– Ну тогда вы понимаете, что у нас к вам есть несколько вопросов… – буднично сказал опер и кивнул Людмиле, показывая ей тем самым, что она свободна, и та удалилась в подсобное помещение. Один из полицейских подошел к двери, то ли для того, чтобы поймать меня, если я решу сбежать. То ли для того, чтобы не пустить никого лишнего на допрос.

– В каких отношениях вы были с Дарьей Осиповой? – поинтересовался полицейский, достал небольшой блокнот и приготовился писать.

– Вы в этот блокнот все показания записываете? – удивился я, так как его могло бы не хватить для моих показаний, не то, чтобы всех остальных в магазине.

– Показания на диктофоне, – ответил полицейский, бросив взгляд на телефон, лежащий на столике. Видимо, блокнот для несостыковок, тем не менее ничего скрывать я не намеревался, так как ни в чем не виноват, если только тот разговор…

– В рабочих… Я старший кассир, а она молодая, ходил, подсказывал ей, хорошая девочка была… – сказал я и сфокусировался на слове «была», что-то странное коснулось в груди. Я посмотрел на место, где она периодически сидела и где мы соприкасались… слеза чуть не потекла по моим щекам, но я в очередной раз сдержался.

– Что вы можете сказать про нее? Были ли у нее враги? Может, кто угрожал ей? – настойчиво расспрашивал полицейский, который, видимо, уже знал про наш разговор. (То ли коллег опросил, то ли Людмила уже все рассказала). Я точно не хотел, чтобы все это обсуждалось напоказ, так как это могло бы вызвать большое количество нескончаемых подозрений.

– Не знаю, мы не так близко общались. На работе я такого не замечал… – ответил я и сделал небольшую паузу, посмотрев в сторону выхода, куда уже подходили наши сотрудницы. Перед тем, как продолжить разговор, мне важно было увидеть – пустят их или нет – так как в их присутствии я бы не хотел отвечать на все эти каверзные вопросы. Опер увидел это по моим движениям и приказал одному из полицейских выйти в холл и придержать женщин снаружи.

– А когда вы последний раз ее видели? – поинтересовался опер и пристально уставился на меня, будто он умел читать эмоции как Пол Экман (специалист в области психологии эмоций и межличностного общения) и пытался вывести меня на чистую воду.

– Да… Последний раз виделись вчера после работы. Мы раньше всех вышли с работы, так как Людмила хотела задержаться с одной из сотрудниц и могла сама закрыть дверь, я ушел раньше вместе с Дашей. Мы отошли на пару метров поговорить, потом она последовала в сторону своего дома, я в сторону своего… – полицейский что-то записал в блокнот, что вызвало у меня некоторые опасения. Я же самый идеальный подозреваемый. Как говорится: любил – убил.

– А о чем разговаривали? – опять подозрительно посмотрел на меня полицейский, будто уже видел, что закинул удочку, и поплавок трясется, оставалось только вытянуть рыбку на обед. Я немного помялся, будто мои слова могли вызвать не только насмешки опера и коллег по работе, но и что-то пострашнее.

– Дело в том, что она мне сильно нравилась… и я … я хотел погулять с ней, проводив ее до дома! – чуть громче, чем обычно, высказал я. Ужасное волнение меня сильно выдавало. Мне казалось, что таким образом выставляю себя главным подозреваемым, однако у опера ничего не шелохнулось, и он спокойно продолжал слушать, думая, о чем же еще спросить. У меня как будто упал груз с души, за последнее время так легко себя еще не чувствовал, будто надо было просто сказать, а дальше легче…

– А что она ответила? – спросил полицейский, которому было мало такой истории, и он уставился в блокнот, приготовившись что-то записать.

– Ничего… – грустно выдохнул я, будто вернулся в те эмоции, где она жива и отказывает мне, даже в попытке.

– В смысле ничего? – спросил удивленный полицейский, отпрянув от блокнота.

