Ангел Мщения

– Разве вы уже забыли, что сказали за столом?

– Нет, разумеется.

– В любом случае держитесь от меня подальше, граф. – Голос девушки, к его удивлению, был бесстрастным.

– Что вы этим хотите сказать? – вдруг заершился Дарио Августо.

– Кажется, я вам неприятна, верно?

С минуту граф молча пилил Ренату холодным взглядом. Потом губы его сложились в подобии улыбки.

– Я этого не говорил, сеньорита Рената. Видно, вы меня неправильно поняли.

– Не отрицайте, граф. Вы мне достаточно ясно дали понять, что я не нравлюсь вам.

– Вовсе нет, – с жаром выпалил он.

– Значит, я вам все-таки нравлюсь, так? – Ее глаза лукаво улыбались.

– Черт побери, мне нет никакого дела до вас, – неожиданно выругался Дарио Августо, поняв, что попал в ловушку. – И почему вы мне должны нравиться или не нравиться? Вы для меня всего лишь гостья. Поймите это, наконец.

– Надеюсь, вы об этом не забудете и не лишите меня вашего гостеприимства.

– Гм… – замялся было граф и тут же сухо проронил: – Это будет зависеть от ваших поступков, милочка. Если вы перестанете бесцеремонно врываться в мою жизнь и совать свой нос в мои дела, то вы можете остаться тут хоть навсегда.

– В этом вы можете абсолютно не сомневаться. У меня нет особого желания докучать вам своей персоной. – Рената бросила на хозяина загадочный взгляд и, круто повернувшись, ушла, оставив его одного.

С немым удивлением он лишь взирал на то, как девушка исчезала в коридоре. Направляясь в гостиную, граф думал: «Что за бестия свалилась на мою голову?» Господь свидетель, он уже успел так возненавидеть девушку, что одно ее имя повергало его в дрожь. У него не было других мыслей, кроме как больше не видеть Ренату.

Оказавшись в гостиной, где лилась музыка, Дарио Августо с облегчением вздохнул, не обнаружив ее среди сидящих. Вероятно, она сразу же поднялась к себе. Улыбнувшись про себя, он опустился в кресло у камина, прислушиваясь к серенадам.

Было ясно, что маркиз пел их своей даме сердца. Только здесь ли она? Конечно же нет. Или же он надеется, что его услышит эта сумасбродка Рената?

Погруженный в раздумья, граф ни о чем не подозревал. А Лорена не сводила влюбленных глаз с Ариедо, который с вдохновением пел, глядя на нее. Хозяйка и Мигель Сорте вели светскую беседу, в которой Флора не принимала участия. Она следила за Дарио Августо и, улучив момент, когда никто, казалось, не обращал на нее внимания, поднялась с дивана и бесшумно приблизилась к нему.

В это время Дарио Августо пытался вытащить из шкатулки своей памяти образ вдовы. Но к своему ужасу, перед глазами у него стояла зеленоглазая насмешница, только что расставшаяся с ним. Он и сам бы затруднился ответить, чем она его так заинтриговала.

– Должно быть, вы скучаете, сидя тут в одиночестве. Не правда ли, граф? – спросила дуэнья, останавливаясь перед ним. – Я уверена, сейчас ваши мысли занимает зеленоглазая авантюристка.

– Почему авантюристка? – Он мрачно взглянул на донну Флору.

– Разве это незаметно по ней? – Пожалуй, дуэнья была искренне удивлена. – Впрочем, я могу поделиться с вами своими догадками, если вы соизволите прогуляться со мной по парку.

– А что, здесь этого нельзя сказать? – с усмешкой осведомился граф.

– Думаю, вам будет гораздо лучше разобраться во всем в тишине парка, где нет такого шума.

Действительно, серенады маркиза просто невыносимы. Определенно, они действовали Дарио Августо на нервы. Без сомнения, в этой гостиной вряд ли найдется человек, кому они были бы по душе. Даже Лорена, вначале с упоением слушавшая гостя, теперь, похоже, не находит себе места. Она все время порывается встать и убежать неизвестно куда.

– Хорошо, донна Флора. – Дарио Августо поднялся с кресла и предложил руку старой деве. – Мне и в самом деле нужно побыть в тишине.

