Ив Дэль Гар

– Зачем? – та скептически воззрилась на теплую вещь. День был солнечным.

– Перепад температур, – коротко пояснил он и накинул свитер ей на плечи.

– Ты слышал что-нибудь об Ив Дэль Гаре или Сумеречных воротах? – обратилась София к Антону, на ходу доставая из рюкзака ветровку.

– Об Ив Дэль Гаре?.. – протянул тот, напрягая память. – Нет, не слышал. Надо спросить у местных жителей. Они хорошо знают и историю села, и легенды. А ворота… Я знаю только о Манжерокских воротах – это пороги реки Катуни. Может, Сумеречные ворота – название еще одного порога.

– Разве у рек могут быть ворота и пороги? – поинтересовалась Саша. – Это же не дом.

– Порог реки – это каменистый или скалистый участок, где уровень воды падает, а скорость течения большая. Более ровные или пологие участки с быстрым течением называют перекатами и шиверами, а более отвесные – водопадами. Говорят, Манжерокским порогам присвоена четвертая категория сложности. Их протяженность – пятьсот метров. Под водой разбросаны камни различной величины, которые делят воды Катуни на несколько потоков. Потоки могут иметь разную силу, из-за чего появляются препятствия при сплаве.

– Не понимаю, – Саша свела брови. – Зачем порогам категория сложности? Это же не математические задачки. И от чего зависит эта сложность?

– Пороги бывают разными, как и математические задачки. Одни большие и широкие, другие узкие и коварные. Чтобы их различать и, главное, чтобы любители сплава знали, что им грозит, придумали категории сложности. Если мне не изменяет память, существует шесть категорий. Катунь, Чуя, Аргут – одни из самых сложных рек для рафтинга в Алтайском крае.

– Для чего? – Саша схватила Антона за руку, сняла туфлю и вытряхнула попавшие туда мелкие камушки.

– Рафтинг – экстремальный вид спорта, сплав по опасным рекам.

– Что опасного может быть в реках? – Саша вспомнила, как в детстве купалась в довольно быстрой реке, но опасности в ней она не усмотрела.

– Ты горные реки видела? – не удержался от вопроса Николай, который до той поры молчал.

– Где я, по-вашему, должна была их видеть? В Москве горных рек нет, – искренне изумилась Сашенька и подкрепила свой довод железным аргументом.

Они остановились у подъемника. Антон задумался, а потом начал перечислять речные опасности:

– Воронка или водоворот – место, где вода закручивается и затягивает. Вал – стоячая волна с пенной шапкой. Бочка – пенная яма, где на поверхности возникает встречный ток воды. Прижим – участок на крутом повороте, где центробежная сила отбрасывает воду к берегу. Ну и уже известные вам пороги.

– Откуда ты все это знаешь? – изумилась София. Она была далека от этой темы и потому слушала Антона с интересном.

– Когда в прошлый раз я был на Алтае, видел, как рафтеры сплавлялись по Катуни. Это было настолько захватывающе, что я заинтересовался этим видом спорта.

– Почему же не попробовал сплавиться сам? – спросил Николай.

– Честно? Я не любитель экстрима, – Антон раздал всем билеты.

Они прошли турникеты и стали на выделенной линии ждать посадку. Увидев удаляющийся кресельный подъемник, Саша подалась в сторону. Антон, пока она не успела опомниться и запротестовать, приводя при этом железные доводы, усадил ее в середину подъехавшего кресла, а сам сел рядом с краю. София и Николай последовали их примеру. София, хоть ее не радовало соседство с Сашей, села в середину: близость опасного края могла нервировать и пугать. По просьбе работника канатной дороги Николай опустил металлическую раму, и подъем начался.

– Раз ты здесь уже бывал, может, знаешь что-нибудь и о растительности Алтайского края? – София указала на склон горы, которые был засажен соснами, елями, березами и осинами.

– Смотри, тут растет множество трав, кустарников и деревьев, – Антон указал на простор вокруг.

– Богатые познания, – сухо подметил Николай.

– Если знаешь больше, просвети, – Сашенька, увидев, как из-под ног уходит земля, побледнела и заметно занервничала.

