Португалия. Полная история

Леонор Телеш бежала и укрылась от народного гнева в Сантарене. Туда же спешно перебрались ее придворные союзники, значительную часть которых составляли испанцы. Зять Леонор Телеш, кастильский король Хуан, получив от венценосной тещи письмо с просьбой о помощи, привел в Сантарень войска. 12 января 1384 года Леонор отреклась от регентства в пользу Хуана, чем окончательно оттолкнула от себя большинство португальцев.

Лиссабон захлестнули патриотические чувства. Горожане обратились за помощью к магистру. «И вот простой и свободный народ, неподвластный тем, кто думал иначе, попросил у него милости позволить называть себя Правителем и Защитником Королевства, и он, видя их великое желание, внял совету», – писал Фернау Лопеш^[42].

Благодаря этому летописцу, родившемуся в конце XIV века, у нас есть возможность подробно и в красках познакомиться с тем, как разворачивались события переломного периода португальской истории. Фернау Лопеш создавал «Хронику Дона Жоау I” по горячим следам, имел доступ к королевским архивам, обладал ясным критическим умом и литературным талантом.

Позднейшие исследования подтвердили точность его описаний и оценок. «В хрониках Фернау Лопеша живет не только история, но и поэзия, и драма; это настоящие Средние века с их верой, энтузиазмом, любовью к славе», – отмечал историк Алешандре Эркулану.

В отличие от других летописцев, Фернау Лопеш не ограничивался пересказом деяний знатных особ. В его хрониках живут и действуют представители всех слоев населения. Это настоящие народные эпопеи, созданные литературно одаренным патриотом. Многослойные, искусно составленные, они пронизаны идеей борьбы за национальную независимость и возрождение, поэтому даже самые противоречивые и жестокие эпизоды лишь добавляют описаниям событий объективности, не лишая их общего оптимистического настроя.

Бурная средневековая история страны воспроизведена в хрониках Фернау Лопеша настолько живо и всесторонне, что послужила источником вдохновения для крупнейших португальских писателей. На их основе созданы самые популярные художественные произведения португальской литературы, написанные на исторические сюжеты: «Арка Святой Анны» и «Оружейник из Сантареня» Алмейды Гаррета, «Легенды и сказания» Алешандре Эркулану, «Леонор Теллеш» Марселину Мешкиты, «Жизнь Нуну Алвареша» Оливейры Мартиньша.

«Фернау Лопеш – вне всякого сомнения, лучший летописец всех времен и народов».

Роберт Саути,

английский поэт XIX века

События, последовавшие за кончиной Фернанду Красивого и убийством фаворита королевы князя Андейру, раскололи Португалию. Большая часть дворянства выступила на стороне кастильского монарха. Его поддержали владельцы полусотни замков. Они считали себя связанными присягой, данной Беатриш, нарушить которую не позволял кодекс чести благородного человека.

По сути такая позиция означала предательство национальных интересов, но для большинства дворян личные связи и отношения были важнее. Многие из них имели в Кастилии родственников и владения и не понимали, почему им нужно противиться вступлению на трон Хуана I. Для них это событие ничего не меняло.

Среди незнатных португальцев преобладали другие настроения. Народ был решительно против подчинения кастильцам. Портной Фернау Вашкеш не побоялся протестовать против женитьбы короля Фернанду на Леонор, а провозглашение магистра Жоау Правителем и Защитником Королевства состоялось благодаря решительности бочара Афонсу Эанеша Пенеду. Без его энергичного выступления колеблющийся Совет Лиссабона не поддержал бы жителей, днем ранее единодушно высказавшихся за магистра.

Торговый люд, недовольный кастильскими конкурентами, тоже сплотился вокруг магистра Жоау. Значительные суммы собрали на военные расходы лиссабонские купцы и еврейская община. Свой вклад внесли жители Порту, Коимбры, других крупных и мелких городов. Церкви присылали золотые кресты, серебряные кубки и все, за что можно было выручить деньги.

Приняв титул Правителя и Защитника Королевства, получив в распоряжение значительные средства, магистр Жоау приступил к формированию войска, направил посланников в Англию с просьбой о помощи и поручением рекрутировать солдат. Одновременно он создавал собственное правительство. Старшим канцлером был назначен юрист Жоау даш Реграш.

