Индия Будды. Иллюстрированный путеводитель по историческим местам. История буддизма. Легенды и научные факты

От эллинизма до Средневековья

Развитие традиции Великой колесницы во многом связано с северо-западными районами современного Пакистана, Афганистана, Кашмира. В II‑I вв. до н. э. эта часть империи Ашоки превратилась в мозаичную смесь мелких княжеств, которые затем одно за другим попали под власть чужеземцев – наследников империи Александра Македонского из Персии и Бактрии. Среди традиционных последователей греческого политеизма для нас наибольший интерес представляет царь Менандр (ок. 150‑130 гг. до н. э.), по буддийским источникам известный как Милинда. Обращение царя к буддизму описано в знаменитом трактате «Вопросы Милинды», живом и убедительном описании философских диалогов любознательного монарха с монахом Нагасеной, сумевшим опровергнуть все неверные воззрения образованного собеседника и убедительно изложить основные идеи буддизма. Многие греки – как правители, так и обычные люди – становились в то время и позднее последователями буддизма, как явствует из археологических находок – монет, высеченных надписей и посвящений.

*Портрет Менандра I. (CC BY-SA 3.0)

Но греки недолго оставались доминирующей нацией. С 65 года началось наступление Кушанов, следующей волны завоевателей. Своего наибольшего могущества они достигли при Канишке в 1‑й половине II в., который, подобно Ашоке, сделал очень много для поддержки Учения Будды. Важным событием правления Канишки стал IV буддийский Собор, во время которого были согласованы многие расхождения между различными школами, исправлены собрания канонических текстов и признаны авторитетными важные и обширные комментаторские труды. Собрание сутр махаяны было записано на санскрите.

Впрочем, буддизм не был единственным распространенным тогда духовным путем. Живое интеллектуальное соревнование было с энтузиазмом востребовано тогдашним космополитическим обществом. Вдохновенный поэт Ашвагхоша сочинял и распевал на рынках в сопровождении оркестра баллады о тщете сансарического существования; украшенные скульптурами величественные здания и храмы гудели от многоязычной речи; великие ученые сосредоточенно творили в тиши монастырей; караваны и путешественники являлись со всех сторон света; в сокровищницах хранились горы первых золотых монет и диковинные предметы роскоши из Китая, Римской империи, южных стран. Огнепоклонники зороастризма, приверженцы греческих, митраистских, шумерских, египетских богов, шиваиты и вишнуиты – все мирно сосуществовали в границах кушанского государства, чувствовавшего себя на равных с римской, парфянской, китайской империями.

В I‑IV вв.  н. э. южными соседями кушанов были Западные Кшатрапы в устье Инда, Гуджарате и Раджастхане. Они постоянно соперничали с государством Сатаваханов, начавшим свое развитие еще в III веке до н. э. в Андхре, Юго-Восточной Индии. Современником последнего великого царя этой династии был Нагарджуна – солнце буддийской философии, основоположник мадхьямаки и махасиддха, – «достигший великого осуществления». В начале III века империя Сатаваханов раскололась на множество мелких княжеств. Под их покровительством со II века до н. э. и по III век в долине реки Кришны были основаны и затем достигли расцвета буддийские комплексы в Амаравати, Джаггаяпете и Нагарджунаконде. Эмигрировавшие сюда из Центральной Индии махасангхики были той общиной, в которой развивались и крепли традиции махаяны, распространявшиеся затем по всей Индии.

Дальнейшая история Южной и Центральной Индии в IV‑VI вв. опять являет картину небольших соперничающих государств, в течение ста-двухсот лет поднимающихся до положения регионального сюзерена и затем опять впадающих в ничтожество. Религиозная жизнь при этом оставалась пестрой – в зависимости от предпочтений правителей доминирующими становились различные виды индуизма – брахманизм, вишнуизм, шиваизм, джайнизм – или буддизм. Судя по археологическим данным, некоторые важные буддийские центры, например Нагарджунаконда, подверглись варварскому разрушению, и многие их них были обращены в индуистские храмы.