– Ну, она сказала: «В другой раз», – короче, не понравился я ей, и ушла. После ее не видел… – грустно ответил я, вспомнив о том, что ее больше нет, и очередной раз огорчился.

– А во сколько вы разошлись?

– Не знаю точно, магазин закрывается в 22:30, пока закроем все кассы, одно дело, другое, примерно в одиннадцать часов вышли, поговорили минуты две и разошлись.

– А куда вы пошли после вашего разговора, и кто это может подтвердить?

– Я домой пошел, тут недалеко, минут пятнадцать – двадцать, если идти пешком. Подтвердить могут родители, они дома были. А что, какие-то подозрения? – поинтересовался я, сердце забилось, меня охватили неприятные чувства.

– А стоит? – поинтересовался полицейский, серьезно посмотрев на меня так, что я испугался, будто вопросом вызвал еще больше подозрений.

– Нет, просто спрашиваю… – робко ответил я и ждал вердикта.

– Не переживайте, все в порядке, обязательная процедура! – резко поменялся в лице опер со злого на доброго и что-то черканул в блокнот.

– А как ее убили? – поинтересовался я, так как пропустил все новости, и мне почему-то захотелось это знать. Полицейский сначала посмотрел на меня изучающе, а потом расслабился и выложил.

– Как и вчерашнего парня, удар ножом в шею и сердце, шансов никаких… – грустно ответил опер, выждал небольшую паузу и пригласил следующих. Я задумчиво ушел в подсобку к Людмиле.

Весь день после этого полицейские расспрашивали нас о происшествии. Под таким напряжением коллектив работать не мог. Женская часть то и дело ревела, мужская с поникшими лицами смотрела вниз, не скрывая своих эмоций. Тогда Людмила позвонила высшему руководству и рассказала ситуацию. Впервые на своей памяти нам разрешили закрыть магазин в два часа дня и позволить хоть немного отдохнуть персоналу.

«Артем, я понимаю, что такая ситуация… но мы всех распустили, а работу надо доделать, ты как старший можешь остаться и все сделать? А я тебе отгул, у тебя как раз три дня отдыха получится», – деловито сказала Людмила.

С одной стороны, она была права, я был старший, мне и закрывать все, с другой, я тот, кто больше всего пострадал…, тем не менее, я принял предложение и в гордом одиночестве раскладывал продукты, как это нужно было по инструкции, периодически выходил в подсобку, где нет камер, чтобы отдохнуть и немного погрустить о Даше.

Работа затянулась, и только лишь к одиннадцати часам вечера я смог все закончить и закрыть магазин. Усталости не было ни в одном глазу, автопилот помог сделать все задачи. Закрыв дверь, я подумал, что хочу сильно домой, чтобы посмотреть очередную серию по телевизору, какое-то особое желание пробудилось, и я уже начал собираться, как мой взгляд пал на то место, где меня вчера отшила Даша, живая Даша. Какой-то неведомой силой мои ноги понесли меня к месту убийства, будто там была какая-то тайна, и мне захотелось ее разгадать.

Убийство произошло рядом, примерно в километре от магазина. Я подходил все ближе, куча высоких растений пролегало через этот путь. Казалось, как в том месте убийца мог быть незамеченным, ведь все произошло в непосредственной близости к жилому дому. Однако высокие кусты и пролегающие в этом месте трубы стали любимой локацией алкашей и обычных ребят, кто находил здесь свой экстрим и свои дела, так что жители уже привыкли и старались не выглядывать в эти окна, смирившись с тем, что там обычно издавались всякие крики, вои, мат.

