Культурология. Краткий курс

§ 3.11. Вторичные знаковые системы

В различных формах культуры на основе естественного языка и других типов знаков возникают свои собственные, приспособленные для выражения их содержания языки. Подобные языки представляют собою семиотические системы более высокого уровня. В трудах Ю. М. Лотмана, Вяч. Вс. Иванова, Б. А. Успенского и других представителей тартуско-московской семиотической школы они получили название «вторичные знаковые системы». Их называют также «вторичными моделирующими системами», «вторичными языками культуры», «культурными кодами».

Вторичные знаковые системы многочисленны и разнообразны. Это языки таких форм культуры, как философия, наука, право (философский язык, научный язык, юридический язык). Своим языком, включающим вербальные и изобразительные средства, говорит реклама. В социальной жизни большую роль играют языки различного рода церемониалов и обрядов, представляющие собою комбинации ритуальных действий, предметов, словесных формул, имеющих символическое значение и определяющих форму поведения людей.

Исторически сложившиеся правила этикета, манера одеваться, освященные обычаями нормы отношений между людьми и т. п. выступают как культурные коды, в которых люди в каждую эпоху выражают и воспринимают смысл «текста», «контекста» и «подтекста» происходящих событий. В ходе истории вторичные языки культуры изменяются. Бывает, что культурные тексты оказываются долговечнее, чем коды, в которых они «прочитывались» во времена их создания. До потомков доходит текст без кода, и стоит немалых трудов его восстановить. Поэтому не всегда мы в состоянии адекватно понять смысл, который дошедшие до нас культурные тексты имели в прошлом. Многие мифы, суеверия, рецепты народной медицины можно рассматривать как тексты древней культуры с утраченным кодом.

Постоянно растущее и чрезвычайно богатое по своим выразительным возможностям множество языков создает искусство. Художественные языки складываются на базе всех семиотических средств культуры – словесных (язык литературы), жестово-мимических (язык танца, пантомимы, актерского искусства), звуко-интонационных (музыкальный язык), пластических (языки живописи, графики, скульптуры и языки архитектуры, прикладных искусств, дизайна). Некоторые из языков искусства – это «надстройки» над естественным вербальным языком (например, язык поэзии); другие образуются в результате синтеза разных типов знаковых средств (язык оперы).

Характерная особенность художественных языков заключается в том, что они допускают создание многозначных текстов, которые допускают различное осмысление. В этом отношении они противоположны языкам науки, где необходимы смысловая однозначность выражений, терминологическая строгость.

Однако многозначность художественного языка никоим образом не означает его неточности или неопределенности (в чем иногда усматривают его специфику). На самом деле у него есть свои критерии точности. Языки искусства в некотором смысле даже более строги и уж во всяком случае более сложны, чем научные. Ученый пользуется однозначно определенными терминами и символами и должен оперировать ими в точном соответствии с их заданными по определению значениями. Художник же обращается к знакам (словам, звукам, линиям, цветам, танцевальным движениям), имеющим нередко разные значения. Ему надо учитывать особенности контекста, в который эти знаки попадают, ассоциации, которые они могут «потянуть» за собой, символику, которая может быть в них усмотрена, эмоциональные нюансы, которые подчас неявно сопровождают их восприятие и т. д. Если он что-то здесь не учтет, то художественный образ померкнет, исказится, не вызовет должной эмоциональной реакции. Потому-то и приходится ему так придирчиво относиться к каждому слову, звуку или штриху.

Вторичные языки культуры обладают особой, как правило, более сложной структурой (они «приобретают дополнительную сверхструктуру», как говорит Лотман), чем первичные языки, что позволяет с их помощью в разных ракурсах «моделировать» мир, в котором мы живем. Чтобы разбираться в содержании различных культурных форм, необходимо понимать вторичные знаковые системы, с помощью которых их содержание кодируется.

Разнообразие первичных и вторичных знаковых систем – необходимое условие функционирования и развития культуры. Накапливая жизненный опыт и расширяя свое образование, людям приходится прежде всего учиться как первичным, так и вторичным языкам. Поэтому каждый человек выступает как «полиглот», владеющий множеством языков культуры.

