Цветы и Бездна

Глава 2

Постепенно все забыли о сектанте, и снова площадь наполнилась приятным гулом голосов.

«Они ведь всегда так делают, всегда… Лжецы и безумцы! Но со мной-то что? Зачем я вообще подошла?» – эти мысли не давали мне покоя, пока я пыталась сориентироваться в толпе и прийти в себя.

Люди… Они были везде. Я не любила людей, особенно, когда их так много. Я уже несколько раз опускала руку в сумку, проверяя на месте ли содержимое, опасаясь карманников.

Найдя нужный прилавок, я прочистила горло, чтобы обратить на себя внимание. Джеккар, мой знакомый торговец, меня заметил, но заканчивать разговор не спешил. Я глубоко вздохнула. Чтобы скрасить ожидание, я начала осматриваться по сторонам.

Несмотря на предпраздничный ажиотаж, не все испытывали радость. Рабочие трудились без особого энтузиазма, обмениваясь не всегда учтивыми замечаниями; дети уныло плелись из школы; беззубая старуха сидела с пучками трав, стреляя бусинами глаз в прохожих. Для них все оставалось по-прежнему, праздник их не касался, и никому не было до них дела.

…как и до разбитого некогда зеркала, осколки которого были раскиданы повсюду на площади и в которых отражалось под разными углами пронзительно синее осеннее небо. Мой взгляд невольно на нем задержался.

«Эх, я могла бы его склеить, а трещины залить серебром… И оно стало бы почти прежним…» – я уже не раз замечала, как разбитые или сломанные вещи привлекали меня порой гораздо больше новых. Какая-то ненормальная потребность восстанавливать то, что сломано, часто одолевала меня в самые разные моменты жизни. Мое сердце не терпело несовершенства, постоянно стремясь туда, тем не менее, где было его больше всего. Чтобы искоренить его настолько, насколько хватит сил… но очень скоро меня окликнул торговец, и я забыла о чем только что думала.

– А вот и Майлин Изумрудное Сердце! Девушка-алхимик из Нери-Делл, дочь великой ворожеи, которая закопала свой талант в землю! – я уже привыкла к такому приветствию.

Формулировки каждый раз немного различались, но слова всегда были чрезмерными и неуместными.

Да, безусловно у меня хорошо получались изумруды… но чем меньше людей об этом узнает – тем лучше. Я не была до конца уверена, что это законно. Но в чем я была уверена почти наверняка, так это в том, что могу гораздо больше. Намного больше… ведь я видела Башню. Старый чародей из школы говорил, что в моем таланте кроется нечто особенное, и однажды я это пойму. Но пока что мне и этого было достаточно.

Торговец внимательно всматривался в изумруды, которые еще месяц назад были мутными низкопробными топазами. Из аметистов выходили отменные цитрины, а из топазов – превосходного качества рубины или изумруды. Именно последние получались у меня особенно хорошо, и я с удовольствием повторяла один и тот же блестящий эксперимент вновь и вновь.

– Все… нормально? – осторожно поинтересовалась я, когда Джеккар недовольно скривился, неторопливо перебирая камни.

– Да… Вот и оплата, сиятельная Майлин.

Я взяла деньги, но мне не нужно было даже пересчитывать, чтобы понять, что их гораздо меньше, чем я ожидала. Чем было даже в прошлый раз.

– И это все?

– Изменились обстоятельства, дорогая… как и цена. И к тому же мы договаривались на глубокий голубоватый отлив, а не желтовато-зеленый… – протянул он лениво.

– Неправда!

– Неправда… Хм. Ну, раз неправда, то забирай обратно свои безделушки. Посмотрим, как скоро найдется другой покупатель. Ими и так уже заинтересовались те, кому не следует, и мне пришлось заплатить аж троим, чтобы они подтвердили подлинность и непричастность твоего искусства. За отвод подозрений кто платить будет?

На это мне было нечего возразить. На одной чаше весов – быть обсчитанной, на другой – не получить денег вовсе, если и вообще не угодить под стражу.

«Поэтому я буду благодарной и смиренной…»

Я забрала все, что было, и поплелась прочь.

