Глава 7. Трусиха
Саша
Я лежала и смотрела на Марата. Он спал. Звал меня в душ, чтобы продолжить и уснул, так и не поднявшись с кровати. Моя кожа пропиталась его запахом. Наверное, даже от волос пахло спермой, но мне нравилось. Очень хотелось разбудить его и продолжить, но я не решилась. Просто лежала рядом, смотрела на его расслабленное лицо и смаковала этот момент.
Я могла гордиться собой. Умотала такого здорового мужика. Думала, он меня убьет своим здоровым членом, но мы подошли друг другу идеально. Даже легкая боль от натёртости не беспокоила меня, а радовала. В эту ночь я почувствовала себя живой. Мне было слишком хорошо, чтобы сожалеть.
Да и как можно жалеть о своих первых оргазмах? Это нереально.
У меня был парень до Жени. Мы что-то пытались изображать в постели. Ему нравилось. Мне – не очень. Я считала, что секс может быть только таким, если честно. Возможно, поэтому я не очень переживала, что у нас с Женей вообще нет интимной жизни.
Вспомнив про жениха, я тут же отравила свою сладость бочки меда удовольствий с Маратом. Выбравшись из его объятий, я присела на край кровати. Думала, он проснётся, но нет. Марат лишь пробормотал что-то во сне, перевернулся на спину и снова затих.
Я долго сидела и смотрела на него. Мне хотелось, чтобы он проснулся. Я трогала его волосы, гладила спину, целовала большие ладони, ложилась рядом, обнимала, снова садилась на край кровати. Марат спал, как спят дети. Невинные, чистые, праведные. Его совесть была чиста.
Не то что у меня.
Я хотела остаться с ним до утра. Хотела, чтобы он удержал меня. Хотела, чтобы не отпускал. Мне бы тоже уснуть, но глаза не закрывались. В конце концов, я встала с постели и стала искать свои вещи. Опять шумела, даже включила свет. Марат спал.
Одевшись, я еще долго стояла в дверях спальни, глазея на огромного потрясающего мужчину, который открыл мне сегодня совсем другой мир. В этом мире я чувствовала себя такой свободной и красивой, желанной и важной. Он считался с моим мнением даже в постели, хоть и навязал много нового. Но я была не против этих знаний и опыта. Мне нравилось быть смелой, порочной и затраханной. Кажется, это была настоящая я. Кажется, такой я себе нравилась больше, чем той другой – с креветками и без права выбора.
Но ноги уже уносили меня из квартиры случайного знакомого. К сожалению, дверь поддалась легко. Я просто нажала на ручку, оказалась в подъезде. Перед глазами все расплывалось от слез. Я очень хотела назад, но зачем-то бежала прочь от места, где было так здорово.
Я с трудом помню, как вышла из дома и пошла, куда глаза глядят. Среди ночи гулять даже по спальнику с освещением и камерами – так себе прогулка. Я быстро пришла в себя. Помог еще и собачий холод осенней ночи. Я вызвала такси и через несколько минут сидела в салоне теплого авто.
Всю дорогу я думала. Мне бы поспать, но мысли не отпускали. Я обнимала себя руками, словно пыталась защититься от невидимого врага. Голова шла кругом, как будто я выпила лишнего. Импульсивно я достала телефон и набрала Женю.
Несколько гудков, включился автоответчик. Я скорее сбросила звонок. Он спит или занят в своем клубе. А мне точно нужно пережиться эту ночь без Грифа. Я не имею права впускать в нее жениха. Только Марат.
От этих мыслей мне стало еще хуже. Мало того, что я не чувствовала стыда, так еще и возвышала любовника. Как будто он важнее всего, что…
Я уронила телефон и вдруг поняла: Важнее.
Я не испытывала ничего лучше в своей жизни. И дело не только в сексе. Хотя он был потрясающим. Марат каким-то образом показал мне сегодня, что можно быть счастливой, не выходя замуж за Грифа. Можно есть хот-дог, а не креветки. Можно не бояться испачкаться и выразиться грубо. Можно поехать с первым встречным к нему домой и не жалеть.