Следуя по памяти, я нашел похожий район, где на репортаже стояла машина скорой помощи, и попытался обнаружить то самое место, что было сделать нетрудно, там лежала ее джинсовая курточка. Полицейские забыли ее взять в качестве вещественного доказательства и просто бросили. Она была красивая, но все в округе знали, чья она, и почему тут находится, даже бомжи брезгали ее трогать. Я подошел поближе, захотел ее потрогать, но не стал, не испугался, она показалась мне какой-то грязной, не той, которая была когда-то на Даше, а другой, как будто в ней был кто-то грязный. Я стоял и смотрел на куртку, вдруг у меня в голове разыгралась сценка, я представил Дашу, как она пытается убежать, скинув с себя куртку, но убийца ее ловит и убивает прямо здесь. Глаза обратили внимание на багровые пятна на земле, и мне вдруг стало плохо, будто кто-то стал душить, и я ни с того ни с сего просто побежал… забылся, просто бегал, не понимал где, не думал ни о чем, в голове только она и мысли о том, что ее больше нет… Так очередной раз, не понимая, оказался дома, а там всё по-старому.

Утро. У меня по плану три выходных. На самом деле я за два дня успеваю так отдохнуть, что, выходя на работу, чувствую себя полным сил, как будто побывал в отпуске. Сейчас же у меня три дня, с учетом оплачиваемого отгула, и мне кажется, я смогу прожить эти мысли и выйти бодрым. Да, для меня обычно столько дней отдыха сравнимо с полноценным отпуском на море, только вот одно «но»… что мне делать все эти дни?

По телевизору обычно утром и днем идет всякая бессмыслица, ни интриг, ни погони, одни романы. Как мне кажется, они вообще неправдоподобны. Ну, вот как может совпасть, что крутой миллионер чуть не сбивает обычную продавщицу, они скандалят, а через день они с разными парами случайно встречаются в Турции, а потом разбивают свои отношения, чтобы быть вместе. Да! Это романтично! Но какой отель может позволить себе крутой миллионер, а какой – продавщица и мужчина, занятый перепродажей животных? Вот и я думаю – никакой, да еще и куча совпадений. Нереалистично! Более реальная любовь может произойти на моих глазах в магазине…

*****

…Вечер, остается десять минут до закрытия. Пьяный мужчина по имени Олег, который с друзьями и так выпил лишнего, стоит еле на ногах, но внутреннее чувство, что взяли мало топлива, не дает покоя. И он мчит к заветному отделу, который способен найти по запаху, берет первую попавшуюся бутылку с нижней полки, так как знает, что ассортимент с нее он точно сможет себе позволить. Закуска не важна, она всегда найдется, а вот напиток, с которым он в этом году празднует двадцать лет отношений, могут после закрытия и не продать. В то же время Лариса Петровна, молодая, по меркам налоговой, в которой она уже пашет кровью и потом не первый год, идет с небольшого корпоратива, чтобы взять добавки, еще не зная, что все ее подруги уже напились до такой степени, что даже запах алкоголя для них будет лишним. Но Лариса Петровна не сдается, она знает, что пока она стоит на ногах, нужно пить и пить, так учил её отец, а её отца его отец, её дед, и традиции семьи нарушать нельзя. Так вот, описанная выше мадам мчит на всех парах в магазин, посматривая на часы сквозь размытый взор и понимая, что она еще успевает, сворачивает в нужный поворот и без доли сомнений берет вино, этикетку которого она уже где-то видела. Вопрос цены также проблема, так как она уже знает магазин и помнит то, что самый дорогой напиток ее категории тут не дороже килограмма винограда, в этом же магазине, который в свою очередь уже забродил на прилавке.

Сначала они не замечают друг друга, но в какой-то момент сталкиваются друг с другом лбами в самом священном для них отделе, хватаются за головы и смотрят друг на друга… Искра, буря, эмоции… И вот они уже матерятся, сравнивают друг друга с неприятными животными и вовлекаются в этот процесс, пока кто-то из персонала им не напомнит, что закрытие через пять минут и они могут не успеть. Дело важнее всяких перепалок, и они наперегонки рвутся к свободной кассе, которая одиноко ждет только их двоих. Но тут мужчина понимает, что друзья его, скорее всего, не дождутся, и делает поистине серьезную контратаку на сердце недавней сопернице: он уступает ей место впереди себя, пытаясь показать себя джентльменом. Женщина чувствует это. Ей приятно, она понимает, что понравилась этому человеку. В ее глазах он выглядит вполне симпатично, и слегка растрепанные сальные волосы воспринимает за стиль и уже хочет продолжения, предпринимая свою атаку в виде дразнения.

