– «…Привет, папочка! Я не очень хорошо умею писать письма, но очень старалась, правда. У нас с мамой и Таней все хорошо. К нам на прошлой неделе откуда-то прибежал котенок. Серо-черный, с торчащими усами и длинным хвостом. Он тебе очень понравится. Мы с Танькой даже поссорились из-за того, как его назовем: она хотела Леопольдом, а я – Бобиком. И как она не понимает, что кот с таким именем – это весело? Представляешь, что будут думать соседи, услышав: «Бобик, кис-кис-кис»? Мы решили, кто выиграет в «камень, ножницы, бумага», тот и называет его, так что все равно стало по-моему. Правда, я немного смухлевала. Только тс-с-с – это тайна! Не говори ей ничего, хорошо? Зато теперь у нас будет самый настоящий дворовый кот Бобик, а не какой-то там Леопольд!»
– Ишь, ты – Бобик! – внезапно развеселился старый сапер. – Надо ж так кота назвать! И чего там дальше?
– «…А когда ты вернешься домой, мы все вместе будем ходить на рыбалку, а потом кормить Бобика свежей рыбой. Кстати, он вчера поймал самого настоящего кузнечика. Еще чуть-чуть подрастет и станет грозой всех местных ящериц, будем их втроем с ним и Таней гонять. Ей тоже нужно вырасти, маленькая еще для настоящей охоты. Только мама почему-то ругается, когда я об этом говорю. Она думает, что мы еще долго с мальчишками не будем ходить на пустырь за ящерицами, потому что там теперь опасно. А я знаю, что это неправда. Ты скоро вернешься и все будет, как раньше. Не будет больше взрывов и стрельбы, а мы будем все вместе. И гулять будем, где захотим. Вот!»
Слышно было, как Семёныч вздохнул.
– Да… погулять и я бы сейчас не отказался…
Серия миномётных разрывов внезапно легла на дороге. Несколько мин упало на склоны холма. Противник явно расчищал себе путь. Возможно, там имелась надежда, что какие-то мины сдетонируют от близких разрывов.
Ещё один залп – прицел сместили чуть дальше. По броне БМП залязгали осколки.
– Черт!
– Что такое? – встревожился сапёр.
– Ерунда… забей…
– Чего там дальше-то? Ну, в письме?
– Щас… Где там я остановился… Ага! «…А еще у нас трубы с газом перебило, и мама готовит во дворе. Это у многих так, не только у нас, не переживай. Теперь мы часто готовим самую настоящую печеную в золе картошку, как тогда, с тобой, помнишь? Она намного вкуснее домашней и о том походе напоминает каждый раз. А вот Тане не очень нравится почему-то. Давай потом еще как-нибудь отправимся в поход, а то у меня сестра какая-то неправильная растет.
Пап, можно я на нее еще немного пожалуюсь? Когда начинают стрелять, Таня сразу начинает плакать, вместо того, чтобы быстро спускаться в подвал. Скажи ей что-нибудь, а то она меня не слушает совсем. А потом и мама из-за нее тихонько плачет, пока мы, как она думает, не видим…»
– Ну, чё? Правильная у тебя пацанка растёт! Одобряю! И сестру воспитывает как должно, – крякнул старый спец.
– А то ж! Так и есть… в кого расти-то…Эх, не видел ты моей Алёнки!
– Повидаюсь ещё. Дальше-то там чего?
– «…Танька хныкать перестает только когда я письма твои ей читаю, так что пиши почаще, хорошо? Представляешь, она даже попросила и ее научить читать. Я буду ее самым настоящим учителем! Если у тебя получится, пиши, пожалуйста, печатными буквами, а то она прописные совсем-совсем не понимает.
Папа, ты мне снишься иногда. Только не на войне, а обычный, как раньше. Я очень-очень тебя люблю и скучаю по тебе. Возвращайся, пожалуйста, поскорее, чтобы мы видели тебя не только во снах и на фотографиях, хорошо? Мы все тебя ждем, папочка.
Твоя дочь, Света…»
Слышно было, как Семёныч скрипнул зубами.
– Эх, блин! Дожили! Дети уже сами друг друга грамоте учат, нет, чтобы родители… Ничего! Мы ещё пободаемся!
Рация в ответ промолчала.
– Петр? Ты чего там?
Внизу снова взревели моторы.
– Ах, вот оно как?! – сапёр пододвинул к себе пульты. – Ну, валяйте… щас вам тут будет весело!
– Мы подошли, когда там почти никого уже и не осталось, – Андрей присел на придорожный камень. – Две коробки они разбили, одну – так даже и зажгли! Правосеков там положили… вообще охренеть! Семёныч последние заряды подорвал прямо около их колонны. Ждал, крепился – и в нужный момент всё и запустил! Ну, а тут и мы ударили… Никто не ушёл.
Его собеседник, немолодой уже мужик с проседью в волосах, кивнул.
– А я его ещё тогда запомнил. Это ж я им тогда снарягу выдавал. И систему подрыва ему объяснял. Не думал, однако, что ещё раз с ним встречусь!