Но Допси было невозможно так просто сбить с толку.
– Все поклонники свистят, – сказала она настолько убеждённо, что трудно было ей не поверить. – Значит если хочешь иметь поклонника, терпи, что он насвистывает тебе серенады! Иначе не по-настоящему.
Зайке очень хотелось иметь поклонника, пусть даже в исполнении Допси. Поэтому она убедила себя, что если сестрёнка чуть-чуть посвистит тихонько, чтобы мама с папой не слышали, то большой беды не случится.
– Ладно, – еле слышно сказала Нопси. – Свисти, но только негромко! Лишь бы до дома не долетало…
Допси удовлетворённо ухмыльнулась.
Сёстры снова взялись за лапки, и младшая опять принялась изображать кавалера. Но теперь она играла свою роль с гораздо большим усердием ради удовольствия, которое нечасто выпадало дома с этими дурацкими правилами.
– Моя прекрасная Нопси! – она была уверена, что именно так обращаются поклонники к своим дамам. – Сейчас я буду свистеть для тебя серенаду. Это такая песня, где объясняется, как ужасно я в тебя влюблён, – пояснила зайка на случай, если дама не была достаточно образована.
Нопси не считала, что влюбиться в неё – это так уж ужасно, но спорить не стала, Допси наконец-то вжилась в роль ухажёра.
– Я с радостью послушаю! – произнесла она сладким голоском.
А про себя подумала: «Ага, с радостью и страхом».
Зазвучала серенада. Сначала очень тихо и нежно. Ёжик от наслаждения зажмурился, хоть серенада посвящалась и не ему. Мелодия вилась, как шёлковая лента, ластилась, как пушистый котёнок. На долю секунды у Нопси защемило сердце, и ей показалось, будто всё происходит по правде и кто-то любит её, сильно-сильно…
А потом; ни дедушка, ни Нопси не заметили, как именно; мелодия вдруг сделалась громкой, яркой, зовущей за собой. Это была очень необычная серенада, но в ней всё ещё можно было угадать рассказ о любви: о любви деятельной, дающей силы, вдохновляющей на великие подвиги.
Ёжик открыл глаза и принялся весело постукивать ладошкой по коленке в такт звонкому свисту. Нопси заулыбалась, и у неё на щеках появились очаровательные ямочки.
Но вдруг, когда мелодия уже подходила к кульминации, из дома послышался сердитый крик:
– Допси, ты хочешь, чтобы мы с мамой сегодня не продали ни одного цветочка?
Обе зайки подпрыгнули от неожиданности. И даже дедушка вздрогнул.
– Опять ты стала свистеть боевые марши! Армии только не хватает.
К папиному голосу присоединился мамин:
– Нопси, а ты куда смотришь? Ещё старшая сестра называется!
Старшая сестра, которая блистала сразу двумя запретными цветочками, чуть не забилась под лавочку. Но, к счастью, родители были слишком заняты, и ограничились воспитанием дочерей на расстоянии.
Продолжать играть больше не хотелось. Зайки сидели надувшись.
Нопси досадовала, что ей досталось из-за младшей сестрёнки. А Допси обиделась на то, что её серенаду приняли за военный марш.
Общее молчание нарушил дедушка-ёжик.
– Допси, да у тебя есть музыкальный слух! Тебе надо его развивать.
Смущённая зайка махнула лапкой.
– Да ладно, что уж там. Всё равно свистеть нельзя.
Они ещё немного помолчали. Потом Допси, у которой улучшилось настроение благодаря похвале, захотелось, чтобы и сестра улыбнулась.
– Извини, что так получилось с поклонником, – она погладила Нопси лапкой по плечу.
Та печально улыбнулась.
– Да ничего, всё равно не по-настоящему.
Допси обрадовалась, что старшая сестра не сердится.
– Вот Томе повезло, – продолжила Нопси. – У неё взаправду есть поклонник.
– Да, интересно, почему? – задумалась младшая зайка.
– Что почему? – не поняла сестра.
– Ну, что в Томе такого особенного, из-за чего у неё появился поклонник?
А действительно? Нопси даже удивилась, что никогда раньше не задумывалась об этом. Но сейчас не могла найти ответ.