Николай достал из сумки заранее приготовленную распечатку с информацией об Алтайском крае, отыскал страницу с описанием растительности и начал читать:

– Деревья: сосны, ели, пихты, кедры, лиственницы, тополя, осины и березы. Кустарники: малина, ежевика, смородина, жимолость, голубика, брусника и маральник, которым ранней весной покрыты склоны и который цветет ярким малиново-фиолетовым цветом. Также часто встречаются можжевельник, облепиха, лапчатка и таволга. О последних слышу впервые, – прокомментировал он и продолжил. – Цветы: тюльпаны, колокольчики, гвоздики, ромашки, лютики. Лекарственные растения: бадан, валериана, одуванчик, адонис и солодка. Свыше десяти видов реликтовых растений. Среди них –  бруннера, ясменник душистый, цирцея. Высоко на склонах гор встречается эдельвейс.

– Очень познавательно, но сухо, – дыхание у Саши участилось. Она с силой сжала поручень и на некоторое время закрыла глаза.

Видя, что девушка нервничает все сильнее, Антон попросил Николая передать ему распечатку и, как только та попала к нему в руки, весело заговорил:

– Животный мир Алтайского края из-за разного ландшафта многообразен. Тут можно увидеть сухие, выжженные солнцем степи, сочные густые леса, разные по крутизне предгорья и великолепные по красоте горы. Они, горы, со всех сторон окружают путешественника и завораживают его. Тот, кто хоть раз побывал на Алтае, становится его ярым поклонником. Вернемся к животному миру. Если углубиться в малопроходимые леса, можно повстречать кабаргу, марала, глухаря, каменную куропатку, рысь, барсука, росомаху, горностая, бурундука, белку и медведя. С последним, впрочем, лучше не встречаться вовсе. Это очень серьезный и маневренный товарищ: на дереве от него не спрячешься, по воде не уплывешь и по земле не убежишь ‒ он, несмотря на габариты, невероятно быстро бегает, – Антон на ходу разбавлял текст своими комментариями в надежде, что Саша, слушая его болтовню, успокоится.

Так и вышло. Девушка стала дышать ровно, открыла глаза и задала вопрос:

– Кстати, где твой отменный повар? В Манжерок он прибыл раньше, но мы до сих пор не знакомы.

– Насколько я знаю, Павел договорился с местным поваром и готовит для нас ужин.

– Разве посторонних пускают в кухню столовой или ресторана? – удивился Николай.

– У Павла свои связи и методы. Я туда не лезу, – Антон, видя, что они приближаются к цели, убрал раму и попросил всех приготовиться отскочить в сторону.

На вершине пары разбрелись и гуляли около двух часов. Кроме смотровой площадки, идола Золотой бабы, которая исполняет желание, и услуг по опустошению кошельков, на вершине горы ничего интересного не было. Путешественники разместились на лавочках и наслаждались пейзажем и воздухом.

Когда стали спускаться, ощутили силу ветра. Идущие снизу порывы приятно освежали. Так как кресло все время трясло, Саша достала наушники, включила музыку, закрыла глаза и не открывала их до самого конца. София тоже испытывала мандраж, ведь от пропасти под ногами ее отделяло только сиденье, которое покачивалось и изредка останавливалось. Временами у нее перехватывало дух, но она старалась не заострять внимание на неприятном чувстве. Надо сказать, ей было на что отвлечься. Вид с горы на долину открывался потрясающий. Горные хребты полосовали пейзаж неровными горизонтальными линиями и четко разделяли небосвод с землей. Справа между их подошвами извивалась серовато-бирюзовая Катунь. В низине вытянутым пятачком лежало село. Дома казались разноцветными песчинками. Чуть ближе, в лесном массиве, просматривалось еще одно село и разделенные на прямоугольники земельные участки. С высоты овальное, как зеркало, Манжерокское озеро казалось блюдцем. Хотелось взять его в руки и отхлебнуть небесной синевы.

– Хочешь конфетку? – неожиданно спросил Антон.

– Еще как, – София протянула руку. Было бы здорово, если бы сладкий вкус прибавил положительных впечатлений.

– У тебя руки ледяные, как у покойника, – Антон, передавая конфету, случайно коснулся ее ладони. – Ты замерзла?

– Я боюсь до полусмерти, вот и результат.

– Что же ты молчишь, глупышка? Иди ко мне, – Николай обнял Софию.

Антон сунул в рот конфету и отвернулся.

