Очутилась она в странном зале, очень богато убранном, хоть и бо́льшей частью сокрытом непроглядными тенями серого сумрака. Стен не было видно, множество высоченных колонн удерживали, должно быть, необъятный свод, хотя мрак делал его неосязаемым, невесомым. Стояли большие вазы с огромными букетами и пустые, древние, которые сами по себе украшения. Высоко вверху отчётливо проглядывала, рассеивая черноту, красивая светящаяся узорная лепнина колонн. И конечно, бо́льшую часть внимания на себя забирали многочисленные столы, устланные яствами и кубками, и ложи, их окружающие, укрытые бархатом и шёлком, витые золотым плющом с инкрустированными камнями.
Девочка боялась и шелохнуться, её пробирала лёгкая дрожь, капелька пота медленно ползла по её височку, она ощущала лишь холод мрамора. Поднявшись, поняла ещё и то, что правая нога была без башмачка, но это мгновенно стало незначительным. Она, не сдержавшись, испуганно взвизгнула в голос, эхо понесло по просторным залам и этот звук. Всё спокойствие, ощущение безопасности, да и вообще ощущение приватности мгновенно испарились. За столами возлегало и восседало множество силуэтов и о чём-то оживлённо, но безмолвно общались. Стояла гробовая тишина. Они ели, но еда не уменьшалась, напитки в кубках стояли недвижимо, даже круги не шли по их поверхности. Но, кажется, силуэты Красную Шапочку абсолютно не замечали.
Прошло не менее получаса, когда девочка, сжимая и тиская в руках ручку плетёной корзинки, решилась сделать шаг, да и ножка уже замёрзла. Как и прежде, никто на неё не реагировал. Девочка дважды прошла вокруг одного стола. На серебряной и хрустальной посуде были фрукты, разные мясные блюда, салаты, закуски, пироги, молоко и сыры́. Девочка потянулась к столу: её очень мучила жажда, в горле уже першило. Но едва она чуть не коснулась кубка с водой, с обычной водой, она услышала голос:
– Оцепеней. – После короткой желтовато-рубиновой вспышки девочка замерла, её ладонь остановилась в сантиметре от фужера с водой.
Страх накатил с новой силой.
– Как я могла так легко попасть в ловушку? – прошипела она. – Я смогла убежать от неминуемой гибели, чтобы попасть в беду здесь, очень хорошо…
Она уже ругала себя, что усыпила бдительность, что почему-то решила, что можно чувствовать себя в безопасности, и, что самое главное, она даже не попробовала уйти отсюда сразу же. Все эти мысли вихрем пронеслись в сознании, и всё, что она смогла, – это заплакать.
– Как теперь без меня будет мама? – всхлипывая, негромко пропищала Шапочка.
Крупные слёзы катились по щекам, правая нога уже очень замёрзла.
– Успокойся, я спас тебя, – говорил тихий голос сокрытого тенью. – В эти Залы ведут дороги из многих реальностей. Это место, – он помолчал, – это следствие катастрофы в моём мире, она случилась очень давно и забрала многих. Когда-то это был бриллиант Шёлковых Песков, бескрайний, как небо, город Волшебников, сейчас это пустыня, Сметённый город, как его называют, или же Пустошь дверей, некоторые из них и приводят сюда. А теперь я снимаю чары, и ещё, – он выделил это голосом, – ничего не трогай. А после мы выберемся отсюда вместе, обещаю. Эти тени не всегда были такими, они потеряли всё, и теперь ревностно хранят то, что у них осталось и что сюда попадает.
Красная Шапочка тут же отдёрнула руку, словно от кипятка. Взмах намитной палочки – и в воздухе из крупицы образовалось две сферы: из одной быстро сформировался стаканчик, а из другой налилась водичка.
– Спасибо, – осипшим голосом сказала девочка, – мне только стаканчик, я наше молочко попью. Я потерялась, мне надо к бабушке, а мой башмачок…
– Туфелька? – переспросил голос. – С бала?
– Нет, башмачок, с ноги, – настойчиво повторила девочка, указывая на правую стопу в носочке.
Обладатель голоса, вызывая множество бликов в посуде и убранствах на столах, озаряя пространство токами намитной1 энергии, взмахнул волшебной палочкой. Из неё вырвался пучок лучащегося света. Яркая волна растворила непроглядную пелену теней и явила невероятных размеров, бескрайний зал, и, постоянно удаляясь, эта сияющая вспышка ещё не встретила препятствия. Голос из тени прервал молчание, и был очень-очень рад.