Тома была доброй и милой, всегда готовой прийти на помощь друзьям, но такими были почти все девочки в их Плюшевом посёлке. Она не была ни самой красивой, ни самой умной, не обладала каким-нибудь особенным талантом. В ней не было ничего яркого, вся она была обыкновенная.
– По-моему, ничего, – сказала тогда Нопси.
– Вот и я тоже так думаю!
Странный народ – эти мальчишки. Не разберёшь, что у них на уме. Вот есть девочка, в которой нет ничего особенного, а он всё ходит за ней по пятам и никого больше не замечает…
– Я понимаю, если бы он ухаживал за Люси, – поделилась своими мыслями Допси.
– Если бы за Люси, я бы тоже поняла, – согласилась Нопси. – Но за ней, я думаю, ухаживает Звен.
– Звен? – у Допси округлились глаза. – Да ты что?
– Конечно, – со знанием дела сказала Нопси, довольная тем, что удалось удивить младшую сестрёнку. – Ты же видела, как он на дне рождения Люси крутился вокруг неё? Всё хотел, чтобы она первой попробовала морковь из корзины, которую он подарил!
– И всё? – разочарованно спросила Допси. – Да это он не ухаживал, ему лишь бы с сестрой посоревноваться. Марми ведь тоже принесла морковку, помнишь? Вот он и хотел её опередить.
– Нет, – не поверила старшая сестра. – Это совсем другое. Он же просил, чтобы именно Люси попробовала!
– И что тут такого? Кого ему ещё просить, если она именинница, и подарок ей?
Однако Нопси уже успела увлечься версией «Люси плюс Звен», поэтому продолжала настаивать:
– А ты думаешь, может быть такое, чтобы за Люси никто не стал ухаживать?
Допси немного отступила, но пока не сдалась:
– Конечно, кто-нибудь да будет ухаживать. Но Звен? Он не похож на поклонника, у него совсем другое в голове.
Буйный, озорной зайчик Звен был, бесспорно, совсем не то, что робкий, застенчивый Павлуша. Допси и представить себе не могла, что среди шума и кутерьмы, которые всегда сопровождали Звена, осталось бы место тихим мечтам о какой-нибудь девочке.
Они могли бы так ещё долго препираться, если бы Допси не заметила Марми, сестру Звена, которая спешила через перекрёсток.
– Марми! – позвала она, не теряя ни секунды.
А сестре шепнула тем временем:
– Вот, спроси у Марми. Ей-то ты можешь верить, она-то про брата должна знать.
Нопси быстро прикинула и решила, что хоть это и не самый надежный способ, но лучше, чем спорить просто так.
Зайки поздоровались. По тому, как отрывисто Марми бросила: «Привет!», можно было понять, она сердита. Но сёстрам так не терпелось задать вопрос, что они не обратили на это внимания.
– Марми, скажи, правда, что Звен ухаживает за Люси? – выпалила Допси.
При других обстоятельствах Нопси по привычке одёрнула бы сестрёнку за излишнюю напористость. Но сейчас ей самой было жутко любопытно, и она в глубине души даже порадовалась, что ещё не успела отучить Допси с ходу набрасываться на собеседника.
Марми взглянула на сестёр так, будто бы они свалились с другой планеты.
– Этот балбес за кем-то ухаживает? Я бы на это посмотрела!
– Хочешь сказать, он не влюблялся в Люси? – разочарованно спросила Нопси.
– Нет, – отмахнулась Марми. – Знаете, что он вчера устроил?
– Что? – одновременно воскликнули Нопси и Допси.
Марми подбоченилась и принялась рассказывать:
– Вечером притащил из леса боровик. Ну, гриб как гриб, ничего особенного. Может, чуть побольше, чем другие, – зайка пренебрежительно махнула лапкой. – Но он до ночи носился со своим ненаглядным грибочком, всем надоел! Я сказала, что если захочу, то найду и не такой малюсенький грибчик, а гораздо больше! Мы поспорили.
Ну, я побежала. А то пока теряю время, братец дома может лопнуть от гордости!
Она помахала им на прощание и поскакала в сторону леса.
– Нопси, – задумчиво сказала младшая сестра. – А почему мы с тобой никогда не заключаем пари?
