Красная гора

6
Уникальный мальчик

Эмилия ехала домой после школы, взбудораженная переполнявшими ее эмоциями. Ей так хотелось остаться тогда с мистером Мэсси, поделиться с ним, довериться ему, вытащить все свои секреты и хоть раз насладиться разоблачением. Но учитель, вероятно, вернулся домой со своей великолепной женой, целуя ее и прикасаясь к ней так же, как он делал это с Эмилией несколько часов назад.

Она свернула на главную улицу Красной Горы – Сансет-роуд. Заходящее солнце разбрызгало золотистые лучики света на лоскутное одеяло виноградников, где созревающие ягоды имели каждые свой оттенок: зеленый, оранжевый, пурпурный и желтый. Переезд в Красную гору был величайшим культурным шоком для Эмилии, но сегодня – особенно сегодня, когда Джо Мэсси подействовал как дефибриллятор, возвращая ее сердце к жизни, – это место показалось ей одним из красивейших на земле.

Она ускорилась и обогнала трактор «Джон Дир»^[15]. Они с водителем помахали друг другу и улыбнулись; интересно, видит ли он, как ей хорошо? Чуть дальше по дороге лошадь тащила повозку, в которой сидела группа счастливых туристов с бокалами, словно они поднимали тост за нового возлюбленного Эмилии.

Она свернула налево, на пыльную дорогу, идущую под уклон на протяжении четырех миль, к дому и семейной винодельне «Лакода», расположенной глубоко под землей. Камень цвета пустыни делал ее почти незаметной. Во время строительства отец был полностью поглощен идеей «чем-меньше-следов-тем-лучше». «Не хочу, чтобы знали о том, что мы здесь», – говорил он. «Хорошая попытка, папа. Не на этой планете».

Отец потратил два года на изучение архитектурного проекта и выбор материалов, прежде чем дал зеленый свет. Он решил воспользоваться прохладной подземной температурой и построил современную гравитационную винодельню. Эмилия слышала миллион раз, что такая многоуровневая постройка позволяет производителям отделять ягоды от стеблей и давить их на первом уровне, сбрасывать сок через рукава в полу на следующий уровень, где происходит брожение, и затем на третий – в сосуды для выдержки. Все это происходило за счет гравитации, без участия насосов.

Еще полмили мимо винодельни – и Эмилия добралась до дома, спроектированного тем же архитектором и построенного в то же время, что и «Лакода». Он был окружен гигантским каменным забором – неизбежные издержки жизни знаменитостей.

В 2004 году мужчина, сидевший сейчас в тюрьме, ворвался в их дом в Сиэтле и напал на маму. К счастью, отец был там и сумел усмирить злоумышленника, сломав ему при этом руку и нос. Что незамедлительно сказалось на продаже пластинок. После инцидента несколько лет нанимались телохранители, но по мере того, как участники группы старели, их популярность на мировой арене падала, поэтому родители решили, что жизнь стала намного безопаснее.

Эмилия нажала кнопку на пульте от металлических ворот, и они распахнулись. Мать поспешила к машине, явно обеспокоенная. Эмилия любила свою маму, и вместе с тем кое-что в ней вызывало у дочери насмешку. Кармен Форестер сделала себе имя и жила за счет внешности девушки с обложки, и этот облик управлял ею. Это сводило Эмилию с ума. Даже в свои пятьдесят лет женщина была серьезно озабочена морщинами, дряблостью, макияжем, одеждой, бла-бла-бла, как будто возраст поглощал ее личность по одному седому волосу за раз.

– Мы не можем найти твоего брата, – сказала Кармен, вытирая слезы. Макияж, с которым, как считала Эмилия, мать часто перебарщивала, размазался по ее лицу.

– Как давно он ушел?

Кармен вздохнула.

– Мы думали, он наверху, в своей комнате. Наверное, около часа.

– Где папа?

– Уехал на квадроцикле.

– А Эбби? – спросила Эмилия, имея в виду женщину, которая проводила большую часть своего времени с ее братом Лукой. А если откровенно, просто вырастила его. И еще она научила Эмилию разбираться в мужчинах и сексе. Очень хотелось рассказать Эбби о Джо Мэсси, поскольку эта грязная тайна могла взорвать Эмилии мозг.

