Гроза
Рассказ
Две сестры
Эта драматическая история случилась двести лет назад в русской колонии Александровка. Она была создана по указу короля Пруссии для двенадцати певцов русского солдатского хора. Поселок служивых расположился на севере немецкого городка Потсдам.
В теплый июньский вечер две девицы сидели на лавочке под окнами двухэтажного деревянного дома с резными наличниками и увенчанного коньком. Сестры судачили [1].
– Я вчера видела сон, – делилась старшая, теребя косу с зеленой лентой, лежащую на груди, – и спросила у бабы Нюры, к чему будет ромашковое поле? И она меня утешила: «Ожидает тебя в жизни, внученька, простое человеческое счастье».
– А давай Ленка махнем на ромашковое поле и нарвем маме по большому букету? – вдруг предложила младшая и толкнула сестру локтем слегка в бок.
– С чего это тебе захотелось? – удивилась старшая.
– А просто так! – легкомысленно ответила младшая и откинула косу с белой лентой за спину.
– Нет, – возразила старшая. – Ты посмотри, какой оранжевый закат! Тревожно мне что-то. Да и вон та черная туча на горизонте. А если ее ветром понесет в нашу сторону? Какая гроза тогда будет? Ужас, как представлю!
– Ты, Ленка, всего боишься. Вроде и старше, а такая пугливая. Да какая там туча, так тучка. Да и успеем мы туда и обратно. Зато представь, как обрадуется мама, когда мы подарим ей по большому букету ромашек? И она сама станет как солнышко. А то целыми днями только трудится по хозяйству, никакого отдыха не знает. Смотри, как погрустнела и ходит – плечи опущены. А подарим мы ей по букету, и улыбнется она, глаза заискрятся, расправит плечи и зальется веселым смехом как раньше.
Наташа вскочила с лавки и отряхнула светло-коричневый сарафан.
– Пока мы тут с тобой препираемся, давно бы уже вернулись. Ну, что, ты со мной? А мама тебе наказывала за мной присматривать. Так бежишь со мной?
– Вот репей, право слово! – проворчала старшая и провела ладонями по темно-синему сарафану на коленях. – И в кого ты такая неугомонная?
– В себя! – смеясь, ответила младшая. – Побежали!
Она легко развернулась и пустилась бежать.
– Не так резво окаянная [2]! – взмолилась старшая. – Я не поспею за тобой!
Ромашковое поле на закате
В скором времени обе сестры действительно оказались на окраине цветочного поля. Оно простиралось почти до горизонта и все было усеяно маленькими желтыми солнышками в коронах из белоснежных лепестков. Ромашки росли столь густо голова к голове, что ни одной зеленой травинки не проглядывало. Там вдали, где небосвод соединялся с ромашковым полем, виднелись сильно отстоящие друг от друга высокие и могучие платаны. Величественные витязи в коричневых доспехах и зеленых шлемах редкой цепочкой обрамляли цветущее оранжево-белое море. Было безветренно.
– С ума сойти от ромашковой красоты! – прошептала потрясенная Наташа.
– А по мне тревожная картина, – возразила Лена. – У меня такое сочетание цветов вызывает сильную тревогу.
Огромное поле, усеянное оранжевыми капельками в обрамлении белоснежных лепестков, у горизонта соединялось с оранжевым закатом. Но над самим полем как-то невообразимо быстро уже нависли грозовые серо-черные облака, принеся с собой сумерки.
– Тишина. Не к добру это. Сестренка, давай вернемся! – испуганно произнесла старшая.
– Ерунда! Вон чуть-чуть осталось. Нарвем букеты и мигом домой, – легкомысленно ответила младшая.
– Стемнело. Сейчас гроза разразится. Мы вымокнем до нитки. Давай вернемся! Чего доброго, еще воспаление схватим, – не успокаивалась из-за охватившей ее сильной тревоги Лена.
– Да мы уже пришли, – возразила младшая и, подгоняя старшую, произнесла, – Не с пустыми же руками возвращаться. Давай рви цветы!
Сама Наташа первой нарвала большой букет и перевязала его жгутом из травы.
– Я готова, – бодро отрапортовала она.
Гроза
В это время в небе происходила своя драма.
– Где его черти носят? Кому он, окаянный, снова оказывает внимание? – гневалась гроза на ветер.
И в небе среди серо-черных облаков послышалось глухое недовольное ворчание, как будто что-то тяжелое заворочалось в тесной берлоге.
Старшая тоже уже заканчивала перевязывать букет. Наташа наклонилась и сорвала еще одну ромашку. Стала гадать, любит ли её Якоб?