– Не знаю, – пожала плечами Нопси. – А тебе хочется?
– Да! Наверное, это очень весело, раз Марми и Звен всё время только этим и занимаются.
Солнце пекло неистово, пыль на дороге плотно улеглась, и время до отъезда родителей казалось бесконечным.
«А что? – подумала старшая сестра. – Хоть какое-то развлечение».
– Ну, давай поспорим. Только о чём? Про Люси и Звена мы уже выяснили, – вздохнула она.
– А давай спорить, кто громче свистнет! – задорно предложила Допси.
– Ага, – рассердилась сестрица. – А выиграет та, кого родители первой накажут.
– Точно! – не оценила сарказма младшая зайка. – Кого они первой услышат из дома, та значит и громче свистит.
– Нет уж! Если и получать нагоняй, то за что-то более стоящее. Давай лучше спорить, кто соберёт букет красивее!
– Да, а проверять ты это как собираешься? Со свистом хотя бы всё понятно.
– А можно попросить дедушку сравнить, – нашлась Нопси. – Что скажешь, дедушка, будешь судьёй в нашем споре?
Они обе вопросительно посмотрели на ёжика. Тот некоторое время хранил молчание, задумчиво рассматривая собственные лапки, а потом, будто бы решившись, проговорил:
– Скажу то, что вы, маленькие зайки, никогда не будете счастливы, если продолжите повторять за другими.
Сёстры слегка опешили, а Нопси даже немного обиделась:
– Почему, дедушка?
Ёжик чуть-чуть смутился, но всё же ответил.
– Вы ведь на самом деле не хотите спорить. Вам хочется заниматься любимыми делами. Теми, к которым у вас есть таланты. А у вас правда замечательные таланты! Допси, – обратился он к младшей из сестёр. – Как ты чувствуешь мелодию – это просто поразительно. А ты, Нопси, – перевёл он взгляд на старшую сестру, – Ты видишь в цветах то, чего другие не замечают.
Обе зайки робко заулыбались, а Нопси смягчилась и сказала уже не обиженно:
– Спасибо, дедушка. Вот только ни свистеть, ни рвать цветы в саду нам всё равно не разрешают, ты же знаешь.
– Это верно, – согласился ёжик. – Но не надо сдаваться. Есть множество путей развивать способности, которые подарила вам природа. Было бы неблагодарно не воспользоваться таким подарком, ведь так?
Сёстры по очереди кивнули.
– Просто надо спрашивать себя всякий раз, принадлежит ли вам дело, которым вы занимаетесь, или вы по каким-то нелепым причинам взялись за чужое?
Допси, которая любила сразу выяснять всё до конца, спросила:
– А как это понять, дедушка?
Ёжик улыбнулся ей:
– Дедушка только хотел сказать, что когда вы делаете что-то своё, то это чувствуете: вы знаете, как осуществить задуманное, будто кто-то подсказывает, вам радостно, вы можете продолжать долго-долго и никогда не заскучаете при этом.
Зайки понимающе улыбнулись и закивали, каждая подумала о своём любимом деле.
– И наоборот – когда вы подражаете кому-то или вас заставляют чем-то заниматься, время течёт медленно, вы не знаете, как подступиться, всё валится из лапок, и в конце концов становится очень тоскливо.
Нопси вздохнула.
– А что поделаешь, если часто приходится браться не за то, что хочется? Когда говорят про дело, которое тебе нравится, что оно бесполезное или даже вредное, и советуют заняться чем-нибудь нужным?
Ёжик поспешно кивнул.
– Да-да, конечно, Нопси. Так иногда бывает. Но на самом деле бесполезных, а уж тем более вредных занятий не так много, как может показаться. Чаще нам мешают всевозможные условности – то есть не настоящие причины, а искусственно выведенные обычаи. Тогда стоит проявить чуть больше фантазии, и найдётся выход.
Такое утверждение заинтересовало Нопси, и она спросила с недоверием:
– А как нам, например, проявить фантазию?
Дедушка не растерялся. Он весело подмигнул и отвечал:
– В твоем случае, Нопси, проще простого. Ведь совсем не обязательно разорять родительский сад в поисках идеального сочетания цветов, когда вокруг – в полях, на лугах, в лесу – можно найти столько прекрасных экземпляров для букета. Оттачивай мастерство пока на полевых цветах. Я думаю, уж ты-то сможешь по достоинству оценить, как они красивы.