Был сформирован Совет, в который вошли юристы и духовенство. Посты в новой администрации получили и незнатные люди. В Лиссабоне возник новый орган городской власти – Двадцать четыре, который формировался по принципу: два почтенных человека от каждого ремесла.

Некоторые посты были отданы дворянам, меньшая часть которых примкнула к магистру Жоау. Один из них, крупный землевладелец из северной провинции Минью Нуну Алвареш Перейра, прибыл в Лиссабон в распоряжение лидера восставших. Магистр поручил ему возглавить пограничную стражу южной провинции Алентежу, через которую, как он полагал, кастильцы готовят вторжение.

Времени на подготовку было в обрез. Хуан I выступил из Сантареня на Лиссабон во главе армии. Кастильцы, привыкшие к легким победам, попытались быстро овладеть городом, но столкнулись с упорным сопротивлением. Пришлось приступать к регулярной осаде. С океана в устье Тежу вошла кастильская эскадра. В мае 1384 года столица Португалии оказалась полностью окружена.

Но Лиссабоном театр боевых действий не ограничивался. Не сидел сложа руки и Нуну Алвареш Перейра. Под его началом уже сформировалась маленькая армия. Он выехал в Алентежу из столицы с 40 дворянами, многие из которых были родом из этой провинции. По дороге к ним присоединялись сторонники магистра Жоау, и когда отряд входил в Эвору, в нем насчитывалось уже две сотни всадников.

Главный город Алентежу с самого начала поддерживал магистра. Лиссабонских гостей он встретил с энтузиазмом. Из Эворы Нуну Алвареш выступил с войском, в котором, помимо трех сотен конников, состояли еще сотня арбалетчиков и тысяча пехотинцев.

6 апреля 1384 года близ селения Атолейруш в полусотне километров от границы португальцы встретились с крупным кастильским вооруженным формированием, насчитывавшим свыше шести тысяч воинов. Это была карательная экспедиция, посланная Хуаном I для подавления сопротивления в Алентежу. В ней участвовали и португальские дворяне, в том числе Педру Алвареш Перейра – брат Нуну Алвареша, который предложил родственнику перейти на его сторону.

Получив отказ, кастильцы стали готовиться к бою. Имея численное превосходство, они предприняли атаку, но не сумели сломить сопротивление португальцев и обратились в бегство. Воины Нуну Алвареша гнали поверженного врага больше семи километров.

Этот эпизод примечателен применением новой тактики. Ввиду большого численного перевеса противника Нуну Алвареш решил не атаковать, а действовать от обороны. Он приказал всадникам спешиться и построил своих воинов каре. Рыцари в латах расположились в первых рядах квадрата, а пехотинцы и арбалетчики – в центре и на флангах.

Арбалетчики расстроили ряды кастильской конницы, спешившиеся рыцари остановили тех, кто продолжал продвижение вперед, а пехота довершила дело. Без тяжелой кавалерии кастильцы дрогнули, а затем пустились бежать^[43].

Победа не изменила расстановки сил, но, несмотря на скромную численность сражавшихся войск и локальность события, имела серьезные последствия. Она показала возможность побеждать кастильцев, даже имея меньшие силы и не располагая ударной тяжелой конницей, воодушевила сторонников магистра по всей стране.

Не складывалось у Хуана I и с осадой Лиссабона. Кастильцев регулярно тревожили отряды Нуну Алвареша Перейры. Стойко держались защитники столицы, хотя плотное кольцо не разжималось четыре месяца. Горожане вытерпели не только попытки штурма, но и жестокий голод.

Когда осажденные были уже на грани отчаяния, в стане кастильцев разразилась эпидемия чумы. К тому времени Нуну Алварешу удалось перерезать пути снабжения противника. 3 сентября 1384 года Хуан I был вынужден снять осаду.

Магистр Ависского ордена покоряет сердца

После снятия осады с Лиссабона в Коимбре собрались Кортесы, чтобы обсудить дальнейшие действия и решить, кто возглавит страну. В большом собрании приняло участие высшее духовенство, а также дворяне и представители советов более 30 городов, выступивших против кастильцев.

И было достигнуто, по кроткому и мирному согласию между всеми знатными и простыми людьми, добродетельное и окончательное намерение – избрать короля.

