Лес
тропами узкими, тропами
скользкими
по дремучему лесу
пройти,
как бы ни мучили
отголосками
за спиною отрезки пути…
через чащобы, зверьем
населенные,
через змеящиеся
ручьи,
чтоб провалиться
в волны зеленые,
и, заблудившись, себя
найти…
29.01.16
Морская душа
замахнулась мохнатая лапа
корабельной могучей
сосны
на небесное море, как трапом,
занесенным над гребнем
волны,
ощущая призвание мачты,
что несет парусов
облака,
так и тянется ввысь,
так и плачет
про себя морская
душа!
29.01.16
Блокадный синдром
свинцовым ли, цинковым брюхом
навалится туча
с небес
на город… циничность трюка
знакома ему – этот
крест
мозолит глаза с рожденья –
не страшен давно
его вес,
могучими куполами,
одетыми в золота
блеск,
он встретит натиск
хоть стали,
и станет лишь тверже –
Духом!
Смотри, он уже воскрес!
30.01.16
О простом и сложном
не все гениальное
просто,
случаются исключения…
и все же «столоверчение»
сужает пространство
для роста,
вместо прямого и ясного
побега к жаркому
солнцу
слова, кандалами бряцая,
играют в оруженосцев…
сначала хочется
сложного,
дремучего изречения,
и лишь в огне вдохновения
прозреешь – дорога-то
ложная!
31.01.16
Функция точки
но точка, являясь
отверстием,
венчая вершину
смыслом,
зияя мраком ответа,
страницу дня
перелистывает…
с нее не начнешь
предложения,
хотя, казалось бы,
можно,
она – завершение
шествия,
торпеда в обшивку
кожи!
31.01.16
Поминки
терпко, вязко, терпеливо
льется красное
вино,
словно дрожь по ржавым жилам
капли падают на
дно,
образуя море крови,
закипая на
огне,
медленном огне историй,
очищая память болью…
как пожар на
корабле…
31.01.16
Музыка
перекрестным допросом пугая,
перекрестки и улицы
вновь
свои линии гнут, зажигая
фонари электрических
звезд,
но не выдам себя псевдо-Раю,
не поддамся блефу
огней…
эта музыка нами играет,
мы – лишь ноты:
короче…
длинней…
02.02.16
Гай Петроний
затянуть этот узел
покрепче,
или холодом бритвы
блеснуть,
полоснув по веревке
извечной,
как в закате в крови
сполоснуть
разлетевшиеся
обрывки,
что собою являли
путь,
предпринять попытку
улыбки,
успокоиться
и уснуть…
02.02.16
Заодно
прожилки звездного неба
мерцают хвостами
комет,
как будто невидимый некто
считает, что этот
свет
добавит жизни, движения
в застывшее
полотно,
как будто пульсации жжение
с картиной моей
заодно…
03.02.16
Волчьи грезы
разгрести бы грезы безжалостно,
разобрать на запчасти
луну,
чьи невинные, вроде бы,
шалости
лишь доводят до воя
в лесу,
отказаться от планов
несбыточных,
и, сорвав с орбиты
резьбу,
после темных удушливых
пыточных
просто эту вдохнуть
синеву!
04.02.16
Песня об Альбатросе
разогнавшись по хляби
морской,
по ухабам соленой
пены,
Альбатрос начинает
бой
с высотою,
как со вселенной,
ему нужно достичь вершин
громогласной сини
потока,
чтобы мир оказался
под ним
как на карте –
и смотрит зорко,
не готовит ли заговор шторм,
не рванул ли шквал
или буря,
не пора ли махнуть крылом
морякам, что к погибели
рулят…
04.02.16
Девочка, раздирающая пасть сому-людоеду (в Терийоках)
каскадом падала вода…
едва успев простором насладиться,
не в силах подобрать слова,
чтобы излить восторг на эти лица…
фонтан со смыслом:
девочка «удэ»
с отважными чертами
сама поймала крупного Сома,
за жабры держит крепкими руками,
из пасти же его – упругая струя
потоком жалоб бьет и бьет,
сверкая словно перья птицы,
чтобы, упав в объятия пруда,
в торжественную оду превратиться!
06.02.16
Настенные ходики
вокруг – упругим эхом ругань
на высшем уровне клубится
и дрожит,
дипломатические ноты
словно фуги
разносят семена невыносимой
лжи,
раскаты прорастают как
стаккато,
в режиме джема
сотрясая ночи, дни,
кто по виску, а кто и по стакану
стучит,
наращивая ритмы тьмы,
в конце концов – после крещендо
должна же воцариться
тишина!
Угомонитесь, гаммы! Тщетно…
По кругу маршируют
ходики зачем-то…
Все стихло! – Гиря до полу
дошла!
07.02.16
Протуберанцы
на кончике иглы аллеей
дрожит закат,
а чуть левее
плывут, плывут как яблони в цвету,
раскидистые облака,
кораблик среди них парит,
внизу у самых плит
реальные деревья громоздятся,
словно зеркальным отражением магнит
отталкивает полюса коры
и глянца –
картина вечера…
мотив Адмиралтейства…
как виртуальные миры
пульсируют в Неве протуберанцы…
08.02.16
Росток (Винсенту)
как радиус, как спица
из круга – напролом!
