– Кто этот джентльмен? – настороженно спросил Бэрримор, открывая им дверь.
– Он помог нам выбраться из болота, – ответил Ватсон, – и будьте так любезны, сделайте нам горячий чай с печеньем. Мы сильно замёрзли.
Что-то недовольно бормоча, Бэрримор отправился на кухню, а девочки устроились у камина, протянув к огню озябшие ноги.
Ватсон молча сидел рядом.
– А что это вы все такие мрачные, господа? – не унимался старик, – расскажите мне, что у вас случилось? Возможно, я смогу вам чем-нибудь помочь.
– Мы были бы очень благодарны вам, сэр, если бы вы прекратили докучать нам вашими назойливыми расспросами! – угрюмо сказал Ватсон.
Слушаю и повинуюсь, мой господин! – пробормотал старик и неожиданно рассмеялся знакомым резким смехом.
– Холмс! Это вы? Глазам своим не верю! – воскликнул Ватсон, вскочив на ноги и уставившись на Холмса, ибо это действительно был он.
– Тссс… Тише, мой друг. Вы, как всегда чересчур громко выражаете свои чувства. А я пока вовсе не хочу, чтобы здесь ещё кто-нибудь знал о моём присутствии.
– Как же так? Значит, вы всё это время были здесь? А вовсе не в Лондоне? Теперь я понимаю, почему никак не мог до вас дозвониться!
– Нет-нет, я приехал сюда только сегодня утром. А весь вчерашний день я действительно провёл в Лондоне. И должен сказать, я не зря потратил время – узнал очень много интересного.
– И получили доказательства, которые искали?
– Да.
Вошёл Бэрримор с подносом в руках. Исподлобья глядя на старика, он накрыл на стол и с недовольным видом удалился.
– По-моему, он уже воображает себя здесь хозяином, – возмущённо сказал Ватсон.
– Однако, скоро он сильно расстроится, – вздохнул Холмс, – вы очень удивитесь, когда узнаете, кому Чарльз Баскервиль завещал всё своё состояние. И дом, в том числе… Я ведь успел побывать у нотариуса и выяснил, кто является единственным наследником этого поместья.
– Неужели доктор Мортимер? – удивился Ватсон.
– Он самый.
– Вот видишь! Я же тебе говорила! – воскликнули в один голос девочки, и все засмеялись.
– Действительно, если рассуждать логически, получается, что доктор Мортимер – единственный, кому выгодна смерть Чарльза Баскервиля. К тому же, он врач и вполне мог сделать ему укол, как впрочем и доктору Ройлоту.
И ещё – оба поместья расположены друг к другу слишком уж близко. А, как известно, в совпадения я не верю.
– А как же тот листок с теоремой Ферма?
– Ну и что? Почему бы доктору Мортимеру тоже не проявить себя в математике?
Всё это так, но только это не он.
– Мы знаем, кто это! – воскликнули девочки, – это Бэрримор. Мы хотели вам сразу позвонить и всё рассказать, но вас не было дома.
И Саша с Алёной рассказали Холмсу о том, что видели ночью, как Бэрримор подавал кому-то сигналы при помощи горящей свечи.
– А нам он ещё про какие-то болотные огни рассказывал, – возмущённо закончила Саша, – а это была азбука Морзе! С кем это он переговаривался, интересно?
– А это, я думаю, он сам нам сейчас и расскажет, – сказал Холмс, резко распахивая дверь.
Бэрримор поднялся с колен, потирая ушибленный лоб, на котором на глазах росла большая шишка.
– А подслушивать нехорошо! – укоризненно сказал Ватсон.
– Я вам сейчас всё объясню, – пробормотал Бэрримор, – я не имею никакого отношения к смерти сэра Чарльза. И я никогда не рассчитывал на то, что он упомянет меня в своём завещании. Он уже давно обеспечил нас с женой, подарив небольшой домик с садом в Гримпене.
Мы до сих пор там не поселились только потому, что не хотели оставлять сэра Чарльза одного.
