Уничтожение

Старший научный сотрудник, подполковник Ильин М. Д. Уральские горы

– Мать вашу, вы что, промахнулись и вышвырнули черт знает куда километр морской воды?

– Господин президент, корректировка уже произведена, энергии нам хватает…

Подполковник, чувствуя как его волосы стремительно седеют, а звезды на погонах – столь же стремительно уменьшаются, еще раз нажал на большую красную кнопку.

Коммандер Рональд Терон. 8133

– На пусковой площадке человек, сэр! Кажется, это тот самый журналист.

Щеголявшая свежим синяком Холли Тим преданно уставилась на Шефа, но тот не обратил на нее никакого внимания. А Рональд, только что отдавший приказ находившимся в воздухе пилотам держаться в стороне от корабля, покосился на энсина с крайним раздражением.

В условиях прямого военного конфликта капитану было совершенно все равно на судьбу какого-то гражданского. Особенно после того, как неведомое оружие неведомого противника проделало в океанской глади рядом с бортом авианосца огромную дыру, которая сразу же схлопнулась, увлекая в себя гигантский корабль и болтая его, словно утлую шлюпку.

– Он сам виноват, Холли, – бесстрастно произнес Шеф. – Немедленный запуск!

– Есть, сэр!

Экран показал убегавшего от шахты журналиста и Терон одобрительно кивнул. Если уж гражданский выжил в том аду, что творился на палубе совсем недавно, когда угодивший в водяную яму «Барак» ворочался с боку на бок и разбрасывал во все стороны людей и технику…

– Сэр, докладывает зенитная палуба! Четыре из восьми целей уничтожены. Остальные ушли из зоны контроля. Наблюдаются новые потенциально враждебные объекты, входящие в радиус поражения. Их траектория отслеживается, перехват может быть выполнен с вероятностью в сто процентов.

Один из штурманов начал было аплодировать, но тут же прекратил, поймав на себе злой взгляд капитана.

– Все приближающиеся объекты уничтожать без дальнейших приказов. Доклад по «дьяволу».

– Сэр, статус ракеты – зеленый. Начальная дальность до целей – тридцать семь тысяч километров и сорок две тысячи километров. Подлетное время – пятьдесят девять минут и почти семьдесят минут.

– Слишком долго…

Рональд пробормотал это себе под нос, но капитан все равно его услышал:

– Нормально, коммандер. Первые спутники уничтожены, возможно, враг был среди них. Ждем.

– Сэр, помехи усиливаются.

– Сэр, смотрите, опять!

Он взглянул в сторону экрана и замер. Очертания окружающего мира подернулись завесой серого тумана, свет потускнел, реальность исказилась…

– Господи Иисусе, – послышался чей-то шепот. – Святая Дева…

– Внимание! – Терон сбросил наваждение и повысил голос. – Приготовиться к удару!

В следующую секунду мягкая колотушка еще раз опустилась на океанскую гладь, убирая гордость американского флота из привычных людям измерений.

Старший научный сотрудник, подполковник Ильин М. Д. Уральские горы

– Это вам за спутники, сволочи! – Обычно уравновешенный и спокойный подполковник, с болью в сердце воспринявший потерю сразу четырех приборов наведения, радовался как ребенок.

– А где гарантия, что они именно уничтожены? – В голосе президента послышалось неприятное сомнение. – В первый раз вы вообще промахнулись.

Ильин несколько сник. Предоставить гарантий он не мог.

– Господин президент, судя по данным спутников, корабль исчез. Значит…

– И куда он делся?

– Мы не можем сказать это наверняка, – осторожно произнес подполковник. – Скорее всего, перенос осуществляется в зону влияния какой-либо гравитационной линзы.

– Линзы, значит.

– Крупного небесного тела, господин…

– Кстати, о спутниках, – перебил его министр обороны, – Сколько именно миллиардов стоил ваш прототип? Дело в том, что я прямо сейчас вижу, как к нему летит ракета. И сделать с этим мы ничего не можем. А если бы могли, то не стали бы в целях конспирации. Возникает вопрос – мы в прибыли или в убытке?

Ильин замялся, не зная что ответить, но за него это сделал глава государства:

– Завтра будет ясно. Взрыв на орбите развяжет нам руки – мы прилетим и проверим весь район. Если эта американская хрень осталась на плаву, то вам, товарищ ученый, придется отправиться еще севернее. Или еще глубже. А вот если она все-таки исчезла, то появятся другие варианты.

Президент отключился, оставив весь исследовательский отдел в глубоких раздумьях.