– Эбби сейчас на пути домой.

– Ты звонила в полицию?

– Еще нет. Пока я привлекла к поискам всех работников винодельни.

Эмилия знала, почему они до сих пор не вызвали копов. Журналистские стервятники обожали что-нибудь выкладывать о Форестерах, а ее родители делали все возможное, чтобы уберечь своих детей от прессы.

– Мы найдем его, мама. Все нормально. Я сбегаю наверх и обыщу его комнату. Это может быть связано с одним из его последних проектов.

Кармен кивнула.

– Ладно. А я пока возьму машину и проеду еще раз по Сансет.

– Бери мою. – Эмилия вышла, не заглушив мотор, обняла мать и повторила: – Мы найдем его. Не беспокойся.

– Я велела Джейку не спускать с него глаз. Но твой отец иногда так увлекается своей чертовой музыкой! Весь мир может взорваться, и он будет последним, кто узнает об этом.

– Мама, в этом нет ничьей вины. Мы найдем его.

Луке было восемь, он был слишком мал, чтобы жить самостоятельно, и порой с ним было нелегко. Он был особенным ребенком: во многом думал и поступал как взрослый, странно для восьмилетки. Он мог сидеть за обеденным столом и слушать разговоры взрослых в течение часа или двух, вмешиваясь только тогда, когда считал нужным. Он оперировал понятиями, намного превосходящими способности среднестатистического восьмилетнего ребенка, и очень редко капризничал – во всяком случае, намеренно.

Временами его воображение так разыгрывалось, что он терял связь с реальностью. Эмилия понимала и любила это в нем, как и родители, но порой из-за своих фантазий он попадал в беду. Скорее всего Лука отправился в погоню за одним из своих воображаемых друзей, которых у него было семеро.

Эмилия влетела к нему в комнату. Потолок детской представлял собой светящееся звездное небо. Две односпальные кровати были застелены голубыми одеялами с самолетами. Сундук, набитый игрушками. Еще больше игрушек на полу, ждущих, что кто-то о них споткнется. Она направилась к столу и взяла стопку рисунков, которые брат спрятал, когда она в последний раз входила сюда.

Девушка села на пол и принялась рыться в этих листочках. На большинстве иллюстраций были изображены машины и роботы, хорошие работы для маленького мальчика. Один из рисунков привлек внимание Эмилии – сетчатый забор, окружающий ряд радиовышек. Очень похоже на вышки на вершине Красной Горы. Не раздумывая, она сбежала вниз по лестнице, безуспешно пытаясь дозвониться до отца.

Она поспешила в гараж, нажала кнопку, открывающую раздвижную дверь, и забралась на квадроцикл, на котором в прошлом каталась по многу часов. Завела мотор, вырулила на подъездную дорожку и свернула к виноградникам. Со скоростью свыше тридцати миль в час^[16], подпрыгивая на ухабах, она с ревом пронеслась мимо «Лакоды».

Ей пришлось замедлиться, когда начался подъем к вершине Красной Горы, которая безусловно была не самой высокой горой в мире, но, разумеется, опасной для восьмилетнего ребенка частью местного рельефа. Она увидела его в двух милях от дома, поднимающегося по крутому склону с палкой и рюкзаком.

– Лука! – закричала она, ускорилась и быстро догнала его. Брат не пытался сбежать. С ним всегда так и было. Он не хотел создавать проблемы или ослушаться. Он просто был безрассудный мальчишка. Эмилия остановилась и выключила квадроцикл.

– Что ты здесь делаешь?

– Привет, сестренка, – беззаботно сказал он.

Лука был больше похож на отца: большая голова, темные волосы, глубокий взгляд.

– Я придумал новый способ связаться с жителями Луны, но подумал, что будет лучше подойти ближе к антеннам. Они помогут со скоростью передачи данных.

