Чужие окна. История одной подлости

Глава 3

Клавдия Валентиновна

Клавдия Валентиновна Логинова всю жизнь проработала учителем младших классов. Она бы и сейчас учила доброму и светлому малышей, если бы не вердикт врачей. Из-за серьезного заболевания сердца доктора запретили ей нервничать и волноваться. А разве можно не нервничать и не волноваться, когда отвечаешь за три десятка детских душ? Вот и пришлось уйти на пенсию по инвалидности. Теперь Клавдия Валентиновна только рассказы сына о школьных проблемах слушала, и все равно волновалась. Неудачи учеников, просчеты педагогов, забюрокрачивание учебного процесса, нескончаемая писанина даже у преподавателей физкультуры, – все вызывало в ней сопереживание, а значит и сердечный отклик.

Слабое от природы сердце Клавдии Валентиновны не выдержало, когда скоропостижно умер муж. Вадим заканчивал школу в то время, серьезно увлекался спортом, легкой атлетикой и имел уже немало наград и медалей за победы на крупных соревнованиях. Он хотел ехать поступать учиться в Москву или Санкт-Петербург. Но смерть отца и болезнь матери изменили его планы. Оставить маму одну в таком состоянии он никак не мог. Пришлось пойти в местный педагогический институт на учителя физкультуры.

Клавдия Валентиновна иногда чувствовала вину перед сыном за свою физическую немощь, за то, что висит у него на шее тяжким грузом. Двадцать восемь лет парню, а он все с мамой возится! Но каждый раз, когда Вадим возвращался домой с работы и она его кормила обедом на кухне, душа ее наполнялась таким счастьем и такой благодарностью, что все болезни отступали. Лучше всяких лекарств снимали сердечные боли похвалы соседок по дому: «Ох, Клава, какого ты хорошего сына вырастила! Золото, а не парень! И вежливый, и воспитанный, и заботливый». А уж победа в конкурсе «Учитель года» просто окрылила пожилую женщину. Она и про одышку забыла, и про перебои в сердце.

Клавдия Валентиновна вернулась с кладбища, куда ходила часто, чтобы навестить могилу мужа. Она старалась это делать в тайне от сына, а то он расстраивался, начинал убеждать ее в том, что так она только бередит старые раны в душе. Глупый, никак не мог понять, что никакие раны она не бередит, а наоборот. Мысленный разговор с супругом, с которым прожила два десятка лет, только помогал ей справляться с жизнью, укреплял ее душевные силы.

Она повесила зимнее пальто на вешалку, с трудом стянула с ног сапоги и прошла на кухню. Надо было готовить обед к возвращению сына с работы. В последнее время он часто задерживался, провожая свою девушку Олю. Но Клавдия Валентиновна, сидя за накрытым столом и глядя в окно, утешала себя: может быть, Дима женится, внуки пойдут. Ах, с какой радостью она бы возилась с малышами!

В замке повернулся ключ, и пожилая женщина встрепенулась от своих дум, вскочила из-за кухонного стола и радостно бросилась в коридор встречать пришедшего.

– Вернулся, сынок!

Клавдия Валентиновна, не сдерживая счастливую улыбку, бережно смахнула с куртки Вадима не успевшие растаять снежинки, на глазах превращающиеся в светлые прозрачные капли.

– Как прошел день?

Снимая верхнюю одежду, сын рассказывал:

– Да как обычно. Зима. Лыжная подготовка. Готовимся к школьным соревнованиям по лыжам. А у моих толстячков, представляешь, ни у кого своих лыж не оказалось! В воскресенье повезу их всех на турбазу за город. Я с Сашкой Тимофеевым договорился. Одноклассника моего помнишь? Турбаза «Сосновая» принадлежит его отцу. Там есть все для спорта и отдыха. Поедем, возьмем лыжи и пробежимся по свежему снегу километров пять. -Вадим по дороге на кухню завернул в ванную, вымыл руки. – Может удастся уговорить, и Оля с нами поедет? Природа, лес, свежий воздух – что еще нужно для хорошего отдыха?