Но недавно у нас случилось несчастье – брат моей жены, миссис Бэрримор, сбежал из тюрьмы. Дело в том, что ещё в молодости он попал под влияние одного отъявленного мерзавца, который заманил его в свою шайку. Однажды при совершении очередной кражи он попался, и его посадили в тюрьму.
И вот недавно он сбежал и пришёл к нам с женой за помощью…
Мы не смогли его выдать полиции и спрятали в маленьком сарае на болоте. И каждый вечер миссис Бэрримор носила ему еду. Именно ему я и подавал тогда сигналы, сообщая, чтобы он её встретил.
А азбуке Морзе мы оба обучились, когда вместе служили во флоте. Вот и вся история… Что теперь с нами будет?
– Зовите сюда вашего беглеца, – усмехнулся Холмс, – я ведь слышу, что он тоже подслушивает дверью.
В комнату ввалился бородатый человек с длинными спутанными волосами.
– Я очень виноват! – воскликнул он, бросаясь перед Холмсом на колени, – прошу вас! Не выдавайте меня полиции! Я скоро уеду из Англии и начну честную жизнь! Понимаете, моё имя…
– Я не желаю знать ваше имя, потому что вовсе не собираюсь выдавать вас полиции, разбирайтесь со своей жизнью сами! Но я не хочу становиться вашим соучастником, поэтому будем считать, что вы мне ничего не рассказывали. И я буду называть вас… Ну, скажем, Смит.
А теперь немедленно встаньте и расскажите мне о собаке.
– Откуда вы знаете? Действительно, два дня назад ко мне в моё убежище прибежал этот пёс. Кто-то бросил его одного на болоте. Он был голодный и испуганный, и если бы не я, просто погиб бы либо от голода, либо утонув в трясине.
Я пожалел его и накормил. Если я не вернусь, он умрёт – ведь я запер его в сарае.
В этот момент все услышали громкий вой, доносящийся со стороны болота.
– Ну что ж, пойдёмте, покажете вашего друга, – усмехнулся Холмс.
– Мы с вами, – вскочили Ватсон и девочки.
– Только при условии, что вы наденете резиновые сапоги и возьмёте шесты! А вы, мистер Смит, немедленно переоденьтесь вот в это! Я не желаю иметь дело с человеком в таких лохмотьях!
И с этими словами Холмс достал из сумки чёрное пальто и кепку.
Глава VI
На болота снова опустился туман. Они шли очень медленно, осторожно прощупывая дорогу длинными шестами.
Впереди шёл Ватсон, за ним Холмс, затем Смит, и замыкали процессию Саша с Алёной.
– Ну и где этот ваш сарай? – спросила Алёна, – мы устали и промочили ноги.
– Ещё немного, мы уже рядом, – тихо сказал Смит, –только странно, что не слышно воя. Почему он молчит, мой пёс? Неужели с ним что-то случилось?
И в этот момент они увидели сарай, который подобно кораблю, выплыл из густого тумана. Дверь была открыта.
– Погодите! Я первый – воскликнул Смит, кинувшись вперёд.
Холмс бросился за ним, сделав знак Ватсону оставаться с девочками.
Через минуту оба вышли, растерянно оглядываясь вокруг.
– Никого! – пожал плечами Смит.
– Видимо, не очень-то крепко вы его заперли, – заметил Холмс.
– Просто он очень сильный, – тихо ответил Смит.
И в этот момент послышался громкий лай и огромный пёс бросился к нему, норовя лизнуть в лицо.
Девочки с криком спрятались за спину Ватсона.
– Не бойтесь, – засмеялся Холмс, гладя пса, – это же щенок! Щенок ирландского волкодава.
Напрыгавшись, пёс остановился, преданно глядя на Смита. Теперь все увидели, что он действительно молодой и очень симпатичный.
– Так это и есть собака Баскервилей? – удивлённо воскликнула Саша.
– Выходит, что так, – пожал плечами Холмс. – А теперь, господин Смит, забирайте своего друга и чтобы я вас больше здесь не видел! И смотрите – не попадитесь мне на каком-нибудь преступлении. Второй раз я вас не прощу.