– Это звучит блестяще, Лука, но ты знаешь, что мы ищем тебя? Ты до смерти напугал маму и папу. Ты помнишь, что не должен уходить слишком далеко от дома?

– Да, но эта миссия жизненно важна для будущего человечества. Я собирался сразу же вернуться.

Когда вся эта ситуация немного улеглась, Эмилия мысленно вернулась в кабинет мистера Мэсси, к их поцелую. Она никогда так не целовалась и не испытывала ничего подобного. Ее бросало в дрожь при одной мысли о его нежных прикосновениях, красивом лице, добрых словах. Наконец она сказала:

– Что ж, я думаю, нам придется отложить твое сегодняшнее путешествие и вернуться домой. Маме и папе нужно тебя увидеть.

– Но, сестренка, у нас осталось не так уж много времени. Жители Луны скоро покинут Солнечную систему и отправятся на Энцелад. Им нужна моя помощь.

– Понимаю. – Эмилия решила ему подыграть. – Где находится Энцелад?

– Да ладно тебе, сестренка. Это один из спутников Сатурна. Там живет другая инопланетная раса. Жители Луны знают ее довольно хорошо.

– Ты такой умный, братишка. – Эмилия на мгновение задумалась. Она, как и ее родители, не препятствовала этим невероятным фантазиям. – Давай я позвоню папе.

Их отец приехал в горы на своем квадроцикле. Для всех остальных Джейк Форестер был чем-то вроде бога. Джейк возглавлял группу под названием Folkwhore, которая появилась в эпоху гранжа в Сиэтле наряду с такими группами, как Pearl Jam, The Smashing Pumpkins, Nirvana и Soundgarden. Платиновые и золотые пластинки украшали стены его студии.

Но для Эмилии и Луки он был просто папа. Конечно, со своими татуировками, кожаными браслетами и молодежной одеждой, он больше походил на музыканта, нежели на отца, но все же он им был.

Он подъехал к ним и спрыгнул с квадроцикла. В данный момент у него были короткие волосы и легкая небритость. Иногда это могли быть борода, усы или длинные волосы. Эмилия уже привыкла к переменам. Он обнял сына, поднял в воздух, говоря ему в шею:

– Лука, ты меня напугал! Разве я не просил тебя брать меня с собой в твои приключения? Красная Гора может быть опасным местом, и гораздо лучше путешествовать с таким напарником, как я. – Он опустил мальчика на землю.

– Прости меня, папа. Это жители Луны. Они хотели, чтобы я пришел один. Они пытаются попасть на Энцелад, на космическую конференцию. Все инопланетные расы беспокоятся о Земле, о том, как мы разрушаем нашу планету. Я вроде как посол, коль уж президент США такой тупица.

Джек и Эмилия рассмеялись.

– А что? Ты же все время сам так говоришь, папа!.. Сигнал в моей комнате был недостаточно сильным. Похоже, у их раций садятся батарейки. Поэтому я подумал, что получу лучший сигнал рядом с другими антеннами наверху. – Он показал пальцем.

На верхушке Красной Горы сетчатый забор защищал ряд антенн Wi-Fi, радио и сотовой связи, поднимающихся на сотню футов в небо. Они много раз проходили мимо всей семьей, во время прогулок по тропам.

– Понятно, – сказал Джейк. – Мне нужно, чтобы ты говорил мне, когда соберешься выйти из дома. Кроме тех случаев, когда захочешь поиграть во дворе. Если ты уходишь с нашей территории, мы должны знать, куда ты направился. Твоя мать была в ужасе. Помнишь койотов, о которых я тебе рассказывал?

– О, койоты не проблема. – Лука снял рюкзак с картинкой из «Звездных войн» и вытащил из него несколько пшеничных крекеров. – Я принес, чтобы покормить их. Они будут счастливы.

– Лука, – серьезно сказал отец, – койоты не такие, как Пеппер или Уилсон. Это не обычные собаки. Они опасны и могут причинить вред.

– Я так не думаю, папа. Я видел их раньше. Они очень милые.

