– Ты не можешь прочесть? – Рен сначала удивился тому, что Ева не понимает его почерк. Сам он думал, что она с легкостью его прочтет, раз находится в его теле. Затем уши его вспыхнули и он откашлялся, – Там просто названия материалов или исходников. Все в таком духе.

– Выглядит, как какой-нибудь шифр, – Ева взяла в руки чертеж и близко поднесла его к глазам. Пытаясь разобрать почерк Рена, она даже прищурилась. Кажется, ей удалось разобрать несколько букв, но в целом слова были все еще не читаемые, – Ты придумал этот шифр, чтобы кто-то другой не мог использовать твои идеи, если наткнется на эти чертежи?

– Эм, – парень замешкался на секунду, а затем выпалил все на одном дыхании, – Да, именно так! Это шифр, чтобы другие не поняли, что здесь написано.

Он забрал у Евы чертеж и начал складывать все разбросанные листы на столе в одну небольшую стопку, после чего открыл верхний ящичек, где уже торчали бумаги, а затем запихнул все туда и закрыл ящичек обратно. При этом уши его продолжали гореть. Рен как-то неловко поправил на себе одежду и снова откашлялся.

– Пора бы уже спуститься в столовую, – напомнил он, – Наверняка Густав уже все приготовил.

Ева пожала плечами и направилась к выходу из комнаты, на секунду задержавшись у картины. Девушка открыла дверь и вышла в коридор, Рен последовал за ней. Вдвоем они спустились на первый этаж и Рен провел Еву до столовой, где уже находились Густав, Давид и Маргарита. Все они сидели за одним столом. Мальчик сидел между дворецким и матерью и те помогали ему с едой, хотя Давид прекрасно справлялся и сам, просто и Густаву и Маргарите одинаково нравилось возиться с ним. Они синхронно подняли головы на звук шагов, когда Ева вошла в столовую и Маргарита сразу же просияла от радости, а Густав только кивнул.

– Котеночек, ты сам нашел столовую, – Маргарита даже в ладоши захлопала и Давид повторил за ней, только получилось это у него слегка неуклюже, – Мы с Густавом хотели уже подниматься за тобой и показывать потом все поместье. Мы думали, твоя потеря памяти распространилась и на дом.

– Ева, я сам проведу тебя по дому, если понадобится, – сказал Рен и вслед за девушкой занял место напротив Маргариты и Густава с Давидом.

– Все нормально, я помню расположение комнат, – постаралась убедить женщину Еву, а потом на всякий случай добавила, – Более-менее.

Маргарита довольно улыбнулась и продолжила трапезу. Ева набрала в тарелку аппетитно пахнущую еду, но не спешила притрагиваться к пище. Она все еще опасалась, что, несмотря на дразнящий ноздри аромат, на вкус еда будет просто омерзительной. Только когда живот возмущенно забурчал, Ева поднесла на вилке кусочек картошки и осторожно отправила его в рот. Так же, как и в больнице до этого, вкус еды был просто восхитительным. Хотя немного не хватало соли, но Ева все равно наслаждалась каждым кусочком. Даже привычная волна тошноты не остановила девушку от того, чтобы съесть все, что было в ее тарелке. Ева запила все чаем и поблагодарила Густава за вкусную трапезу. В ответ, посмеиваясь, мужчина заявил, что сегодня в основном все приготовила Маргарита, в честь возвращения своего старшего сына из больницы, сам дворецкий лишь слегка помогал ей. Рен рядом с девушкой вздрогнул и сочувственно посмотрел на Еву.

– Мама готовит не очень, – тихо прошептал он, словно бы боялся, что Маргарита его услышит, но Ева, одновременно обращаясь к Рену и Густаву с Маргаритой, произнесла, что еда была очень вкусной, чем немало тронула женщину. Густав пояснил, что Маргарита все то время, пока Рен был в больнице, пыталась улучшить свой навык готовки, чтобы встретить сына настоящим пиром.