В его лапках откуда ни возьмись мелькнула плетёная корзинка, маленькая и аккуратная – как раз для того, чтобы носить с собой на согнутой в локте лапке. Таких прелестных корзиночек не было даже у родителей Нопси и Допси!
– Вот, разреши дедушке сделать тебе скромный подарок. А через несколько лет, возможно, займёшь место полноправной хозяйки сада вместе с мамой и папой. Тогда уж тебе не будет равных по подбору роскошных оранжерейных красавцев. После такой тренировки!
Нопси широко распахнула глазки от удивления.
– Спасибо, дедушка. Это мне на совсем?
– Ну, конечно, раз дедушка говорит – подарок, значит назад не принимает.
– Как здорово!
Нопси повертела новенькую корзинку в лапках: светлые прутики плотно прилегали друг к другу, а на ручке были вырезаны цветы в обрамлении причудливых узоров. Зайка огляделась. По другую сторону дороги вытянулись стебли цикория с голубыми цветочками, похожими на звёздочки. По насыщенности оттенка они ничуть не уступали флоксам, что росли на этой стороне. Чуть поодаль цвели белые ромашки. Среди них высовывали языки из открытых пастей пронзительно-жёлтые цветы под названием львиный зев, напоминавшие маленькие ирисы.
Зайка удивилась, как это она раньше не обращала на них внимания?
– Пожалуй, я начну сегодня же, – проговорила Нопси и решительно потёрла лапки.
Ёжик довольно улыбнулся, а младшая сестрёнка сказала, не сумев скрыть зависти в голосе:
– Какая ты счастливая, Нопси!
– А дедушка ведь не забыл и про тебя, Допси, – поспешил успокоить её мастер. – С тобой сложнее. Но, была не была, – махнул он лапкой, – На щедрость надо отвечать щедростью.
С этими словами ёжик выудил из своего кузовка изящную флейту, искусно вырезанную из дерева, как и все остальные его поделки.
Обе зайки только ахнули, когда увидели такую тонкую работу.
Допси протянула лапки не в силах ничего сказать.
– Против такой музыки ваши родители не будут возражать?
Маленькая зайка легонько дунула в отверстие флейты, и послышался нежный порхающий звук, похожий на щебет птиц.
– Ух ты! – восхитилась старшая сестра. – Это уже не свист. Да, думаю, флейту мама с папой запрещать не станут.
Только тогда Допси смогла, наконец, как следует поблагодарить мастера за ценный подарок.
– Большое спасибо, дедушка! – сказала она горячо. – Огромное спасибо!
И от счастья запрыгала на месте.
Ёжик заулыбался, довольный, что его поделки пришлись по вкусу зайкам.
– Вот видишь, Допси, – обратилась Нопси к младшей сестрёнке. – Теперь нам точно не будет скучно!
Допси кивнула, а мастер перестал смеяться и сказал серьёзно:
– Ты права, Нопси. Теперь будет по-разному: будет восторг от собственных успехов, ликование от каждого шага на пути вперёд. Но будут и трудности, когда станет казаться, что вы топчетесь на месте, будто бы зная, как выглядит следующая ступень, но не в силах на неё подняться. Тогда в топку отправляются загубленные чурочки, нож соскальзывает на лапу, и ты думаешь, что лучше бы вообще никогда за это не брался.
Зайки слушали мастера, затаив дыхание.
– Но тут, – ёжик вновь улыбнулся, – Происходит что-то невероятное: какой-нибудь маленький толчок – божья коровка, ползущая по травинке, красивое облако или хорошее воспоминание – и всё встаёт на свои места. Вы с лёгкостью заберётесь, да что там, вы взлетите на ту ступеньку, которая выглядела недостижимой. И всё начнется заново…
Мастер перевёл дух и продолжил:
– Так что теперь вам может быть как угодно, но только не скучно!
Сёстры молчали, переваривая проникновенную речь.
Ёжик встревожился:
– Не слишком я вас напугал, милые зайки?
