Первый танец Рапсамаш

Редактор Павел Панкратов

Дизайнер обложки Анастасия Ращупкина

© Антон Андреевич Ружейников, 2021

© Анастасия Ращупкина, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-0055-5640-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Солнце пекло просто невыносимо. Она уже не была столь уверена, что им удастся добраться до заветного города. Да и вообще в его существовании. Воды почти не осталось, в горле пересохло, но это еще ничего. Главное – это Арти. Девчушка уже давно не приходила в себя. И только прерывистое, сбивчивое и слабое дыхание, порой едва ощутимо скользящее по шерстке путницы, давало понять, что лежащая на ее узкой и хрупкой девичьей спине малышка все еще жива. Арти… Если бы не она, не выбрались бы они из охваченного пламенем пожаров города, не шли бы сейчас они через барханы к горизонту, к заветному заливу из маминых сказок. Если бы не Арти, лежать бы ей сейчас, истыканной стрелами или растерзанной псами, в каком-нибудь переулке Деринронда. Или, что еще хуже, быть брошенной обратно в шахты, а потом и в клетку.

Если бы не Арти…

– Р… Р-р-а..а..

– Арти!

Путница остановилась и спешно, но осторожно опустила девочку со спины. Перехватив обессиленное тельце, она уложила его себе на колени, предварительно подстелив плащ поверх раскаленного песка. Скинув капюшон, защищавший ее голову от палящего солнца, она взглянула в голубые, небесного оттенка глаза сестры. Мамины глаза.

– Арти, держись! Прошу тебя! Сейчас, я дам тебе воды.

– Р-а-а…

Сухие, обескровленные губы Арти едва двигались. Девочка протянула обессилившую руку, чтобы прикоснуться к укрывшей ее сестре, но ее движение резко оборвалось, а личико скривилось от боли.

– Тише! Тише! Ты должна держаться, слышишь? Ты же так хотела увидеть город у залива! Помнишь, мама говорила, что там всем рады. Помнишь? И нам будут рады, и мы будем совсем-совсем свободны. У нас будет свой дом, большой-большой, как ты хотела. И будем жить в нем ты и я. И еды там будет столько, сколько захочешь! И сладкие фрукты, и прохладная вода! Я приведу нас туда. Ты только держись, держись, ладно?

Хвостик девочки слегка дернулся. Из бурдюка с водой путница выцедила последние капли, попытавшись напоить ими сестру. Дело совсем плохо. Она почувствовала, что шерсть на ее руке, поддерживающей спинку девочки, намокает. Раны опять открылись. Зря она вытащила те стрелы. Дядя Сангар говорил ведь…

– Р-а… Р-а-апс…

– Арти? Арти!

Голова девочки обессиленно завалилась на бок. Взгляд голубых глаз устремился куда-то вдаль, к горизонту. Туда, где должен был находиться заветный город.

– Нет, нет, нет! Арти! Арти!!

Путница слегка встряхнула маленькое, израненное и обессилившее тельце сестры. Остекленевшие глаза все так же, не моргая, смотрели в даль. Она припала своим ухом к ее груди – тишина.

– Арти… нет… Арти!

На уголках ярко оранжевых глаз путницы проступили слезы. Прижав сестру к себе, она, тихо всхлипывая, неустанно повторяла ее имя. Отчаяние, которое ждало так долго, наконец настигло свою жертву. Рапс, оскалившись, взревела, вложив в этот рев всю оставшуюся ярость и боль. Тяжело дыша, она несколько раз переводила взгляд с горизонта на лежащее на ее руках безжизненное тельце сестры. Может, пойти вслед за ней? Быстро выхватив свой волшебный кинжал и приставив его обеими руками к горлу, она замешкалась, переведя взгляд на Арти, а затем все же опустила оружие.

– Если ты еще что-то можешь… Если ты способен на это…

Лезвие клинка, украшенное едва светящимися синеватыми рунами, играло бликами, отражая лучи нависшего, казалось, прямо над путницей солнца.

– Сделай это. Возьми что хочешь. Верни мне Арти. Слышишь? Слышишь?? Ты слышишь?!

Рапс перешла на крик, держа кинжал на вытянутых руках. Ничего не происходило.

– Зачем… Почему я? Почему я жива, а она нет?! Верни, верни мне ее!!

Горло резко заболело, она зашлась кашлем, не отпуская кинжал.