Странная логика, но факты – вещь упрямая.
Но чем ближе я подъезжала к дому, тем нелепее казалась моя смелая идея отказа от свадьбы. Я ведь ушла, не оставив Марату номер. Его телефона у меня тоже не было. Я даже адреса точного не знала, потому что вызвала такси от другого дома. После приступа слабоумия и отваги накатил страх.
Меня трясло крупной дрожью. Что я делаю? Зачем? Ради кого эти жертвы?
Машина остановилась у моего дома, но я совсем не хотела выходить из теплого салона в холодную реальность. Выдохнув, я смирилась и отправилась домой. Темный подъезд встретил меня запахом хлорки. Я тихонько открыла дверь, стараясь не шуметь, прошла на цыпочках в кухню. Хотела выпить чая, но быстро передумала, потому что в проходе вырос Гриша.
Как всегда, в семейных трусах и небритый, заспанный.
– Явилась, шалава, – буркнул он лениво. – Натрахалась и домой приползла.
Отчим прошел к плите, взял чайник и попил из носика. Я сморщилась от омерзения.
– Совести нет – по ночам шатается. Люди спят вообще-то. Хорошо хоть мать на дежурстве. С ума бы сошла…
– Не сошла, – бросила я резко. – Ни тебя, ни ее не волнует, с кем я сплю и где провожу время.
Гриша шумно кинул чайник обратно на плиту.
– С Грифом какая стала смелая, я смотрю!
Он схватил меня за скулы. Я вцепилась в его запястья, но вырваться из хватки отчима не могла.
– Красивая ты сучка, Сашка. Только поэтому живая еще со своим языком грязным.
– Пошел ты… – промямлила я кривыми губами. – Отпусти.
– Или что? Грифу скажешь?
Гриша хмыкнул презрительно, но пальцы разжал. Он стряхнул мои руки играючи и толкнул меня.
– Ничего ты не скажешь своему бандиту, маленькая. Мамкиного мужа не сдашь. Добрая ты козявка.
– А ты сволочь, – выплюнула я, не подумав о последствиях.
Раньше за такие слова мне бы прилетело по лицу или подзатыльник. После того, как Женя появился в моей жизни, Гриша побаивался поднимать на меня руку, но зато за словом в карман не лез. Он спал и видел, как бы избавиться от меня побыстрее, но при этом его любимая игрушка для снятия стресса стала недосягаемой. Вот отчим и поднял свой дряблый зад среди ночи, чтобы от души поиздеваться, пока мать на дежурстве.
– Все мужики сволочи, Саня, – философски выдал он. – Гриф тебя пока бережет. В свое время пустит по кругу. Будешь жить с ним и терпеть. К нам сюда не возвращайся.
– Лучше сдохну, – буркнула я под нос, отправляясь к себе в комнату.
По привычке я приставила к двери стул, блокируя ее. Вряд ли он бы остановил Гришу, если бы тот решил ворваться. Но отчим только поколачивал меня с душой. Слава богу, он никогда не пытался поиметь меня. Хотя частенько похотливо облизывал губы и шлепал больно по заднице.
Я скорее забралась под одеяло, чувствуя себя маленькой девочкой. Мне было обидно, больно, страшно. Я все думала, привыкну, пройдет это жуткое ощущение. Как будто я муха в паутине. Бабочка под шпилькой. Мне некуда деться, некуда идти.
Почему я не осталась у Марата? Зачем поехала домой? Мне было так хорошо всего час назад рядом с чужим мужчиной и так привычно плохо теперь в родном доме.
Слезы катились по лицу. Я хотела вернуться, но не знала куда. Жить с мамой стало совсем невыносимо. Наверное, потому что свет в конце тоннеля в виде свадьбы маячил все ближе. Остался всего месяц. Я могу подумать…
Телефон пиликнул сообщением. Я смахнула блокировку экрана и увидела, что письмо от Жени.
«Детка, звонила? Ты в порядке?».
Я долго думала, много раз начинала писать и стирала, но в конце концов так и не ответила жениху. Измотанная порочными похождениями я все-таки уснула. Утром меня разбудил звонок от Жени.
