Противный тонкий писк проникал в нервные клетки. Нужно открыть глаза, чтобы избавиться от этого. Или не надо? Так тоже хорошо, никого не вижу, не слышу, только звук. Откуда он? Придется посмотреть.

Светло-голубая стена напротив, больничная кровать, Васёна, свернувшаяся на стульчике калачиком и дремлющая на тумбочке, в руке «бабочка», рядом какой-то страшный медицинский аппарат. Пытаюсь пошевелить ногой, рукой – всё двигается, не парализована. Да и с чего, если меня подстрелили, а не с крыши сбросили.

Василина почувствовала моё пробуждение, открыла глаза, подскочила ко мне.

– Ера! Живая!

Плачет, глупышка. Тут радоваться надо, а она в слезы.

– А куда же мне деться? Не реви.

– Не могу. Мы же думали, что ты …

– Погоди, Вась, кто «мы»? Чем вообще там закончилось?

– Поправишься, я тебе расскажу.

– Вася?!

– Ты еще слабая, только очнулась.

– Васька, лучше рассказывай. Кто нас вытащил оттуда?

– Майкл и Тим.

– Он-то откуда?!

Я хотела уже приподняться, но аппаратура и капельница помешали.

– Ничего не сказал. Очнулись мы с тобой больнице, я в палате, ты – в реанимации.

– Так, а дальше?

– Да ничего не знаю! Я была накачана какой-то дрянью. Ты с огнестрельным. Рядом увидела Тима. Он ничего не объяснил, обозвал нас дурами, сказал, что тебя с того света вытаскивают, что Майкл тоже жив. Ему как раз ничего и не досталось. Ты его спасла!

– Я помню. Он сбежал?

– Зачем ты так?

– Значит, да. Не удивлена. Что еще Тимушка сказал?

– Это всё.

– Ладно, чёрт с ним. Тебя где она всё-таки держала?

– В каком-то подвале. Я думаю, в этой школе были устроены особые подвальные помещения, там глубина не полметра, а под три, будто целый этаж под землей.

– Это я прочувствовать успела.

Грустно улыбнулась я. Орестов-Орестов, тебя спасла, а ты даже не соизволил дождаться пока в себя приду. Сволочью был, таким и остался.

– Ера, не злись на него.

– Да пошел он!

– Ну, Ермил?

– Тебя хоть кормили там в подвале?

– Да, там был очень странный подвал, не с люком, а дверью, а в ней окошко, оно открывалось, появлялась бутылка воды, салат из магазина в упаковке и вилка пластиковая. Сначала кушать не планировала, но голод пересилил. Боялась, что отравят, а вот от воды подвоха не ожидала. В последний раз, уже выпив, поняла, что засыпаю. Прям как на празднике. Ты же «отключилась» тогда, я тебя тормошу и чувствую, что сейчас лягу рядом. Так и вышло. Очнулась уже в подвале. Ер, кто это был?

– Тебе Тимушка не объяснил?

Получается, подруга знает еще меньше. Я хоть успела и с прошлым столкнуться, и призрака повидать, и Ульяну встретить, и пулю заработать. Кстати, где Сергей теперь находится из двух миров?

– Нет! Почему он ничего не рассказывает?! И откуда там взялся Майкл?! Вы же не общались столько лет. Я думала, он вообще уехал за границу.

– Васенька, давай я позже тебе всё-всё поясню? Устала чего-то.

– Прости, хорошо, конечно! – видимо, действительно так туго выгляжу, раз подруга не пытается докопаться до сути.

– А ты обещай не нервничать, поезжай домой. Я теперь в порядке.

– Точно? – не верит, но видно, что очень устала. Нервничать устала, ждать.

– Двигай домой. – Улыбнулась я.

На выздоровление шла быстрым темпом. Врачи удивлялись, а я вполне радовалась жизни. Конечно, и в моей душе, и у Васьки было множество вопросов, но мы договорились, что обсудим, когда выйду из больницы. Даже телефон отказалась принимать, пока лежала в общей палате. Читала книжки, писала стихи (пыталась), смотрела телевизор на посту, но не хотела ничего знать. Каждый день меня навещали родственники и Васька и не давали загрустить.