Мне ведь и так сильно повезло, что кто-то согласился на подобные сделки. Я иногда задумывалась, был ли этот риск оправдан… и всякий раз понимала, что да. И это же, в конце концов, не столица! Каждый выживает как может. Там бы меня быстро распознал, разоблачил какой-нибудь нистарский маг, и не из злобы, а скорее так, в шутку. В таком случае можно и потерпеть несправедливость.

Тем более как знать, скоро ли эти изумруды превратятся обратно? Через год? Через два? Однажды, некоторые из них окажутся в руках высокопоставленных особ, придворных королевского двора, может быть, даже Его Величества…

«…пока никто не пришел, пожалуй, не стоит зря волноваться…» – в такие минуты думала я про себя.

…и все же я сильно напряглась, когда к торговцу следом за мной подошел инквизитор. Я успела отойти не очень далеко, и в обрывках фраз было что-то про… изумруды. Я обернулась и прислушалась.

– …некогда мне с тобой тут разглагольствовать, говори, собака, как есть! Да именем Тысячеликого, черт тебя побери…

Со спины было не видно лица, но даже так я отметила, что вопрошающий был необыкновенно высокого роста, а край черного плаща оторочен синим.

«Маг-инквизитор, высокая должность… – страх ненадолго сменился удивлением.

Таких, как этот незнакомец, было не очень много, но об их талантах были наслышаны. Ими становились незаурядные люди, которым было дано право использовать все прелести огненной магии. Она была разрушительна, но очень эффективна… по мнению ордена. По мнению же обычных людей – лучше бы их адептов учили сначала думать, а потом палить.

«Да, это не их работа – ходить по всяким там… «собакам», – успокоилась было я. – А, может быть… Он ищет меня? Ну конечно… Конечно, мои изумруды уже попали к кому-то из приближенных Валдерия, или к нему самому! Неужели они обратились обратно… Не должны же были! По крайней мере так скоро! Проклятье…»

Внутри меня что-то сжалось и похолодело. Гнев сменился ужасом и животным страхом. Я не ожидала, что все самое ужасное начнет сбываться прямо здесь и сейчас. Хотя и понимала, что однажды, возможно, это должно будет случиться.

Тем временем Джеккар лишь испуганно вжался в прилавок. Его глаза злобно блестели, с ненавистью взирая на собеседника, который вдруг наклонился и заговорил тихо, что расслышать уже было нельзя. Наконец он сдался.

– Да, алхимик. Да, изумруды. Не знаю ничего… Обратитесь, достопочтеннейший, в гильдию, сделайте запрос… Или напрямую. Вот же она!

Я в ужасе отшатнулась за один из шатров, но скорее рефлекторно, ведь это уже было неважно: слишком поздно – меня уже видели. Сердце бешено стучало.

«Он не мог так просто выдать меня, потому что это бы значило выдать и себя…» – эти мысли могли бы успокоить, но только не теперь, когда разум уже не имел силы – лишь страх.

– Майлин Изумрудница, правильно?

Я вздрогнула и испуганно подняла глаза, чувствуя себя такой маленькой и ничтожной на фоне могучей фигуры мага-инквизитора. Но тем не менее я гордо приосанилась и постаралась придать голосу уверенный тон.

– Да, это я.

– Прекрасно. Я слышал о твоих умениях в алхимии, и мне бы хотелось задать несколько вопросов…

«Ох, уж эта фамильярность… И вечное это их «ты»! Я тоже могу так…» – позволила было возмутиться я про себя, чувствуя при этом, как потеют ладони и сердце ускоряет свой ритм, но стараясь не показывать своего страха.

– Конечно, спрашивай…-те, – ответила я, стараясь звучать уверенно.

Маг-инквизитор задал несколько вопросов о моей работе и умениях, но я быстро поняла, что он знает не слишком много о моем искусстве. Вернее, знает едва ли чуть больше, чем ничего.

«Зубы заговаривает? Типичный прием… Изучает меня и мою реакцию, – отметила я, зная кое-что от отца. – Что ж, это взаимно».

