Продается комод, или Семь предновогодних чудес
TextА вот на этих словах Анна Михайловна рассмеялась в голос. Зловеще так рассмеялась. Станиславский бы сказал: «Верю!». И зааплодировал бы от восхищения.
– Вадим, я тебя сколько раз уговаривала в кафе сходить? А были мы здесь всего два раза. За десять лет. Один раз – когда ты предложение делал, и второй – когда за счет твоих друзей мы здесь сидели.
Внешне Анна Михайловна оставалась строгой. А вот внутри она таяла… Таяла… как снеговичок Олаф в мультике про «Холодное сердце». И, скорее всего, через минуту от нее бы остались лишь сапоги под столом и грязная лужица… в которую она бы растеклась от пары приторных слов ее бывшего мужа.
Если бы кто-то свыше не решил, наконец, устроить ее жизнь и не преподнес ей аж четвертое предновогоднее чудо!
Четвертым предновогодним чудом оказалось то, что через два столика от них, в самом углу, на нее в упор глядел охотник за старинными комодами Данила, сидящий к ним лицом. Он кивнул заметившей его Анне Михайловне, а затем что-то сказал своим спутникам, от которых Анна видела лишь склонившиеся над тарелками затылки.
Первой повернулась Вера. Посмотрела сначала на Анну, затем – на Вадима. А затем, верно расценив ситуацию, приступила к решительным действиям, и с лицом командира, отправляющего солдата на сверхсекретное задание, что-то зашептала на ухо кумиру миллионов женщин – Рустаму Зарецкому.
– Аннушка! – Зарецкий поднялся из-за стола и, распахнув руки, кинулся обнимать удивленную Анну Михайловну. – Дорогая, ну что же ты не сказала, что тоже придешь сюда?
Он поцеловал Анну в щеку и, протянув руку Вадиму, представился:
– Рустам Зарецкий, заслуженный артист России. Очень приятно.
Затем, не дожидаясь, пока Вадик придет в себя и представится, он обнял Анну и продолжил играть:
– Аннушка, пойдем за наш столик, что же ты сидишь? Ты же находка, самородок, начинающая звезда! Тебе с нами надо сидеть! Вся съемочная группа тобой восхищалась… Честно тебе говорю! – Он вновь повернулся к Вадиму. – Извините, я заберу Аннушку. Я ее домой провожу, не волнуйтесь. Аня, ты же меня потом кофе напоишь? У тебя в тот раз такой кофе вкусный получился…
– Переигрываешь, Рустам, – скептически сказала Вера, когда они сели за столик. – Будь натуральнее, так сказать – ближе к народу!
– И ничего я не переигрываю, – обиделся Зарецкий. – Вон он на нее как смотрит!
Зарецкий был прав. Вадим действительно смотрел на нее, не сводя глаз!
***
Домой ее довез Данила. И даже проводил до двери подъезда. И Анна даже, поражаясь своей легкомысленности, хотела пригласить его на чашечку кофе. Но…
Телефон в его кармане вдруг зазвонил, и он, улыбнувшись ей дежурной улыбкой, не прощаясь, пошел к своей машине.
А дома ее ждал сюрприз! Да еще какой…
То, что в ее отсутствие в квартире кто-то был, сегодня она заметила сразу. Поскольку вещи ее валялись абы как, и тот, кто здесь похозяйничал, явно не отличался аккуратностью. Половина ее одежды была свалена на пол. Вторая половина – грудой лежала на диване. Шкаф был пуст и даже одним краем отодвинут от стены.
Комод тоже был пуст. К старым царапинам (которые Анна Михайловна за десять лет совместного с ним проживания знала все наперечет) добавились новые. И сделаны они были Аниным кухонным ножом, который лежал тут же, на комоде.
Анна Михайловна грустно вздохнула и села прямо на пол. Зажмурилась, пытаясь понять, что в этой ситуации раздражает ее больше всего. Можно было бы вызвать полицию. Но Анна Михайловна уже догадывалась, что из ее квартиры вряд ли что-то пропало. Да и чему пропадать? Ноутбук и телевизор – вот они, стоят себе на своих местах. Деньги все на карточке у нее в кошельке. Одежда ее вряд ли кого-то заинтересует, потому как Анна Михайловна (как и большинство россиян) в редкие дни шопинга руководствовалась советом гениального Бродского: «Ты в коричневом пальто, я – исчадье распродаж»2. Вот таким исчадьем и была Анна. А мехов и бриллиантов у нее отродясь не было…
Анна Михайловна, пытаясь успокоиться, сделала три медленных глубоких вдоха и три медленных глубоких выдоха. Затем, не поверив мысли в своей голове, сделала еще три вдоха и выдоха… Да, сомнений быть не может! Этот неприятный, снившийся ей иногда в кошмарах, запах, она не забудет никогда!!!