– Саша, привет. Спишь?
– Да, – сипло ответила я.
– Все в порядке? – бодренько продолжал допрашивать меня жених. – Ты звонила вчера ночью. Я был в клубе, не слышал сигнала.
Это был отличный момент, чтобы признаться. Но я услышала, как Гриша за стенкой сморкается ртом и передёрнула плечами от брезгливости. Пусть я похотливая сука и шалава, как утверждает мой отчим, но жить здесь я точно не буду.
– Мы с девчонками немного загуляли. Просто хотела услышать твой голос, – соврала я, не моргнув глазом.
– Ты моя сладкая, – промурлыкал Женька. – Я тоже скучал по тебе. Давай-ка вылезай из постельки, поехали в Москву на бранч.
– Бранч? – переспросила я.
– Деловой поздний завтрак в выходные.
– Ужасно звучит! Деловой и завтрак, еще и в выходные, – захныкала я. – Может без меня?
Но Женя твердо проговорил:
– Нет. Ты нужна мне.
Позвоночник снова превратился в стальной прут. Я прямо в кровати вытянулась по стойке смирно, не смея перечить командиру.
– Хорошо. Я буду готова через полчаса.
– Двадцать минут, Саш. Я уже выхожу из дома.
Женя повесил трубку, не прощаясь. Я ненавидела его командирский тон, приказы и собственную ужасную привычку подчиняться. Но за стеной опять сморкался Гриша, а мама уже чем-то гремела на кухне. Она всегда злая после бессонной ночи, будет что-то готовить и обязательно наорёт на меня.
В любом случае вне дома мне будет лучше. Бранч в хорошем ресторане с Женей – это рай по сравнению с моим бытом дома. Прекратив себя жалеть, я встала с постели и пошла в ванную. Слава богу, там было свободно. Я стояла под душем, смывая с себя пот. Свой и Марата. Слезы текли по щекам, но их тоже смывала вода. Я позволила себе минуту слабости. Больше Женя мне не позволил грустить.
Быстро высушив волосы, я собрала их в хвост, оделась и тихонько выскользнула из дома. Уже через восемнадцать минут я стояла на улице, дожидаясь жениха. Женя приехал с водителем. Он был с похмелья, вряд ли спал больше моего. Жених чмокнул меня в щеку и похвалил внешний вид. По дороге он рассказал, что мы едем завтракать с его партнером по каршерингу – Анатолием. Я помнила его. Противный худой мужик, который все время глазел на меня, как на пирожное.
Я удивилась, что не испытала ни капли сожаления по поводу вчерашней ночи. Марат был моим последним желанием, последней возможностью быть собой. Я ничего особенного не сделала в этой жизни, но точно заслуживала немного радости для себя.
Блин, я заслуживала даже много радости, но так уж вышло, что судьба отмерила только одну ночь. Я не смела требовать больше. Бороться за себя, свои убеждения, любовь и счастье у меня не было сил. Я боялась остаться там, откуда меня так самоотверженно забирал Женя. Лучше с ним, чем с матерью и ее придурком Гришей.
Говорят, родителей не выбирают. Это точно. Я могу выбрать – не жить с ними, но быть сукой при этом.
Потерев щеку, которую вчера целовал Марат, а ночью сдавливал отчим, я сделала очевидный выбор. К черту правду! Я хочу жить без страха, без боли и слез.
– Ты в порядке? – спросил Женя, когда мы приехали в Москву и вышли у ресторана.
– Да, немного не выспалась.
– Я тоже, – хохотнул он. – Но мы должны быть сильными, малышка.
И я была. Скучнейший поздний завтрак в пафосном ресторане не бодрил ни капли. Я пыталась заказать крепкий кофе сначала, но Женя тут же заявил, что это вредно.
– Нужно поесть, детка. Кофе натощак убивает кишечник. Тем более черный.
Это снова был один из его приказов-советов. Я скривила лицо и отменила первоочередность эспрессо. Официант кивнул, как и Женин партнер.
