И конечно же обратился к валькириям, прося их прямо сейчас отправиться к женам в санаторий для их охраны, что-то тревожно у нас с Живой на душе. Попросил их, и всех, кому звонил, если обнаружат подозрительных лиц или предметы, действовать согласно ситуации, но кровь из носа, брать всех живьем. Опять же надо позвонить Сергею Аксенову с просьбой обеспечить охрану гостей, не заметно проверить территорию и санаторий.
Вот такой невеселый праздник у нас получился, но моя чуйка, а тем более чуйка Живы, нас еще не разу не подводила. Проведя все вышеперечисленные мероприятия, мы почувствовали некое облегчение, но тревожность небольшая осталась. Наша тревожность невольно передалась всем моим женам, которые на данный момент находились рядом с нами, просто они ментально чувствовали наше состояние, и машинально оглядывались вокруг, словно пытаясь определить, что-то или кого-то, несущего угрозу. Наше общее состояние передалось и Ларисе с отцом, которые глядя на нас, и видя наше тревожное состояние, переглядывались друг с другом с немым вопросом в глазах. Только Ларисины дети спокойно играли с нашими питомцами, но и те поглядывая на нас, как бы невзначай перекрыли все доступы в квартиру, начиная входными дверями, и заканчивая окнами. Мы с Живой стали успокаивать присутствующих говоря, что все нормально, и все хорошо, но мы то с Живой прекрасно понимали, что не все так радужно, как мы пытались представить для остальных. Хорошо, что я проводил переговоры на ментальном уровне и меня слышала только Жива, и на мои приказы и просьбы, только одобрительно, но молча кивала головой. Наконец мы сели за стол, и разговаривая со всеми на различные темы, наконец то добились спада напряжения. Ко мне подошел отец Ларисы, и поблагодарив меня за спасение дочери, сообщил, что она в меня влюбилась. Я ему смущенно улыбнулся и сказал, что буду это иметь в виду. Генерал поблагодарил меня еще раз и добродушно улыбаясь сказал, что он готов к операции, и готов занят полагающееся ему место в нашей организации. Вот здесь уже я, его искренне благодарил, за проявленное понимание, сообщив ему, что его заточение продлится недолго. Мы с ним выпили коньяка, а потом еще, и еще, пока генерал не опьянел настолько, что мне пришлось на руках нести его в кровать.
Всю ночь мне снились какие-то кошмары, но потом вспоминая, так ничего и не вспомнил, что мне снилось. Утром около семи часов, я проснулся от того, что меня пыталась тормошить рыдающая Жива, остальные жены испуганно забились на краю кровати. Я спросил у нее, что с ней, Жива сквозь рыдания, прерывистым голосом и несвязанной речью, проговорила:
–Андрюша! Милый мой! Я видела, как наши сестры погибали. Дети погибли, все погибли. Это страшно! Это очень страшно! Что теперь делать? Как жить теперь?
Я сразу же все понял, вскочил с кровати, бросился из комнаты, на ходу крикнув:
– Жива, Анна за мной, срочно вылетаем! Велес открывай аппарель, мы бежим.
Я рванулся из квартиры на ходу пытаясь впрыгнуть в штаны, но каждый раз путаясь в них кувырком летел на пол, плюнув на штаны, и зажав их в кулаке, как был голый рванул к Велесу. За мной в таком же виде, держа одежду руками, и совершенно голыми, бежали Жива с Анной. Мы ворвались в Велеса, я скомандовал: – В санаторий, к женам! – и мы наконец оделись. Я связался с командиром валькирий Ясмин, выяснил, что у них все нормально, и приказал чтобы никого не выпускали, и не впускали. Ясмин сообщила, что четыре моих жены вместе с родителями ушли на ежедневную прогулку в парк. Я заорал, чтобы немедленно их вернули, через пять минут, я прилечу. И ту, господи! Я услышал по связи, звук мощного взрыва, а потом еще одного.