– Ну что ж… – сказала она сама себе. – Права Вера, и прав Рустам Зарецкий! А ты, Анна Михайловна, дура! Вот сейчас ты сходи покури, а потом будешь расплачиваться за свою глупость генеральной уборкой…
И когда уже она вышла на лестничную клетку, ее догадка подтвердилась на все сто процентов. Поскольку возле двери Ольги Гавриловны тоже отчетливо разносился тот же неприятный запах.
Запах духов ее кровопийцы-свекрови!
***
А следующее утро Анны Михайловны началось совсем неприятно. С того, что на лестничной клетке к ней подошел сосед Ваня.
В том, что он в то же самое время вышел покурить, не было ничего необычного. Поскольку они встречались здесь практически каждое утро и абсолютно каждый вечер.
Неожиданным был его вопрос.
– Слушай, Ань, – сказал Ваня и покраснел. – У тебя комод еще не забрали? Давай я заберу…
Анна Михайловна медленно подняла глаза и посмотрела на него. Так посмотрела, что ему захотелось провалиться сквозь землю.
– Вань, и ты туда же… – Таким тоном артист Зарецкий сказал бы: «…и ты, Брут?». – Зачем тебе этот комод? Нет в нем ничего ценного! – Она вдруг набрала в легкие побольше воздуха и крикнула: – Слышите, Ольга Гавриловна! Нет там ни денег, ни монет, ни бриллиантов! И скажите Вадику с моей вампиршей – свекровушкой, что не нужно больше заманивать меня в кафе и шарить во время моего отсутствия по шкафам в поисках клада! Ну, правда! Ладно комод, так она и шкаф мой с одеждой весь перерыла… В комоде не нашла, так решила всю мебель мою обыскать. – Она печально вздохнула и трагическим шепотом пожаловалась соседу: – Это ретроградный Меркурий во всем виноват! Все всё не так поняли…
– Ань, да ты чего? – так же тихо спросил сосед Ваня. – Какой клад? Какой еще Меркурий? Ну, позвонил мне твой Вадик. Попросил, чтобы я у тебя комод этот выкупил… Ты же сама жаловалась, что его забирать никто не хочет! А так – пускай бы он грузчиков оплачивал, да и вез свою рухлядь на все четыре стороны…
– Да? – настроение Анны Михайловны тут же улучшилось. – А я подумала, что и ты туда же… Значит, и я все неправильно поняла… Спасибо, Вань, – она секунду помолчала, потом добавила: – Да не хочу я уже комод отдавать, пусть стоит. Его же в кино сняли, он у меня теперь знаменитость!
Она затушила сигарету, и направилась к своей двери.
– Ань, подожди, – окликнул ее сосед. – Я так понял, что он уже подумывает, чтобы вернуться к тебе… Ты бы это… не пускала бы его назад…
***
Их мифологический роман с Рустамом Зарецким, явно, набирал обороты и обрастал подробностями! Поскольку каждый раз, как только Анна Михайловна заходила в учительскую, все разом замолкали и в упор смотрели на нее.
«Подробностей ждете? – злорадно думала про себя Анна Михайловна, – Ну, ждите, ждите! А я, как партизан, буду молчать!».
А вечером, когда она выходила со школы после уроков, могло бы случиться предновогоднее чудо номер пять!
Точнее – это бы было чудом для прошлой Анны. А Анна нынешняя к тому, что возле входа в школу ее ждал Вадим с огромным букетом роз, отнеслась весьма равнодушно.
– Аня, здравствуй! – сказал Вадим и сделал шаг к ней навстречу. – Это тебе!
Анна посмотрела на него, как на идиота, и роз не взяла.
– Ань…
– Вадик, убери свой веник! Я в курсе, что ты вчера меня специально отвлекал, чтобы твоя матушка, она же – моя несравненная свекровь, могла спокойно обыскать мою квартиру в поисках драгоценной монеты в комоде, о которой ей донесла ее верная шпионка – Ольга Гавриловна.
– Ань, все не так! Давай помиримся? Да, Ольга Гавриловна уже позвонила маме, уже объяснила, что напутала все, что нет никакой монеты…
– Да почему? Есть! – Видимо, в Анну Михайловну все же вселилась частичка таланта артиста Зарецкого, пока они несколько часов лежали на ее диване. – Есть, Вадик, драгоценная монета в комоде. Ты ее прошляпил, а я достану сегодня ее – и на эти денежки свадьбу сыграю…
То, как вытянулась физиономия Вадима при этих словах, доставило Анне Михайловне поистине райское наслаждение!
– Ань, давай в кино сходим? – все же сказал Вадим, переборов свое волнение.