Фернау Лопеш,

португальский летописец XV века

Кортесы открылись 3 марта 1385 года. С большой речью о кандидатах на португальский трон выступил канцлер Жоау даш Реграш, бывший, по словам Лопеша, «большим знатоком законов». Он начал с перечисления тех, кто, по его мнению, не мог претендовать на престол.

Беатриш не имела права быть королевой потому, что, во-первых, не являлась законной дочерью Фернанду, ибо его брак с Леонор Телеш был недействителен, считал Реграш. Во-вторых, Беатриш вступила в кровосмесительный брак со своим родственником – кастильским королем Хуаном. К тому же, разрешение на брак дал не Папа Римский, а авиньонский «антипапа» Климент VII, поэтому матримониальный союз нельзя было считать действительным. Наконец, Беатриш в качестве регента сумела проникнуть в Португалию только с помощью военной силы.

Что касается кастильского короля Хуана I, то он не мог стать португальским монархом потому, что был еретиком и схизматиком, ибо поддерживал авиньонского «антипапу», продолжал Реграш. Во-вторых, Хуан нарушил подписанный им же договор, когда совершил вооруженное вторжение в Португалию. В-третьих, его родственная связь с королем Фернанду была по женской линии, а это обстоятельство не давало ему права на престол.

Отмел канцлер и притязания сыновей короля Педру I Справедливого – принцев Жоау и Диниша. По его мнению, во-первых, принцев нельзя считать законными детьми, ибо Педру официально не был женат на их матери Инеш де Каштру. Во-вторых, они участвовали в военных действиях против Португалии.

Изложив свои доводы, канцлер сделал вывод, что ни один из указанных кандидатов не годился для португальского трона. Затем он перешел к перечислению достоинств магистра Ависского ордена Жоау, который, по его словам, имел все основания, чтобы стать королем. Прежде всего, благодаря своей хорошей родословной, доброму отношению к народу и его поддержке.

С логикой канцлера согласились не все. Многие представители знати выступили против, предлагая собственные кандидатуры. Споры тянулись битый месяц, пока в зал заседаний не вступил Нуну Алвареш Перейра во главе хорошо вооруженных воинов.

Против такого аргумента противники магистра ничего возразить не смогли. Путь к избранию нового короля был открыт. 6 апреля Кортесы провозгласили монархом магистра Жоау. Так в истории Португалии возникла вторая династия – Ависская.

Король Жоау первым делом назначил Нуну Алвареша Перейру коннетаблем (верховным главнокомандующим). Оборона страны стояла во главе приоритетов новой власти. Кастилия не собиралась отказываться от идеи завоевать Португалию и готовила большое вторжение.

В мае кастильские войска перешли границу в северной провинции Бейра, разграбили город Визеу, захватили богатую добычу и пленных и двинулись в обратный путь. У селения Транкозу дорогу им преградил португальский отряд, составленный из воинов местных феодалов. В последовавшем сражении кастильцы потерпели поражение. Был перебит почти весь их командный состав, освобождены пленные и возвращено награбленное добро^[44].

Очередная неудача их не остановила. В июне они вновь вторглись в Португалию в том же самом месте. На сей раз речь шла не о частной военной экспедиции с целью грабежа, а о полномасштабной войне двух государств.

30-тысячную армию возглавлял лично король Хуан I. Она прошла тем же путем, мстя за поражение при Транкозу, достигла Коимбры и продолжила движение на юг, в направлении Лейрии.

Навстречу кастильской армии вышли португальские войска. Жоау предпринял последнюю попытку мирного урегулирования. Он направил Хуану I послание с предложением дружбы в случае отказа от притязаний на португальский престол и вывода войск с территории страны, но получил отказ.

7 августа на военном совете в Абрантеше было решено дать генеральное сражение, несмотря на большой численный перевес кастильцев. Португальская армия остановилась в районе селения Алжубаррота и начала готовиться к бою.

За оставшееся до подхода противника время португальцы с помощью окрестных жителей сумели хорошенько оборудовать свои позиции. Раскопки, проводившиеся в XX веке, засвидетельствовали значительные земляные работы.

Вдоль португальских позиций тянулись окопы с брустверами, укрепленными стволами деревьев, между которыми могли пройти люди, но не лошади. Перед окопами были вырыты и замаскированы сотни небольшим ям.