В день выписки я уже собрала все вещи и сидела на кровати. Всё закончилось, можно домой. Никто не знает, что меня выписывают на день раньше, иначе столпились бы здесь.

– Привет!

Открылась дверь палаты и показалась голова Тимура.

– О, Тимушка, а тебя каким ветром?

– Медицинским. Передали, что тебя сегодня выписывают, вот решил поговорить, а то ж иначе Василина поймает и свяжет. – Улыбается, а глаза серьезные.

– Садись уже, друг старый, будем вместе ждать.

– Благодарю.

Молчание. Минута, две.

– Ермила, задавай уже свои вопросы.

– А ты ответишь?

– Попробую.

– Она жива?

Тимур понял о ком я. Вроде и спрашивать нужно по очереди всё, например, откуда он вообще знает о случившемся, только вот интересует меня совсем не это.

– Не совсем.

– То есть?

– Ермил, понимаешь, я догадывался, что может произойти что-то страшное, видел поведение Ульяны. Она знала о Василине, она давно строила план мести. Так совпало.

– Поэтому ты с ней жил?

– Скорее, знал, на что способна. После того, когда она узнала, что бесплодна, совсем стала неуправляема. Я пытался контролировать её. И когда вы обе пропали, сразу понял, кто виноват.

– Откуда узнал?

– Вообще-то она мне нужна.

– Кто из двух?

– Ера, не тупи. Василина, конечно же. И она скрывала шестнадцать лет, что у меня есть дочь!

– Так, давай в своих отношениях вы разберетесь сами. Пропали мы и что?

– Не включай следователя. Вышел на местонахождение Ульяны только в тот день.

– Ты был там?

– Да.

Я понимаю, что интересуют меня Орестов и призрак.

– Что видел?

Тишина. Тимур не может совладать сам с собой. И карие глаза горят черным пламенем.

– Ульяна билась в припадке на земле в каком-то тумане, кричала, выла. Подбежал к ней, но всё стихло. Она без движений лежала, сжав кулаки. Позвал, не отозвалась. А потом из школы (о, и это знает) вышел парень, неся тебя на руках.

Я зажала рукой рот. Орестов не бросил, пытался спасти получается.

– Он сказал, что стреляла именно Ульяна, и там же в коридоре Василина без сознания. Я побежал за ней. По пути вызвал наряд и медиков. Майкл на своем автомобиле помчал в больницу, я вынес Васёну и погрузил к себе в машину. Но она очень сильно напичкана какой-то гадостью наподобие снотворного и не приходила в себя. Нужно было еще Ульяну караулить.

– Она жива?

– Да, но теперь в спец учреждении.

– То есть?

– В «психушке» Ульяна. Никто не знает, что с ней случилось, но она больше никого не узнает, ни на какие вопросы не реагирует. Не «овощ», но далеко от этого состояния не ушла. Ермила?

Я вопросительно смотрю, ожидая вопроса.

– Что с ней? Что это был за туман? Он был неестественный! Не белый, а огненный! Будто горела заживо! Но ни одного ожога на теле врачи не обнаружили. Уля просто сошла с ума.

– Ты хочешь услышать мою версию? Так не поверишь всё равно.

– Попробуй убедить.

– Тимушка, не стоит. Считай просто, что она действительно «слетела с катушек».

Если скажу ему, что девицу пытался убить призрак, защищая нас, то отправлюсь следом в «здание с желтой крышей».

– Ты что-то знаешь? Что с вами случилось?

– Тим, давай ты свою сказку расскажешь?

– Ок, только особо нечего. Тебя сразу же в реанимацию повезли, Василину откачивать от отравы, Ульяну сразу в «лечебницу».

– А Орестов?

– Это Майкл как понимаю?

– Да.

– Привез тебя в больницу, всю операцию просидел под дверью реанимации, курить постоянно ходил, психовал.