– Я так рада, что тебе понравилось, – воскликнула Маргарита и схватила Еву за руку через стол, – Котеночек, если хочешь, я тебе еще что-нибудь приготовлю.

– Если я сейчас съем еще кусочек, я лопну, – засмеялась Ева, – Но я не против время от времени пробовать твою стряпню.

– Стряпню? – захихикала Маргарита и отпустила руку Евы, – Где ты таких слов набрался? Это мы так говорили в детстве, но твое поколение явно уже не использует подобные слова.

Маргарита продолжала довольно улыбаться, а затем с помощью салфетки вытерла губы Давиду, который сидел на стуле, весело болтая ногами под столом из стороны в сторону. Он уже, как и остальные, доел свою порцию еды и Густав поднялся на ноги, чтобы все убрать. Маргарита тоже встала из-за стола и помогла младшему сыну спуститься со стула.

– Ева, давай теперь зайдем в библиотеку, – предложил Рен и девушка кивнула. Она поднялась на ноги и попросила разрешения у Маргариты отправиться в семейную библиотеку, которая находилась тут же в поместье.

– Котеночек, ты можешь ходить по всему участку, – удивилась женщина такой просьбе, – Это и твой дом тоже.

– Да, я просто, – Ева замолчала, не зная, что придумать, но Маргарита только тепло улыбнулась. Затем мама Рена сообщила, что у нее на сегодня еще остались дела в городе и ей придется отлучиться до вечера. Давида она заберет с собой, а Густав будет исполнять роль личного водителя, так что Рену до вечера придется остаться дома одному.

– Прости, Котеночек, но эту встречу я никак не могу отменить, – извиняющимся тоном проговорила Маргарита и погладила старшего сына по щеке. Ева уверила ее, что все в порядке, а затем добавила, что за книгами она не заметит, как пролетит день и все вернутся в поместье.

– Верно, – засмеялась Маргарита, – Ты так любишь изучать что-то новое или сидеть в своей мастерской и делать новые техно.

Маргарита взяла Давида за руку и направилась к выходу из столовой. На пороге она обернулась и попрощалась со старшим сыном до вечера, напомнив, что ужинать они будут в полном составе, уже с отцом, а затем скрылась в коридоре. Ева почувствовала, что напряжение вновь сковало ее при упоминании Антона Левински. Девушка представила, как отец Рена моментально раскусил обман и своей магией буквально смыл с лица королевства все существование Евы. Она вздрогнула, когда Рен позвал ее по имени, а потом предложил следовать за ней в библиотеку. Они вместе поднялись на второй этаж и прошли по коридору до массивной деревянной двери. Все это время Еву не покидали мысли об Антоне Левински, но когда она вошла в библиотеку, то моментально забыла, о чем думала. Библиотека представляла собой большую длинную комнату, наверное, она занимала весь этаж. Рен в ответ пояснил, что библиотека занимает не весь второй этаж в их доме, здесь также находился и кабинет отца, который практически не уступал по размерам самой библиотеки и тоже был заставлен шкафами с книгами.

Ева сделала несколько шагов по комнате, оглядываясь по сторонам. Вдоль одной стены протянулись окна. Не такие большие, как на третьем этаже, но все еще пропускающие много света внутрь. Под окнами стояло несколько столов, на которых, помимо ламп, лежали еще и книги. Некоторые были сложены аккуратной стопкой, другие лежали открытыми на каких-то страницах. На противоположной стене вдоль нее рядами выстроились одинаковые шкафы из темного дерева, забитые книгами до отказа. Рядом с некоторыми из них на полу лежали кучки книг. Видимо, им не хватило места в этой библиотеке. Вдоль всей комнаты по полу протянулся мягкий ковер, а на потолке Ева заметила несколько люстр. Дальше даже обнаружилось два мягких диванчика с уютным разноцветными подушками на них. В общем, библиотека была не только забита книгами под завязку, но еще и предлагала различные способы их чтения – хочешь, читай за столом и делай пометки, а хочешь, читай на мягких диванчиках, подложив под голову подушку. По обилию ламп и люстр Ева поняла, что вечером в этой библиотеке тоже можно спокойно проводить время за книгами, не переживая о недостатке освещения. Рен вышел вперед и обернулся к Еве, а затем развел руками, указывая сразу на всю эту длинную комнату.