Могущество династии Гупта (IV‑VII вв.) крепло в долине Ганги, пока в своем величии не поднялось подобно новой Магадхе императора Ашоки. Развитие искусств, наук и общества в целом сделало этот период «золотым веком» индийской культуры.

Первоначально небольшое государство со столицей в Паталипутре при втором правителе Самудрагупте (ок. 330‑380 гг.) превратилось в могущественную империю. Гупты начали свое правление с попыток искоренить буддизм. Союз взаимной поддержки брахманских священников и правителей сформировался окончательно. Первые освящали действия власти, которая призывала тысячи брахманских семейств на новые места жительства в Центральной и Южной Индии, до того времени не знавших кастовых различий, и жаловала им за счет местного населения обширные земли. Только в поздний период правления Гупта буддисты снова получили государственную поддержку, и V век стал временем расцвета классического искусства; тогда были заложены основы всего дальнейшего художественного развития Индии.

Стоящий Будда с мудрой защиты. V век, стиль Гупта. Археологический музей, Сарнатх, Уттар. 2022

Китайские паломники

При Самудрагупте были установлены тесные связи с Шри-Ланкой и с Китаем. Отвечая надобностям далекой империи в знатоках буддийского учения и переводчиках, туда отправляются такие великие проповедники, как Кумараджива (344‑409, родом из Кашмира), чья деятельность значительно способствовала развитию китайского буддизма. Горячий интерес жителей Поднебесной к учению Будды стал причиной движения путешественников в противоположном направлении – паломничеств самих китайцев на родину буддизма. Многие из них гибли в раскаленных пустынях и ледяных горах, претерпевали горести от ядовитых драконов, демонов, разбойников и болезней, как это описано в романе У Чен-эня «Путешествие на Запад»; многие оставались неизвестными. Важным письменным памятником начала V века, в котором описываются десятки стран и Индия конца правления Чандрагупты II, являются путевые записки китайского паломника Фа-сяня, один из главных источников наших знаний о жизни того времени. Тогда влияние учений Будды на обычаи было настолько велико, что в государстве не убивали никаких животных, не пили вина и всячески старались избегать других недостохвальных действий, как сообщает путешественник. Великим памятником покровительства монархов стал несравненный центр учености, университетский комплекс Наланда.

Вторая половина V века была временем тяжелой борьбы с нашествиями гуннов-эфталитов, которых удалось сдержать лишь с великим трудом; их разрушительное наступление обратилось на запад. Вследствие нашествия вся северная часть Индии была разорена, а знаменитый комплекс монастырей и университетов Такшашилы опустошен. Тем не менее северная часть Индии вплоть до Средней Азии продолжала оставаться буддийской. В Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане найдено огромное число памятников, относящихся к периоду с II по VIII век.

В начале VII века территорию Бихара захватил военачальник последнего Гупты бенгалец Шашанка, убежденный шиваит, с жестоких преследований которого начинается период упадка буддизма в Индии. Впрочем, его после долгой и тяжелой войны победил Харшавардхана, создатель еще одного могущественного, хотя недолговечного, буддийского царства. Одна из торжественных церемоний, совместно совершенная Харшей и его союзником, заключалась в торжественном шествии с золотой статуей Будды на слоне, когда оба царя изображали главных богов индуистского пантеона, Индру и Брахму, в скромном услужении Будде. О правлении Харши, бывшего к тому же поэтом и драматургом, хорошо известно из записок китайского путешественника Сюань-цзана, великого ученого и пропагандиста буддизма.

В общей сложности Сюань-цзан (602‑664) провел в Индии 14 лет. Он прошел через район Иссык-Куля, Гандхару, посетил почти все известные буддийские места Индии, долго учился в Наланде и вернулся на родину с караваном из реликвий и статуй Будды, 124 махаянских сутр и 520 томов буддийских сочинений. Встреченный при китайском дворе как герой, – а начинал он свое путешествие беглецом, – Сюань-цзан стал одним из великих переводчиков и распространителей Учения Будды в Китае. Его семьдесят пять переводов важнейших текстов включены в китайский Канон. Его бесценные записки сохранили сведения, которые стали звеном, связующим древние предания с современной географией.

