A.S.Y.L.U.M: Дети Сатурна

Глава 4. Эффективный менеджер

– О Боже! Опять?

Настя сбросила рюкзак с плеч и принялась лихорадочно шарить по отделениям. Ведь распахнутые двери лифта явили её взору двух стражников, подозрительно напоминавших тех, с кем девушка имела неудовольствие общаться ранее. В другой раз её бы весьма позабавило, что мужчины обвешаны лентами с косым триколором в различных цветовых комбинациях, но сейчас было не до того.

– Вот! – достала девушка рулон туалетной бумаги и начала тыкать одному из рыцарей под нос. – Пишите сразу, что хотите. Сами пишите, ясно вам? Я в этом цирке участвовать не собираюсь.

Стражники недоумённо пошевелили ушами.

– Пройдёмте, – мягко сказал один из них, блондин с бледно-пепельным лицом и бесцветными рыбьими глазами. Девушку настойчиво взяли под локотки и повели вперёд.

– Как? – удивилась Касьянова. – Никаких бумаг, векселей-залогов, ассигнаций и поручительств? Боже, как неловко-то вышло. К великому счастию, угораздило меня вляпаться в более высокоразвитую форму жизни. А ещё говорят – ад на земле. У вас тут в Кальхиноре общеобразовательный уровень повышается вместе с этажом?

– Осторожнее. Голова.

– Что? – опешила брюнетка, инстинктивно втягивая шею.

– Если вы продолжите разговаривать, вам отрубят голову, – терпеливо, как школьный учитель, объяснил другой рыцарь. Волосы его отдавали рыжим, а тёмно-зелёные глаза взирали на мир с трагизмом, будто обозревали бесконечную пустыню смерти. При некоторых внешних различиях, мужчины казались абсолютно одинаковыми, словно выпеченными из одной и той же силиконовой формы.

Настя осеклась на полуслове. Пришлось перенести внимание на изучение окрестностей. А изучать было чего: девушка по колено утопала в грязи, с трудом выдёргивая ноги для следующего шага. Касьянова смирилась бы с этим вопиющим неудобством, если бы попала в некое подобие грязевого королевства, но нет: здания, стоявшие вокруг, были безукоризненно, безбожно, ослепительно белыми. Будто вылепленные из снега или мрамора, они дерзко сверкали своей начищенностью, хвастались подозрительной идеальностью.

Дома стояли чуть поодаль друг от друга, чураясь один одного. Все, как один, были трёхэтажными, ну точно сговорились. Крыши – самые разные: и плоские, и выпуклые, и покатые, и треугольные. Так же и с окнами: то подобие бойниц в романских замках, то грандиозные арки во весь этаж. Сколько девушка ни заглядывала внутрь, она не смогла определить, что же творится внутри неприветливых зданий. Людей Настя встретила совсем немного.

Одни шли вдоль домов по некоему подобию тротуара – узенькой окантовке из плитки, что лежала пластом на ложе из грязи. Другие, как и брюнетка, тащились по колено в густой тёмно-коричневой каше. Все встречные были одеты в бледно-бежевые туники до пят, носили множество браслетов и украшений. В глаза эти люди не смотрели; Касьянова исподволь замечала тяжёлые, жадно пожиравшие её взгляды.

Через сорок минут изнуряющей борьбы с зыбучей дорогой Настасья, наконец, обрела уверенность в том, куда её ведут. Ещё выйдя из лифта, девушка обратила внимание на высоченную трёхступенчатую башню, сужавшуюся кверху, как ракета. Эта башня, будто игла, нанизала на себя густое, вязкое, грязно-жёлтое небо, словно весь мир вокруг неё вертелся. Теперь девушка смогла разглядеть и стены, крепко обхватившие центр города, напоминавшие тот грозный вал, что приветствовал её у входа в Кальхинор.

При виде долгожданной цели стражники ускорили ходьбу, и теперь девушке приходилось чуть ли не прыгать по грязи, словно непутёвой лягушке. Шаг тем сильнее убыстрялся, чем ближе становилась башня – в конце троица перешла то ли на вальс, то ли на галоп. Финальной точкой их маршрута оказалась ничем не примечательная дверь высотой метра в три (если бы не огромный запрещающий знак в самом верху, Настя бы и не различила её в бесконечно-ровной стене).

