– …В самом деле, не стоит забираться в эти мутные сферы. Во имя нашей собственной безопасности, – заявил Конрад с ноткой угрозы, но Джон, кажется, не уловил её. По крайней мере, не проявил никакого признака понимания.
Оставшуюся часть пути Конрад продолжал молчать, осознавая, что у Джона не добьётся ничего через натянутые разговоры. Ах, как мудро – дайте мне хоть немного тишины. Я так измождён целым днём. Думал, что в любой миг упаду без сил, а теперь, хотя бы в этой «повозке», могу отдохнуть. Измученность охватила меня настолько, что я абсолютно беспечен по отношению к окружающим условиям. Больше не мог сдерживать тяжелые веки.
В одно прекрасное мгновение я поддался соблазну сна, погружаясь в его нежные объятия.
Глава 1 – Раскрывая тайны
Два утомительных дня тянулся наш путь к владениям Теннора. Но, увы, природа, своей прихотью, преграждает нам дорогу и сильно тормозит наше продвижение непреклонными ливнями, превращающими тропу в бездонные грязевые проломы. Харвин говорит, что если эта тенденция сохранится, мы пребудем в пути ещё столько же дней, сколько уже прошло. Печальное известие, но мы не в силах изменить обстоятельства.
Во время наших неизбежных привалов, чтобы отвлечься от уныния, я поддавался тренировкам на мечах с Конрадом. Увы, он мог обучить меня только этому, поскольку его специализация не простиралась на магическое ремесло, к которому я больше всего питал интерес и жажду познания… Несмотря на это, я вынужден был принять, что выбор в этом вопросе не лежал в моей власти.
В настоящее время я ограничен молодым телом, и Конрад, сжалившись, упрощает некоторые упражнения, чтобы я мог их освоить. Но несмотря на это, они всё равно оказываются слишком сложны.
– Выше ногу, – произнёс Конрад, размашисто ударив палкой по спине.
– …Ума не приложу, как эти пляски помогут в освоении искусства меча? – возразил я, выполняя его указание.
– Это не пляски, Либерт. Всё, что ты делаешь сейчас, оказывает значительное влияние на твою воинскую манеру, – пояснил он, вновь представляя деревянную палку. – Поверь мне и продолжай наши тренировки.
Я совсем потерял счёт времени. По окружающему меня мрачному пейзажу можно уверенно сказать, что наступила ночь. Полезно, несомненно. Мы продолжаем заниматься этим бессмысленным делом неописуемо долго. Усталость обуревает меня, чёрт побери!.. Стоит мне выразить недовольство вслух, меня встречает удар палкой.
– Разве это не нарушение закона: издеваться над несчастными детьми? – спросил я.
– Хм? Ну и что ты сделаешь? – ухмыльнулся Конрад.
Что я могу сделать солдату армии? Он прекрасно знает, что я бессилен, и пользуется этим, гад эдакий.
– …Убедил, – согласился я, склонив голову, а в ответ немедленно получил удар.
– Не отвлекайся, – настойчиво произнёс он. – Нам ещё предстоит повторить пять движений Эйданории.
– …Позволь мне выразиться, я чувствую себя каким-то боевым туристом, – пробормотал я, в нерешительности переставляя ногу.
– Что за странные метафоры, какой тут «боевой турист»? – поинтересовался Конрад.
– Забей. Это трудно объяснить тебе, – буркнул я, сразу получив новый удар.
Закончив с этой необычной позой, я приступил к повторению пяти движений из элегантного боевого стиля Эйданории, которые обладали слишком странными названиями: «Внимательный паж», «Хватка безумной черепахи», «Смертоносный квинтет»… Перечислять дальше не хочется. Упоминание этих техник в моих мыслях вызывает смущение, а их ещё и произносить вслух…
По окончании всей тренировки меня охватила невыносимая усталость. Поэтому, как только Конрад произнёс заветную фразу «сегодня закончили», я немедленно упал на прохладную землю, стараясь не задеть свежие раны на спине. Она пылала огнём, но это явно не от интенсивной физической нагрузки.
Я продолжал лежать, пока к моей щеке кто-то не прислонил холодный бутыль с водой. Кто бы ты ни был, но я назову тебя ангелом – подумалось мне, – пока не увидел черта во плоти.
– …Спасибо, – пробормотал я едва слышно.
Конрад вздохнул и сел рядом со мной. Чуть помолчав, он начал говорить:
– Не принимай близко к сердцу, Либерт. Ты же знаешь, что я искренне желаю тебе только лучшего, – мои уста соблазнились возразить и предъявить свидетельства в свою защиту. Но я быстро собрался. Он прав, я не должен сердиться на него из-за таких мелочей. В любом случае, эти жестокие упражнения, предназначенные для ребёнка, служат мне на благо. Да, Конрад – не лучший учитель. Это факт. – Мне хочется, чтобы ты мог стоять на своих двоих в этом мире. Я понимаю, что не могу дать тебе должное образование. Не могу научить тебя магии, к которой ты так стремишься. Не могу дать тебе обычное детство, как у нормального ребёнка…
– Будешь ли ты продолжать перечислять все свои недостатки или, может быть, наконец-то начнёшь хвалить себя? – прервал я его.