– Я молю всех богов, и старых, и новых… Если вы слышите меня…

Говорить и дышать становилось все труднее, грудь как будто чем-то пережало, взгляд затуманился. Она наконец почувствовала обжигающий воздух пустыни в своих легких.

– Если вы слышите меня… верните… мне… Арти…

Глава 1

– Рапсамаш! – громогласный голос надсмотрщика гулким эхом разнесся по сводам тоннеля, – Рапсамаш Ба Мора Аммадитра! Быстро хватай свои причиндалы и окажи помощь на третьем уровне! Остальные – приготовьтесь сдавать инструменты!

Только что вернувшаяся со своей группой из шахты, опершаяся на тележку девушка встрепенулась. Ее черные, большие даже по меркам тауларов уши встревоженно дернулись.

– Но… я только вернулась оттуда…, – усталыми и грустными глазами она взглянула на стоящего неподалеку высокого, но очень худого сородича. Почти безрезультатно отряхивающий пыль со своей густой, бурой шерсти, шахтер снисходительно посмотрел на девушку.

– Потерпи еще немного, Рапс, скоро для тебя это закончится. А пока – поторопись, кабы не всыпал он тебе ненароком…

Вздохнув, девушка взяла свою котомку с примитивными медикаментами и тряпками-бинтами из тележки и поспешила обратно вглубь тоннеля.

На третьем уровне, как всегда, царил полумрак. Не то чтобы это мешало самой Рапс, но вот надсмотрщики из-за этого не любили сюда соваться. Что стряслось в этот раз?

– Наконец-то! Не хотелось бы попортить товар прямо перед его продажей. Чего так долго? Там твоему дядьке резко поплохело. Поди погляди, что с ним. А то скажу его прям тут живьем закопать. Одним меньше. А вы еще наплодитесь, как кошки, да? Ха-ха! – надсмотрщик Кавир встретил ее с характерной ему язвительностью. Плотный и грубый кожаный доспех закрывал все его полноватое, грузное тело, до самого подбородка, пряча его короткую, но широкую шею. Ох, как же Рапс хотела бы впиться своими клыками в эту шею!

– Давай, топай уже! – рявкнул надсмотрщик и демонстративно похлопал рукой по висящему у него на поясе свернутому кнуту. Девушка знала, что, не будь она ценным товаром, этот кнут уже свистел бы в воздухе, направляясь прямиком к ее спине. Она устремилась дальше в тоннель, откуда едва слышно доносились звуки кирок. Малочисленные факелы и еще более редкие масляные лампы играли с ее тенью, пока она шла все дальше, минуя казавшиеся бесконечными темные ответвления шахты. Наконец, она увидела его – дядя Сангар, или, если называть его имя полностью – Сангартрассаг, сидел, прислонившись спиной к стене тоннеля, и выставив вперед ногу. Шерсть, покрывающая его бедро, была вся измазана в крови. Рапс перешла на бег.

– Дядя Сангар! Что такое? Что случилось? Обвал? – она остановилась прямо у него, еще на ходу вытащив из сумки относительно чистые бинты.

– Подожди, Рапс! Что я говорил? Прежде – осмотри рану! А потом уже – действуй! – голос дяди звучал бодро. Сколько девушка его помнила – он всегда был таким, даже в самых темных тоннелях он никогда не унывал, и всегда служил надежной опорой своим сородичам. А самое главное – жене своего почившего брата, маме Рапс.

– Точно! Прости, я сейчас! – она наклонилась и осторожно прикоснулась к окровавленной ноге. Черная, с бурыми пятнами шерсть слиплась из-за уже запекшейся крови. Рапс медленно отодвинула мешающиеся ей клоки своими тонкими, с короткими спиленными когтями, пальцами. Ее взору открылась глубокая ссадина, которая, как ей показалось, вполне могла быть оставлена киркой.

– Все не так плохо. Просто ссадина. Глубокая, правда, но ничего, сейчас я…

Не успев договорить, Рапс почувствовала, как дядя с силой тянет ее за руку к себе. Наклонившись прямо над ее ухом, он начал спешно шептать.

– Спокойно, просто слушай, ничего не говори. С раной я справлюсь сам. Что важнее – там, дальше, где работают остальные… Они нашли кое-что, кое-что важное. Но есть проблема. Иди скорее туда, сама увидишь, там твоя помощь будет нужнее.

– Но…

– Я сам себя ударил по ноге, чтобы тебя позвали. Если что, задержу Кавира. А ты скорее иди туда. Поспеши!