– Все верно, – поддержал моего жениха скучный дядька Анатолий, который облапал меня глазами, едва я села за стол. – Женя заботится о вас, Александра. Слушайте его. Он плохого не посоветует.
Ему я тоже кривовато улыбнулась. Видели бы меня вчера эти двое с сосиской и вымазанную кетчупом. Померли бы, наверное, на месте от зашквара вредного дерьма у меня во рту.
– Вы очень красивая, Сашенька, – продолжал петь Анатолий. – Грех портить здоровье в вашем возрасте. Поверьте, к тридцати у всех проблемы.
– Вы по себе знаете? – не выдержала я.
Женя положил ладонь на мою руку, вроде как останавливая. Но я знала, что ему нравится, когда я позволяю себе быть стервой.
– А-аха-ха, – рассмеялся партнер моего жениха. – Да, именно по себе. И по своей жене.
– Почему она не с нами сегодня?
Я продолжала быть смелой.
– Потому что она не столь прекрасна, как вы.
– Видимо, пила кофе натощак и вышла в тираж. Сочувствую.
– Не стоит. Я могу позволить себе замену лучшего качества.
Меня замутило от столь прямолинейного признания. Все-таки даже самые циничные снобы из Жениных знакомых предпочитали создавать иллюзию порядочности. Но Анатолий не нуждался в подобном камуфляже. Я пыталась оценить его прямоту в плюс, но все равно не могла избавиться от убеждения, что он конченый негодяй.
У меня на языке вертелись вопросы про проституток, но Женя сжал мое колено под столом. Это был знак заткнуться. Конечно, я прикусила язык. Слава богу, мне принесли овсяную вафлю с яйцом пашот, и я заняла рот более приятным делом, чем разговор с Анатолием.
Ко мне больше мужчины не обращались. Они что-то обсуждали по финансам. Я не понимала толком ничего, да и не хотела. Мне всегда больше нравился маркетинг. Я мечтала поступить в универ, выучиться на рекламщика или пиару, но с моими родственниками – это, конечно, оказалось невозможно. В школе я тоже не блистала, медали не было, но аттестат без троек и ЕГЭ я написала неплохо. Балла для Москвы не хватило, но я могла бы уехать и поучиться в провинции. И опять – нет, потому что мать не собиралась меня содержать, как и Гриша. Я отправилась работать в магазин кассиром, едва закончила школу. Оттуда меня и заставил уволиться Гриф. Это был его первый приказ, который я с удовольствием исполнила.
Потом были похожие приятные приказы: пойти в ресторан, купить красивую одежду, пообщаться с дизайнером о мебели в квартире. Вишенкой на торте стал подарок – курс по SMM и SEO.
Женя не знал, что лучше мне подойдёт и купил оба. Я могла только мечтать о таком. Это было действительно крутое обучение. Потрясающий подарок. Лучше любого кольца с сапфиром. Но они и привязали меня к Грифу намного сильнее помолвки и любых слов. Я как будто оказалась у него пожизненно в долгу. Вроде бы это был жест внимательного влюбленного мужчины, но я никак не могла отделаться от ощущения, что шею давит, душит.
Я пыталась себя убедить, что мне кажется. Женя был добр, хоть и требователен. Как можно быть другим, если ты самый богатый человек в городе, да еще и владеешь клубом с боями почти без правил. Но на таких вот встречах за бранчем я особенно остро ощущала себя игрушечной собачкой на поводке.
Анатолий время от времени бросал на меня сальные взгляды и плотоядно облизывался. Я облегченно выдохнула, когда Женя закончил переговоры.
– Пойдем со мной сегодня в клуб – развеешься, – попросил он уже в машине.
Именно попросил, и я поспешила воспользоваться вилкой.
– Нет, Жень. Что-то не в настроении сегодня смотреть на кровь и мордобой. – и скорее добавила: – Нужно домашку по курсам сделать. Я вчера все прогуляла.
Он разочарованно вздохнул, но принял мой отказ.
– Ладно, малыш. Учись. Но мне все равно кажется, что два курса для тебя – это слишком. Не думал, что ты так долго продержишься, если честно.
– Мне очень нравится, Жень. Это самый твой шикарный подарок.