Повторять ему не пришлось – оба совершенно счастливые, Смит и собака, мгновенно скрылись из виду.
– Даже не попрощались, – вздохнула Алёна.
Обратный путь показался намного короче, и вскоре все уже сидели у камина, протянув к огню ноги.
– Ну? Почему же вы не спросите о главном? Ведь я добыл доказательства, – сказал Холмс гордо.
– Мы ждём, когда вы сами расскажете, – сказал Ватсон.
– Вот они! – объявил Холмс, доставая из сумки лист бумаги, – смотрите!
– Что это? – удивился Ватсон?
– Я знаю! – воскликнула Саша, – это отпечатки пальцев!
– Именно так! – согласился Холмс, – и если вы присмотритесь, то увидите, что все три полностью совпадают.
– Ничего не понимаю, – покачал головой Ватсон.
– Да всё понятно! – снова воскликнула Саша, – это отпечатки пальцев одного и того же человека, найденные в разных местах. Правильно?
– Совершенно верно. Несколько лет назад, некто Уильям Гершель обнаружил, что нет на свете двух людей, у которых были бы одинаковые отпечатки пальцев. И вот 28 июля 1858-го года он предложил использовать этот факт в криминалистике для розыска преступников.
Ведь на предмете, к которому прикасался человек, обязательно остаётся отпечаток его пальца и таким образом можно доказать, что он был в этом месте.
Первый отпечаток я обнаружил на листке с теоремой Ферма, который я нашёл в доме Ройлота.
Второй – на рукописи про собаку Баскервилей.
А третий я храню у себя уже почти год. Его оставил человек, совершивший одно очень серьёзное преступление. И я абсолютно точно знаю его имя.
– Я правильно понимаю, что все три отпечатка принадлежат профессору Мориарти? Но достаточно ли будет таких улик, чтобы его арестовать? – спросил Ватсон.
– Вполне. Дактилоскопия уже признана почти во всех странах. Правда, ещё не все умеют её использовать… Так что мы немедленно отправимся в Лондон и нанесём визит нашему другу. Думаю, наше расследование близится к концу. Полагаю, и ваша Энни тоже скоро найдётся. Поторопитесь, друзья мои, скоро отходит наш поезд.
Как часто за последние несколько дней они слышали от Холмса эту фразу! Но именно сейчас она прозвучала для Саши и Алёны особенно радостно. И девочки отправились собирать вещи.
В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в гостиную вбежал доктор Мортимер.
– Как вы могли со мной не попрощаться? Неужели вы подумали, что я из-за наследства убил человека? – возмущённо крикнул он. – Я только сейчас узнал о том, что сэр Чарльз сделал меня своим единственным наследником. И сразу сюда. А вы, оказывается, уже собираетесь уезжать!
– Мы как раз собирались послать за вами Бэрримора, – не моргнув глазом, соврал Холмс. – И никто и не думал подозревать вас. А преступник уже найден, и мы отправляемся в Лондон, чтобы арестовать его.
Холмс выглянул в окно:
– Поторопитесь, юные леди, Ватсон уже запряг лошадей и ждёт нас на дороге.
Они вышли из дома и уселись в повозку.
Мортимер махал им вслед, пока они не скрылись из виду.
Последнее дело Холмса
Глава I
Пока они ехали в поезде, Холмс рассказал, как получил третий отпечаток пальца:
– Год назад в одном лондонском клубе убили молодого человека. Полиция выяснила, что в этот вечер он выиграл в карты крупную сумму денег. А проигравшим был… кто бы вы думали? Вот именно, Мориарти!
И в этот же вечер по дороге домой этот молодой человек был убит, а деньги похищены. Нашлись даже свидетели, которые видели, как Мориарти вышел вслед за ним на улицу. Но, к сожалению, этого было недостаточно для того, чтобы его арестовать.
Уже тогда я слышал о новой науке под названием дактилоскопия, которая изучает отпечатки пальцев, и решил на всякий случай оставить у себя нож, который торчал из груди убитого.
