3.
Пробегая по серым газонам и, прикрываясь тёмно-серым дипломатом от летнего дождя, Александр всё же невольно поглядывал на ясное сероватое небо с вкраплениями тёмно-серых туч. Его густые тёмные волосы, впитавшие в себя маслянистые капли, приобрели по-настоящему тёмный угольный оттенок. Он и сам не заметил, как потом перемахнул через забор и пересёк ещё один дворик за пару прыжков по влажному серому асфальту.
– Сашенька, наконец-то ты пришёл! Только хотела тебе звонить, что дождь начинается. Но, вижу, ты не сильно вымок и успел вовремя, – вытирая влажные руки полотенцем, встретила сына Алевтина Петровна – мать юноши, которая просто невероятно любила готовить.
– Мам, опять на кухне что-то соорудила?
– Конечно, запах просто невообразимый. Чувствуешь?
– Чувствую, ты как всегда на высоте.
– Как хорошо, что природа не отняла у нас и обоняние.
– Действительно, это было бы по-настоящему печально.
Уже в прихожей Саша уловил манящий запах свежих пирожков, а войдя на кухню он ещё был и приятно удивлён их соблазнительно-масляным видом. Выставляя на стол посуду, Алевтина Петровна продолжила беседу:
– Сегодня у тебя день сдачи крови, ты ходил в пункт?
– Мам, нет. Я даже не заметил, как пронеслись эти два с половиной месяца с последней сдачи. И, кстати, не думаю, что из-за моей несданной крови случится всемирная катастрофа, – с аппетитом откусывая от пирожка с капустой, ответил юноша.
– Александр, ты поступаешь опрометчиво!
– Не драматизируй! Можно сдать с опозданием в неделю.
– Нам могут выписать штраф, это гражданский долг каждого человека на нашей планете! Помнишь?
– Да-да, помню, никак это не забыть. Каждый землянин своей кровью помогает строительству первых колоний на Марсе. Да-да. Наша кровь, а точнее сывороточный альбумин, содержащийся в ней, смешивают с марсианским грунтом и используют для создания строительных материалов прямо на Красной планете, – под строгие кивки матери, устало декларировал заученную реплику Александр. – Как там дословно говорится?! Ах, да! «На нашей крови будут стоять дома, в которых будут жить наши потомки».
– Не паясничай!
– Сколько крови они качают из нас, а этого строительства мы и в глаза ещё не видели!
– Когда снимут первый ролик с места стройки, ты уже так не скажешь.
– Время покажет.
– Сбегай завтра утром, пожалуйста, в ближайший пункт сдачи, – уже спокойно и непринуждённо сказала женщина, теребя густой хвостик светлых волос.
– Ладно, схожу.
Следующие минут пятнадцать мать с сыном провели в полной тишине, прерываемой лишь клацаньем ложки о тарелку с супом. Первым прервать тишину решил Саша:
– Сегодня у меня радостное событие. Я всё-таки получил место в ординатуре главной клиники Москвы.
– Я знала, что у тебя получится, сынок! Ни на минуту не сомневалась! – от прежней молчаливости и строгой угрюмости женщины не осталось и намёка. Она подошла к сыну и заключила его в крепкие объятия. – Вот видишь, твоя мечта стала к тебе на шаг ближе. Ты уже с детства мечтал стать врачом, который лечит глаза. Ты хотел вылечить всех-всех людей на планете от «серого» зрения. Ты ещё иногда заглядывал в глаза незнакомцам и спрашивал, какие они у них на самом деле, а люди смеялись и зачастую не могли ответить, потому что и сами точно этого не знали, – от нежных воспоминаний у молодой женщины слегка проступили слёзы.
«Какого цвета глаза у мамы? Они определённо какие-то светлые. Голубые или светло-серые? А, может, зелёные? Надеюсь, я это когда-нибудь узнаю, мама. Узнаю, чтобы рассказать тебе».
4.
Седоватый пожилой мужчина расслабленно лежал на дорогой кушетке, обитой натуральной кожей. В его вене в такт сердцу пульсировала игла, подсоединённая к капельнице с помощью специальной трубки. Казалось, что пациент находится в каком-то гипнотическом трансе: его глаза были закрыты, но было отчётливо видно, что под веками в нервном возбуждении пульсируют зрачки, а губы его слегка подрагивают.