– Иногда ты должен доверять мне, сынок. Я позволю тебе закончить эту миссию, но мы должны заключить сделку. Ты никогда больше не уйдешь далеко от дома, не взяв с собой маму, меня или сестру. Когда станешь старше, поймешь почему.

Джейк посадил к себе Луку, и они втроем поехали по тропе к вершине горы. Здесь не было деревьев, только полынь и большие гранитные валуны. Почти как на Луне. Как обычно, на вершине дул сильный ветер. Эмилия вертела головой, осматривая окрестности, насколько хватало глаз. Сельхозугодья, реки Колумбия и Якима, Хорс Хевен Хиллс^[17], столб дыма, поднимающийся со стороны Хэнфордского комплекса^[18], вишневые и яблоневые сады на северном и восточном склонах, разноцветные виноградники Красной Горы, крыша их дома.

Они подъехали к вышкам и спешились. Ворота, ведущие внутрь огороженной территории, были заперты, а вывеска запрещала вход посторонним.

Все трое подошли к ограде.

– Ты не сможешь попасть внутрь, – предупредил Джейк Луку.

– О, в этом нет необходимости. Просто смотри, папа.

Мальчик высыпал содержимое рюкзака на землю. Там были клейкая лента, проволочные вешалки для одежды, которые он тут же распрямил, батарейки и два бумажных стаканчика.

– Что это у тебя, Лука? – поинтересовалась Эмилия, пытаясь привести в порядок растрепанные ветром волосы, все еще поглощенная воспоминаниями о поцелуе с Джо Мэсси.

– Помнишь, папа показывал нам, как разговаривать друг с другом с помощью двух чашек и веревки? У меня не было достаточно длинного каната, чтобы добраться до Луны, поэтому пришлось придумать более надежный метод. Просто смотри, ладно? Я не могу обучать тебя посреди миссии.

Он приклеил несколько расправленных вешалок к стаканчикам и сбоку присоединил две двойные пальчиковые батарейки. Потряс этой конструкцией в воздухе, очевидно, проверяя на прочность, и сказал:

– Я готов.

Затем снова полез в рюкзак, вытащил пару лыжных очков, резиновую перчатку огромного размера и, натягивая ее на руку, объяснил:

– Имея дело с такой мощной энергией, нужно использовать защиту. Иначе можно обжечься. А теперь отойдите, пожалуйста. Мое изобретение находится на ранней стадии, и я не знаю точно, чего ожидать.

Лука надел очки, встал на колени, поднес один стаканчик к забору и заговорил в другой:

– Жители Луны, это Лука Форестер. Я звоню из Красной Горы. Вы слышите?

Он на минуту поднес стаканчик к уху и заговорил в него снова.

– Слышимость отличная. Есть ли еще какие-то поручения, которые я должен выполнить? Может пройти много световых лет, прежде чем нам удастся выйти на связь снова. Будет ли что-нибудь добавлено к списку моих миссий?

Эмилия посмотрела на улыбающегося отца.

– Я скоро свяжусь с президентом США. Я пока не говорю ни по-русски, ни по-китайски, но найду переводчика. А пока позабочусь о том, чтобы люди в Красной Горе перерабатывали отходы. Да и ядерный полигон сейчас зачищают. Плутония больше нет. Я все время об этом читаю. Что касается загрязнения реки, я поговорю с мэром. Думаю, что мой отец знаком с ним.

Лука потряс стаканчик.

– Вы пропадаете. Мы должны прервать связь, пока они не выследили меня.

Он внимательно слушал, затем ответил:

– Десять-четыре. Вас понял.

Еще через пару минут:

– Передайте своему лидеру, что я хотел бы как-нибудь навестить его. Сейчас мне только восемь, но, может быть, когда мне исполнится одиннадцать, я буду выше и сильнее, и мой отец, вероятно, отпустит меня на день или два.

Снова послушал и ответил:

– Да, все в порядке. Я выполню все задания. Конец связи.