Обойти оборонительные сооружения не представлялось возможным, так как они были на склоне холма, который с двух сторон обрамляли речки. Рукотворная и природная защита позволяла армии Жоау надеяться на то, что более многочисленный противник не сумеет воспользоваться своим преимуществом.

Численность участников битвы при Алжубарроте поначалу сильно преувеличивалась. Она доходила до 100 тысяч. Уже Фернау Лопеш подвергал такие оценки сомнению.

Современные ученые склоняются к гораздо более скромной цифре. Как полагают, с двух сторон в сражении было задействовано не более 40 тысяч воинов.

При этом кастильская армия обладала трехкратным превосходством. В ее рядах насчитывалось до шести тысяч рыцарей, среди которых находилось немало португальских дворян. Король Жоау лишил их владений в наказание за отказ откликнуться на его просьбу о помощи. Теперь они рвались в бой, ведь это была последняя возможность вернуть собственность и занять прежнее положение при дворе. Кроме того, кастильцам помогала французская тяжелая конница и арагонцы.

В Средние века всадники в доспехах служили главной ударной силой войска. Их количеством измерялась общая мощь армии. Но, кроме того, в рядах кастильцев состояли еще тысяч шесть стрелков из арбалета – оружия, считавшегося в ту эпоху самым «бронебойным» и эффективным.

Португальских воинов было не более семи тысяч. Около двух тысяч из них составляли всадники в доспехах, еще тысячу – арбалетчики. На португальской стороне выступали присланные из Англии лучники. Их количество оценивается от двухсот до пятисот.

По классическим правилам ведения боя, португальская армия не имела ни малейшего шанса. Побеждал тот, кто обладал перевесом в тяжелой кавалерии. Всадники в латах сминали противника, обращали его в бегство и преследовали, добивая оставшихся в живых.

Португальцы прекрасно осознавали невозможность превзойти кастильскую армию в чистом поле. Поэтому они и предприняли подготовительные работы, призвав на помощь рельеф и тактику, опробованную в битве при Атолейруш. С кастильскими рыцарями вышла сражаться португальская пехота.

14 августа 1385 года кастильцы с севера подошли к португальским оборонительным позициям. Увидев, что соперник укрепился на крутом склоне, Хуан I решил обойти холм и начать атаку с юга, где, как ему доложили разведчики, склон был более пологим. Португальцы просчитали этот очевидный шаг и основные подготовительные работы провели именно на южном направлении.

Многочисленное кастильское войско потратило на обход холма и перегруппировку большую часть жаркого дня. К тому времени, когда воины, истекая потом, наконец выстроились для атаки, португальцы давно поджидали их на южном склоне, перейти на который им не составило труда.

Первой на штурм ринулась тяжелая кавалерия. Но удар, который должен был стать убийственным для португальской армии, оказался сокрушительным для самих кастильцев. Английские лучники и португальские арбалетчики расстроили их ряды еще до того, как они добрались до оборонительной линии. Лошади падали на изрытом ямами склоне, ломали ноги, сбрасывали всадников в тяжелых доспехах. Часть нападавших была уничтожена, остальные попали в плен и были переведены в тыл, под охрану арьергарда.

Следом за кавалерией на португальские позиции устремилась основная часть войска. Завязалось сражение. Кастильцам в силу их многочисленности пришлось смешать ряды, так как они не умещались между речками.

Португальцы перестроились, выдвинув вперед арьергард, который до сих пор не вступал в сражение. Охранять пленных рыцарей стало некому, поэтому Жоау I приказал их умертвить.

Авангард португальской армии разделился и занял левый и правый фланги. В результате кастильские войска, и без того потерявшие строй и скучившиеся до такой степени, что не могли использовать длинные копья, оказались с трех сторон зажаты противником, располагавшимся на возвышенности.

Плотную массу кастильцев поливал дождь из стрел, сил у них оставалось немного, но, невзирая ни на что, они пытались продвигаться вверх по склону холма. Обе стороны несли тяжелые потери.

Решающий момент наступил, когда пал королевский знаменосец. Посчитав, что Хуан I тоже убит, кастильцы начали отходить. Вскоре отступление перешло в паническое бегство. Португальцы преследовали противника, пока полностью не стемнело. Король Хуан I спешно покинул расположение армии и уехал в Севилью^[45].

Потери кастильцев оцениваются в 2,5 тысячи человек. Тел погибших было так много, что они, как плотины, перегородили обрамлявшие холм речки.