– А не могли бы вы еще подать сигареты… – говорит Лариса Петровна медленно, заставляя каждую клеточку тела Олега трепетать, так как время неизбежно подходит к концу, и у него будут лишь несколько мгновений на свою покупку. У нее есть еще сигареты в сумке, но эмоции… ради них она живет. Продавец не обнаруживает такую марку, которая нужна Ларисе Петровне и уходит на поиски на другую кассу, заставляя переживать мужчину с его бутылкой все больше и больше. Женщина смотрит последнему в глаза и улыбается, совсем не зло, а наоборот нежно, заигрывая и начиная флирт одними лишь мышцами лица. Олег напряжен, по его виску потекла капля пота, он глубоко внутри ненавидит Ларису Петровну, но конфликты в данной ситуации лишни, ее эмоции вызывают двоякие чувства… и остается только терпеливо ждать своей очереди.

– В последнюю секунду успели! – говорю я мужчине, после того как отдал сигареты женщине и рассчитал ее. На лице Олега возникла неподдельная улыбка, пот к тому моменту градом полил с его лба, он нервничал, топил злость в себе, и вот, наконец, настал тот момент.

– С вас триста пятьдесят рублей! – произношу я и с улыбкой отдаю бутылку покупателю, но тут начинается экшн. Мужчина понимает, что забыл кошелек у друзей, и теперь ему нечем расплатиться. Слеза почти скользнула из его глаза, он вспомнил в один момент все плохие слова и сказал одновременно, но изо рта вышел только жалобный вой. И когда надежда была уже потеряна – купюра упала на место для денег. Олегу показалось, что вместе с ней пролился свет откуда-то сверху, заиграла музыка в ушах, будто ангелы спустили с небес ее, он повернулся и увидел, как Лариса Петровна стоит с раскрытым кошельком и страстно смотрит на своего будущего ухажера. Казалось, если бы не камеры в магазине, то эта парочка могла бы показать всю свою страсть, не стесняясь даже нас, но они, даже не забрав сдачу, схватившись за руки крепко, ушли, оставив мне интересную историю. Казалось, таких людей миллион, которые на утро даже не вспомнят друг друга, а если и сделают это, то будут стараться забыть, но не в этом случае. Спустя время я их увидел вдвоем в нашем магазине, где они стали постоянными покупателями, а совсем недавно я заметил, как ее живот округлился, и они счастливо шли за ручку, выбирая продукты. Меня они так и не запомнили, зато их историю я храню и глубоко в душе восхищаюсь разнообразием нашей культуры.

*****

Чем занимаются люди в выходные? Я привык что-то делать, в основном смотреть телевизор, но сейчас мне не хотелось его смотреть, наверное, первый раз в жизни, но других занятий пока не придумал и решил, что новости могли бы идти фоном.

«Да что же такое? Опять наш город? – сказал я сам себе и прибавил звук. – Провинциальный город на федеральном канале. Чем мы еще могли заинтересовать общественность?»

"…Убитой была двадцатидвухлетняя Екатерина Чернышева, ее тело нашли недалеко от моста. Свидетелей и очевидцев не обнаружено, ходят лишь предположения, что в городе начал орудовать маньяк, следователи прорабатывают всевозможные варианты. Полиция просит граждан быть более бдительными, и в случае, если кто-либо знает информацию об убийствах или что-то видел, сообщить в полицию…"

Интересно, что движет этими людьми, когда они совершают преступления? Сколько и какие травмы они получили, чтобы так ополчиться на обычных людей. Три дня подряд… ужас, куда же смотрит полиция?

