Глава 22
– Как появился этот город? – спросила я, чтобы скрасить путь. Дуглас будто только и ждал, когда я подам голос.
– Его основали британские колонисты лет сто пятьдесят назад. Тут всё как полагается – губернатор, порты, торговля. Местные почти ничего не выращивают, только ловят рыбу и жемчуг, зато наместники и богачи отстроили хорошие склады и берут за аренду в три дорога. А им платят – выбора то нет. Так что деньги у местных водятся. Но это по другую сторону вулкана. А здесь район победнее. Несколько раз извергался вулкан, в такие моменты тряслась земля и берег затапливало. В первый раз кто утонул, кто сгорел, после этого долго сюда не совались, но потом прибывших становилось всё больше, места не хватало, и отстроили дома на сваях. Случись что – ближние к морю постройки дальше на глубину отчаливают, пережидают извержение, а потом заново всё строят. Так и живут.
– И не страшно им? – я прищурилась и внимательно вгляделась в лицо ближайшего прохожего – высокого мужчины с тёмным загорелым лицом и крупными губами.
– На виселице или каторге страшнее, – усмехнулся штурман и внезапно остановился перед одной из дверей.
Ясно. Значит, город беглых преступников. Наверное, кто-то просто искал лучшей жизни, и всех под одного грести не стоит, но ночами по улицам всё же лучше нет гулять. По крайней мере, в одиночку.
– Проходи. Покажу тебе мою халупу, – Дуглас открыл дверь домика, который стоял прямо над водой, и жестом пригласил меня войти.
В большой комнате царил приятный полумрак, простая мебель не занимала и половины места, но моё внимание привлекла не обстановка, а кипы книг и карты, разложенные на столе, свёрнутые в трубки и прислоненные к стенам. Пухлые, тяжелые тома лежали высокими стопками на всех доступных поверхностях, только кровать оказалась расчищена, видимо, по очень серьёзной необходимости.
– Откуда это всё? – я пыталась обхватить взглядом всё разом, и никак не могла выбрать, что же рассмотреть в первую очередь – карты на стенах или книги в тяжёлых кожаных переплетах.
– Отовсюду. Кое-что сам написал, кое-что выкупил. Переписываться с издателями и коллекционерами мне ведь никто не запрещал, – Дуглас вытянул с полки потрёпанный томик и вручил его мне.
– Это мои самые первые записи. Полистай, – предложил он, но я и без его подсказки уже открыла первую страницу.
– Здесь целое состояние. А что, если снова начнётся извержение? – спросила я, вглядываясь в наброски береговой линии и продираясь через едва читаемый почерк.
– Тут ничего не случалось уже лет сто, а если вдруг вулкан проснётся, этот дом достаточно далеко в море, его не заденет, – отмахнулся Дуглас. – К тому же, большая часть этих томов издаётся на материке. А самое ценное я держу в сундуке, под полом, прямо на дне. Туда точно никто не доберётся.
Получив ответ, я тут же углубилась в записи. И чем больше читала, тем сильнее меня охватывал восторг. Зарисовки птиц и рыб, записи о течениях, даже анатомия некоторых монстров – старик досконально изучал буквально всё, что попадалось под руку. Прямо Да'Винчи Нового Света.
Мы просидели над старыми картами и дневниками дотемна. Что-то я выспрашивала, что-то штурман рассказывал сам. Я понятия не имела, почему один вид этих книг вводит меня в такой детский восторг, но не могла остановиться, вчитываясь в новые и новые строки. И чем глубже погружалась в местную природу и особенности, тем отчётливее понимала, насколько сильно мир, в котором я жила прежде, отличается от этого.
Спустя несколько часов бесконечных разговоров, я, давно уже сидевшая на полу, оперлась спиной о кровать и прикрыла глаза. Тут же вспомнились события вчерашнего дня, но я попыталась отогнать их. Однако наставник вдруг решил поднять эту тему.
– Не понимаю, за что ты так взъелась на Фрэдерика, – тихо сказал он.
Я открыла глаза и удивлённо уставилась на штурмана.