* * *

Пока Кармен и Джейк нежно бранили своего сына, Эмилия последовала за помощницей своей мамы, Эбби, к ее дому, чтобы помочь разгрузить продукты. Та обитала в маленьком особнячке, который Форестеры построили для нее на склоне холма, неподалеку от их собственного дома. Бесплатное проживание здесь было частью материальной компенсации за работу. Ее жилище больше походило на бунгало. Наверху спальня и ванная комната с балконом, очаровательная гостиная, кухня и ее одна небольшая ванная внизу. Эбби сделала это место еще привлекательнее, развесив абстрактные картины художников из Бейнбриджа, Уидби и Сан-Хуана. Ей явно нравилось буйство красок, и ее жилище напоминало радугу.

Эмилия часто зависала там, перенимая у Эбби больше, чем когда-либо в школе. Эбби могла бы говорить о политике в течение нескольких дней, являлась поборником прав женщин. Она была уникальна, и общение с ней казалось девушке глотком свежего воздуха. Когда Эмилия поставила все пакеты на стойку, Эбби сказала:

– Чувствую, нам придется прикрепить ему на лодыжку датчик перемещения.

– Возможно, он и тогда найдет выход.

– Эй, – сказала Эбби, – хочешь услышать хороший анекдот о мормонке, побывавшей в городе?

– Конечно! – Девушке нравились ее шутки, особенно непристойные.

– Жила одна мормонка по имени Мэри из Бентон-Сити. Мэри впервые поехала в Сиэтл, и, когда она вернулась, все ее друзья захотели узнать, каково в городе. Она сказала: «Там есть мужчины, которые целуют других мужчин». – «Что?! – воскликнула одна из ее подруг. – Как их называют?» – «Их называют гомосексуалистами, – ответила Мэри. – Есть и женщины, которые целуются с женщинами». – «Ты шутишь, наверное? – удивились ее друзья. – А их как называют?» – «Их называют лесбиянками, – сказала Мэри. – И есть мужчины, которые целуют женщин в интимные места». – «Ой, да брось! – не выдержала другая подруга. – Как же их называют?» – «Не знаю, но когда он закончил со мной, я назвала его волшебником».

Эмилия расхохоталась.

– Где ты все это берешь?

– Темные переулки, – хмыкнула Эбби, усаживаясь на табуретку в кухне. – Кстати, как жизнь? Ты выглядишь так, словно находишься на вершине мира. Вся искришься. Словно влюбилась. У вас с Тексом серьезно?

Эмилия начала встречаться со звездным футболистом с первой недели учебы в школе.

Девушка покачала головой.

– Определенно нет. Жизнь сейчас действительно хороша, но Текс не имеет к этому никакого отношения. Не понимаю, что я вообще в нем нашла.

– Я знаю, что ты в нем нашла. Он просто южный красавчик.

– Да, он красавчик. Но… но и только. Не помню, чтобы у нас с ним когда-нибудь был разговор, заставляющий задуматься.

– Я знаю таких людей. Посмотри на меня, Эм. Мне тридцать шесть, и я до сих пор не была замужем. Не так уж много действительно нормальных парней. Большинство мужчин – просто гора мышц, которая суетится вокруг, натыкаясь на предметы и ощупывая наши прелести.

– Он единственный за долгое время парень, пригласивший меня на свидание. Я чувствовала, что просто-таки не имею права сказать «нет». Потом все как-то закрутилось… Но это не могло продлиться долго.

Правда заключалась в том, что именно фальшивая сторона ее личности, которую она создала для собственной защиты, ответила «да». Настоящая Эмилия никогда бы не увлеклась таким, как Текс.

Они сели на диван.

– Добро пожаловать в мою жизнь. Знаешь, Эмилия, причина, по которой никто не приглашает тебя на свидание, заключается в том, что ты пугаешь парней. Посмотри на себя. Ты упакована по полной программе. Никто не чувствует себя достойным.

– Пугают мои родители, а не я.

– И кого же, по-твоему, могут напугать твои родители?

– Уверена, что всех.

– Да ладно! Уверена, что любой парень захочет похвастаться перед дружками, что встречается с дочерью Джейка и Кармен Форестер. Тебе придется постоянно от таких избавляться. Попомни мои слова: тебе предстоит быть очень осторожной на свиданиях всю оставшуюся жизнь. Преодолевать это. Никто не станет тебя жалеть. Поэтому ты сама должна быть привлекательной для парней, не твои родители. Значит, Текс в прошлом? Кто же наш новый парень?

