Детективное агентство «Чёрный лебедь»

Никита подошёл к кровати.

– Как ты, дружище?

– Бывало и лучше, – тихо ответил Матвей и улыбнулся уголком губ.– Рад тебя видеть!

– Я тоже, – подмигнул Никита. – Позвать твоих родителей? Они в коридоре.

Матвей кивнул, затем сказал:

– Что врачи говорят?

– Вытащили из тебя две пули. Одна прошла в паре сантиметров от бедренной артерии, а другая пробила лёгкое и застряла в ребре. Третья прошла навылет. А ещё у тебя был пневмоторакс, но уже всё нормально. Ещё они сказали, что ты красавчик и тебе повезло, – подмигнул Никита и вышел из палаты, махнув рукой полицейскому, чтобы тот тоже ненадолго вышел.

Соня всё ещё крепко держала Матвея за руку. По её щекам катились слезы, но она улыбалась.

– Я думала, что потеряю тебя…

– Котёнок, я так рад тебя видеть, – улыбнулся Матвей.

– Не пугай меня больше так, ладно? – Соня вытерла слезы.

Матвей кивнул. Соня полезла в сумку, достала оттуда найденную бархатную коробочку и показала её Матвею.

– Это выпало у тебя из кармана, – сказала Соня.

– Да… Тут такое дело… Возможно, сейчас не самый подходящий момент… Но я хотел спросить… Станешь ли ты моей женой?

Соня кивнула.

– Я согласна!

– Прости, что не могу встать на одно колено, – Матвей погладил её по щеке.

Соня открыла коробочку и надела кольцо на безымянный палец. Затем она обняла Матвея и поцеловала.

– Только не пугай меня так больше, пожалуйста…, – прошептала она.

Соня выпрямилась, вытерла навернувшиеся слёзы и улыбнулась.

– Твои родители беспокоятся.

– Я заметил, – Матвей посмотрел на стул, где до этого сидел полицейский. – Отец даже прислал охрану.

– Да. Я сейчас позову их. Твоя мама, она…

– Я знаю, ей пришлось нелегко… Им с отцом, – Матвей вздохнул.

После разговора с родителями, в палату зашёл следователь из Следственного комитета, который приехал по звонку полицейских. Он посмотрел на Матвея свысока, своими недобрыми карими глазами.

– Следователь Виктор Коростелев, – представился он. – Я задам вам несколько вопросов. Врач сообщил, вы в состоянии отвечать.

– Я постараюсь ответить на все ваши вопросы, – кивнул ему Матвей.

– Хорошо. Начнём с того, как всё произошло. Что вы помните о случившемся?

– Я разговаривал по телефону с другом, – Матвей задумался, постарался собрать мысли в кучу, – потом подъехала чёрная иномарка. «Ауди». Номера я не рассмотрел, но машина была мне незнакома. Раньше я не видел её во дворе.

– Что было дальше? – следователь поднял глаза, отвлекшись от своих записей.

– Окно опустилось. Я не видел того, кто был внутри, но пассажир крикнул мне "Эй". Я попросил друга повисеть на проводе и сделал шаг к машине, но вдруг почувствовал что-то неладное и остановился. Пассажир сказал мне…, – Матвей снова задумался. – Фраза вертится в голове, но точно не помню… Он сказал, что-то типа: "тебя предупреждали", а затем выстрелил.

Следователь кивал, делая записи в блокноте.

– Продолжайте.

– Продолжать? – с усмешкой переспросил Матвей.

– Да. Что было после? Меня интересует всё, что вы помните, вплоть до того момента, как потеряли сознание.

Матвей вздохнул. Ему совсем не хотелось вспоминать то, что было после выстрелов. Минуты, в которые он был как никогда близок к смерти, казались ему чем-то личным и сокровенным, о чём не хотелось рассказывать постороннему человеку. По крайней мере, сейчас. Но он понимал, что чем больше расскажет, тем больше поможет следствию.

– Всё, что я помню от момента выстрела до того, как потерял сознание, так это то, что мой друг и невеста спасали мне жизнь. Ещё я слышал, как нападавшие уехали. И больше я ничего не знаю.

– Что ж, – следователь вздохнул.

Ему явно не нравилось это дело. Видимо он знал, кем являются родители Матвея, и начальство, скорее всего уже давило на него, чтобы он действовал быстрее.

