Ужасную книгу написали два монаха и назвали её – «Молот ведьм». Сразу добавлю, не было никаких ведьм. Были женщины, подчас умные, красивые, как правило, с полной грудью. Они завораживали, приковывали к себе взгляды мужчин. А ведь можно сказать – околдовывали. Значит, ведьмы. Значит, их надо сжечь на костре. Чем инквизиция и занялась. В чём и преуспела. Особенно зверствовали в Испании. С полной грудью женщине опасно было появляться на улице. Если Вам, Серкидон, доводилось слышать выражение «охота на ведьм», то это она и есть.
Опасаясь за жизнь дочерей, матери утягивали их груди корсетами до нулевых размеров, а к ночи на девочек клали свинцовые плиты, пытаясь замедлить развитие молочных желёз. Над всей Испанией – свинцовая плита179. Где же ты был, отважный Дон Кихот, когда калечили твоих Дульциней…
Казалось бы безопаснее быть такой худенькой, что дунь – полетит. Нет, до определённого предела. Этот предел – 49,5 кг вместо с помелом. Если несчастная весила менее, то она – ведьма и может залететь в любой дом через печную трубу. В голландском городе Аудеваторе сохранился в качестве музея здание, где производилось взвешивание подозреваемых.
Всё, Серкидон, опять я из-за Вас расстроился. Писать не в силах.
Жму Вашу руку, и до следующего более радостного письма.
-29-
Приветствую Вас, Серкидон!
«У каждого века есть своё Средневековье», – заметил Ежи Лец180. «Главное в него не вляпаться», – забыл добавить знаменитый афорист.
Средневековье, которое не по Лецу, а по хронологии… В нём Европа застряла, как телега в глубокой грязи. И какая там хронология – время остановилось. Его сковал страх.
Европа ждала своего нового рыцаря. И он пришёл. Рыцарь весёлого образа звался Мольером. Без копья, без оруженосца но с гусиным пером. Комедия Мольера «Тартюф» – сатира против лживых святош и церковного ханженства. На сцене служанка Дорина – вылитая гробоедовская Софья (читайте «Горе от ума») и жулик Тартюф – помесь Остапа Бендера и отца Фёдора (читайте «Двенадцать стульев).
Тартюф
(заметив Дорину, громко обращается к слуге за сценой)
Лоран, примите плеть, примите власяницу,
И сердцем вышнюю благословим десницу.
Коль будут спрашивать, то я пошел в тюрьму
Снесть лепту скудную поверженным во тьму.
Дорина (в сторону)
Что за кривляние и в речи и во взгляде!
Тартюф
Вам что?
Дорина
Хочу сказать…
Тартюф (доставая из кармана платок)
Но только, бога ради,
Пожалуйста, сперва возьмите мой платок.
Дорина
Зачем?
Тартюф
Прикройте грудь, чтоб я вас слушать мог.
Нам возмущают дух подобные предметы,
И мысли пагубным волнением согреты.
Ну да, это их кредо: прикрыть, умалить, сплющить, ужать, запретить. Таким праведникам дай волю, они бы дочь Евы, красотку нашу, с утра бы обматывали, как мумию, обряжали бы в холщёвый балахон, а сверху одевали бы капюшон на подобие куклуксклановского.
А как оденется женщина по иному, святоши недовольны, а если она принарядится, да приукрасится – начинается в клерикальных порядках истерика. Украшенные кружевом разрезы на корсажах отцы христианской церкви называли «вратами ада». Где они только ни находили эти «врата ада»!.. На исходе мрачных времён (вторая половина семнадцатого века) папа Иннокентий ХI181 пригрозил отлучением от церкви женщинам, которые не прикроют грудь, плечи и руки… Женщины прикрыли, но прикрыли прозрачной материей, вдобавок платок, грудь прикрывающий то и дело падал. По-лермонтовски: «И с плеча, точно сдул ветерок,//Полосатый скатился платок…
Женщины сражались мужественно, они знали, что если во всём слушать папу, никогда не станешь мамой.