Когда они молча удалились, в гостиной никто не заметил их ухода, потому что не только Лорена была поглощена пением гостя, но и донна Тереза с доктором Сорте. Прекратив разговор, они с большим вниманием слушали новые песни маркиза.

Так вечер незаметно и прошел, но самого хозяина больше не было в гостиной. Расходясь по своим комнатам, графиня выразила свое восхищение пением маркиза. Он с улыбкой выслушал ее и заявил, что очень рад, что ему удалось доставить им удовольствие.

Позже, когда Лорена вернулась к себе, она долгое время провела у раскрытого окна, вглядываясь в звездное небо и чернеющие контуры деревьев. Сердце ее едва не выпрыгивало из груди. Сегодня она была на седьмом небе от счастья. Предмет ее воздыханий, который исчез два года назад с поля зрения, снова появился на горизонте ее жизненного пути. Хотя он и не признавался в любви, ей достаточно и того, что он рядом с ней.

Оторвав глаза от ночного неба, Лорена кинула последний взор на окружающий черный ландшафт и поспешила к зеркалу. Пристально вглядываясь в свое отражение, она отметила про себя, что ее глаза как-то по-особенному блестят. По-видимому, их зажег горящий внутри нее огонь. Огонь любви, тлевший у нее в сердце, теперь грозил сжечь ее дотла. Но этого не должно случиться. Скорее всего, она заставит его гореть пламенем желания, чем даст погибнуть себе в горниле страсти.

Увидев себя в зеркале, Лорена осталась весьма довольна собой, хотя ей еще было далеко до необычайной красоты Ренаты. Быть может, через год она тоже станет совершенством. Ей же только исполнилось пятнадцать лет.

На следующий день Рената сидела у раскрытого окна, чтобы скоротать время, остававшееся до назначенной встречи с графом. Но было еще так рано, и она от скуки наблюдала за птицами, с криком летающими над озером. В конце концов, устав от этого занятия, девушка перевела взгляд на лазурное небо, по которому плыли белокрылые облака, заслонявшие еще не знойное солнце.

Какое-то время она любовалась чудесной панорамой, виднеющейся из окон второго этажа, когда в комнату вошла горничная.

Увидев свою госпожу, она воскликнула:

– Сеньорита Рената, я повсюду разыскиваю вас, чтобы передать вам требование хозяина. Он просит вас немедленно пройти в малый зал, что напротив библиотеки.

Услышав, что ее вызывает Дарио Августо, Рената крайне удивилась.

– Что за спешка у графа? – спросила она. – Ты что-нибудь знаешь об этом, Аманда?

– Никак нет, – живо откликнулась та и тут же попросила: – Пойдемте скорее, он ждет вас.

Интересно, чем вызвано его нетерпение? Неужели граф решил отказать ей в своем гостеприимстве? Наверное, это так, если даже не дождался назначенного им самим часа и требует ее к себе срочно. Странно, отчего он вдруг передумал?

С бьющимся сердцем Рената поправила прическу и, окинув себя беглым взглядом, последовала за служанкой. Аманда проводила свою госпожу до дверей малого зала и тотчас исчезла.

Изобразив на лице невозмутимость, правда насколько это было возможно при ее волнении, Рената с гордо поднятой головой вошла в малый зал, где ее ожидал мрачный хозяин, который беседовал с матерью. При появлении девушки донна Тереза бросила на нее мимолетный взгляд и, не проронив ни слова, сразу же поднялась и поспешно удалилась. В уютном зале Рената осталась с графом наедине.

Некоторое время Дарио Августо молча сверлил ее взглядом. Девушка вдруг стала нервничать. В голове у нее мгновенно пронесся рой мыслей: «Черт побери! Что означают эти сдвинутые брови? Что хозяину стало известно обо мне? Не может быть, чтобы он что-то пронюхал. Не исключено, что злой язычок дуэньи зародил в нем семя сомнения и теперь он хочет уличить меня во лжи».

Взгляд Ренаты на минуту задержался на бледно-зеленом бархатном камзоле Дарио Августо, обшитом золотом, и медленно поднялся вверх. Сейчас граф был без парика. Длинные белокурые волосы удивительно оттеняли римский профиль лица. И это до невозможности красивое лицо было настолько холодным, что у девушки мурашки поползли по коже.