Поразмыслив еще немного, я выключил телевизор, так как эти новости навели на меня еще большую грусть. Сразу вспомнилась Даша, как ни странно, плохие воспоминания как будто сами удалились из памяти, и осталось лишь сожаление о такой гибели такой красивой девушки.

Я почему-то предполагал, что будет всеобщая паника, люди начнут ходить с пистолетами, а на работе поставят охранников, но казалось, что город жил своей жизнью и никому до этого не было дела. Как будто зебру убили на глазах других зебр, а все остальные лишь испуганно посмотрели в ее сторону и ушли, радуясь тому факту, что спаслись сами. Жизнь, демократия, все дела.

Убираться дома я не привык, так как это всегда делала мама. Приготовить еду на семью тоже, так как это было ее же обязанность, пойти в кино? Не, туда обычно парами ходят, что я туда пойду? Еще увидят меня одного, подумают какой-то с отклонениями. Кафе и рестораны? У нас что праздник? Вот и приходится сидеть дома.

Вдруг неожиданно в голову пришла идея прочитать книгу. Я пошел к шкафу, где у нас хранился всякий хлам наподобие старого чайного сервиза, ниток с иголками, коробки из-под телефона и прочее. Среди этого всего лежало штук десять книг, которые могли бы быть интересными. Чейз (британский писатель, автор 93 детективных романов) – хм, книга выглядела старой, полистав пару страниц, понял, что это не для меня, хотя очень близко. Донцова (русская писательница, автор большого числа книг в жанре «иронический детектив») – тоже не интересно, хотя понятно, откуда у меня такая мания к сериалам на НТВ. Джек Лондон (американский писатель, наиболее известен как автор приключенческих рассказов и романов) – такие книги мне перестали нравиться со времен школы. Из всего массива не нашлось ни одной нормальной книги, но я настолько загорелся тем, чтобы что-то прочесть, собрался и пошел в магазин, который был в минутах двадцати ходьбы. На улице светило солнце изо всех сил, так что на половине пути мне стало плохо, голова закружилась, и я шел будто в тумане, возможно, это солнечный удар, а может, еще что-то. Последнее что помню, что отошел с центральной улицы, чтобы схватиться за дерево и немного отдышаться.

Очнулся в незнакомом месте, рядом деревья, какой-то парень бьет меня по щекам, от чего мне стало неприятно и я резко встал.

– Что произошло? Где я? – поинтересовался я у испуганного парня с девушкой, которые пытались меня спасти.

– Не знаю, мы увидели, что ты валяешься. Я врач, решил помочь тебе, может, скорую? – ответил парень с доброй улыбкой, которая появилась после того, как я очнулся и вполне нормально с ним заговорил.

– Не, не надо скорую. А где мы? – я еще раз поинтересовался и огляделся вокруг. Люди уже было стали собираться вокруг, но, когда увидели, что я стою, разошлись.

– Это парк, ты не местный? – спросила девушка, спешившая внести свою лепту в спасение человека.

– Местный, местный… – ответил я и еще раз огляделся, после опустил голову вниз и пошел в сторону дома, книжек на сегодня достаточно. – И это, спасибо вам!

Парочка улыбчиво помахала мне рукой и исчезла из моей жизни навсегда. Интересно, что же было со мной? Что я делал в тот момент, когда был в отключке, до парка я же как-то дошел. Может, меня ограбили? Я ощупал свои карманы, все было на месте: телефон, ключи от дома, деньги, ножик.

Дома первым делом сходил в душ, так как наверняка испачкался, валясь на земле. Как ни странно, сознание было чистым, ясным, ничего не болело, даже наоборот, какая-то легкость. Чтобы все врачи у нас так работали, бесплатно прохожему помогли, да еще и зарядом бодрости одарили, хорошие ребята. После душа я решил, что лучшее лекарство для меня в данный момент – это сидеть дома и смотреть телевизор. Семечки есть, мороженое в холодильнике стынет, что еще нужно любителю отечественного ТВ?