Добрым словом хочется отметить всех мастеров творческого цеха, выступивших в защиту женщин от церковного произвола в суровые годы Средневековья. Но это – отдельная книга. Лишний раз припомню одного. Наш милый воробушек – Аньоло Фиренцуола. Как только произношу его имя, тут же всплывают в памяти стихи опального «воробья» иных тёмных времён – Александра Колкера:
Ничего мне от жизни не надо –
Дайте только пропеть воробью,
Просвистеть в полутьме виновато
Безголосую песнь свою.
Аньоло в суровые времена Средневековья писал о том, что «груди должны быть свежими и подпрыгивающими, устремившимися вверх, словно не желавшими долее оставаться в тесной темнице платья». А далее прибавил, что обладают они «красотой настолько волшебной, что взгляд наш устремляется к ним даже помимо нашей воли».
Неужели наш воробушек щебетал подобное преподобному да ещё получил высокое одобрение?! Если так, то послали ему Небеса папу с человеческим лицом…
Поспешим из Италии во Францию. В страну, где у красивых женщин всегда были особые права…
Как мы вовремя! Аньес Сорель182 обнажила белоснежную грудь, позируя живописцу Фуке183 для картины «Мадонна с младенцем». Получалось, что и не Аньес Сорель это вовсе, а, поднимай выше, Мадонна. Понятно, что на младенца (маленького Христа) никто и не глянул, все пялились на обнажённую грудь.
Зафиксируем: первую пробоину в церковной цитадели нанесла левая грудь Аньес Сорель. Нидерландский исследователь культуры Йохан Хёйзинга184 отмечает в картине Жана Фуке «привкус нахального богохульства, не превзойдённого ни одним из художников Возрождения».
Второй прорыв: в Бургундии при дворе Изабеллы Баварской185 появилось первое декольте – штрафная площадь мужских желаний и фантазий. С тех пор только дурак плачется в жилетку, умный мужчина плачется только в декольте.
Рассказывать про декольте бессмысленно. Так же бесполезно как пытаться рассказать аромат жимолости, песню жаворонка и очарование северного сияния. Лучше один раз увидеть как Анжелика – маркиза ангелов предстаёт перед Людовиком ХIV и делает глубокий реверанс. Король- Солнце меркнет и даже не может сглотнуть. Он расстроен, он увидел Государство, которое не он. Рядом с королём мымра, закрытая платьем до подбородка. А перед королём прекрасная полуобнажённая, но чужая женщина, и всё вокруг чужое…
Придворная дама отводит Анжелику в сторону: «Милочка, вы слишком смело открыли плечи и грудь, при дворе испанская мода, женщины закрыты до подбородка…»186.
Тут мы с Вами вынуждены прервать приятный просмотр, чтобы ввести необходимые комментарии. Ради эмоционального воздействия на зрителя авторы фильма отошли от исторической правды. Начнём с того, что первая жена Людовика XIV – Мария Терезия187 – мымрой не была. Красотой она не блистала, но была миловидна. Далее, никакой глухой закрытости при дворе Людовика XIV не было, дамы поднимали груди корсетом и декольтировались не хуже Анжелики. И речи быть не могло об испанской моде. При французском дворе такое случилось лишь однажды. Моден был Сервантес.
Никак нельзя обойти такую придумку, как вырезы на платьях сбоку. Они появились при дворе Екатерина Медичи. Я понимаю дело так: если мужчина не всё разглядел сверху, но он может дополнить восхитительную картину, заглянув сбоку188. Термин «бродячее декольте» появился позднее.
Заключим, Серкидон! Франция в борьбе за освобождение женского бюста оказалась впереди планеты всей. В декольтированных платьях француженки, а потом и итальянки стали заходить в церковь. А это значит, снаряды стали попадать в логово неприятеля. А это была победа.
Всё! Заканчиваем с женской грудью, но с ней не прощаемся. Говорим: «До новых пленительных встреч!»
Жму Вашу руку, и до следующего письма.
-30-
Приветствую Вас, Серкидон!
Крепитесь. Настал черёд тяжёлого оружия в войне полов: женских бёдер. Говорят, что бесконечно мужчина может смотреть на то, как отсчитывают ему деньги, на то, как горит огонь, как струится ручей и как идёт женщина, мерно покачивая бёдрами.