Неизвестная науке ящерица. Неизвестное науке море

Гревшаяся на солнце черная рептилия обернулась на донесшийся откуда-то сверху странный гул. Затем встревоженно приподнялась и замерла.

Мир содрогнулся. Резко взвыл ветер, по небу расползлась тьма…

Примитивный разум не смог полностью оценить всю угрозу от непонятного явления, но рефлексы оказались надежнее – ящерица опрометью бросилось под защиту скал.

Вовремя.

Огромный объем рухнувшей в океан воды создал гигантскую волну, стремительно разошедшуюся по сторонам и очень быстро добравшуюся до одинокого клочка суши. Раздался треск сталкивающийся валунов, к небу взлетели фонтаны брызг…

Местные обитатели были довольно привычны к такого рода катаклизмам – погибали от них только самые глупые или невезучие, а все остальные прятались, пережидали удары стихии, после чего снова возвращались к обычной жизни.

Инстинкт, заставивший животное укрыться в надежной каменной расщелине, не подвел – прокатившийся через островок вал оставил рептилию живой и здоровой. Окружающая природа тоже уцелела – даже приземистые деревья, чем-то напоминавшие собой обычные земные пальмы, смогли успешно перераспределить и рассеять энергию могучего удара.

Ящерица выглянула из укрытия и снова полезла на мокрые камни.

Увы, не успела она расположиться на новом месте, как над беснующимся морем возникло еще одно заполненное водой пространство. Увенчанное гигантским серым силуэтом.

Застыв на мгновение, полупрозрачный холм повторил судьбу своего предшественника, неудержимым потоком обрушившись вниз и расплескавшись новой волной.

Появившийся вместе с ним корабль провалился еще ниже, практически целиком скрывшись из виду. На поверхности остались только надстройки и кучи всевозможных антенн, окруженных кипящей пеной.

Несколько секунд спустя истекавший потоками воды «Барак Обама» начал медленно и неохотно подниматься обратно, возвращаясь в свое нормальное состояние.

Еще через пару минут новый вал докатился до линии прибоя, ударил о скалы, пронесся сквозь заросли деревьев…

Везение покинувшей свое укрытие ящерицы закончилось. Принесенный разбушевавшейся стихией валун оборвал ее существование так же неотвратимо, как кузнечный молот давит случайно попавшую под него мошкару.

Роберт Ки, кок. 7215

Роберт открыл глаза и обвел окружающий мир мутным взглядом.

Последний настигший корабль удар вышиб из кока остатки сознания и теперь он старался хоть как-то разобраться в происходящем.

Вокруг царил хаос. Разбросанные коровьи туши, перевернутые столы, поваленный шкаф, торчащая из-под него рука…

Он неуклюже шевельнулся, но стазу же взвыл от боли и замер, боясь сделать лишнее движение.

– Черт, черт, черт…

Правая нога неестественно выгибалась в сторону, а штанина форменных брюк стремительно пропитывалась кровью.

Роберт еще раз попробовал сдвинуться с места, но вспышка боли чуть было не заставила его снова потерять сознание.

– Помогите…

Вместо призыва о помощи из горла вырвался лишь слабый хрип. Поняв это, Ки решил что настала пора умирать и откинулся назад, на удачно лежавшую за спиной коровью тушу.

Несколько минут прошло в попытках примириться с болью и приближающейся смертью. Увы, но ни то ни другое сделать не получалось, а ледяной холод от промороженного мяса в конце концов заставил разболеться еще и голову.

Через какое-то время Роберт вспомнил о том, что холод может обеспечить анестезию. Снова пошевелился. Открыл глаза. Обвел затуманенным взглядом стены.

Перетащить к ноге устроившуюся под головой тушу было нереально. Сдвинуть саму ногу – тоже. Требовался какой-нибудь кусочек поменьше…

В результате минутного изучения комнаты он все же нашел искомое – замороженный окорок, валявшийся неподалеку. Попытался дернуться к нему, но с каким-то отстраненным изумлением понял, что примерз волосами к промороженному насквозь мясу.

– Складские козлы, – прошептал кок.

А затем потерял сознание.

В следующий раз он очнулся от легких похлопываний по щекам. Прямо над ним маячило смутно знакомое лицо какого-то афроамериканца. Имя вспомнить никак не удавалось.

Джим? Кажется, Джим.

– Дшиим… я жив…

– Знаю, друг, знаю, не волнуйся, – разукрашенная царапинами и ссадинами физиономия осветилась широкой улыбкой. – Я вколол тебе морфий и перетянул ногу. Что дальше – не знаю, нужен врач. Но ты не умрешь, друг, понял? Не умрешь.