Вторым экскурсионным пунктом была река Катунь. Пока девушки мочили ноги и руки в приятной прохладной воде (по ощущениям она прогрелась градусов до пятнадцати-семнадцати), Николай достал распечатку и протянул ее Антону, но тот поджал губы и покачал головой. Тогда Николай стал читать сам:

– Не зря Катунь зовут «хозяйкой» Алтайского края. Ее имя – производное тюркского слова «кадын», что означает «госпожа». Свой исток резвая красотка берет высоко в горах на южном склоне Катунского хребта, с ледника Геблера. Условно река делится на три части: верхняя – от истока до впадения реки Коксы, средняя – от Усть-Коксы до Сумульты, нижняя – от Сумульты до слияния с Бией. Длина реки – шестьсот восемьдесят восемь километров.

– Смотрите, все дно – искусно выложенная мостовая, – София провела рукой по гладкой поверхности отшлифованного водой камня.

– Ноги на такой мостовой переломаешь, – скептически отозвалась Сашенька, осматривая каменные глыбы.

– Рафтерам нравится, – София надеялась, что правильно назвала любителей сплавов.

– Хотите на них посмотреть? – Спросил Антон.

– Мы можем их увидеть? – Николай сложил распечатку и убрал в сумку.

– Да. Сейчас любителей острых ощущений можно увидеть на воде. Надо только подняться на склон, чтобы открылось русло реки, или пройти туда, где видны Манжерокские ворота.

Когда прибыли на место, увидели пять больших камней, которые, как и рассказывал Антон, делили реку на потоки. Вода в этом месте бурлила, пенилась и рокотала. Создавалось впечатление, что она либо пугает путников, либо ворчит на кого-то. По течению на огромной скорости неслась надувная лодка. Сидевшие в ней люди умело работали веслами. Когда судно взобралось на пенный гребень, его подбросило и развернуло на сто восемьдесят градусов. Гребцы попытались упрочить свое положение, но бурная вода, словно играясь, опрокинула рафт. Семь человек оказались в пенных объятиях. Четверо успели схватиться за специальные веревки у бортов, один – за протянутое товарищем весло, остальные, подхваченные течением, понеслись дальше.

Антон довольно хмыкнул: ему нравилось наблюдать за сплоченными действиями сплавщиков. Но также по многочисленным видео, которые он ранее смотрел, Антон знал, что не всегда у команды есть возможность помочь человеку, оказавшемуся за бортом; течение безжалостно тащит рафт к следующему препятствию. Хочешь не хочешь помочь – все одно. Надо сосредоточиться и смотреть вперед, иначе тебя ждет та же участь.

– Смелости им не занимать! – восхитилась София.

– Дуракам закон не писан, – Сашенька не понимала, как можно лезть в такую бурную воду добровольно.

– Может, не стоит быть столь резкой? – Антон не любил делать замечания, но с Сашей приходилось нарушать правило.

– Полагаю, мы не успеем осмотреть озеро, – Николай посмотрел на часы. – Перед ужином нам стоит переодеться и отдохнуть.

– Согласен, – испорченный Сашей настрой помог Антону быстро принять решение.

Вечер, приправленный анекдотами, остротами и стихами

Когда наконец прибыли в гостиницу и увидели повара, девушки слегка растерялись. София почему-то полагала, что повар должен быть степенным и аккуратным: работа в кухне предусматривает идеальную чистоту. Возможно, Павел и был аккуратным, на взгляд это не определишь, но назвать его степенным было трудно. Афрокосы, прихваченные в пучок на макушке, свернутая и повязанная вокруг головы черная бандана с надписями на английском, слегка затемненные очки на носу, модная косуха, из-под которой торчала черно-белая клетчатая рубашка, белая футболка с большим треугольным вырезом, светлые, рваные на коленях джинсы, белые спортивные кроссовки. Модно и стильно для рокера или скорее байкера, но никак не для повара, по мнению Софии. Но, видно, она ошиблась: бывают и такие повара. Саша тоже пробежалась оценивающим взглядом по Павлу, но ее больше интересовали внешние данные. Что же с ними? Высокий лоб, прямые брови, прямой нос с небольшой переносицей, серые ухмыляющиеся глаза и трехнедельная небритость, которая отлично вписывалась в общий стиль. Павел был высокого роста, где-то около ста восьмидесяти двух сантиметров. Эта последняя характеристика пришлась Александре по вкусу: она любила высоких мужчин.