Потом, наглый лжец, он будет уверять, что покорён её глазами. А ещё выдумает – душою. В глаза будет врать, мерзавец. Не он ли восхищённо смотрел на виляющие ягодицы, хватаясь то за виски, то за сердце, а сейчас врёт, не краснея, говорит – глаза… душа… Наверняка в вожделенных мечтах своих он уже уложил женщину на животик, уже поглаживает её и уговаривает приподнять немного ягодицы…
РамзесII189 был намного честнее. Ему не надо было хитрить: «Моя любовь – единственная в своём роде; никто не может сравниться с ней, потому что она самая красивая из женщин….Её ягодицы полны, но талия узка. Просто мимо пройдя, она украла моё сердце».
Так могущественный правитель сказал о своей любимой жене – Нефертати190 (не путать с Нефертити). Фараон упомянул сердце. Сердце тут, конечно, ни при чём. Ягодицы – призыв к наслаждению. Понятно, что они полны-полнёшеньки, и чтобы увидеть это, талия должна быть узка. Чтобы увидеть во всей красе героя-пассионария, нужен фон, биомасса из тысячи придурков. Чтобы увидеть красоту женских ягодиц, должна быть у женщины узкая талия, иначе фигура женщины превращается в малопривлекательную геометрическую фигуру, имя которой прямоугольник.
Странно, что научным изучением по линии талия-бёдра впервые занялась женщина. А что же учёные мужи? Их отвлекла практика по данной линии?
Профессор психологии техасского университета Девендре Сингх191 в результате долгих исследований пришла к выводу, что наиболее сильный эротический сигнал поступает к мужчине от женщины, у которой объём талии, поделённый на объём бёдер даёт соотношение – 0.7. Или немного меньше. У Мэрилин Монро это соотношение было 0.61. Такая талия! С такой рука мужчины не соскользнёт. А какой sexappeal (сексуальный призыв)! Но, people say192, что во имя пропорции актриса удалила два нижних ребра. Во славу бёдер!
Магическому коэффициент WHR (сокращённо от анг. Waist-to-HipRatio) – окружность талии к объёму бёдер соответствуют все известные топ-модели. Даже худышка Твигги193. Сингх смело шагнула в глубь времён, измерила талию и бёдра древних скульптур Индии, Египта, Древней Греции, исследовала предметы искусства из Европы, Азии, Африки и обеих Америк – всё те же 0.7 с очень небольшими колебаниями.
А вывод был таков: женщина, имеющая фигуру, напоминающую песочные часы, имеет и больше шансов не только забеременеть, но и выносить ребёнка. А у фигур – тростинка, яйцо и груша, а также квадрат и перевёрнутый треугольник таких шансов заметно меньше. Мало того: женщины, которые не 0.7, более подвержены различным хроническим заболеваниям и расстройствам личности.
Теперь позвольте небольшое отступление о разных профессиях.
Водитель со стажем, вставляя флешку в компьютер, обязательно её провернёт, самбист, рассматривая камасутру, отмечает позы, из которых легче всего перейти на болевой, жена дрессировщика получает после секса кусочек сахара, заводчик щенков ценных пород, придя к соседу и рассматривая родившуюся тройню, скажет: «Ребята все хорошие, но оставлять надо среднего».
По нашей теме. Врач, рассматривая большие ягодицы, радуется и прикидывает сколько уколов можно сделать сначала в левый квадрант, а потом в правый квадрант. Набожный Адриан Спигелий194 утверждал, что ягодицы нужны человеку исключительно затем, что являются природной подушкой, сидя на которой можно праведно и усердно предаваться размышлениям о божественном…
И только опытный любовник мыслит в правильно направлении. Читаем у Жванецкого:
«Если бы она мыла пол лицом ко мне, она ушла бы домой, но поскольку она повернулась, ей пришлось остаться».
Не раз должна подумать женщина, прежде чем предъявить мужчине к осмотрению свои бёдра. А к суперактивным мужчинам даже Фортуна боится поворачиваться задом.
О ягодицах в разных странах. Частушка Константина Мелихана:
На диете целый год
Пробыла девица.
Врач никак не попадёт
Шприцом в ягодицу.