– У вас есть враги? Кто мог быть заказчиком? Есть предположения? – сухо спросил следователь.

– Есть. Павел Андреевич Буров, – без колебаний ответил Матвей.

– Почему он желает вам смерти?

– Потому что из-за моего расследования он сейчас в тюрьме… где ему самое место.

– Ясно. Спасибо. Больше вопросов нет.

Получив нужную информацию, следователь Коростелев быстро удалился. В палату вернулись Соня, Никита, а также полицейский и родители Матвея.

– Мальчик мой, как ты себя чувствуешь? Полицейский тебя не утомил? – спросила мама, взяв сына за руку.

– Всё нормально, мам. Не переживай.

– Я видела на первом этаже автоматы с едой, может купить вам что-нибудь перекусить? – предложила Варвара Михайловна, посмотрев на Соню, которая всеми силами старалась скрыть урчание в животе.

– Я мог бы сходить, – предложил Никита.

– Нет-нет! Оставлю вас здесь поболтать, ребятки, а сама схожу проветриться, – сказала Варвара Михайловна, стараясь скрыть слёзы, и быстро вышла из палаты.

Матвей проводил её взглядом, затем посмотрел на отца.

– Пап, хочу, чтобы вы с Соней съездили к нам на квартиру и взяли вещи. Думаю, Соне нужно переодеться, а мне бы пригодилась моя зубная щётка.

Отец растрепал сыну волосы и улыбнулся. Ему чуть лучше, чем матери удавалось скрывать переживания.

– Без проблем.

– Возьмёте с собой охрану?

– Обязательно. У входа в палату сидит ещё один мой человек, а сержант Смирнов поедет с нами.

Смирнов, который вернулся пару минут назад, тут же вскочил со стула и встал по стойке "смирно". Егор Остапович кинул ему ключи от своей машины и сказал: "Иди заводи". Сержант поймал ключи, кивнул и побежал прогревать машину.

– Что тебе привезти, Финист мой, ясный сокол? – улыбнулась Соня.

– Можешь взять из сейфа мой пистолет? Сейф за картиной в спальне.

Соня удивлённо посмотрела на Матвея, затем на его отца, а потом на Никиту. Никита пожал плечами, а Егор Остапович сделал вид, что так и должно быть.

– А код? – наконец спросила Соня.

– Твой день рождения. Сначала месяц, потом день.

– Л-ладно, – ответила Соня. – Ты не рассказывал мне, что у тебя есть пистолет.

– Извини, я не хотел, чтобы кто-то знал. Никому не рассказывал.

– А где ты взял его? Он настоящий или пневматический? – как бы невзначай поинтересовалась Соня.

– Это наградной. Я потом расскажу тебе об этом.

Соня кивнула, решив, что этот ответ вполне подходит и вопросов больше можно не задавать.

– Тогда мы, наверное, поедем.

– Да. И захвати какую-нибудь одежду.

– Обязательно. Если успею, сделаю бутерброды, – Соня подмигнула Никите.

Соня вместе с отцом Матвея покинули палату. Теперь ребята остались вдвоем. Никита уселся на стул, немного отодвинув его от койки.

– Ну, ты как? – поинтересовался Никита, протирая сонные глаза.

– Ты ведь уже спрашивал.

Никита пожал плечами и обвел взглядом палату.

– Теперь здесь только мы с тобой. Можешь рассказать мне, как чувствуешь себя на самом деле.

– Признаться честно… мне сейчас страшно…

– Бояться в такой ситуации – это нормально.

– Когда это ты заделался психологом? – усмехнулся Матвей.

– Ха! – Никита ударил себя по бедру. – Уже шутишь! Значит, идёшь на поправку!

Матвей согласно кивнул. Потом они немного помолчали, задумавшись каждый о своём. Наконец, Никита вздохнул и спросил:

– Как думаешь, кто тебя заказал?

– Буров, больше не кому, – Матвей задумчиво посмотрел в сторону окна. – Вопрос в том, хотел ли он запугать меня или мне просто повезло? Мог ли Буров ошибиться и нанять непрофессионала?

– Считаешь, нападавший может вернуться?

– Не знаю, – вздохнул Матвей, затем сказал: – Знаешь, я думал, что самый страшный момент в моей жизни был тогда, когда Марк приставил к моей голове пистолет. Я думал, что мне кранты.