Войдя на кухню, Вадим восхищенно улыбнулся.

– О, мои любимые щи?

– Да, сынок, специально для тебя варила. Садись за стол. Я и котлетки твои любимые пожарила.

Матушка суетилась, выставляя перед сыном свои разносолы. А Логинов с явным удовольствием принялся за обед.

– Ммм, как вкусно! – промычал он, блаженно прикрыв глаза, с полным ртом.

– А я знаешь кого сегодня на улице встретила? – Клавдия Валентиновна присела за стол напротив сына. – Бориса Ефимовича, профессора из нашего педагогического.

– И как поживает мой любимый профессор? Ох, много кровушки он у меня попил, пока я учился. Но я все равно люблю и уважаю этого чудного деда. Как он?

– Хорошо. Передавал тебе привет. Мы же с ним вместе еще в школе учились, так что он мой однокашник.

– Я знаю.

– Обсуждали твою победу на конкурсе.

Логинов бросил на мать недовольный взгляд и снова сосредоточился на щах.

– Мам, ну зачем? Со всеми родственниками, друзьями и соседями уже обсудила, теперь переключилась на однокашников?

– А что ты удивляешься, Дима? Город у нас небольшой, хоть и краевой центр, все друг друга знают. А ты теперь для горожан – человек года! Все тобой гордятся. И Борис Ефимович тоже. Он, кстати, предложил тебе пойти в аспирантуру, написать диссертацию.

– Диссертацию? – Вадим отложил ложку на стол. – Там же кандидатский минимум придется сдавать. А с английским у меня не очень.

– Ничего, сынок, ты же у меня умный, упорный, целеустремленный. Уж если поставишь перед собой цель – обязательно добьешься, – с уверенностью заявила Клавдия Валентиновна.

По выражению лица сына она поняла, что эта мысль запала ему в душу. Вадим отвлекся от еды и задумчиво посмотрел в окно. Спустя пару минут произнес:

– С другой стороны, не боги горшки обжигают. Надо будет заняться и подтянуть английский.

– Конечно, сынок! – обрадованно кивнула мама.

А Логинов принялся размышлять вслух.

– Может Борис Ефимович прав? Советская педагогическая школа, которую он олицетворяет, увы, но по естественным причинам уходит в прошлое. Нужны новые силы, свежие, готовые не только себе пробивать путь по карьерной лестнице, но и что-то менять в педагогике. А у меня уже и опыт есть, и знания, да и сил, думаю, хватит на борьбу с бюрократической машиной. – Логинов шутя продемонстрировал тренированный бицепс. – Позанимаюсь чуток английским, чем там еще надо? И пойду с сентября в аспирантуру, раз предлагают. Вот только как Оля на это отреагирует?

– Ну, – глубокомысленно заявила матушка, – если она тебя любит, то должна не препятствовать, а гордиться таким женихом.

– Свадьбу придется отложить… – Вадим с сомнением покачал головой.

– А ты уже ей предложение сделал? – испугалась мама и прижала руку к сердцу, чувствуя, как оно забилось в ускоренном темпе.

Оля ей нравилась и… не нравилась одновременно. Что-то за ее скромностью и застенчивостью скрывалось, а что – Бог знает! Но Клавдия Валентиновна убеждала себя в том, что просто испытывает материнскую ревность, опасаясь, что будущая невестка вытеснит ее совсем из жизни сына.

– Нет еще, но собирался на Новый год.

– Ты б не торопился, сынок. Женитьба – дело серьезное. Тут никак нельзя ошибиться.

– Ладно, мам, чего ты так разволновалась? – Вадим протянул руку и ласково погладил мать по плечу. – Я ничего еще не говорил Оле. Просто эта мысль зреет в моей голове. Мне уже двадцать восемь, вполне можно о собственной семье подумать. Да и Оля, она замечательная. Я ее очень люблю.

– Хорошая девушка, согласна. Но карьерой жертвовать ради семьи мужчина не должен. Это удел женский. А аспирантура, диссертация откроют перед тобой такие возможности! Может со временем директором школы станешь или даже министром образования края.