Такие ягодицы модны в США. Такими ягодицами дрова можно рубить. А вот у женщин в Индии широкие бёдра. Танец живота немыслим без широких бедёр. В танце живота главное совсем не живот. В Италии простят любые бёдра, была бы тонкая талия. В народе говорят: «Талия в Италии, а России – бёдра»
Устарела присказка. В России сейчас путаница. А раньше понимали дело правильно. Раньше на Руси на лавку клали крепкий грецкий орех и сажали на него невесту. Если орех раскалывался, то невеста считалась хорошей, а если и лавка ломалась вместе с орехом, то невеста считалась отличной…
Не знаю, что ещё Вам написать, у классиков совета не спросить, они стихи про ягодицы, про бёдра писать стеснялись. Разве что строчка отчаянного Павла Васильева к Наталье: «Я люблю телесный твой избыток…»
Больше не помню ничего. Так что, Серкидон, в лес по Ягодицы не со мной.195
О губах. Но учтите, о губах пишу в качестве бонуса. Мы с Вами договаривались рассмотреть ноги, груди, бёдра, ягодицы и примкнувшую с ним талию. О губах договора не было, и поэтому коротко.
Коровьи суперсексуальные губы мадам Грицацуевой196 и Маши Распутиной197 поражают мужское воображение. Кажется, таким аппаратом можно устранить любой сантехнический засор, но держать эти губы рядом на постоянной основе всё равно, что содержать слона в качестве домашнего животного.
Губы Анжелины Джоли198. Некоторые мужчины без ума от них и женскую красоту исчисляют только в анжелино-джоулях. Но есть и критики. Они обзывают знаменитые губы прилепленными, бросая тень на самоотверженную работу косметического хирурга.
Губы Мэрилин Монро. Тот самый роковой бантик, готовый оставить щедрый след на щеке любого мужчины, проходящего мимо. А сколько в этот бантик вложено труда и денег. С ума сойти! Посмотрите портрет Нормы Мортинсон199. Откуда что взялось!
Губы Джоконды. Если у женщины узкие губы-ниточки, то загадочность – это есть её последнее прибежище и спасение. Загадочная улыбка моны Лизы кружит головы уже сотни лет. Но я Вам, Серкидон, секрет её раскрою. У сеньоры не было двух передних зубов. Только прошу Вас, унесите этот секрет в могилу. Не тороплю Вас с этим, но – никому. Иначе и у Вас могут быть с передними зубами проблемы.
На этом решительно – всё! Не будем женщину рассматривать по частям, рассмотрим красотку нашу в целом её великолепии.
Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.
-31-
Приветствую Вас, Серкидон!
Вот что предлагаю. Не будем пока рассматривать женщину в целом. Давайте пронаблюдает что делают, а иногда и вытворяют женщины с данными им красотами. На какие жертвы способна женщина ради химеры, имя которой – Красота. Приглашаю Вас в захватывающее путешествие.
У одного моего хорошего приятеля, который немного с приветом, немного алхимик, и чуть-чуть волшебник, взял я на денёк машину времени. Старого образца, но надёжная. Сегодня она настроена на время до Рождества Христова. Усаживайтесь поудобнее, я Вас «Эх, прокачу!». Садитесь, садитесь… Нет, не надо пристёгиваться. До нашей эры гаишников не было, это они потом расплодились.
Ну-с, хором скажем гагаринское «Поехали!»200 и – раз!..
А вот и Рим. Ещё не Вечный город, но уже все дороги ведут к нему. Вот-вот вспыхнет Вифлеемская звезда, на троне Август, уже написана «Наука любви», и автор её пока в фаворе, скромные молодые римляне Вашего, Серкидон, возраста и склада читают труды Овидия, поглядывая за прекрасными римлянками, которые, сушат волосы на подоконниках, рискуя получить солнечный удар. Предварительно тёмные пряди были вымочены маслом из козьего молока и пересыпаны золой букового дерева. Состав высыхает и осветляет волосы. Белокурость вошла в моду, когда в Риме появились германские рабыни. Компас мужского внимания дрогнул, стрелка его указала на белокурых дев, и римлянки стали отбеливать волосы всеми доступными способами.