– А я… хочу… – не договорив фразу, Роберт опять отключился.

Новое пробуждение оказалось таким же туманным.

– Несите его аккуратнее, сложный перелом.

– Сделаем, док, не беспокойтесь. Туда лучше не заходите, сэр… вот черт…

Он услышал как кто-то беззастенчиво блюет прямо на пол.

– Сэр, я же говорил…

Рядом послышался тихий шепот:

– Проклятье, да я и сам блеванул, когда в этот отсек глянул. Здесь котлы с кипятком стояли. Когда корабль накрыло, там… в общем, лучше не заходить…

Вернулась пробравшаяся сквозь наркотическую пелену боль. Роберт тихо застонал.

– Держись, парень, – кто-то невидимый легонько похлопал его по плечу. – Сейчас придем в госпиталь, там о тебе позаботятся.

Розмари Викерс, заключенная. 7215

Хрупкая девушка упорно барабанила в дверь расположенной на гауптвахте одиночной камеры. Барабанила уже больше часа, лишь изредка отвлекаясь на то, чтобы еще раз посмотреться в маленькое зеркальце.

Отображавшаяся там картина ей не нравилась.

Когда неведомая сила тряхнула корабль, мисс Викерс мирно спала и видела радостные сны, довольно сильно контрастировавшие с ее текущей жизненной ситуацией. Увы, пробуждение оказалось слишком жестоким – свалившись с койки, Розмари ударилась головой о ножку стола и теперь ее лоб украшала огромная сочившаяся кровью ссадина.

Сейчас поверх нее располагалась довольно неряшливая повязка, но это ничего не меняло – ссадина оставалась на своем месте, она болела, в ней уже наверняка сидели различные бактерии и ее требовалось срочно продезинфицировать. Или зашить.

– Выпустите меня, гады! – Услышав где-то неподалеку звук шагов, она разозлилась еще сильнее. – Выпустите!

Не удовольствовавшись словами, заключенная пнула дверь, отбив себе большой палец. Но шаги затихли вдали, а женщина присела на край кровати и тихо заплакала от бессилия. На авианосце творилось что-то непонятное, возможно его захватили террористы…

Розмари немного подумала и решила, что террористам такое не по зубам. Судя по тому как ее выбросило из кровати, корабль очень сильно качнуло. А вот из-за чего это произошло?

– Боже, – она в ужасе прижала ладошки ко рту. – Боже!

Единственной причиной такой качки мог быть произошедший где-то рядом ядерный взрыв. Целых два взрыва – не зря ведь через несколько минут после первого толчка авианосец как будто провалился в некую яму.

В тот момент она уже крепко держалась за кровать и никак не пострадала, но это мало что меняло – радиация прямо сейчас проникала в ее организм, разрушала клетки, травмировала органы…

– Я облысею и умру.

Поняв это, мисс Викерс снова начала барабанить в дверь, оглашая внутренности камеры истошными криками.

Окончательное прозрение наступило только через несколько минут – если вокруг действительно была радиация, то самое безопасное место находилось именно здесь, в герметично закрытом отсеке. И выходить из него было попросту нельзя.

Когда еще через час на пороге возник помятый десантник, сообщивший что все обвинения временно аннулируются, а бывшей заключенной нужно пройти обследование в госпитале, Розмари устроила настоящую истерику, категорически отказываясь покидать место своего заключения.

– Ну и сиди здесь, тупая дура, – не сумевший ее переубедить морпех в конце концов сердито плюнул и ушел.

Когда шаги солдата окончательно стихли, девушка осторожно закрыла дверь, после чего вернулась на свою кровать, на всякий случай спрятавшись под двумя одеялами.

Рэй Гивен, младший лейтенант, пилот. 7211

Рэй заставил себя отодвинуться от койки, на которой лежало тело его напарника. Затем медленно дошел до выхода и покинул медицинский отсек. Травм во время только что произошедшей непонятной стычки он не получил, но стены предательски двоились и расплывались перед глазами.

– Вам помочь, сэр? – Рядом, видя его неважное самочувствие, остановился десантник. – Врачи рядом, вас проводить?

– Нет, спасибо, – Гивен постарался улыбнуться сквозь слезы. Получилось наверняка очень жалко и неубедительно, но ему было плевать. – Я только что оттуда, солдат. Друг погиб.

– Ясно, сэр. Извините, сэр, – десантник выпрямился, отдал честь и быстро скрылся из виду.

Постояв немного на одном месте, лейтенант упрямо мотнул головой, а затем отправился разыскивать ближайший ведущий к верхней палубе трап.