Первой откликнулась младшая сестрёнка:
– Я не боюсь! Все лучше, чем вообще никогда не свистеть!
Маленькая храбрая Допси и правда почти ничего не боялась.
Более осторожная и рассудительная Нопси думала чуть дольше, но в конце концов и она махнула лапкой:
– Ну, и ладно, пускай мне будет то весело, то грустно, но цветы я всё равно собирать не перестану!
Мастер просиял.
– Дедушка знал, что вы так скажете! Вы не могли ответить ничего другого. Дедушка и сам не сумел бы прекратить вырезать свои чудесинки. А когда-то ему говорили, что всё это – ерунда, детская забава, и пора бы заняться серьёзным делом… Выращивать яблони вместе с папой, к примеру. Представляете, для отца необходимость срубить в саду старое дерево – большое горе, а для сына – неожиданная радость… – вдруг он не то вздохнул, не то рассмеялся. – Выходит, дедушка у вас так и не повзрослел.
Зайки активно запротестовали:
– Что ты, дедушка!
– Если б не ты, из чего бы мы все ели?
– И чем?
– Из чего бы пили?
– На чем бы играли? – пискнула под конец Допси, ласково поглаживая новенькую флейту.
– А яблок у нас и без тебя хватает, – веско подвела итог деловитая Нопси.
Мастер незаметно промокнул глаза тыльной стороной лапки.
– Спасибо вам, милые девочки. Подбодрили!
Все трое улыбнулись друг другу, и в этот момент между ними царило полное взаимопонимание.
– А подарки мои, надеюсь, вам пригодятся. Не забрасывайте свои таланты!
Зайки начали наперебой уверять дедушку, что будут пользоваться его поделками каждый день. Тот хотел сказать сёстрам ещё многое, но, неожиданно распахнулись настежь ворота. Из них выехал папа на доверху нагруженном цветами автомобильчике. Он весело посигналил, привлекая внимание дочек и знакомого мастера. Все трое устремили взгляды на открытый кузов грузовичка, пестревший яркими красками.
Мама и папа тут же предложили подвезти дедушку до города в кабине автомобильчика.
– В тесноте да не в обиде, – сказали родители. Ведь они были не вредными зайцами, а только слегка суеверными.
Маленькие зайки махали вслед грузовичку, который увозил всё дальше маму, папу, дедушку-ёжика, бессчётное количество корзин с прекрасными садовыми цветами и один кузовок, ставший легче на две поделки.
Когда машина скрылась из виду, сёстры, не сговариваясь, поспешили на ближайший луг. Там Нопси принялась внимательно выглядывать среди трав скромные цветочки, которые смогли бы дополнить друг друга в букете, а Допси наполнила поляну переливающимися трелями, пусть немного сбивчивыми в первый раз, но весьма многообещающими.
Они не заметили, как пролетели часы и вернулись с ярмарки родители…
И ещё не раз можно было заметить две знакомые фигурки на залитом солнцем поле: одну с маленькой плетёной корзинкой на лапке, то и дело нагибающуюся к земле, и другую, семенящую за ней по пятам с флейтой у губ.
Взрослые смотрели на них с умилением, а дети с завистью. И нет-нет, кто-нибудь да задавался вопросом – как найти своё дело, которое приносило бы столько радости?
Тафти идёт в школу
Маленькая зайка Тафти долго не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок в кроватке, думая об одном: завтра ей предстояло первый раз пойти в школу! Правда пока только на подготовительное занятие. Но она всё равно очень волновалась. Ведь и школьное здание будет стоять на своём положенном месте, и учительница будет той самой, что ведёт у первоклассников. Будут парты, доска и мел, а, может быть, специальный маркер, как повезёт.
Тафти уже собрала в рюкзачок тетрадь, пенал с ручками и карандашами, пару любимых книжек – вдруг её попросят почитать вслух. Она же так хорошо выучилась читать за последнее время! Ещё зайка умела писать печатными буквами, складывать и вычитать, знала кое-что о далёких морях и странах, о маленьких частицах под названием атомы, из которых построено всё вокруг, и даже о том, как лучше поливать огород, чтобы получить большой урожай морковки.
Ей не терпелось попасть в школу и приумножить свои знания! Ведь школа – это такое чудесное место, где можно выяснить столько нового и удивительного обо всём на свете.