К вечеру пришли родители, увидев перед собой спящего меня возле телевизора, рядом куча семечек и растаявшее мороженое, пломбир, в тарелочке. Обычно, в подобных ситуациях мать пыталась меня выпроводить из дома под предлогом, что я уже совсем взрослый и что надо искать себе будущую жену, но сейчас мне было не до этих разговоров, особенно на фоне того, что ту, которую я последнее время сильно любил – убили.

Выходные прошли на одной волне. Я сидел дома возле телевизора и вообще не выходил из дома. Дело даже дошло до вечного сериала на одном из центральных каналов, местами было даже интересно и жалко, когда ставилась рекламная пауза, и хотелось узнать, чем же кончится все в этой линии, а она не кончалась. Безделья было так много за эти три дня выходных, что в последний оставшийся день я уже искренне хотел на работу.

*****

Рабочая неделя. Все как обычно, ничего не поменялось. Казалось, про убийство нашей коллеги уже никто не вспоминал, пока не пришла новая девочка на ее место. В тот момент мы немного погрустнели, но она выглядела совсем по-другому и ничем не напоминала Дашу. Все привыкли и гнали мысли прочь. Новенькую звали Анастасия. Она небольшого роста, полноватая, волосы светлые, глаза безжизненные, прямо под стать нашему женскому коллективу, в который она быстро вошла. Девушке было всего двадцать лет, но жизненный опыт и внутренний пофигизм помогли освоиться и чувствовать себя как дома.

– Опять убийство? – спросила Анастасия у Андрея, который рассказывал остальным в перерыве, что нашли новый труп. Последний ярко рассказывал репортаж, который он видел и хотел быстрее донести до коллектива, все еще раз испугались.

– Странно, по телевизору ничего не рассказывали! – ответила одна из сотрудниц, которая на фоне таких событий стала смотреть новости по телевизору чаще.

– Наверное, еще репортаж не сняли, вот, в паблике выложили пару часов назад. Как пишут, мужика убили еще пару дней назад, а тело только сейчас нашли, алкаш какой-то… – рассказывал Андрей, для подтверждения достав телефон и демонстрируя всем, что он не врет. На картинках, прикрепленных к новости, были фотографии какого-то мужика, но смазанные так, что еле было можно разглядеть узор на рубашке, а лицо или рану тем более.

– Тот же маньяк? – поинтересовалась Анастасия, только что вливавшаяся в коллектив.

– Похоже на то. Раны как у всех остальных, – тихо сказал Андрей и молча положил телефон в карман, когда увидел, что из подсобки вышла Людмила, чтобы проверить свой персонал.

День шел за днем, ничего не менялось. Мы винтики большой системы, а глядя на нас, можно вообще сказать – молекулы. Повторяем одни и те же действия, иногда похожие, а иногда как будто мы роботы. В процессе работы остается только тело, душа где-то там, далеко. Иногда я задумываюсь, кому было сложнее, рабам в условной Италии, крепостным на Руси или же нам. В Италии хорошая погода, по сравнению с Россией. Можно найти еще много различий между первыми и вторыми, а есть третьи – мы. Каждый знает по фотографиям, как хорошо на Мальдивах или в Майами. Мы копим год, а иногда и несколько, чтобы отдохнуть в хорошем месте, это конечно в идеале, и всю жизнь мечтаем жить там, на отдыхе, и вот вопрос, кому из этих трех категорий хуже? Рабам, которые живут в комфортных условиях и ничего кроме своей работы не видели. Крепостным, которые порой жили и в лютый мороз, веря, что скоро придет тепло, или же нам, тем, кто знает о существовании крутых мест, знает, что где-то хорошо, и даже видели это, хоть и на фотографиях.