И вот сейчас, спустя год, я научился снимать отпечатки пальцев с предметов и сделал это, получив неопровержимые доказательства вины Мориарти.
Отпечатки на ноже, рукописи и листке с теоремой Ферма полностью идентичны.
– Ну хорошо. С Ройлотом всё понятно – видимо, это он тогда присвоил себе все деньги, которые Мориарти отобрал у убитого им молодого человека. И именно эту сумку с деньгами Мориарти искал у него в доме.
Но зачем ему понадобилось убивать старика Баскервиля? – спросил Ватсон.
– А вот это мы сейчас спросим у него самого –усмехнулся Холмс.
– Погодите! А что с этой девушкой – Элен Стоун? –воскликнула Алёна, – ей уже можно вернуться в свой дом? И что с деньгами? Раз их до сих пор не нашли, значит, ей всё ещё грозит опасность?
– А разве я вам не рассказал? Извините, совсем забыл! Вчера мисс Стоун отправилась домой, чтобы собрать свои вещи, так как решила некоторое время пожить у тётушки.
Я её на всякий случай сопровождал. И в прихожей совершенно случайно обнаружил тайник, в котором была спрятана сумка с деньгами.
Теперь девушка со своим женихом могут пожениться и спокойно жить в этом доме.
– А деньги?
– А деньги я передал одному лондонскому благотворительному обществу. Они пойдут на строительство приюта для беспризорников.
– Как всё это сложно! – покачал головой Ватсон, – я даже сейчас не могу до конца разобраться в этой истории. А как же вы сумели так быстро размотать такой запутанный клубок?
– Это всё теорема Ферма, мой дорогой друг, – засмеялся Холмс, – математика очень полезна для ума. Так что рекомендую всем почаще решать сложные математические задачи.
– Так вы доказали её наконец, эту теорему? – спросила Алёна.
– Сегодня ночью я дописал последнюю формулу и завершил доказательство, – гордо ответил Холмс, доставая пачку листов, испещрённых математическими знаками. – Вот. Собираюсь представить это доказательство в Лондонское королевское общество. Надеюсь, они не найдут тут ошибки.
Девочки молчали. Они не стали говорить Холмсу, что теорема Ферма была доказана лишь в конце 20-го века. А до этого во всех доказательствах находили ошибки.
Поезд подходил к вокзалу Паддингтон.
− А вы знаете его адрес? – спросила Алёна.
– Конечно! Я думаю, мы найдём его в том самом клубе. Вся их компания обычно собирается там по вечерам за игрой в карты.
У входа в клуб молчаливый охранник завязал всем глаза и повёл по тёмным пустым коридорам.
Когда же повязки сняли, они увидели перед собой человека, неподвижно сидящего за столом.
Безусловно, это был он – профессор Мориарти. Пронизывающий взгляд и высокий лоб мыслителя говорили о его незаурядном интеллекте.
Но при этом во всём его облике определённо было что-то зловещее.
– Надеетесь арестовать меня, Холмс? И вероятно, забрать машину времени? – сказал он неприятным скрипучим голосом. – Боюсь расстроить вас, но я не намерен ни садиться в тюрьму, ни отдавать вам своё сокровище. Знаете, я ведь всю жизнь мечтал о путешествиях во времени. И вот неожиданно этот мальчишка где-то нашёл её – мою мечту. Теперь я с ней ни за что не расстанусь.
– Вы лучше скажите, зачем убили сэра Чарльза Баскервиля? Он-то чем вам помешал?
– Когда я выходил из дома Ройлота, я нос к носу столкнулся со стариком. Скорее всего, он просто зашёл к соседу в гости попить чайку.
Но не мог же я оставить в живых свидетеля! Ведь он наверняка вспомнил, что встретил меня, когда узнал о смерти Ройлота.
Вот я и придумал эту историю с собакой. То есть легенда-то, конечно, существовала, просто я вовремя вспомнил о ней и разыграл этот спектакль. Прислал старику конверт с рукописью, нашёл подходящего пёсика, чтобы он оставил следы на дороге. И, когда старик вышел подышать свежим болотным воздухом, сделал ему укольчик.