Смотрите, смотрите, Серкидон, какое редкое и восхитительное зрелище – молодая римлянка сидит на балконе в специальной шляпе с широкими полями, но без тульи. Какой роскошный дом! В нём, наверняка, есть водопровод, «сработанный рабами Рима». Какая красивая девушка! Рабыни смочили её волосы осветляющим составом и разложили по полям шляпы. Девушка грезит и мечты её дерзновенны: «Я буду самой красивой, самой светловолосой… а ещё я буду златокудрой… а потом – богинеподобной… Поедет мимо консул на белом коне, увидит меня и влюбится…»
Серкидон, поглазели на девушку и хватит. Отойдём в сторонку, а то действительно поедет мимо консул… В нас он точно не влюбиться. Ну как Вам девица-красавица? Вижу – понравилась. Позавидуем её будущему супругу. А почему она такая красотка? Да потому что работу по хозяйству доверила рабыням и занята только собой. Бани, массажи, умасливания. А что касается физической подготовки, Древний Рим был впереди планеты всей. И юношей, и девушек готовил образцово.
Выйдя замуж, римлянки остепенялись, укрывали плотными накидками покатые плечи и выступали величественно и неторопливо. Ещё не было озвучено, но уже было известно, что «прекрасное должно быть величаво»201.
А вот нам надо двигаться резво. Сели – поехали. Стоп! «Это что за остановка – Бологое иль Поповка?»202 Да нет, это – Афины. Ну куда же деться от Древней Греции! Что у нас с летосчилением? Ага, мы попали во времена, когда вышел на полную мощность всеохватный разум Аристотеля, когда ещё не были созданы, но уже были задуманы Афродиты Праксителя, а Фрина – ещё не пугана. Ещё благодушествует в центре Афин в своём роскошном доме. Но мы в центр не пойдём, полюбуемся Парфеноном издалека. А смотрите, прошли сандалии на высокой подошве, подошва оставляет за собой слова «Следуй за мной». Вы встрепенулись. И не зря. Это приглашение пойти по следу и насладится платной любовью. Нет, нет, и не мечтайте. Чтобы познать это наслажденье нужен по крайней мере один обол. А у нас в наличие только один оболтус, который то и дело норовит шмыгнуть лёгким путём.
Дорогих женщин – гетер мы сейчас не увидим, они закоулками не ходят, скрываться им незачем, их задача – покрасоваться. Это женщина – для услады. Женщина – праздник. У гетер ухожены тела, сверкают волосы, подкрашены глаза, нарумянены щеки, подведёны глаза, оттенёны веки, подпилены ногти. Они умаслены шалфеем, папирусом, розой, шафраном, ирисом, анисом, можжевельником. А чаще всего – нардом. Только запахами могли свести с ума. А фигуры… Фигуры у гетер были самыми разными. Тут, что называется, на любителя. Но эталоном считалась скульптура Афродиты, для которой позировала наша давняя знакомая.
Но давайте мы отвлечёмся от гетер и обратим внимание на проходящих гречанок, то увидим, что глаза у них большие, рот – маленький, нос, что не удивительно, – греческий, а на затылке узел из волос «коримбос». Э, народ на нас уже посматривает, давайте-ка быстро в машинку и далее.
Полетели, полетели… Бац. Приземлились. По всему видно – Древний Египет. Гелиополь или Мемфис? Нет, это Фивы эпохи Эхнатона203. Очень богатый город, золота в Египте было тогда не меньше, чем песка в пустыне. В центр площади, Серкидон, не полезем, будем скромнее.