Как я не сошел с ума, честно скажу не знаю. Видимо у сознания есть такая функция, что пытается отсечь от себя самое страшное, чтобы носитель этого сознания не сошел с ума. Память предоставляет только обрывки воспоминаний. Хаос! Разбросанные, изломанные, окровавленные, посеченные поражающими элементами, шевелящиеся тела, отдельные оторванные части тел, лежащие вокруг эпицентра взрыва. Азиза! Моя любимая Азиза! Тянется ко мне обрубком правой руки, бросаюсь к ней, падаю на колени, пытаюсь поднять ее на руки, она гладит меня по щеке окровавленном обрубком, оставляя на лице обильный кровавый след, шепчет:
– Любимый, родной! Мой муж! Как же я люблю тебя Андрюша! – и теряет сознание. Ее грудь и живот разорваны взрывом. Я поднимаю ее на руки, и казалось кричу, на самом деле сил кричать нет, горло как будто пережало, даже вздохнуть не могу, видимо прошу ментально: – Капсулу, капсулу сюда! – Вижу, как из не успевшего сесть Велеса, мешают деревья, вылетели несколько мед капсул, в сопровождении медицинских дронов. Казалось, что прошла вечность, но оказывается, что после взрыва не прошло и минуты, как мы уже зависли над местом взрыва, я выпрыгнул из Велеса, с десятиметровой высоты, забыв включить силовое поле. Сильный удар о землю, я, перекувырнувшись, встал на ноги. Несколько, всего несколько секунд, а кажется, что прошли часы. Положив Азизу в мед капсулу, все для нее время остановилось, отправил ее на борт Велеса. Бросаюсь к другому телу:
– Алия! Моя красавица Алия! Родная моя! Разорванное пополам тело.
Уже чисто как бездушный робот, без эмоций укладываю тело в мед капсулу. Дальше память словно обрезало. Оказалось, что пока я находился в парке, Жива с Анной спасали своих сестер в здании санатория. Ведь второй взрыв произошел прямо под окнами нашего номера. В результате взрыва, обвалилась часть стены, до нашего номера. Девочки, услышав взрыв бросились к окну, и в это время прозвучал второй взрыв.
Азиза! Айна! Айша! Алия! Асама! Камила! (жена сына) Родные мои, самые красивые, любимые и желанные! Девочки! Как же я без вас? Любимые мои! Погибли и родители девочек. А те, кто выжил, остался живыми, все до одного оказались ранеными, все без исключения и жены и родители, а также отдыхающие и обслуживающий персонал. Взрывные устройства были начинены таким количеством поражающих элементов, что хватило всем, так еще, и осколки стекол добавили ран. Отправив всех раненых и пострадавших, а также погибших на станцию, я просил и умолял медиков с генетиками, сделать все возможное и невозможное по спасению, и возвращению к жизни всех, кто в этом нуждается. Я сидел на заваленном осколками стекол, и обломками кирпича полу, нашего бывшего номера, в совершеннейшей прострации, слезы текли ручьем. С боков на меня испуганно смотрели Жива с Анной, трясли мое безвольное тело, пытались привести в чувство. Видя, что не могут вернуть меня в реальность, они крепко меня обняли, и рыдая, целовали. Именно это, их слезы, и вернули меня в реальность. Встряхнувшись, я встал, держа на руках обоих жен. И медленно опустив их на пол, сказал:
– Все милые мои! Потом будем оплакивать! Сейчас работать надо, у нас что-то по делу есть?
Подошла Ясмин, и доложила, что сейчас исследуют записи видео камер, пока результата нет, но уже задержаны пять человек, их увезли в местный комитет.
Я: – Девочки едем в комитет, я с Живой допрашиваем задержанных, Анна с кем-нибудь еще, кого выделит Ясмин, ведут запись допросов, не всех подряд, а на кого я или Жива укажет. Все, вперед!
