Даша спустилась, подошла к клетке и, привстав на цыпочки, заглянула внутрь сверху. Клетки были большие, сколоченные из брусьев дедушкой, и представляли собой огромные ящики без верха, чуть приподнятые над землёй. Даша едва возвышалась над клеткой, но всё-таки смогла рассмотреть то, что так взволновало бабушку. В узком зазоре между деревянных брусьев в полу клетки торчали крошечные розовые головки с миниатюрными розовыми ушками. Тельца, принадлежавшие головками, висели в воздухе и отчаянно перебирали всеми четырьмя лапками.

– Не, это ж надо! Ты посмотри только! Умудрилась Машка родить именно тогда, когда дедушка уехал! А я, главное, ему говорила: а вдруг родит? А он уверял, что не должна до его возвращения. Тоже мне врач!

Даша бабушкины ворчания не слушала. Она в восторге наблюдала за маленькими существами, которые появились на свет, пока она крепко спала. С ума сойти просто! Вот не было – и вдруг есть!

– Надо достать их оттуда! Дашка, принеси табуретку и залезай в клетку.

Здорово! Вот это задание! Как повезло, что дедушки нет! Даша в восторге побежала за табуреткой и мигом вернулась назад. Поставила табуретку на то место, где только что стояла сама, взобралась на неё и начала аккуратно перелезать через барьер.

– Осторожно только, смотри, куда ступаешь, чтобы кроликов не раздавить! – давала «с берега» наставления бабушка.

Вот ещё! Она Дашу за дурочку что ли держит? Не маленькая уже, как-никак 7 лет человеку, через месяц в школу, вполне способна и сама догадаться, что тут надо быть внимательнее и любое неосторожное движение может убить этих малышей. Даша этого не допустит, неужели не понятно! Она встала в клетке в полный рост, Гулливером возвышаясь над беспомощными созданиями. Забившаяся в угол молодая мама Машка недоверчиво смотрела на неё одним чёрным глазом. Даша осторожно наклонилась и попробовала вытащить первого попавшегося новорожден-

ного. Тот оказался тёплым и скользким, его и трогать-то было боязно, не то что тянуть за голову застрявшее тельце. А что если она оторвётся, голова эта?

– Аккуратно бери за головку и потихоньку, Дашунька, потихоньку, главное, не резко, хорошо?

Даша кивнула. Чувствуя всю ответственность возложенной на неё миссии, собралась с духом и начала спасать крошечные жизни. Прямо как Чип и Дейл. Скорее Чип, чем Дейл. Дейл – дурачок. И уж точно не Гайка. Она ещё та зануда. Ух, она потом маме с папой похвастается! Вот они удивятся! Бабушка стояла рядом с полотенцем и складывала туда розовые шевелящиеся комочки. Комочков оказалось 3 штуки. Оглядев внимательно клетку, с чувством выполненного долга Даша выбралась обратно на табуретку, а затем на землю.

– Ну какая же ты молодец, Дашунька! Что б я без тебя делала! Совсем бы пропала! – почти не преувеличивая, восхищенно качала головой бабушка Рита. Даша довольно кивнула. Когда хвалят – это всегда приятно, а если за дело – так ещё лучше. Теперь можно было рассмотреть спасённых получше. В составленных блюдцем ладонях бабушки Риты на белой ткани копошились абсолютно голые, слепые, крошечные существа, совсем не похожие на кроликов. Скорее на кротов или мышей. Удивительно! Такая красивая, мягкая, пушистая Машка и такие страшненькие детки. Машке, конечно, Даша этого не скажет, но про себя-то думать можно. Интересно, когда они превратятся в хорошеньких маленьких кроликов, с которыми можно будет играть?

– Ну всё, теперь надо отселить молодую маму с детками в отдельную коробку, – сказала бабушка и уже собиралась повернуться и пойти на поиски подходящей жилплощади, как вдруг Даша её остановила. Остановила не словами, нет, а своим видом. Вид был такой, как будто что-то было не так. Как будто супергерой выполнил суперзадание не до конца. Даша внимательно осматривала импровизированное родильное отделение. Затем присела на корточки и стала ворошить кучу сена под клеткой. Спустя несколько секунд в руках у неё появился ещё один кролик.