Раньше она брала книжку и отправлялась в непредсказуемое путешествие одна или с родителями, а теперь с ней будет целый класс товарищей и главное – мудрый учитель, который не даст ребятам потеряться в бурлящем океане информации.
От такой мысли зайка в волнении перевернулась на другой бок.
Вот Тафти плывёт на корабле… Корабль почему-то старинный, из дерева, с высокими мачтами. Ветер раздувает белый парус, а волны бьются о дощатую обшивку. Зайка бежит вперёд, на самый нос судна. Ей кажется, что это очень важно – быстрее попасть на переднюю палубу, подставить лицо волнам и ветру, будто бы от того зависит всё счастье в жизни.
Тафти мчится что есть сил, вдруг лицо ей заслоняет обрывок паруса. Парус сорван?! Начинается буря. Зайка отбрасывает в сторону кусок плотной материи и пытается пробраться дальше сквозь порывы шквального вихря. Вот она уже на носу корабля. Она добралась туда, куда так стремилась! Оглядывается по сторонам – заметил ли кто-нибудь её успех? Неожиданно огромная волна захлёстывает её с головой и смывает с палубы.
В последний момент Тафти судорожно хватается за борт и виснет на кончиках пальцев. Волна спадает, а зайка остаётся болтаться, как осенний листочек на толстой ветке. Надо подтянуться и влезть на палубу, но у Тафти не хватает сил. Она зовёт на помощь. Почему никто не приходит?
Словно издалека зайка слышит мамин голос:
– Тафти, пора вставать. Помнишь, сегодня в школу?
Маленькая зайка удивилась, откуда взялась мама, и открыла глаза. Парусника не было. Вместо него предстали светло-розовые стены, шкаф тёмного дерева, пестревший разноцветными книжными корешками, рядом с ним аппликация на лиловом листе картона, которую зайка делала своими лапками несколько дней назад.
Надо же, оказывается она не заметила, как уснула. А ей-то казалось, что она всю ночь не сомкнула глаз.
– Доброе утро! – улыбнулась мама. – Школьница!
Тафти радостно заулыбалась в ответ, страшный сон отступал на задний план.
– Пока ещё не школьница, – тем не менее решила она поправить маму, чтобы всё было предельно точно, как любила Тафти. – Школьницей я буду в сентябре.
– А сегодня занятия разве не считаются?
Маленькая зайка покачала головой.
– Ну, как скажешь, – рассмеялась мама.
Радостное волнение вернулось к Тафти. Хоть она и убеждала маму, что сегодняшние уроки не играют важной роли, сама тайно придавала им очень большое значение.
Кажется, мама понимала это, потому что вытащила из шкафа самый красивый наряд. Нежно-розовую широкую юбку-колокольчик, на подоле которой был искусно вышит белый кролик с бантиком на шее. Он мирно спал, поджав ушки. Зайка любила гладить вышитого питомца, пока никто не видел. Пару юбочке составляла лёгкая полосатая кофточка. Полоски были розового оттенка, под цвет юбочке, и жёлтого, сочетающегося с золотистой шёрсткой Тафти.
С удовольствием маленькая зайка натянула на себя чудесный наряд, но когда мама потянулась к её ушкам, чтобы повязать розовые ленты, воспротивилась:
– Зачем ещё и бантики? От них никакой пользы.
– Но это же так красиво… И ленточки подходят к твоей юбочке.
– Они будут давить!
– Не будут, я завяжу не туго.
– Ну, ладно, – сдалась Тафти.
Мама просияла и принялась повязывать дочке банты, как большой куколке.
Дальше Тафти не помнила, как умылась и позавтракала – все мысли были заняты предстоящими уроками. Если бы её спросили, она бы даже не смогла сказать, что они ели в то утро.
Она запомнила, как папа высунулся на минутку из кабинета и, поблескивая очками, сказал с нескрываемой гордостью:
– Вот уже и дочка начинает путь в науку. Как быстро летит время!
У калитки Тафти поджидала зайка Люси, жившая от неё через один дом. Они и раньше не раз ходили вместе по дороге до школы, играли на крыльце и на площадке. Но теперь привычный путь стал для Тафти необыкновенным, потому что сейчас они шли с Люси не просто так, а на занятия!