Наверху было тепло и мокро. Яркое солнце обнимало корабль своими лучами, быстро испаряло остатки воды и превращало все окружающее пространство в некое подобие влажных тропических джунглей. Воздух пах как-то странно и незнакомо – Рэй так и не решил, приятный этот запах или нет. Впрочем, сейчас ему меньше всего хотелось об этом думать.

Пилот окинул хмурым взглядом летную палубу.

Во время произошедших событий он находился во внутренних помещениях корабля и ровным счетом ничего не знал о происходящем, но сейчас начал хотя бы приблизительно понимать весь масштаб трагедии.

Потери авиакрыла оказались ужасающими. Размещенные на палубе самолеты и вертолеты исчезли бесследно. А это означало что отряд лишился как минимум половины своей техники. И людей.

– Да что это вообще было…

Поблизости ожила зенитная установка. С немыслимой скоростью провернувшись во всех возможных плоскостях, она неожиданно замерла и с оглушительным треском выпустила куда-то вдаль длинную очередь.

С досадой тряхнув звенящей от шума головой, Рэй глянул в сторону едва видневшегося среди волн острова. Никаких врагов там не оказалось – он увидел лишь несколько деревьев, срезанных шквалом разогнанных до космических скоростей снарядов и медленно валившихся на камни.

Обычная проверка вооружения.

Зенитка подняла стволы вверх, а потом замерла – красивая и обманчиво безобидная. С другого края палубы в небо взмыли два беспилотника. Над головой начала тихо шуршать антенна русского ракетного комплекса.

До Рэя уже дошли слухи о том, что основные события пришлись как раз на долю ракетчиков – они по кому-то отстрелялись, кого-то даже сбили… Никто, правда, не знал, кого именно.

Жара заметно усилилась и пилот недовольно обернулся, ища причину дискомфорта. После чего замер, широко открытыми глазами уставившись на горизонт.

Оттуда медленно поднимался исполинский сияющий диск второго светила.

– Я, наверное, сплю…

Механик Джон Картер. 7211

Джон был в ужасе. Иррациональная паника длилась уже почти двадцать минут – с того самого момента, когда выяснилось, что из-за недавних взрывов и болтанки температура во втором реакторе начала повышаться.

Картер не знал почему защищенное сверх всякой меры устройство дало сбой, но думать об этом хотел меньше всего на свете. Он просто смотрел на пульт управления, чувствуя, как его самые страшные ночные кошмары начинают воплощаться в жизнь – и боялся.

Хорошо еще, что температура росла не так стремительно, как во снах. Показания приборов выходили далеко за границы нормы, но до того момента, когда адская машина должна была растечься потоками радиоактивного металла, оставалось еще несколько часов.

Спустя несколько минут Джону все же удалось взять себя в руки. Он изо всех сил постарался абстрагироваться от своих фобий, а затем переключился на поиск путей решения проблемы, одновременно с этим проклиная расписание, благодаря которому все случилось как раз во время его дежурства.

После того как механик взглянул на ситуацию более-менее беспристрастным взглядом, она оказалась далеко не такой пугающей, как раньше. В конце концов, реактор можно было просто остановить, задействовав некстати вышедшую из строя систему замедлителей.

Он перешел к соседнему пульту управления и нажал несколько кнопок, вызывая меню самодиагностики.

Пульт испустил струйку дыма и ударил человека длинной синей искрой.

– Ах ты…

Дуя на пострадавший палец, Джон обошел массивный стальной шкаф и сразу же обнаружил причину всех проблем.

Здоровенный красный топор, обычно висевший на противоположной стене вместе с остальным пожарным инвентарем, невесть каким образом переместился за пульт. И теперь острый конец металлической хреновины торчал в оплетке выходившей из устройства трубы.

Джон долго, затейливо и с чувством выругался. Внутри гибкой гофры находилась целая связка различных кабелей и разбираться в их хитросплетениях, выясняя что именно повредил чертов топор, было крайне сомнительным удовольствием.

За спиной послышался хриплый голос Диллинджера:

– Ты чего ругаешься, Расист?

Механик от неожиданности подпрыгнул и заполошно обернулся – словно пойманный во время какой-нибудь проказы ребенок.

– Докладывай, – пропыхтел начальник, с непонятной гримасой рассматривая пульт. – Ну?

– Реактор почему-то разогревается, а замедлители не удается пустить в ход из-за потери контроля. Восстановить контроль в обозримые сроки не представляется возможным. Самодиагностика не работает из-за разрыва передающих линий. Имеются и другие повреждения, но они не настолько серьезны. До разрушения ядра осталось несколько часов.