Валькирии, переливаясь всполохами силового поля, взяли здание местного ФСБ в кольцо, под охрану. Мы вошли в здание, у дежурного просто отнялся язык, когда он увидел нас, все грязные и в крови. Я у него спросил, где проводятся допросы задержанных по теракту, тот заикаясь, и показывая рукой на вход в подвальное помещение объяснил, как туда попасть. Мы спустились в повал, который был приспособлен под внутренний следственный изолятор, распахнув первую попавшуюся дверь кабинета, увидел следователя, беседовавшего с задержанным. Бесцеремонно войдя в кабинет с Анной, я обернулся назад, попросив Живу, следовать дальше в другой кабинет, но никого не убивать, не смотря на результаты допроса. Жива согласно кивнула головой и пошла далее по коридору. Следователь, увидев меня с Анной попытался возмущаться, но я, пошевелив пальцем отправил его повисеть под потолок, сам же подойдя к испуганному задержанному наложил руки ему на голову, через несколько секунд, я сказал: – Есть! Анна пиши – сдал диктовать Анне фамилии, и адреса причастных к преступлению. После чего вслух обратился к мозгу станции:
– Сергей, Федоров! Сними запись с моей нейросети, что я видел в башке этого урода и перешли на почту этого следователя – я поднял голову к потолку и спросил у испуганного висящего в воздухе следователя: – Диктуй свою почту, тебе скинут видео запись, всего того, что я увидел и прочитал у этого скота в голове. И запомни, эта тварь причастна к теракту. Следователь продиктовал свою почту, а я опустил его на пол. Выйдя из кабинета, отправился далее по коридору, открывая каждую дверь. Из пятерых задержанных двое оказались причастными к совершенному акту. Я вошел в один из кабинетов, когда Жива допросив второго урода, долбила его головой о потолок кабинета, рядом с испуганным следователем, который также висел под потолком. Слава богу, успел вовремя, а то бы Жива убила эту сволочь. Так же попросив следователя продиктовать свою почту, скинули ему видео запись допроса.
Выйдя из подвала, снова обратился к дежурному, прося его проводить нас в кабинет начальника отдела, что он и сделал, даже как-то поспешно. Договорился с руководством, о выделении нам транспорта, и группы захвата со своим транспортом, сообщив ему, что еще двое причастных к теракту, проживают в Ялте и Симеизе, а еще двое на Украине в Киеве. На Украину мы полетим на корабле. Мы их возьмем своими силами, допросим на месте, а они пусть конвоируют их к себе. Видео записи допросов мы сбросим начальнику на почту.
Все захваты прошли удачно, и к концу дня, мы знали, кто исполнитель, кто заказчик. Опять проявились заклятые друзья. Все мое терпение кончилось!
Вечером мы сделали обращение ко всем жителям планеты, мозг станции смонтировал фильм с наших нейросетей, и под этот фильм в виде субтитров, я обратился к землянам:
– Жители планеты Земля! К вам обращается Звездный Князь нашей солнечной системы! Еще вчера мы праздновали маленькую победу, нашими военными силами Руси, на территории врага, Темных богов, уничтожена столичная планета, и их космический флот (более тысячи кораблей). Своими действиями мы отодвинули экспансию Темных, на соседние сектора космоса, на неопределенный срок. А сегодня в мой, в наш дом пришло горе. Сегодня уже известными мне силами, был совершен террористический акт, направленный на уничтожение моей семьи, моих родных и любимых жен, с их родителями. Сегодня в Крыму, в городе Ялта, были взорваны два мощнейших фугаса. В результате взрывов погибли пять моих жен. Мои девочки были на последних месяцах беременности, вместе с ними погибли и их родителя. Исполнители этого гнусного теракта мной задержаны и допрошены. Поэтому я повторюсь, что знаю кто заказчик! Я долго терпел, и моему терпению пришел конец! Если в течении трех дней, правительства тех стран, спецслужбы которых являются заказчиками этого гнусного преступления, не выдадут всех причастных к нему. То в данном случае нам очень уместно будет считать, что эти правительства просто ненавидят свой народ и своих избирателей, и поэтому, эти правительства, эти спецслужбы, и эти армии, не имеют право на существование, и должны быть свергнуты народом. А чтобы подтолкнуть народ этих стран, я приму определенные меры, которые вы все увидите, через три дня. Я все сказал, даю на размышление три дня!
Эта запись будет в эфире по всем каналам мира, на всех языках, в течении трех дней.