Вот мы на работе, большинство сотрудников ее ненавидят, но ходят для того, чтобы хоть как-то существовать, не проживают свою жизнь здесь и сейчас, а все ждут и ждут момента: отработать побыстрее и пойти домой; быстрее бы прошел месяц, и мы полетим в отпуск; еще пару лет отработать и пенсия…А дальше что? Еще чуток поболею и смерть? От таких мыслей становится страшно, поэтому никто так далеко не заходит, мы выбираем остановиться только на мечтах о красивой второй половинке, которая будет красива, верна ну и… у каждого по-своему…

Основное, что нас объединяет – это то, что половинка должна быть идеальной. Если это девушка, то красивая, никогда не теряющая форму, даже если родила трех, без скандалов и прочих проблем. Мужчина же для женщины тоже в идеале другой. Сначала он как рыцарь на белом коне должен за ней ухаживать, дарить цветы, быть успешным, но при этом проводить с ней много времени и так далее. Только вот мы все мечтаем об идеале, а в итоге мужчина получает Нину, которая еще до беременности решила выбрать бодипозитив, потому что пирожки оказались слишком уж вкусные, а женщина выбирает Семена, у которого из жизненного опыта и яркого впечатления за сорок лет – это служба в армии, а из увлечений – это ликвидирование водки в особо крупных дозах. Отсюда много проблем. Ты не развиваешься, не наслаждаешься жизнью прямо сейчас, а думаешь только о чем-то большом, не делая для этого ничего.

Со временем новостей о маньяке становилось все больше. Люди в какой-то момент перестали бояться и стали воспринимать это чуть ли не местной достопримечательностью. Только ленивый телеканал не посетил наш город. Из каждого патефона раздавались страшные слова о маньяке и о том, что все силы пущены на его поимку, но только это результатов не давало, трупы находили почти каждый день. Криминалисты и психологи были в замешательстве. Жертвы не имели никакой общей связи, по крайней мере, по мнению следователей, отследить или предположить следующую жертву было невозможно, ловить на живца тоже не имело смысла. По телевизору говорили, что нужно меньше освещать эту тему, так как убийца может посмотреть репортажи про себя и почувствовать силу, мощь, ведь он становился известным. Популярные люди стали высказывать своё мнение о нем, и рейтинг этой темы на телевиденье возрос до небывалых высот.

После одной программы, где говорилось, что мозг начинает деградировать от того, что мы делаем одни и те же действия часто, а порой и всю жизнь, он перестает работать, так как в дело вступает мышечная память, и человек тупеет. Для профилактики я стал менять маршруты ходьбы до дома. Иногда выбирал настолько сложные маршруты, что проводил порой в дороге больше часа, такая практика даже начала нравиться. Это бы, наверное, не произошло из-за одной программы. Я стал чувствовать, что стал заболевать. Провалы в памяти стали преследовать, это не зависело от прогулок. К врачам я стеснялся идти, они могли бы подумать, что я сошел с ума, или объявить мне страшный диагноз, от которого я бы не смог дальше жить. В таком случае я бы не хотел об этом знать и умер бы в неведении, так как знание об этом увело бы меня быстрее. Однако после одного из случаев я понял, что стоит все-таки сходить!

Однажды, выходя с работы, я решил пройтись новым путем, и буквально, как только закрыл дверь, я оказался дома. Просто повернул ключ замка, чтобы закрыть магазин, когда вытаскивал его, то обнаружил, что открыл дверь квартиры, и в этот момент сильно испугался. Когда я вытаскивал все свои вещи на стол, то обнаружил, что мой нож весь в крови, и тогда стало еще страшнее.

На следующий день я взял отгул на работе и решил сходить к врачу.

– …Вот такая ситуация, доктор, что вы скажете? – поинтересовался я на приеме. Клиника была платная, так как в обычной вряд ли мне добровольно помогли, да еще и записали бы в больные. В этом месте казалось, что меня сразу же обманут и пропишут кучу анализов за неслыханные деньги, которые потом ничего не покажут, но деваться было некуда.