– Ну, ты выдумала, мам! – Усмехнулся Вадим, а про себя подумал: «Почему бы и нет?»

Он чувствовал в себе столько силы, не только физической, но прежде всего душевной, что никакие сложности и препятствия не пугали. После победы на конкурсе уверенности в себе прибавилось. А система образования в стране, по его мнению, нуждалась в неотложных и серьезных изменениях. Кто-то же должен был разгребать кучу наделанных предшественниками ошибок! Так почему не он?..

Глава 4

Рита Зотова

Зотову все считали первой красавицей класса, и даже не одного 11«Б», а всех старшеклассников, хотя классической красотой она не обладала. Стройная фигурка с ногами, что называется, «от ушей», симпатичное личико с мелкими, слегка асимметричными чертами. Вроде ничего особенного. Но была в этой рано повзрослевшей девушке какая-то изюминка, какой-то манок, заставляющий парней оборачиваться ей в след.

Она всегда выглядела старше своих лет. Уже в четырнадцать запросто проходила фейс-контроль в ночных клубах, куда до восемнадцати не пускали. В четырнадцать Ритка стала ходить с шестнадцатилетним Тёмкой Морозовым, по которому вздыхали все девчонки с пятого по девятый классы. А Тёмка выбрал ее. Ох, как завидовали ей одноклассницы!

Через год родители Морозова купили квартиру в новом доме и переехали в другой район, сменив и школу для сына. Рита не долго переживала по поводу утраты статусного поклонника, а обратила внимание на десятиклассника Антона Демченко. Этот был даже круче Тёмы, потому что считался лидером компании местных хулиганов. Девчонки по Демченко не вздыхали, зато его побаивались и уважали за бойцовский дух и крепкие кулаки.

У Антона всегда были деньги. Своими глазами Ритка не видела, но поговаривали, что он вытряхивает мелочь из карманов школьной мелюзги, берет дань с местных очкариков-ботаников за то, чтобы их никто не травил. Ходили слухи, что Демченко как-то связан с криминалом, с серьёзными людьми из воровского мира. Вранье это или правда – никто не знал. Но испуганные шепотки за спиной только прибавляли Антону важности и солидности, что несомненно привлекало красотку Зотову.

Ей было наплевать откуда у него деньги, главное, что он их тратил на ее прихоти! Хочешь в кино? Пошли! Хочешь мороженого от пуза? Заваливаем в кафе! Хочешь яркую и модную шмоточку с рынка? Да пожалуйста! Антону Демченко ничего не жалко для своей девушки!

Но тратить свои кровные бабки на Ритку только «за красивые глаза» Антон не хотел. Пришлось действительно стать его девушкой. Это произошло на даче родителей Антона, когда те уехали в отпуск, а ключи оставили сыну. Демченко наврал, что собирает компанию друзей, чтобы потусоваться, выпить, оттянуться по полной. На деле небольшой скромный дачный домик недалеко от города оказался пуст. Со слов Антона выходило, что друзья внезапно скопом не смогли приехать. Очень жаль, но не возвращаться же в город на ночь глядя. Ритка все поняла, сделав вид, что поверила этому вранью, а про себя решила: «чему быть, того не миновать».

После ночи в одной постели с хозяином дачи Рита была несколько обескуражена: и об этом с таким восторгом пишут в женских романах?.. Это нелепое дерганье и пыхтение окутывают романтическим флёром писатели на протяжении столетий?.. Смешно! Но, к удивлению Ритки, Антоха был тааак доволен, на его физиономии отразилось такое блаженство, что он тут же подарил ей забавный и модный браслетик. Ну, за такие безделушки можно и потерпеть, решила Зотова и успокоилась.

Рита была умной девушкой и быстро поняла, что давать просто так Антону не следует, – быстро пресытиться и потеряет к ней интерес. Поэтому каждый раз заставляла парня немного помучиться, раскошелится на что-то более серьезное. Вкус постельных утех она со временем распробовала и сама. Но гораздо большее удовольствие приносило ощущение своей власти над парнем. Он, как дрессированная собачка, готов был ради ее благосклонности прыгать на задних лапках, выполнять любой ее каприз.