Эмилия вздернула голову и промолчала.

– Неужели ты думаешь, что сможешь что-то скрыть от меня? Я знаю тебя с детства. И я – женщина. Никто не светится так, как ты, если только не влюблен.

Эмилия улыбнулась, отчаянно желая рассказать обо всем Эбби. Ей так хотелось, чтобы Джо Мэсси снова прикоснулся к ней!

– Возможно, кое-кто действительно есть.

– Кто же?

– Я не готова разглашать эту информацию.

Господи, на самом деле она хотела, очень хотела сказать Эбби, что впервые в жизни испытывает чувства к кому-то!

– Должно быть, это кто-то, с кем тебе не следует встречаться.

Девушка выдавила из себя улыбку:

– Я не могу сказать.

– Ты непослушная девчонка!

И Эмилия подумала: «Как здорово хоть раз побыть непослушной девочкой».

7
Званый ужин на Красной горе

В «Лакоде» Брукс Бейкер натянул резиновые перчатки, резиновые сапоги и с лопатой пролез в дверь ферментационного резервуара. Они выкачали весь сок из восточного блока сира. Теперь дно емкости было заполнено выжимками, оставшимися после брожения кожицами и семенами, которые необходимо было отжать. Ему не нужно было заниматься грязной работой, но ему нравилось быть образцом для подражания. Разгребать баки было достаточно тяжело. После двадцатиминутной работы лопатой он выскочил наружу, чтобы позволить «винным крысам»^[19] вымыть бак. Ему нужно было поскорее оказаться у Форестеров, а до этого захватить вино и переодеться. Он поговорил на ломаном испанском со своими парнями, пока снимал сапоги. Спустился на лифте на нижний уровень, где готовое вино выдерживалось и хранилось до отгрузки. Следуя за светом настенных бра, он повернул налево и пошел по одной из изогнутых дорожек. Температура была чуть ниже шестидесяти градусов, и это напоминало прогулку по пещере.

Брукс дошел до личного подвала Форестеров. Он прижал большой палец к считывателю, и гигантская деревянная дверь открылась. За ней находилось то, что винный фанат счел бы коллекцией мечты – более трех тысяч бутылок со всего мира, начиная с конца 1800 года. Ах, преимущества славы! Брукс и Эбби были единственными не принадлежащими семье людьми, которые имели сюда доступ.

Он прошел в секцию белого бургундского и остановил свой выбор на «Конт Лафон» 1973 года производства «Мерсо». Одного сорта никогда не бывает достаточно, рассуждал Брукс. И, положив пару бутылок в винный мешок, направился в секцию «Красная гора», где взял по две штуки «Хеджес Фэмили Эстейт» и «Киона» конца девяностых. Это будет хорошая ночь.

Вернувшись на первый этаж, мужчина умылся. Однако никак не мог смыть с кожи рук фиолетовый оттенок – признак винодела. Он работал по десять часов в день с тех пор, как начался сбор урожая, и пятна на его пальцах все густели и густели. Стоило ночью закрыть глаза, перед ними возникало нечто фиолетовое.

Сразу после шести Брукс сел на свой мотоцикл «Триумф Скрэмблер» и поехал к Форестерам с мешком вина в руке. Он въехал в открытую калитку, подошел к входной двери и позвонил. Внутри залаяли два веймаранера^[20].

Эбби открыла дверь, и Пеппер с Уилсоном выскочили ему навстречу.

– Эй, мальчики!

Он дал им понюхать свою руку и погладил.

– Привет, красавчик, – сказала Эбби.

Он чмокнул ее в щеку и последовал за ней в дом, который, благодаря экономке, сверкал безукоризненной чистотой. Потолки были сверхвысокие, а в современном интерьере преобладали оранжевые, синие и золотые тона, стены – сочетание кирпича и экзотических обоев. Здесь было больше от Матисса, чем от Моне: мебель – изогнутая, абстрактная, как само искусство, и в довершение экстравагантные и яркие подушки.