– А сейчас ты что думаешь?

– Думаю, как хорошо, что я жив, – Матвей улыбнулся.

– Я тоже так думаю, братан, – Никита похлопал его по плечу.

Никита поднялся с места и подошёл к окну. Он приоткрыл штору и в палату стали пробиваться первые лучи солнца. Матвей зажмурился и прикрыл глаза рукой. Кажется, только вчера он собирался с друзьями в дорогой ресторан, а сегодня лежит в палате интенсивной терапии и думает лишь о том, чтобы это всё поскорее закончилось.

– Может, хочешь побыть один? – Никита направился к двери.

– Нет, не уходи. Мне хватило тех минут в одиночестве на асфальте.

Тогда Никита вернулся к окну, и сказал, обнажив зубы в улыбке:

– Вспомним школьные будни или хочешь поговорить о чём-нибудь другом?

Матвей хотел что-то ответить, но вдруг в коридоре послышались выстрелы, затем какая-то женщина пронзительно закричала.

– Там что, стреляют?

Ребята переглянулись.

– Вниз! – скомандовал Никита.

Матвей тут же без раздумий соскользнул с кровати на пол. Никита присел, используя кровать как укрытие, достал из нагрудной кобуры пистолет, всё это время скрывавшийся под пиджаком, и приготовился. В следующую секунду незнакомец в медицинской форме выбил дверь ногой и начал стрелять в сторону койки. Осознав, что там пусто, он быстро огляделся, ища свою жертву. В этот момент из своего укрытия выскочил Никита. Они выстрелили одновременно. Никита отпрыгнул, но одна пуля задела плечо. Стрелок получил две пули в грудь и, хватаясь за дверной косяк, выпал в коридор. Никита подбежал к нападавшему, откинул подальше его оружие и присел рядом.

– На кого ты работаешь? Кто тебя нанял? – кричал Никита.

Но стрелок лишь оскалил окровавленные зубы, тяжело вздохнул и умер.

– Эй, эй! – Никита похлопал нападавшего по щеке, но осознав, что тот уже труп, отошёл от него подальше. Он беззвучно выругался и убрал пистолет в кобуру.

Матвей тем временем с трудом поднялся и сел на кровать. Никита выглянул в коридор, увидел там полицейского с простреленной головой и вернулся в палату.

– Ты в порядке? – поинтересовался Никита, подойдя.

– Кажется, да… У тебя кровь, – заметил Матвей.

– Царапина, – махнул рукой Никита.

– Давно ты носишь с собой пистолет?

– С тех пор, как мне однажды надели на голову мешок и засунули в багажник.

Никита посмотрел на свои трясущиеся руки, затем на бездыханное тело нападавшего.

– У него на руках наколки. Явно сидел, – заметил Никита, стараясь хоть на секунду отвлечься.

В палату влетел запыхавшийся охранник. Едва не поскользнувшись в луже крови, он остановился и осмотрелся. Затем прибежали две медсестры и лечащий врач. Все что-то говорили, махали руками, охранник догадался вызвать полицию.

После случившегося Матвею вдруг стало тяжело дышать. С ним уже случалось такое раньше, но сейчас он понимал, что плохо контролирует себя. Ему казалось, что палата редко начала уменьшаться в размерах, а стены давили на него. Заметив это, Никита присел на корточки напротив Матвея и сказал:

– Эй, эй, посмотри на меня. Всё хорошо. Просто дыши. Дыши.

Матвей смотрел на Никиту, сжав руки в кулаки и пытаясь успокоиться. Только что их обоих чуть не убили. Матвея чуть не убили. Снова… Убеждая себя в том, что ему второй раз несказанно повезло, Матвей понемногу начал приходить в себя. Дыхание выровнялось.

– Вот так. Всё хорошо.

В палату прибежала Варвара Михайловна. Оказалось, она решила прогуляться до круглосуточного супермаркета неподалеку, так как в автоматах с едой не было ничего, кроме чипсов и шоколадных батончиков. Она вскрикнула от ужаса, увидев двух мертвецов, и выронила из рук пакет с продуктами.

– Боже мой! – она схватилась за голову.

– Мы в порядке, – крикнул из палаты Никита, услышав в коридоре её голос.