– Это, конечно, не Архивы Академии, но у нас много книг на разные темы, – сказал он, – Есть научные труды, а есть просто романы, чтобы почитать и скоротать время. Есть даже… Хотя нет, не важно.

На секунду на его щеках загорелся румянец и Ева догадалась, что он хотел сказать про книги с эротическим содержанием. Девушка хихикнула, а потом попросила Рена провести ее в секцию, где они хранят книги по магии.

– Это вон там, в центре комнаты, у дивана, – указал рукой за спину парень, – Но вряд ли мы здесь найдем те редкие книги, о которых я говорил. Скорее всего, они в кабинете отца.

– Значит, их прочесть мы не сможем, – вздохнула Ева. Вряд ли Антон Левински согласится дать им такие ценные книги, а быть может, вообще не разрешит заходить в его кабинет. Но Рен только удивленно посмотрел на Еву.

– Почему? – спросил он, – Уверен, отец не будет против, если мы возьмем пару книг из его библиотеки. Главное, вернуть их потом назад в его же кабинет, а не сюда.

Теперь уже Ева удивленно посмотрела на него. Отец не будет против? В это верилось с трудом. Антон Левински был таким строгим и серьезным, вряд ли он просто так разрешит войти в свой кабинет и уж тем более взять его книги. Но Рен пояснил, что отец всегда хотел, чтобы в семье был еще один маг, помимо него, так что он только обрадуется, когда решит, что старший сын начал наконец-то интересоваться магией, а не изобретением техно-устройств.

– Как будто, если я начну интересоваться магией, я автоматически стану магом, – проворчал Рен. У Евы сложилось впечатление, что сам парень очень бы даже хотел получить магический дар, но по каким-то причинам старался этого не показывать, поэтому девушка просто промолчала. Она прошла до тех шкафов, рядом с которыми стоял диванчик, и принялась разглядывать полку с книгами. Здесь было сложено множество книг по магии, но в основном все они касались разъяснений по поводу того или иного вида магии. Вспомнив разговор с Реном в больнице, где они посчитали, что Ева попала в его тело из-за своей магии иллюзии, девушка взяла с полки нужную книгу и уселась на диванчик. Рен сел рядом, заглядывая ей через плечо. Первым делом они проверили содержание, но ничего, что помогло бы в их состоянии, там не было. Тогда Рен предложил открыть ту главу, в которой перечислялись известные на данный момент способы использования иллюзий и Ева послушно открыла книгу где-то в середине, а затем пролистала еще немного до нужной главы. Они принялись с Реном увлеченно читать и вскоре их так затянуло, что оба забыли, зачем они вообще открывали эту книгу изначально.

– Ого, с помощью иллюзии можно даже внушить голодному, что он сыт, – вычитал Рен, – В древности во время осады, если среди людей был иллюзионист с желтыми глазами, он мог таким образом отвлекать людей от мыслей о еде, чтобы они не чувствовали себя плохо.

– Вряд ли это их спасало потом от голодной смерти или слабости и обмороках, – скептически отозвалась Ева и перевернула страницу. Как она и предполагала, далее говорилось о том, что не стоило долго поддерживать такую иллюзию, организм все равно сдавался и умирал без еды, даже если человеку казалось, что он совсем не голоден.

– Сколько людей умерло в осадах таким способом, – тихо произнес Рен.

– Может, они умерли хотя бы не в агонии? – предположила Ева.

– Хм.