К моменту окончания школы Демченко замели на какой-то краже в составе преступной группы и посадили. Рита немного повздыхала по своему приятелю, но ходить в тюрьму на свидания и носить передачки не стала. Она благоразумно решила прошлое оставить в прошлом. В голове ее к тому времени сформировался чёткий жизненный план.

Особой тягой к знаниям Зотова не страдала, хотя училась не хуже всех, средненько. Но идти в институт после школы и гробить свое здоровье еще пять лет над пыльными учебниками не собиралась. Пусть грызут гранит науки те, кому бог красоты и женской привлекательности не дал! Она же решила сосредоточиться на изучении куда более практичной науки – науки охмурять, очаровывать, ловить в свои сети мужчин.

Рита намеревалась со временем удачно выйти замуж за человека статусного и состоятельного, способного обеспечить все ее потребности. Но это была весьма отдаленная цель, задача – максимум. На пути к ней надо было решить более мелкие задачки.

Зотова перешла в выпускной класс и оглянулась вокруг себя: никаких более-менее интересных личностей мужского пола поблизости не было, одна мелкота. А чтобы добраться до серьёзных мужчин с деньгами надо было тренироваться, как в спорте, регулярно и раз за разом повышая уровень сложности. Уровень же своих одноклассников она давно переросла. А терять напрасно целый год до окончания школы не хотела, так можно было и квалификацию утратить.

На школьной линейке 1 сентября ее взгляд скользнул по кучке учителей, толпившихся у крыльца. Разодетые тётки преклонного возраста, толстые, бесформенные; несколько молодых училок в строгих костюмах с минимумом косметики на лице (серые мыши!), и всего три представителя сильной половины человечества: физик, историк и физрук. Физрук! Молодой, спортивный, подтянутый Вадим Андреевич Логинов сразу привлек внимание Ритки, потому что историк был стар и лыс, а физик относился к категории «соплей перешибить можно». Кто на такого позарится?

Рита все взвесила, осмыслила и начала наступление незаметно, исподтишка. На уроки физкультуры она приходила в подчеркивающих ее идеальные ноги лосинах. Модная футболка не только обтягивала весьма аппетитную грудь, но и позволяла мужскому взгляду заглянуть в глубокое декольте. Она тщательно красилась перед уроком, стараясь выделить хорошенькие глазки и подчеркнуть помадой пухлые чувственные губы.

Но Логинов обращал на нее внимания не больше, чем на других. Слепой он, что ли? Пришлось даже пойти в секцию легкой атлетики, которую вел молодой препод. Народа на тренировки приходило немного, поэтому девушке нередко удавалось услышать из уст Вадима Андреевича: «Зотова, молодец!» После такой похвалы Ритка буквально взлетала в прыжке над металлической планкой и приземлялась на мат под одобрительные возгласы ребятни.

Ходили слухи, что у Логинова роман с молоденькой географичкой. Рита присмотрелась к сопернице и презрительно фыркнула: ни кожи, ни рожи! Ничего яркого и привлекательного в географичке не было, а значит и ревновать не имело смысла. Лучше было сосредоточиться на задаче и активизировать свою деятельность.

Однажды на уроке физры Зотова сделала вид, что подвернула ногу после прыжка в высоту. Перелетев планку и приземлившись на стопку матов, она театрально вскрикнула и застонала, схватившись рукой за лодыжку. Вадим Андреевич тут же подбежал к ней.

– Что такое? – склонился он над девушкой с встревоженным видом.

– Кажется я ногу подвернула, – тоненьким дрожащим голоском пробормотала Ритка и жалобно взглянула на тренера.

– Где больно?

– Вот здесь…

Логинов, опустившись коленями на мат рядом с Зотовой, осторожно ощупал ее ногу. На лбу его при этом появилась сосредоточенная поперечная морщинка. Ритка чуть не улыбнулась, глядя на эту симпатичную морщинку, но вовремя вспомнила о своей роли и громко всхлипнула.

– Ну-ка пошевели пальцами.

Рита пошевелила.

– Да не руки, а ноги! Шевелятся?