На следующий день охота на кастильцев продолжилась. В ней приняли участие и местные жители. Популярность получила легенда о некоей булочнице, которая, придя домой, будто бы обнаружила в печи скрывавшихся там семерых испанских воинов и убила их одной лопатой.

Триумф в битве при Алжубарроте стал началом массового признания короля Жоау португальской знатью. К концу сентября ему присягнули почти все города и крепости, ранее отказывавшиеся подчиняться родоначальнику новой династии. Дворяне, которые упорно держались прежних позиций, были вынуждены перебраться в Кастилию.

Битва при Алжубарроте стала ключевым моментом в военной кампании. Победа укрепила независимость Португалии. Жоау I повелел воздвигнуть на месте сражения величественный монастырь, название которого понятно без перевода – Моштейру да Баталья.

Следующее сражение с кастильцами произошло уже на их территории. Португальские войска под предводительством коннетабля Нуну Алвареша Перейры вошли в Кастилию в районе Бадахоса и в битве при Вальверде-де-Мерида нанесли испанцам еще одно чувствительное поражение.

9 мая следующего 1386 года Жоау I упрочил свои международные позиции, подписав Виндзорский договор с Англией, подтвердивший союз двух стран. В этом же году герцог Ланкастерский Джон Гонт организовал военную экспедицию в Галисию, что отвлекло на себя внимание кастильцев и дало передышку Португалии.

Виндзорский договор скрепила свадьба Жоау I с дочерью герцога Ланкастерского Филипой, состоявшаяся 2 февраля 1387 года. Этот союз подарил стране законных наследников и укрепил новую династию^[46].

Кастилия продолжала попытки подчинить Португалию еще четверть века, но они уже не были столь масштабными и опасными. Закаленные в боях португальские войска стояли наготове.

До династического кризиса в Португалии не было постоянной армии. Ее заменяла королевская гвардия и отряды рыцарских орденов. Всякий раз, когда возникала серьезная военная угроза, армия создавалась заново.

События 1383–1385 годов вынудили Жоау I изменить традиционные порядки. Он укрепил столицу и город Сетубал, расположенный на противоположном берегу Тежу, создал новую должность главнокомандующего артиллерией, осуществил инвентаризацию всех домохозяйств на предмет их военной пригодности. Ревизия проводилась каждый год, поэтому всем было известно, кто и сколько людей и лошадей должен выставлять для армейских нужд.

Жоау I требовал, чтобы в любой момент в полной боевой готовности находились 3,5 тысячи конных воинов. Теперь португальцев нельзя было застать врасплох.

Португалия и Кастилия несколько раз заключали перемирие, пока 31 октября 1411 года в Айльоне близ Сеговии не был подписан окончательный мирный договор. Это событие произошло уже в ходе правления кастильского короля Хуана II.

Глава III
Эпоха великих географических открытий

Новое дворянство для новой династии

В Португалии кризис 1383–1385 годов принято называть революцией. Определение может показаться чересчур смелым, но имеет право на существование. Итогом грозных событий, которые пережила в те годы страна, стала не только смена королевской династии. Все португальское общество претерпело глубокие изменения.

Феодальная провинциальная знать, служившая опорой Леонор Телеш и Беатриш, ушла в небытие. Ее место заняло новое поколение аристократии, существенно отличавшееся от предыдущего.

Проигравшие противники Жоау I лишились и владений, и титулов, которые были переданы соратникам и сторонникам магистра Ависского ордена. Новая знать формировалась не по признаку благородства крови и безупречности родословной, а на основании вклада, внесенного в победу над внешними и внутренними врагами.

Титулы раздавались щедро, количество новых дворян множилось с такой быстротой, что вскоре возникла путаница. Чтобы ее исправить и упорядочить процесс, Жоау I учредил должность Гербового короля, то есть главного герольда. Он должен был систематизировать имеющиеся гербы, разработать принципы и правила создания новых и вести учет, занося сведения о дворянских родах и их символике в особую книгу.

Самых больших почестей и наград удостоился от нового короля коннетабль Нуну Алвареш Перейра. Он получил титулы графа де Оурень и де Барселуш. Его обширные владения раскинулись в двух провинциях: Алентежу и Эштремадура.