– Ты там тоже был?

– Да, Василине почистили организм, она снова уснула.

– А Орестов?

– Да что ты его всё по фамилии-то?! Мне казалось, что от количества никотина и кофе Майкл сам окажется на соседней от тебя койке.

– Так нервничал?

Не особо верится, что несостоявшийся враг так сильно был озабочен моей судьбой.

– Зачем этот сарказм, Ермила?

– Неважно, – как бы не злилась, а вспомнились голубые глаза, которые светились даже в темноте.

– Зря ты так. Он до последнего ждал окончания операции.

– И потом сбежал.

– Врачи сообщили, что всё прошло успешно, что жить будешь. И да, Майкл уехал домой. Он сказал, что тебе не нужно его видеть.

– Заботливый какой!

– Перестань. Вот и всё. Теперь знаешь.

Тимур встал со стула. Пожелал мне удачи и направился к выходу.

– Тим, она тебя любит. Сильно. И Лизавету скрывала назло, чтобы ты не ради ребенка, а ради самой Васи вернулся.

– Спасибо, Ермила, но я сам разберусь.

… Уже вечером была дома. Перед призраком я больше не виновата. Сегодня в новостях выяснила, что в той страшной аварии водитель всё же не погиб, а оказался в коме. В тот вечер, когда я могла погибнуть от выстрела, он пришёл в себя. Об этом пестрили все основные СМИ, так как в таких ДТП не выживают, а если и удается, то остаются инвалидом. Конечно, поломано у него костей немало, но очнулся в здравом уме и памяти. Мы друг друга простили.

Мысли переместились к своей персоне и человеку, который меня презирал не один год, считал исчадием ада, но спас от смерти. Нет, не так, Орестов можно сказать вернул долг. Я заслонила его от пули, он не дал умереть мне. Всё честно. Мы не в долгу. Даже успела извиниться. Только вот почему на душе кошки скребут? Знаю, куда и кому написать.

– «Орестов, ты конечно, придурок, но видимо мне не хватает общения с тобой …»

Отправляю сообщение, тушу сигарету, захлопываю крышку ноутбука и понимаю – сегодня Новолуние, пора на встречу во сне.

Июль. Исчезновение

Жизнь протекала своим чередом. Работа, дом, ремонт авто, встречи с Василиной. Весна плавно перешла в жаркое лето. Лизавета с подружкой сразу уехали на все каникулы к моей маме в деревню, хотя предупредили, что вернутся. Васькиной дочери скоро исполнится семнадцать лет. Рутина поглотила, и казалось, что всё хорошо. Но чего-то не хватало. Мы обе знали и молчали. Пока не наступила пятница.

– Васён, давай сегодня ты меня в гости пригласишь? – с нахальной улыбкой посмотрела подругу.

– Хорошее предложение.

И снова вечер, алкоголь, мечты и идеи. С марта мы не проводили время так легко и спокойно. В тоже время чувствовались грядущие испытания. В очередной раз выйдя на балкон с сигаретой, я задумалась. Ждала и делала не знающий вид. Подруга задумчиво крутила бокал на тонкой ножке и, в конце концов, не выдержала.

– Звонил?

– Нет. Он не позвонит и не напишет.

– А если первой?

– Нет, Васенька. Пусть встретит свою судьбу и будет счастлив.

– Может, ты его судьба?

– Нет.

– Значит, ты уже знаешь?

– Именно так.

В современное время Интернет и социальные сети играют большую роль. После истории с Ульяной я очень аккуратно следила за жизнью некоторых близких мне людей. Орестов оказался не исключением. По редким фотографиям в «Вконтакте» и двусмысленным записям в «Телеграмме» было вполне понятно, что у тридцатилетнего Майкла появилась дама сердца. Птичка-невеличка лет двадцати с яркими карими глазами. Хрупкая, нежная, милая. Мужчины любят таких девушек. Их хочется защищать, спасать, оберегать и ласкать. Имена у них всегда такие же легкие. Девушку Орестова звали Дина. Ему всегда везло. Они казались такими противоположностями, что гармонично смотрелись. И мешать этой идиллии попросту не имею права.