Сангар отпустил девушку и вновь оперся спиной о стену. Рапс медлила. Дядя нахмурился, кивком головы давая ей понять, в каком направлении двигаться. Девушка, аккуратно положив тряпки-бинты рядом с раненым, неуверенно продолжила свой путь дальше по тоннелю. Стук кирок становился все громче.

– Вот она! Скорее! Сюда!

– Рапс! Рапс!

– Сангар молодец, как знал!

– Осталось только, чтобы догадка сработала!

Едва завидев ее, шахтеры наперебой, громким шепотом стали переговариваться между собой. Бросив кирку, один из них подскочил к девушке, небрежно схватив ее за локоть, и потащил за собой в ответвление тоннеля.

– Санлад, отпусти меня! Мне больно! Что ты делаешь?

– Тише, Рапс! Некогда мне с тобой церемониться, дело срочное! Ты ведь умеешь читать на всеобщем? – Санлад, серый одноглазый таулар, тянул ее куда-то дальше, во тьму шахты.

– Да что за… пусти!

– Он же сказал тебе тише быть, дрянь ты эдакая! – раздался в полумраке голос Унлада. Такой же серый, как и его брат, таулар, который всегда шпынял девушку по поводу и без, схватил ее за другой локоть своей трехпалой рукой.

– Что вы делаете? Пустите меня!

– Молчи, тихо! – он опустился прямо к ее уху, – Сейчас мы тебе кое-что покажем. Но предупреждаю: если ты разболтаешь это, если я узнаю – я не пожалею своей шкуры, чтобы спустить с тебя твою. Мне плевать будет, кем ты, твоя потаскуха мамаша или ее выродок являетесь. Даже Сангар тебя не спасет. Я такое с тобой сотворю…

– Унлад, хватит, она поняла. – Санлад отпустил перепуганную девушку и положил руку на плечо брата, отстраняя того от нее, – Рапс, смотри сюда.

Одноглазый шахтер с усилием стал отодвигать лежащий на полу неприметный камень. Прямо под ним, в углублении, лежал чей-то распластанный ничком скелет. Совсем рядом с его вытянутой вперед правой рукой лежал меч. Меч!

– Как… Что это? – не веря своим глазам, Рапсамаш опустилась на колени прямо перед скелетом, с удивлением разглядывая меч. Кисть скелета, которая, должно быть, обхватывала меч, была раздроблена, а костяшки пальцев валялись разрозненно неподалеку. Вокруг самого меча девушка заметила множество выбоин от кирки.

– Я.. я тут зачем? – Рапс не могла понять, для чего ушлые братья затащили ее сюда. Показать меч? Почему сразу его не взять и спрятать его? Зачем она им тут нужна? Откуда здесь этот скелет? Чей он?

– Нам повезло найти оружие. Оружие, понимаешь! Которое можно спрятать и не отдавать там, наверху. И, вдобавок, он очень, очень острый!

Таулар поднял руку. Только теперь Рапс заметила несколько широких проплешин на его кисти.

– Проблема в том, – продолжил Санлад, – что эту железку… ее нельзя поднять.

– А я…

– А ты можешь помочь нам решить эту загадку. – гаркнул Унлад, – Не тяни, Санлад, покажи ей.

Одноглазый отодвинул другой камень и стряхнул пыль с какого-то предмета, напомнившего Рапс часть доспехов, которые она видела на стражниках в городе. Но этим доспехам явно пришлось несладко. Только не ясно было, время это их так не пощадило, или так сильно потрепало того, кто их носил.

– Тут, на этой железке, надписи. – Санлад протянул металлическую пластину Рапс, – Ребята сказали, что они на всеобщем, кто-то попытался прочитать, но разобрал лишь часть слов. Мама же научила тебя читать, так ведь? Прочти, что там. Может, это нам поможет.

Девушка осторожно взяла протянутую ей часть доспеха. Она оказалась тяжелее, чем Рапс ожидала, и та чуть не выронила ее. Увидев это, Унлад резко подскочил к ней, чуть ли не тыча когтистым пальцем в лицо.

– Не вздумай шуметь, мелкая. Разболтаешь кому – я сказал тебе, что с тобой будет. Особенно если плоскоухому своему дружку – тогда и мамке твоей, и отродью ее…

– Унлад! – громко шикнул Санлад на брата.