Полководец, выигравший все сражения на поле боя, за его пределами сумел проявить не меньшую стойкость. Его не смогли одолеть ни богатство, ни слава. Нуну Алвареш достойно выдержал и эти коварные искушения. После установления прочного мира с Кастилией он раздал большую часть имущества ветеранам военных действий.

В 1423 году он принял монашеский сан и под именем брата Нуну де Санта-Мария удалился в лиссабонский Монастырь кармелитов, который возвел на свои средства. Нуну Алвареш собирался отправиться в кармелитский приход, расположенный в одной из дальних стран, но сын короля Дуарте удержал его.

В монастыре брат Нуну де Санта-Мария вел образ жизни, подобающий члену нищенствующего ордена. Он отказался от всех привилегий и проводил время в молитвах и помощи бедным.

Нуну Алвареш Перейра скончался в 1431 году в возрасте 70 лет. Народ тут же окрестил монаха-воителя Святым коннетаблем. Но официальное признание заставило себя ждать. Католическая церковь объявила Нуну Алвареша блаженным только в 1918 году. 26 апреля 2009 года Папа Бенедикт XVI причислил полководца к лику святых^[47].

Для португальцев Святой коннетабль на века стал величайшим примером чести, мужества и преданности Отечеству. Послужили стране и его потомки. Единственная дочь Беатриш (оба сына Нуну Алвареша умерли в младенчестве) вышла замуж за внебрачного сына Жоау I инфанта Афонсу, ставшего первым герцогом Браганским. Впоследствии этот брак дал стране Браганскую династию.

В этот период в Португалии возник новый класс, представителей которого стали называть «грамотеи» или «законники». Им, знатокам и толкователям юридических норм, королевская власть с каждым годом доверяла все больше и больше, они получали высокие должности и, по сути, тоже превратились в аристократию. Только не земельную, а интеллектуальную.

Возросло значение состоятельных, но незнатных людей: богатых горожан и купцов. Во время революции они оказали будущему королю немало ценных услуг и теперь пожинали плоды, получив своих представителей в Королевском совете и, соответственно, влияние на управление страной.

Ремесленники тоже упрочили свое положение. Они объединялись в цехи по профессиям, выбирали делегатов в Совет двадцати четырех, а те, в свою очередь, избирали уполномоченных в городские советы. Таким образом, ремесленники имели возможность участвовать в управлении столицей и другими населенными пунктами.

Жоау I, избранный на престол представителями всех сословий, был человеком своего времени. В XV–XVI веках во многих европейских странах шел процесс централизации государства. В Англии всю полноту власти пытался сосредоточить в своих руках основатель династии Тюдоров Генрих VII. Во Франции тем же путем следовал Людовик XI. В Германии Максимилиан I объявил себя императором Священной Римской империи. Сходные тенденции наблюдались в соседней Кастилии.

Не избежала этого и Португалия. Первый король Ависской династии урезал права знати и церкви, умножил количество королевских чиновников и в конце правления почти девять лет не собирал Кортесы. Те самые, которые возвели его на престол.

К самодержавию монарха подталкивали не только наглядные примеры, которые подавали правители других королевств. В самой Португалии за усиление верховной власти красноречиво и логически безупречно ратовали законники. Юристы ссылались на римское право и доказывали, что воля кесаря сама по себе есть закон.

При лиссабонском дворе большим влиянием пользовался Жоау даш Реграш, сторонник абсолютной, ничем не ограниченной монархии. Его выступление в 1385 году на Кортесах в защиту кандидатуры магистра Жоау принесло ему богатство и немало почестей. Новый король не только пожаловал доктору права титул, сделал его канцлером и своей правой рукой, но и осыпал богатыми дарами, которые включали земли и привилегии.

После вступления на престол Жоау I щедро раздавал владения своим сторонникам, что не могло не опустошить казну. В конце долгого правления, длившегося почти полвека, он задумался над тем, чтобы вернуть хотя бы часть подарков.

Задумку первого короля Ависской династии осуществил его преемник Дуарте Красноречивый. Он правил всего пять лет, но сумел войти в историю разносторонними свершениями.

Монарх написал книгу «Верный советник» с наставлениями членам семьи, придворным, юристам, священникам и т. д., в которой выказал себя талантливым писателем и тонким психологом. Его считают одним из создателей литературного языка и зачинателей дидактической и психологической прозы. «Впервые на португальском языке автор пытался проанализировать внутреннюю жизнь личности», – подчеркивают литературоведы XX века Антониу Жозе Сарайва и Ошкар Лопеш^[48].