– Шевелятся, Вадим Андреевич, шевелятся. Да ничего страшного! – попыталась заверить она, опасаясь переиграть. – Я сейчас посижу немного, и все пройдет. Лучше помогите мне до скамейки добраться.

Под заинтересованными взглядами всего 11 «Б» Логинов помог Зотовой подняться с мата и, обхватив ее одной рукой за талию, повел к скамейкам, стоящим вдоль стены спортивного зала. Ритка при этом почти висела на нем, обняв препода за шею и прыгая на одной ноге.

Усадив пострадавшую на скамью, Вадим присел рядом на корточки и осторожно стянул с ее правой ноги кроссовку. Никаких признаков повреждения видно не было. Но девушка тихонько охнула, когда он чуть нажал кончиками пальцев на голеностоп.

– Это растяжение, Зотова. Тугая повязка и покой на несколько дней. Можно противовоспалительной мазью помазать, – сказал он внутренне успокаиваясь. Только травм ему на уроке не хватало!

– Как же я теперь на каблуках ходить буду? – интимным шепотом поинтересовалась Ритка и бросила на препода такой томный взгляд, что Вадим Андреевич растерянно моргнул.

– Какие еще каблуки? В тапочках ходить будешь, пока не пройдет. Ладно, Зотова, посиди до конца урока, а там, если лучше не станет, пойдем в медпункт, – Логинов встал и повернулся к притихшему и таращившемуся на них с нескрываемым любопытством классу: – Построились! Бегом по кругу!

Прозвучал свисток тренера, а следом загромыхали тяжелые шаги по паркету. Рита сидела в уголке на скамейке вытянув якобы больную ногу и с удовлетворением вспоминала, как сильная рука Вадима обнимала ее за талию, поддерживала бережно и аккуратно. Она даже потрогала свой левый бок: там до сих пор ощущалось тепло от его большой ладони. Ритка прикрыла глаза, представляя, как эти ладони ласкают все ее тело… и улыбнулась. Ей показалось, что руки Вадима Андреевича сами, как бы помимо воли своего хозяина, тянулись к ней. Еще бы! Нет, никакая географичка ей не страшна. Зотова выпрямила спину, развернула плечи и постаралась вытянуть ногу так, чтобы со стороны это смотрелось красиво и изящно. Душа ее ликовала, как только немного встревоженный взгляд учителя физкультуры обращался в ее сторону.

Но радость и торжество оказались преждевременными. Перед следующим уроком физры Логинов поинтересовался у Риты, как она себя чувствует, не болит ли нога, и посоветовал заниматься не в полную силу. Больше внимания на Зотову он не обращал. Ритка мысленно скрипнула зубами.

Приближался Новый год. Двадцать пятого декабря старшеклассники устраивали традиционный праздничный вечер с музыкой и танцами. Администрация школы старалась не вмешиваться в дела молодежи, выделяя всего парочку преподавателей на вечер, чтобы следили за порядком и безопасностью. А так выпускникам представлялась возможность почувствовать себя почти взрослыми и самостоятельными.

Валерка Гусев вызвался подобрать музыку для тусовки. 11 «А» взял на себя ответственность за оформление актового зала, в котором планировалось провести вечер. Девчонки шушукались на переменах, обсуждая свои наряды. Парни прикидывали, удастся ли пронести на праздник выпивку и спрятать так, чтобы дежурные преподы не нашли.

Рита Зотова к концу декабря пришла к выводу, что надо переходить в наступление. Она тешила себя мыслью, что Вадим заглядывается на нее и молча глотает слюни, не решаясь связываться с несовершеннолетней. Ничего, надо только подтолкнуть его к активным действиям и все пойдет как по маслу! Он же нормальный мужчина из плоти и крови. А ни один нормальный мужик не мог остаться равнодушным к ее юным прелестям.

Декабрь в том году был щедр на снега и метели. По обочинам не слишком широких улиц кавказскими хребтами громоздились сугробы. За городом снега было столько, что даже заядлые лыжники не решались сунуться в лес. А деревья, особенно сосны и ели, стояли укутанные в белые шубы по самые макушки.