Продлилось это совсем недолго, так как внезапный звонок прервал эту волну умиротворения:
– Ты как всегда вовремя, Виктор, – разочарованно и слегка раздражённо заявил мужчина с седыми висками, когда ответил на звонок по электронным часам.
– Пётр Аристархович, добрый вечер, – стараясь не выказывать смущения, ответил Виктор, в голосе которого всё же проскальзывала предательская дрожь.
– Хоть ты и прервал мою расслабляющую паузу, я хочу тебя похвалить. Товар, который ты мне поставляешь, с каждым разом всё лучше.
– Благодарю за добрые слова.
– Мне и мои ребятам из клуба по интересам нужно ещё больше и такого же отличного качества. Ты же знаешь, особенно мне нужна самая редкая группа и непременно самая молодая.
– Я Вас понял. Постараюсь сделать всё в ближайшее время.
– Не просто постараешься, а сделаешь, – строго, но с должным спокойствием произнёс Пётр Аристархович. – Даже если потребуется выжать из неудачников всё до последней капли, то выжми. Григорий, придётся собрать кровушки у них вне графика.
– Как скажете, – в голосе Виктора проскользнули оттенки сожаления, которые можно было бы списать просто на нежелание выполнять срочный заказ.
Увесистые пакеты с остатками тёмной и густой жидкости стали еле-заметно покачиваться, булькая и потрескивая на медицинском штативе. На сегодня переливание подошло к концу.
5.
Медленно поднимаясь по каменным ступеням к главному входу, Александр пытался запомнить этот момент в мельчайших подробностях. Хоть его и окружали абсолютно равнодушные прохожие, серая и строгая архитектура самой современной государственной клиники столицы, его всё равно охватил детский энтузиазм и любопытство.
Саша не привык выражать свои чувства и эмоции открыто, поэтому это было столь непривычно и даже пугающе, но сейчас ему было всё равно. Юноша скорее был интровертом, как, впрочем, и почти все остальные жители Земли. Уж таким сложился менталитет современного человека двадцать второго века. Эмоции и излишняя экспрессия порицались, отступление от общепринятых правил не принималось, а тяга к творчеству вообще подвергалась насмешкам. Мир стал серым в прямом и переносном значениях, хотя и сделал большой шаг в развитии. Но возможно ли развитие без творческого мышления?
Оказавшись в одном помещении и с другими молодыми ординаторами, Саша уже пытался высмотреть в этой кучке наиболее доброжелательных. Худощавый паренёк со светлыми волосами явно выглядел зажатым, а вот полноватая девушка с густой чёрной косой явно была душой любой компании, но, по мнению Александра, говорила уж слишком быстро. Строгая блондинка в огромных очках была не просто молчалива, а высокомерна. Остальные даже не удостоили парня ответным взглядом. В общем, по первому впечатлению Саша так и не смог определить, с кем в компании ему будет приятнее всего проходить обучение.
Когда скользящие взгляды ребят уже перестали беспорядочно скакать с друг друга, в просторный зал вошли их будущие кураторы вместе с главным врачом, который уже с порога начал наставлять будущих специалистов:
– Дорогие ординаторы, вы осознанно выбрали более сложную форму последипломного образования, поэтому поблажек не ждите. Хотя, если признаться, никто в медицине поблажек не делает вообще, потому что от наших решений зависят здоровье и человеческие жизни. Несмотря на то, что в наше время технологии безвозвратно внедрились в нашу отрасль, роботы ещё не в состоянии полностью нас заменить. Не могу не сказать, что меня это не радует, – строгий, но доброжелательный тон начальника заискрил нотками юмора. – Вы наверняка знаете, что в нашем лечебном учреждении, помимо непосредственного лечения пациентов, осуществляется научно-исследовательская и учебно-преподавательская работа. У вас есть все возможности, чтобы развиваться в своей области, так что дерзайте!
Александр слушал речь достаточно внимательно, но также сразу заметил и девушку, стоящую в группе с будущими наставниками и главным врачом. Она была астенического телосложения и невысокого роста. У неё были очень тёмные, скорее всего, чёрные прямые и блестящие волосы по плечи, а её глубокие глаза с тёмной радужкой искрились бликами. Саша был полностью уверен, что при наличии цветного зрения он бы точно охарактеризовал их как агатовые.