Плохая репутация Курочки Рябы

Глава седьмая

Найти в торговом центре ларек с лекарствами оказалось непросто. Мне пришлось побегать по этажам, прежде чем я наткнулась на вывеску «Медветбрат». За прилавком мирно дремала тетушка последнего пенсионного возраста.

– Добрый день, – сказала я.

Бабуля продолжила сидеть с закрытыми глазами. Пришлось повысить голос:

– Добрый день!

Никакой реакции от дамы за прилавком.

– Здравствуйте! – заорала я.

Бабуля медленно открыла глаза.

– Ты кто?

Я назвала свое имя.

Аптекарь округлила глаза.

– Вроде у нас такой нет. Маша, Таня, Катя. И все. Ты чья дочка-то? Кирилла? Или Павла?

– Мне нужна мазь для шеи, – завопила я.

Старуха встала.

– Ох! Заснула! Простите! Встаю рано! Собака требует гулять в пять утра. Не поняла, что на работе сижу. Что вы хотите?

– Мазь для шеи, – уже в который раз заорала я.

– Ой! Чего так громко-то? – изумилась бабуля. – Не глухая пока. У врача были? Чего он сказал? Рецепт, конечно, не выписал?

– Впервые слышу про рецепт на растирку, – удивилась я.

– Говорите громче, – потребовала бабушка. – Чего шепчете?

Я взвыла сиреной.

– Дайте обезболивающее средство.

Пенсионерка подошла к стене с множеством ящиков.

– Господи, от вашего ора мне уши заложило! Название подскажите!

– Не знаю, – призналась я.

– Девушка, – вздохнула аптекарша, – не мямлите! Уберите жвачку. Вы в аптеке, а не в шалмане!

Я перешла в верхний регистр.

– Не знаю!

– Ну и врачи у нас теперь, – возмутилась бабуся, – рецепт не выписали! И вы хороши! Не запомнили что надо. Во! Нашла. Прямо для вас. Крем «Шея лебедя». «На чистую кожу нанесите пять-семь-девять сантиметров мази в зависимости от длины и ширины органа. Вмассируйте до полного впитывания. Способствует красоте и гибкости шеи, обезболивает». Ну, еще что-то написано на оборотной стороне. Инструкцию не дам, она у нас одна, производитель в ящик со ста тюбиками единственную листовку кладет. Раньше все лежало в коробочках и к каждой прилагалось объяснение. А теперь нет. «Посмотрите в интернете» – так нам велят покупателям говорить.

В зале мигнул свет.

– Опять! – простонала старушка. – В соседнем помещении торгуют компьютерами. Когда они что-то свое включают, у нас пробки вышибает. Можем полдня без света просидеть. Платите скорей, пока касса работает.

Я полезла за кошельком.

– Сколько?

– А? Громче говорите, – попросила бабка.

– Цена крема? – заверещала я.

– Три тысячи сто сорок два рубля семьдесят копеек, – отрапортовал божий одуванчик.

Я взглянула на тюбик.

– Вы уверены?

– А? Что еще надо? Говорите четко, звучно, у вас каша во рту, – стандартно отреагировала бабуля.

Я вынула кредитку. Уходя из аптеки, я громко произнесла:

– До свидания!

– О таком лекарстве не слышала, покажите рецепт, – заявила старушка.

Я помахала ей рукой и направилась к двери.

– Ну, молодежь пошла, – запричитала бабуля, – о вежливости не знают. Не здороваются, не прощаются. Ох, беда, беда!

Держа в руке тюбик и ощущая себя королем, который захватил чужую страну, я села за руль и получила сообщение от Собачкина:

«Ольга Бовари готова встретиться с тобой дома, деревня Грязюкино, от Ложкина тридцать пять километров в сторону Пскова. Время любое до девяти вечера».

Я приехала домой и отдала тюбик Дегтяреву, который стоял во дворе.

– Вот видишь, все можно найти, если захотеть, – пробурчал полковник. – А как пользоваться кремом?

– Просто намазаться, – пожала я плечами.

И тут из большого дома вышла Марина.

– Как это? Просто намазаться? – возмутился толстяк. – До еды или после?

– Тебе купили мазь, – напомнила я, – открой упаковку.