Рапс принялась рассматривать пластину. Похоже, это была та часть, что носится на груди. С одной из ее сторон, как ей показалось, внутренней, были выгравированы какие-то символы. Много символов. Девушка прищурилась, чтобы разглядеть их получше.

– Не томи, а то дядька твой там валяется еще поди. Как нагрянет толстяк – все пойдем под топор. Или еще хуже – в клетку, – не унимался Унлад.

Рапс принялась читать. Мама часто читала ей с сестрой книжки, и девушка быстро сама освоила этот навык. Она была чуть ли не единственным тауларом в шахтах, кто мог читать на всеобщем. Вглядевшись в гравировку, она принялась читать.

– О сыны ордена, дар сей примите, что защитит вас от Тьмы. Мир за покровом вы защитите, что вам открыли мы. Один за другого, обет соблюдите, жизнь положив свою. И даже смертью своей послужите, век проведя в бою.

Девушка провела по доспеху рукой, стряхивая остатки пыли.

– Это все? – нетерпеливо вмешался Унлад, – Что это вообще значит? И ни слова о том, как нам поднять эту штуку?

– Секунду, тут еще есть, я просто плохо вижу…

– Это Санлад плохо видит! Твои рыжие шары еще на месте! Пока на месте!

– Унлад!

Рапс сглотнула, с тревогой поглядев на уставившегося на нее сородича, и продолжила:

– Помни, о сын, о течении мира, и уподобься ему. Ноша твоя тебе непосильна, коли нести одному. Ее разделив, и себя не утратив, ты обретаешь баланс. Храни же течение мира, Суиравка, песню пропой ты о нас.

Рапс закончила читать и подняла глаза. Серошерстные братья неотрывно смотрели на нее.

– И.. все? – даже Санлад несколько удивился.

– Д-да… – промямлила девушка, с опаской поглядев на трехпалого сородича.

– Нет, нет, не может быть. Что за магия? Почему он не поднимается? – одноглазый подскочил к мечу, взялся за него обеими руками и изо всех сил принялся тянуть его. Безрезультатно – меч не сдвинулся ни на песчинку.

– Что там было? – Унлад поднялся и снова подошел к девушке, – Что за слово, в конце? Ты точно правильно все прочитала?!

Он нагнулся, приблизив свое лицо к лицу Рапс. Так близко, что их носы чуть ли не соприкасались.

– Д-да тут символы такие… Я тоже не знаю этого слова, н-но…, – пытаясь отстраниться, девушка вновь уставилась в выгравированный на доспехе текст, – Су-и-ра-в-ка. Суиравка! Я не знаю, что это…

Санлад издал странный звук, похожий на сдавленный возглас.

– Еще раз. Скажи это слово еще раз! – Он уставился на меч, не выпуская его из рук.

– С-Суиравка?

– Вот! Видишь! Унлад! Гляди!

– Тише! Что там?

– Меч! Он светился!

– Ты совсем сбрендил? Одного глаза хватать перестало?

– Да погляди ты! Рапс, еще раз!

– Суиравка… – девушка тоже устремила пристальный взгляд на недвижимый клинок.

К удивлению всех троих, тот и правда слегка засветился. Не сам клинок, но руны на нем. Едва различимо, даже во мраке шахты. Они переглянулись.

– Оно… работает.

– Что работает, дурья твоя башка? Ты до сих пор не можешь его поднять!

– Но он светится, а значит…

– Ничего это не значит! Лишний фонарь нам тут не нужен!

Наблюдая за перепалкой братьев, Рапс неуверенно встала и подошла к ним. Что-то внутри нее говорило, что она должна прикоснуться к этому мечу.

– Можно… я попробую? – она обеими руками схватилась за ремешок сумки, ожидая, что вот-вот Унлад вновь набросится на нее с бранью.

– Да Разлом с тобой! Пробуй! – трехпалый отошел к своду тоннеля и, скрестив руки на груди, стал внимательно наблюдать за действиями Рапс. Его хвост, ходящий из стороны в сторону, также выражал его сдерживаемое недовольство.

Санлад отпустил меч, давая девушке подойти поближе и взяться за его рукоятку поудобнее. Рапсамаш медленно прикоснулась к мечу. Холодный. Даже холоднее, чем пол и своды. Она осторожно взялась за рукоятку и потянула меч на себя. Тот поддался, с тихим шорохом проведя линию острием лезвия на полу. Санлад открыл рот, Унлад резко опустил руки и вытаращил глаза.