Они продолжили дальше изучать магию иллюзий. В книге говорилось, что сильнейшие из таких магов даже могли манипулировать сознанием людей, заставляя их видеть одинаковые образы. Например, один такой маг когда-то сумел убедить весь народ, что они жили на изолированном острове, хотя на самом деле их королевство располагалось в центре континента. Людей, которые подходили к его границам, тоже задевала его магия и они считали, что впереди только необитаемые острова, а не развитое королевство. Рен вспомнил, что в старых картах, некоторые из которых сохранились до этих дней, даже чертили острова в центре континента, но потом, когда тот маг умер, который, к слову, являлся королем, иллюзии спали и люди «прозрели». Королевство начало вести активную торговлю с другими, люди приезжали туда, чтобы посмотреть, как там живет народ и так далее. А карты вскоре переделали на правдивые, убрав оттуда несуществующие острова. Зачем тому магу-королю понадобилось превращать свое королевство в остров, никто не знает. Никому из жителей и в голову не пришло, что живут они не на острове, а когда маг умер и иллюзии развеялись, спросить об этом было уже не у кого.

Рен и Ева настолько увлеклись книгой, что не сразу заметили, как начало вечереть. Только когда в комнате стало темнеть, оба оторвали головы от книги и взглянули в окно. Солнце уже было скрыто, но его лучи все еще светили над горизонтом, хотя из-за серых облаков, вернувшихся под вечер, на улице было темнее, чем обычно. Ева заметила, что во дворе зажглись огни и отложила книгу в сторону. Ее они с Реном прочли практически полностью, но ничего даже отдаленно похожего на их состояние в этой книге не упоминалось. Рен вслух предположил, что Маргарита и остальные уже вернулись домой и, возможно, готовят ужин к приходу отца. Девушку всю аж передернуло от упоминания Антона Левински. Ева почувствовала, как пальцы на руках начала бить мелкая дрожь и, чтобы это скрыть от своего собеседника, она скрестила руки на груди. Но Рен не обратил на это никакого внимания. Вместо этого он поднялся и задумчиво прошел вдоль полок и шкафов.

– Я думаю, потом мы можем почитать еще и эту книгу, – ткнул он пальцем куда-то в полку, – После ужина зайдем снова в библиотеку, если будешь себя нормально чувствовать.

На секунду Еве показалось, что Рен догадался о ее нежелании встречать его отца, но потом она поняла, что парень имел в виду ее самочувствие после поглощения пищи. Вспомнив о еде, девушка почувствовала привычную тошноту, поднимающуюся где-то из живота наверх, но тут же прогнала эти мысли и подавила это чувство. Тело Рена отлично справлялось с едой, Еве не нужно было переживать из-за вкуса.

Внезапно они услышали звук открываемой двери, а вскоре в библиотеке показалась Маргарита. Теперь на ней было платье бежевого цвета и было оно попроще того, что женщина надевала утром, хотя то фиолетовое платье тоже не блистало изысками. Волосы Маргарита стянула в высокий хвост и перебросила их через плечо. Украшения она тоже сняла и на ее ушах и шее на данный момент ничего не отражалось через окно от уличных ламп. Она прошла вдоль шкафов, цокая каблуками по полу там, где не было ковра, а затем, заметив Еву, радостно улыбнулась и ускорила шаг. Уже через пару секунд Маргарита подошла к поднявшейся с дивана Евы и поправила ее прядку волос, убрав с лица за ухо. Это не слишком помогло, ибо прядка непослушно вернулась обратно. Не обращая на это внимания, Маргарита обеими руками схватилась за щеки своего сына и легонько их сжала, после чего заглянула в желтые глаза. Женщина была ниже Евы (точнее, Рена), но это не мешало ей постоянно трепать старшего сына за щеки.

– Котеночек, ты ведь не забыл, что скоро прибудет отец? – спросила Маргарита, не отпуская лицо Евы из своих ладоней.

– Я помню, – ответила девушка, краем глаза заметив, как оживился Рен. Еще бы он не был так рад, это же все-таки его отец, пусть и строгий. Хотя сама девушка предпочла бы сбежать куда-нибудь. Жаль, Рен не умеет на часок-другой захватывать назад свое тело, ей бы сейчас это было очень полезно.

