1.
Если солдат погибает на войне, можно еще придумать, ради чего он пожертвовал своей жизнью. Но когда смерть “косит” ребят в мирное время и в “небоевых” частях – и страшно, и нелепо, ибо нет ничего страшнее напрасно загубленной жизни.
Предпоследний день января 2003 года. Солнечно и морозно. Я сидел у себя в комнате и готовился к экзамену по старославянскому языку. После долгих усилий одолеть предмет я все-таки отложил книгу и пошел проверить почтовый ящик. Вместе с газетами я достал из него сияющее красным треугольным штемпелем письмо от армейского товарища и друга Александра Карева (умер от рака в апреле 2021 года – примечание мое). Из армии я уволился больше двух месяцев назад, но все равно любил получать письма от бывших сослуживцев, поэтому быстро вынул из конверта листок и углубился в чтение…
“…А теперь сядь. Меня и сейчас заставило написать это письмо крайне прискорбное обстоятельство, имевшее место быть, причем совсем недавно. Коля Гарин повторил судьбу Линара Лутфуллина. Он повесился 14 января 2003 года на брючном ремне, на пятой ступени лестницы, касаясь ногами земли, как и Лутфуллин. Выдвигалась версия о маньяке, но она квалифицированно опровергнута”, – рассказывал Саша.
Кругом – зловещее уныние, солнце вдруг померкло. Ветер с редким остервенением трепал мою не заправленную в брюки рубашку. Холодный воздушный поток больно обжигал кожу. А я стоял посреди заснеженного двора, ничего не чувствуя и не понимая.
Мне прислали Колину фотографию через три с половиной месяца после его трагической гибели. Коля, одетый в мою парадную форму, стоит посреди улицы с пакетом в руке. Сентябрь 2002 года, воскресенье. Нескрываемая грусть на лице друга. Скоро закончится увольнение, нужно будет прощаться с родными и возвращаться в казарму. Вчера, в субботу, он получил увольнение после обеда и ушел из части в своей повседневной одежде. Я не успел выдать ему форму, потому что командир роты срочно вызвал меня в канцелярию…