Велес забрал, на с Ялты, мы забрали с базы Наташу с Баширой, Лариса увязалась с ними, и полетели на орбиту к станции. Оставив рыдающих девочек в нашей квартире на станции, поспешил в мед отсек к генетикам. Ученые, меня бесцеремонно выгнали из лаборатории, сказали, что еще ничего неизвестно, завтра дадут ответ. Вернувшись домой, обнаружил что квартира, полностью заполнена женским персоналом станции, все успокаивали моих жен, правда сами все рыдали, оплакивая погибших. Мне это женское мокрое болото, ну совсем не понравилось, я прикрикнул на них, требуя прекратить, разводить сырость. Мои жены прекратив плакать взглянули на меня, и прикрыв рты ладонями, со страхом на меня смотрели.
Я: – Что?
Жива: – Андрей ты поседел!
Жены бросились ко мне, обнимая и целуя.
Я: – Девочки хватит плакать, вы ведь наносите вред нашим детям. Наташа, Башира они же у нас последние скорее всего остались. Держитесь детки должны родится здоровыми и крепкими, а не плаксами.
Я улыбнулся, и мои любимые улыбнулись в ответ.
Я: – Наташа, ты с сыном связалась?
Наташа: – Да связалась Андрюш! Он уже вылетел к нам.
Я: – Вот, и хорошо, любовь моя.
Со мной связался Федоров Сергей, сказал, что команда собралась и построилась в спортзале, и просят меня с женами, прийти к ним на встречу. Все присутствующие подобрались, и мы пошли в спортзал. При нашем появлении, весь находившийся в спортзале личный состав, и питомцы проживающие на станции, опустились на одно колено опустив головы, и Сафронов Михаил – генерал-полковник военной контр разведки, не вставая с колена, от всего личного состава станции принес нам соболезнования, сказав, что все очень любили Княгинь, они всегда были человечными и не кичились своим положением, всегда по доброму относились к людям, были вежливыми и всегда готовыми прийти на помощь другим. После этих слов, все поднялись на ноги, а я поблагодарил за их добрые слова. Вперед выступил Магомед командир роты Ичкерийцев:
– Командир! Мы знаем, что у тебя уже есть план мести, также мы знаем, что ты попытаешься опять в одиночку, отомстить. Мы все считаем, что это неправильно! Да у тебя, и твоих Княгинь, огромное горе! Но и у нас тоже горе, мы все любили Княгинь. Тем более они наши сестры, и нам по мимо горя, нанесли кровную обиду, и мы требуем, чтобы ты привлек к предстоящей операции нас, полностью доверяя, и рассчитывая. Мы все горим отмщением.
По залу пронесся гул голосов, полностью согласных со словами Магомеда. К этому времени у меня полностью созрел план мести, даже если мне предоставят виновных, меня уже не остановить. Я поднял руку, и шум в зале постепенно стих, и тогда я сказал:
– Спасибо огромное, вам братья и сестры! Спасибо! Почестному, я хотел просить вас о помощи! И так как здесь собрались только преданные нашему делу люди, и наши братья и сестры питомцы, я озвучу вам свой план операции, зная, что дольше этих стен мои слова никуда не уйдут. Помните, что я доверяю вам как себе! Я хочу атаковать Америку и Англию, как мы выяснили это их спец службы. Кто бы, что не говорил, но они все равно будут нам вредить нам, а если бы не дай боги, пришли Темные, они бы первыми переметнулись на их сторону, лишь бы нас уничтожить. Это у них уже в крови. Выделяем на каждую страну по пять живых кораблей, наших братьев, и по одному большому, Перуна и Хорса. Одновременно мы высаживаемся на здания их правительств, спецслужб и генштаб. Атакуем их, вырезая, не жалея никого. Перун и Хорс в это время проходят над странами, отключая им реакторы атомных станций, разрушая мосты, воинские части, военные заводы. Простых жителей не трогаем. Еще я хотел бы просить о помощи наших братьев питомцев. После выполненной задачи, улетаем домой, дадим возможность простому народу, самим навести порядок, в своих странах. Будем надеяться, что у них найдутся трезвые, и умные головы, которые возьмут в свои руки власть. Или пусть живут как хотят, закроем их в своих странах, как закрывали они в резервациях индейцев. Далее позже, проходим по всему миру под корень уничтожая террористические организации. Что я, этим хочу добиться! Не будет этих стран подстрекателей, не будет больше на нашей планете войн, пусть живут как хотят, будут дружественными, будем по немного помогать, нет, пусть выживают. Для этой задачи, все участвующие получат антигравы, к тренировкам приступить немедленно по получению. Антигравы, это такие небольшие приборы, которые позволяют выходить из корабля на любой высоте, в пределах воздушного пространства и парить в воздухе, управляя своим движением. А также подниматься с земли на большие высоты, и пилотировать. Но через три дня все должны освоиться с антигравами.