– Я вчера пил с ним, он рассказывал, что… – тут Дуглас замялся, сглотнул и продолжил. – Что вы с капитаном Стефаном хорошая пара. Что такие юные леди как ты, любят загадочных мужчин с тяжёлым прошлым.
– И всё? – ошарашенно уточнила я, припоминая слова пьяниц. Ведь ничто не мешало им переиначить фразы Фрэдерика на свой лад, а я… Боги, какая же я идиотка. Так что поделом мне. Ведь избила человека ни за что.
– И всё, – пожал плечами Дуглас. – Фрэдерик вообще женщин не оскорбляет – бывший аристократ, чтоб его.
Я, сама нет своя от удивления, молчала, и штурман, чтобы заполнить тишину, добавил:
– И вот представь себе картину: выхожу я воздухом подышать, возвращаюсь, а капитан сидит мокрый – с него на полу уже лужа набежала – и просит меня быть секундантом на его дуэли. На дуэли с тобой!
Старик рассмеялся, и я вместе с ним. А потом коротко пересказала то, что случилось в порту. И не забыла упомянуть, что вечером выпила кружку эля.
– Но какое дело капитану до моей личной жизни, интересно? – забывшись, шутливо спросила я. – Он же не торговка базарная, чтобы сплетничать.
Дуглас вдруг резко посерьезнел и поднялся с пола, сделавшись враз из доброго наставника строгим командиром.
– Будет возможность – сама у него спроси.
По воцарившейся в комнате прохладной тишине я поняла, что задерживаться больше не стоит. К тому же, стало настолько темно, что даже лампа не помогала разобрать надписи на страницах, а перед глазами у меня плясали красные круги. Я с сожалением поднялась и уже собиралась уходить, но меня остановили слова Дугласа, сказанные как будто бы в никуда.
– Мир огромен. Кто умеет видеть, тот, увы, никогда не охватит всего, что хотел бы, но и никогда не перестанет пытаться. Многие мечтали бы о столь долгой жизни, так стоит ли с ней так легко расставаться?
Мне показалось, что Дуглас пародирует или даже цитирует чей-то тяжеловесный слог, но я не поняла, чей именно. Возможно, автора я и вовсе не знаю.
Не придумав, что ответить, я вышла на свежий воздух, и только в комнате корчмы осознала, что забыла попрощаться.
Наутро я почувствовала себя на удивление бодрой и спокойной. Всё, что раньше беспокоило меня, вдруг перестало казаться важным. Внезапно накрыло осознание того, что больше никакой миссии и никаких обязательств у меня нет. Есть проклятье, но с его объективной реальностью я бороться не могу. Есть дуэль, и если она пройдёт по вчерашним правилам, то в моих руках все шансы сделать её бескровной.
Необъяснимое чувство освобождения так взбодрило, что с кровати я едва ли не взлетела. Уже на выходе из комнаты крысюк догнал меня и впился когтями в плечо так сильно, что я зашипела. Попыталась отцепить его, но зверёк буквально прилип ко мне и не желал двигаться с места. Ладно, раз так настаивает, значит, приходится.
Быстро натянула сапоги и направилась в сторону места для проведения дуэли, уже на середине пути столкнулась с Ги, которого, видимо, как и в прошлый раз послали за мной.
Заметив меня, юнга расплылся в плутовской улыбке и махнул рукой. Развернулся, толстая коса хлестнула его по спине, и мы знакомым путём быстро добрались до места поединка.
Вывернув на открытую площадку, я замерла. В утренних сумерках вдоль стен домов и у самого края платформы, где она постепенно переходила в обычную землю, столпилась почти вся команда. Я удивлённо оглядывала матросов, нашла в толпе дородную фигуру Кацки, которая стояла рядом с огромным – выше всех остальных на голову – индейцем, тоже из моряков. Неподалёку, в тени переулка, я заметила и Стефана, который, приобняв Мариоту за плечи, тоже наблюдал за происходящим.
– Какое лестное внимание, – громко сказала я, перекрывая гомон низких голосов.
Вскинула голову, медленно подошла к Фрэдерику и мы обменялись чем-то вроде приветственных кивков. Сегодня на плечи капитан накинул бушлат, видимо, скрывая плотную перевязку. Но выглядел он волне бодрым и здоровым.