– Батюшки! Один всё-таки провалился в дырку! Надо же! Как ты догадалась?!

Даша скромно, но деловито пожала плечами, передала бабушке ещё одного новорождённого и с видом опытной акушерки снова полезла под клетку. Вообще-то, приятного было мало, сено там было всё в кроличьих какашках, остатках еды и других подозрительных субстанциях. Но роль супергероя оттого становилась только ещё супергероичнее. Есть такое слово? Надо будет у мамы спросить. Одного за другим начинающий супергерой выудил ещё двух счастливчиков из колюче-вонючей кучи. С удовлетворением увидев, что восхищение в глазах бабушки достигло наивысшей точки, Даша с чувством выполненного долга поскакала обратно в дом. Герою главное выполнить геройскую работу. А разбираться с обустройством отдельного домика для молодой семьи – это уже забота бабушки, вот пускай она и занимается этим. Бабушка не возражала. Она всегда делала всю работу по дому и саду и ни у кого не просила помощи. Готовила, убирала, стирала и обрабатывала в общей сложности 30 соток земли на двух дачах.

Рита

Дом в деревне Крестовая Витя купил сравнительно недавно, лет 10 назад. Зачем ему сдалась эта старая изба так далеко от Ленинграда, совершенно не понятно. К тому же у них уже много лет была прекрасная дача в посёлке Васкелово, всего в 40 километрах от города. С Васильевского острова туда можно было доехать на машине за полтора часа или на общественном транспорте – за два. Вот там замечательный, совершенно новый дом, ухоженный участок, магазин со всем необходимым! А главное – рядом большое Троицкое озеро, буквально в десяти минутах ходьбы от дома. Они с Дашунькой обязательно раз в день туда ходят купаться, обычно перед сном. А в жаркие дни – и по два раза в день бывает. А какие там сосновые леса вокруг! Красота! Можно прогуляться вдоль речки, сходить на плотину, за грибами, за ягодами… Все условия для прекрасного отдыха, вот чего ему там не сиделось?

Нет, купил эту Крестовую! 350 километров от дома! Ехать – целый день на стареньком Витином «Москвиче». Самостоятельно практически не добраться. От ближайшей станции со смешным названием Дворец (ударение на «о», запомните, на «о», а не на «е», все приезжие сначала путают, но какой там «ДворЕц», вы б видели эту рухлядь!) было десять километров пешком. И никакого транспорта сюда не ходит! Как-то они шли эти десять километров с сумками да тюками – с ума сойти можно!

Из соседей – пара столетних серых деревенских бабок и непросыхающих дедов. Даже поговорить толком не с кем. Старожилы, правда, утверждают, что раньше тут была большая деревня, и дворов было штук сорок, не меньше, и жителей более двухсот, но поверить в это, глядя на дюжину покосившихся домов, было сложно.

Ни приехать сюда, ни уехать отсюда. До ближайшего озера идти два километра по густому лесу, кишащему слепнями размером с летучую мышь. Они туда почти и не ходили. Так, раз за лето выберутся и ладно. Комаров, кстати, здесь было тоже немерено, прямо напасть какая-то! По ночам закрываешь все щели, включаешь фумигатор, сидишь за столом, играешь в лото, и слышишь, как мелким дождиком с потолка осыпаются мертвые тушки, барабаня по столешнице и полу – кап-кап-кап.

С грибами и ягодами, правда, здесь был полный порядок. Тут все собирают исключительно белые и красные, другие грибы за грибы-то не считают и презрительно обходят стороной. И всё равно собранного количества крепеньких, аккуратных боровичков не съесть. Срывают их уж больше потому, что пройти мимо таких красавцев жалко. Ну и сушат потом их, конечно. Дашка, правда, грибы есть отказывается, собирать любит, а вот есть – ни в какую. Маленькая просто ещё, вырастет – распробует. Но Рите дополнительные проблемы с готовкой получались. Как будто тут выбор большой!