– Все на заднем дворе, – сообщила Эбби, ведя его через холл. – Хочешь помочь мне закончить дела на кухне?

– Да, конечно. Веди меня к своей микроволновке.

– Знаешь, Брукс Бейкер, в конце концов тебе придется научиться готовить. Ты не можешь быть в винном бизнесе и не знать, что делать на кухне.

– Все в этих горах повара. Кто-то должен сосредоточиться на еде. Я мастерски подношу вилку ко рту. Что же ты приготовила? – спросил он, войдя на кухню.

Это была кухня-мечта, дизайн которой вынашиваешь годами: итальянская плита на шесть конфорок, три духовки, дубовый островок, заставленный фруктами и овощами. На белой кварцевой стойке уже были готовы тарелки с едой, прикрытые прозрачной пленкой.

– Ничего особенного, – ответила она. – Салат из обычной и брюссельской капусты, капрезе с последними помидорами из нашего сада, копченый лосось из реки Купер. Сыр, корнишоны, оливки, моя маринованная спаржа. О, и у меня есть несколько багетов в духовке. Ты не мог бы их вытащить? – Она бросила ему прихватку.

Он вынул аппетитный хрустящий хлеб.

– Кстати, ты сегодня прекрасно выглядишь.

– В этом фартуке? Я совершенно растрепана.

– Даже в фартуке. Просто такая, какая ты есть.

Повесив сумку с вином на плечо, Бейкер взял две тарелки и направился к задней двери. Бассейн был освещен, и балийская статуя Деви^[21] выплевывала воду из середины. С верхнего яруса, такого же высокого, как ворота, доносился смех, и он поднялся туда. Отсюда открывался великолепный вид на запад. Присутствующие обернулись, чтобы поприветствовать его. Он пожал руки Джейку и Кармен Форестер, и они представили его остальным. Один из гостей был журналистом из «Роллинг Стоун»; утром Брукс беседовал с ним. Кроме него была старая подруга Кармен, с которой он тоже раньше встречался. Он чмокнул Эмилию в щеку и поздоровался с ее бойфрендом.

Текс Джентри был капитаном футбольной команды, отличным ресивером^[22], мускулистым и красивым блондином – и настоящим придурком, по мнению Брукса Бейкера. Он считал, что Эмилия достойна большего. Она была из другой лиги. У Текса не было такой глубины, как у нее, или характера. Брукс ощущал себя старшим братом Эмилии и искренне желал ей лучшей доли.

Он вернулся в дом, чтобы помочь Эбби, а затем присоединился к остальным за длинным прямоугольным столом, заняв дальний от хозяина конец. За спиной Джейка садилось солнце. Небо на западе было раскрашено невероятными цветными полосами, а пустыня и голые каменистые холмы отливали лиловым и пурпурным. С таким же успехом вы могли оказаться в Испании или Италии. Гора Адамс, вторая по высоте в штате Вашингтон, гордо возвышалась на горизонте, и окружающие ее облака сияли, как нимбы ангелов, смотрящих на землю.

В ту ночь, как и всегда, обитатели Красной Горы и их беседы были еще более колоритными, чем закаты на огромном небе. Они никогда не давали шанса скуке, часто переходя черту, чем шокировали тех, кто впервые попадал в эту точку земного шара.

Кармен обычно была одной из первых, кто нарушал границы, и этот вечер не стал исключением. В середине ужина кто-то заговорил о том, как отчаянно Красная Гора нуждается в местах для постоя, и всплыло имя Марго Пирс. Переселенка из Вермонта строила недалеко отсюда, на горе, «Эпифани» – маленькую гостиницу с рестораном. В начале года, только переехав на Красную гору, она принесла пряное имбирное печенье на винодельню, они с Бейкером выпили по бокалу вина и пообщались. Любой, кто приносил печенье, был у него на хорошем счету.

В разговор вмешалась Кармен; она явно пила весь день.