– И что? – нахмурился Александр Михайлович. – С лекарствами необходима аккуратность. Марина, разберись!

Жена молча прошла мимо.

– Ты куда? – изумился Дегтярев, он, похоже, забыл про разговор, который велся в офисе. – Выясни, как использовать медикамент!

Наша кулинарка, по-прежнему не говоря ни слова, ускорила шаг и скрылась в гостевом коттедже.

– Что это с ней? – изумился полковник.

– Не знаю, – соврала я. – Может, Маришу кто-то обидел?

– Ну… возможно, ей написали гадость в соцсети, – пробормотал Дегтярев, – я их не читаю.

– Ты не интересуешься аккаунтами жены? – уточнила я.

– Нет, – ответил полковник.

– Почему? – спросила я.

– Она рассказывает, как надо всякое-разное готовить, – объяснил полковник, – мне это неинтересно.

– Подойди к Марине, – посоветовала я, – ласково скажи: «Солнышко, может, я случайно испортил тебе настроение? Прости дурака, не со зла это сделал. Иногда мне не хватает чуткости!»

Александр Михайлович рассмеялся.

– Отличная идея! Но я не могу никому испортить настроение, трудно найти более воспитанного, доброго человека, чем я. С какой стати мне называть себя дураком? У меня высокий интеллект. Просто у Марины плохое настроение, встала на весы, увидела лишних сто граммов и разозлилась на весь мир. А я под ее очередной скандал попал.

– Мариша ушла молча, – напомнила я, – ни слова тебе не сказала. Это не скандал.

– Она всем своим задним видом без слов дала понять о том, что обо мне думает! – воскликнул полковник, – ДПС у нее!

Последние слова Александра Михайловича меня озадачили.

– ДПС? У жены какие-то разборки с дорожно-патрульной службой, а ты здесь стоишь? – поразилась я.

– Бежать надо? – засмеялся полковник. – Куда?

– Если у женщины неприятности, то муж обязан ей помочь, – рассердилась я, – но ты, похоже, бросил супругу в беде! Сначала отказался свадьбу играть, а…

– Кто? – попятился полковник. – Ты о чем?

Я пошла в атаку.

– Так и знала, что ты уже все забыл.

– Что? – совершенно искренне удивился толстяк.

Я набрала полную грудь воздуха и напомнила Александру Михайловичу, как он отреагировал на слова «может, не надо свадьбу устраивать».

– Это же она предложила, – начал отбиваться полковник, – я просто согласился.

– Моя бабушка внушала мне: «Если человек говорит тебе: «Я дурак», не надо ему поддакивать, возражай», – процедила я.

– Ничего плохого я не сделал, – покраснел Александр Михайлович, – наоборот, все ее капризы выполнял. Захотела свадьбу? Я не против, устраивай. Согласился исполнять роль жениха. Перехотела? Я опять не возражаю. Не хочешь затевать пир на весь мир? Не устраивай.

Мне опять захотелось стукнуть славного борца с преступностью чем-нибудь тяжелым.

– Когда ты в последний раз делал комплимент Марине?

– Зачем? – заморгал полковник.

– Затем, чтобы она поняла, что ты ее любишь, – отрезала я.

Дегтярев сел на скамейку.

– Марина решила играть свадьбу, я согласился на глупую затею. Наверное, понятно, что хорошо отношусь к супруге.

– Когда ты ей в последний раз подарок покупал? На Новый год? Про Восьмое марта забыл! Между прочим, мне от тебя тоже цветочка не досталось! – негодовала я.

Дегтярев встал.

– Этот праздник придумала революционерка Клара Цеткин. Она хотела, чтобы бабы получили равные права с мужиками, могли работать, как сильный пол, и участвовать в выборах. Феминистка, короче. Какое отношение сей светлый денек имеет к Марине и к тебе? А в наше время, когда тетки хотят ничего не делать, Восьмое марта надо назвать карнавалом торговцев цветами. За крохотный полуувядший букет тюльпанчиков шестого марта отдаешь одну цену, а седьмого-восьмого в пять раз большую. И вообще у человека есть день рождения! Вот тогда ему положены букеты, конфеты, подарки.