Магазина в этой глуши нет: грузовик с самым необходимым вроде хлеба, макарон и сгущенки приезжает раз в неделю, по четвергам. Молоко берут у бабы Маши, у неё две коровы есть. Парное, тёплое, Дашка за ним по утрам бегает. Остальное пропитание только со своего огорода. Участок, конечно хороший, большой. Двадцать своих соток и семьдесят ещё Витя прирезал. Но каково ей одной всё это обрабатывать, Витя подумал? Нет, конечно. Упашешься за день, а вечером перед сном даже не помыться толком. В соседскую баню по-чёрному они могут ходить раз в неделю. А в Васкелово у них в сарае, между прочим, даже душ есть! Здесь Витя всё грозится свою баню построить, да где уж там. Десять лет прошло, а воз и ныне там.

Витя вечно что-то придумывал, не мог спокойно сидеть на месте. Менял квартиры одну на другую, переезжал, покупал участок, строил дом, покупал другой… То картины из дерева начинает делать, то посудины из капов выдалбливать, то пчёл разводить. Вот уж пчеловод нашёлся! Поставил тут в Крестовой, прямо на участке несколько ульев. Эти пчёлы Дашульке как-то в голову так вцепились, в волосах запутались и жужжали там – вот все перепугались! А недавно перед Алёшкой и его женой Леной решил устроить показательное выступление. Надел специальную шапку с сеткой на себя и Алёшку, одежду с длинными рукавами, перчатки, взял дымарь для подкуривания пчёл. Вроде всё предусмотрел, даже на запястьях стянул рукава, чтобы пчёлы в дырки не пролезли. И повел ребёнка отбирать мёд у несчастных насекомых. Открыл крышку ульев, начал вынимать рамки с сотами, а они не вынимаются! Оказалось, что рамки по размеру не подходили: были меньше, чем нужно, и в пустующем пространстве пчёлы всё заполнили сотами. Витя с Алёшкой с усилием выдернули рамы, и тут такое началось… Пчёлы просто взбесились! Они тучей набросились на горе-пчеловодов! Рита с Леной и Дашунькой смотрели на это из окна дома как на фильм ужасов. Мужчины побросали всё, побежали в дом, пчёлы за ними… И, главное, каким-то образом находят дырки, пролезают туда и жалят! Мстят! Вот какие пчёлы умные оказались, не то что пчеловоды. Алёша потом насчитал на себе порядка тридцати укусов, Витя и того больше.

И вот год назад взбрело Вите в голову завести кроликов. Кроликов! Ну надо же было додуматься! Притащил домой, прямо в их квартиру в Ленинграде коробку с тремя малышами. Потом ещё парочку докупил. А потом малыши выросли в огромных лошадей размером с небольшую собаку! А затем они начали размножаться точно в соответствии с известной присказкой. Так и получилось, что теперь у них в хозяйстве три клетки, заполненные кроликами до отказу, и количество их продолжало расти в геометрической прогрессии. Прошлой зимой Витя даже остался тут жить. Совершенно один! А зимой здесь что за жизнь? Просто ужас какой-то. Хоть волком вой, подпевай в унисон тем, что бродят вокруг дома. Вот разве что местные бабки счастливы были, что врач с ними теперь всю зиму куковать будет. Естественно, Рита и не подумала оставаться вместе с ним. Во-первых, это он, Витя, деревенский, это ему всё вот это по душе. Рита же горожанка до кончиков пальцев. Она уже пожила несколько лет в глухом поселке у чёрта на куличках, спасибо, больше не надо. Без Ленинграда она своей жизни не представляет. Во-вторых, у неё есть любимая работа. Вообще, эта работа, пожалуй, самое лучшее, что есть в её жизни. Нет, конечно, есть ещё внуки, Дашунька, например. И Денис ещё, он постарше уже, ему двенадцать. Но внуки приезжают на каникулы и уезжают, а работа, она заполняет будни. А будни – это же самое главное в ощущении счастья в жизни. Денег, правда, работа почти не приносит, но, главное, она приносит огромное удовольствие. Она почти исполняет давнюю детскую мечту. Кто бы мог подумать, что Рита приблизится к ней уже на пенсии! Вот уж непредсказуемая штука – жизнь.