Я тоже смогла хорошенько его рассмотреть. Он был необычайно высок, широкоплеч и даже, кто-то бы сказал, очень красив. В его черной кожаной одежде, присущей всей инквизиторской братии, чувствовалась тщательная проработка: убийца нерли и сам был похож на нерли. Темные волосы по плечи лежали не аккуратно, но мне даже нравилась такая небрежность. Рука у запястья была перемотана, вероятно, чтобы скрыть некую татуировку или шрам. На вид ему было не дать и тридцати, но страшные потрясения, казалось, уже успели оставить свой след. Однако, глаза были полны жизни, необыкновенно синие, почти сине-зеленые, как всполох лабрадора, и какие-то слишком уж насмешливые для человека его профессии.

Но это было не самое главное, мое внимание занимал меч в черных ножнах. На рукояти блестящие, знакомые мне руны.

«Такой же, как у папы… Даже руны почти такие же… – горестно подумала я про себя. – Кто он, этот человек, на самом деле?»

Ведь он был только очень похож на инквизитора… но и было многое, что заставило меня усомниться в его профессии. Например, медальон на шее, который слишком выделялся своей утонченной красотой, или фибула на плаще в виде четырехкрылой хищной птицы.

– Вы ведь не настоящий инквизитор?

Он улыбнулся, но по глазам было видно, что такого вопроса он не ожидал.

– Что меня выдало?

Я указала на приколотую к плащу серебряную фибулу.

– Птица Нистара. Вряд ли Королевская Инквизиция одобряет подобное. А вы и правда оттуда? – добавила я быстрым шепотом. – Там ведь что-то произошло, верно? Что-то ужасное?

Мой собеседник, видимо, не ожидавший потока вопросов, замялся. Я же тем временем продолжала:

– И да, почему у вас меч моего отца? Под каждого инквизитора создается уникальная руническая роспись, и значит ваш меч – просто подделка, потому что оригинал хранится у моей матери. Тогда непонятно, зачем он вам нужен. Или вы, быть может, украли его? Да и кто вы на самом деле…

Маг-инквизитор слушал меня с удивлением и любопытством, не перебивая, будто в ожидании, куда заведет эта цепочка рассуждений. Сама я сейчас вряд ли знала, что заставило меня говорить в таком духе. Может быть, тоска и боль, а, может быть, что-то еще…

«Самое главное, он не злится… пока. Слушает… С чего вдруг…» – думала я про себя, а потом чудовищная по силе воздействия мысль вдруг поразила меня.

– А может просто это вы – тот самый человек, которого он когда-то считал братом, который был готов на всë ради него, а он бросил его погибать в Бездне?

– Что… Нет! – с негодованием воскликнул он, затем нахмурился, и мне показалось даже, что тень тоски мелькнула на его лице. С другой стороны я и сама понимала, что это не могло быть правдой. Я когда-то слышала, что мой дядя хотя и был, конечно, тоже магом-инквизитором, но давно погиб то ли от руки нистарской ведьмы, то ли его убили свои же… то ли его вообще никогда не существовало. По рассказам матери это был ужасный человек, настоящее чудовище, и я сомневалась, что сейчас передо мной стоит именно он.

Я смущенно опустила глаза в землю, понимая, что мне больше нечего сказать.

– Что ж, любопытно… – медленно и задумчиво проговорил маг-инквизитор. – Но на самом деле я ищу кое-кого…

Он потянулся рукой куда-то за пазуху и вытащил оттуда аккуратно сложенный листок бумаги, который протянул мне.

Бумага была шершавая и желтоватая, будто страница древнего манускрипта. Я развернула ее, и у меня перехватило дыхание.

– Это же… Это же я.