Третий знаменитый китайский паломник И Цзин (635‑713) провел в Юго-Восточной Азии и Индии 25 лет. Он стал свидетелем запустения некогда славных столиц и монастырей, разрушения связей между областями континента. Путешествуя опасными маршрутами по джунглям, в знаменитых некогда местах, он зачастую находил лишь руины. Результатом его путешествия стал перевод около 400 текстов, вошедших в китайский Канон.

Государства Северной Индии находились в упадке из-за междоусобной борьбы и безжалостных нашествий с запада и юга. Люди покидали старые города и перемещались в более спокойные районы. О том времени сохранилось мало известий, но за три «темных» века, последовавшие за смертью Харши, ситуация на полуострове совершенно изменилась. Наступил феодализм, в Индии принявший форму кастовой системы. Вследствие войн и разорения страны центр жизни сместился в деревни, где всем заправляли брахманы; города опустели, и с упадком ремесел, торговли, искусств исчезла социальная поддержка монашеского сообщества.

Расцвет при династии Пала

Последние века существования буддизма в Индии приходятся на века правления буддийской династии Пала, середина VIII – середина XII веков. За четыреста лет существования территория царства сжималась и расширялась, но правители возрожденной Магадхи преданно поддерживали буддизм. Особенно они отличились в строительстве университетских монастырей Викрамашилы, Одантапури, Сомапуры, прославленных своей величественностью и деяниями живших в них ученых и махасиддхов.

Херука. Х век. Музей Наланды, Бихар. 2022

Правление Девапалы в IХ веке считается вершиной могущества Пала. Центром государства были Бенгалия и Бихар, и вассальную зависимость признавали государства Малайзии, Суматры и Явы, воспринявшие также и культурно-духовные традиции Индии. Знаменитый комплекс Боробудур был построен на Яве в это время. В конце XII века Бихар стал вассалом королевства Гахадавала, а спустя тридцать лет орды мусульман стерли на своем пути всё.

При династии Пала человеческая цивилизация достигла одного из взлетов, сопоставимых с эпохой Возрождения в Европе. Правители заботились о спокойствии и благополучии подданных, создав разумную административную систему, развивали политические и торговые связи с сопредельными и дальними странами; могучие армии сдерживали нашествия. Общим правилом была терпимость к мнениям и верованиям; в университетах поддерживались высочайшие стандарты исследований; произведения изысканного и глубокого искусства того времени – изощренная поэзия, грациозная скульптура, искусная резьба по камню, проникновенные живописные образы, бронзовые статуи – стали образцом и основой дальнейшего художественного процесса всего континента. Подобно ярче вспыхивающему на последних каплях масла светильнику, индо-буддийская цивилизация Пала озаряла всю Азию.

Распространение и суть Алмазной колесницы

Времена Пала для последователей ваджраяны – один из самых вдохновляющих и таинственных периодов, связанных с широким распространением и расцветом тантрических практик. Как утверждает сама традиция, эти учения происходят от Будды Шакьямуни в его различных формах, и до появления в мире людей они передавались в узком кругу удачливых бодхисаттв. Начало распространения этих методов в нашем мире иногда относят уже ко II веку н. э., и первыми махасиддхами считаются Нагарджуна и Арьядева (II‑IV века).

Одновременно с буддийским происходило развитие индуистского тантризма.

При слове «тантра» у современного духовного странника, чтобы не сказать – туриста, сразу учащается дыхание и появляются игривые мысли. Они обоснованны, если речь заходит о современном, «рыночном» тантризме. Для современного индийца выражение «тантра-мантра» сразу вызовет ассоциации с колдовством и черной магией и понимается как нечто вроде «фокус-покус» и «мумбо-юмбо». В древности трансгрессивное поведение практиковали со всей серьезностью, что шокировало общество и даже высмеивалось в острых сатирах Кришнамишры и Кшемендры.