От чар освободится –
порукой станет звон
серебряного ветра
и бронзовой
земли,
хрустального завета
небесной синевы,
и нет вершка в росточке,
зато как сажень –
ток –
прорвал блокаду кочки
пронзительный
росток!
08.02.16
Земля
потянулась… зашевелилась,
отошла от наркоза
земля,
как же быть, скажите на милость,
ведь живая – ногами
нельзя!
Можно только по тротуару,
что асфальт, что камень –
простят,
да и вряд ли заметят, недаром
как храпели, так и
храпят!
Летаргический сон их так крепок,
что ни солнце, ни толпы
людей,
даже дождь – не оставит меток,
а земля… все нежней,
и нежней!
09.02.16
Намеки
отражение с дрожью в голосе
извивается, шепчет,
рябит…
смотрит в воду рябина…
кольцами
кружит, кружит разбитый
рубин,
эти огненные осколки
по слогам слагают
слова,
их намеки настолько тонки,
что пронзают рябину
до дна…
09.02.16
Теория Большого взрыва
опрокинув потока лавину,
словно патока тока,
звезда
ударяет разрядом в спину
зазевавшегося
ездока,
конь шарахнулся, словно ужален,
зло заржал и встал
на дыбы,
всадник черен – как при пожаре
обгорел, но вожжи –
в узлы,
из последних сил укрощает
перепуганного
скакуна,
и галопом – к Земному шару
через млечные струи
огня…
09.02.16
Отдать швартовы!
волны слов у причала ревели,
шла погрузка в трюм
корабля,
словно дьявольские качели
трап вздымался и ухал,
скрипя,
в экспедицию за чудесами
снаряжала баркас
матросня…
чтобы там за семью морями
дождалась их иная
земля,
нужен порох и ядра, и знамя,
и конечно, вода,
вода!
Ну, и рома, рома в придачу,
солонину, галеты,
табак,
и компас, и побольше удачи…
а в счет долга всегда готовы
по команде отдать швартовы!
А иначе – какой ты
моряк!
09.02.16
Холст
и вскарабкался в темном испуге,
как котенок на дерево,
вдох
на дрожащую ветку буквы,
прорастающую
из слов,
словно злая собака из почты
вдруг забила нервно
хвостом,
дыбом шерсть, а в глазах –
холод ночи
на подрамнике реет –
холстом!
10.02.16
Приказчик
эти пальцы полупрозрачны,
холодна ладонь
на плече,
опирается словно приказчик
на прилавок с меню
в руке,
расплывается влажно улыбка,
что изволите – все
для вас:
вот и воздух туманно-зыбкий,
вот и капли для зоркости
глаз,
для сугрева найдется наливка
из заката рябины –
весьма
эффективная мера – прививка
от лежачего столбняка,
а вообще-то, шел бы до дома,
хватит мокнуть под этим
дождем,
а вечернего неба истому,
если хочешь, сейчас
завернем!
10.02.16
Стать
эта мудрость простого пошиба –
если встал, то иди
до конца,
если видишь, что сделал ошибку,
то исправь, пока
горяча,
не маши на небо руками,
если нет за спиною
крыл,
не бросай даже мелкий камень,
он вернется уже
большим,
если слово застряло в горле,
не пытайся клещами
достать –
ничего, кроме лишней боли,
не найдешь – такова
его стать!
10.02.16
Лужайка
по аллее,
сквозь строй строгих,
как конвой холодных богинь
ты идешь, не видя дороги,
лишь в ушах шелестит тревога
словно мантра – словом
«покинь»!
Эти взгляды глаза пронзают,
обжигая иглами
тьмы,
проступают слезы – узлами,
завязав соленое знамя,
бороздят простор
пустоты,
горизонта не видно в парке,
его прячут деревья,
пруды,
но фарватер ведет к лужайке,
где слова нелепы и жалки,
где когда-то гуляли
мы…
11.02.16
Звонница
перебои дыхания вряд ли
утолят аппетит синевы,
эти детские игры в прятки –
облаками затяжки украдкой
тяготят в глубине души,
если небо, так чтобы – ни пятнышка,
если кобальт, то – до кабалы,
до отказа от этой радужной
оболочки – словно от ратуши –
бижутерии тучек в дали,
только – синь без зазрения совести,
только – этот простор глубины
исключительно чистой бессонницы,
когда хочется слушать звонницу
синевы – от зари до зари!
12.02.16
Нить
брошено
кем-то неловкое слово,
плавает в луже,
дрожит,
мимо машины
проносятся злобно,
словно конвейер, мелькает
жизнь,
и северный ветер – только
держись!
Слово
как олово нужно для пайки,
если его подобрать,
растопить,
можно
вымостить в воздухе аркой
из хоровода буковок
ярких
вслух путеводную молнию –
нить,
чтобы связать берега,
чтобы жить!
13.02.16