Я не могла отвести от рисунка глаз, нарисованного кем-то когда-то. Штрихи были часто неуверенными, будто художник и сам до конца не знал, а следовал по наитию… но в конце концов ему удалось запечатлеть нужные черты, в которых я безошибочно узнала себя. Сам же портрет был наполнен трепетом и любовью, которые чувствовались даже сквозь бумагу. Солнечные лучи золотили волосы, в них были вплетены цветы белых лилий и сон-травы, а сзади раскинулся прекрасный весенний сад…

«…тот самый сад из снов… Это он…» – я сразу поняла это, сразу почувствовала, глядя на рисунок. Казалось невероятным, что кто-то мог нарисовать портрет с такой точностью и мастерством. Ведь в нем была запечатлена как будто не только моя внешность, но и характер, может быть даже душа…

Я почувствовала, как мое сердце начало биться быстрее. Ведь у меня в руках оказалось то, что я так давно искала… Что так мечтала найти всë это время – доказательство того, что сад существует, и что все это время мои сны были реальны. Я не могла поверить своим глазам и вряд ли могло существовать сейчас большее сокровище, чем сейчас у меня в руках.

– Откуда… Кто нарисовал это? – спросила я, немного запинаясь от волнения.

– Я… не знаю, – ответил инквизитор, но его голос звучал не очень убедительно. – Мне ничего не сказали про это. Только то, чтобы я нашел тебя здесь и передал. Мне сказали, что ты поймешь, кто это сделал, и что с этим делать.

Я молча кивнула, все еще не в силах оторвать глаз от рисунка. Я обратила внимание на год, написанный в углу листа, и поняла, что это было почти сто лет назад. Меня тогда и на свете не было, но не оставалось сомнений, что сделан он был давно.

– Да… – тихо ответила я, ощущая и радость, и какую-то непонятную тоску. Что-то будто звало меня. Туда, в Нистар, где действительно, по преданиям, находились сады, наподобие этого.

«Нистар… Город, где все возможно. Построенный магами, охраняемый Хранителями… и место, откуда, говорят, вырвались нерли, где слышен лишь зов ужаса… Нет, не может это быть правдой, или…»

– Я знаю этот сад. Я была там, только не знала, что он может находится где-то в реальности… А теперь, видимо, кто-то хочет, чтобы я нашла его… Неужели это такое… приглашение? В Нистар?

– Вполне возможно.

– Но… я не могу, даже если бы хотела. Это просто невозможно.

– Почему?

Я вздохнула и отвернулась. Только сейчас шум улицы вернул меня в реальность – самую обыкновенную, тривиальную, скучную… но реальную. Разве я могу бросить все, бросить всех и уехать неведомо куда, неведомо с кем, неведомо зачем… в попытках разгадать что-то, чего не понимаю и чего, может, и не существует… или могу?

В то же время что-то в глубине души подсказывало мне, что у меня на самом деле нет выбора. Ждавший от меня, что я скажу что-то еще, инквизитор, шумно выдохнул и раздраженно заговорил:

– Если ты думаешь, что я тут разносчик приятных подарочков, то ты ошибаешься. Это – реликвия, хотя и выглядит просто. И она должна была у тебя оказаться только в случае, если все станет совсем плохо.

– В каком плане…«плохо»?

– Огненные озера вспыхивают все чаще, все больше людей погибает, пытаясь закрыть их. Конклав уже начал поиски Башни, считая ее причиной всех бед… Все мы – дети Тысячеликого, и не может быть такого совпадения, что именно теперь портрет был найден. Он призывает тебя в Нистар.

«Тысячеликий…» – догадалась я.

– Ты же хорошо знаешь, надеюсь, что бывает с теми, кто противится его воле?

Я знала. Тот, кто дает людям возможность – может жестоко наказать, если человек ею не воспользуется. Тысячеликий все равно заставит, но уже «по-плохому».

Когда мать еще горела идеей отдать свою юную дочь в храмовые танцовщицы, мне приходилось читать много текстов, хранящихся в архивах под храмом Нери-Делл, чтобы позже тоже участвовать во всеобщих молитвах, может быть, даже мистериях. Но судьба распорядилась иначе.

– Ладно… Я… Мне нужно подумать, ладно? Мне все равно нужно сейчас в мастерскую.

Инквизитор кивнул.

– А, к слову… – сказал он, когда я уже сделала несколько шагов. – Ты спрашивала, что случилось с Нистаром. И я отвечу: слухи не лгут – теперь это царство смерти – там врата в Бездну открылись… и с тех пор там живет чудовище.

Я замерла и обернулась.