– Я отправила Давида спать, – сообщила Маргарита и отпустила лицо Евы, а затем мило хихикнула, – Бедняга так много впечатлений нахватался за сегодня, что на обратном пути уснул уже в техно-каре. Густаву пришлось нести его до кровати и укладывать на подушку.

Маргарита тихо посмеялась, приложив ладошку к губам, пока вспоминала сонного Давида. Еве показалось это довольно милым – то, как женщина искренне заботилась и любила свою семью. Только к своему новому прозвищу девушка никак не могла привыкнуть. Рен между делом как-то рассказал Еве, что не он один удостоился специального обращения от Маргариты. Женщина обращалась к Давиду тоже по-особому, его она называла Утеночек, хотя сама Ева пока не слышала этого от Маргариты.

– Поможешь нам с Густавом накрыть на стол? – спросила женщина и Ева просто кивнула. Они вдвоем покинули библиотеку, спустились на первый этаж, но, к удивлению Евы, прошли мимо столовой сразу на кухню, которая по размерам оказалась не меньше самой столовой. Здесь, помимо тумб, ящичков и, собственно, плиты, вдоль стены стоял массивный стол из красного дерева, окруженный обычными стульями. На столе покоилась узорчатая скатерть бежевого цвета, свисая с края. На скатерти по углам были пушистые кисточки. Маргарита прошла до тумбочки, висевшей на стене, и кивнула Густаву, который стоял у плиты и готовил нечто аппетитное, судя по запаху. На нем был надет фартук прямо поверх его рубашки и брюк и Еву это немного позабавило. Маргарита открыла дверцу тумбочки и встала на цыпочки, пытаясь достать оттуда тарелки, но Ева помогла ей с этим, дотянувшись до них сама. До девушки только сейчас дошло, что они с Реном примерно одного роста, но все же парень был чуточку выше ее. Однако это нисколько Еве не мешало и рост Рена даже был таким привычным для нее, что она об этом и не думала вовсе, пока эта мысль не прилетела ей в лоб.

Вместе с Маргаритой они быстро управились с сервировкой стола на кухне. На вопрос Евы, почему они не идут ужинать в столовую, женщина ответила, что хотела создать атмосферу домашнего уюта.

– Я поэтому и платье надела простенькое, – добавила Маргарита, – И волосы собрала в обычную прическу.

Ева сделала ей комплимент по поводу ее внешнего вида. Чисто по-женски, ведь Маргарита выглядела шикарно даже в таком простом образе. В ответ женщина звонко засмеялась, а затем обняла Еву, сказав, что это самый лучший комплимент, который она сегодня слышала. Рен рядом отметил, что его мама и правда шикарно выглядит, согласившись с Евой. К сожалению, его могла слышать только сама Ева, но, можно сказать, его мнение она уже передала Маргарите.

Вскоре Густав сообщил, что все готово и они втроем уселись за стол дожидаться главу семейства. Есть пока не начали, но Маргарита предложила Еве положить что-нибудь в тарелку и поесть, если она голодна, однако девушка отказалась. Будет не очень вежливо с ее стороны, если отец вернется, а его старший сын уже наелся от пуза и не разделит с ним трапезу, хотя Маргарита и Рен в один голос уверяли ее, что Антон не станет на этом даже заострять внимание.

Пока Маргарита и Густав, сидя за столом, что-то обсуждали, Ева уличила момент и поинтересовалась у Рена, почему у них нет другой прислуги. В ответ парень рассказал о том, что уборка и готовка в доме держатся на Густаве и Маргарите. Причем, женщина сама на этом настояла, пообещав, что если она не будет справляться, то наймет себе служанку. Хотя готовка, по большей части, все же была на Густаве. Затем Рен добавил, что раз в неделю к ним приходит некая женщина со своей молодой дочкой, которая примерно одного возраста с Реном. Они помогают Маргарите поддерживать чистоту в доме, а за это получают плату. Так что, можно сказать, у Левински есть прислуга, просто она не живет в поместье круглосуточно.