Глава 4. Парадигмальные смыслы культуры

§ 4.1. Парадигмы

Слово «парадигма» (по-гречески – пример, образец) использовалось древнегреческими философами-платониками для обозначения идеального общего образца какого-либо класса вещей. В грамматике этим словом стали называть шаблоны, по которым строятся формы изменения глагола или существительного. Американский историк науки Т. Кун (1922–1996) в книге «Структура научных революций» (1962) ввел его в качестве особого термина, означающего систему признанных сообществом ученых на определенном этапе развития науки явных и неявных предпосылок, определяющих постановку научных проблем и способы их решения. Затем парадигмы стали выделять и в других сферах человеческого опыта, понимая под ними какие-то общие установки, стандарты, схемы мышления и действия в той или иной области жизни.

В культурологии понятие парадигмы употребляется в разных контекстах по-разному. Здесь будем понимать под ними смысловые парадигмы – типовые, базисные виды смыслов, которые несет в себе информация, сохраняемая и транслируемая в феноменах культуры (текстах).

Культура как мир смыслов содержит в себе три основных их типа – знания (то, что дается познанием), ценности (то, что устанавливается с помощью оценки) и регулятивы (то, чем регулируются действия).

Знание (когнитивный^[9] смысл) – это информация о свойствах объекта. Знание – важнейшая часть культуры. С развитием культуры объем знаний, которыми располагает общество, постоянно растет, хотя не все накопленные в культуре знания являются истинными. В каждую эпоху имеются знания, не обоснованные в достаточной мере опытом и логикой. Их называют верованиями. Со временем обнаруживается, что многие из них, считавшиеся в свое время несомненными истинами, оказываются заблуждениями (например, языческие верования). Есть и такие знания, которые в одних культурах признаются истинными, а в других оцениваются как ложные.

Ценность (ценностный смысл) – это значимость объекта для человека. Объект имеет ценность, если человек видит в нем средство удовлетворения какой-либо своей потребности. Создавая в своем воображении мысленные образы объектов, в максимальной степени удовлетворяющих их желания и потребности, люди формируют идеалы – образцы, эталоны ценности. Ценность реально существующих материальных и духовных благ определяется в сравнении с ними. Она тем выше, чем больше приближается к идеалу.

Регулятив (регулятивный смысл) – это правило или требование, в соответствии с которым люди строят свое поведение и деятельность. Содержащиеся в культуре регулятивы определяют принятые в данной культуре нормы поведения и деятельности, то есть указывают, какие пути и средства достижения целей допустимы, «нормальны», а какие – нет.

Соответственно можно выделить три рода парадигм, которыми определяется характер циркулирующей в культуре информации:

• когнитивные парадигмы – типы знаний;

• ценностные парадигмы – типы ценностей;

• регулятивные парадигмы – типы регулятивов.

Информация, содержащаяся в конкретных феноменах культуры, обычно включает в себя различные типы смыслов – подобно тому, как в конкретных физических объектах присутствуют сразу и механические, и электрические, и химические явления. Природа не заканчивала университета, в котором эти явления разнесены по разным факультетам. Это мы, люди, отделяем их друг от друга и изучаем по отдельности. Культура в своем реальном существовании тоже не раскладывает когнитивные, ценностные и регулятивные парадигмы по разным полочкам. Но для исследования в культурологии целесообразно рассмотреть их по отдельности – так же, как это делается в естествознании при изучении механических, электрических и химических явлений. А разобравшись в их содержании, можно затем перейти к изучению более сложных, синтетических форм культуры, соединяющих в себе различные парадигмы.

§ 4.2. Знания и верования

В культуре существуют три вида когнитивных парадигм и, соответственно, три вида знаний – житейские, мистические и рациональные.

Житейские знания отражают вещи и явления, с которыми люди сталкиваются в обычных жизненных условиях. Главные средства, с помощью которых они формируются, – обыденный опыт, наблюдательность и здравый смысл.

Житейские знания возникают в непосредственном взаимодействии людей с окружающей средой и отражают явления действительности в понятиях, имеющих простое и наглядное значение. Житейскому познанию чужды абстракции и сложные логические конструкции. Оно в течение долгого исторического времени обеспечивало практически все нужды людей. Развитие науки и техники и вхождение их в условия повседневной жизни ограничивают область применимости житейского знания. Однако оно остается необходимым, чтобы ориентироваться в окружающей обстановке.

Мистикой в разговорной речи называют нечто загадочное, непонятное. Однако у этого понятия есть и более глубокий смысл. Под мистикой понимаются:

• вера в существование таинственных сверхъестественных духовных сил, которые творят различные чудеса;

• вера в существование особых знаков, заклинаний и процедур, с помощью которых можно вступить в контакт с этими силами;

• практика использования мистических символов и ритуалов;

• особого рода психическое состояние – мистический экстаз, в котором человек чувствует свое «единение» с этими силами;

• рассказы, легенды о таинственных сверхъестественных силах и контакты людей с ними.