Поискала взглядом Дугласа или другого секунданта, но не обнаружила никого подходящего. Может, опаздывает?
– Сегодня особый день, – в тон мне ответил Фрэдерик и улыбнулся.
Поманив меня за собой, отступил на несколько шагов и оказался в самой середине площадки. Совершенно растерянная, я последовала за ним, хоть мы и без того находились в центре всеобщего внимания.
– Вы очень талантливы, леди Эстер, и Дуглас прекрасно отзывался о ваших успехах в навигацком деле. Я не хочу причинять вам вреда, да и получить вторую дырку в теле тоже не горю желанием. Так что предлагаю вам сделку, – произнёс Фрэдерик с вежливой улыбкой.
Я хоть и старалась сохранять видимость спокойствия, но дыхание сбилось от удивления. Едкий комментарий о трусости вертелся на языке, но я решила всё же промолчать. Выждав короткую паузу, капитан продолжил.
– Я готов признать результат вчерашней дуэли и принести вам свои извинения, если чем-то обидел. Взамен предлагаю вам вступить в мою команду в качестве помощника штурмана.
Над площадкой повисла странная тишина. Я огляделась, и по улыбкам матросов, по довольному прищуру Ги и одобрительному кивку Дугласа поняла, что все, кроме меня, ещё вчера знали о намерениях Фрэдерика.
Место злобы тут же заняли удивление, а вслед за ним – надежда. На корабле Фрэдерика, выполняя долг, как и другие проклятые, я смогу избавиться от мерзкой чешуи и перепонок. И от участия старого Кока, который ушёл по зову моря. Но если Стэфан найдет-таки избавление, уже не могу нему присоединиться, да может, и узнаю об этом лет через сто.
Глава 23
Я целые сутки металась из угла в угол комнаты в корчме, пытаясь решить, что же делать. Желание избавиться от проклятья поминутно чередовалось с любопытством, которое вызывал во мне этот мир.
Йо водил носом из стороны в сторону в такт моим шагам, но не выбирался из кокона колючего одеяла. Когда мне надоело ходить, и я с размаху плюхнулась на жесткий матрас, крысюк от удивления подпрыгнул и недовольно пискнул.
Я прикрыла глаза, хотя закатные лучи слепили даже сквозь закрытые веки, и попыталась представить, что будет, если Стэфану все-таки удастся найти способ избавления. Что будет, если не удастся, я уже много раз представляла во всех подробностях.
Я смогу сойти на землю, возможно, доберусь до материка, а что потом? Ни связей, ни больших денег у меня нет. В лучшем случае я снова наймусь на торговый корабль где-нибудь в Средиземном море, в худшем – осяду в одном из грязных европейских городов и буду остаток жизни коротать на сбережения от продажи жемчуга.
Не очень впечатлившись перспективами, я снова поднялась на ноги и коснулась пальцами скул. Острые чешуйки оцарапали палец, и я отдернула руку. Снова прислушалась к себе, и таинственная сила снова намекнула, что избавление от проклятья – во мне самой. Значит, на какой бы корабль я ни пошла, мой выбор ничего не изменит. С другой стороны, под командованием Фредерика я скорее всего проживу подольше.
Тут же некстати вспомнились и записи, которые показывал Дуглас. Хитрый старый лис ведь специально этот сделал. Уж не знаю, зачем я ему понадобилась, но вчерашней демонстрацией ор явно пытался меня заинтересовать.
Чуть позже память подкинула и трюм, тонкое лезвие ножа и нежные прикосновения грубых рук… Но эти лишние детали я тут же постаралась выбросить из головы – они к делу мало относились.
Спустя час после того, как я всё же приняла почти окончательное решение, дверь в мою каморку приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулся сначала нос, а потом коса Ги.
– Добрый вечер, леди Эстер.
Получив разрешающий кивок, юнга зашёл в комнату и прикрыл за собой дверь.
– "Голландец" капитана Фредерика отчаливает с рассветом. Все члены команды обязаны вернуться на корабль не позднее сегодняшнего вечера. Если вы согласны принять предложение капитана, то должны сегодня явиться на борт, – на одном дыхании выпалил паренек, будто заучил фразу.