Гриф самодовольно улыбнулся и притянул меня к себе, чмокнул в макушку.
– Чертовски приятно, что моя невеста красивая и умная. Это большая редкость, знаешь ли.
– Знаю, – засмеялась я беззаботно. – Тебе крупно повезло.
Женька взял меня за шею и заставил повернуть голову, чтобы поцеловать. Я замерла, ожидая, что сиденье подо мной загорится, и я провалюсь к чертям в ад. Туда ведь отправляются шлюхи и обманщицы.
Но Женя целовал меня, и ничего не происходило. Он даже не требовал, чтобы я раскрыла губы. Моя жизнь возвращалась в свою колею. Как будто не было вчерашней ночи, Марата, оргазмов, горячих признаний и поспешных решений.
Я смирялась, заталкивая эти воспоминания подальше. Мы никогда больше не встретимся, но жизнь продолжается. Ад подождет мою душу.
Насытившись поцелуем, Женя отстранился и сообщил:
– Ладно, сегодня я буду страдать от скуки без тебя, но через неделю обязательно идешь со мной в клуб.
Ему не нужен был мой ответ. Но я по привычке согласилась, поддерживая видимость диалога.
– Да, хорошо. Через неделю обязательно.
Мне казалось, это честно. Наши безмолвные договоренности похожи на компромисс. Но очень скоро я поняла, что ад уже здесь, и моя душа жарится на отрытом огне.
Глава 8. Лучший друг жениха
Марат
Утром в субботу я просыпался медленно и неохотно. Как и неделю назад, когда уже знал, что Саши нет рядом, но еще не до конца осознавал реальность этого факта.
Сколько девиц я вот так играючи соблазнил и привез к себе потрахаться. Немало. Но только о ней я жалел, что не смог задержать. Я искал ее через «Сити», но без толку. Вся информация о жильцах и сотрудниках закрыта даже для компаний-партнеров. Я, конечно, порасспрашивал у местных без официоза про Сашу-брюнетку с синими глазами, но никто ничего мне не сказал. Другой зацепкой у меня остался город в Подмосковье. Оттуда была родом моя мама. Туда она меня пристроила в прокуратуру после универа, когда отец закрыл мое финансирование.
Именно в то время я познакомился с Женькой Грифом. Его арена только набирала обороты. Он быстро заслал мне представителя, а потом и сам попросил покровительства. Обычное дело. Мой предшественник закрывал глаза на незаконные бои. Я тоже не собирался вылизывать мир до блеска. Гриф нашел бы другую локацию, другого продажного ублюдка в погонах. Я хотя бы мог лично качать весы пиздеца, который затеял Женька.
Но со временем мне пришлось признать, что гребаный бойцовский клуб не самое паршивое место на земле. Гриф следил, чтобы правила соблюдались. Он никогда не выпускал пьяных или обдолбанных мажоров на ринг. Ни один бой не кончился трагедией. К атлетам и гостям относились нормально. В общем, все это можно было даже узаконить, но в то время было немодно выходить из тени.
Женька всегда говорил, что только со мной он готов сделать свой бизнес легальным. Думаю, врал. Никто не будет толкать свой опиум и откатывать налоги. Это бред. Проверить эту теорию я так и не смог. Раньше устал от прокуратуры и грязи, к тому же помирился с отцом. Он не дал мне денег, но познакомил с Костей, который стал моим компаньоном.
Мы начали с банального частного сыска, но скоро наша контора превратилась в фирму по охране во всех смыслах этого слова. Начиная от сопровождения, заканчивая установкой охранных систем. Я сам не ожидал такого размаха. Но всегда помнил, что именно откаты Грифа позволили мне открыть фирму на паях с Костиком.
Женя тоже не забывал об этом. Мы поддерживали отношения, даже дружили, наверное. Я регулярно снимал стресс в его клубе. Гриф балдел от моих боев, уверяя, что я мог бы сделать карьеру файтера. Иногда мы пересекались, иногда советовались по бизнесу, иногда налаживали новые связи, сотрудничали. Именно Гиф помог мне зайти в «Москва-Сити» со своим оборудованием для охранки. С тех пор мне пришлось стать немного электриком. Я, конечно, не жалел о таком контракте, но хлопот с ними было навалом.