Но главным наследием Дуарте стал закон о майорате^[49], опубликованный в 1434 году, на следующий год после коронации.

При этом владения, пожалованные монархом, могли наследовать исключительно законнорожденные первенцы мужского пола. Другие родственники, даже самые близкие, претендовать на них не имели права.

Закон о майорате оказался действенным. Далеко не во всех богатых и знатных семьях имелись наследники, соответствоваdшие новым требованиям. Буквально за несколько лет значительная часть раздаренного возвратилась под сень короны.

При Дуарте Красноречивом была продолжена начатая Жоау I работа по унификации законодательства. Ее необходимость была очевидна для всех. За три с лишним века существования страны накопилось множество законов, форалов, неписаных, но устоявшихся традиций. Многие их них противоречили друг другу, порождали споры и конфликты. Привести законы к единообразию короля попросили представители городов в Кортесах.

Работа по созданию единого свода требовала времени. Приступить к ней призывал еще канцлер Жоау даш Реграш, но реально она началась после его смерти под руководством юриста Жоау Мендеша, а завершилась при Афонсу V Африканском под руководством доктора права Руя Фернандеша.

В 1446 году свод законов, получивший известность как Афонсинский устав или Афонсинский кодекс, был завершен. Среди подобных трудов он стал одним из самых ранних в Европе.

Устав состоял из пяти томов. В первом были собраны законы, касавшиеся административной и судебной властей, во втором содержались нормы, регулирующие королевские полномочия, отношения государства и церкви, привилегии дворянства, а также особые законы для евреев и мавров. Третий том представлял собой процессуальный кодекс, четвертый – гражданский кодекс, а последний – уголовный.

В уставе закреплялось главенство королевской власти и ее верховенство над всеми правами и привилегиями знати. Однако эти положения, зафиксированные на бумаге, надо было еще доказать на практике.

Жоау I с ранних лет готовил своего сына Дуарте в наследники, а в 1412-ом фактически сделал его соправителем, возложив на 21-летнего юношу ответственность за финансы и юридические вопросы. Когда инфант стал королем, он уже больше двух десятилетий участвовал в государственном управлении и был опытным политиком^[50].

Долго править Дуарте не пришлось. В 1438 году он скончался от чумы, успев составить завещание. В нем наследником объявлялся его единственный шестилетний сын, который стал королем Афонсу V Африканским, а регентом – вдова Дуарте Леонор Арагонская. По завещанию она должна была осуществлять регентство до тех пор, пока сыну не исполнится 14 лет.

В народе Леонор Арагонская была непопулярна. Португальцы опасались, что иностранка не сможет должным образом воспитать малолетнего короля. В 1439 году в Лиссабоне вспыхнули волнения. Горожане выступали за регентство дяди Афонсу V инфанта Педру, который, как и Дуарте Красноречивый, был сыном Жоау I.

Леонор, которую поддерживала часть дворянства, не отказалась от регентства и попыталась удержаться у власти. Сложные переговоры длились несколько месяцев, но Кортесы провозгласили регентом Педру и Леонор вынудили покинуть в страну. Она скончалась в 1445 году в Толедо при подозрительных обстоятельствах, вызвавших толки об отравлении.

Хорошо образованный, решительный, расчетливый инфант Педру много путешествовал, посетил большинство королевских дворов Европы и поднаторел в дворцовых интригах. В Англии он даже удостоился ордена Подвязки, а в Венгрии участвовал в боевых действиях.

Вернувшись в Португалию, инфант надеялся стать преемником Дуарте Красноречивого, у которого долго не было наследника, но появление на свет Афонсу спутало карты. Впрочем, Педру не сильно обращал внимание на формальности и действовал так, будто был настоящим монархом.

В 1446 Афонсу V исполнилось 14 лет, но он попросил дядю и дальше помогать ему в управлении государством. От услуг Педру король отказался два года спустя. Сделал он это не столько по собственной воле, сколько по наущению первого герцога Браганского и некоторых других придворных. Они опасались, что Афонсу V женится на дочери Педру, и сумели внушить королю, что дядя хочет свергнуть его и занять престол.