К облегчению девушки, никаких постов здесь не было: дверь бесшумно отворилась, и её передали в руки таких же рыцарей, только без броских ленточек. Их доспехи казались вязанными. За высокими стенами располагался городок, будто не имевший никакого отношения к той тягучей безнадёжности, что пожирала реальность на подступах к его стенам. Здесь была чёткая и красивая планировка, грязи не наблюдалось и вовсе. Светло-серые узкие дома, липшие друг к другу, вызывали ассоциации с деловым центром какой-нибудь вечно занятой столицы. Земля была вымощена сверкающей плиткой, напоминавшей гордо-мраморное одеяние домов за стеной. В математически выверенную планировку городка периодически встревали прямоугольные лужаечки с низкорослыми деревьями, что тихо липли друг к другу, словно ища защиты в дружеских объятиях. Место это как будто было создано ребёнком, решившим поиграть в любимый конструктор.

– Пришелец, однако, – подмигнул один из рыцарей проходившему мимо рыжему мужчине в просторном бежевом одеянии. Все в этом месте, как отметила для себя Настя, носили длинные, почти целиком укутывающие тело плащи, а также простого покроя штаны и кофту в тон. Встречались и белые, и серые, и чёрные, и коричневые оттенки.

– Арима́т сейчас занята, – озабоченно оглянулся прохожий. – В грядках копается. Но я провожу.

– Проводи, будь уж добр, голубчик, – масляным голосом добавил второй охранник, и девушку опять сбыли с рук на руки, словно контрабандный товар.

Мужчина трепетно взял Касьянову за руку и молча провёл вглубь города. Выяснять отношения Настя не стала. Она понимала, что вопросы общего толка, вроде «где я?» и «какое право вы имеете нарушать мою свободу передвижения?», бесполезны. Как можно было догадаться, главное ждало её впереди.

Их малочисленная процессия почти дошла до высокой башни, однако свернула чуть левее. Здесь, у пасторально-уютного домика, в небольшом палисаднике копошилась женщина, вырывая сорняки и аккуратно складывая их в симметричную кучку рядом с собой. Завидев визитёров, она разогнулась и, тяжело дыша, оттёрла пот со лба.

– Многоуважаемая Аримата́ра, – важно заявил сопровождавший Настю мужчина, – мы к тебе пришельца привели.

Это была блондинка лет двадцати семи-тридцати с непримечательным, но довольно приятным лицом. Очутившись с нею в одной толпе, Касьянова не обратила бы на незнакомку никакого внимания. Такие люди обычно ничем не выделяются и совсем не запоминаются, а в коллективе им дают обидные прозвища по типу серых мышей, блеклых молей, привидений или других невидимых существ. Рост женщины едва достигал ста шестидесяти сантиметров. Хитрые голубые глаза со стальным отливом буравили Настю так, что девушке на мгновение стало не по себе. В этом взгляде читалось глубокое знание жизни; первое определение, которое пришло Насте – «себе на уме».

– Ах, вот как, – сказала блондинка, прицельным жестом бросая тяпку на землю. – Что же, что же… Как тебя звать-величать?

– Анастасия. Касьянова Сергеевна, – ответила девушка, заметно стушевавшись. Она нервно сглотнула слюну; отчего-то пришелицу начинало колотить от ужаса. Страх – животный, первобытный – поднимался из самых глубин, и черти наигрывали страшную мелодию, дёргая за струны обнажённых нервов.

– Настенька… Что же, Настенька. Счастлива наблюдать тебя здесь. Как тебе мой город?

– Город. Ничего такой город. Да, – спутано ответила брюнетка, пытаясь взять под контроль слова, разбегавшиеся в разные стороны, словно шальные жеребцы.

– Что же, – с улыбкой Чеширского кота ответила хозяйка странного места. – Так и полагается отвечать достойному гостю. Кстати, совсем запамятовала: зови меня просто А́ри.

Блондинка протянула Насте испачканную землёй руку, и девушка робко её пожала (на секунду ей показалось, что Ари ждала, пока гостья припадёт к ней с поцелуем).

– Тебе понравилось что-нибудь в особенном смысле? Какое-нибудь место, быть может?

– Сложно ответить, – втянула голову в плечи Настенька. – Я пока успела оценить планировку в целом, так сказать.

Эта женщина производила на неё совершенно убийственное впечатление. На секунду Касьянова погрузилась во внутреннюю ирреальность, перед ней замелькали сцены из фильмов ужасов. На одной из них она была кроликом, смотрящим в глаза безжалостному удаву, с чьей жадно открытой пасти уже капает слюна.

– Что же, – рассудительно покачала головой блондинка. – У тебя будет время, чтобы оценить Ариман по достоинству. Нидуэр, проводи девушку обратно. Тебе, Настенька, устроят показательную экскурсию по городу. Самую тщательную. Смотри, приглядывайся: если по сердцу придётся какое место, не стесняйся подходить к нему поближе. Собственно, сопровождающие будут только помогать тебе с передвижениями. Темп и направление задаёшь им ты. Исследуй особенно интересные места! Всё уяснила?