– И что, они справляются со своими обязанностями? – тихо спросила Ева, чтобы Маргарита и Густав ее не услышали и не решили, будто у старшего сына семейства поехала крыша и он теперь разговаривает сам с собой.

– Как видишь, – развел руками Рен, показывая на пространство вокруг себя, – В доме же не грязно.

– Нет, тут довольно чисто и уютно.

Ева еще раз обвела взглядом кухню и удовлетворенно кивнула. Кто бы не был той прислугой, что приходит в поместье раз в неделю, но свою работу они делают на отлично и не зря едят свой хлеб. Рен добавил, что Густав и Маргарита в течение недели тоже поддерживают чистоту в доме, но та женщина с дочкой прямо творят с их поместьем чудеса. Парень также обмолвился, что одна из них стихийный маг и использует магию в уборке, благодаря чему она проходит в разы быстрее.

– Вот уж никогда бы не подумал, что магию можно приравнять к уборке дома, – засмеялся Рен и Ева пораженно кивнула. Ей бы это тоже никогда в жизни в голову бы не пришло. Они с Реном предположили, что, возможно, та женщина просто не смогла найти нормальную работу мага в столице, а потому изобретательно подошла к своему дару и теперь помогает аристократам поддерживать чистоту в их домах.

Разговор был прерван звуком входной двери. Густав поднялся из-за стола и отправился в главный зал встретить главу семейства и проводить его на кухню. Маргарита тоже вскочила на ноги, махнула сыну рукой, чтобы он остался, а сама вслед за дворецким упорхнула в главный зал. Ева с Реном остались одни. Девушка незаметно глубоко вдохнула воздух и медленно выдохнула. Вот и пришло ее время встретить Антона Левински – едва ли не легендарную личность во всем королевстве. Свою славу он получил заслуженно, сумев расширить свой магический потенциал до таких возможностей, что даже маги второй группы не могли похвастаться тем же. Ева не собиралась оспаривать его важность или мастерство, ей просто было не по себе от того, что такой человек сейчас окажется перед ней. И вдвойне будет плохо, если Антон заподозрит нечто неладное в своем сыне. Ева перевела взгляд на Рена и попросила его максимально активно помогать ей во время разговора с отцом. Рен кивнул, при этом пообещал, что говорить с Антоном Левински Еве будет куда проще, чем она думает. Девушка не была в этом так уверена и хотела было возразить, но на пороге кухни выросли три фигуры. Двое из них были Густавом и Маргаритой, а третий, как догадалась Ева, и был отцом Рена. Антон Левински оказался высоким мужчиной среднего возраста с широкими плечами, которые едва проходили через дверной проем на кухне. Волосы у него были темные и коротко стриженные. Глаза Антона были ясного голубого цвета и на мир взирали с какой-то особой проницательностью, отчего Ева только больше напряглась, опасаясь того, как бы ее не вычислили прямо с порога. Вдоль губ от носа у отца Рена пролегли две характерные морщинки, придавая ему более суровый вид. Одет мужчина был в некую форму, которую Ева до этого не видела – белые штаны, высокие сапоги, несмотря на лето, и темный камзол. Девушка предположила, что такая форма давалась тем, кто служил непосредственно у короля. Маргарита заняла место за столом, Густав направился к плите и принялся раскладывать еду по тарелкам, а Антон вперил свой ледяной взгляд прямо в Еву. Девушка прикусила нижнюю губу и съежилась под этими голубыми глазами, опустив голову. Ну все, ей конец. Он точно обо всем догадался.

– Мне сообщили, что ты частично потерял память, – произнес Антон Левински своим низким громким голосом, – Но хотя бы семью свою ты помнишь?

Ева подняла глаза на него и Антон слегка прищурился, разглядывая цвет ее глаз. Девушка решила уже, что он устроит ей допрос или вроде того, но неожиданно для нее Антон развел руки в стороны и радостно улыбнулся.