– А Новый год? – обомлела я.

– Только не говори, что веришь в Дедушку Мороза, – вспылил полковник.

– Рождество, день знакомства, свадьба, – продолжала я. – А просто так купить что-то?

– Просто так? Это как? – изумился толстяк.

– Без повода, – объяснила я, – по дороге домой заехать в магазин, выбрать… ну… кружку с картинкой и надписью «Самой любимой» и отдать Марине.

– В доме посуды полно! Зачем еще одна чашка? – недоумевал Александр Михайлович. – Надпись «Самой любимой»? Пошлость!

– С тобой невозможно разговаривать, – рассердилась я, – у тебя менталитет кирпича.

Полковник махнул рукой.

– Ясно! У тебя тоже ДПС!

И лишь сейчас до меня дошло, что имел в виду полковник, сказав, что у Марины ДПС.

– Может, ты хотел сказать ПМС?

Дегтярев покраснел.

– Вместо того чтобы постоянно делать мне замечания, портить настроение, придираться, лучше займись делом. Езжай к Ольге.

Глава восьмая

Когда Людмила сообщила о том, что вторая жена Андрея приобрела домик в деревне, мое воображение нарисовало картину: милый коттедж в окружении цветов и вокруг такие же пасторальные постройки. Действительность оказалась иной. Сейчас я сижу в старой избе, к которой пристроена застекленная веранда. Ее превратили в прихожую и кухню. Дом крохотный. Сняв обувь, я прошла мимо плиты, микроскопического холодильника, открыла обитую искусственной кожей дверь, из которой кое-где вылезала серая вата, и попала в узкий короткий коридор. Справа располагалась спальня, слева столовая, она же гостиная. Все.

– Правда, у нас уютно? – весело спросила хозяйка. – У Костика есть детская, вход в нее через мою светелку. Места не так уж много, но нам хватает. Едим овощи со своего огорода, вода из колодца без капли хлорки, биотуалет. Планирую сделать сантехническую пристройку. Душ только летний, зато есть баня. Я всегда мечтала жить на свежем воздухе. И вот еще большой плюс: соседей нет.

– Мне показалось, что здесь домов десять, – поддержала я пустой разговор.

– Живет одна баба Сима, – сказала Оля, – я ей продукты иногда покупаю, у старушки родни нет. Сын сегодня у моей подруги, у той дочка одного возраста с Костиком. Знаете, как здорово в холодный день печь топить?!

– Как же вы на работу ездите? – удивилась я. – До центра Москвы, наверное, часа два!

– Я ушла из фитнес-клуба, – ответила Бовари, – хватит, намучилась с капризными клиентами. Надоело их жалобы на жизнь слушать. В Пахомине есть санаторий, я там два раза в неделю с больными занимаюсь. Понимаю, вы хотите спросить, на что живу? Так квартиру сдаю! Нам с сыном за глаза хватает, да еще откладываю. Костик ходит в местную школу, дети там прекрасные. Никто не хвастается дорогими телефонами, компьютерами. В классе шесть человек. Я совершенно, абсолютно счастлива! И сгораю от любопытства: что привело сотрудницу детективного агентства ко мне? Никого не обижаю, чужого не беру, своего много. Если же речь зайдет об Андрее, то он погиб.

– Очень жаль вашего мужа, – отозвалась я.

– Я потеряла самого лучшего человека на свете, – всхлипнула Оля, потом вскочила, подбежала к буфету, который, похоже, купили в шестидесятых годах прошлого века, выдвинула ящик, вытащила полотняную салфетку и прижала ее к лицу.

Плечи вдовы затряслись.

– Простите, – произнесла она через пару секунд, – Андрюшка давно нас покинул, но мне до сих пор очень больно.

Она вытерла лицо и села за стол, комкая пальцами полотняную ткань. Веки и нос хозяйки убогой избушки покраснели, тушь размазалась под глазами.

– Зачем я вам понадобилась?

– Нам сказали, что вы дружили с Надеждой, первой женой Андрея, – начала я осторожно подбираться к нужной теме.

– Да, – подтвердила Ольга и схватилась ладонями за щеки. – Надюша! Что случилось?

– Она умерла, – сказала я жестокую правду.