– Дракон?

– Нет… Драконы это драконы… но там живет сама Смерть. У нас его называют Акрон. И это не образно, не метафорой – там действительно обитает Тень, которую невозможно убить… И многие полагают, что он ждет чего-то. Или кого-то… Пока сам Нистар грабят, и грабят беспощадно, потому что некому дать отпор. Ведь стражи города, ушли вслед за Хранителями в Бездну, когда она распахнулась. И никто их больше с тех пор не видел.

Я ничего не ответила. Раньше я только слышала об этой катастрофе, а теперь знала наверняка из уст человека, в словах которого не приходилось сомневаться. Прекрасные Хранители Нистара, «Нистарские боги», были единственными, кто мог хоть что-нибудь противопоставить Бездне – великие маги, которых любили и которыми восхищались.

«…когда-то. Пока Нистар не пал. И сектанты правы – мир разрушается…»

Нет, мне нечего было ему ответить, и я скрепя сердце прошла мимо, убеждая себя, что мне все еще нужно в мастерскую.

Она находилась всего в паре кварталов от торговой площади. Добравшись до нее, я постояла несколько секунд у входа.

«Я ведь все делаю правильно, правда? Почему у меня тогда такое чувство, что я на пороге катастрофы? И этот странный человек… Он даже не назвал своего имени! Только душу разбередил! Ладно бы еще, он заставил меня идти с ним… но нет же! Я сама должна, как будто, принять решение…» – быстро отогнав навязчивые мысли и сделав глубокий вдох, я зашла внутрь.

Здесь пахло травами до дурноты. Сами стены пропахли маслами и чем-то еще, чем именно я не знала, но больше этот запах нигде мне не встречался.

Завязав лентой волосы, чтобы они не мешали, или, скорее, чтобы не провоцировать вечно недовольного Мастера на очередную тираду, я пошла дальше, туда, откуда доносились голоса.

– …держи руку правее! Я говорю, правее! Чтобы пары уходили беспрепятственно. Ты понимаешь вообще, что такое «правее»? Руку же разъест! Как младенец бестолковый!

Старик в этот раз был в роли надзирателя, а Ари – в роли жертвы. Котел так и кипел, источая неприятный едкий запах, заставивший меня поморщиться. Ари в этом году заканчивал обучение, и потому Мастер был особенно строг к нему, отчего тот часто начинал путаться, и делал только хуже… прямо как сейчас.

Когда я вошла, он бросил на меня умоляющий взгляд, но я только пожала плечами и села на стул возле приоткрытого окна. Другой ученик, Кирс, занимался своим делом с нарочито важным видом, надеясь, что так старик к нему не придерëтся.

– …ладно. Бог с тобой… – Мастер махнул рукой и оставил Ари ненадолго в покое, затем сурово посмотрел, чем занимается Кирс и после его взгляд наконец остановился на мне.

– Пришла-таки. Хорошо… Сейчас будешь отрабатывать долг. Эссенция-то помогла?

– Поможет, Мастер.

Тот неопределенно хмыкнул и вышел из комнаты. Ари, по-видимому только этого и ждавший, тут же меня подозвал.

– Вредный старикан хочет, чтобы я сварил что-то, дескать, заживляющее. Но как это возможно, что оно может руку мне оттяпать? – он тут же расслабился и беспечно взглянул на меня.

– Пожалуйста, не отвлекайся, – улыбнулась я.

– Да-да…

Я заглянула ему через плечо и нахмурилась.

– Покажи-ка рецепт…

Ари протянул мне листок, где аккуратным, хоть и дрожащим кое-где, почерком было написано что, как и в каких пропорциях предстоит готовить.

– Мастер сказал, что это промышленная технология, в Нистаре так делают на фабриках. Мы просто пропорции уменьшили в несколько тысяч раз… – начал он объяснять, активно жестикулируя.

В этот момент он повернулся спиной к котлу и не видел… а я, как заворожëнная, смотрела, как стенки котла начали вдруг деформироваться, сплющиваться, живя какой-то своей жизнью. Оставались всего каких-то пара мгновений до неминуемой катастрофы.