– Она подняла… Она подняла его! – одноглазый прикрыл рот ладонью, чтобы ненароком не вскрикнуть.

Меч казался чуть ли не легче, чем пластина доспеха. Рапс подняла его повыше, держа одной рукой. Руны неярко светились, да и сам клинок ощущался необычным, как будто придавая девушке сил.

– Дай сюда! – подскочивший Унлад попытался вырвать реликвию из ее рук.

Испугавшись, Рапс отпустила меч, но трехпалый не смог его удержать, и клинок упал на каменный пол. Нет, не упал. Он воткнулся в каменный пол. Неглубоко, пальца на три, но воткнулся. Почти беззвучно.

– Что за черт… – обомлев, оба брата переглянулись.

Унлад попробовал вытащить клинок – безрезультатно, тот не шелохнулся.

– Рапс, давай еще раз. Возьми его.

Девушка и сама уже тянула руку. Вновь ощутив холод рукояти, она с легкостью вытащила и подняла клинок.

– Я потрясен и разочарован одновременно, – Санлад поглядел на брата, – У нас теперь есть оружие! Настоящее оружие!

– И что нам с ним делать? А, Санлад, скажи, что с ним делать? Эту малявку с такой железякой даже слепой Кавир заприметит. Держать ее здесь? А смысл, если никто, кроме этой заразы поднять не может? Думаешь, она хоть на что-то способна?

– Унлад, я понимаю твое разочарование, но это хоть что-то…

– Хоть что-то?? Да пойми, да нет шанса в нашем плане с такой железкой. Даже из кусков брони этой, да даже из кирок пользы больше будет. Но куда ты с ними пойдешь? Ты не проколешь и собственной шкуры, не говоря уже о доспехах. Жирный слепой Кавир, как всегда, посмеется над тобой, когда ты будешь пытаться пошкрябать его дважды-кожаную тушку тем, что ты там у себя хранишь!

– Да, брат, мог бы я поднять эту железяку, ну или будь она хотя бы поменьше, чтобы Рапс незаметно ее таскала, – ответил Санлад, пытаясь сохранять спокойствие и унять брата.

– Да, вот будь она поменьше! Но что ты сделаешь? Отколешь от нее кусок? Мы пробовали, не сработало! – Унлад сплюнул, – Катитесь в Разлом, оба! Будь она поменьше!

– А я могу… Я могу сделать его меньше, – с какой-то внутренней уверенностью сказала вдруг Рапс.

Унлад рассмеялся.

– Давай. Давай! А я посмотрю, и посмеюсь над тобой, мелкой безродной шавкой, еще раз!

Рапс сосредоточилась, мысленно попросив клинок в ее руке стать меньше. Она вспомнила, как выглядели ножи там, на кухне, и представила, как этот меч мог бы стать таким же маленьким и удобным для нее. Она закрыла глаза и зажмурилась, чтобы представить это еще лучше, а когда она решилась приоткрыть один глаз…

Санлад и Унлад уставились на нее, разинув рты. Рапс открыла оба глаза и посмотрела на меч. Точнее, на то, что осталось от него. Это был уже не меч. Это было что-то очень похожее на нож, который она только что себе вообразила, но на ноже этом были все те же руны.

Спустя несколько секунд молчания братья наконец переглянулись.

– У нас получится. Мы выберемся из этой дыры!

Глава 2

– Мама! Мама! Рапс вернулась! Рапс! Рапс! – неугомонная голубоглазая девчонка накинулась на вошедшую в коморку Рапсамаш, обхватив ее за ноги. Не сильно обрадовавшись подобному приветствию, девушка попыталась отстранить от себя едва доходящую ей до пояса сестру. Та, не сильно посопротивлявшись, убежала обратно вглубь едва освещаемого огарком свечи помещения, радостно повиливая своим хвостиком. Черные ушки ее ходили из стороны в сторону, с любопытством прислушиваясь к каждому шороху. Она была бесшерстная. Плоскомордая. Полукровка. Из-за нее их семью не любили. Вернее, перестали любить.

Мама – великолепная, грациозная, умная и красивая – рассказывала, что когда-то они были потомками великого рода – Ба Мора Аммадитра. Черная шерсть и голубые глаза – словно ночное небо и яркие луны, переходящие из поколения в поколение. Среди тауларов к ним всегда относились с почтением. А потом пришла Великая Буря. За ней голод. А потом Эклат. Ослабленные таулары, которых вторженцы прозвали кошколюдами, и многие другие народы из Далеких Земель не смогли дать отпор армиям «Первого Королевства». И все они стали его рабами. Но даже тогда, их род все еще был уважаем. И только сейчас… Если бы не Арти…

– Арти! Не нападай на сестру так. Ты же знаешь, она не любит этого, – донесся до Рапс тихий, слегка хрипловатый голос мамы.