– Думаю, наша беседа будет слишком долгой, поэтому вам лучше присесть, сеньорита, – проговорил Дарио Августо, наконец разжав зубы, и указал на диван, на котором сидел сам.

Когда Рената присела на краешек пунцового дивана, граф насмешливо взглянул на нее.

– Располагайтесь поудобнее, милочка. Кстати, вы меня можете совершенно не опасаться. Я уже утолил свой голод.

Было вовсе не ясно, что он имел в виду. Говорил ли он о вчерашнем десерте или же нечто иное подразумевал? Однако Рената не стала над этим долго ломать голову и приняла решительный вид.

– Тем лучше для меня, сеньор Дарио… – вдруг она замялась, не в силах произнести его второе имя. В сущности, оно напоминало ей отца. Только набрав грудью воздух, она закончила: – Теперь я могу быть абсолютно спокойной, раз мне ничто не грозит с вашей стороны. Так ведь?

– Естественно, – вкрадчивым голосом согласился он и снова ей предложил: – Располагайтесь поудобнее, дорогая моя. Здесь вон сколько места!

Рената заерзала на диване, отодвигаясь к его спинке. Дарио Августо с усмешкой наблюдал за ней.

«Как кошка за мышкой», – пронеслось у девушки в голове.

Было вполне очевидно, что Рената в этот момент чувствовала себя не лучше бедной мышки, загнанной в угол. Ему стало очень лестно, что он нагнал на нее такого страха. Бесцеремонно разглядывая гостью, он остался доволен увиденным.

– Почему вы решили принять меня сейчас, а не в условленное время? – Рената неожиданно огорошила графа вопросом, пока тот тянул время.

– Что?! – переспросил он, вмиг помрачнев.

– Отвечайте немедленно, сеньор! – приказала Рената, приходя в ярость. – Чем я обязана такой поспешности? Или у вас больше нет других дел, как только заниматься моей особой?

Дарио Августо, немало обескураженный, молчал и не спускал с девушки долгого взгляда. Его глаза ясно говорили, что ей ловко удалось миновать первую минуту тягостного допроса.

– Так-к… прекрасно! – наконец процедил Дарио Августо, мрачнея еще больше на глазах. – Можно подумать, что это я должен дать вам некоторые разъяснения, сеньорита Рената.

– А почему бы и нет? – поинтересовалась Рената, пиля собеседника взглядом.

– Прекратите! – рявкнул он, теряя терпение. – Я позвал вас сейчас, потому что после обеда меня здесь не будет.

Девушка тут же на него набросилась:

– Куда же вы опять исчезаете? Уж не к вдовушке ли, сеньор Дарио?

В очередной раз Рената умышленно упустила его второе имя, а он, кажется, этого и не заметил. Вероятно, его так назвал покойный граф Эдуардо де Монтес в честь своего друга Августо де Фонсека, с которым обошелся столь вероломно. Неужели он этим хотел искупить свою вину? В высшей степени сомнительно.

Конечно, графа нелегко было провести. Услышав ее нападки, он сразу же смекнул, в чем дело, и пришел к выводу, что она, скорее всего, опасается его расспросов. Вдруг его охватило жуткое подозрение. Наверняка ей известен тот случай, происшедший с их отцами почти полвека назад. Выходит, ее отец, Августо де Фонсека, вовсе не был убит его отцом в той пещере, как они считали. Значит, тогда он все-таки выкарабкался, если успел породить такое невозможное создание. Впрочем, он только рад, что теперь этот грех не отягощает память отца. И сыну вовсе не придется стыдиться его.

– Естественно, – насмешливо бросил граф через несколько минут. – После долгой разлуки я просто обязан посетить свою невесту.

– Что ж, скатертью дорога, – лучезарно улыбнулась Рената. – Не смею вас задерживать, сеньор. – Рената быстро поднялась с дивана и направилась к двери, пока Дарио Августо, до смешного округливший глаза, не успел еще опомниться. Уже стоя на пороге, она ехидно заметила: – Думаю, вам придется отложить свои расспросы до вашего возвращения. Я знаю, как вам не терпится поскорее выехать из гасиенды, чтобы увидеть свою невесту. Наверное, я бы тоже так поступила на вашем месте.