Зайка попыталась поделиться своими мыслями с подругой:
– Представляешь, в этот раз мы попадём в школу, прямо внутрь!
Люси фыркнула.
– Велика важность!
– А ты разве не рада, что идёшь на настоящий урок? – спросила Тафти, когда они подошли к дощатому мостику через неглубокий ручей, разделявший Плюшевый посёлок на две части.
– Нет, – категорично заявила Люси, перепрыгивая через доску со сквозным следом от сучка. – Я бы и не пошла лишний раз. Ещё успеет надоесть… Но мама считает, что это пригодится для школы, чтобы потом легче было.
– Но это же так интересно! – продолжила недоумевать Тафти, перепрыгивая через ту же досочку.
Среди ребят существовало поверье, что нужно обязательно миновать тот участок моста, где, как хитрый глаз, зияло небольшое отверстие. На этом месте росла веточка, когда доска ещё была деревом. Ни в коем случае нельзя было на него наступать, чтобы сохранить свою удачу!
Тафти, несмотря на всю свою приверженность научным знаниям, опасалась этого суеверия. Всё-таки она была маленькой зайкой, а не настоящим учёным, поэтому ей была простительна такая крохотная слабость.
– Ну, не знаю, – протянула Люси. – Того, что мне бы хотелось узнать, всё равно не расскажут.
– О чём ты? – не поняла Тафти.
Подруги свернули в липовую аллею, что шла сперва вдоль ручья, а потом изгибалась по направлению к школе.
– Мне интересно как шьют красивые платья, – с вызовом сказала Люси.
Тафти чуть-чуть подумала и вдруг нашлась:
– Да, а ведь у нас будут уроки труда! Там учат шить!
– Правда? – приподняла бровки Люси. – А я думала, в школе только пишут, считают и прочие ваши научные штучки.
– Нет-нет, – радостно поспешила уверить её Тафти. – В школе много чего делают, чтобы со всех сторон развиваться! Да и как шить красивые платья, не умея считать? Откуда тогда узнать, сколько потребуется ткани?
Сквозь густые кроны лип пробивался чуть зеленоватый свет. Люси выставила перед собой ладошку, наблюдая, как по ней пробегают резные тени от листвы. Неожиданно она нахмурилась.
– Даже если так, они потом за шитьё будут ставить оценки. Как шить, если ты стараешься-стараешься, а тебе за любимое платье влепят двойку?
Тафти искренне рассмеялась. Сама мысль показалась ей абсурдной.
– Так не бывает, – сказала она с полной уверенностью. – Оценки всегда ставят справедливо.
– Ты так думаешь? – усомнилась подруга.
– Конечно, для этого они и были придуманы. Ты только представь, какая это точная система! Если ты всё сделала правильно, тебе ставят пять. Если с небольшими ошибками, тогда четыре. А если только половина верно, уж значит три. А два ставят, только когда всё совсем неправильно или ничего не сделано.
Люси взглянула на Тафти чуть веселее.
– Ну, если и правда так, как ты говоришь, то жить можно.
Маленькая зайка обрадовалась, что смогла подбодрить подругу.
– Но без оценок шить было бы лучше! – добавила Люси.
Зайки миновали липовую аллею, которая вывела их прямо к школе. У порога уже толпились ребята. Подруги заметили среди них Марми и Звена. Брат и сестра тоже увидели приближающихся Люси с Тафти. Не успели они поздороваться, как Звен тут же заявил:
– Я буду учиться лучше всех!
Девочки дружно прыснули.
– Не будешь ты учиться лучше Тафти, – сказала Люси. – Ты знаешь, как она хочет в школу? Где уж тебе с ней тягаться.
– И вообще, – добавила его сестра. – Лучше тебя буду учиться я. Но не лучше Тафти, конечно.
Девочки засмеялись, а Звен насупился.
– Это мы ещё посмотрим, – пробурчал он.
Но никто не обратил на это особого внимания, потому что именно в тот момент подошли ещё двое из их компании – медвежата Тома и Павлуша.
Павлуша смущённо передал Томе сумочку. Впрочем, все и без того знали, что он пронёс груз маленькой медведицы от самого дома.