Я обратился к командованию станции, спрашивая сколько на станции воинов. Мне ответили, что на станции на сегодняшний день двести пятьдесят ветеранов ичкерийцев, и сто валькирий. Я задумался, нам нужно еще шестьсот пятьдесят воинов. Этих наберем на базе, тем более у нас пока только 400 антигравов.
По моему плану на каждом корабле должно быть по сто воинов плюс питомцы. Чтобы эти уроды сразу поняли, с кем они воюют. А в бой пойдем под песню «Не воюйте с русскими», которую будут транслировать корабли.
Мы отправились в квартиру, где я оставил своих жен на попечении Джамили с Алиной, и прилетевшими в срочном порядке Александра с Аленой, а мы с Живой и Ларисой улетели на земную базу к командующему генерал-полковнику Ивашову Леониду, и уже генералу Квачкову Владимиру, преподающему на базе диверсионную работу.
Встречал нас весь контингент базы. Опять были соболезнования, опять я сказал небольшую речь, и весь контингент просился в бой. Ивашов Л. С с огромной радостью выделил 650 самых подготовленных воинов, под командованием генерала Квачкова В. Решившего тряхнуть стариной, и горящего огромным желанием принять участие в бою с его давним врагом, с солдатами которого он ранее неоднократно пересекался, и всегда выходил победителем. Наконец, нам удалось удалится домой, Ларису отпустили раньше, все-таки у нее дети, и больной отец. С ними мы встретились за поздним ужином, где поужинали, и помянув девочек, отправились спать. Только мы улеглись с Живой, как к нам в комнату постучалась Лариса, и попросив разрешение войти, вошла, и улеглась на кровать рядом со мной. С другого бока лежала Жива. Они немного еще поплакали, положив свои головки мне на грудь, и наконец уснули, следом уснул и я. День был очень тяжелым.
Утром ко мне подошел Кинг, и мы с ним поговорили, Кинг говорил, что ему известно, что я собираюсь воевать, тогда почему его не беру. К этому времени вокруг нас собрались все наши питомцы с требованием взять их в бой. Даже беременная Кинга с Марусей, и те рвались в бой. А Потапыч так просто ревел благим матом, требуя взять его с собой. В столовую сбежались все домочадцы, с изумлением рассматривая такую картину, Жива смеялась, рассказывая Ларисе и генералу, из-за чего весь сыр сбор. Я рассмеялся, махая руками, призывая всех к тишине. Особенно комично было смотреть как Марусины котята, и те рвались повоевать. Вспомнил маленьких волчат из детского мультика «Маугли», «Мы выбираем бой, мы выбираем бой» кричали волчата. Питомцы смотрели на меня с недоумением, пришлось им пересказать мультик. Так что они тоже повеселились. Но требования их, остались жесткими, и аргументированы как не у кого. Они требовали, отмщения за своих сестер. Поэтому я вынужден был дать согласие, но с одним условием, вылетаем сегодня все на станцию, но в бой матери с детьми, и девочки готовящиеся стать матерями, не идут, останутся на станции. Погрозил Потапычу, мол только попробуй снять с себя ошейник с силовым полем, мне тебя еще женить, после всего этого полетим в тайгу, искать тебе жену, хватит холостяком ходить, пора свой клан создавать. Медведь довольно заурчал, соглашаясь, с моими доводами, клятвенно обещая, что намерен соблюдать все меры предосторожности.