– Рената! – взревел граф, невероятно взбешенный. И тут же приказал: – Вернитесь обратно немедленно!

– Разве у вас достаточно времени, чтобы выслушать меня? – спросила девушка, не спеша возвращаясь на место.

– Полагаю, что хватит… – буркнул он, сжав кулаки.

– Отчего вы скрыли от меня в то утро, что вы и есть граф? – Рената первой начала допрос.

Дарио Августо, вперив в нее необъяснимый взгляд, молчал, будто парализованный. На сей раз он даже не удивился такой наглости. Как он понял, от этой особы можно было ожидать чего угодно. Однако возмущение все равно охватило его.

Дьявольщина! Выходит, это он должен давать ей отчет в своих поступках. Не исключено, что она опять ведет какую-то игру.

Ругаясь про себя, он натянуто осведомился:

– А что бы это изменило? Скажите откровенно, сеньорита.

– Многое, – отрезала девушка.

Весьма загадочно, что она этим хотела сказать…

– Будьте столь любезны, выразитесь точнее, солнце мое. – Он вложил в последние слова столько иронии, что было очевидно, как он ненавидел ее.

– По крайней мере, если бы вы мне представились в минувшее утро, то вчера вечером я не оказалась бы в глупом положении, – произнесла Рената, нахмурив лоб.

– И только? – Его красивое лицо прорезала ядовитая усмешка.

– Разве это не веская причина, чтобы вы своевременно раскрыли свое инкогнито? – злилась она.

– Отнюдь, – сухо проронил граф. – Зато мне удалось узнать ваши коварные намерения.

– Вот именно, – упрекнула Рената собеседника, после чего вновь набросилась на него: – По-моему, просто хамство обходить стороной столь существенный вопрос.

Граф де Монтес в светлом роскошном наряде, как утреннее солнце, восседал на диване. Но тем мрачнее был он сам. Рената прекрасно сознавала, почему хозяин так злился. И тем не менее она не пожелала умиротворить разъяренного льва, явно испытывая его терпение.

– Что вы хотите знать, сеньорита? – наконец не выдержал Дарио Августо.

– Почему вы сразу не открыли мне свое имя? – наступала она. – Что вы этим преследовали?

– А как вы думаете, милочка?

– Извольте отвечать, граф! – вскричала девушка.

– Естественно, – усмехнулся он, – я не хотел развеять ваши иллюзии, дорогая.

Рената мгновенно покраснела и отвела глаза. А граф не спускал с нее замораживающего взгляда.

– И зачем вам надо было прикидываться пастырем? – обвинила она его.

– Ничего подобного, Рената, – внезапно отверг он. – Никто и не думал притворяться. Но наверное, я больше кажусь пастырем, чем хозяином, если вы не смогли отличить разницу.

– И впрямь, – согласилась девушка. – Вы очень походите на неотесанного простолюдина, чем на истинного кабальеро.

Дарио Августо, скрестив на груди руки, сверлил ее глазами. Чувствуя на себе его пронизывающий, леденящий душу взгляд, Рената до невозможности растерялась. Однако с виду она казалась совершенно спокойной и ничем не выдавала себя. Наоборот, она вела себя столь дерзко и вызывающе, что взор графа доказывал, что она весьма преуспела в своей наглости.

– Вы так думаете? – Граф приподнял густую бровь.

– Да, – заявила она, глядя с улыбкой на него. – И надо сказать, как пастырь вы пришлись мне больше по душе.

– Ах, значит, поэтому вы так мило беседовали со мной, – усмехнулся он. – Интересно, чем же пастырь заслужил вашу откровенность, что вы, не таясь, поведали ему о своих дерзких, далеко идущих планах.

Рената не смотрела на говорящего. В это время она убивала взглядом букет невинных роз, стоявших в хрустальной вазе на полированном столике. Однако, краем глаза заметив насмешливый взгляд графа, она решила внести некоторую ясность.

