Quotes from the book «Склероз, рассеянный по жизни»

И есть что вспомнить. Вернее, есть что забыть.

Мария Владимировна Миронова была гениальной женщиной. Ей не нравилось все, кроме ее сына Андрюши. Все его друзья были говно, я — первое...

За 80 лет не случалось всерьёз отчаиваться — только делаю вид. Это сохранило шевелюру, гладкую кожу морды лица и инфантилизм старого мудака.

Вообще-то я урбанист, потому что вынужден быть городским. И если куда-то выбираюсь, то это не море, не Майами, а какая-нибудь тихая заводь средней полосы. Мой отдых — только под нашим кустом и чтобы никого не было. Лица наши комаров мне приятнее.

Трусость — сестра паники. Смерти я не боюсь. Я боюсь за своих близких. Боюсь случайностей для друзей. Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то... "Наше все" написано очень правильно: "Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог..." Будучи молодым, я считал, что это преамбула и не более. Сейчас понимаю, что это самое главное в романе. Я красивый старик, боящийся стать беспомощным. В общем, диагноз — "старость средней тяжести".

Книги обязательно надо читать. Главное - не выписывать понравившиеся цитаты. Потом такие цитаты создают ощущение, что это твои мысли.

Я люблю накрывать стол. И умею. Но не хочу.

Хорошее должно на тебя обрушиться.

Смысл существования - в душевном покое и отсутствии невыполненных обязательств.

Карьера - это мера тщеславия, а у меня тщеславие дозировано необходимостью не выпасть из обоймы достойных людей.