– Как? – прошептала Оля. – Когда? Мы недавно встречались, я поздравляла ее с днем рождения.

– Вас Надя пригласила? – я решила проверить информацию, которую сообщила Людмила. – Вроде вы поссорились с Надеждой, и она переехала жить к младшей сестре.

Ольга провела салфеткой по лицу.

– Вы расследуете смерть Надюши?

– Да, – подтвердила я. – Молодая женщина вдруг умирает, это выглядит странно.

– Людмила ненавидела Андрюшу, – прошептала Ольга, – считала, что он предал Надю и вообще никогда ее не любил. Женился из корысти, хотел стать богатым, а как только осуществил свою мечту, обрел финансовое благополучие, то сразу ушел. Но у всякой правды и лжи две стороны. Уверена, Люда говорила, что мой покойный супруг монстр, мерзавец, жиголо. А ее сестра умница, красавица, идеал жены. Все это неправда! Андрей влюбился в Надюшу, они прожили некоторое время очень счастливо. Слова о прекрасной фигуре Надежды – ложь. Она всегда имела лишний вес, любила вкусно поесть и выпить. Пиво у нее в фаворитах. Уверена, Людмила об этом промолчала. Андрюша хотел ребенка, жена отказывалась рожать, еще до встречи с ним сделала аборт, случилось воспаление, пришлось все отрезать. Когда Андрей узнал, что Надя сходила на аборт, его это потрясло. Здоровая женщина убивает здорового малыша? Но еще сильнее на него подействовало известие об операции, которая лишила Надежду возможности стать матерью. Супруга никогда о ней не упоминала, ежедневно принимала противозачаточные средства, говорила: «Роль матери не для меня. Не хочу портить свою красоту беременностью, никого воспитывать не желаю. Хочу жить, как хочу. Да, я совершенно здорова с точки зрения гинеколога, но это не означает, что обязана рожать». Она обманывала Андрюшу, не хотела, чтобы тот узнал, что произвести на свет ребенка она не сможет из-за аборта. Прием таблеток на глазах супруга, слова: «Я совершенно здорова», ложь – вот что поразило Бовари в самое сердце, и он ушел от Нади. А я тогда просто была его тренером, никаких близких отношений у нас не было. Вечером, около полуночи, собираюсь домой, смотрю, Андрей Николаевич в салоне на диване спит. Подумала, что ходил на массаж, устал, задремал. Салон работал до десяти, не круглосуточно. Я подумала: козы из спа разбежались, забыли про клиента – и разбудила его. Бовари засмеялся: «Нет, я попросился здесь переночевать. Завтра квартиру сниму». И рассказал мне все. Потом они с Надей помирились, но прежней любви уже не было. Андрей старался наладить отношения, простил ей вранье, но Надя не изменилась. Она ему все время говорила: «Кабы не я – ты был бы чмо в канаве». Ну и у нас начался роман. Когда я забеременела, Андрюша хотел развестись. Но Надя тогда совсем потеряла контроль над аппетитом, муж боялся ее оставить, поэтому продолжал жить на два дома.

Оля говорила и говорила, следующая часть ее рассказа почти полностью совпала с историей, которую сообщила Людмила.

– Я не оправдываю себя за то, что полюбила чужого супруга, – шептала Ольга, – и не хвалю за то, что долгое время терпела Надю со всеми ее выходками. Она придумала любовь к Андрюше, истинного чувства не было.

– Придумала? – повторила я.

– Так считал психотерапевт, к которому Андрей отправил Надю, когда ее вес перевалил за сто двадцать кило, – объяснила Оля, – очень опытный специалист. Он мужу сказал: у Нади девиз – живу как хочу. Поэтому работать, хлопотать по хозяйству она не собирается. Откуда у нее гигантский аппетит? Ну, чем больше ешь, тем сильнее жрать охота. Бесконтрольное поглощение пищи вызвано тем, что окружающие, как правило, негативно относятся к лени и обжорству. А Наде хочется всеобщего восхищения. Знаете выражение: бойся своих желаний, они могут исполниться?

– Да, – кивнула я.