Время будто остановилось. Не сознавая, что творю, я стремглав бросилась ко льду, который хранился на случай подобных экстренных ситуаций, и опрокинула всю коробку. Пар так и хлынул, с шипением заполняя всю комнату.

– Как… как ты узнала? – Ари был белый, как призрак. Он весь дрожал, растерянно глядя по сторонам.

«Да… Старик, наверное, забыл про температуры…» – пронеслось у меня в голове, как единственное возможное объяснение произошедшему, в которое мне все еще плохо верилось.

Мой взгляд упал на Ари. Сейчас я, может быть, спасла ему жизнь. И не только ему… От этой мысли мне стало не по себе, начало бросать попеременно то в жар, то в холод, и я обессиленно опустилась на стул.

Воцарилась тишина. Другим было сейчас не легче: осознание почти всегда приходит не сразу, а только лишь спустя какое-то время после случившегося. Мы все чуть не погибли сейчас...

Ари вышел на улицу.

Глава 3

Не случившиеся взрывы – всякий раз как новое рождение. Еще один шанс. К этому невозможно привыкнуть, как и обезопасить себя целиком и полностью. Что бы ты ни делал.

Работать как ни в чем не бывало дальше казалось непосильной задачей, и потому, бросив все как есть, все перешли в комнату, служившей подобием кухни, а заодно и местом, где можно было немного отдохнуть и прийти в себя. Что сейчас всем и требовалось. Кирс, заварил чай с ромашкой и мятой, хотя я знала, что состав в действительности гораздо богаче.

Мы долго сидели в тишине, потом разговор завязался сам собой. Даже вернувшийся Мастер не стал ничего высказывать: вероятно, он все понял. Хотя и извиняться он также не стал.

– Майлин, как твоя деятельность? Успешно? – спросил Ари, прервав молчание.

Я вздохнула и рассказала вкратце, как все было, умолчав, при этом про мага-инквизитора и портрет.

– Ты – молодец. И почему только ты не поехала в столицу? Там бы ты была среди таких же как ты – лучших…

Я оценила лесть, но я же знала правду.

– Это здесь я, может быть, лучшая. А там и своих хватает. К тому же, не мне с нистарцами тягаться. Даже, вон, придворный маг из Нистара. Они всегда в приоритете. Во всем и всегда…

– Да чем же они так лучше в конце же концов?! Ты же тоже ворожея!

Я пожала плечами, но Ари все-таки ждал от меня ответа.

– Магия у нас разная, понимаешь? Мы связаны со стихией, зависимы от нее. И чем больше будем черпать из нее, тем больше потом придется отдать. Она убивает нас, если хочешь. Поэтому мы и болеем часто. И эссенция почему так популярна стала? Поэтому… И все равно, если колдовать, как ненормальный – много и часто – умрешь на следующий же день, даже эссенция не поможет.

– Ну а у них не так что ли?

– Нет… Первые нистарцы, говорят, были не из нашего мира. Могущественные существа, Хранители… Может быть, даже боги. Они знали, как обойти разрушительный эффект, и научили этому людей, которые потянулись к ним. Нистарские боги построили свой город, Нистар, и множество других построек тоже…

– Ты про Башню?

– Может быть. Не знаю…

– Но никто не знает зачем она, большинство даже не способно увидеть. А ты – можешь, значит ты можешь спросить у них, зачем они ее построили. И про магию тоже…

– Ну да… – улыбнулась Майлин. – Это как подойти к Королю Валдерию и спросить: «а почему это у ваших Вашего Величества гвардейцев красные ленточки, а не синие?»

– Король это Король, его толком и не видел никто. Говорят, он сошел с ума, когда Королева умерла, принцесса помешалась, а принц сбежал. И вообще… Говорят, он не он на самом деле, а сам где-то рыщет в поисках… эликсира бессмертия? Чего-то в этом роде. Поэтому Короля на церемониях никто не видит, только лишь издалека, может быть. А вот нистарские боги на праздниках сами выходят к людям, показывают чудеса разные, фокусы, да и просто веселятся со всеми.