– Да, конечно, – пробормотала Касьянова и быстро отвернулась; ей хотелось как можно скорее сбежать из милого палисадника.

– Ах, постой же! – Ари сделала плавный знак, и к девушке подошла группа из пяти охранников. – Разговаривать с окружающими тебе запрещено. Иначе – голова с плеч. Всё уяснила?

Настасья проглотила застрявший в горле ком и кивнула.

– Ну что ты, не обижайся, – примирительно улыбнулась собеседница. – Это вынужденная мера; этикет сам себя блюсти не будет. Я надеюсь, всё пройдёт наилучшим образом.

И, махнув рукой, женщина отвернулась, чтобы снова взяться за грядки. Настю моментально уволокли с глаз долой и передали в руки мужчин, что первыми встретили её в Аримане.

– Это высокая честь, – многозначительно сказал меланхоличный блондин. – Не подкачай.

– Не подкачаю, даже не просите, – заверила его Настасья. – Руки у меня хилые; никогда не могла себе ничего подкачать, ни пресс, ни колесо лопнувшее… А что я, собственно, должна сделать?

– Тебе нужно как можно быстрее… – открыл было рот его коллега, но блондин шикнул на него так, что слова застряли у бедолаги в горле.

– Ты сама почувствуешь, когда настанет твой час, – с пафосом заявил бледный рыцарь. – Это важная миссия. Ещё никому не удалось её избежать.

Касьянова немного расслабилась. В хаосе, окружавшем её в последнее время, начали проступать контуры и очертания. Итак, неизвестная миссия привела её в это место, ощущения не подвели девушку. Осталось лишь понять, что нужно сделать; однако сколько брюнетка ни пыталась вытянуть подробности у охранников, те не отвечали – замкнулись в себе, словно обидчивые моллюски. В итоге, Настя решила довериться потоку и смотреть по ситуации. Так началась её длинная прогулка по Ариману.

Глава 5. В карцер

Они бродили дней пять, так что Настя полностью исследовала город, заглянула в самые укромные его закутки. Картина везде была одинаковая: всё те же сияющие торжественной белизной здания, утопавшие в липкой грязи, всё те же редкие прохожие, пробегающие по мраморной кайме домов или еле-еле тащившиеся по колено в грязевой трясине. Порою Насте удавалось изучить внутренности построек, но ничего интересного из этих вылазок глаза её не вынесли: потроха домов сплошь и рядом были идентичными.

Комнаты, обложенные светло-бежевыми досками, смотрелись чистенько и аккуратненько: самый минимум мебели, разного рода мелочи и бытовые примочки, всё сделано со вкусом. Удивляли всевозможных размеров кадки с водой, которые были в изобилии расставлены по углам, полкам, подоконникам; Настя не раз видела, как люди омывают в них то руки, то шею, а то и вовсе залазят по самый пояс и начинают рьяно скрести всё тело.

Она вообще часто наблюдала, как ариманцы драят полы или начищают до блеска мраморные фасады своих домов; такая маниакальная тяга к опрятности у людей, живущих в океане грязи и зачастую ходящих в заляпанной одежде (да такой, что нечистоты засыхали и начинали отваливаться кусками), казалась ей предельно странной.

Стражники предоставляли девушке полную свободу; они заметно напрягались только тогда, когда к Касьяновой приближался кто-то из прохожих или когда она подходила чересчур близко к какому-нибудь дому. Впрочем, жители Аримана и не думали терзать Анастасию расспросами: одаривая её взглядами, полными искреннего интереса, они всё же чурались пришелицы, точно та принесла с собой грозный вирус.

Поначалу Касьянова с энтузиазмом брела по грязи, будто колумбова эскадрилья, жаждущая поскорее причалить к заветным землям. День на третий вся эта котовасия стала её раздражать: во-первых, охранники и не думали проводить никаких экскурсий, разъяснять ситуацию, а только мрачно зыркали из-под косматых бровей. Во-вторых, пейзажи Аримана навевали удивительную тоску. Насте всё больше начинало казаться, что город создавал ленивый дизайнер, чьими любимыми командами были Ctrl + C и Ctrl +V. То тут, то там вместо домов зияли дыры, немного нарушая цельную картину. Так выглядит ровный ряд зубов, из которого изъяли белоснежного красавца. Насте казалось странным, что пустынное пространство никак не используют: вот один дом, вот другой, между ними – ровное поле из грязи, и больше ничего.