Преодолев препятствие в виде растянувшегося на полу убитого преступника, Варвара Михайловна оказалась в палате. Вокруг Матвея крутились две медсестры, приводя его в чувства. Никита стоял и беспомощно озирался по сторонам, а рядом с ним стоял охранник и пристально наблюдал за тем, чтобы парень не скрылся с места преступления.

– Господи, что творится! – чуть не плача вскрикнула Варвара Михайловна.

Через некоторое время приехали оперативники и тот самый следователь, что недавно опрашивал Матвея. Наверное, он только доехал до какой-нибудь кафешки, чтобы нормально позавтракать, но его тут же снова вызвали. Следователь Коростелев с лицом, которое совершенно ничего не выражало, опросил Никиту, медицинских работников и охранника. Матвея в это время перевели в другую палату.

Через пару часов, когда действие снотворного прекратилось, Матвей проснулся. Оказалось, пока он спал, его перевезли в частную клинику.

Он лежал с закрытыми глазами и слушал. В палате находилась его мать. Она хоть и шёпотом, но активно что-то обсуждала по телефону. Других голосов Матвей не слышал, но предполагал, что сейчас где-то рядом сидит Соня и как минимум один полицейский. Внезапно кто-то взял его ладонь в свои холодные руки.

– Я знаю, что ты не спишь. Посмотри на меня, пожалуйста, – прошептала Соня.

Матвей открыл глаза. Соня была уже в другой одежде: толстовке и спортивных штанах, но на её лице по-прежнему оставался отпечаток тяжёлой ночи без сна. Матвей смотрел на неё, напуганную, несчастную, беспомощную. Он и сам сейчас был таким же: беспомощным и напуганным, но не хотел показаться слабым. Матвей просто не хотел разговаривать, ни о чём и ни с кем. Он просто хотел побыть один. Соня погладила его руку.

– Твой отец и Никита сейчас в полиции. Его родители тоже едут, они были в Краснодаре. Это так ужасно… Тот мужчина умер…

Матвей вздохнул.

– А ещё, – Соня всхлипнула, и по щекам покатились слёзы. Она вытерла их рукавом и наконец, сказала: – Нашу квартиру разгромили… Всё было перевёрнуто. Они испачкали всё красной краской, а над кроватью написали: "сдохни", – она шмыгнула носом. – Мне так страшно, Матвей! Вдруг они снова найдут нас?!

– Мне тоже, – наконец сказал Матвей и отвёл взгляд. – Во всём я виноват…

– Нет-нет! Не говори так! Ты не виноват!

К постели Матвея подошла его мама. Она провела рукой по его волосам и улыбнулась.

– Так много на тебя навалилось за эти два дня, сыночек…, – вздохнула она. – Но я должна сказать… Мы объявили в СМИ, что ты погиб во время перестрелки. Полиция решила, что так они смогут найти заказчика или хотя бы выиграют время.

Молча выслушав слова матери, Матвей кивнул. Теперь для всех он мёртв. Интересно, кто-то из его знакомых, увидев новости, сожалеет о произошедшем или им всё равно?

– Ты не виноват в случившемся. Ведь ты помог той женщине и её сыну, – сказала мама, снова погладив сына по волосам. – Никто не виноват в том, что отец этого парня – псих. Всё наладится, сынок.

Матвей лишь горестно вздохнул.

– Надеюсь, с Никитой всё будет в порядке.

– Твой отец сказал, что поручится за него. Надеюсь, Никиту быстро отпустят. К тому же, его отец нанял отличного адвоката.

– Быстрее бы всё это закончилось, – сказал Матвей.

– Мы справимся, – сказала Соня и улыбнулась уголком губ.

***

Никиту освободили вечером этого же дня. Егор Остапович поручился за него, письменно подтвердив, что будет следить за тем, чтобы Никита вовремя являлся в суд или на допросы. Никита сильно не переживал на этот счёт, ведь адвокат, которого нанял его отец, был самым лучшим в крае. Родители Никиты, а особенно его мать, были ошарашены, узнав обо всём, что случилось за это короткое время.

Как только Никиту отпустили, он сразу же приехал повидаться с Матвеем. Он вошёл в палату, когда Матвей разговаривал со своей матерью.

– Долго я ещё здесь пробуду?

– Врач сказал, через неделю можно будет вернуться домой.

– Я не могу лежать здесь так долго, мам.

– Не переживай. Если хочешь, я поговорю с твоим лечащим врачом.