– Ты хотел сказать «раньше выходили»… Из Нистара уже много лет никаких известий… С тех пор, как появились нерли – это не город, а одни руины… Откуда ты знаешь, чтобы говорить так уверенно?

– А я знаю! Конечно знаю! – вмешался вдруг в наш разговор Кирс. – Я не был, но мне рассказывали крëстные, как их родители были там однажды на празднике. Они еще даже разговаривали с одним из них… И ничего божественного в них было. Люди как люди. Только колдуют действительно так, как и представить нельзя! Там озеро было… И они на белой ладье катались. Так это озеро из звезд было, как будто не по воде, а по небосводу плавали. Да и не это было главное, а какое-то особенное чувство…

– Чувство, – поддразнил его Ари.

Кирс покраснел и замолчал. Но потом тихо сказал:

– Все равно как это называть. Там было хорошо.

Они начали обычную дружескую перепалку, а я все задумчиво смотрела в кружку, слушая их. Я вдруг представила озеро, полное звезд и ладью, скользящую по его зеркальной глади, и человека, сотворившего это. Интересно, какой он? Что было у него на уме? А на душе? Был ли он таким же безжалостным, жестоким, как и тот нистарский маг, к которому мы пришли с матерью когда-то, который оборвал ее связь со стихией?

«…хотя что было в этом жестокого, она бы иначе погибла…»

И все равно сердце болезненно сжималось, когда я думала об этом, но вслух мысли и разговоры были о всякой ерунде, и вряд ли кто-то из нас сейчас мог подумать, что так будет не всегда…

Когда пришел вечер, я задержалась, чтобы убрать лабораторную посуду и все, что мы так и оставили после несостоявшегося взрыва. Теплый свет ламп и свечей преображал комнату, делал ее какой-то таинственной, загадочной и очень уютной. Кирс, как самый маленький, был освобожден от наведения порядка, и радостно убежал домой. Ари обычно тоже сбегал вместе с ним, но сейчас остался.

– Майлин…

Я в это время убирала сушеные амарантовые листья в банку, но тут же подняла на него глаза. Он немного помолчал, лицо у него было такое, будто он так и не отошел от сегодняшнего.

– Ты ведь самая умная из нас, к тому же тебе можно все рассказать, – начал он, как на исповеди, даже не глядя на меня, а обращаясь как будто к самому себе. – Когда все это произошло, я смотрел и видел все как будто со стороны. Как будто это всë было не со мной…

– Да, такое случается… – призналась я.

– Но как же ты все-таки узнала? Как ты вообще живешь, зная, что это может произойти каждую секунду? И как мы будем без тебя, когда тебя не окажется рядом…

– Эй, что за мысли? – попыталась подбодрить я его. – И никуда я не денусь… А что касается, как я живу… Не знаю. Наверное, мне хочется верить, что меня хранит Тысячеликий. Без этой веры… очень сложно.

– Ясно… – вздохнул Ари, и было видно, что он не верит и никогда не верил в существование нашего бога. – Тебе, конечно, проще, поверить. Твой отец был инквизитором, а они умеют держаться веры.

– Дело не в этом… – произнесла, потирая переносицу. – Просто если думать только о взрывах – не сможешь начать работать. О некоторых вещах проще не думать… иначе никогда не начнешь. Такова жизнь.

Он молчал, осмысливая мои слова. Я знала, что он не согласен со мной, но они заставили его, по крайней мере, задуматься.

– Ладно, я, наверное, домой уже… – сказал он как-то неуверенно. А потом вдруг добавил. – Хочешь, я провожу тебя?

Это было так неожиданно, что я удивленно вскинула брови. В глубине души, мне, конечно, было приятно, но Ари… Он был младше меня, хотя бы всего и на полтора года, но мне тяжело было отделить его из разряда «детей мастерской», за которых я чувствовала ответственность…

«…ну, или он решил разыграть меня…»

– Ари, иди домой, – усмехнулась я.

– Ну пожалуйста, Майлин!