– Я слышала, Марго вегетарианка. И что же, выходит, готовить она будет соответствующие блюда? В кои-то веки у нас появится ресторан, но подавать там станут горох, шпинат и тофу. Вот отстой!

– Перестань, Кармен, – сказал Джейк. – Это не слишком любезно. Я уверен, что еда будет очень вкусной.

– Ну, я не понимаю, как она может быть вегетарианкой. У нее явно лишний вес. Держу пари, она таскает хот-доги, когда никто не смотрит. Все переезжают на запад и становятся веганами. Просто слепо следуя моде.

За столом воцарилась тишина, к которой Брукс уже привык. Неловкое молчание – частая вещь на Красной горе. Он взглянул на Джейка и увидел на его лице отвращение. Кармен не всегда была такой, это за последний год она превратилась в измученную злюку. Брукс не знал почему, однако ему было интересно, как долго Джейк сможет это выносить.

Появился Лука, подкравшись к столу в пижаме, с видеокамерой в руке, которая мигала красным огоньком. Поздоровавшись со всеми, подбежал к отцу. Эбби встала, чтобы отвести его наверх, но тут вмешался Брукс.

– Я заберу его. Нам с Лукой нужно кое-что наверстать.

С мальчиком он тоже очень сблизился. У него не было своей семьи; Форестеры и его наставник Отис Тилл – все, что у него было.

Брукс схватил видеокамеру и поднял Луку в воздух. Тот громко рассмеялся.

– Разве ты не должен спать, дружище? – Брукс взвалил его на плечи.

– Не-а! Еще нет даже девяти часов.

– Девять часов? Какой восьмилетний ребенок ложится спать в девять часов? – строго спросил мужчина.

– У меня в школе одни пятерки. Я могу делать все, что захочу.

– Не могу с этим поспорить. Но как насчет того, чтобы показать мне, над чем ты работаешь? Я слышал о твоем новом проекте.

– Ну, это совершенно секретно.

– Тогда пойдем наверх, и ты сможешь меня проинструктировать. Ты же знаешь, что у меня есть сверхсекретный допуск, верно?

– Кто его тебе дал?

– Если я скажу, мне придется тебя пощекотать.

– Чушь собачья! Что ты заливаешь?

Кармен вскочила.

– Следи за языком, Лука Форестер.

По столу прокатился взрыв смеха.

Брукс отнес мальчика наверх и сел рядом с ним на ковер; вокруг стояли деревянные стулья, которые обычно занимали воображаемые друзья Луки. Брукс встречал их много раз.

– Посмотрим, смогу ли я вспомнить имена всех, – сказал он.

– Ну, попробуй.

– Дага, Гоблз, Стенбар, Чандемье, Сьюви Ду, Дилло и… Мидо.

– Ага. Неплохо, неплохо!

– Слышал, ты сегодня напугал своих родителей?

– Ну да, у меня была секретная миссия. Я помогал жителям Луны.

– Так вот для чего нужна видеокамера! – воскликнул Брукс.

– Откуда ты знаешь?

– Мне кое-что об этом известно.

– Ого! Да, они попросили меня снять фильм о жизни на Красной Горе, чтобы лучше понимать людей. Моя сестра отличный монтажер и собирается помочь мне. В прошлом году она делала фильм для школы.

– И сколько времени займет проект?

– Предположительно еще месяц или около того. Зависит от качества снятых мной кадров.

– Могу я посмотреть?

– Мне нужно спросить у жителей Луны. Поскольку мой отец знаменит, он сможет выбрать несколько кинотеатров для показа, если я захочу. Есть вероятность, что я приглашу тебя на премьеру. А Эбби стала бы твоей парой.

Брукс был ошарашен.

– Откуда ты знаешь обо мне и Эбби?

– Мне кое-что об этом известно.

– Ты очень умный ребенок. – Брукс положил ладонь на голову мальчика. – Ты можешь держать нас с Эбби в секрете?

Лука кивнул.

– Очень приятно с тобой поговорить. Но мне нужно вернуться к столу.

– Ты собираешься ее поцеловать?

– Надеюсь.

Брукс попрощался и спустился вниз, впечатленный проницательностью мальчика.