– …Да. Я хотел сказать, что делаю всё, что в моих силах, дабы подарить тебе надежду. Желаю, чтобы ты продолжал жить, даже тогда, когда у тебя не останется никого, кто поддержит тебя…
– Ты слишком далеко забрался, Конрад. Как будто собираешься оставить меня в одиночестве.
– Что? Нет, Либерт. Ни в коем случае. Обещаю, что до последнего дня своей жизни не покину тебя.
– Знаешь, что в вымышленных историях обычно происходит после таких разговоров?
– Либерт, не время для шуток. Ты портишь всю атмосферу, – произнёс он, немного угрюмо, а затем, после небольшой паузы, продолжил: – В общем, все мои поступки и предубеждения направлены лишь на то, чтобы ты вырос достойным человеком, Либерт. Многие люди питают желания, которые они хотят осуществить. Я тоже хочу то, о чём только что говорил. Хочу видеть, как ты становишься успешным и никогда не отказывающимся от своих целей человеком, – он тихим голосом добавил: – Может, ты даже поможешь мне в старости подняться.
Прослушав его слова, полные искренности, я совершенно забыл о муках, терзающих меня столь долгое время. Были они и физическими, и психологическими. Мои глаза восхищённо взирали на него, пока слёзы не стали катиться по моим щекам. Как описать те чувства, что охватили меня при этом откровении? Они были неописуемы. Восхищение и благодарность охватили меня без остатка.
– …Как трогательно, – прошептал я, склонив голову к земле. Мой голос был пропитан глубокой благодарностью. Обращаясь к самой матери земле, я продолжил ещё тише: – …Спасибо.
– Что ты там бормочешь себе под нос? – вмешался Конрад, прерывая мои мысли. – Поднимайся, а то заболеешь. Остальные, похоже, уже собираются ужинать.
Как ужин? Быть того не может. Я так мало времени тренировался?.. Помыслы о том, что прошло всего несколько десятков минут, а не пара часов, пронзили меня молниеносно. Радостные слёзы сменились слезами горя. Боль не только в спине, но и в каждой мышце моего измученного тела, напомнила о своём существовании.
Восстав от мерзкой грязи и отряхнувшись, я последовал за Конрадом, пренебрегая сковывающую боль. К чёрту эту невзгоду! Ведь передо мной открывалась перспектива насладиться отменнейшей похлёбкой с отборными овощами и кусочками мяса.
Харвин не только возглавлял наш караван, но также являлся искусным кулинаром. Должен признать, что его достоинства включали и разговорчивость. Но он обычно предпочитал общаться с более зрелыми собеседниками. Он не считал меня достойным партнёром, и я полностью понимал его. Честно говоря, мне было абсолютно безразлично его мнение. Просто внимательно прислушивался к увлекательным темам.
Заняв своё место у костра рядом с Конрадом, я приступил к пище. Однако, когда разговор перешёл к магическим предметам, мой разум сам собой начал обрабатывать полученную информацию.
– Слышали ли вы о «Пятничной Розе» когда-нибудь? – поинтересовался тот самый громила Мэттью, которого изначально я чуть не стал бояться. Однако оказалось, что внешний вид вводил меня в заблуждение, поскольку он обладал нежной натурой. Более важно было то, что он был магом. А значит, мог поделиться со мной советами.
– Меч, извлечение которого невозможно из ножен? – вмешался Харвин. – Абсурд. Чистой воды абсурд. Не существует такого клинка, которым бы нельзя было воспользоваться. Зачем вообще его создавать? Любой мастер стремится, чтобы его творение было признано и использовано для блага. Нет смысла в таких бесполезных предметах, как этот клинок… – он сделал паузу, приблизив ложку к своим губам. – Ладно, разве что в качестве украшения, не более. К тому же, неясно, существует ли вообще эта роза…
– Существует, – перехватил слово Конрад. – Мне доводилось видеть этот меч. Более того, я даже пытался извлечь его.
– Дай угадаю: получилось неудачно, верно? – прокомментировал Харвин шутливо, на что Конрад лишь кивнул.
– Тогда что скажете о «Лунном Остроге»? – продолжал Мэттью.
– Нет-нет. Ты влезаешь в мифологию. Меня такое не интересует, – возразил Харвин. – Предлагаю что-то более реальное. Например…
– Амулет Мановорота, – вмешался Конрад резко.