– Так какого же хрена ты ничего не делаешь? Нужно вставить стержни и погасить реактор. Действуй!

Диллинджер пытался говорить солидно и веско, но его слова звучали довольно сипло и жалко – судя по всему, во время катаклизма толстому черномазому пришлось откровенно несладко.

Джон почувствовал отвращение.

– Да, сэр.

Увы, но замедлявшие реакцию стержни куда-то там опускаться по-прежнему не хотели, игнорируя как обычные команды, так и рычаг экстренного сброса. Температура продолжала расти.

– Бери скафандр, отправишься внутрь.

Несмотря на шедшее от реактора тепло, Джон похолодел.

– Ни за что… сэр.

– Это прямой приказ, ты, расистский ублюдок… кха… – Негр закашлялся и его спич получился не очень убедительным. – Лезь, иначе пойдешь под трибунал!

Возможно Картер выполнил бы распоряжение – не будь у него давней, выработанной бесконечными вахтами, фобии перед радиацией. Но сейчас он просто физически не мог заставить себя пойти туда, где потоки радиоактивных частиц кружились в своем атомном танце.

Кто угодно, но только не он.

– Нет.

– Ах ты, чертом маленький…

Диллинджер попробовал было заехать ему по лицу, но промахнулся. Точнее, сам Джон аккуратно отступил назад, уклонившись от богатырского удара. А дальше все вышло почти так же, как на тренировках по рукопашному бою в далекой молодости.

Получив прямой удар ногой, громадная туша неожиданно легко отлетела назад. Негр приложился головой о стену и медленно сполз на пол.

– Ну что же ты? Вставай, мерзкий черный гондон! – Картер переступил черту и теперь ему было море по колено. – Вставай, кусок вонючего дерьма!

Негр не вставал. Жирное тело раздавленным слизняком привалилось к переборке, маленькие глазки стеклянно замерли, уставившись куда-то на ботинки Джона, а внизу начало расплываться тягучее красное пятно.

– Чего расселся? Вставай, гадина!

– Ты на кого кричишь, Расист? – Из коридора донесся знакомый голос и в диспетчерскую бодрым шагом зашел Чарли. – О…

Представшая его глазам картина была достойна кисти великого художника.

Помятый, взмокший и оскаливший все свои тридцать два зуба Джон стоял в боевой стойке напротив лежавшего без движения начальника. По стальным плитам неторопливо растекалась матово поблескивавшая бордовыми оттенками лужа. Дымил поврежденный пульт.

Услышав окрик, механик замолчал и медленно развернулся. Красная пелена наконец-то ушла и он отчетливо увидел изумленно раскрывшего рот коллегу.

– Джон, ты что его, того?

Картер выпрямился, разжал кулаки и взглянул на свои трясущиеся от адреналина руки. Перевел взгляд на валяющегося негра. А затем сел прямо там, где стоял.

– Эй, эй, старина, не раскисай, сейчас не время, – Чарли, справившись с удивлением, быстро взял инициативу в свои руки. – Очнись, Расист, мать твою!

Джон мотнул головой. До него постепенно начало доходить, что именно прямо сейчас случилось.

– Ох…

– Потом вздыхать будешь. Джон, я никому ничего не скажу. Этот козел достал меня еще больше чем тебя, понял? Мы тут в одной лодке. Понял, говорю?

– Да… понял.

– Ты зашел. Здесь уже лежал его труп. Наверняка он пострадал при первом толчке, а потом, во время второго, его швырнуло о стенку – и все. Понял?

В груди у Картера робкой пташкой шевельнулась надежда.

– Здесь неисправен реактор…

– Отлично, – неизвестно чему обрадовался Чарли. – Ты сейчас пойдешь и доложишь на мостик о ситуации с реактором. Потом расскажешь про Диллинджера. На корабле такой бардак, что никто ничего не заподозрит, его отправят в морг и все, поверь мне. Ясно?

– Ясно…

Набрать на интеркоме код мостика оказалось страшнее всего, но дальше ситуация устаканилась сама собой.

В естественную смерть негра коммандер Терон поверил сразу и безоговорочно – скорее всего, на фоне вышедшего из строя реактора жизнь и смерть одного человека не имела для него вообще никакого значения. Главное, чтобы на корабле оставались люди, способные этого человека заменить.

Джон отключился и медленно повернулся к Чарли.

– Получилось. Назначил меня временно исполняющим обязанности старшего смены. Сказал, что разберется с реактором, а затем передаст официальный приказ.