Тряхнув головой, я сел на кровати и начал просыпаться. Сашу выкинуть из мыслей не получилось. Она как будто под кожу мне влезла. Словно я завяз в дне сурка, каждый день просыпаясь и жалея, что ее нет рядом. Мне точно нужно встретиться с Женькой и попробовать найти мою ведьму через него. Гриф не был криминальным авторитетом, конечно, но все же имел знакомства. Можно сказать, знал каждый угол в своем городе. Я рассчитывал на него. А он, как чувствовал, взял и позвонил сам.
– Женек, – хрипловато кашлянул я. – Хотел звонить тебе.
– Думаю, это к деньгам, – усмехнулся приятель.
– Или к долголетию.
– Тоже неплохо.
– Случилось чего? – аккуратно поинтересовался я, чтобы не быть первым, кто попросит об услуге.
Есть у меня такой пунктик. Не люблю быть в долгу. Это у нас семейное, наверное.
– На самом деле случилась страшная вещь, – нагнал туману Грифелев. – Я женюсь.
– Аха-ха-х, да, не повезло, мужик.
– На самом деле, повезло, Марат. Кроме шуток, она потрясающая. Мы подали заявление. Свадьба через месяц.
– Ну поздравляю тогда. И сочувствую твоей жене. Ты тот еще гондон, друг мой.
Женя рассмеялся немного натянуто, но все же ответил в том же духе:
– Да, я знаю. Спасибо. Так о свадьбе…
– Так что о ней? – поддакивал я, начиная веселиться от этого разговора.
– Хочу, чтобы ты был моим свидетелем.
– Ого, неожиданно.
Гриф, похоже, решил сразить меня невероятными новостями. Мы, конечно, были корешули-братули, но оба при этом понимали, что это больше образ, для вида. Или это понимал только я? Отказывать было неудобно, но я аккуратно намекнул:
– Разве свидетель сейчас требуется на росписи?
– Нет, конечно, – тут же согласился Гриф. – Но традиция все еще осталась. Рядом со мной должен стоять лучший друг.
– Разве я являюсь таким?
– Почему нет? –предположил Женя, но тут же объяснил: – Ай, Казаев, ну кого мне взять на эту роль? Мишаню? Или тупорылого брата? У них на лице отпечатались три класса церковно-приходской школы при колонии для малолеток.
– Да, рожи у них живописные, – не мог я не согласиться.
– Вот! А у меня люди буду серьезные на празднике. Сам понимаешь…
– Понимаю, Жень. Большой ты человек теперь. Почти московский.
– Ебал я Москву. Мне и в своем королевстве не тесно. Но партнеров столичных пугать неохота. В общем, Марик, так вышло, что ты мой самый приличный друг. Спортивный, положительный, деловой, симпатичный.
– Так может мы с тобой сами поженимся? – продолжал я угорать.
– Не в этой стране, – толерантно ответил Женька. – Хорош меня подъебывать. Будешь свидетелем?
Я пожал плечами, хоть мы и говорили по телефону, сразу озвучил свои мысли:
– Не вижу препятствий.
– Спасибо, мужик. Я твой вечный должник.
– Возможно, что не вечный. У меня как раз к тебе дело.
Удачная плевая услуга сделала мне хорошую почву для подката насчет Саши. Гриф точно не откажет и точно постарается содействовать.
– Какое? – моментально откликнулся Женька, поощряя мои ожидания.
– Давай при встрече. Ты в клубе сегодня?
– Да, буду. А ты?
– Как раз хотел подраться.
– Эх, Марик. Ты меня без ножа режешь. Я почти кончил. Обожаю тебя на моем ринге.
– Если смогу говорить после боя, то все обсудим.
Женька заржал.
– Мне кажется, если тебе вырвать язык, ты и без него будешь балаболить.
Я снова согласился:
– Не исключено. Значит, до встречи?
– Да, жду. Как раз с невестой познакомлю.