Лишь несколько вещей выбивались из общей картины. На второй день молчаливая процессия очутилась на площади – единственном месте Аримана, не погребённом под грязью. Плитка здесь напоминала ту, что устилала дороги элитной части города, где обитала Ари и где Настя всё чаще блуждала в своих мыслях. На третьем этаже каждый новый час тёк медленнее предыдущего, и девушка всё больше уставала от тягучего, замшелого, бесконечного однообразия вокруг. Однако зрелище чего-то нового взбодрило её чувства.

Живо вскочив на необычную мраморную платформу, Касьянова поспешила к центру площади, оставляя за собой жирные следы грязи. Тут возвышалось удивительное дерево: высокое, рельефное, толстое, будто баобаб, – оно походило на прижимистого скрягу, простёршего свои руки над городом. Его крючковатые ветви образовывали над площадью своеобразный купол; ярко-алые листья неспешно слетали на землю, и казалось, будто дерево роняет в тишине кровавые слёзы.

Присмотревшись повнимательнее, Касьянова увидела нечто, заставившее её сердце замереть от ужаса. В дерево как будто врос человек: наружу выступала лишь правая половина его тела; глаз безразлично уставился в пустоту, рука и нога не шевелились. Настя робко попробовала заговорить с мужчиной, но с тем же успехом она могла бы обращаться к плитке под ногами. Обойдя дерево кругом, девушка насчитала ещё три таких человека. Среди них была женщина в полуистлевшем синем рубище, которая даже что-то промычала в ответ на реплики Касьяновой.

Настасья принялась порывисто расспрашивать сопровождающих, в чём дело, но бомбы из взволнованных реплик не смогли пробить брешь в глухой обороне её невольных стражников. Чем больше девушка находилась на площади, тем страшнее ей становилось. Потеряв надежду помочь этим людям и так и не выяснив правды, она отправилась дальше, в своё бесконечное утомительное странствие.

Чуть позже случилась вещь, которая Касьянову даже позабавила. Утром третьего дня девушка, сильно испугавшись, увидела ноги, торчащие из грязи. Толстые, коротенькие, забавненькие ножки напоминали баварские сосиски и были обуты в башмаки с грубой подошвой и большой металлической пряжкой. Такие могли носить, пожалуй, в XVIII веке. На ассоциации с этим столетием Настасью выводили некогда белоснежные чулки и угольно-чёрные кюлоты. Надо сказать, увязший в грязи мужчина со своим обширным, расползшимся по грязи брюхом являл собой разительный контраст с остальными мужчинами города, которых доводилось видеть брюнетке. Те бедолаги были тощими, чахлыми и забитыми на фоне относительно крепких женщин; попались ей на глаза даже несколько дородных, пышущих силой матрон.

Касьянова бросилась вытаскивать недотёпу, но, сколько ни корёжилась и ни пыхтела, не сдвинула его и на дюйм. На её гневные крики и просьбы о помощи никто не откликнулся; охранники стояли и буравили скучающими взорами небо. Пропыхтев так с десяток минут, Настасья сложила оружие и, вступивши в гневные дебаты с негодяйкой-совестью, отправилась дальше. Похожую картину ей довелось увидеть и утром следующего дня: только ноги да прилегающие к ним филейные прелести были узкими, тонкими, и торчали они из стены дома. Нижняя часть торса была облачена в некое подобие охотничьего костюма.

Уже к концу третьего дня Касьянова начала выказывать открытое раздражение. Негодование её ещё больше усиливалось от того, что ради ночёвки стражники, выбрав дом, выгоняли всех его жителей на улицу, и девушке становилась неловко перед покорными хозяевами, безропотно сносившими все окрики и тычки. Впрочем, и среди охранников чувствовалось медленно растущее недоумение: они беспокойно переглядывались между собой, как бы вопрошая друг друга, что же делать дальше.

На четвёртый день Настя очутилась в месте, которое дало ей на миг надежду. То была довольно просторная площадь, выложенная большими камнями. Девушка кожей почувствовала, что здесь собираются люди с какими-то увеселительными целями – дышалось очень легко, и сами камни будто были пропитаны праздничной атмосферой. Но сейчас тут было тихо и безлюдно. Из окон длинного узкого дома, что занимал одну сторону площади, торчали любопытные мужские мордашки; но стоило только Насте посмотреть в их сторону, те тут же прятались. Это напоминало игру в парке аттракционов, когда в одной из множества дыр появляется голова, по которой нужно быстрее ударить молотком, пока та не скрылась. Впрочем, в перестрелке глаз Касьянова явно проигрывала… Девушка полдня прождала на площади, сама не зная, чего, а внутрь дома ей не дали зайти охранники. Ко сну Касьянова отошла в крайне дурном расположении духа.