– Любит, не любит. Любит, не любит. Любит, не любит…
За действиями девушки с неба внимательно следила гроза. «Так, любит ли меня этот непостоянный ветер или я ему так, как развлечение на раз? – грозно размышляла она, провожая лепесток за лепестком, отрываемый девичьими пальцами».
Наташа оборвала почти все лепестки. Остался последний:
– Не любит.
«Ну и пусть! Сегодня не любит, зато полюбит завтра, – легкомысленно подумала она».
– Не любит!
Гроза рассердилась, да как раскатисто громыхнет в гневе. Лена от страха присела.
– Бежим, чего расселась! – крикнула ей Наташа и с силой дернула сестру за рукав рубашки.
Старшая не успела рассердиться на младшую и сделать ей грозное замечание: «Оторвешь рукав, а еще хуже порвешь его». Обе девушки стремглав бросились бежать домой.
И тут полоснула огромная молния – одна, вторая. Жуть!
В этот же момент в их доме мать не могла докликаться [3] дочерей.
– Отец, ты не видел сестер? Куда они запропастились? Неужели на улице? Вон гроза какая надвигается. Или громом убьет или до нитки вымочит, слягут потом и умрут.
– Не каркай! – оборвал ее сердито муж. – Сейчас вернутся, неполные дурынды [4] же. Старшей так уже пятнадцать стукнуло, а младшей тринадцать. Обе взрослые, на выданье [5].
Вдруг откуда ни возьмись появился ветер. Он, обдувая густые облака, повеял на разъяренную грозу крепким морским соленым ароматом, и она стала утихать. Гроза еще раз громыхнула, но уже послабее. И метнула лишь одну молнию. Поворчала, прогремела, да и простила ветреного бродягу. «Непутевый, – прошептала она». Затем ветер сильно подул сестрам в спину, и им стало легче бежать босиком по мокрой траве под проливным дождем.
Оказавшись во дворе и стоя на крыльце под навесом, Лена откровенно призналась сестре:
– Я чуть не описалась, когда в небе надо мной громыхнуло. Я же тебя предупреждала – тревожно было мне. Так и случилось, как предчувствовала. Да и вымокли до нитки.
Сестры повыжимали сколько смогли воду из волос и сарафанов и зашли в дом.
Два букета
Мать, увидев вымокших дочерей, всплеснула руками и грозно вопросила:
– Где вы шатались в такую погоду? Гроза бушует, гром гремит, дождь льет, как из ведра, а они где-то шлындают [6].
– Мамочка, мы тебе букеты из ромашек принесли – на счастье! – Наташа вынула руку из-за спины и протянула матери букет. А следом и Лена свой.
– На счастье, – тихо повторила мать и прижала оба букета к груди. – Спасибо, доченьки!
Тут к ней подошел отец и ткнул ее в щеку колючими усами.
«А Якоб меня все равно полюбит. Пусть только попробует не полюбить. Я ему покажу! – подумала грозно Наташа». Она не стала уточнять, что ожидает соседского белобрысого паренька, если тот в нее не влюбится. Но по ее решительному взгляду каждому было понятно, что ничего хорошего в этом случае Якобу не светило.
[1] судачить – разговаривать.
[2] окаянный – нечистая сила.
[3] кликать – громко звать.
[4] дурында – дурак, дура.
[5] на выданье – в возрасте, когда пора выдавать замуж (о девушке).
[6] шлындать – бродить, шататься.
ИЗРАИЛЬ
Домашнее задание
Рассказ
Разговор в столовой
Прозвенел долгожданный звонок с урока. Андрей Васильевич закончил излагать домашнее задание по истории. Ученики быстро покидали школьные принадлежности в сумки и торопливой вереницей потянулись из кабинета. Учитель присел за стол, стоящий у окна, и, совершая над собой огромное усилие, заполнил журнал. Минут через семь он с облегчением закончил с бюрократией. Встав, историк открыл окно, чтобы проветрить кабинет к следующему уроку. Лицо учителя освежил приятный холодный ветерок. Зима не торопилась уходить. На земле продолжал лежать снег. Глотнув свежего бодрящего воздуха, Андрей Васильевич, наконец, покинул кабинет и неторопливо направился в столовую. Когда он подошел к лестнице, ему навстречу уже поднимались перекусившие школьники.
В столовой, разместившейся в полуподвальном помещении, стоял разноголосый гомон, и от раздачи протянулась длинная очередь. Историк встал в конец и начал медленно продвигаться вперед. Наконец, он достиг раздачи и попросил чай и две шаньги* с картошкой. Выпечка в столовой всегда была вкусной и румяной, просто объедение.