Ну вот, на ловца и зверь бежит… Прости господи, назвать зверем такую стройную и грациозную девушку. Фигурка мальчишеская: узкие бёдра, а груди будто и нет. Бьюсь об заклад, юная танцовщица на работу спешит: тяжёлый чёрный парик, миндалевидные глаза подведены зелёной краской, ногти и ступни ног также выкрашены зелёной краской (из толчёного малахита, самый модный цвет в Древнем Египте – зелёный), губы ярко красные, полные и выразительные. Не иначе бежит она танцевать перед самим фараоном и думает: «Увидит Эхнатон как я танцую, забудет свою длинношеею и возьмёт меня к себе во дворец, недавно взял он во дворец Кийю, она теперь младшая царица, а где две там и три…»
Так вот для чего выбирался парик, вот для чего глаза – подводились, а губы – накрашивались… Кстати говоря, чем? Глиной, окрашенной оксидом железа! А где далее оказывался этот оксид железа? В желудках и женских, и мужских. Да что там это жалкий оксид железа! Сколько надо перецеловать египтянок – жриц, танцовщиц, служанок, акробаток – чтобы навредить себе до смерти? Думается, много. Вот если в помаду добавляется свинец или ртуть… Вот воистину поцелуй, несущий смерть…
Что-то Вы побледнели, Серкидон? Домой захотели? А я думал мы дальше к царю Соломону ломанёмся.. Ну ладно, давайте вернёмся домой… Жаль, Нефертити204 не повидали, и не рассказал я Вам про «шеи выступ изумлённый205». Кто же так про неё сказал? Нет, не могу вспомнить. Ладно, замнём для ясности…
А вот мы и вернулись. Ну до следующего путешествия, до следующего письма.
-32-
Приветствую Вас, Серкидон!
Эх, почему же мы спешно сорвались и покинули город Фивы, убоявшись отравленных поцелуев египетских женщин? Как-то это не по-мужски. Подумаешь, губы отравленные, зато какие женщины!.. Мы могли познакомиться с фараоном-реформатором – Эхнатоном, который, рискуя властью, опережая время, ввёл единобожие.
Ну да ладно. Сегодня у нас разговор о красоте, которая требует не сущей ерунды, а конкретных жертв. Вроде бы, избитая фраза, но иногда за ней кроется такое, что виду даёшься. По ходу буду отшучиваться, иначе психика не выдержит. А чтобы везде успеть и больше повидать, обращусь-ка я кузнечиком-молодечиком. Буду прыгать на карте мира и свиристеть Вам об увиденном.
Первый прыжок – прыг-скок – и мы в Северном Таиланде.
Вот оно чудо расчудесное. Женская шея. Не такая длинная, как у жирафа, но куда там Нефертити… За изготовление берутся с детства. На девочку надевают специальный металлический ошейник, вытягивающий шейные позвонки. Потом ещё один ошейник, ещё… Обруч-ошейник растягивает шейные позвонки. К шестнадцати годам шея достигает длины не менее тридцати сантиметров. Считается, что именно тогда, и ни сантиметром ранее, невесту можно показывать жениху. Когда снимают ошейник, голову новобрачной держат мамки-няньки. Жених осматривает шею, удовлетворённо кивает, ошейник вновь надевают, и мужчина уводит новобрачную к себе в «будку». Теперь он будет надевать на жену тридцать-сорок обручей-ошейников каждое утро. Сделаны они из бронзы, латуни или серебра и весят до двадцати килограммов. Кстати, уличив жену в измене, мужчина не размахивает кинжалом, не трясёт пистолетом, не хватается за женскую шею, аки Отелло, – просто снимает обручи. Говорите, садист. Да нет, был бы садюгой, узлом бы шею завязал.
Теперь (прыг-скок!) и мы у папуасов. Новая Гвинея. Для папуасок в порядке вещей – груди, свисающие до колен. Чтобы груди стали именно такими к ним привязывали оттягивающие грузы и постепенно добились нужного мешкообразного результата. Это с одной стороны радостно, но с другой стороны тяжеловато носить перед собой такие штуки целый день. Папуаска останавливается и (опля!) забрасывает за спину сначала одну, а потом и вторую грудь. Радуется ребёнок, висящий за спиной. Он ловит одну из грудей и начинает получать из неё пищу. Радуется папуас, всё это наблюдающий. Такое зрелище, хотя бы частично, заменяют ему жаркие баскетбольные баталии в НБА. Порадуемся и мы за людей, которые живут в гармонии.
А теперь – раз! – и мы на остове. Япония.
Красавицы из Страны восходящего солнца, чтобы быть красавицами, белили лицо. Густо белили, как малярши. Замазывали все дефекты, чтобы ни одного не смог увидеть любимый мужчина. Потом лоб по краю роста волос обводили тушью, брови сбривали или выщипывали, а вместо них рисовали короткие толстые чёрные чёрточки. Получалась маска хоккейного вратаря. Последний штрих – замужние женщины покрывали зубы чёрным лаком. Я думаю, затем, чтобы отпугивать холостых самураев.