– Но мы ведь не вернёмся в квартиру? – взволнованно спросила Соня.

– Можете пожить у меня! – прямо с порога предложил Никита, затем он подмигнул Матвею: – Как ты, братишка?

– Не считая того, что меня два раза пытались убить, я в порядке, – криво улыбнулся Матвей. – Если бы не ты, я бы сейчас здесь не лежал.

Никита радушно улыбнулся в ответ.

– Сам как? – поинтересовался Матвей.

– Убил чувака, который чуть не убил нас, затем на меня завели дело по статье: "Превышение самообороны, повлекшее смерть", а потом твой отец поручился за меня и вот я здесь. Думаю, я в порядке, не считая того, что мне светит пара лет колонии.

– Это вам не Америка, парни, – сказала Соня,– здесь всё сложнее.

– Так что насчёт моего предложения? – поинтересовался Никита, присаживаясь на край кровати.

– Очень мило с твоей стороны, – сказала Варвара Михайловна, – но ведь они могут пожить и у нас.

– Но моя квартира – это лучшее место в данной ситуации. Снайперам нас не достать, да и к тому же, если Буров узнает про аферу со СМИ, первым делом он будет искать Матвея у родителей. Не так ли?

– Что ж, Никита, ты меня убедил, – Варвара Михайловна развела руками. – Сынок, а ты что скажешь?

– Скажу, что мне хочется побыстрее свалить отсюда.

– Вот и отлично! Значит, решено: переезжаете ко мне на недельку-другую, пока всё не уляжется.

– Милая, а ты звонила своим родителям? – поинтересовался Матвей.

– Нет, они ведь сразу поехали бы за мной, чтобы забрать домой.

– Может, так было бы лучше?

– Ты что! Я тебя не брошу, – она обняла его, – никогда!

– Спасибо, солнце!

***

Прошло несколько дней. После недолгих уговоров Матвея выписали из больницы и рано утром перевезли в квартиру лучшего друга.

– Что ж, располагайтесь! – Никита улыбнулся и раскинул руки в гостеприимном жесте, приглашая друзей войти. – Чувствуйте себя как дома. Вон там, – он указал на одну из дверей, – свободная комната.

Остановившись у входной двери, Соня едва не раскрыла от удивления рот: квартира была не просто большой, а огромной. Казалось, апартаменты Никиты занимали целый этаж.

– И ты один здесь живёшь? – с неподдельным удивлением спросила Соня.

Приехавший вместе с ребятами полицейский, который был здесь в виде охраны, лишь недовольно хмыкнул, осматривая шикарную квартиру.

– Вон там гостиная, кухня, – игнорируя вопрос Сони, Никита начал экскурсию по квартире, – а здесь ванная.

Соня заглянула в ванную и ахнула. По понятиям девушки, выросшей в большой трёхкомнатной квартире, в этой ванной комнате можно было бы организовать кружок по рисованию или танцевать брейк-данс. Видя удивление Сони, Никита лишь довольно улыбался. Он вообще любил, когда на него смотрели с восторгом.

После персональной экскурсии по квартире, Соня с Никитой вернулись в гостиную. Полицейский взял себе один стул из кухни и сел в уголочке, стараясь слиться с обстановкой.

– Садитесь в кресло, – предложил Никита, – здесь удобнее.

– Спасибо. Я лучше здесь. Чтоб никому не мешать, – отмахнулся полицейский.

Никита пожал плечами.

– Здесь в сто миллионов раз лучше, чем в больнице, – сказала Соня и довольная плюхнулась на диван рядом с Матвеем.

– Согласен. Ненавижу больницы, – кивнул Матвей.

– Все ненавидят больницы, – усмехнулся Никита.

– О деле что-нибудь слышно? – поинтересовался Матвей.

– Твоя мама сказала, что они нашли первого стрелка. Это бывший полицейский Юрий Будков. Его дочь похитили и в обмен на её жизнь, велели убить тебя, – на этом моменте Соня остановилась, вновь переживая ту ночь. По спине пробежал холодок.

Матвей взял её за руку и ласково сказал:

– Всё в порядке. Ты можешь не говорить об этом, если не хочешь.

– Нет, всё нормально, – отозвалась Соня, – В общем, этот человек сожалеет о том, что сделал, но он не знает, кто заказчик и ничем не может помочь. Пока полицейским не удалось связать Бурова с этим делом.