– Наверное, это и к лучшему?

– Конечно!

– Но ведь он спас тебя и потом в больнице ждал.

– Вась, это было исключение из правил.

– Но она мелкая и глупая.

– Зато мы шибко умные. Одна такая уже отдыхает.

Я глубоко затянулась. Мартовская история нам обеим не дает покоя.

– Чтоб она сдохла.

Чуть слышно произнесла Васёна. Она до сих пор любит Тимура и ненавидит Ульяну. Того факта, что девушка оказалась в «психушке» подруге мало. Её бы устроило полное исчезновение соперницы и возвращение блудного мужчины.

– Вася, это уже уголовная ответственность.

Я показала язык и затушила сигарету. Вечер двигался мирно и благополучно. Мы еще не знали, что судьба уготовила новый поворот. Для начала позвонила по видеосвязи Лизавета и поставила свою маму перед фактом: она приедет домой в следующую пятницу, а до этого момента нам нужно найти хорошего фотографа. Васькина дочь на свой день рождения хотела фотосессию. Мы подтвердили, что всё найдем и сделаем, а сами после разговора уставились в монитор. В нашем с Василиной окружении ни одного действующего фотографа. Любители не в счёт. И теперь за неделю нужно найти подходящего человека, который сможет выполнить задачу.

Я вздохнула и загрузила соцсеть. Привычка есть привычка. «Лента новостей» пестрила цитатами о предстоящих выходных и всякой прочей ерундой. Желание убрать и выключить телефон настолько сильное, что успела даже заблокировать экран. И тут же сигнал оповестил о новом сообщении. Васька со всей серьезностью занялась поиском фотографа, не обращая на меня ни малейшего внимания. А зря.

– «Привет!»

Уж с кем не ожидала сегодня общаться так это с Тимуром. Просто так этот человек не появляется.

– «Здравствуй, Тимушка!»

–«Это снова она?»

– «Тимур, ты пьян?»

– «Ты не поняла?!»

– «Представь себе, нет. Что случилось?»

– «Ульяну выкрали из клиники!»

Телефон выпал из рук. Василина вопросительно посмотрела на меня. Шустро подняла и напечатала ответ.

– «Это не Вася!»

– «Тогда найди её!»

Написал и после заблокировал. Психика Тимура оставляла желать лучшего. Как теперь быть? Рассказать или нет? Почему пропала Ульяна? Кому могла помешать девушка, сошедшая с ума? Ответ напрашивается сам. Но Василина совершенно адекватный человек, которому не придёт в голову добивать уже и так несчастную подружку её неприкаянного Тимура. Для таких действий нужна посерьезней причина, чем ревность. С другой стороны, сколько таких случаев было и будет.

– Вась, а Вась, ты случайно ничего рассказать не хочешь?

– Нет.

Совершенно невинное лицо, которое вглядывается в меня. Начинает чувствовать. Пусть, не зря же Старшая.

– Ера, я чего-то не знаю?

– Скорее наоборот.

Показываю переписку, ожидаю реакции. И тут понеслось. Сначала череда нецензурной брани, потом желание разбить телефон и затем выдала:

– Уроду так и надо, но это не я!

– Точно?

– Клянусь, не причем в её пропаже. Ермила, ты не веришь?

– Верю.

Я обняла подругу. Конечно, хочется надеяться, что Васька не виновата, что Тимур соврал, что с Ульяной всё относительно в порядке. Сердце не на месте. Кому и зачем могло понадобиться похищать больного человека из психоневрологической лечебницы? Конечно, версия со злодейкой Василиной самая легкая. Только вот есть несколько «но».

– Васён, мы должны её найти.

– Зачем?

– Не знаю, но, пойми, мы – это последние люди, у которых Тим стал бы просить помощи.

– И что? Ему надо – пусть и ищет!