На центральной площади города установили традиционную новогоднюю ёлку, украсив ее электрическими гирляндами. Долгими зимними вечерами огоньки на лесной красавице сверкали и переливались всеми цветами радуги, даря горожанам праздничное настроение.

В школе актовый зал тоже сверкал гирляндами и блестящей мишурой, предвещая скорый праздник. Рита Зотова с самого утра чувствовала какое-то нервное возбуждение, будто непременно должно было произойти нечто важное, эпохальное. Она с особой тщательностью выбрала себе наряд, чтобы выглядеть как можно более сексуально, сделала прическу, маникюр, макияж, стащила у матери французские духи. Туфли на высокой шпильке завершали образ сексапильной и раскрепощенной красотки.

Дежурными преподавателями Галина Ивановна на этот вечер назначила Логинова и историка Тарасова Игоря Николаевича. Предвкушая большую охоту, Ритка отправилась в школу.

Старое здание школы притихло и сосредоточенно прислушивалось к тому странному, что происходило внутри. Темные окна казались закрытыми глазами. Двери центрального входа, как плотно закрытый рот не впускали никого посторонних.

А в актовом зале гремела музыка. Гусев изображал из себя крутого диджея и кривлялся на сцене, где было установлено музыкальное оборудование. Молодежь толкалась в центре просторного зала, освобожденного от привычных кресел. Их частично вытащили в рекреацию, а частично сгрудили за колоннами вдоль стен.

Под ритмичную электронную музыку по потолку метались разноцветные блики от круглой лазерной штуковины, напоминающей крутящийся пупырчатый шар. Красные, синие и желтые лучи как выстрелы бластеров из «Звездных войн» пронзали пространство зала, выхватывая из темноты взлохмаченные головы и воздетые вверх руки танцующих. Тяжело бухали басы, заставляя сердце сбиваться с привычного ритма. Толпа старшеклассников колбасилась в центре зала, ритмично подергиваясь и извиваясь гибкими молодыми телами.

Ритка первым делом стрельнула по залу глазами, выискивая Вадима. Тот стоял в уголке и что-то обсуждал с историком, лысым противным толстяком, которого в школе не любили за вредность и занудство. Надо было привлечь к себе внимание! И Рита, расталкивая локтями одноклассников, пробралась в середину танцпола.

Едва стихла одна мелодия, Зотова крикнула на весь зал:

– Давай, Гусь, пожарче!

Грохнул оглушающий аккорд, и Ритка издала одобрительный вопль, потонувший в общем шуме. Она прыгала, вскидывала руки, вихляла бедрами с такой азартной энергией, что очень быстро вокруг нее образовалось свободное пространство. А другие танцующие с интересом поглядывали на отвязную красотку. Ей нравилось быть в центре внимания. Но сегодня было важно только одно: смотрит ли в ее сторону неприступный физрук. Он смотрел! Заметив его взгляд, Ритка поддала жару. Со стороны казалось, что она вот-вот выпрыгнет из блестящего и очень короткого облегающего платья.

Откуда ни возьмись рядом материализовался Гусев.

– Ну как тебе музон? – поинтересовался он, перекрикивая оглушающую музыку.

– Просто класс, Валерка! – ответила Зотова, широко улыбаясь. – А медленное что-нибудь будет?

– Хочешь со мной потанцевать? – шепнул ей на ухо Гусь, нагло ухмыльнувшись.

– Не с тобой, Валерочка, ты еще маленький для таких танцев.

Гусев нахмурился и ушел, не сказав больше ни слова. Но музыка сменилась. По просторному залу потекли, заструились медленные лиричные мелодии. Тут же толпа танцующих распалась на пары, движения стали плавнее и мягче. Рита решительно повернулась и направилась к застывшему у колонны Вадиму.

– Можно пригласить вас на танец, Вадим Андреевич? – пропела сладким голосом Зотова, улыбаясь обольстительно и глядя на препода томным взглядом.