– Да, вся эта ситуация выглядит дерьмово, – Никита провёл рукой по волосам, затем посмотрел на полицейского и сказал: – А пойдёмте в спальню. Врач велел Матвею больше отдыхать.

Поняв его намёк, все отправились в спальню. Там Матвей прилёг на кровать, Никита закрыл дверь, а Соня принялась выкладывать вещи из рюкзака в комод. "Кто знает, сколько мы ещё здесь пробудем?" – спрашивала она себя, разгружая рюкзак. Закончив с вещами, она забралась на высокую кровать и села, опершись на спинку. Никита довольно растянулся в кресле, стоящем у окна. На улице шёл мокрый снег, солнце с трудом пробивалось сквозь плотные тучи. Несколько минут они молчали, задумавшись о чём-то, но затем Соня спросила, прервав тишину:

– И… давно у вас обоих есть оружие?

– Со времён службы в полиции, – Никита пожал плечами, будто в этом не было ничего необычного.

– Почему ты не рассказывал мне? – она перевела взгляд на Матвея.

– Я никому не рассказывал, – отозвался Матвей, смотря в потолок.

– И что, вам с Никитой их просто подарили? – Соня снова посмотрела на Никиту.

– Мы участвовали в одной спецоперации, – начал Никита, – если интересно, могу позже об этом рассказать. Начальник вручил нам пистолеты со словами: "Может, когда-нибудь они спасут вам жизнь". Кто бы знал, что эти слова были своего рода пророческими.

– Да, – вздохнул Матвей.

– А ты хорошо стреляешь? – спросила Соня Матвея.

– Неплохо.

– Да ты гонишь, Матвей! Ты же лучше меня стреляешь! Одним выстрелом бы этого ублюдка уложил, – сказал Никита, но поймав на себе суровый взгляд Матвея, умолк.

– Можем поговорить о чём-нибудь другом, – предложила Соня.

– Ребят, мне нужно… немного побыть одному… – сказал Матвей. – Побыть наедине со своими мыслями… Если вы не против.

Никита встал с места и махнул рукой Соне:

– Да, мы поняли, бро. Отдыхай.

– Спасибо, – кивнул Матвей.

Как только ребята вышли из комнаты, Матвей закрыл глаза и вздохнул. Он думал лишь о том, как долго ему придётся вот так скрываться и надолго ли хватит этой "защиты"? Наверняка Буров, смотря новости, плясал от счастья в своей камере, но кто знает… Может он уже знает о том, что это всё лишь обман? Сейчас Матвей не сомневался, что Буров почти что всемогущий. Ведь ему не составило труда организовать второе покушение, хотя с первого прошло всего каких-то несколько часов. "Откуда у этого человека столько связей и как его можно остановить, если даже будучи в тюрьме где-то на другом конце страны он может творить такие вещи?"– думал Матвей. Почему Буров не убил своего сына? Боялся СМИ? Или просто мать этого парня так хорошо его спрятала? Неужели Матвею теперь тоже придётся сменить личность, перекраситься из брюнета в блондина и носить карие линзы? Неужели всю жизнь придётся скрываться? Неужели он больше не сможет жить нормально?

Впервые за последнюю неделю Матвею представилась возможность побыть одному. В больнице возле него всегда были люди: близкие, полиция, медицинский персонал. А ему просто хотелось побыть одному… Но сейчас, когда Матвей остался один, мысли начали душить его, напирать с такой силой, что он не мог с ними справиться. До сего дня он не осознавал в полной мере всю тяжесть ситуации. Но сейчас недавние события навалились на него, как огромный камень. Матвей медленно встал с кровати, придерживая голову, будто бы она была неподъёмной, и подошёл к комоду. Он достал оттуда чистые вещи и, оглядев перед уходом комнату, отправился в душ.

Тем временем Соня и Никита сидели на кухне. Никита заправил кофемашину и обратился к Соне:

– Ты будешь?

– Кофе? – она устало подняла глаза, рассматривая красивую кофемашину, которая идеально вписывалась в интерьер. – Да, пожалуй. Спасибо.

Никита налил кофе себе и Соне. Он протянул ей кружку, а сам подошёл к окну и задвинул шторы.

– Тебе приходилось стрелять в людей? Ну, до того дня? – поинтересовалась Соня, – обхватив холодными руками горячую кружку.