Я вызвал весь десяток малых кораблей, на земную базу, для перевозки личного состава на станцию, ведь считай уже два дня прошло, с момента выхода нашей передачи. А что в мире творится, да черт знает что, по всему миру миллионные демонстрации, требующие от своих правительств, выдачи виновных. В свою очередь, правительства клялись в своей непричастности к данному преступлению. И только в Америке и Англии на требования митингующих, ответа не поступало. Но это их дело, хрен с ними, сами потом разберутся. Мы с женами, питомцами и Ларисиной семьей погрузились в Велеса, прошли в рубку в ожидании пока загрузится личный состав. Воины тащили с собой всю свою амуницию, плюс оружие и боеприпасы. За вчерашний день кто только не приезжал, и не прилетал выразить свои соболезнования. Все руководство страны, частные лица, даже когда-то в ресторане побитые ими мужики, и те приезжали посочувствовать моему горю. Блин ну как же это тяжело выдержать, лучшее сочувствие, это предоставить время для подготовки мести и отмщения. Только удачная операция мести, может стать утешением для нас, и для моих любимых девочек, чтобы они и там, у бога чувствовали, что за них отомстили и их смерть, все не зря.
Наконец мы попали на станцию, передав личный состав базы в руки генерала Сафронова Михаила, я поспешил к ученым, Жива шла со мной, остальных мы отправили на квартиру. Я был готов выслушать самый страшный ответ. Представ перед учеными, я попросил их нас не томить, мы готовы к любому исходу. Как всегда ответ, мы получили сухим яйцеголовым языком:
– Азиза! Жить будет, через неделю выйдет и мед капсулы, дети мальчики, два близнеца, потеряны.
Я сжал зубы до хруста, Жива тихо плакала рядом.
– Айна! Погибла безвозвратно, ребенок потерян.
– Айша! Мозг жив, помещен в спец капсулу, ребенок потерян. Генный материал для нового тела отобран.
– Алия! Погибла безвозвратно, дети девочки, близнецы потеряны.
– Асама! Безвозвратно, ребенок девочка потеряна.
– Камила! Безвозвратно, ребенок мальчик потерян.
Все остальные девочки получившие ранения, выздоравливают, дети потеряны у всех. После первого взрыва они побежали к окну, и поэтому после второго взрыва, они все ранение получили в лицо, грудь, и живот. Все родители, гулявшие с дочерями, погибли. Я стоял белый как снег, Жива меня тормошила за плечо, под нос совали ватку с нашатырем. Сам не свой поддерживаемый Живой, шатаясь брел домой. Была, была у меня маленькая надежда, на немного лучший исход. Больше такого не должно повториться, слышишь, ты урод, не должно, больше никуда их не отпущу – разговаривал я с собой. Я как робот, на автомате, вошел в квартиру, увидев меня Наталья вскрикнула и бросилась ко мне, Башира налила стакан коньяка и протянула мне, я выпил коньяк как воду, развернулся и пошел в душ, где включил воду и как был в одежде, сел под струи воды на пол, и завыл. Ко мне в душ ворвались мои жены с Ларисой, сами плача, пытались меня поднять, но поднимаясь, я падал обратно на пол, отказали ноги. Слез не было, была бешенная ярость, я хотел, прямо сейчас приступить к возмездию, но понимая, что свое слово надо выдержать, только сил на это не было. Сейчас бы голыми руками рвал бы, в одиночку. Девочки с меня, сидящего снимали мокрую одежду, раздевались сами, включив теплый душ, они стали обмывать меня как младенца, обратил внимание на то, что Лариса активно помогала им. Сидя на полу, увидел свое отражение напротив в зеркале, моя голова была полностью седая, поход к генетикам, только добавил мне седины. Черт побери, возьми себя в руки, приди в себя или сойдешь с ума, говорил я сам себе настраивая себя на более спокойное поведение и настроение, но перед глазами стояли мои любимые, погибшие жены, с укором на меня смотрящие. Мои текущие слезы смешивались с душем, с двух сторон меня целовали в глаза Наташенька и Баширочка, чувствуя соль моих слез, своими губами. Лариса с Анной стояли перед мной на коленях, держа меня за руки, Жива мяла мне шею сзади и пыталась накачать меня успокаивающей энергией, я чувствовал как ее энергия бьется о мой поставленный барьер, не пропуская ее. Жива что-то шептала мне на ухо, и я наконец ее услышал, она просила пустить ее в меня, я немного пришел в себя и ее успокаивающая, умиротворяющая энергия ринулась в меня, заполняя опустевшее сердце, теплотой и любовью Живы. Я глубоко вздохнул, оказалось, что все это время я практически не дышал. И меня отпустило, я сполз по стенке душевой, и лег под струи теплой воды, чувствуя любовь моих жен. В меня просто ринулась нежная энергия, расковывая и расслабляя мои мышцы.