– Мне еще убрать тут все надо. Да и Мастер уже давно должен был появиться…

При упоминании старика Ари скривился и быстро убежал. А Мастер так и не появился…

Закончив наводить порядок, я обнаружила, что уже стоит практически ночь. Я затушила везде свет и вышла, заперев двери ключом. Было невероятно приятно оказаться вновь на свежем воздухе, вдохнуть его полной грудью, после нескольких часов в душной тесной комнате.

Возле фонарей вились ночные мотыльки, листья приобретали странный оттенок в их таинственной свете. И шагая по пустынным улочкам по пути домой, я задумалась об Ари и его словах.

«Он боится взрывов, но разве этого стоит бояться, когда повсюду нерли? А огненные озера ? Нет, нам всем еще очень повезло… Да и что такое смерть? Папа говорил, что мы не должны бояться ее, что страх – это уже смерть…»

Мысли сами собой переключились на Бездну. Считалось, что она существует параллельно всему сущему. Малознающие думают, что туда попадают души грешников, но я-то знаю, что это не так. Это один из Великих миров – хотя, я так и не смогла понять до конца, что это. Про саму Бездну тоже было известно немногое. Что это место, населенное жуткими тварями, не только нерли, которые иногда, неведомо как, прорываются оттуда наружу. Некоторые были жуткими и отвратительными, жаждущими лишь крови – таких убивали и истребляли всеми возможными и невозможными способами. А другие были по-своему даже прекрасны и иногда разумны, как, например, драконы или гигантские змеи. Такие, наоборот, сами искали путей в мир людей, чтобы жить здесь спокойно и делиться своей мудростью с теми, кого посчитают достойными.

Но для большинства людей от Бездны были только одни лишь беды. Они ненавидели ее и боялись, оставаясь равнодушными к тому, какие возможности она может открывать. Я же часто думала, что если бы не Бездна, то у нас с Криссой был бы отец…

Послышались шаги, и я вздрогнула – мне показалось, что меня кто-то преследует. Я испуганно обернулась, но никого не увидела.

«Разве только этот кто-то не слился с темнотой…» – подумала я и ускорила шаг, кутаясь в плащ – несмотря на тепло дня, ночи становились по-осеннему холодными. Но мне вспомнились также истории о том, как порой тени проскальзывают мимо инквизиторов и потом прячутся в темноте, выжидая, и очевидцы утверждают, что первым делом в их присутствии становится очень холодно… Не более чем страшилки, но сейчас мне было по-настоящему страшно.

И снова послышались шаги. На этот раз… лошадиные? Я снова обернулась и увидела, как два огненных глаза зажглись в темноте.

Черная, как смоль, инквизиторская лошадь вышла из мрака и ее большие и умные ярко-красные глаза устремились прямо на меня.

«Огромная! – шепнула я про себя. – Разве обычные лошади бывают такими? Конечно, нет…»

Каждое ее движение было мощным и грациозным, ее копыта громко стучали по земле. Ее окраска была глубокого черного цвета, словно она сама была частью ночного мрака, из которого вынырнула. Грива и хвост были длинными и струящимися, как облака дыма, а глаза, похожие на угли, так испугавшие меня вначале, мерцали чарующим светом.

Я слышала о подобных лошадях… Необычайно умных, невероятно красивых, понимающих каждое слово хозяина и готовых выполнить любой его приказ – их получали, скрещивая лошадей с нерли из Бездны. Такая была не просто лошадью, а спутником и защитником на всю жизнь, готовым идти даже на край света или сквозь самое пекло ада, если это будет нужно.

И действительно, было в них что-то невероятное, что-то, что не поддавалось описанию. Она была жуткой и одновременно невероятно прекрасной.

Застыв на месте от ужаса и восхищения, я не могла отвести от нее глаз. Лошадь тоже замерла. Она наклонила свою могучую голову, присматриваясь ко мне и моему запаху, который вдыхала большими ноздрями. Страх постепенно уходил, и я подняла глаза на нее. Кажется, я была ей очень интересна…

– Коржи! Ну-ка назад! Ты слышишь меня? – голос уже знакомого мне мага-инквизитора был резким, но я уловила звучащие в нем нотки любви к животному. Коржи сделала пару шагов назад, и обернулась, глядя на приближающегося хозяина.