В современной буддийской тантре практика специальных техник в реальных сексуальных отношениях применяется очень редко, поскольку требует наличия многих обстоятельств и особого времени, и потому объясняется нечасто. В основном же сексуальная составляющая буддийских практик является символической, указывая на полноценность опыта реализации.

К новым веяниям испытывали огромный интерес все слои общества. Королевский двор нанимал йогинов-бардов, распевавших песни Просветления на рынках и площадях; цари, потрясенные чудесами, совершали щедрые пожертвования, запросто оставляли троны и уходили в леса; великие ученые, такие как Наропа, бросали профессорские должности и уходили в мир в поисках непосредственного опыта; простые пастухи послушно следовали советам своих гуру и, отращивая рога на лбу, а потом растворяя их, постигали пустотность всех явлений. Об этих историях повествуется в «Жизнеописаниях 84 махасиддхов» Абхаядатты.

Отличительными в сравнении с махаяной чертами ваджраяны является совершение ритуалов, связанных с получением благословления или отождествлением с различными просветленными формами, в которых используются мантры, мудры и мандалы – речевые вибрации, жесты или позы, и поля энергии. Уполномочивание, или посвящение, на совершение конкретной практики и на неразрывно-близкой связи учителя (гуру, ламы) и ученика имеют большое значение. Во время обрядов и ритуальных пиршеств, происходящих в устрашающих местах – на кладбищах и участках беснования всякой нечисти, – используются и трансформируются субстанции, символизирующие нечистые жидкости и предметы. Работа с внутренними тонкими энергиями тела, циркулирующими по каналам (нади) и собирающимися в центрах (чакрах), зачастую связана с сексуальными упражнениями. Для распознавания единомышленников и допуска на тайные собрания используются секретные жесты – мудры, и «темный» язык символов.

Мандала Будды Медицины. Фреска в ступе Махасиддхов внизу холма Сваямбху, Катманду, Непал. 2014

Буддийская и индуистская тантра

Число дошедших до наших дней только индийских текстов, относящихся к буддийской тантре, включая комментарии, составляет более трех с половиной тысяч. Многое было утрачено, но значительная часть этих учений, происходящих от Тилопы, Наропы, Вирупы и других махасиддхов, а также учения махаяны монаха Атишы были перенесены в Тибет, где и сохранились в живой передаче от учителя к ученику до наших дней.

Утонченность университетской и монастырской жизни все больше отдалялась от взглядов, верований и обычаев массы простых людей; это были некие «башни из слоновой кости», где ученые, пользуясь непререкаемым авторитетом и поддержкой государства, предавались самым рафинированным исследованиям в теории познания, философии, грамматике, часто забывая о насущных нуждах внешнего мира. Брахманизм и индуизм во всех своих видах, в том числе тантрический, тем временем все больше внедрялся и распространялся повсюду, обретая доминирующее влияние.

Ученые придерживаются различных мнений об источниках тантрических практик, о том, где они начали применяться раньше – в индуизме или буддизме. Каждая традиция ратует за свою первичность в раскрытии и применении новых методов и приводит серьезные доводы в поддержку своей позиции – например, наличие схожих техник и в Ведах, и в буддизме. Однако многие частности склоняют ученых к мнению о том, что тантрические методы были взяты из самых древних, доарийских верований и ритуалов, тысячелетиями применявшихся в глубинах джунглей среди автохтонных племен. Основными районами зарождения и развития тантрического движения и были самые «дремучие» области Бенгалии, Одишы, Ассама, Бихара, Джаркханда, Андхры, Тамилнаду, Кашмира.

Одним из массовых и крайних движений Раннего Средневековья были капалики – «те, кто с чашей из черепа», считающие себя воплощениями Шивы в его грозной форме. Они ритуально нарушают все запреты и правила поведения кастового общества – совершают ритуальные человеческие жертвоприношения, предаются всем вообразимым сексуальным отклонениям, тянутся к трупам, поедают отбросы, нечистоты, выделения, отказываются существовать в обществе. Поначалу эти банды были явленным кошмаром всех подсознательных страхов добродетельного общества. Однако общие основы позволили брахманам позже приручить единоверцев и направить их страсть к разрушению на буддистов. Многие монастыри и места паломничества были разрушены как раз капаликами, например Сарнатх.

