Знаменитые песни ХХ века

«Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес…»

 
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес – моя колыбель,
                            и могила – лес,
Оттого что я на земле стою —
                           лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою – как никто другой.
 
 
Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей,
У всех золотых знамен, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи́ я вернее пса.
 
 
Я тебя отвоюю у всех других – у той, одной,
Ты не будешь ничей жених,
                           я – ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя —
                           замолчи! —
У того, с которым Иаков стоял в ночи.
 
 
Но пока тебе не скрещу на груди персты —
О проклятие! – у тебя остаешься – ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир, —
Оттого что мир – твоя колыбель,
                           и могила – мир!
 

«Август – астры…»

 
Август – астры,
Август – звезды,
Август – грозди
Винограда и рябины
Ржавой – август!
 
 
Полновесным, благосклонным
Яблоком своим имперским,
Как дитя, играешь, август.
Как ладонью, гладишь сердце
Именем своим имперским:
Август! – Сердце!
 
 
Месяц поздних поцелуев,
Поздних роз и молний поздних!
Ливней звездных —
Август! – Месяц
Ливней звездных!
 

«Вчера еще в глаза глядел…»

 
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче – всё косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, —
Все жаворонки нынче – вороны!
 
 
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что́ тебе я сделала?!»
 
 
И слезы ей – вода, и кровь —
Вода, – в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха – Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
 
 
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что́ тебе я сделала?»
 
 
Вчера еще – в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, —
Жизнь выпала – копейкой ржавою!
 
 
Детоубийцей на суду
Стою – немилая, несмелая.
Я и в аду тебе скажу:
«Мой милый, что́ тебе я сделала?»
 
 
Спрошу я стул, спрошу кровать:
«За что, за что терплю и бедствую?»
«Отцеловал – колесовать:
Другую целовать», – ответствуют.
 
 
Жить приучил в само́м огне,
Сам бросил – в степь заледенелую!
Вот что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что́ тебе – я сделала?
 
 
Всё ведаю – не прекословь!
Вновь зрячая – уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
 
 
Само – что2 дерево трясти! —
В срок яблоко спадает спелое…
– За всё, за всё меня прости,
Мой милый, – что тебе я сделала!
 

Александр Блок

«Мы были вместе, помню я…»

 
Мы были вместе, помню я…
Ночь волновалась, скрипка пела…
Ты в эти дни была моя,
Ты с каждым часом хорошела…
 
 
Сквозь тихое журчанье струй,
Сквозь тайну женственной улыбки
К устам просился поцелуй,
Просились в сердце звуки скрипки…
 

«Ветер принес издалёка…»

 
Ветер принес издалёка
Песни весенней намек,
Где-то светло и глубоко
Неба открылся клочок.
 
 
В этой бездонной лазури,
В сумерках близкой весны
Плакали зимние бури,
Реяли звездные сны.
 
 
Робко, темно и глубоко
Плакали струны мои.
Ветер принес издалёка
Звучные песни твои.
 

«Запевающий сон, зацветающий цвет…»

 
Запевающий сон, зацветающий цвет,
Исчезающий день, погасающий свет.
 
 
Открывая окно, увидал я сирень.
Это было весной – в улетающий день.
 
 
Раздышались цветы – и на темный карниз
Передвинулись тени ликующих риз.
 
 
Задыхалась тоска, занималась душа,
Распахнул я окно, трепеща и дрожа.
 
 
И не помню – откуда дохнула в лицо,
Запевая, сгорая, взошла на крыльцо.
 

«Зимний ветер играет терновником…»

 
Зимний ветер играет терновником,
Задувает в окне свечу.
Ты ушла на свиданье с любовником.
Я один. Я прощу. Я молчу.
 
 
Ты не знаешь, кому ты молишься, —
Он играет и шутит с тобой.
О терновник холодный уколешься,
Возвращаясь ночью домой.
 
 
Но, давно прислушавшись к счастию,
У окна я тебя подожду.
Ты ему отдаешься со страстию.
Всё равно. Я тайну блюду.
 
 
Всё, что в сердце твоем туманится,
Станет ясно в моей тишине.
И когда он с тобой расстанется,
Ты признаешься только мне.
 

«Ты проходишь без улыбки…»

 
Ты проходишь без улыбки,
Опустившая ресницы,
И во мраке над собором
Золотятся купола.
 
 
Как лицо твое похоже
На вечерних Богородиц,
Опускающих ресницы,
Пропадающих во мгле…
 
 
Но с тобой идет кудрявый
Кроткий мальчик в белой шапке,
Ты ведешь его за ручку,
Не даешь ему упасть.
 
 
Я стою в тени портала,
Там, где дует резкий ветер,
Застилающий слезами
Напряженные глаза.
 
 
Я хочу внезапно выйти
И воскликнуть: «Богоматерь!
Для чего в мой черный город
Ты Младенца привела?»
 
 
Но язык бессилен крикнуть.
Ты проходишь. За тобою
Над священными следами
Почивает синий мрак.
 
 
И смотрю я, вспоминая,
Как опущены ресницы,
Как твой мальчик в белой шапке
Улыбнулся на тебя.