А вот рядышком в Китае в фаворе был красный цвет. Китаянки румянили кармином не только щеки и губы, но ещё ноздри и языки. Огненный цветок! Хорошо бы они этим цветком ограничились, так ведь нет… Знаменитый «цзилань», золотой лотос, стопа восемь сантиметров. Если стопа целых десять сантиметров, то это только серебряный лотос. Подождите, Серкидон, я поплачу. Около тысячи лет китайские женщины ходили на таких ступнях…
В возрасте шести-семи лет мастер переламывал девочке ступню, а затем её особым образом жёстко бинтовали… Или: цзилань изготовляли в домашних условиях. Мать калечила ступню дочери постепенно: бинтовала стопу, заставляли ходить, не опираясь на пятки, каждые две недели меняли обувь, и каждая новая пара была на три-четыре сантиметра меньше предыдущей. Девочка плакала, убегала, пыталась спрятаться у соседей, её ловили, били и кричали на неё, натягивали на неё новый башмак, а боль от него была как от испанского сапога…
В результате ноги превращались в копытца, на которых едва можно передвигаться. Но… зато особый статус. Удачное замужество и полная зависимость от мужчины обеспечены… Замужняя китаянка надевала на копытца декоративные чулки, завязанные вокруг лодыжек или на уровне икр. Эти чулки – последнее, что разрешала снять с себя женщина во время любовных игр. Мужчина нежно поглаживал стопу-цзилань, ласкал-щекотал, целовал и (как апофеоз) брал в рот целиком. Думается, так мужчина благодарил копытце. За что? В результате хождения на грани балансировки значительно повышался тонус бёдер, ног и ягодиц женщины. А это получалась уже совсем иная подательница физической любви. Она значительно превосходила в алькове обычную, «длинностопую» женщину.
Ясно теперь, почему калечили ступни около тысячи лет.
Нет, Серкидон, лучше иметь ноги, как у кузнечика. Прыгнем из Китая поскорее куда-нибудь. Куда?.. Да хоть в Австралию! К большим кузнечикам. С криком «Наш гуру – кенгуру!» перепрыгнем через Индийский океан…
А тут свои радости. Девушки ходят с исполосованными спинами. У кого на спине больше шрамов – та самая красивая. И вот как такая красивая спина получается. Молодая женщина становиться на колени и кладём голову между колен старой сильной женщины, которая держит голову. Мужчина-умелец раковиной и камнем бьёт по спине, делая глубокие насечки. Кровь ручьём, стоны, вопли. Прочь отсюда!
Остров Мадагаскар. Что мы видим? Женщины специальными напильниками заостряют себе передние зубы. Опять вы спрашиваете: зачем? Ну, как Вы не понимаете?! Во-первых, шик, блеск, красота, а во-вторых, палец в рот такой не клади.
А вот совсем рядышком в африканских племенах (не во всех, а в некоторых) молодой муж может положить всё, что захочет, потому что невесте перед свадьбой выбивают все передние зубы. Пока не могу Вам сказать, для чего, считайте, что там «тридцать два» считается числом несчастливым. А излишне зубастая девушка – в личной жизни неудачливой.
Прыгаем в центр Африки. Тяжело ухаживать за тамошними чернокожими красотками. Они бегают с большой скоростью, ножки у них тонюсенькие, как у породистых лошадок. Почему? С детства ноги плотно бинтуют. Тонкая нога – канон быстроногой красоты!
Женщины племени Макололо прокалывают себе верхнюю губу и в отверстие вдевают большое металлическое или бамбуковое кольцо, называемое пeлeле. Когда одного предводителя этого племени спросили, зачем женщины носят такие кольца, он отвечал:
«Для красоты! Это – единственное украшение женщин. Мужчины имеют бороды, у женщин их нет. Что бы такое была женщина без пелеле?»206.
Племёна сурма и музи. «Племенные» девушки на досуге «раскатывают» себе губу. Вживляют в неё глиняный диск и постепенно увеличивают размеры этого диска. В результате упорного труда губа получается не дура – размером с блюдце.
Так, пожалуй, я сделаю перерыв. Превращусь из кузнечики в человечика и попью чаёк из обычного блюдца. Красот мне на сегодня хватило, надеюсь, что и Вам тоже.