Учения о тонком теле, медицинские теории, принципы алхимии, основные идеи йоги и медитации, астрономии и астрологии в значительной степени совпадают и в шиваистской, и в буддийской тантрических традициях. Различие между буддийскими и индуистскими тантрами даже во времена Атиши (X‑XI вв.) было трудно провести, но, по его мнению, три главных отличия первого от второго – это отказ от мирского, настрой достичь состояния Будды на благо всех существ и правильные взгляды. Методы буддийской тантры следуют пути очищения и трансформации омрачений, используя множество символов и методов сосредоточения. Здесь мы не встретим реальных кровавых жертвоприношений людей и животных и ритуального загрязнения как цели, в том числе и применения психотропных растений. Жаждущая реальной крови жертв индуистская Кали или Дурга в своей буддийской ипостаси жаждет крови эго – привычного отождествления, привязывающего нас к круговерти сансары, и пожирает эту концепцию, – но не костей и мозга жертвы из плоти и крови.

Статуя Кали в резиденции Махантов, Бодхгая, Бихар. 2023

С другой стороны, в наши дни в октябре, во время празднования Дурги, дороги, в частности Непала, запружены козьими стадами, гонимыми на ритуальные заклания, и таких кровавых празднеств немало. Несчетные варианты трактовок Абсолютного при разнообразии практик во множестве индуистских традиций и школ – шиваитов, шактов, бхактов, вишнуитов, сауров, ганапатьев, ведистов, санкхьяиков, ведантистов, натхов, баулов (перечислить лишь несколько), – толкуемых по-разному каждым гуру, и образует кипящий котел «духовности» индийского тантризма. И в наши дни он бурлит не переставая. Невзирая на века насильственной исламизации, жители Индии сумели сохранить свою религиозную идентичность в этом разнообразии, и сейчас сладкоречивые гуру-джи проповедуют свои традиции по нескольким каналам телевидения в режиме нон-стоп, в бесчисленных и людных ашрамах, на многотысячных собраниях. Их поддерживают семьи адептов в кажущихся заброшенными, зарастающими джунглями храмах; голые аскеты колдуют над трупами на горящих погребальными кострами набережных Варанаси; все это достигает своей кульминации в многомиллионных сборищах праздника Кумбха Мела.

Боги в виде кумиров оживают на деревенских праздниках, съезжаясь туда на торжественные встречи. Покрытые сияющими масками, укутанные блистающими покровами, они прибывают на главную площадь селения в носилках, незримо повелевая своим дюжим носильщикам – кому из соседних богов, степенно приседая, кланяться, а перед кем выписывать, опасно склоняя паланкин, вызывающие глиссады.

Собрание местных богов на деревенском празднике в селении Вашишт, Куллу, Химачал. 2005

В Древней и Средневековой Индии философские диспуты высоко стояли в рейтинге массовых зрелищ. Они имели далеко идущие последствия в духовной и социальной жизни: проигравший оппонент и все его ученики должны были принять доктрину победителя. Появилась плеяда великих буддийских логиков, непобедимых в спорах. Взяв инструментом систему доказательств индуистской школы ньяя, они довели их аргументацию до совершенства и обратили острие анализа против утверждений самих индуистов.

Если в соперничестве с индуизмом в первые века нашей эры буддисты утратили значительное влияние из-за подрыва вследствие войн благосостояния горожан, то тысячу лет спустя в борьбе за влияние в сельской местности магическими средствами они тоже проиграли: реальное насилие оказалось эффективней энергетического, и деревня стала индуистской. Буддист объяснил бы это истощением позитивного потенциала обитателей страны и предсказанным Буддой постепенным угасанием Учений в мире. В XII веке многовековое соперничество индуизма и буддизма подходило к концу. Повседневная жизнь народа все больше подпадала под влияние различных форм индуизма, страну захлестывали полчища новых завоевателей, которые и нанесли окончательный удар по буддизму в Индии.