– Уверяю вас, то было просто шуткой, о которой уже пора забыть, – выпалила она и тут же попросила: – Не вспоминайте больше об этом, граф, хорошо?

– Ладно, – кивнул он, – если это шутка. Но надеюсь, вы говорите правду, иначе мне пришлось бы всю жизнь терпеть возле себя такую сумасбродную жену. Словом, очень рад, что теперь вы оставите меня в покое и не станете покушаться на мою свободу.

На минуту в малом зале повисла напряженная тишина. Рената, исподтишка наблюдавшая за графом, вдруг обнаружила, что он дерзко шарил глазами по ее фигуре. Вскоре на его физиономию набежала черная туча, как будто ему не нравилось то, что он видел. Кроме того, циничная улыбка изредка трогала его красиво очерченные губы. Что это могло значить?

Спустя какое-то время Рената, не вынеся пристально-изучающего взгляда Дарио Августо, раздраженно проговорила:

– Надо полагать, ваш невыносимый осмотр уже закончен. Согласитесь, я не на аукционе невольничьих рынков, чтобы так тщательно оценивать мои достоинства. Более того, они никак не должны вас интересовать, раз у вас уже есть невеста. Не правда ли, сеньор Дарио Августо?

Граф неожиданно рассмеялся веселым смехом. С минуту он неотрывно смотрел на девушку.

Когда его смех наконец замер, он воскликнул:

– Просто невероятно! Вы так непредсказуемы, сеньорита Рената. И это начинает меня беспокоить. Кстати, насчет аукциона вы можете быть вполне спокойны. Мне не нужна такая ехидная рабыня на моей плантации. Ну а теперь я готов с глубочайшим вниманием выслушать вашу исповедь. Смею надеяться, вы мне доверитесь в этой тихой обстановке и скажете правду, – закончил он, поймав девушку врасплох.

– Что вам угодно знать, сеньор? – негромко спросила Рената. – Мне было бы весьма легче сориентироваться, если бы вы сами задавали интересующие вас вопросы.

– Что ж, хорошо, – улыбнулся граф. – Думаю, я не утомлю вас своим расспросом. Скажите мне, вы действительно дочь дона Августо де Фонсека?

– Разумеется, – ответила Рената, недоуменно воззрившись на Дарио Августо. – Почему вы в этом сомневаетесь?

– А как вы это можете доказать, ангел мой? – Откровенное ехидство звучало в голосе графа.

Рената невольно задумалась. Действительно, ночью их гасиенда сгорела дотла. Правда, от молнии, ударившей в дерево, которое росло вблизи дома. Но они распустили слух, что на них напала банда Меченого, орудовавшая в горах. Соседи, конечно, знают об этом. К тому же дворецкий, который перебрался в город, может засвидетельствовать, что она дочь известного плантатора. И девушка с вызовом бросила:

– Вы можете навести справки обо мне у наших соседей или у дворецкого Диего Переса. Он теперь служит у дона Рикардо де Герро в Нуэво-Ларедо, которого все знают в городе.

– Вот это уже более конкретно, – процедил граф, не сводя с Ренаты взгляда.

Видя в его глазах сомнение, девушка быстро добавила:

– Полагаю, дворецкий расскажет вам, как банда Меченого напала на нашу гасиенду.

– Что ж, сеньорита Рената, если вы и на самом деле скрываетесь от бандитов и то, что с вами случилось, истинная правда, мой дом всегда в вашем полном распоряжении.

– А если я лгу, как же тогда вы со мной поступите?

– Естественно, милочка, вы лишитесь моей благосклонности…

– То есть вы хотите сказать, что откажете мне в своем гостеприимстве. Не правда ли, сеньор? – уточнила девушка.

– Стало быть, так, – сухо подтвердил ее предположение граф.

Рената сразу же помрачнела. Увидев нахмуренное личико такого очаровательного создания, Дарио Августо поймал себя на мысли, что едва сдерживался, чтобы не припасть к этим пухлым ярким губам.

– Вероятно, вы копия своей матери, – небрежно изрек он.

– Допустим, – машинально ответила она. Потом неожиданно поинтересовалась: – Впрочем, почему вы так решили, сеньор Дарио…

– Августо, – добавил граф. – Отчего вам не нравится мое второе имя, Рената? Вы ведь ни разу не назвали меня полным именем.