Я опять сел на полу, опираясь спиной о стену и попросил:
– Любимые! Принесите коньяку и виноград, коньяк только Рарогский.
Лариса вскочила и бросилась в столовую, Башира вслед: – куда ты дуреха там же сын и другие люди- в ответ Лариса только отмахнулась рукой, через минуту она уже примчалась обратно, неся с собой поднос с фруктами и стопками под коньяк. Для меня она принесла фужер. Мы все сидя на полу пили коньяк, даже Наташа с Баширой, махнув на все рукой, пили одну стопку, просто мочив губы и облизывая их. Закусывали виноградом. Молчание закончилось, как-то получилось заговорили все и разом. А потом как-то получилось раздался смех, сначала рассмеялась Жива, на нее косясь на меня, посмотрели укоризненно. Я закрыл глаза, и как-то само с собой получилось провалится в медитацию, и увидел перед собой всех погибших жен и смеющихся нерожденных детей. Жены улыбались и прощаясь махали руками. По их губам я смог прочитать, что они не винят нас, говоря, что по- прежнему меня любят. Потом еще раз помахали руками, но уже не мне, я повернул голову, и рядом с собой увидел Живу, которая в ответ тоже махала им рукой. Я вышел из медитации, посмотрел на Живу, она, улыбаясь рассказывала, что только что приходили сестры, просили передать, что всех нас любят по-прежнему, ни в чем не винят нас, и попрощавшись, ушли в другой мир, с ними были все наши нерожденные дети. Девочки все плакали, но уже легко, успокаивая душу. Меня спросили, видел ли я, наших сестер, ответил утвердительно, и дотянувшись, поцеловал Живу, в грудь. И ведь действительно, у меня как будто камень с души упал, сразу стало легче. Встав на ноги без посторонней помощи, я скомандовал одеваться, и мы обтерлись полотенцами насухо, одели чистую одежду, и вышли к гостям. Сына я увидел сразу и направился к нему, он сидел на диване в окружение своих двух жен Маши и Любаши. Подойдя к ним, сразу сказал:
– Прости сын! Не уберег я твоих девочек, и своих тоже не уберег.
Сын: – Да, что ты пап, не вини себя. Нет здесь твоей вины!
Сбоку к нам подошла Жива, встала прислушиваясь к нашему разговору.
Я: – Я только, что разговаривал с погибшими девочками, среди них была и Камила, рядом с ней, держа ее за руки, стояли маленькие мальчик и девочка. Мальчик твоя копия, сын Камилы, а девочка твоя дочка от Джонан. Они прощались с нами, Камила просила передать, что любит тебя, и всегда будет любить, детишки улыбались. Они ушли в другой мир.
Маша с Любовью заплакали, слезы потекли и у сына, но он недоверчиво на меня смотрел, я кивнул на Живу, спросил:
– Ты же знаешь кто такая Жива, но ты не знаешь какие у нее возможности, мы виделись с ними в медитации. Так что, они уже ушли в другой мир, и возможно они вернуться, в наших будущих детях.