Я поняла, что сейчас подруга не готова на серьезный диалог. Наша пятничная пьянка тихо сошла, а к полночи разбрелись по постелям. Дверь в комнату я оставила открытой. Легла, закинула руки за голову, задумалась. Про Ульяну знаю совсем немного, и представить, кто бы мог на неё позариться в таком неадекватном состоянии не могу. Это её какое-то прошлое до Тимура или успела недавно перейти кому-то дорогу? И с чего начать поиск? По логике, в первую очередь стоит посетить клинику, хотя кто захочет что-то поведать совершенно чужим людям?

Мысли постепенно запутывались в клубок. Сознание готово было отбыть в мир снов, и тут жуткий крик из комнаты Василины …

…. Ульяна сидела в какой-то комнате в кресле в своих старомодных очках, нежно обнимала большую картину и пристально смотрела впереди себя. Здесь был её мир, где могла позволить намного больше. Васёна стояла напротив. Она не знала, как быть, ведь не каждую ночь снятся такие сны. Это был не просто сон. Вася знала, что она Старшая, что может так же, как и Сильная, путешествовать в ином особом мире. Они снова встретились. Только вот зона дислокации была Ульяны.

– Пришла. Жаль, не успела тебя зашибить тогда. – Злая улыбка соперницы.

– Звала что ли?

– А я теперь только это и могу.

– Поясни.

Василина не понимала, почему сон такой живой.

– Можешь радоваться – он твой, а я здесь.

– Где «здесь»?

– В безвременье. Пересыльная зона, – Ульяна нежно погладила картину с собственным портретом. Стекло кристально поблескивало.

– Ты – призрак?

– Спроси у своей Сильной. Заодно передай, – Ульяна, встала с кресла и за долю секунды оказалась близи Василины. – У неё мало времени.

Отступает на шаг назад и в сантиметрах от Васёны с силой разбивает об пол картину. Звон, треск стекла во сне и наяву. Страшный крик Васёны …

… Я вскакиваю с постели, бегу в соседнюю комнату. Зрелище там как на поле боя. Васька стоит у кровати, а рядом с ней вдребезги разбитая хрустальная ваза, подаренная когда-то давно Тимуром. Подхожу, обнимаю за плечи. Подругу трясет мелкой дрожью. Крупные слезы падают на мою футболку.

– Васенька, что случилось?

– Это она. Урод приходила, картину разбила.

– Куда приходила? – вглядываюсь в её лицо. – Тебе Ульяна приснилась?

Как же хочется успокоить, сказать, что всего лишь сон и всякую прочую чушь, только понимаю, в нашем варианте это, к сожалению, не просто так.

– Да.

– Это она разбила?

– Она. Картина …

– Понятно.

Помогаю вернуться обратно в постель. Теперь нужно заняться осколками. Понятное дело, что вазу во сне разбила сама Васька. Только вот как Ульяна заставила её это сделать?

– Рассказывай.

Сквозь сбившийся монолог понимаю, что девицы встретились не просто во сне, а на границе особых миров. Только вот сил у Ульяны хватило только такую встречу, а не как у призрака Сергея. Зато раньше у неё никаких способностей не было, а теперь Даринова стала другой со своим новым миром. Но где её физическое тело? Всё-таки стоит наведаться в лечебницу. Это, несмотря на то, что совсем не мне это надо.

– Ермила, я устала. Нужно поспать, но боюсь.

– Теперь не нужно.

Глажу подругу по голове, стараясь уложить как маленькую. Минут через пятнадцать она все-таки засыпает, а я выхожу из комнаты, тихо прикрыв дверь.

Карты – расклад первый, второй, «неожиданная встреча, влияние властного мужчины и возникновение сильных чувств». Они говорят только о чувствах, молчат о делах, каждый раз рассыпаясь веером, предупреждая о неприятностях. Будем ждать.

Утро началось на удивление спокойно. Настрой боевой.

– Знаешь, Ер, а ведь меня отпустило.

Васёна воинственно орудовала карандашом для бровей, с суровостью изучая свое лицо.