– Да… Что это вообще такое? Амулет Мановорота?.. Это что-то связанное с природой? Например, когда дождь…
– Не совсем. Такие амулеты популярны среди аристократии. У каждого сына лордов, без исключения, я видел подобный амулет, – прервал его Конрад. – Они удобны в использовании и легки в ношении. Единственный недостаток заключается в их ограниченном сроке службы.
– Мне бы и такой амулет, – мечтательно произнес Мэттью.
– …Старайся не полагаться слишком на артефакты, – всё внимание было обращено на меня. – Что? Мне Конрад всегда так говорит.
– Ха-ха. Это верно, – Харвин встал со своего места, завершив свой приём пищи. – Не задерживайтесь слишком долго. Утром мы выезжаем рано.
Амулет меня не привлекает. Но вот клинок, прозванный «Пятничной Розой», звучит увлекательно. Как бы мне хотелось его увидеть и, может быть, попытаться извлечь… Погрузившись в глубины мечтаний, мимо меня пронёсся вихрь образов: я сам, гордо возвышался над полем сражений; в ладонях моих сиял клинок…
– …берт. Либерт?..
– А, что?..
– Мы говорили о том, чтобы Мэттью на время стал твоим наставником в магии. Он согласен.
Это было поразительно и неожиданно. Занимаясь самообразованием, мне доступны были только ограниченные ресурсы. Так сказать, всё, чему я научился, можно считать вполне справедливо моим собственным достижением. Я изучал магию в одиночестве, начиная с нуля. И получилось у меня неплохо: уже с шести лет, как и у остальных детей, я успешно создал своё ядро. Даже добавил к нему небольшое дополнение. Для моего возраста это было удивительным достижением.
Однако на этом моя прогрессия прекратилась. Невзирая на все мои усилия, я столкнулся с тупиком, и казалось, что это предел моих способностей. Но я не мог позволить себе верить в это безоговорочно. Или, быть точнее, я желал искренне верить в обратное.
Уверен, что учитель, кто бы он ни был, сможет помочь мне преодолеть этот затруднительный этап.
– …Благодарю вас, – сказал я лишь, обращаясь к Мэттью.
– Не стоит. Мне будет приятно обучать молодое поколение, – улыбнулся Мэттью. – Тем более, когда передо мной такой перспективный юноша, как ты.
– Вот и отлично. Пора отдохнуть, Либерт, – произнёс Конрад, вставая из-за своего места. Идея была настолько замечательной, что я не раздумывая последовал за ним.
***
На рассвете, как и обещал Харвин, мы продолжили наше путешествие.
Мэттью сменил одного из кучеров на повозке, а я занял место рядом с ним. Это было сделано для того, чтобы никто не помешал нам в нашем разговоре о магии. Моё сердце томилось от нетерпения, чтобы перейти к этому моменту!..
И не пропадало моё волнение, когда я начал углубляться в её таинственную сущность. Безусловно, в некоторых случаях её суть была урезана до неузнаваемости и расходилась с моими представлениями. Однако, в большинстве я оказался совершенно прав.
Быть лишённым магии было нечто немыслимое, она прочно проникала в каждый аспект нашей повседневной жизни. Она служила не только для защиты и нападения, но и для творчества, общения и наслаждений.
Следовало заметить, что магия разделялась на два уровня: «основной» и «истинный». Использование истинной магии требовало присутствия особого ядра, без которого её владение было невозможно. В то же время, основная магия оставалась доступной каждому обладающему магическим даром.
Однако, неизбежно встречались и исключения. Термин «сенз» относился к тем смертным, лишённым дара ощущать тонкую ману, которая окружала их. В их груди отсутствовало то важное ядро, играющее великую роль в устройстве человеческого тела. Это ядро, подобно фильтру, очищало загрязненную ману, находящуюся в атмосфере, и позволяло магам создавать заклинания и иные видимые проявления волшебства. Это необычайное взаимодействие между человеком и его окружающей средой предоставлялось лишь тем, кому сопутствовало ядро.
Мана, энергия, пронизывающая всю природу и существовавшая везде, была неразрывно связана с этим ядром. Она являлась источником волшебной мощи, питала магов в их искусстве. Те, кто обладал способностью ощущать ману и управлять ею, смогли обрести силу для воплощения своих намерений и достижения разнообразных целей.
Как мне представлялось, эта система имела удивительное сходство с концепцией Солнечной системы моего мира. Поэтому, для удобства, я намеревался провести параллели с ней.
Основное ядро – непревзойдённое солнце – расположено в правой груди и, в основном, укореняется в детстве. Планеты, отделившиеся от этого светила, носят имя «малых ядер». Когда маг превышает пределы поглощения маны из основного, он может сосредоточиться и породить малые. Они принимают на себя грязную ману окружающего пространства, преображая её, что позволяет магу пополнить запас магической силы.