Ее великолепие и грация пропали, когда появилась Арти. А быть может, еще и раньше. Когда отца не стало. А маму сделали, как говорили сородичи, «первой наложницей». А потом появилась Арти. Получеловек, полу-таулар. И мама заболела. И их бросили сюда, к остальным, в шахты. Мама сказала, что им повезло: могли бы казнить всех троих, но Визирь был милостив… Милостив… Если бы не Арти…

– Рапси, что-то долго ты сегодня. Что-то случилось? Никто тебя не обижа… – мама зашлась в кашле.

Рапс бросила сумку со своими немногочисленными пожитками на пол и бросилась вглубь коморки, где за ветхой занавеской находилась кровать мамы. Арти уже была там, стояла у кровати и своей маленькой бесшёрстной ручонкой гладила маму по голове. Рапс безумно злило это. Она забрала у них все. Она забрала все у нее. Мама. Она постоянно с мамой. Она забрала у нее ее здоровье. Она забрала у нее ее красоту. И даже глаза, даже голубые глаза достались ей. Ей! Полукровке. Бесшерстной. А не Рапсамаш. Почему? Если бы не Арти…

– Рапсамаш, не злись на нее. Она твоя сестра, – мама всегда понимала, когда у ее дочерей менялось настроение, и в такие моменты голос ее становился чуточку строже.

– Когда меня не станет, кто же еще, кроме нее, останется твоей семьей? – мама приподнялась и поманила Рапс рукой к себе. Девушка послушно подошла и села подле кровати, взяв слабую руку матери в свои. Свободной рукой, мама обняла их обеих.

– Быть может, ты ее не любишь, но она очень любит тебя, Рапс, – она гладила их по головам и легонько трепала за ушки, – Посмотри, как она смотрит на тебя, как ждет тебя каждый день. Когда меня не станет, она будет о тебе заботиться, да, Арти?

– Да! Буду! Рапс хорошая! Рапс приносит фрукты! – протараторила девчушка.

Мама тихонько усмехнулась. Другие таулары после появления на свет Артиримайи стали относиться к их семье с пренебрежением, считая кровь их рода очерненной. Лишь немногие относили к ним с некоторым сочувствием, зная, что, в конце концов, все они в одной лодке. И также зная, какая судьба уготована обеим сестрам. Рано или поздно.

– Мам, почему ты всегда говоришь, «когда тебя не станет»? – Рапс посмотрела прямо в голубые мамины глаза. Они не всегда были такими печальными и уставшими. Помолчав пару мгновений, девушка забормотала взволнованным шепотом, – Я нашла кое-что. Мы выберемся отсюда. Все выберемся! Туда, наверх! И ты снова увидишь солнце! И все будет хорошо, ты поправишься, мам! Дядя Сангар и братья Лустари, у них есть план! Мы спасемся! И будем свободными!

– Что же такое… Ох, детка, боюсь, лучше мне не знать. Не беспокойся обо мне. Твои глаза напоминают мне мое солнце.

– А мне можно? Мне можно знать? – Арти с любопытством уставилась на сестру.

По лицу Рапсамаш пробежала тень. Она опять. Она опять хочет все испортить.

– Арти, твоя сестра говорит, что, когда вы обе подрастете, она покажет тебе волшебный город у Залива. Там много фруктов и воды. Помнишь, я рассказывала тебе про море?

Рапс положила голову на кровать, мамины поглаживания приятно убаюкивали.

– Там, в том городе, все живут мирно, смеются и радуются, у каждого есть свой большой дом и сад, где растут красивые цветы и деревья с фруктами.

– И мы будем жить все вместе? И дядя Сангар будет к нам приходить и есть вместе с нами фрукты?

– Да, будет…

– Нет, не хочу, чтобы он приходил! Он съест много фруктов! – Арти обиженно наклонила головку и сложила руки на груди.

– Арти, там столько фруктов, что даже дядя Сангар их не осилит!

– Правда? Так много?

– Да, много-много! Тише, детка, кажется, Рапси притомилась сегодня.

– Рапс добрая, когда спит.