А теперь я вижу, что человек, который так мне дорог, наплевал на мои ценности. На ценности всех нас. И умирает в одиночестве в своём доме, как ещё около восьмидесяти других предателей. Я растерян.
***
«Слава нашему великому Лидеру!
Габриэль, я получил твоё тревожное письмо. Мне вполне понятно твоё разочарование, но крепись. Я доложил командованию о том, что произошло. Сейчас производятся поиски заплутавших овец, чтобы выяснить, какой яд они приняли.
Ужасная новость, брат. Доводы о том, что одна из стран коалиции является пособником терроризма, подтвердились. Наши агенты представили развёрнутый доклад и доказательства. Прискорбно осознать, что соседнее государство, практически наш брат по крови, оказалось жадным и жестоким врагом. Сегодня же мы начинаем масштабную операцию по уничтожению противника. Правительство предвидит большие жертвы. Теперь у доноров появилась прекрасная возможность отдать свой долг сполна.
Но не живи в страхе, потому что Гвардия по сути своей бессмертна. Мы будем бороться о последнего, оставив противника ни с чем. Будь мужественным».
Я был у Михаль с полудня до самого вечера. Сидел молча, ожидая, что она вдруг захочет раскаяться или высказать мне последнее желание. У меня не было сил понять её, простить, и мне даже было немного противно, но, принимая во внимание её умопомешательство, я решил остаться рядом в последние часы жизни. Как и можно было предположить, Михаль бредила.
– Ты мне не поверишь, но лишь до некоторых пор. Габриэль, я видела твоего брата.
– Он был в увольнении? Или патрулировал? Почему же тогда не зашёл домой проведать семью?
Глаза Михаль стали прозрачными, как у рыбы, всплывшей в озере брюхом вверх. Её зрачки не реагировали на свет – она ослепла. Вены под кожей стали совсем чёрные. Те солдаты, которым успели перелить кровь заражённых доноров, сейчас так же умирают, лёжа в госпитале или на поле битвы с врагом. Скорее всего, их уже подстрелили как нерасторопную дичь враги или это сделали свои же, чтобы облегчить муки товарищей.
– Твой брат был в гражданской одежде. Четыре месяца назад он шёл по Бульвару Славы с рюкзаком за плечами. Он присел на скамейку, чтобы отдохнуть. Меня не видел или просто не узнал. Он оставил свою сумку на месте, а сам встал и неторопливым шагом направился прочь. Я бежала оттуда со всех ног. Через полчаса Бульвар горел синим пламенем.
Я помнил тот день. Весь Бульвар Славы смело с карты нашей Зоны Безопасности. Там был спортивный комплекс, где обычно играли в баскетбол. Было много жертв и почти все – школьники, пришедшие, чтобы размяться после учебного дня. Горе нашего народа было безмерным.
– Как ты смеешь обвинять моего брата в терроризме! Как ты можешь быть такой бездушной и гадкой, видя, как я сижу у твоей постели? Как провожаю тебя на тот свет? Какая же ты….
– Послушай меня, Габриэль. Я бы не стала говорить, если бы не была уверена. Могу поклясться тебе чем и кем угодно.
–Какие клятвы может дать человек вроде тебя? Ты же не имеешь в душе ничего святого. У тебя нет никаких принципов.
–Зено тоже видел. Видел знакомых, которых забрали в Гвардию. Видел, как они, сняв с себя форму, уничтожали мирных доноров прямо на улице. Подкладывали бомбы. Натянув на лица маски, расстреливали целые семьи. Это чтобы напугать нас, чтобы мы были тише воды.
– Ты и твой Зено – вы просто сумасшедшие. Вы ненавидите даже воздух, которым дышите, вы ненавидите людей. Вы смеете очернять Гвардию, которая спасает ваши жизни каждый день. Вы убиваете их своей отравленной кровью. Вы предатели!
Михаль обмякла в своей кровати. Она уставшим голосом сказала свои ставшие для меня последними слова:
– Прости меня, я не знала, как сказать по-другому…
А потом я ушёл. Она умерла через пару часов после моего ухода. Умерла, совершив слишком медленное самоубийство, как и её друг. Как и многие её друзья, я полагаю. Когда её тело заворачивали в белые простыни, то кто-то заметил, что на её руке шариковой ручкой выведены буквы. Там было написано: «Бог всё помнит».
***
Граница Зона Безопасности была вскрыта. Военные из страны-пособника терроризма ворвались не только в нашу страну, но и частично, можно сказать, в единичных случаях, добрались до сердца нашего государства – до поселений мирных жителей. Правительство призывало народ не впадать в панику.
– Отряды специального назначения очень скоро ликвидируют опасность. Некоторые боевики враждующей стороны, к несчастью, проникли в Зону Безопасности. Будьте бдительны. Как только вы заметите подозрительное лицо, немедленно сообщите патрульному, приставленному на вашу улицу. При первой же возможности, используйте все свои силы, чтобы взять вражеского шпиона в плен, а затем дожидайтесь помощи.
Не стану углубляться в подробности, потому что чистых листов осталось совсем немного. Я поймал одного из тех, кто явно был посланником иной страны – страны, не дружественной нашей. Пришлось затащить его в подвал, чтобы родители не подняли панику. Мне удалось так легко справиться благодаря тому, что этот солдат был в полубессознательном состоянии. Я привязал его к батарее, как говорилось в инструкции по обезоруживанию, которую повторяли буквально каждые сорок пять минут по телевизору.
Этого юношу, который был лишь немного старше меня, звали Авенир, и он кричал, что наша страна уничтожила почти всех его родных.
– Они заходили в наши дома и расстреливали всех членов семьи. Они пытали министров нашего Правительства в прямом эфире, чтобы запугать тех, кто остался жив.
Я старался не слишком углубляться в речи паренька, который просто хотел спасти свою жалкую жизнь.
– А вы убивали наших людей, беспощадно бросая в нас взрывчатку! Мы заключили с вами союз, а вы нарушили его.