– А почему надо бояться? – задала следующий вопрос рассказчица и сама на него ответила: – Потому что не всегда нам хочется любви. А мозг хитрый, он помогает владельцу. Надя не желает трудиться, но при этом ей неприятно осуждение посторонних, кличка обжора? Пожалуйста! Получи, Надюша, совсем неуемный аппетит, нажри нечеловеческий вес, стань больной, и сбылась мечта! Ты не работаешь, а тебя вроде как любят! Неохота рожать детей? Но и неприятно видеть косые взгляды в свой адрес, слышать: «Ребенка у нее нет!» Так лишний вес не позволяет стать матерью. Хочется, чтобы люди тебя жалели, потакали всем твоим желаниям? Но никаких неприятностей у Надежды и в помине нет! А все равно просто нестерпимо нужна жалость! Вот тебе якобы безумная любовь к Андрею! Ах бедная жена, обожает мужа, а тот на нее ноль внимания! Впрочем, это не любовь, а салат из обиды, чувства собственника и того, что можно выразить словами: «Чмо обязано, должно носить Надюшу на руках, ноги ей целовать. А он как поступил? Другую полюбил? От меня так легко не избавиться».

Ольга схватила стакан с водой и залпом осушила его.

Глава девятая

– Похоже, ваш муж ощущал вину за свою измену, – предположила я.

– Ох, в полной мере, – грустно согласилась Ольга. – Надежда играла на его нервах, как на арфе. То там щипнет, то здесь дернет. Когда Андрей погиб, я из простой жалости разрешила ей жить со мной в одной квартире. Да быстро поняла, что баба переключилась на Костика, теперь она его любит, обожает, собралась ему ближе матери стать. И оборвала связь. Мне жаль, что она рано скончалась, но я горя не испытываю. И не имею ни малейшего отношения к смерти первой жены Андрея.

– Вы поздравляли ее с днем рождения, – напомнила я.

– Читайте, вот наша переписка за несколько дней до той даты, – попросила Ольга, встала, взяла с подоконника мобильный и дала мне его.

Я побежала глазами по экрану.

«Какого черта ты не отвечаешь?»

«Извини, Надя, клиенты идут потоком. Нам не разрешают во время работы держать при себе трубку. Она в шкафчике лежала. Что случилось?»

«Не хрен брехать! Раньше хватала мобилу сразу. А теперь, когда Андрюшеньки нет, тебе насрать на мои смс? Что случилось? День рождения у меня».

«Я помню».

«Ну спасибо. Приезжай! Поздравишь меня! Или неохота?»

«С радостью прикачу, если хозяева будут не против».

«Кто???»

«Людмила и Артем».

«Это мой день!»

«Конечно, твой. Но поскольку ты живешь у сестры, то лучше узнать, не помешаю ли я им».

«Пошла на…!»

Через час переписка продолжилась.

«Оля! У меня день рождения».

«Знаю».

«Приезжай!»

«Хорошо. Во сколько?»

«В пять».

«Ок. Что тебе подарить?»

«Верни мне Андрюшу».

«Это невозможно».

«Я плачу каждый день».

«Понимаю, это очень тяжело!»

«Хорошо тебе говорить. Моя любовь навсегда ушла».

«Смерти нет. На том свете все встретимся».

«…! Поповские бредни! Пошла на…!»

Но вскоре Надя опять пишет Ольге.

«Привет! Так тебя ждать на мой др?»

«Конечно».

«Костика приведи».

«Он в лагере».

«Как? Почему?»

«Лето на дворе, мальчик отдыхает».

«Дура! Отправила малыша одного хрен знает куда! Он погибнет! Я умру! Отняла Андрюшеньку! Теперь сыночка отбираешь! …! …! Ненавижу! Верни мальчика! Любимого! Единственного моего ребенка!»

Я оторвалась от экрана.

– Потом идет звуковое сообщение.

– Прослушайте, – попросила владелица трубки.

Я нажала пальцем на строку, зазвучал голос умершей женщины, вернее, раздался истерический крик, в котором ненормативная лексика перемежалась с оскорблениями в адрес Ольги.

– Ну и ну, – пробормотала я, – после такого хочется человека навсегда заблокировать и забыть о его существовании.

Оля махнула рукой.