– Жду не дождусь, – вежливо проговорил я и попрощался.
Женька всегда казался мне открытой книгой. Знал я таких около законных персонажей. Он вроде бы ничего плохого не делал, но нарушал при этом кучу законов. Вместо меня его бы прикрыл другой следак, поэтому я не отказался в свое время. Теперь бизнес Грифа был по большей части легальным. Другой бы уже бросил бойцовский притон имени Ван Дама. Но Грифелев любил мордобой, любил азарт тотализатора и деньги. Признаться, в этом я был с ним солидарен.
Я не брезговал выйти на ринг и подраться хорошенько с любым, кто попадется. Мне нравилось сбрасывать напряжение почти легально. Димана ведь нельзя сильно лупить по лицу в дружеском спарринге. Он у нас нежный. А вот парней с улицы, которые тренируются в подвальной качалке Грифа, очень даже можно. И нужно.
Я не злоупотреблял боями. Раз в месяц, максимум два выпускал пар. Слава богу Гриф – мужик в уме. Даже в подпольной системе он стоял на принципах и правилах. Никакой лишней крови, жесткое судейство, хотя бы начальная подготовка.
Принимая душ, я размышлял, почему сразу не согласился на предложение Женьки быть свидетелем. Как ни крути, а мы были друзьями. Не такими корешами, конечно, которые жить друг без друга не могут. Просто взрослые мужики со своими делами, но схожими принципами. Я и с Войной редко виделся и не все его предпочтения разделял, а считал друганом.
Но если бы Димка попросил меня быть свидетелем, я бы не думал ни секунды. С Женей сомнения до сих пор гуляли в моей голове. Возможно, всему виной странный давний случай, когда он положил под меня свою подругу.
Я знал всякие пары. Многие мои знакомые в браке и до него расширяли границы моногамии. Но Женя точно не посоветовался со своей девушкой до…
Или мне так показалось. Она как будто была удивлена прямо в процессе и не до конца верила. Он что-то сказал ей на ухо. Только после этого она перестала отказываться. Может быть, хорошо играла роль. Не знаю, не спрашивал ни в процессе, ни потом.
В тот день я перебрал, и все мне казалось немного странным и наигранным. Я вообще был достаточно мерзкой личностью, пока носил погоны. Госслужба меня не красила. Именно поэтому я и сбежал из органов. Боялся скатиться на дно, где в отбросах, дерьме и взятках плескался мой тогдашний начальник.
Но подружку Грифа я таки поимел. Она не сопротивлялась, а в финале даже кончила. Я думал, это своеобразный способ избавиться от надоевшей пассии со стороны Жени. Но потом я несколько раз видел их вместе. Когда они расстались, девица набрала мой номер, но я уже не был заинтересован.
То время мне не нравилось. Я сам себе не нравился в тот период своей жизни. Женька был его частью. Наверное, поэтому я держал его на вытянутой руке. Но сейчас мы оба изменились. Мне точно стоит пересмотреть свою позицию.
Я заехал в офис ненадолго и сразу погнал в область. Знакомая до боли промзона встретила меня дружелюбно. В подвальной качалке Григорича изо всех сил тренировались пацаны из местных. Они каждый день тут устраивали спарринги и жали от груди для силы. Иногда среди них попадались отчаянные рубаки. Некоторые даже попадали мне по лицу, но только один одержал победу. Я предпочитал профессионалов, которые получали за бой хорошие деньги от Грифа. Вот с ними было интересно.
Меня в качалке знали и не очень любили. Все знали, что я бывший следак, а ментов в нашей стране любят чуть больше, чем педофилов. Но из-за Грифа терпели, конечно. Только Григорич нормально ко мне относился. Но я, в общем, и не сто баксов, чтобы всем нравиться.
Мне было весело на ринге, весело в этой качалке. Даже минималистичная раздевалка в духе советской школы мне временами заходила. Я переоделся в спортивное и пошел разогреваться, немного потягал штангу, побил грушу, выцепил мальца для отработки ударов, по ходу показал ему несколько своих фирменных проходок. Мы познакомились и подружились. Я нравился ему ровно полчаса, пока друзья не напели в уши.