Жива подошла к Артему, и обняв его, утешая сказала:
– Держись сынок, будь мужчиной! У тебя есть возможность отомстить, за смерть своей жены и детей. У твоего отца погибли три жены и практически все дети, смотри он взял себя в руки, и готовится к мести.
Артем с ужасом взглянул на меня, только заметив, как я поседел. В ответ на его взгляд, я улыбнулся, говоря:
– А что голова? Волосы и покрасить можно. Это не столь важно, важно другое сын, ты принимаешь участие в моем плане, я знаю, что тебя уже рассказали про него.
Сын: – Да отец! Я надеюсь, что ты выделишь мне мое место, в операции.
Я: – Хорошо Артем! Я надеялся, что ты так ответишь, не хотелось бы, чтобы подчиненные считали Княжича трусом.
Сын: – Я понимаю пап! Но мне наплевать на то, кто что посчитает, я хочу отомстить за мою Камилу, за сына и дочку, за Джонан. Кстати, я был у Джонан, она идет на поправку, она вновь станет полностью здоровой и сможет рожать. Пап, может быть стоит стереть у нее память о произошедшем, чтобы не помнила.
Я: – Нет Артем! Стирать ничего не будем, пусть все помнят, и делают выводы. Этого бы не случилось, если бы они не нарушили мой приказ, сидеть в номере санатория и никуда не выходить. Теперь надеюсь, станут осторожнее в своих поступках.
Отходя от сына, обратил внимание, что мои жены стоят в стороне и что-то обсуждают, в центре их круга стояла красная как вареный рак, Лариса. Подойдя к ним, поинтересовался, что это они совсем загнобили Ларису, вот стоит сама не своя. Жены, улыбаясь, повернулись ко мне и предложили в приказном тоне, попросить у отца Ларисы, ее руки и сердца. Я возмутился, ведь девочки, мои безвременно ушедшие любимые жены, еще постель от их тел не остыла. Жены парировали, что мол тебя никто не заставляет сейчас жениться, выдержим траур, а потом и посмотрим, главное сейчас получить согласие у ее отца, а то потом у кого будешь спрашивать у компа. И добавили, ишь ты попользовался девочкой и в кусты. Я опять возмутился, напоминая им, что это они меня уговорили, на что жены рассмеялись и сказали, что они женщины, то есть слабые существа, живут только эмоциями, а я воспользовался, такой коварный тип, и громко рассмеялись. Я повернулся к красной от стыда Ларисе, поинтересовался, согласна ли она выйти за меня замуж, добавив, что она мне нравится. Лариса, заикаясь и сбиваясь ответила, что она даже боялась об этом мечтать, и что она очень сильно меня полюбила, и разрыдалась, уткнувшись мне в грудь. Отец Ларисы с детьми, увидев рыдающую дочь, бросились к ней, дети стали теребить, и утешать маму, спрашивая, что с ней случилось. Я остановил генерала и обратился к нему:
– Кирилл Семенович! Я хочу попросить у тебя руки и сердца твоей дочери Ларисы! Клянусь любить ее, всем сердцем.
Отец оценивающе на меня смотрел, спрашивая у дочери:
– Доченька, родная! А ты сама согласно выйти за Князя замуж, и стать его какой-то по счету женой (так я и знал, без подколки не обошлось, но на то он и прямой генерал, как о нем говорят).
Лариса: – Папа, родной мой папа! Ты не представляешь как я счастлива, и как я люблю его, всем сердцем, всей душой.
Генерал крякнул, и потребовал нас с Ларисой протянуть свои руки, взял за руку Ларису и вложил в мою ладонь ее ладошку, – Князь! Я вручаю тебе руку и сердце, своей единственной доченьки. Люби и береги ее.
Жива сбегавшая в нашу спальню, принесла из шкатулки обручальное кольцо, такое же, как и у всех моих жен. Я надел обручальное кольцо Ларисе на палец, и она опять заплакала, но уже от свершившегося счастья, вместе с моими женами. Наташа присела на колени, и обняв детей Ларисы, поставила их в известность:
– Теперь детишки, у вас появился папка, и не только папка, но и много мам – и она указала на себя, и всех своих сестер, моих жен.