Когда Вите удалось перевестись из посёлка Екатериновка в госпиталь в город Кронштадт, они вернулись в Ленинград, после 8 лет жизни на Дальнем Востоке. Рита устроилась архитектором в «Ленграждан-проект», в котором честно и добросовестно отработала двадцать два года, от звонка до звонка. Четыре года назад она вышла на пенсию и, вместо того чтобы сидеть на лавочке да по поликлиникам бегать, устроилась снова работать. Да не куда-нибудь, а в Мариинский театр! Правда, всего лишь гардеробщиком. Но это неважно. Важно, что каждый день она проходила через служебный вход, показывая на проходной пропуск со своей фотографией. Что она работала в балетном отделе и знала всех артистов: с кем-то болтала, за кем-то наблюдала, а с кем-то даже дружбу вела! Конечно, настолько, насколько может быть дружба между двадцатилетними девчонками и шестидесятилетней бабушкой. Но главное даже не это.

Главное, что вечерами она уходила со своего поста на третьем этаже репетиционных залов и шла за кулисы смотреть спектакль. При желании она могла бы смотреть спектакли и из зрительного зала, у неё там была знакомая билетёрша, которая всегда легко сажала Риту на свободные места. Но Рита быстро поняла, что за кулисами смотреть спектакли интереснее! Видеть вблизи всех артистов, их костюмы, декорации. Слышать, о чём они переговариваются перед выходом на сцену и о чём – после. Не понимать, за что педагоги ругают студентов Вагановского училища после выходов, вслушиваться в этот волшебный язык хореографии – смесь русского с французским – и пытаться запомнить сложные термины. Сопричастность миру театра, который Рита так любила, о котором так мечтала с самого детства, завораживала.

Три раза в неделю она вставала утром, ехала на двух трамваях с одной пересадкой из переулка Каховского на Театральную площадь. Приезжала самой первой, чтобы открыть репетиционные залы и гардероб для артистов. Затем сидела на третьем этаже балетного отдела в коридоре за своим собственным столом и читала газету или книгу. Иногда ходила в буфет со знакомой. Иногда болтала с артистами, слушая жалобы на преподавателей, или с преподавателями, слушая жалобы на артистов. А вечером слушала оперу или смотрела балет. Она и раньше многие спектакли знала наизусть, но к пятому году работы выучила все остальные. Казалось, партию Китри она сможет станцевать с закрытыми глазами. Правда, ни разу не пробовала. А вот арии пела с удовольствием. Особенно часто – Ленского и Гремина, когда укладывала Дашуньку спать, читая ей наизусть «Евгения Онегина».

Работа в театре была прекрасна ещё и тем, что целое лето, все три месяца Рита могла проводить на даче: июнь и июль в Васкелово, а август – в Крестовой. Это было важно, потому что летом она отдавалась второй и третьей радостям в жизни: внукам и саду с огородом. Да и жизнь в Крестовой, в общем-то, в чём-то была даже приятна. Если б только не эти дурацкие кролики! Дети, конечно, к ним очень привязаны. Имена напридумывали каждому. То у них Малыш, то Дюймовочка, то Машка. Играют с ними, кормят, таскают по всему

участку, тискают. А к кроликам-то привязываться нельзя! Это ведь не коты и не собаки. Их же не для того заводят.

Рита закончила обустраивать гнездышко для молодой семьи и принялась готовить завтрак. В доме стояла настоящая русская печь, но для готовки этим раритетом, конечно же, почти не пользовались. Буквально несколько раз, в самые холодные ночи печь топили, и как-то даже дети на ней спали – прямо как в стародавние времена. Но в остальном печь служила аутентичным предметом интерьера и своеобразной перегородкой – отделяла кухню от большой комнаты.

Даша

– Дашунька, кушать иди! – крикнула Рита. Внучка тут же прибежала и уселась за стол в ожидании своей порции.

– Бабуля, а когда дедушка приедет? – спросила она, дуя со всех сил на ложку с горкой каши.

– Завтра.

– А мы ему расскажем, как мы кроликов спасали, да?

– Расскажем, конечно! Уж я ему всё скажу.

– А ты расскажешь, как я догадалась, что под клеткой в куче сена ещё малыши?

– Обязательно. Ешь давай.

– А как мы их назовём?

– Не знаю, это ты у нас выдумщица, вот и придумывай.

– Надо сначала подождать, чтобы подросли, когда будет видна мордочка и выражение лица, тогда придумаю – решила Даша и наконец отправила в рот ложку, на которой уже осталась только половина от горки каши – вторая половина была разбрызгана вокруг почти ураганным ветром.