– Павлуша, бросай свои ухажёрские штучки и скажи этим недотёпам, что я буду учиться лучше них! – немедленно потребовал Звен.
Медвежата невольно отпрянули друг от друга. Павлуша не успел ничего сказать, потому что из дверей школы показалась учительница.
То была мышка с голубыми водянистыми глазками и длинным носиком, кутавшаяся в бордовую вязанную крючком шаль. Она обвела ребят строгим взглядом, от которого все смолкли как по команде.
– Здравствуйте, учащиеся! – проговорила она сухим голосом. – Разбейтесь на пары и следуйте за мной.
Люси протянула Тафти ладошку. Подруги двинулись куда-то в неведомые недра школы, подхваченные общим потоком.
В глубины школьного здания вёл узкий коридор со светлыми стенами. Тафти зачарованно провела лапкой по их шершавой поверхности. На золотистой шёрстке осталась белая полоса. Но Люси уже тянула её дальше, вслед за остальными.
Узкий коридор внезапно расширился до громадных размеров, как показалось маленьким зайкам. Они оказались в просторном зале. Дальше прохода не было, но в стенах зала располагались три двери, в одну из которых и повела их учительница.
– Рассаживайтесь, дети, – громко произнесла мышка. – И не шумите. Помните, что вы в школе!
Тафти и Люси заняли четвёртую парту в среднем ряду. Перед ними расположились Звен и Марми, а Тома и Павлуша сели слева, у окна.
– Итак, начнём первый урок. Сегодня вы узнаете, как складывать и вычитать. Потренируетесь писать в тетради. Конечно, пока не настоящие буквы, а…
Вдруг дверь настежь распахнулась и внутрь ввалилась запыхавшаяся зайка Нопси. Учительница остановилась на полуслове и посмотрела на опоздавшую ученицу так, будто увидела грабёж среди бела дня.
Тафти не знала, что ещё можно писать вместо букв. Неужели иероглифы? Папа когда-то рассказывал ей, что в далеких странах зайки общаются друг с другом маленькими картинками, каждая из которых обозначает отдельное слово…
– Какая жуткая невоспитанность! – разрезал воздух голос учительницы, наконец пришедшей в себя. – Опаздывать на свой первый урок!
– Извините, – пискнула в конец перепуганная Нопси. – Сестрёнка никак не хотела меня отпускать…
– Какая ещё сестрёнка? – не поняла мышка. – Вы все пришли в школу! А мамы-папы, братья-сёстры остались дома! Теперь здесь ваш второй дом! А учительница – вторая мама.
Тафти поёжилась. Нельзя иметь сразу две мамы или два дома, это значило бы не иметь на самом деле ничего настоящего. Тафти не на шутку испугалась.
А мышка тем временем продолжила возмущаться:
– Вам надо сразу научиться относиться серьёзно к тому, чем занимаетесь! Как же вы будете ходить на работу, если даже в школу не можете явиться вовремя?
– А Нопси будет у себя в саду работать, – прошептала Люси. – Ей цветочки не будут выговаривать за то, что она их польет на полминуты позже.
Но кроме соседки по парте, Люси никто не услышал.
– Проходи, садись, – обратилась учительница к застывшей у порога зайке. – Но в следующий раз жду вовремя.
– Извините, – ещё раз пролепетала бедная Нопси и поспешила занять свободное место рядом с незнакомым зайчиком.
– Раз уж мы с вами сегодня видимся первый раз, – провозгласила мышка, – Хочу сообщить, что я во всём люблю порядок. Особенно во время учебного процесса.
Тафти вновь ощутила себя в своей стихии. Она тоже обожала точность в вычислениях и была уверена, что в науке можно опираться только на проверенные факты.
– Порядок и аккуратность – вот ваши первые спутники на пути к образованию.
Тафти чувствовала себя всё уютнее. Странное предложение мышки «породниться» почти забылось.
– Если вы пишете – пишите без помарок, если считаете – считайте правильно, если идёте куда-то – приходите вовремя.
Тафти так и заёрзала на месте. У неё уже лапки чесались начать писать правильно и считать без ошибок.
– Я буду спрашивать с вас строго, но справедливо, – вещала дальше учительница.