Я кивнула и взяла сумку. Посадила крыса на плечо и вслед за Ги вышла из комнаты.
На фоне золотистого неба потемневшие от влаги дома из дерева казались совсем чёрным, люди ещё сновали по улицам, из переулков и окон кабаков доносились смех и ругань.
Когда мы подошли к трапу "Голландца", меня окликнул Стефан. Ги уже поднялся на борт, и мы остались вдвоём.
– Хотел попрощаться и поблагодарить, – сказал капитан, подходя ближе.
– За что же? – я искренне не понимала, чем он мог быть мне обязан.
– За то, что помогла Мариоте. Иначе я бы так и не узнал, – Стэфан тепло улыбнулся, и я не смогла сдержать ответной улыбки. – Я не должен был лгать тебе и себе самому.
Я посмотрела в водянистые глаза, которые теперь казались куда более живыми, чем пару недель назад, мне вдруг захотелось раскрыть все карты, чтобы между нами не осталось никаких недомолвок. Хотелось поставить четкую точку в моём путешествии с ним.
– Раз уж мы заговорили о лжи… – медленно начал я, наблюдая, как изумлённо изгибаются брови Стефана. – Я должна тебе сказать, что я – не Эстер. Не знаю, веришь ли ты в переселение душ, но когда она утонула, это случилось. Мы, наверное, умерли с ней одновременно. Вернее, она умерла, а я каким-то образом заняла её тело. Не знаю, почему так получилось, но я боялась сказать…
Осознав, что начинаю оправдываться, я замолчала и посмотрела на капитана. В его взгляде не заметила ни удивления, ни злобы.
– Я уже понял. Эстер не стала бы бросаться с саблей на Кракена, не училась бы у Дугласа с таким усердием и уж точно не нашла бы общий язык с ним, – Стэфан усмехнулся и глянул вверх, на борт корабля. Я посмотрела туда же, куда и он, и заметила на борту Фрэдерика. Он стоял к нам спиной и раздавал указания матросам.
– Знаешь, обычно он не ревнив, но в последнее время с ним что-то странное творится, – вдруг шепнул Стэфан, кивая в сторону Фрэдерика. А потом развернулся и как ни в чем не бывало ушёл, не прощаясь.
И к чему вообще сказана последняя фраза? Что на Стэфана нашло?
– Леди Эстер, я не стану ждать вас до рассвета, – окликнул сверху Фрэдерик.
Я хотела огрызнуться в ответ, но вовремя вспомнила, что я теперь его подчиненная, и молча взбежала по трапу на борт.
Стоило мне оказаться на корабле, как дни с огромной скоростью понеслись один за другим. Йо, заметив корабельных крыс, с рыком бросился на одну из них, и я даже думать не хотела, что он сделает с бывшими сородичами. Мне выделили каюту – на этот раз более просторную, со шкафом и столом в придачу к кровати, и начались своеобразные трудовые будни с бесконечными измерениями, записями и снова измерениями. Дни могли бы показаться ужасно однообразными, если бы не море – бесконечно просторное, и не цель нашего путешествия – тот самый сенот, для которого, как объяснил Фрэдерик, надо наловить по пути носящихся над морем душ.
Но мы уверенно шли по волнам уже почти две недели, однако ни одного призрака так и не заметили. Я пыталась расспрашивать Фрэдерика и Дугласа о том, как вообще выглядит поимка мертвецов, но оба только посмеивались и отговаривались фразой "поймаем – увидишь".
Так что сейчас я стояла на палубе, вглядываясь в бесконечную даль в надежде заметить хоть одного такого духа.
Солнце палило, что есть сил, и кожа с носа облезала, едва успев восстановиться. Шляпа не спасала, лицо то горело, тот чесалось, и так постоянно.
Я поскребла ногтями по скуле, привычно смахнула с пальцев чешую, которая в последнее время побледнела, высохла и начала всё легче отваливаться от тела. На лбу выступили капли пота, но я не стала их стирать – всё равно бесполезно. Ещё только восемь утра, а жара уже нестерпимая, хоть я и хожу в одной тонкой рубашке на голое тело.