– Ты о Тиме?

Я как обычно стояла на балконе с зажатой сигаретой и рассуждала, как правильнее построить маршрут. План банально простой. Похитили Ульку из «психушки», значит стоит наведаться именно туда. Неужели никто ничего совсем не слышал?

– Ера, это глупая идея, – Васька бубнила всю дорогу.

– Почему?

Парковка у лазарета порадовала. Если не знать, что это за лечебница, то вполне мило и достойно. Особенно приглянулись аккуратные кипарисовики вдоль высокого каменного (именно каменного, а не кирпичного) забора.

– Нас не пустят. И вообще пропала и хорошо!

– Всё, пойдем.

Я первой вышла из машины, дождалась Ваську. Калитка оказалась вполне обыкновенной. Никто нас не остановил. Но впереди маячил охранник.

– Вот сейчас увидишь, что зря приехали.

Подруга не успокаивалась, но я уже встретилась взглядом.

Павел

Он смотрел в экран монитора и злился. Это похищение одной из пациенток ему ещё аукнется. Не велика потеря, но сам факт. Теперь объясняй, что ночью на посту не спал, никто не проникал, и дежурство было самое обыкновенное. Но девица исчезла, испарилась. Такой случай в их учреждении впервые. Бывало, сбегали «постояльцы», но чтобы так?

Кроме работы еще и Светка снова устраивает истерики. Она любит и хочет замуж, но своим тоталитаризмом и ограничениями приводит к обратному. После суток без сна совсем не хочется потакать её прихотям. Павел давно заметил выраженный эгоизм своей пассии, которая очень быстро влилась в его размеренную жизнь. Темноволосая стройная женщина, которая взбудоражила его сердце чуть больше года назад. Да и возраст требовал прийти к чему-то постоянному. Тридцать пять лет – цифра совсем не маленькая. И при том, что у него есть дочь подросток. Осознание того факта, что нужно пожить для себя приходит всё чаще и чаще. Только это было раньше. Сейчас уже устал от семейного быта. Нет, Светка вполне хорошая хозяйка, но вот с душевным теплом он прогадал при выборе спутницы жизни. В тоже время понимает, что обещал на ней жениться. И если с начальством он еще разберется, то со Светкой сложнее. Придется снова первому идти на примирение, подчиняться всем запретам и указаниям. С одной стороны, уже конкретно осточертело, с другой – он понимает, что в таком возрасте уже нет смысла что-то менять, да и не до этого сейчас. Было б классно, если эта чокнутая пропавшая девица нашлась и вернулась.

Паша выругался, вышел на улицу и достал из пачки сигарету. Здесь все чокнутые. Элитный психоневрологический интернат. Но если с другими понятен диагноз, то с девицей всё странно. Молодая, не глупая, вполне адекватно отвечающая на вопросы. А при виде любого огонька или яркого света сразу случается приступ. Вопреки запретам ей выдали альбом для рисования и мягкие восковые мелки. Девица неплохо рисовала, но каждый раз одно и то же. Несколько лиц, которые сменялись друг за другом. По очертаниям можно узнать темноволосого парня, белокурую девушку и брюнетку. Сначала около недели готовились эти рисунки, а на итоговый день она сначала долго с ними говорила, всматривалась в лицо каждого, а потом с остервенением рвала на мелкие-мелкие части. Причина таких действий понятна: любовный треугольник, точнее аж четырехугольник. Вот боязнь огня вызывает вопросы. Ему совершенно безразличны истории пациентов, но эта девица заинтриговала и видом своим, и рисунками, и пропажей. Но это не главная причина. Павел знал лично вторую девушку на рисунках. Как смог по изображению понять до сих пор удивляется. Такие «портретные встречи» приносят раздор в его обыденную жизнь.

Можно еще долго рассуждать, но к воротам подъехал автомобиль. Назвать встречу неожиданной язык не повернулся. Одновременные желания завертелись внутри. От лицезрения прибывших людей пропал дар речи, а под ложечкой засосало …