– Нет. Ни разу.

– А…, – начала Соня.

– Не хочу об этом, – отрезал Никита, но осознав, что это прозвучало слишком резко, сменил тон. – Знаешь, меня до сих пор трясёт, когда вспоминаю об этом, но тот, кто стрелял в нас – не человек. Он даже не животное. И если ты хочешь спросить, как я себя чувствую, то лучше не спрашивай.

– Нет, я… Да, прости… я просто хотела сказать, ты ведь не задумываясь прикрыл Матвея. Ты спас его, уже дважды. И я благодарна тебе. Спасибо.

– Да без проблем. Мы же с ним братаны, понимаешь, – пожал плечами Никита. – Хочешь, немного расскажу про спецоперацию?

– Давай.

Никита выглянул в гостиную и, убедившись, что полицейский их точно не услышит, начал свой рассказ:

– В общем, наш отдел взялся искать того, кто крышует банду наркодилеров. Они знали, что это был кто-то из «Отдела по борьбе с наркотиками», но нужно было выяснить, кто это. Мы работали под прикрытием, ну знаешь: легенда, новые личности, имена. Нас взяли потому, что мы оба были новенькие. К тому же, у меня была крутая тачка, которую я позже продал, – Никита задумчиво посмотрел в свой стакан, видимо, опечалившись от мысли о предыдущей любимой машине. – В общем, по легенде я был сыном миллионера, а Матвей, не поверишь, моим водилой, – он усмехнулся. – Нам удалось найти "крышу". Его посадили, как и всю банду. Нам повезло, обошлось без жертв. Всё прошло тихо. И за эту спецоперацию нас наградили. Вот как-то так.

– Интересно, – на выдохе сказала Соня.

– Матвей правда никому не рассказывал об этом. Да и я, собственно, тоже. Мы ведь работали под прикрытием, и чем меньше людей знает об этой операции, тем лучше, – пояснил Никита.

– Не представляю, что бы было со мной, если бы Матвей погиб, – сказала Соня и закусила губу, стараясь не заплакать.

– Ну, он жив и почти здоров. Я думаю, всё наладится. Рано или поздно всё встанет на свои места.

Соня лишь тяжело вздохнула, глядя в свою кружку, а потом сказала:

– Быстрей бы.

Стоя в душе, под прохладными струями воды, Матвей вспоминал о том, что жил здесь некоторое время назад. Казалось, это было совсем недавно, но прошло уже несколько лет. Тогда Матвей только съехал от родителей, а квартиру ещё не снял и Никита, как лучший друг, предложил пожить у него пару дней. Эти пару дней затянулись на две недели, потому что каждый раз, когда Матвей уже собирался съехать, Никита уговаривал его пожить ещё немного или остаться ещё на один день. Матвей был не против, просто он не любил мешать и не хотел надоедать своим присутствием. Матвей из тех людей, которые предпочитают иногда побыть в одиночестве, в тишине, что бы собраться с мыслями. Но сейчас он понял, что одиночество – не выход. Ведь когда он был один, тяжёлые мысли придавливали со всех сторон. Сейчас он как никогда нуждался в своих близких.

Выйдя из душа, Матвей встретился со своим отражением в зеркале. Он остановился и стал рассматривать себя. Ему вдруг стало противно от собственной слабости и никчёмности. Что он мог сделать против могущественного человека со связями по всей стране? Что он вообще мог сделать? Он даже вздохнуть не мог и умер бы там, лёжа на асфальте, если бы не его друзья. Матвей минуту смотрел на своё уставшее лицо, потухшие глаза, измождённое тело, швы после операции, а потом отвёл взгляд. Он чувствовал, что цепкие когти противника будто впились ему в глотку, и казалось, – спасения нет. Ему вдруг снова стало тяжело дышать. Чудо, что он выжил после двух нападений. Но чудо ли это? Он отказывался верить в происходящее. Он просто стоял, роняя солёные слезы в раковину. Мужчины не плачут, но он больше не мог сдерживать себя. На секунду он даже подумал, что может, всем было бы лучше, если бы он умер. Но как же родители? Никита? Соня? Кому от его смерти было бы лучше? Может, ему самому? Матвей задыхался от собственной беспомощности. Вдруг кто-то дёрнул ручку, а затем в дверь ванной комнаты тихо постучали. Послышался голос Сони: "Матвей… У тебя всё хорошо?", – нерешительно спросила она. Он спешно умылся холодной водой, вытер лицо полотенцем и оделся. "Ты должен быть сильным! Подумай о Соне, она боится не меньше тебя!" – сказал он себе мысленно, затем, наконец, ответил: "Да". Как только Матвей вышел из ванной, Соня сразу же прижалась к нему.