– Разумеется, оттого что я не хочу вызывать призрак моего отца.

В самом деле, граф только сейчас понял, что его второе имя было как у ее отца.

«Неужели мой отец этим хотел искупить свою вину перед убитым другом? – подумал он, как и она несколько минут назад. – Конечно, он раньше не мог знать, что тот выжил».

– Понятно, – буркнул Дарио Августо минуту спустя, хмуря брови. – Однако мне было бы весьма приятно услышать из ваших уст свое полное имя. Как вы на это смотрите, сеньорита Рената?

Ответом ему было полное молчание, тотчас установившееся в малом зале. Это вызвало у него крайнее недоумение. Не понимая причину несогласия на его предложение, он воззрился на девушку. Вдруг граф увидел, как Рената мгновенно опустила свои длинные пушистые ресницы, веером закрывшие ее глаза, тем самым спрятав от него, к его досаде, блеск неповторимого очарования.

Невероятно огорченный этим, он еще больше нахмурил брови, а затем резко спросил:

– Сколько вам лет, Рената?

– Извините, сеньор, но осмелюсь сказать, что я уже в том возрасте, когда обычно об этом не говорят, – живо парировала она.

– В самом деле? – вкрадчиво осведомился Дарио Августо, сверкнув сапфиром глаз. – Ну и сколько же, перезрелый плод?

– Восемнадцать, сеньор.

Громкий смех огласил тишину небольшого зала, и Рената, не ожидавшая со стороны своего собеседника такой реакции, вздрогнула всем телом.

– Прекратите свой дурацкий смех, Дарио Августо! – возмутилась она, не отрывая от хозяина разъяренного взгляда. – Я не понимаю причин вашего веселья. В конце концов, что тут смешного?!

– Пожалуй, вы правы, Рената, – произнес граф, снова заливаясь смехом. – Думаю, вам действительно лучше не говорить о своем возрасте, иначе просто не будет отбоя в учтивых кавалерах.

– Вряд ли это возможно в моей-то ситуации, – усомнилась девушка, скривив губы.

– Вполне, – насмешливо заметил он. – И надо полагать, они пожелают по-своему утешить вас.

– Это как же? – полюбопытствовала она, не сводя с него глаз.

Некоторое время Дарио Августо молчал, с удивлением глядя на нее. Во всяком случае, он не собирался объяснять прелестной особе, как именно поклонники будут успокаивать ее.

– Боюсь, молодые люди скоро станут осаждать мою гасиенду, – только и усмехнулся граф. – Ведь с утра один из них уже крутился здесь. Черт побери, он так назойливо расспрашивал меня о вас, что я едва сдержался, чтобы не вмазать ему по наглой физиономии.

«Неужели хозяин ревнует меня? – Сердце Ренаты дрогнуло от восторга. – В это невозможно поверить».

Она с трудом нашла в себе силы, чтобы спросить:

– И кто же он?

– Сеньор Артуро де Фуэнтес, мелкий плантатор, – пренебрежительно отозвался граф.

– Ах, этот серьезный молодой человек весьма приятной наружности! – радостно воскликнула Рената, отчего в ее глазах мгновенно вспыхнуло зеленое пламя. – Почему вы мне сразу же не сообщили о его визите?

Явный интерес девушки к молодому человеку, как ни странно, неприятно уколол Дарио Августо. Но, околдованный блеском ее чудных глаз, он натянуто произнес:

– Полагаю, вам некоторое время надо подальше держаться от молодых людей, и особенно от этого молодого человека.

– Интересно, отчего же именно от него?

– Артуро де Фуэнтес совсем не тот человек, который вам нужен в вашем положении. Он вряд ли сможет обеспечить вам блестящее будущее. Знайте: он гол как сокол.

– Вы же знаете, что и я бесприданница, – рассмеялась Рената звонким смехом.

– Это не важно. – Губы графа растянулись в усмешке. – К тому же теперь вы находитесь на моем попечении. И, как дочери друга моего покойного отца, я просто обязан справить вам приличное приданое, если вы, конечно, вздумаете здесь выйти замуж, но только не за Артуро де Фуэнтеса.