Коммерсант отключил трубку. Он забарабанил пальцами по столу.
«Сука! Только попробуй меня обмануть! Костей не соберёшь! – выругался Булат Рудольфович в адрес работника, – Будешь знать, как не исполнять свои обязательства…, обязательства…., хм».
Владелец словно пожевал слово, будто пытался распознать вкус. Ему пришлись не по душе ощущения, которые он испытал.
«Обязательства есть и у меня, чёрт их побери! Подключение сорвётся, не управлюсь по времени, подведу Рамазана, и нашей хлипкой дружбе – конец!».
Телефон загудел в виброзвонке. Никаев посмотрел на засветившийся экран. Он побледнел. Будто чуя драматичность ситуации, звонил Рамазан.
– Я слушаю, Рамазан! – ответил бизнесмен с гулко стучащим сердцем, – Да, мы успеваем. Через час включат рубильник, и бригада приступит к работам, – Булату Рудольфовичу внезапно стало жарко. Он послушал делового партнёра, а потом снова стал обещать, – Я помню, Рамазан! Понимаю! Рамазан, всё будет в срок и вовремя!
Никаев отключил мобильник и вытер испарину. Едва он поставил в блокноте жирный знак вопроса возле имени Рамазан, как раздалась пронзительная сирена. Она звучала по всем динамикам, установленным в коридорах, лестничных пролётах, бутиках и офисах.
– Сработала пожарная сигнализация! Просим соблюдать спокойствие и выйти из здания. Лифтами пользоваться запрещено! – прогнусавил металлический голос автоматического осведомителя.
Сирена не переставала голосить ни на минуту, прерываясь лишь на короткое предупреждение робота.
– Япона мать! Когда он замолкнет? – схватился за голову Никаев, – Заткнись! Неужели, в самом деле, где-то разгорелось?!
Он стал нервно тыкать на кнопки телефона. Иван Михайлович моментально ответил на звонок.
– Что происходит? – рявкнул коммерсант, стараясь перекричать вой сирены.
– Сработала пожарная сигнализация, Булат Рудольфович!
– Я слышу, твою мать! Начался пожар?
– Нет. Датчик подал сигнал в подвале, отреагировав на цементную пыль. Произошло ложное срабатывание.
– То есть датчик «подумал», что цементная пыль – это дым?
– Да.
– Тьфу, – сплюнул Никаев, – Надо было разгружать правильно! Ни чёрта работать не можете! Что с арендаторами?
– Эвакуировали их на улицу. Стоят на пороге и ждут, чтобы вернуться. Ругаются.
– Срочно снимите тревогу на датчике и, как можно скорее дайте возможность арендаторам, пройти к своим рабочим офисам и бутикам, пока они не затеяли забастовку.
– Хор…
Никаев сбросил разговор. Через три минуты вой сирены прекратился, уступив место долгожданной тишине. Он тут же набрал номер девушки- секретаря по имени Инна.
– Послушай, напомни мне при выдаче зарплаты! Техников и грузчиков я штрафую на две тысячи рублей! Технического директора на пять!
Выдав короткое приказание, Никаев почувствовал себя лучше. Взыскания, которые он выдавал подчинённым, всегда считал справедливыми. Тем более наказания приподнимали настроение. Однако радужное расположение духа тут же омрачилось.
– Арендаторы могут предъявить своё возмущение! Перестанут арендовать у него площади! – пробубнил бизнесмен с ужасом.
Никаев глянул на экран монитора, посмотрев на часы. Он уже опаздывал и ему необходимо поторопиться. Стены кабинета затряслись от отборного мата. Он выбежал из кабинета.
– Я уехал! Просто так не звоните! Не отвлекайте! Иначе накажу, к собачьим чертям! – зашипел Никаев на секретаршу, как потревоженная кобра.
Его отца должны были положить на операцию, в больницу. Это был единственный человек на Земле, за жизнь которого Никаев искренне волновался…
…Офисное утро наступившего дня началось прескверно, не в пример прошедшему вечеру, где Никаеву удалось благополучно встретиться с лечащим врачом отца. Врач заверил, что операция стандартная и не представляет угроз. Они обменялись номерами телефонов для связи и расстались, довольные конструктивной встречей.
Телефон, будто проснувшись, стал трезвонить. Новость оказалась провальной.
– Почему не получилось подать электричество на объект?! – мембрана трубки задохнулась от гневного тона Никаева, – Какое предписание? Что за штраф от Энергосбыта? Какой ещё инспектор приходил?
Никаев выслушал прерывающийся ответ. Его плечи пожухли, как у речной кувшинки.
– Пусть присылают квитанцию! Придётся оплатить, чёрт их раздереби!
После короткого разговора он стал срочно набирать сообщение Рамазану, шпигуя текст отборной ложью и дополнительными обещаниями.
Инна робко постучалась в дверь кабинета.
– Да! – резко ответил бизнесмен, кликая на буквы клавиатуры. – В чём дело?
– Доброе утро, Булат Рудольфович, – вошла стройная девушка с грустными глазами. Она затравленно упёрлась взглядом, нерешительно остановившись на пороге. В руках она держала листы бумаги.
Никаев приподнял на мгновение голову и снова принялся судорожно печатать ответ деловому партнёру. Сообщение рождалось пространственное и объёмное. Через четыре минуты молчания, рявкнул:
– Что у тебя? Говори срочно! Мне некогда! Таких, как ты, знаешь сколько?
Она подошла ближе и подала листки.
– Что это? – сдвинулись к переносице брови коммерсанта.
– Заявление на увольнение по собственному желанию пяти сотрудников! Нужно подписать!
– Кто они? Давай сюда, – он вальяжно протянул руку за шариковой ручкой.
– Саша. Официант из кафе «Ай ю»…
– А, захотел малец со своим поваришкой безработным стать? – как протухший клубень шикнул Никаев. Перо чиркнуло по бумаге, оставив подпись, – Кто ещё?
Ещё три заявления легло на стол руководителю.
– Техник и два грузчика.
– Никого не держу, – без задержки ручка описала кривую, – Предупредите, технического директора. Пусть срочно отыщет замену.