Когда на палубе показался Фрэдерик, матросы притихли. Все будто чего-то ждали от него, и он, оглядев раскрасневшихся моряков, отдал короткий приказ одному из квартирмейстеров. Огромный загорелый детина сверкнул кривозубой улыбкой и кивнул, а в следующий миг над палубой разнёсся его громовой голос.
– Ложимся в дрейф! И спускайте лягушатник!
Матросы засуетились, под лающие окрики старпома меняя положение парусов так, чтобы корабль сначала замедлился, а потом и вовсе замер, качаясь на волнах. Те члены команды, которые сегодня не дежурили на палубе, вытащили из шлюпки старую парусину и, привязав верёвки к четырём её концам, спустили конструкцию в воду. Получился импровизированный бассейн и спустя несколько минут в него уже набилось с десяток полуголых мужиков. Мне туда нырять не улыбалось, но я не знала, умеет ли Эстер плавать. Иронично, но за всё время, проведённое в море, купаться мне приходилось только в неудобной бадье.
Глава 24
Я вернулась в каюту и быстро натянула старые потертые бриджи и посеревшую от времени и влаги рубаху, сапоги улетели куда-то под кровать, а волосы пришлось собрать в тугую косу. Когда я выбралась обратно под беспощадное солнце, половина команды уже барахталась внизу, из парусины доносился хохот и ругань.
Я перегнулась через борт, морально готовясь к прыжку, и едва не свалилась, когда голос Фрэдерика раздался прямо за моей спиной.
– Плавать то умеешь? – спросил он, собирая волосы в низкий хвост.
Я мельком глянула на рваный шрам, который не скрывала ни одежда, ни локоть, но тут же отвела глаза. Не хватало ещё пялиться на чужое тело. Пусть даже оно сильное и рельефное.
– Когда-то умела, – сказала я, пытаясь отвлечь себя от мыслей, которые текли совсем не в спортивное русло.
– Тогда вперёд. Будешь сегодня учиться дышать жабрами. Ты уже готова, – с этими словами Фрэдерик толкнул меня, и я полетела в воду.
Едва успела сжаться в комок, как провалилась в прохладу и тишину. Уши заложило, и я несколько мгновений чувствовала, как медленно погружаюсь в глубину. Лишь отсчитав секунд пять, открыла глаза и плавно двинула руками. Эстер, очевидно, плавать не умела, но воды я не боялась, и новое тело, натренированное фехтованием, быстро привыкало к широким движениям.
Я уже почти выбралась на поверхность, но рядом в воду нырнул Фрэдерик. От его тела в разные стороны брызнули мелкие пузыри, а потом я почувствовала, что капитан, схватив меня за руку, тянет куда-то вниз.
Воздух в лёгких заканчивался, так что я инстинктивно дёрнулась, но он не отпустил, рукой крепко вцепился в моё плечо. Тогда я указала наверх, но он в ответ покачал головой и хлопнул ладонью по шее с длинными чёрными полосами жабр, которые мерно расширялись и сужались, выпуская воду.
Я вздрогнула, по телу прокатилась волна страха и отвращения. Неужели и у меня есть что-то подобное?
Дёрнулась ещё раз, почувствовала, как начинают гореть лёгкие, едва не хлебнула носом и задала рот ладонью, но Фрэдерик резко притянул меня к себе, прижался губами к моим губам и почти насильно влил в меня целый глоток воды. От удивления я подалась назад, но ощутила, что новая порция воздуха наполнила грудь, жабр н шее раздулись, выпуская бесполезные излишки влаги.
Капитан выждал одно лишнее на мой взгляд мгновение и отстранился, при этом лицо его ничего не выражало. Я ощутила лёгкую дрожь в руках, но тут же себя одернула. Он просто помог мне не задохнуться, вот и всё. И нечего предаваться бессмысленным фантазиям.
Зато теперь все понятно: рыбы зачерпывают воду ртом, прогоняют её через жабры, получая так кислород, а излишки выводят через жаберные щели обратно. Видимо, дыхание местных ихтиандров работает по тому же принципу.
Я посмотрела на Стэфана, пытаясь понять, как бы сделать процесс подводного дыхания более удобным. Он не открывал рот, как рыбы, зато его ноздри едва заметно расширялись. Он буквально дышал водой.