Но в этот момент Логинов заметил компанию парней из 11 «Б», которые пошептались и с подозрительно целеустремленным видом направились к выходу. Вадим отодвинул в сторону Зотову, буркнув: «В другой раз», и пошел следом за парнями, чувствуя, что те задумали что-то нехорошее. Ритка осталась стоять на месте, растерянно хлопая густо накрашенными ресницами.

Логинов вышел в темную пустую рекреацию и, ориентируясь по звуку шагов, пошел в сторону туалетов. Компания пацанов обнаружилась в мужском туалете. Они стояли кружком и под шуточки и смешки передавали друг другу по очереди бутылку, прикладывая горлышко к губам. Их разгоряченные танцами лица отражались в зеркалах над раковинами.

– А теперь меня угостите! – потребовал Вадим Андреевич строгим голосом и протянул руку.

Ребята растерялись, застигнутые врасплох. Стас Митрохин попытался спрятать бутылку за спину, одновременно толкая локтем Серегу Ступина, чтобы тот принял эстафету.

– Митрохин, не дури, – покачал головой физрук. – Вы знаете правило: на школьном вечере никакого алкоголя. Давай сюда бутылку.

Проштрафившиеся пацаны еще немного поупрямились, поныли, жалуясь на дурацкие правила, но бутылку отдали.

– И вы пьете эту гадость? – подкинул в руке трофей Логинов. – Не бережете вы свое здоровье, ребята, а зря. В общем так, до конца вечера это пойло будет у меня. После отдам. Но только после! Всем ясно?

Он окинул взглядом притихших и обиженных мальчишек, но возражений не последовало.

– Тогда вперед, молодежь, идите веселиться.

– А на трезвую голову веселиться не получается, – недовольно проворчал Валерка Гусев, выходя из туалета последним.

– Ничего, придется научиться! – Логинов подтолкнул его в спину, а сам пошел в учительскую, чтобы убрать от греха подальше бутылку с дешевым вином.

Он открыл дверь учительской ключом, щелкнул клавишей выключателя. Под потолком недовольно шипя и потрескивая с задержкой вспыхнули лампы дневного света. Вадим подошел к своему столу, склонился к ящику. Но длинная бутылка ни в какой ящик не влезала. Тогда он повернулся к шкафу, где хранились папки с методической литературой, и распахнул лакированную дверцу. Пряча бутылку, Логинов усмехнулся, представив, что может произойти утром в понедельник, если он забудет вернуть пойло ребятам. Он вовсе не собирался закладывать семнадцатилетних дурачков. Просто пожалел завуча Наталью Васильевну: у нее же давление подскочит, если увидит это безобразие в шкафу!

Дверца шкафа скрипнула, и Вадим не услышал, как кто-то вошел в учительскую. Неожиданно свет погас.

На несколько секунд Вадим ослеп в темноте. Вдруг чьи-то руки обняли его за шею, упругая девичья грудь прижалась к его груди. Горячие влажные губы впились в его рот с такой жадностью, что первоначальная растерянность тут же уступила место возмущению. Логинов, не успев подумать, с силой оттолкнул незнакомку. Послышался вскрик и грохот упавшего стула.

Вадим метнулся к выключателю и зажег свет… На полу сидела Рита Зотова. Подол ее короткого платья задрался, почти полностью обнажая длинные стройные ноги. Девица растерянно хлопала густо накрашенными ресницами и вертела в руке туфлю с каблуком-шпилькой. Каблук оказался сломанным.

– Зотова, что это было?! – спросил он, нависая над девушкой.

– Вы мне каблук сломали!

– К черту каблук! Ты с ума сошла?!

– Что вы на меня кричите, Вадим Андреевич? Лучше помогите встать. Вот как я теперь буду танцевать со сломанным каблуком?

Вадим помог ей подняться, придержав за руку. Девушка сокрушенно вздохнула, потом наклонилась и надела туфлю на ногу. При этом ей пришлось опереться на своего преподавателя. Рита выпрямилась и, глядя прямо в его глаза, прошептала, улыбаясь томной, соблазнительной улыбкой:

– Ну чего ты боишься, Вадим? Никто же не узнает. Это будет наша с тобой тайна.