– Выражение лица! – усмехнулась Рита. – Придумываешь, Дашка.

– А вот и нет! У них у всех разные выражения! А можно я после завтрака пойду с Малышом погуляю? А то давно его не выгуливала!

– Да твой Малыш уже размером с небольшую лошадку.

Даша хихикнула. Малышом она назвала кролика, пока тот был ещё крольчонком. А вырос он действительно в крупного ушастого, и кличка «Малыш» звучала уже саркастически.

– А ещё твой Малыш хулиганит слишком много. То брыкается, то сбегает из клетки!

И это тоже была правда. Характер у Малыша был бойкий, беспокойный, совсем не малышковый. Не раз бабушка поднимала Дашу утром криками «Малыш убежал», Даша вскакивала и бежала его искать. Один раз даже упрыгал за пределы участка, но от Даши не скроешься, она всё равно его нашла и вернула домой! Даша суперспасатель.

– Ну и что, он всё равно мой любимчик!

– Господи, да как кролик может быть любимчиком? Они ж все одинаковые, все двадцать штук.

– Неправда! Вот сама же говоришь, что у Малыша свой характер! Вот за это и люблю.

– За хулиганства? – улыбнулась Рита.

– Нет. За то, что он особенный!

– Ладно-ладно, особенный. Кашу ешь, остынет.

Даша принялась с аппетитом очищать тарелку.

– Пойдешь мне в огороде помогать? – подмигнула Рита, когда Даша доела.

– Конечно! – с энтузиазмом отозвалась та.

Помогать бабушке в огороде – это одно из любимых её занятий! Она же суперпомощник! Бабушке без неё никак не справиться, понятное дело.

– Ну, пойдем, помощник! – бабушка домыла тарелку, поставила на полку и направилась к сеням.

Они вышли с Дашей в сад. В ноздри ударил терпкий запах русской деревни: смесь каких-то трав, сена, скота, цветений и сырой земли. Даша очень любила этот запах – совершенно особенный запах Крестовой. Она была уверена, что если бы её привезли сюда даже с закрытыми глазами, она непременно бы узнала деревню по этому запаху. Каждый год в первый день в Крестовой она гуляла по дороге между лугами и глубоко дышала, наслаждаясь каждым вздохом. Много лет спустя Даша во время автомобильных путешествий по родным просторам с удивлением и восторгом обнаружит тот же самый запах и в других русских деревнях. Каждый раз она будет на несколько секунд закрывать глаза, и переноситься обратно в лето 1992-го.

Даша наморщила лоб, жмурясь от яркого света. Солнце, хоть и августовское, всё ещё хорошо пригревало тут, на юге. У них-то в Васкелово, расположенного к северу от северного Ленинграда, августовское солнце было уже не таким ласковым. И в огороде там всё хуже росло. Здесь и парников никаких не надо, знай пропалывай да жди урожая.

Слаженная команда пошла за дом, где были длинные-предлинные грядки с картошкой.

– Ну, давай, Дашка. Начинай! – дала команду бабушка, наклоняясь к земле с тяпкой и выискивая сорняки.

Дашу не надо было долго уговаривать. Она быстро нашла специально заготовленный для таких случаев пенёк, встала на него, приняла торжественную позу и громко и чуть визгливо начала:

«Беги, Тристан! Скорей, сюда!

Плачевней не было скандала!

Она, пожалуй, нас узнала?

Не знаю, думаю, что да…»

Кассету с «Собакой на сене» Даша весь год смотрела по кругу на домашнем видеомагнитофоне и с удовольствием читала по ролям пьесу, стараясь копировать интонации актёров. Наизусть она, правда, знала только до сцены, где маркиз Рикардо приезжает к графине де Бельфлор с визитом. После песни «Венец творенья дивная Диана» Даша замолкала в ожидании заслуженных аплодисментов, слезала с пенька и с чувством выполненного долга убегала играть. В конце концов не может же она бабушке весь день помогать! У неё же и свои дела есть, например, вынести погулять Малыша. Бабушка не возражала.

– Иди погуляй, только недалеко, через час обедать будем! – запыхавшись, говорила ей бабушка Рита, склонившись с абсолютно ровной спиной над абсолютно ровными грядками.