– Извини, но мне тоже нужно в душ, – улыбнулась она.

Этого Матвею как раз не хватало: милых шуток, объятий, смеха, улыбок. Он стоял в объятиях Сони и думал о том, как же ему повезло. И все эти мысли о смерти были словно не его. Нет! Он не мог так думать, он ведь всегда хотел жить и жить долго… И счастливо.

Матвей пришёл на кухню. Никита налил ему кофе.

– Ты в порядке?

– Сложно сказать, – Матвей опустился на стул, держа кружку в руках. – Этот псих чуть не убил меня. Дважды! Не понимаю, почему он решил оторваться на мне. У него что, нет других забот?

Никита сел напротив, внимательно слушая, о чём говорит Матвей.

– Думаешь, если полиции удастся связать Бурова с кем-то из двух стрелков, ему от этого будет хуже? Да он и так на пожизненном…

– Ты прав, – вздохнул Никита, – но мы должны быть оптимистами. Если он от тебя не отстанет, сменишь имя, уедешь куда-нибудь… Не знаю. Может в Питер? И будете жить с Соней и горя не знать.

– Если бы всё было так просто… Теперь я понимаю бывшую жену Бурова. Не зря она так пряталась и боялась. Она ведь знала, что Буров долбаный псих! – Матвей немного помолчал, уставившись в одну точку, затем сказал: – Как вспоминаю это дело, аж мурашки…

– Возможно, мои слова звучат слишком оптимистично, но если сейчас не думать о хорошем, можно просто свихнуться, – сказал Никита.

– Ты прав. Хотел бы я хоть на минуту забыть о случившемся, – Матвей залпом осушил кружку.

Из душа вышла Соня. Она была в домашней пижаме: футболке и штанах, а на голове у неё было полотенце. Смешно шлёпая по кафелю в своих тапочках, Соня пришла на кухню.

– Никит, покажи, где у тебя что лежит. Я хочу приготовить нам что-нибудь на обед.

Никита заглянул в холодильник, полный разных продуктов и жестом подозвал Соню.

– Вот тут овощи, зелень, сыр, молоко, а в морозилке мясо.

Он закрыл холодильник и стал по очереди открывать кухонные шкафчики, показывая, где лежат крупы, приправы, соль, посуда, столовые приборы и всё, что нужно для готовки. Соня кивала, стараясь все запомнить.

– Если что-то нужно, только позови, – подмигнул Никита.

– Спасибо, – она мило улыбнулась.

Соня занялась готовкой. Вероятно, это отвлекало её. А чем было заняться парням? Они пошли играть в приставку. У Никиты было много игр, в которые можно было играть вдвоём, а в некоторые – даже небольшой компанией. День пролетел незаметно.

А утром всех разбудил звонок. Сначала никто ничего не понял. Никита даже вышел из своей комнаты и встал посреди квартиры, пытаясь найти источник звука. Потом, наконец, проснулась Соня. Оказалось, звонили ей. Причем звонили очень настырно вот уже несколько минут.

– Да кто звонит в такую рань? – пробурчала Соня, протирая сонные глаза.

Она посмотрела на время.

– Шесть утра! Серьёзно?

Наконец она сняла трубку. Это был отец Матвея.

– Доброе утро, Егор Остапович… Что случилось? У вас всё в порядке? – настороженно спросила Соня.

Постучавшись, в спальню зашёл Никита. Он кивнул Матвею, мол: "что случилось?", а тот лишь пожал плечами.

– Буров мёртв, – донеслось с того конца провода.

– Что? – удивилась Соня.

Она включила громкую связь.

– Можете повторить ещё раз для нас всех?

– Буров мёртв. Он умер прошлой ночью во сне от остановки сердца. Пока точно ничего неизвестно… эксперты работают. Мне только что сообщили и я сразу же позвонил вам.

– Это точно, пап? – взволнованно спросил Матвей. – Может, это всего лишь уловка?