– Андрей Васильевич, – услышал он обращение со спины и обернулся.
К нему подошел улыбающийся ученик:
– Поздравляю вас с Пейсахом! На праздник принято угощать мацой. Попробуйте, – и он протянул тонкий и сухой хлебец.
– Спасибо, Георгий! – поблагодарил учитель и осторожно взял угощение.
Историк попробовал его на вкус. «М-да, – подумал он про себя. – Тонковат и суховат. И вот этим Моисей сорок лет кормил людей, водя их по пустыне?»
– Андрей Васильевич, мы с мамой на следующей неделе летим в Израиль, навестить родственников. Завуч сказала обойти учителей и взять задания за пропущенные уроки.
– Георгий, вы с мамой удачно выбрали время, – проворчал учитель. – Конец года в выпускном классе, да еще у тебя куча хвостов.
– Андрей Васильевич, обещаю, прилечу – все сдам. Честное слово!
– Ну, хорошо, – ответил историк и задумался. – Давай сделаем так. Я знаю, что в Израиле солдатам нельзя расставаться с оружием, и они на службе и в увольнении ходят с ним. Сфотографируйся с автоматом для меня. Так закроешь пропущенные уроки. А когда вернешься – за неделю-две сдашь три параграфа долгов.
– Спасибо, Андрей Васильевич! – обрадовался ученик и поспешил на последний урок.
Историк с чаем, шаньгами и угощением сел за стол на расписную деревянную лавку. Откусывая от мягонькой и румяной шаньги и запивая горячим черным чаем, он смотрел на хлебец и сравнивал вкусовые ощущения. Съев вторую шаньгу и допив чай, учитель сделал определенный вывод: «Хорошо, что мацой меня угощают только раз в году».
Встреча в Иерусалиме
В Израиле гости из Сыктывкара разместились у маминой сестры тети Нелли. Через неделю после прилета она поинтересовалась у племянника:
– Гоша, как у тебя дела с учебой в школе? Куда планируешь поступать?
И тут он вспомнил о домашнем задании по истории.
– Да все хорошо. Думаю поступить в Питере на исторический. При нем есть отделение искусствоведения. Тетя Нелля, извините, с Борей нужно срочно переговорить.
Двоюродный брат сидел в соседней комнате на диване и читал толстую книгу.
– Борь, мне историк вместо пропущенных уроков задал сфотографироваться с автоматом. Как это можно сделать?
Брат помолчал, поправил очки, несколько раз хмыкнул и, наконец, ответил:
– Наша дальняя родственница Лена служит сейчас в армии. Можно ее попросить.
И он набрал номер на мобильном.
– Лен, привет, это Боря. У нас к тебе есть одно важное дело. К нам в гости прилетели из России Гоша с мамой. Ему в школе задали задание сфотографироваться с автоматом. Поможешь?
Через пять минут, закончив беседу, Боря обратился к Гоше:
– Ну, что, все в порядке. Договорился. Мы встретимся сегодня вечером на площади Омара ибн Хаттаба у Яффских ворот. Там я тебя и сфотографирую. С тебя причитается благодарность.
– На площади Хоттабыча? – пошутил Гоша. – Хорошо. Спасибо за помощь.
Заходящее солнце высветило все на площади в золотистый цвет. Юноши стояли в центре. В ожидании Гоша нервно глазел по сторонам и Боря с улыбкой сказал брату:
– Не волнуйся. Мы же договорились, и она обязательно придет. Ну, чуть опаздывает. Так она же девушка!
– Уже прошло двадцать минут! – сказал вслух Гоша, посмотрев на часы.
– Да вот же она! – и Боря показал взглядом.
Из улочки вышла эффектная брюнетка в легком темном платье до пят с обнаженными плечами. Она ровно держала спину на высоких каблуках. Воздушную фигуру притягивал к земле перекинутый через плечо огромный автомат.
– Привет, мальчики! – бросила она приблизившись.
– Лена, ты просто шикарно выглядишь! – восхищенно произнес Боря. – Познакомься, это Гоша, он из Сыктывкара.
– Привет! – поздоровался Гоша. – Классно выглядишь!
– Спасибо за комплименты, мальчики.
– И тебе спасибо, что согласилась, – поблагодарил Гоша. – Чтобы школа разрешила мне поездку в Израиль, меня обязали взять задания у учителей за пропущенные уроки. А историк ставит в аттестат оценки по трем предметам: истории Отечества, истории зарубежных стран и обществознанию. Так что мне рисковать не стоит. Да у меня еще и хвосты за прошлое. То к географии надо пол-учебника вызубрить, то по математике девяносто шесть задач решить. До истории руки и не доходили. Еще раз Лена большое тебе спасибо!