На пятый день, после особенно яростной тирады вконец разозлённой Анастасии, рыцари отвели её обратно, в более опрятную часть города. Там девушку препроводили к невысокому серому зданию, расположенному аккурат между домиком Ари и высокой башней. Чуть подождав, чтобы сбить волнение, Касьянова отворила входную дверь и очутилась в предбаннике с ещё тремя дверями, где проследовала в правую.

Это был среднего размера кабинет с голыми серыми стенами. Главным предметом обстановки был стол, за которым, с беспокойством покусывая губу, восседала Ари. Блондинка молча кивнула Насте, приказав рукой сесть напротив, и откинулась в кресле с высокой кожаной спинкой, точно украденном из офиса типичного московского директора. На посетительницу женщина не смотрела, предпочитая тревожно разглядывать пол. Правая рука её беспокойно крутила обгрызенный карандаш. Наконец, Ариматара порывисто встала и стала расхаживать вдоль стола.

Насте впервые удалось детально рассмотреть её костюм: просторное пальто цвета топлёного молока доходило женщине до пят и делало её хрупкую фигуру чуть сильнее и объёмнее; обтягивающие штаны в тон подчёркивали плавность линий тела; белый кашемировый джемпер придавал облику женщину мягкости и теплоты.

При всём этом хозяйка Аримана умудрялась грациозно вышагивать на туфлях со шпильками чудовищной высоты, которые смотрелись на ней немного гротескно, словно котурны на античном актёре.

– Как же так, Настенька… – приступила она, смерив Касьянову скептическим взглядом. – Тебе не понравился мой город?

– Понравился, очень понравился, – покривила душой девушка.

– В самом деле?

Ари прекратила своё нервное хождение и застыла, скрестив руки на груди. Глаза женщины опасно сощурились; взгляд её выражал желание побыстрее размазать надоевшую, назойливую муху. Желание, едва сдерживаемое какими-то рациональными соображениями.

– Да, – нервно сглотнула Настя.

– Однако отчего же… Ты была возле Древа Жизни?

– Такое, вмурованное в мрамор, с красными листьями?

– Именно.

– Была.

– И как?..

– Красиво, – пожала плечами гостья.

– Ты касалась его? – с охотничьим азартом уточнила Ари. – Приложила, быть может, ладонь? Приникла ухом?

Блондинка чуть поддалась вперёд. Все кончики её пальцев теперь касались стола, и она едва заметно опиралась на них, то и дело перенося вес с ноги на ногу. Насте был знаком этот жест; она и сама так часто делала, когда пыталась удержать ускользающий контроль в беседе.

– Было дело, – настороженно ответила Касьянова.

– И что?

– И ничего. А что, должно было что-то произойти?

– Всё ясно.

От досады Ари чуть было не прокусила губу. Сделав неопределённый жест руками, блондинка вновь водрузила своё миниатюрное тело в громоздкое кресло. Некоторое время хозяйка города молчала, зависнув над столом и быстро крутя в руках карандаш.

– Скажи, быть может, какое-то место тебе особенно приглянулось?

– Я вижу, многоуважаемая Ариматара находится в затруднительном положении, куда моя скромная персона никак не хотела её отправлять. Следовало бы отметить, что проговаривание тревоги, которая терзает достопочтенную Ариматару, могло бы пролить свет на все возможные недоразумения. Со своей стороны Касьянова Анастасия Сергеевна готова гарантировать полнейшее содействие.

Блондинка слабо улыбнулась и откинулась на спинку кресла, изучая Настю пристальным, немигающим взглядом.

– Ни с одним местом тебе не захотелось… Познакомиться поближе? Быть может, задержаться чуток?

– Торчащие из грязи ноги меня позабавили. Но это явно не те ноги, у которых мне бы хотелось провести остаток жизни.

– Понятно, – с каким-то особым остервенением ответила собеседница.

В дверь робко постучали.

– Что тебе, Крюк? – устало прикрикнула Ари.

– Я только хотел предложить, – просунул голову мужчина неопределённой наружности, – чтобы драгоценнейшая Аримат распорядилась устроить гостье экскурсию по Верхнему городу.

– Ни в коем случае, – скрипнула зубами женщина.

– Тогда – в карцер?

– В карцер, – мрачно перевела взгляд Ари на ошалевшую брюнетку. И добавила: – Ничего личного. Маленькая техническая заминка. Тебе понравится. Я, как и прежде, переполнена отменным дружелюбием. Добро пожаловать.