– Интересный у вас случай… – сказал доктор и задумчиво почесал подбородок. Страхи в моей голове усилились, руки задрожали, сердце колотилось. Каждая секунда молчания вызывала во мне дикие эмоции, хотелось убежать, скрыться, ничего не знать, но что-то парализовало движения. И пришлось просто ждать вердикта.

– Что-то серьезное? – поинтересовался я, не выдержав томного молчания, которое обезоруживало все сильнее.

– Думаю, нет. Вам нужно будет пропить курс одних препаратов, должно помочь. Если, конечно, вы хотите более серьезно провериться, то можно лечь в местную клинику на стационар на три-четыре дня, но как я думаю, это преждевременно. Вы сначала попейте лекарства, рецепт на которые я вам сейчас выпишу, если будут продолжаться провалы, то обратитесь еще раз, и мы тогда уже будем решать. Не переживайте, все хорошо! Только пейте все строго, как написано на бумажке, не переусердствуйте… – убедительно сказал врач, положив руку мне на плечо, и на душе стало легче. Доктор понимал, что люди в моем состоянии порой слишком сильно переоценивают степень болезни и убивают себя негативными мыслями. Это же он видел и во мне. Никогда не думал, что в платных клиниках все так просто и качественно.

Покинув кабинет, я попытался прочесть то, что написал врач, но у меня это не получилось, так как почерк этих людей всегда отличался своей неразборчивостью. Элемент корысти все же был у этого человека, так как он посоветовал приобрести лекарства в аптеке при клинике, также он сказал, что на листочке написано, что мне должны будут продать таблетки на пять процентов дешевле. В альтруизм врачей я никогда не верил, но вот то, что эти 5 процентов могут быть не ниже, а выше стоимости – вполне могло бы быть. Особенно эта догадка увеличилась, когда провизор в аптеке не сказал ничего про скидку, а когда дочитала рецепт, сделала запись в тетрадочке, скорее всего, записала бонус для врача, но это особо меня не огорчало. Хотелось, как можно скорее, выпить первую таблетку и почувствовать себя здоровым.

Впереди целый день отгула и можно было не торопиться домой. Я решил прогулять побольше, чтобы успеть вымотаться и прийти домой как раз к началу новой серии сериала и в хорошем состоянии духа.

У центральной улицы была одна особенность: она представляла длинный проспект, который кончается мостом. Начало пути на вершине, а конец в самом низу, у моста. Так получалось, что из моего дома до клиники надо было подниматься вверх, подъем нерезкий, постепенный, но неспортивному человеку добраться вверх стоило некоторых усилий, зато потом идти назад приходилось с горы. При приятном ветре от такой прогулки можно было получить даже эстетическое удовольствие, особенно тогда, когда врач успокоил и выявил диагноз, намного щадящий, чем изначальный, а от этого захотелось улыбаться и ощущение счастья пришло в мое бренное тело.

Я шел и наслаждался окружающими видами, как неожиданно в голове, где-то внутри, будто что-то задрожало, прошлась вибрация, которая была одновременно и приятная, так как слегка пощекотала что-то внутри, а с другой стороны, страшная, неведомость ситуации порождала тревогу. Останавливаться я не стал и продолжил идти прямо, только более настороженно и медленно. Удар. Как будто меня ударило током. Первым делом огляделся и обнаружил, что рядом никого нет. Стало страшно, я отошел в один из пролетов, который мне показался знакомым. После инцидента сознание нормализовалось, даже стало как-то хорошо, будто вышел из бани в прохладное место и наслаждаешься этим. Тревожность немного отошла, особенно когда в голову пришла мысль о том, что я минут пятнадцать назад выпил таблетки, которые мне прописал врач, они же для памяти… может, так подействовала первая доза и мой мозг восстановил некоторые поврежденные механизмы в нем и подал электричество в них, ну или как там происходит…

Я не помню, как свернул с центральной улицы, потом решил пойти на соседнюю, чтобы никто не подумал, что я странный, а то еще взглянут и скажут: «Дурак какой-то!»