Представления, содержащиеся в этих рассказах, составляют тот специфический род знаний, который называется мистическим верованием.

Верование и вера не одно и то же. Вера представляет собою психологическую установку, обеспечивающую приверженность к предмету веры и устраняющую сомнения в нем. Вера – это убеждение в истинности какого-либо знания при отсутствии доказательств его истинности. А верование – это знание, основанное на вере.

Верования сопровождают человеческую деятельность всегда и повсюду. Без них не обходится и наука, которая хотя и постоянно ищет обоснование своих положений, но тем не менее вынуждена вводить предположения (гипотезы), в правильность которых ученый, не располагая достаточными доказательствами, может только верить. Однако мистические верования отличаются от научных тем, что последние согласуются с накопленным в науке опытом и обретают статус научных истин только тогда, когда получают достаточно надежное доказательство, а первые принимаются за истину «на веру», не нуждающуюся ни в каких доказательствах, даже если речь идет о чудесах, то есть явлениях, нарушающих установленные наукой законы природы.

Мистические верования возникают еще в первобытные времена и в тех или иных формах существуют и ныне. Развитие просвещения и науки подрывает веру в мистические чудеса, есть много людей, не просто интересующихся мистикой, а верящих в ее тайные силы и испытывающих неподдельный страх перед ними.

В истории культуры мистика постоянно сопутствует религии и часто смыкается с ней. Религиозный мистицизм, опираясь на имеющийся во всякой религии иррациональный элемент, культивирует идею духовного экстаза, в состоянии которого человек будто бы соединяется с Богом и достигает высшей мудрости.

В современном обществе склонность к мистическим верованиям поддерживается и развивается у людей в силу ряда условий:

• психологических (страхи перед опасностями и надежды на то, что успех будет достигнут без всяких усилий; неосознанное желание вернуться в детский мир сказок, снять напряжение взрослой жизни);

• когнитивных (невежество, недостаток знаний, стереотипность мышления, вера в авторитеты, пренебрежение к науке);

• социальных (кризисные явления в экономической и политической жизни общества; превращение мифологии в сферу бизнеса).

Мистицизм – тупиковый путь развития человеческой мысли, уводящий ее от реальности в мир призраков.

Рациональное мышление развивается в противостоянии мистическим верованиям. Основные особенности, отличающие мышление рационалиста:

• он считает, что человеческое познание основывается на опыте и разуме; стремится решать проблемы, обращаясь к фактам и логике, а не к страстям и эмоциям;

• он придает большую ценность научному знанию;

• отказывается признать без всякой проверки истинными сведения, полученные неизвестными или необъяснимыми путями;

• полагает возможным критическое обсуждение любого вопроса, готов выслушивать критику и под влиянием пересматривать свои представления.

В ходе рационального познания приходится принимать «на веру» какие-то положения, для которых нет достаточных оснований. Однако пока не найдено обоснование, эти положения считаются лишь более или менее вероятными гипотезами. Иррациональное мышление же готово на веру, без доказательств, принимать за истину то, что дают различного рода мистические откровения.

В отличие от житейских и мистических представлений, в которых логика не считается надежным способом достижения истины, рациональные знания должны удовлетворять обязательным требованиям логики – принципам обоснованности, последовательности, непротиворечивости.

В наиболее развернутом виде рациональные формы знаний находят воплощение в философии и науке.

§ 4.3. Ценности и идеалы

Люди не только познают объекты окружающей действительности, но и оценивают их с точки зрения значимости для своей жизни, то есть определяют их ценность. Ценность не предмет, а особый вид смысла, который вкладывает в него человек. Ценность не может быть присуща объекту самому по себе, вне зависимости от человека. Это фиксированная в человеческом сознании характеристика отношения человека к объекту. Ценностью является усматриваемое человеком в объекте свойство удовлетворять какую-то его потребность, а объект – это лишь носитель ценности. На практике ценностью называют не только указанное свойство объекта, но и сам объект, обладающий таким свойством, однако, строго говоря, это неточно.

Для человека, ничего не знающего о ценности объекта, он не представляет никакой ценности. Даже если объект обладает свойствами, позволяющими ему удовлетворять какую-то человеческую потребность, это еще не делает его ценностью. Чтобы объект обладал ценностью, необходимо, чтобы человек осознавал наличие в нем таких свойств. Например, земное тяготение, воздух, витамины, общение с другими людьми необходимы человеку, он без них не может существовать; но если он не сознает этого, то они для него ценности не имеют. Ценность связана со знанием, но не сводится к нему: знание лишь констатирует свойства объекта, в том числе способность удовлетворять какую-то потребность, то есть ценность; но последняя есть не знание, а отношение между человеком и объектом.