Здорово получилось, правда? Полиция поверила в эту чепуху. И если бы не вы, Холмс, всё прошло бы так, как я и задумал. Вы вообще мне постоянно мешаете, всё время становитесь на моём пути.
Даже теоремой Ферма занялись наверное только для того, чтобы насолить мне и доказать её раньше меня. Но уж здесь у вас точно ничего не получится – я уже почти закончил доказательство.
– Должен вас, в свою очередь, огорчить, – сказал Холмс. – Во-первых, у меня есть неопровержимые доказательства вашей вины, и уже через пять минут сюда прибудет полиция, чтобы надеть на вас наручники.
А во-вторых, я уже доказал теорему Ферма. Вот – смотрите!
И с этими словами Холмс достал пачку исписанных мелким почерком листов бумаги и протянул её Мориарти.
– Если вдруг решите порвать, можете не трудиться, – усмехнулся он, – я писал под копирку.
По мере того, как Мориарти читал, лицо его медленно вытягивалось. И наконец, в ярости сбросив листки со стола, он воскликнул:
– Я не нашёл тут ошибки! Получается, и здесь вы обошли меня, Холмс! Нет, я никак не могу этого допустить!
Он рывком выдвинул ящик стола и достал оттуда маленькую чёрную коробочку.
– Это же наша Энни! Отдайте её нам немедленно! – закричали девочки.
Но Мориарти смотрел только на Холмса.
– Я сразу понял, что это такое и разгадал её секрет. Вот, смотрите!
И он нажал какую-то невидимую кнопку на чёрной матовой поверхности. Множество разноцветных огней вспыхнуло в глубине, и Энни открылась. Мориарти приложил палец к светящейся панели, на которой мигали непонятные знаки.
– Нет! – закричал Холмс, бросаясь на Мориарти, – не смейте этого делать!
Но было уже поздно.
Мориарти засмеялся своим дьявольским смехом и взлетел к потолку, кружась в синем вихре.
– Держитесь все за меня! – крикнул Холмс, хватаясь за ногу Мориарти и тоже медленно поднимаясь в воздух.
Алёна вцепилась в рукав Холмса, Саша ухватилась за Алёну, а Ватсон в последний момент подпрыгнул и повис у Холмса на ноге.
И в эту секунду в комнату вбежали полицейские и начали палить в воздух из пистолетов…
Но они уже были вне пределов их досягаемости, уносясь куда-то в неизвестность из этого 19-го века, к которому девочки уже начали понемногу привыкать.
Глава II
Алёна очнулась первой и поняла, что не может пошевелиться.
Лёжа с закрытыми глазами, она вдруг почувствовала довольно болезненный укол в руку. И тут же раздались громкие мужские голоса. Говорили по-французски.
Алёна открыла глаза и села.
Рядом лежали Саша, Холмс и Ватсон, крепко связанные по рукам и ногам.
А прямо перед ними, наставив на них острия шпаг, застыли четыре мушкетёра, будто сошедшие со страниц известной книги.
– Мы вас раскусили: вы английский шпионы! – с радостным смехом воскликнул самый молодой из них на ломаном английском языке.
– Если вы потрудитесь развязать нас, уважаемый месье Д 'Артаньян, я попытаюсь доказать вам, что мы вовсе не шпионы, хотя и англичане, – сказал Холмс, умудряясь даже в таком положении сохранять достоинство.
Посовещавшись, мушкетёры развязали пленников и выжидательно посмотрели на Холмса, почувствовав, что он тут главный.
– Видите ли, – осторожно начал Холмс на чистейшем французском языке, – мы прибыли из Англии по очень важному делу. Вот этому человеку угрожает смертельная опасность.
И Холмс достал откуда-то из внутреннего кармана листок бумаги с портретом Ферма.
– Это Пьер Ферма, будущий гениальный математик, который принесёт славу Франции.
– Ой! Там же внизу год его смерти – 1665-ый! – прошептала Алёна. Сейчас они заметят!