Я вздрогнула от мысли о том, как соль будет мерзко щипать носоглотку, и хотела всплыть, но капитан все ещё держал мою руку. Боли я не испытывала, но и вырваться нет могла. Проницательный, зараза.
Я зажмурилась и, чувствуя, что воздух уже на исходе, осторожно попыталась хлебнуть носом. К моему удивлению, вода не причинила почти никакого дскомфорта и на уровне рефлекса я прогнала её через жабры. И только после того, как я проделала это упражнение трижды, ощутила, что Фрэдерик убрал руку с моего плеча.
Когда я окончательно привыкла к тому, что лёгкие наполняются воздухом не на вдохе, а на выдохе, подниматься на поверхность уже не хотелось. Солёная вода пощипывала сожженную на солнце кожу, приятно охлаждала тело и дарила расслабление.
Заметив, что я освоилась с новым способом дыхания, Фрэдерик поманил меня вниз и первым начал спускаться в темноту. Не особенно понимая, чего он хочет добиться, я последовала за ним.
Мы преодолели несколько метров, и я заметила внизу стайку мелких рыбок. Их серебристые тела переливались в рассеянных солнечных лучах, и туча, в которой таких мальков не меньше сотни, двигалась как единый организм. Фрэдерик с нечеловеческой скоростью врезался в эту толпу, и рыбешки фейерверком брызнули в разные стороны. Я едва не засмеялась, но вовремя прикрыла рот рукой.
Оглядевшись, почти под своими ногами я заметила тупую вершину скалы. Капитан уже направился к ней, и я поспешила вслед за ним. Мы опускались вдоль почти отвесной каменной стены до тех пор, пока Фрэдерик не нырнул в одну из крупных трещин. Заинтригованная, я тоже поспешила заглянуть туда же. Плыла почти на ощупь, но проход всё расширялся, и вскоре мы выбрались в подводную пещеру, края которой едва угадывались в свете фосфоресцирующих водорослей.
Капитан взял меня за руку и потянул наверх. Я уже не сопротивлялась, но сильно удивилась, когда мы внезапно вынырнули.
– Воздушный карман? – спросила я и закашлялась от непривычно большого количества кислорода, который с новым вдохом хлынул в лёгкие.
Фрэдерик не ответил – незачем. А я во все глаза рассматривала влажные стены, покрытые слабо светящимся белым мхом. Блики от света и воды играли на камнях, складываясь в причудливые узоры. Я легла на воду и стала рассматривать их, пытаясь, как в облаках, разглядеть фигуры животных и птиц. Вода держала удивительно легко, и я начала подозревать, что изменилась не только моя дыхательная система. Сама структура тела поменялась так, что в воде оно становилось лёгким и свободным, и плавание дарило столько удовольствия, что считать проклятье злом как-то не получалось.
– Красиво, – подала голос я, чтобы хоть чем-то нарушить странное молчание. – Откуда вы узнали при этом место?
– Пока не на посту, можно и на «ты», – Фрэдерик лёг рядом и тоже устремил взгляд в потолок. – У меня были десятки лет, чтобы исследовать глубины. Сомневаюсь, что я изучил хотя бы сотую их часть, но знаю несколько мест. Если хочешь, могу показывать их тебе. Если ты передумала умирать, конечно.
Я попыталась кивнуть, но в воде это выглядело как конвульсия. Однако ответить прямо почему-то не решилась.
– Наверное, надо возвращаться, – предложила я, хоть покидать пещеру совсем не хотелось.
– Без нас не уйдут, – усмехнулся капитан, но всё же нырнул.
На обратном пути я попыталась исследовать пределы собственной скорости плавания, но мы добрались слишком быстро – я едва не ткнулась головой о днище корабля.
Даже вернувшись на палубу, я чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Матросы отряхивали влажные волосы, повсюду разлетались брызги. Большинство из них, как и я, предпочли парусине открытое море, но нашлось немало желающих расслабиться в почти горячей воде под солнцем. Среди них был и Ги, он выбрался на палубу одним из последних, отжимая косу. Я с радостью отметила, что его взгляд стал совсем ясным и чешуя начала постепенно слезать с кожи, оставаясь на ней лишь местами, серыми сухими пятнами.