– Что, даже папку не обнимешь? – спросил он. Складки у губ сложились еще глубже, а на висках появились новые морщинки. Ева моргнула, потом еще раз, соображая, что происходит. Рен радостно подошел к отцу и похлопал его по плечу, хотя его руки прошли сквозь Антона.

– Я так рад снова тебя увидеть, – сказал Рен.

Поскольку Ева все еще сидела на месте в явном замешательстве, Антон Левински решил действовать сам. Он пересек пространство кухни от порога до стола, за которым сидела Ева, буквально одним рывком вытащил ее с места и заключил в настолько тесные объятия, что Ева почувствовала, как что-то хрустнуло внутри.

– А ты молодец, выше стал, – похвалил своего сына Антон и, не отпуская, взъерошил тому волосы.

– Не могу дышать, – призналась Ева и мужчина ее тут же отпустил, однако сразу же вдарил кулаком ей по плечу, подмигнув при этом, и Ева была уверена, что утром на этом месте у нее появится синяк.

– Что-то ты раскис в этой своей больничке, – засмеялся Антон и занял за столом место рядом с Маргаритой, – Надо бы тебя натаскать на физических упражнениях.

Рен активно закивал головой, хотя глава семьи не мог его видеть. Но его радость тут же поутихла после слов Маргариты.

– Как будто у тебя будет время учить его фехтованию, – вздохнула женщина и стряхнула невидимую пылинку с плеча мужа, – К тому же, Рен сейчас ходит с травмой, а потом, когда все заживет, отправится назад в Академию.

– Да знаю я, – махнул рукой Антон.

Ева заняла обратно свое место за столом, не встревая в разговор. Надо же, Маргарита впервые назвала ее по имени, точнее, по имени хозяина тела, а не Котеночком. Рен присел на свободный стул рядом с ней, наблюдая за тем, как Густав ловко накладывает еду на тарелки. Ева удивилась тому, что ужин не представлял собой никаких аристократических изысков – обычная вареная картошка, да салат, вот и все, собственно. Потом в ее памяти всплыли недавние слова Маргариты о том, что женщина хотела создать для своего мужа максимальную атмосферу домашнего уюта. Наверное, простая еда к этому тоже относилась.

Когда Густав управился с тарелками, Антон пригласил его разделить трапезу с ними и дворецкий тоже занял место за столом. Сделал он это настолько привычно и обыденно, что у Евы промелькнула мысль, будто эта семья постоянно ужинает вместе с Густавом. Кажется, Рен что-то говорил о том, что их дворецкий словно бы еще один член семьи для всех. Все принялись за ужин, орудуя столовыми приборами в соответствии с этикетом, из-за чего у Евы началась паника. Она никогда не изучала аристократического поведения за столом и сейчас не знала, что ей делать. Да еще эта волна привычной тошноты подкатила к горлу только при одной мысли, что все это ей нужно съесть. К ней на помощь пришел Рен. Заметив ее замешательство, парень показал, как правильно использовать нож и вилку, а также другие приборы, после чего засмеялся и сказал, что Ева может есть так, как ей удобнее – в семье, пока они не при людях, никто ее за это отчитывать не будет. Но девушка упорно попыталась есть, как Маргарита, однако получалось у нее очень неуклюже.

– Академия предполагает, что у тебя проснулся магический дар, – прервал тишину Антон и посмотрел на старшего сына. Ева с трудом проглотила очередной кусочек еды, но постаралась сделать это как можно незаметнее. Она удивилась тому, насколько быстро Академия донесла эти новости до семьи Рена. Интересно, как представители этого заведения смогли это сделать? Письма же доходят не так скоро. Значит, был еще какой-то способ.

– Ты же видишь, у него желтые глаза, – вместо Евы ответила Маргарита, – Академия считает, что именно из-за спящей магии иллюзии его глаза раньше были серого цвета. Считай, что бесцветные.