И Гоша протянул ей цветы и коробку шоколадных конфет с вишневым ликером.
– Спасибо, – поблагодарила она. – А подарки нужно куда-то положить перед фотографированием.
Боря посоветовал:
– Давайте пройдем вон туда. – И он указал на кафе. Над его входом красовалась вывеска с гондолой.
– Лена, а можно я сфотографируюсь с автоматом один? – попросил Гоша.
– Нет, – категорично ответила она. – Думаешь, почему я с ним хожу в городе по гражданке? Во время службы оружие всегда должно быть при мне.
«Ладно, – подумал Гоша. – Как-нибудь выкручусь».
Разговор в кабинете
– Добрый день, Андрей Васильевич, – поздоровался Гоша, переступив порог.
Учитель поднял голову и потянулся.
– Добрый день, Георгий, с возвращением, – ответил историк и поинтересовался. – Получилось ли выполнить домашнее задание?
– Да, – подтвердил Гоша и, подойдя к учительскому столу, протянул фотографию.
– Я же просил тебя сфотографироваться с автоматом, – недовольно проворчал Андрей Васильевич. – А на фото с оружием девушка. Ты же лишь рядом стоишь.
– Ничего подобного, – запротестовал Гоша. – Смотрите. Я стою рядом с автоматом. А он висит на девушке. И вы не говорили, чтобы рядом со мной больше никого не было. Так что на фотографии – все как вы просили: я с автоматом.
– Выкрутился? – поинтересовался историк. На его уставшем лице появилась улыбка, и глаза засветились. – Ладно, хитрец. Но у тебя еще есть хвосты по истории. Тебе три параграфа сдавать. Смотри, у меня рука не дрогнет аттестат испортить.
– Андрей Васильевич, я же обещал. Сдам, можете не волноваться, – успокоил Гоша.
Он положил фото обратно в портфель и направился к выходу.
Историк смотрел ему вслед и вдруг вспомнил один из множества забавных случаев, произошедших с Гошей в школе. Андрей Васильевич слышал эту историю от обоих участников: учителя и ученика.
В прошлом году Гоша сдавал экзамены по нескольким предметам. В том числе и по мировой художественной культуре. Подготовка к математике и географии отняла много сил. Учить приходилось и днем и бессонными ночами. И он махнул рукой на МХК.
– Андрей Васильевич, – рассказывал Гоша позже, смеясь, – перед экзаменом я выучил только один билет из тридцати. Вечером посмотрел классный фильм «Дьявол носит Prada». Выспался и утром в хорошем настроении пошел на экзамен. Билет тащил не задумываясь. И, представляете, им оказался тот единственный, который я выучил. Так что сдал на отлично.
На следующий день историк встретился в столовой с учителем МХК.
– Ну, как прошел экзамен? – полюбопытствовал Андрей Васильевич.
– Как обычно, можно сказать нормально, – ответил Олег Анатольевич.
– Что, ничего интересного не случилось? – как бы безразлично осведомился историк.
– А почему ты спрашиваешь? – удивленно ответил коллега. – Все сдали хорошо, а Гоша лучше всех. А ведь целый год балду пинал. И здесь такой результат. Ответил все без единой ошибки!
«Да, – подумал про себя Андрей Васильевич, – со мной такого везения в школе не случалось. Да вот хотя бы случай с выпускным экзаменом по химии».
Экзамен по химии
Выпускной экзамен по химии – это вам не хухры-мухры! И Андрей постарался отнестись к подготовке со всей ответственностью. Он собирался поступать на исторический факультет. Так что для поступления в вуз химия была ему не нужна. И что же из этого? Теперь и к экзамену не надо готовиться и довольствоваться тройкой в аттестате? Нет уж!
К подготовке Андрей приступил прямо с начала учебного года. Он усваивал новое и повторял всё пройденное. За два дня перед экзаменом будет легче вспомнить, если запоминал и повторял материал в течение года. Так-то Андрей и так учился отлично по химии. Но одно дело подготовка к уроку или к контрольной, и совсем другое – к экзамену. Проверка памяти в экстремальной ситуации при условии получения счастливого или несчастливого билета. Для экзамена не один параграф нужно держать в голове и даже не два, а целый учебник! И при этом ты должен постараться не перепутать содержание вопросов. Для экзаменаторов ведь всё равно – экзаменуемый при ответе не знал материала или допустил ошибку. Вот поэтому учить лучше в выпускном классе с сентября.