– Обычное общение с Надей. Вы дальше почитайте!

Я опять уставилась в ее мобильный.

«Ольгуша! Приветик! Жду тебя на день рождения. Приедешь? Если откажешься, буду плакать целый месяц».

«Не надо рыдать. Только сбрось точный адрес».

«Подарочек купила?»

«Да».

«Хороший?»

«Тебе понравится».

«Какой? Напиши».

«Сюрприз!»

«Ненавижу их! Хочу знать заранее! Если дерьмо, то не надо!»

«Набор для ванной».

«Чего там?»

«Кремы».

«Какие?»

«Лицо, тело, полотенца».

«А халатик?»

«Нету!»

«Почему без халата?»

«Не знаю! У них в наборах лишь полотенца».

«Ясненько! Я жирная тварь! Поэтому ты не взяла халат! Так?»

«Выбрала комплект, потому что в нем много всякого-разного».

«Нет! Врешь! Думаешь: Надька свинья! Спасибо! Не приезжай! Не хочу тебя видеть. Ненавижу! Подавись своими кремами, удавись на полотенцах!»

Последнее сообщение Надежда напечатала в пятнадцать часов в день своего рождения.

«Оль! Приедешь?»

«Собираюсь уже, точно в шесть появлюсь».

«Подарочек не забудь! Очень хочется получить эти кремики. Никогда ими не пользовалась. Почитала в интернете, там одни прекрасные отзывы. Не опаздывай!»

«Не волнуйся, ровно в восемнадцать увидимся».

Я вернула трубку хозяйке.

– Могу лишь позавидовать вашему терпению и хладнокровию.

Ольга печально улыбнулась.

– Андрюша чувствовал свою вину, он считал, что сломал Наде жизнь. Понимаю ход ваших мыслей. Бывшая жена до смерти надоела новой супруге, и та решила избавиться от нее. Но в ваших рассуждениях есть маленькая несостыковка. После смерти Андрюши Надежда недолго жила со мной, потом она оказалась на полном обеспечении Людмилы, стала проблемой младшей сестры. Да, Надя мне часто писала, начинала за здравие, заканчивала за упокой, хамила, материлась. Но я ее не блокировала. Почему? В память об Андрюше жалела его первую супругу. У нее подруг не было. Вы только представьте ее жизнь! Работы нет, мужика нет, детей нет, друзей нет, кошки-собаки нет, здоровья нет, счастья нет. Сидит взаперти. Ну, в сад ее вывозят. Ну, Людмила в спальню зайдет. Все! Из развлечений только интернет. Надя в нем с утра до ночи сидела, завела везде аккаунты. Пыталась знаменитой стать, но не удалось, подписчиков у нее не нашлось. Везде плохо. А тут еще я ее заблокирую! Это просто удар под дых! Я не способна на такое.

Оля перевела дух и продолжила:

– Реши я от Нади избавиться, отравила бы ее, когда она с нами в одной квартире поселилась. Она сама жилье Андрюше подарила, никто ее об этом не просил, а потом пришла со словами: «Мои метры, где хочу, там и живу». Зачем мне сейчас убивать ее? Можно просто оборвать все связи с ней. Домой к нам с Костиком она точно не заявится. Она в коляске сидит, живет далеко. Никто ее в село не повезет.

– Где вы крем купили? – поинтересовалась я. – В фирменном магазине?

Оля смутилась.

– Это версия для Нади. Ей было крайне важно, что презент приобрели не на рынке. На самом деле я заказала его в интернете! Там сейчас все найти можно. Есть сайт, где люди выставляют ненужные им подарки. Размер не подошел, цвет не понравился или просто не нужен. Выбросить жалко, в магазин не вернуть, чек к подношению, как правило, не прикладывают. Вот и выставляют в Сеть.

Я обрадовалась.

– Дайте телефон продавца.

– У меня его нет, мы общались через сайт, – объяснила Бовари, – договорились о встрече с курьером на бензоколонке, не хотела свой адрес неизвестно кому давать. Приехал парень, привез посылку. Пакет фирменный, коробка, лента, бумага – все родное. Я проверила содержимое. Банки закрыты намертво. Все точно новое. Вручила деньги. До свидания!