Она снова попыталась обнять Вадима и потянулась, подставляя губы для поцелуя.

Но Логинов отвернулся, а потом схватил ее сзади за шею жесткими пальцами, как нашкодившего котенка за шкирку, и неделикатно подталкивая, выставил за дверь, прошипев в спину:

– Пошла вон, бесстыжая!

Дверь учительской захлопнулась, а Ритка стояла, как оплеванная, не зная, что делать дальше – идти в зал, где продолжались танцы, или отправляться домой не солоно хлебавши? Он вышвырнул ее, как бродячую кошку! Он смотрел на нее с презрением и брезгливостью, словно она блохастая! Волна злости сконцентрировалась в животе и плеснула вверх, горьким комом подкатив к горлу. Сволочь! Он просто вытер о нее ноги. Нет уж, никому и никогда Рита Зотова не позволит вытирать о нее ноги! Ритка потерла шею, все еще чувствуя прикосновение его пальцев, выпрямила спину и, прихрамывая на правую ногу, отправилась в актовый зал.

Она сняла туфли и бросила их за первой же колонной. Плевать на сломанный каблук! Растолкав толпу танцующих, пробралась в центр зала и принялась отплясывать с такой яростью, что от нее постарались отодвинуться подальше.

– Валерка, Гусь! – крикнула Ритка сквозь грохот музыки. – Пошли потанцуем! Давай зажжем, гусеныш!

А Вадим, когда за спиной самозванки закрылась дверь, достал злополучную бутылку вина и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка, пытаясь остудить разбушевавшееся внутри пламя. Ну что за молодежь пошла?! Нет, он не был ханжой, спокойно воспринимал свободу нравов. Но чтобы так!..

Господи, как же ему повезло с Оленькой! Помимо красоты, ума и ангельского характера, Оля была скромной, даже застенчивой. До сих пор щечки ее покрывались ярким румянцем, когда он ее целовал. Да и первый поцелуй у них случился спустя месяц после знакомства. В Оленьке была какая-то чистота, необычайно редко встречающаяся в наше время. Именно сейчас он осознал это с особенной ясностью. «Надо жениться, – решил про себя Логинов, убирая вино обратно в шкаф. – Вот на Новый год и сделаю официальное предложение. Только кольцо надо успеть купить. А то осталось всего пять дней».

После вечера старшеклассники стайками стали разлетаться от школы в разные стороны, кто где жил. Рита Зотова вышла на улицу вместе с пацанами – свитой Валерки Гусева. Разгоряченные танцами, ребята шли в распахнутых куртках, подставляя лица морозному ветру, несущему редкие хлопья белого снега.

– Проводи меня до дома, Гусь! – потребовала Ритка капризным голосом.

Парни переглянулись: это что-то новенькое! Первая красавица класса, на которую все пацаны смотрят с немым восторгом, сама выбрала себе провожатого?

– Я?.. – не веря своему счастью переспросил Гусев.

– Ты, ты. Проводишь?

– Конечно, провожу…

– Тогда пошли!

Зотова подхватила под руку одноклассника и поволокла в сторону своего дома, оставив ошарашенных друзей с завистью смотреть им вслед.

Дойдя до панельной пятиэтажки, Валерка остановился возле подъезда и, засунув руки в карманы куртки, неуверенно переминался с ноги на ногу. Но девушка решительно подтолкнула его к двери. Вошли в теплый, пропахший пылью, смесью пищевых запахов и кошачьей мочи, подъездный сумрак, где не горела ни одна лампочка. Ритка молча толкнула своего спутника в самый темный угол и прижала его спиной к стене.

– Хочешь меня, Валерочка? – зашептала прямо в лицо, обдавая парня головокружительным ароматом французских духов.

– …Угу, – совсем растерявшись пробормотал Гусев. – Что, прямо здесь что ли?

– Прямо здесь.

– А вдруг кто-нибудь войдет?..

– Хм, – улыбнулась в темноте Зотова. Она резким движением задрала подол его куртки и нашарила пальцами пряжку брючного ремня. – Не трусь, герой, мы по-быстрому.