– И после пробуждения глаза тоже изменились, – уловил ее мысль Антон и задумчиво посмотрел на Еву. Девушка постаралась выглядеть как можно более спокойной и непринужденной, хотя внутри у нее буквально все органы затряслись от этого пристального взгляда голубых глаз.

– Мы теперь ждем решения Директора по этому поводу, – добавила Маргарита и, отправив последний кусочек еды в рот, запила его бокалом с соком. Ева поначалу думала, что в бокалах Маргариты и Антона красное вино, но когда Густав наполнил ее собственный бокал из той же бутылки, поняла, что там был сладкий сок.

– Да что он скажет, кроме того, чтобы перевести нашего сына на изучение магии? – пожал плечами Антон. О том, что преподаватели поначалу решили, что перед ними не Ренат Левински, отец ничего не сказал. Либо об этом ему не доложили, в чем Ева очень сильно сомневалась, либо Антон просто думать об этом не хотел. Да и кто бы хотел на его месте, чтобы в тело сына вселилась другая душа?

Ева медленно доела ужин, сопровождаемый постоянной тошнотой. Девушка удивлялась, как ей вообще удавалось съедать все, но потом решила, что все это из-за ее нового тела, которое не испытывало проблем с поглощением пищи. А тошнота перешла вместе с ее разумом в тело Рена или, попросту говоря, была мнимой. Только когда Ева положила вилку на салфетку рядом с пустой тарелкой, она заметила, что отец Рена как-то с хитрецой на нее смотрит. Девушка подняла на него глаза и Антон выпрямился на стуле, а затем и вовсе поднялся из-за стола.

– Идем, сын, поговорим, – произнес он. От его голоса у Евы сердце ушло в пятки. Ну все, вот теперь Антон Левински точно обо всем догадался. Еве оставалось только надеяться, что он даст ей шанс объясниться. Она молча поднялась из-за стола, за ней последовал Рен.

– Муж, напомню, что наш сын только вышел с больницы и у него травма на ноге еще не прошла, – Маргарита нахмурила свои светлые брови, но выглядело это мило, а не устрашающе.

– Да я же не буду его обучать боям, – махнул рукой Антон, – Мы просто поговорим.

С этими словами отец сделал знак Еве следовать за ним и вышел из кухни. Ева обернулась, прежде чем тоже покинуть помещение и увидела, что Маргарита просто вздохнула. На лице женщины была неопределенная эмоция, но дальше Ева задерживаться не могла, а потому вышла в коридор и последовала за Антоном вверх по лестнице. Рядом с ней шагал по ступенькам Рен и, судя по его лицу, он тоже не представлял, о чем хотел поговорить отец.

ГЛАВА 4

Антон провел Еву и Рена на второй этаж до своего кабинета. Когда они вошли внутрь, он закрыл за собой тяжелую дверь и направился к письменном столу, который находился у самой дальней стены. По размерам кабинет был не настолько большим и вытянутым, как библиотека на этом же этаже, но он тоже был полностью заставлен шкафами с книгами, помимо которых у одной стены оказались еще и диванчики, зажатые между шкафами. По полу протянулся ковер со сложными узорами, как раз до стола Антона. Окна пропускали свет от ламп с улицы, освещая половину кабинета. Антон подошел к столу, заваленному бумагами и книгами, сел в кожаное кресло, издав при этом характерный скрип, а затем указал рукой на другое кресло, стоящее напротив, через стол. Ева послушно опустилась в него и Антон зажег лампу у края стола, освещая пространство вокруг них желтым светом. Девушка из-за этого чувствовала себя немного неуютно, отсутствие света с потолка, который бы залил весь кабинет, ее в этой ситуации напрягало. Рен занял место на диванчике, который ближе всех находился к столу. В его глазах одинаково читались недоумение и любопытство. Видимо, парень сам не знал, для чего отец привел в кабинет своего сына. Но, в отличие от Евы, Рен не показывал никакого дискомфорта. Девушка же на своем месте буквально вся съежилась под пристальным взглядом главы семейства.