Но мушкетёры ничего не заметили.
– За славу Франции мы готовы отдать жизнь! – хором воскликнули они.
– В этом я ни секунды не сомневался, – продолжил Холмс. – Но сейчас этому человеку грозит опасность. Один англичанин по имени Мориарти не желает, чтобы великие научные открытия были совершены во Франции. Он хочет завладеть рукописями Пьера Ферма, а его самого убить.
И тогда англичане получат огромное преимущество в войне с Францией, которая вот-вот начнётся.
– Мы не позволим этому случиться! – воскликнул красивый молодой человек, которого товарищи называли Арамисом. – Как мы можем вам помочь и спасти этого замечательного учёного?
– Вы просто должны помочь нам найти вот этого человека, – коротко ответил Холмс, доставая фотографию Мориарти.
– Так ведь я только что отдал ему своего коня! – воскликнул мушкетёр по имени Атос. – Он сказал, что у него срочное донесение для короля, и ему срочно надо в Париж.
– Да что же это вы такие доверчивые? – с досадой пробормотал Холмс, – впрочем, нас это устраивает. Господа! Нам необходимо переодеться. На нас английские костюмы, а здесь, вероятно, появляться в таком виде небезопасно.
Самый высокий из мушкетёров, очевидно Портос, со смехом оглядел платья девочек и одежду Холмса и Ватсона.
– Дааа… – расхохотался он, – действительно, одеты вы довольно нелепо! Всё-таки странный вы народ, англичане! Ладно, здесь неподалёку живёт одна моя знакомая швея, которая шьёт костюмы для королевского двора. Придворные капризны и постоянно отказываются от заказов. Вот у неё и скопилась куча никому не нужных платьев. Что-нибудь вам обязательно подберём.
Пошли, тут недалеко.
– Что происходит, Холмс? – прошептал Ватсон, пока они шли по живописной дороге к видневшемуся впереди городку, – может, объясните нам?
– Понимаете, – сказал Холмс, – этот негодяй настолько тщеславен, что не смог вынести того, что я раньше его доказал теорему Ферма. Поэтому, когда он включил машину времени, я сразу догадался, что он задумал убить юного математика, чтобы тот никогда не сформулировал свою Великую теорему.
Но ведь мы с вами никак не можем этого допустить, правда? Поэтому я и ухватился за Мориарти, чтобы вместе с ним попасть во Францию 1625-го года.
Я успел заметить, что именно эту дату он набрал на панели машины времени.
Сейчас молодой студент Пьер Ферма заканчивает учёбу в университете города Тулузы и только обдумывает свои будущие математические открытия.
– Так значит, Мориарти должен был отправиться в Тулузу? Почему же он поехал в Париж?
– Пока не знаю. Но теперь нам необходимо последовать за ним и узнать, что он задумал. Так что срочно едем в Париж, а затем в Тулузу. Надо опередить Мориарти.
В этот момент они как раз входили в ворота небольшого городка. Тут же они увидели и вывеску постоялого двора.
– Мы подождём вас здесь, пока мадам Моник придаст вам надлежащий вид, – сказал Портос, – выпьем пока вина, здесь хорошее бургундское.
Дверь швейной мастерской находилась рядом со входом в гостиницу.
– Конечно, я помогу этим милым девушкам! Ведь я так многим вам обязана, мой дорогой Портос! – воскликнула швея.
Затем взяла Сашу с Алёной за руку и провела в маленькую комнату, всю уставленную манекенами.
– Вот, – гордо сказала она, – все эти прекрасные платья сшила я сама. Но придворные дамы от них почему-то отказались. Выбирайте любое, и я вам его быстро подгоню по фигуре.
– А что это такое твёрдое там внутри? – с удивлением спросила Саша.
– Это корсет. У вас в Англии разве не носят корсеты?
– Да как же носить такое? Ведь это неудобно! А без корсета никак нельзя?
– Да что вы! У нас даже кухарки носят корсеты!
Переглянувшись, девочки выбрали два самых скромных платья, решив, что корсет всё равно потом снимут.