Обычно ценности разделяют на материальные и духовные. К первым относят «материальные блага», а ко вторым – «духовные блага»: известные триады «истина, добро, красота» и «вера, надежда, любовь»; художественные, научные, философские, религиозные идеи и т. д. Следует, однако, иметь в виду, что, говоря вообще, все ценности имеют духовную природу, поскольку представляют собою род смыслов; «материальными» и «духовными» называют здесь в действительности не сами ценности, а объекты («блага»), которые служат их носителями. По содержанию различают также ценности экономические, политические, нравственные, эстетические и т. п.

Ценность надо отличать от полезности и от истины. Так, ценная вещь может быть совершенно бесполезной, а полезная – не иметь ценности. Истину часто не считают ценностью и жертвуют ею ради религиозных, политических, нравственных, эстетических и других ценностей.

Человеческие представления о том, что собою представляют ценности (добро, красота, комфорт и др.), называются ценностными представлениями. В формировании ценностных представлений большую роль играет воображение. Идеал, то есть ценностное представление о воображаемом объекте, самым совершенным образом удовлетворяющем желания и потребности человека, выступает в качестве эталона ценности. Однако идеал – это лишь воображаемый образ. Существующие в действительности объекты никогда не совпадают с идеалами.

Ценности подразделяются на финальные, инструментальные и производные.

• Финальные – высшие ценности и идеалы, важнее и значимее которых нет ничего. Они ценны сами по себе, а не потому, что служат средством для достижения каких-либо иных ценностей (человеческая жизнь, свобода, справедливость, красота, счастье, любовь).

• Инструментальные – средства и условия, необходимые, в конечном счете, для достижения и сохранения финальных ценностей. Инструментальные ценности имеют утилитарный характер, определяемый пользой. Они ценны, поскольку полезны для достижения какой-то цели.

• Производные – следствия или выражения других ценностей, имеющие значимость лишь как признаки и символы последних (медаль; грамота; подарок от любимого человека как знак его любви).

У каждого человека образуется более или менее упорядоченная иерархическая структура ценностных ориентаций, то есть представлений, с помощью которых он ориентируется в мире ценностей. В этой структуре на вершине иерархии находятся высшие, финальные ценности и идеалы, на более низких уровнях – инструментальные и производные ценности.

Шкала ценностных ориентаций у разных людей неодинакова. Одна и та же ценность может быть финальной для одного человека и инструментальной для другого. Для человека высокой культуры финальными оказываются ценности, связанные с развитием духовных потребностей. Они имеют приоритет над всеми другими ценностями, которые выполняют по отношению к ним инструментальную функцию или производны от них.

Личностные, индивидуальные иерархии ценностей в значительной мере детерминируются сложившимися в культуре ценностными парадигмами и принятыми в ней представлениями о том, как и какими средствами люди должны удовлетворять свои желания и потребности.

Можно различать два типа или уровня ценностных представлений. Первый – это ценностные парадигмы, складывающиеся и функционирующие на уровне обыденного сознания. Они определяют ценности, к которым стремятся люди в своей повседневной жизни. Второй – парадигмы социальных ценностей и идеалов, формируемые на уровне общественной идеологии. Они определяют задачи и цели, на реализацию которых должно быть направлено развитие общества.

Ценности повседневной жизни – это такие качества ее организации, которые обеспечивают комфорт, доставляют удовольствие и радость. Культура повседневности тяготеет к выдвижению на первый план вещественно-материальной «оболочки» ценностей и сведению к ней их духовного содержания. Иначе говоря, духовные ценности отождествляются с их знаками, их внешним выражением, обладание вещами-носителями ценностей принимается за обладание самими ценностями. Отсюда рождается культ приобретательства.

Подмена ценностей их вещественными носителями может привести, в конечном счете, к равнодушному, а то и пренебрежительно-насмешливому отношению к высшим духовным ценностям и идеалам человеческого бытия. Такие ценностные реалии, как честь, совесть, сострадание, благородство, гуманизм, справедливость, законность и т. п., начинают казаться «пустой болтовней», не стоящей внимания практичного, делового человека («это все – для дураков»). Перестает быть ценностью и человеческая личность: она рассматривается как вещь, как объект для манипуляций. В итоге оказывается, что человек сам становится вещью среди других вещей.