Жму Вашу руку, и до следующего письма.
-33-
Приветствую Вас, Серкидон!
Напрыгался я вчера. Ноги болят, голова крУгом. Сегодня без всяких кузнечиков, пишем солидно, спокойно, деловито. Напоминаю, мы с Вами застряли в Африке…
Ох, и предупреждал же добрый сказочник: «Не ходите, дети, в Африку гулять…»207, но раз уж залезли, продолжим нашу прогулку по жаркому континенту. С юга начнём.
Племя готтентотов. Сидит красавица, а встать ей трудно. Пятую точку не поднять. А почему? А потому, что едва заневестится готтентотка, начинает она развивать, укрупнять свои ягодицы. До невероятных размеров. Как она это делает, неизвестно, но результат попрясает… Пардон, потрясает. Увидев конечный продукт – обе ягодицы сразу, Вы, впечатлительный Серкидон, упали бы в обморок, а мужчина-готтентот – напротив, только оживляется. Это для него то, что надо. Страшно подумать, но неподалёку невеста способна предъявить заинтересованному лицу более серьёзные аргументы. За мной – в Тунис!
Девушки Туниса, чтобы удачно выйти замуж, подвергают себя суровому откармливанию, поедают рис и сладости центнерами. От избыточного веса красавицы не могут сдвинуться с места. Теряют великое завоевание гомо сапиенс – прямохождение и начинают передвигаться на четвереньках. Зато не менее сто тридцати килограммов жгучей красоты, и, понятное дело, такая –уж точно никуда не убежит.
Но и таких невестушек засчитаем стройняшками по сравнению суданскими невестами. В Северном Судане суженую начинают откармливать (как на убой) за сорок дней до свадьбы. На рассвете ей в кожу втирают жир и приносят килограмм каши, сваренной без соли и приправ. Невеста всю кашу должна съесть, и съедает, потому что над ней стоит мать с палкой или плетью. В обед эта же каша с мясом. На ночь большая чашка жирного козьего молока. К свадьбе невеста походит на бегемота, и весит столько же, что вызывает зависть её худощавых сестёр. Худощавый жених – в предсвадебном экстазе.
Надо думать, на всю жизнь молодая женщина запомнит эти порции каши и то, как она их ела, и то, во что она превратилась. Казалось бы не передавай эту жуткую эстафету, нет, придёт время, и она будет стоять с палкой над дочерью заставляя есть ту же самую жуткую кашу…
Ох, и заварили мы с Вами кашу африканскую. Да ну её эту Африку, приглашаю Вас в Индию. Э-э-э… Там та же песня. В этой песне жениха на санскрите поётся: «О, моя возлюбленная, ещё до сих пор я не разрешил сомнение: есть ли промежуток между твоими грудями и бёдрами».
Поможем, Серкидон, далёкому индийскому жениху разрешить это сомнение: нет этого промежутка. Любимая твоя, наш далёкий друг, колобок. Колобок, который никуда от тебя не укатиться…
Ну вот, мы с Вами сделали доброе дело, соединили навеки сердца.
Ну и каковы Ваши первые впечатления. Вы можете сказать: чего, мол, там ни придумают в этих Африках-Азиях, да на затерянных островах. То ли дело женщины Европы! Вот это существа разумные!
Хорошо, вернёмся в Европу и посмотрим на дела разумных, как Вы их назвали, существ… Застали мы их в тот самый момент, когда в Среднюю Европу из Греции пришла мода на простые, гладкие костюмы. Европейские дамы, страстно желая походить на античные статуи, на Афродиту Книдскую и Венеру Милосскую. Стали покрывать себя лёгкими прозрачными тканями, всё больше и больше открывая руки и бюст. Не учитывая, что в Европе попрохладней будет, чем в Греции. Последствия не заставили себя долго ждать, и если бы ограничилось дело насморками. Нет, воспаление лёгких косило модниц нещадно, как ранее чума. Но женщины и не думали сдаваться. Они, даже перед лицом смертельной опасности, не отказались от иноземных одеяний. От сладостного ощущения находиться в струе новомодных течений. Лучше мёртвая красавица, чем немодная живая!