Однако, и подстраховаться не помешало бы. Андрей вынул содержимое из двух наручных электронных часов и с пустыми корпусами отправился к учителю по труду. Не говоря ему об истинных целях, он попросил Пантелеймона Павловича просверлить в каждом из корпусов по два сквозных отверстия. Поблагодарив, Андрей вернулся домой.
Теперь из проволоки он смастерил четыре ворота с ручками. Продев вороты в отверстия, закрепил их внутри корпусов, чтобы не выпадали. Теперь надо написать шпаргалки на тонких и длинных газетных полосках. Лучше всего это делать простым очень твёрдым карандашом. Тогда буквы получаются тонкими и четкими – легко читаемыми. Затем концы полосок приклеил к воротам, и теперь их можно перекручивать с одного ворота на другой. Главное – не перепутать, какой стороной приклеивать полоски к воротам. Ведь текст должен быть виден под стеклом.
Вот сдан экзамен по математике и настали дни подготовки к следующему – по химии. Его друг и одноклассник Алексей предложил хороший и как он уверял надежный метод подготовки к экзамену. Андрей решил попробовать. И рано утром они пошли на один из зеленых холмов у реки Сысолы. Алексей расстелил покрывало, достал конспекты и стал читать их лежа. Через некоторое время его бормотание стихло, он замолчал, и тетрадка упала ему на лицо. Андрей, наблюдая эту картину, понял, что так он к экзамену хорошо не подготовится. Поэтому собрал вещи и пошел домой. Задернув шторы и включив свет, чтобы летняя погода не отвлекала, он стал учить один вопрос за другим.
Вот наступил день экзамена по химии. Андрей одел песочного цвета костюм тройку, повязал оранжевый галстук поверх белой рубашки, поправил оранжевый платок во внешнем кармане пиджака. Надел отполированные черные туфли. Теперь «электронные часы» на каждую руку. Всё готово, можно идти на экзамен.
Когда он вошел в кабинет химии, там за двумя сдвинутыми столами под зеленым сукном сидела экзаменационная комиссия из трех человек. В центре расположилась учительница по химии Татьяна Георгиевна, а места по бокам занимали учитель и учительница из других школ. Раиса Михайловна, посмотрев на вошедшего, удивленно спросила председательницу:
– А мы сегодня вчетвером будем принимать экзамен?
– Нет, – ответила та. – Он выпускник.
Андрей подошел к двум сдвинутым столам, на которых разложили экзаменационные билеты, и, протянув к ним руку, понял, что отвечать он будет на билет под номером тринадцать.
– Да это же чудо! – воскликнет удивленный читатель.
Даже если и чудо, то какой от него прок? Выучить все тридцать билетов, чтобы узнать, стоя перед ними, какой именно ты будешь отвечать? Здесь, скажем мы вам, никакого везения нет. Везение – это когда Георгий, ученик уже ставшего историком Андрея и называемого c отчеством – Васильевича, выучил всего лишь один билет по мировой художественной культуре. И на экзамене он его и вытянул. Вот это везение!
При подготовке к ответу Андрей сначала написал всё, что сам помнил. А потом просмотрел записи в шпаргалках. К счастью, ничего дополнять не пришлось. Наконец устный ответ. Ученик рассказал каждый из трех вопросов билета на пять. Всё, экзамен сдан на отлично! Теперь надо готовиться к следующему испытанию – по физике, которое состоится через три дня.
Вернувшись из воспоминаний в грешный мир, Андрей Васильевич подумал: «Три параграфа учебника с развернутыми и аргументированными ответами на мои вопросы на одном везении не сдашь. Придется Георгию попотеть».
Гоша сдержал слово и сдал историку все задолженности. Три параграфа за один раз и ответив на все поставленные вопросы по содержанию.
Кружка с фото
После Нового года на студенческих каникулах Гоша вновь посетил теперь уже бывшего учителя.
– Добрый день, Андрей Васильевич, – поздоровался он, входя в кабинет.
Историк медленно поднял голову и потянулся.
– Добрый день, Георгий. Очень рад тебя видеть! Студент. Проходи, раздевайся, садись, рассказывай!
– А у вас ничего не изменилось, – произнес Гоша, оглядывая класс. – Та же доска, те же стальные парты и стулья. И вы сидите за столом и проверяете конспекты.
Подойдя к историку, он протянул ему большую кружку.
– Это вам Андрей Васильевич.
На ней была фотография. Историк ее уже видел, когда Гоша отчитывался в выполнении домашнего задания. Только на этот раз тот стоял один и с автоматом через плечо.
– Будете пить чай, кофе и меня вспоминать, – пожелал он.
– Ну, что же, – улыбнулся седой учитель. – Вот теперь ты действительно выполнил мое домашнее задание.
* шаньга (по коми) – ватрушка