Обычная история.
Может, дело было не только в ментовском прошлом, но и во мне самом. Я плохо ладил с людьми. Сначала вроде бы было легко, но в какой-то момент все приятели сливались. Костик не в счет. У нас с ним было общее дело. Мы срались, но всегда приходили к общему знаменателю в итоге. Я не хотел другого партнера. Он, видимо, тоже, поэтому конфликты рассасывались.
Еще оставался Димка Довлатов, который жил полгода в Штатах. Меня бесили его пидорские замашки, но в целом Война – тот самый мой лучший друг. Я бы пригласил его свидетелем.
Кроме компаньона и однокашника я был близок с Русланом. Но брат, он и в Африке брат.
Я перестал париться и вернулся к груше. Все со мной в порядке. Это местный контингент весьма ограничен. Дружить мне тут точно ни с кем не хотелось. Наверное, даже с Грифом, но былые времена требовали лояльности и гибкости.
Вечер переставал быть томным. Григорич, как обычно, сообщил о противнике и времени прямо перед боем. Я получил своего соперника, как и все. Не слышал о том парне почти ничего. Но обычно против меня ставили юрких, чтобы уравновесить силу и ловкость, прибавить зрелищность.
Зал уже гудел, и я с приятным мандражем ждал своей очереди, наблюдал за боями. Женьку я тоже увидел. Он сидел в своей ложе, достаточно далеко. Здороваться я не пошел. Лучше потом сам подойдет.
Так и вышло. Ну почти так. Я выступил и одержал победу. В этот раз меня почти не побили. Только во втором раунде я выхватил в голову, не успев закрыться. Но быстро отыграл свое преимущество ответным прострелом в открытого противника. Третий раунд он не вытащил и был нокаутирован.
Я был доволен собой. Новенький парень меня взбодрил. Я уставал от однообразия завсегдатаев арены Грифа. Меня немного трясло от адреналина. Я почти ничего не видел. Григорич сказал мне уже в раздевалке.
– Гриф тебя звал в ложу, Марик.
– Спасибо, – бросил я тренеру. – Умоюсь только.
– Он сейчас звал, – настоял Григорич.
Я прикрыл глаза, но не стал спорить. Ох уж этот царский нрав Жени. Мне не нравилось исполнять желания приятеля, как в армии, но в его клубе я предпочитал не выебываться. В конце концов, мне не сложно. Если он хочет смотреть на мою кровавую морду и нюхать пот – ради бога.
Я протер лицо жестким вафельным полотенце, от которого воняло плесенью, и пошел к царю.
Гриф сидел в ложе в лучших традициях самодержца. Он встал, услышав, что я вошел.
– Марат! Сукин сын. Ну как хорош! – Мы кратко обнялись, хотя я бы с удовольствием запачкал Женькин свитер потом получше. – Опять не возьмёшь денег за победу?
– Отдай в детский дом.
– Я пробовал – они не берут.
– Тогда подбрось.
Мы хохотнули, и я скосил глаза, только сейчас замечая, что кроме прихлебателей Грифа в ложе еще и девушка. Она сидела ко мне спиной застывшей куклой и смотрела на арену. Брюнетка, неуловимо знакомая осанка и как будто даже запах… Я моргнул, не смея поверить. Но Женя быстро просветил меня.
– Познакомься с моей невестой. Уговорил прийти только ради тебя. Саш…
Он позвал ее отрывисто и тем же приказным тоном, который я часто слышал по адресу приближенных и подружек. Я уже понял, что это не совпадение и не обман зрения. Это она. Но не верил до конца.
Есть такое пограничное состояние перед пробуждением. Ты вроде еще видишь сон и не помнишь о реальности, но через секунду все равно просыпаешься.
Я проснулся, когда она медленно встала и повернулась. Вздернула голову и опять убила меня на смерть в самое сердце взглядом синих глаз.
Саша. Моя Саша. Гриф помог найти мне ее, но…
– Александра, – гордо сообщил Женя, обнимая самую невероятную девушку за талию и привлекая к себе.