Чтобы обыденная суета не подавляла личность и не превращала человека в машину, занятую жизнеобеспечением, жизнь его должна иметь смысл.

О смысле жизни

Счастливые о смысле своей жизни обычно не думают. Счастливому человеку нет необходимости искать смысл жизни, потому что она для него и без этих поисков уже наполнена смыслом. Когда человек начинает размышлять о смысле своей жизни, сам факт таких размышлений есть свидетельство недовольства ею. Причина неудовлетворенности своей жизнью чаще всего связана с тем, что человек не получает того, что он хочет иметь для себя, то есть его финальные ценности носят эгоистический характер, и если усилия достичь их оказываются тщетными, то это воспринимается им как величайшее несчастье и обессмысливает все его существование.

Проблема смысла жизни может решаться только с учетом того, что индивидуальная жизнь человека есть часть общей жизни семьи, коллектива, народа, всего человечества. Эта общая жизнь – дар, которым люди владеют совместно. И в то же время каждый человек несет личную и ни с кем не разделяемую ответственность за сохранение и улучшение этой общей жизни. Он должен жить как ее участник, обязанный заботиться не только о себе, но и о других. Именно благодаря заботам людей друг о друге общая жизнь человеческого рода не прекращается, хотя смертный удел постигает каждого. Таким образом, индивидуальная жизнь получает смысл как частица совместной, общей жизни людей.

Человек, живущий только для себя, теряет смысл жизни потому, что отрывает свою индивидуальную жизнь от общей жизни. Чтобы иметь смысл жизни, человек должен быть личностью, могущей его иметь. Иначе говоря, он должен быть способен реально наполнить свою жизнь смыслом, а не просто сформулировать словесно, в чем этот смысл состоит (такая формулировка – дело вторичное и даже не обязательное; многие люди живут полной смысла жизнью, обходясь притом без всяких словесных выражений его). Личность, умеющая наполнить смыслом жизнь, – это личность, несущая в сердце любовь к людям. Такая личность находит смысл жизни в деятельности, которая представляет ценность и для нее самой, и для других.

Ценностные парадигмы идеологии обычно включают в себя четыре основных слоя:

1. Социальные (экономические, правовые, политические и пр.) ценности. К ним относятся, например, равенство, демократия, свобода, справедливость, государство, закон, просвещение и т. п.^[10]

2. Критика общества, не способного обеспечить указанные ценности.

3. Программы деятельности по совершенствованию общества. Участие в такой деятельности провозглашается высшей гражданской добродетелью, а ее руководители и наиболее активные участники изображаются как герои и образцы для подражания.

4. Проекты идеального общества, в котором защищаемые данной идеологической системой ценности реализуются в максимально совершенной форме.

Идеология агрессивна по отношению к повседневности. Она, как правило, провозглашает приоритет общественных, национальных, общегосударственных интересов над личными, семейными, групповыми. Государственная идеология требует от граждан, чтобы они ради защиты ценностей общества, страны, нации – например, государственного суверенитета и независимости – приносили в жертву ценности повседневной жизни – комфорт, благополучие семьи, любовь и т. д. Идеальный гражданин – это, прежде всего, патриот, для которого благо отчизны выше любых личных благ. Особенно настойчиво стремятся идеологизировать повседневную жизнь своих граждан тоталитарные государства.

Внедрение идеологических ценностей в обыденное сознание и подчинение частных житейских интересов человека общенациональным, государственным целям – это, несомненно, один из путей, который выводит личность за узкие рамки повседневного бытия. Перед ней открывается широкое поле выбора форм общественно полезной деятельности и обретения в ней смысла жизни. Борьба за осуществление социальных идеалов, как бы различны ни были представления о них, создает условия для духовного подъема личности, развертывания и актуализации ее способностей. Однако ценности вообще и социально-политические ценностные ориентации в частности нельзя навязать человеку силой. В ответ на идеологическое давление начинают действовать механизмы защиты ценностей повседневного бытия. Безраздельное господство официальной идеологии в обществе отнюдь не означает ее господства в обыденном сознании. Повседневность вырабатывает «иммунитет» против чужеродной для нее идейной «инфекции».

Однако между идеологией и обыденным сознанием нет китайской стены. Сопротивляемость обыденного сознания идеологической пропаганде ограничена, и оно всегда в большей или меньшей степени впитывает в себя какие-то элементы господствующей в обществе идеологии.