– Пожалуй, мне понадобится ещё несколько тренировок по плаванию, – пробормотала я, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Ладно, сама напросилась, – вдруг ответил Фрэдерик откуда-то из-за моей спины.
День прошёл в обычных делах, и, освободившись на закате, я снова вышла на борт, чтобы в очередной раз наблюдать за тем, как солнце ныряет в тёмные воды. Но насладиться часом спокойствия мне не дали: слева возник Ги и с обычной плутовской улыбкой сообщил, что капитан вызывает меня в свою каюту.
Я лишь холодно кивнула, но внутри всё сжалось. Вопрос "зачем?" звенел в голове, но вразумительного ответа я придумать не могла. Обычно всё, что касалось маршрута, Фрэдерик обсуждал только с Дугласом.
Я медленно шла, стараясь отдалить предстоящий разговор. Надеюсь, только разговор. Но палуба оказалась предательски короткой, и в конце концов мне всё же пришлось постучать в деревянную дверь.
– Заходи.
Фрэдерик стоял у шкафа с резными дверцами и что-то в нём искал. Ни карт, ни книг на столе я не заметила. Только два изящных стеклянных бокала и лампу, которая освещала аккуратно обставленную простой деревянной мебелью каюту. В быту капитан явно неприхотлив.
– Ты на этом корабле уже больше двух недель, – Фрэдерик захлопнул дверцу шкафа, и в его руке я заметила мутно-синюю стеклянную бутылку. – Но никто из команды, даже Дуглас, не знает ничего ни о твоём прошлом, ни о том, как ты оказалась на корабле Стефана. Так что я вынужден спрашивать прямо.
Фрэдерик откупорил бутылку и пригласил меня к столу. Я уселась на один из деревянных стульев с неожиданно удобной спинкой, он опустился рядом, на второй. Блик лампы пробежал по тонкой грани бокала, когда капитан взял его в руку, чтобы наполнить. К моему счастью, вином, а не мерзким элем.
– Почему вы хотите об этом знать, капитан? – осторожно спросила я.
– Возможно, нам придётся жить бок о бок ещё не одну сотню лет. Я не хочу никаких неприятных сюрпризов, – холодно ответил он, но глаза странно блестнули в слабом свете.
Я пригубила вино, мысленно поаплодировала хорошему вкусу капитана и, немного подумав, решила, что скрывать от него правду бессмысленно. И выдала разом всё, что знала, начиная от попадания в этот мир и заканчивая историей с пьянчугами в порту.
К тому моменту, как я закончила, бутылка почти опустела. Я сидела, разморенная алкоголем и уставшая от утреннего "урока по подводному дыханию", закинула ногу на ногу и пыталась расслабиться, насколько это возможно на жёстком стуле. Фрэдерик давно избавился от бушлата, и теперь сквозь тонкое полотно рубашки проступали линии татуировок. Завершив свой рассказ, я одним махом допила остатки вина из бокала и потянулась.
– Надеюсь, я в полной мере удовлетворила ваше любопытство, – протянула я, пытаясь подавить зевок.
– Более чем. И я же просил обращаться на «ты», – ответил Фрэдерик, но смотрел откуда-то в пустоту, явно озадаченный моей историей. Но вопросов не задавал, и я решила, что настала моя очередь его допрашивать.
– А что вы на самом деле сказали там, в порту? – спросила я.
На трезвую голову не решилась бы, но вино притупило страх. И мне ужасно хотелось узнать, что он ответит: о разговоре с Дугласом на ту же тему я тактично умолчала.
Фрэдерик улыбнулся и поднял на меня глаза. Потом взял меня за руку и наклонился почти к самому лицу. Я замерла от удивления и странного волнения, от ощущения знакомого бережного касания по коже разбежались стада мурашек. Капитан совершенно не выглядел пьяным на этот раз – острый взгляд выдавал полностью ясное сознание.
– Я сказал, – прошептал он, и его губы едва-едва не касались моих, – что…
Следующие его слова заглушил истошный женский визг откуда-то снаружи. Я вздрогнула, мы оба вскочили и, не сговариваясь, ринулись на палубу.