Увидев старого друга, Антон пошел к нему навстречу, и первое, что сказал:

– О! Эта идея с платком великолепна! Сколько я ломал голову над тем, как убрать волосы, а все до нелепости просто!

– Волосы в тарелке посетителя – нагоняй от шефа и денежные вычеты. Это не мой стиль, – Павел, который полусидел на мотоцикле и курил, затушил сигарету и пошел навстречу другу, они обнялись и пожали друг другу руки.

– Рад, что все время похода буду вкусненько питаться, – Антон в предвкушении потер руки.

– Это будет зависеть от твоего поведения, – пошутил друг и протянул руку Николаю. – Павел.

– Николай, – представился тот.

Сашенька смело прошла вперед.

– Александра, – представилась она и очаровательно улыбнулась.

– Очень приятно.

«Бывают же такие девушки, которые умеют всем мило улыбаться», – София поджала губы. С одной стороны, поведение Сашеньки возмущало, с другой – она ей слегка завидовала: ей бы чуть-чуть больше смелости.

– А это твоя двойняшка от других родителей? – Павел наглых девиц не любил, поэтому намеренно перевел разговор на Софию.

– Смотри, как мы похожи? – Антон встал рядом и обнял ту за плечи. София сконфузилась. Чтобы она расслабилась и отвлеклась, Антон добавил: – Но я, по-моему, красивей.

– Мне София больше нравится, – весело отозвался Павел.

– Было бы странно, если было бы по-другому, – резко вставила Саша, которую задело поведение Павла: она привыкла, что все внимание достается ей.

– Зачем ты рассказал про двойняшек? – разозлилась София и тихонько ударила Антона локтем в бок. Тот только порадовался, что достиг цели и подруга больше не зажимается.

Николая раздражало поведение Антона, но он старался не показывать виду. Однако для себя решил: если тот продолжит вести себя в том же духе, он его осадит. «Пусть пока радуются встрече», – решил он.

– Вроде всех перезнакомил, можно идти ужинать, – Антон закрыл собой Сашу и мимикой и жестами дал понять, чтобы она сменила кислое выражение на лице.

Та сначала поджала губы, но потом просьбу исполнила. В этот момент они услышали чистый звучный голос.

– Про меня забыл, – из машины, которая только что припарковалась, вышла полная красивая женщина лет тридцати.

София обожала Веру, несмотря на то что считала ее красивей и умней. Вера умела подать себя с самой лучшей стороны. Со временем начинало казаться, что других сторон, кроме лучших, у нее вовсе нет. Вытянутое овальное лицо с большим лбом говорило об умении думать, а выдвинутый чуть вперед подбородок – об упрямстве и умении добиваться целей. Длинные изящные брови редко сидели на месте: они то удивленно подпрыгивали, то сурово хмурились, то озадаченно зависали. Полные губы придавали лицу мягкость, особенно в тех случаях, когда они расплывались в улыбке. В глубине темно-зеленых глаз часто мелькал веселый лукавый огонек. Волнистые каштановые волосы Вера умело укладывала в разнообразные прически, которые подчеркивали выбранный в одежде стиль. Вещи Вера тщательно подбирала. Либо строго и выдержанно, либо мило и изящно. Слабостью Веры были головные уборы: береты, шляпки, кепи. В настоящий момент на ней были надеты белая юбка ниже колен, черная воздушная блуза с высоким воротничком и без рукавов и белый берет. В руках она держала небольшую сумку, исполненную в стиле домино.

– Верочка, ты что! – искренне возмутился Антон. – Про тебя невозможно забыть. Ты – наш литературный вдохновитель и вразумитель. Душа компании!

– За душу спасибо, – Вера протянула Антону руку, которую он поцеловал.

– Пашуня, – обратилась та к повару, – что ты с собой сделал? Теперь тебя, конечно, трудно не заметить, но где тот романтик, в которого я по уши влюблена?

– Верусь, несмотря на внешние изменения, я все тот же! – Павел с удовольствием обнял ее.

– Надеюсь, – брови Веры весело подпрыгнули, – а то придется провести с тобой воспитательную работу.

– Он возражать не будет, – тихо сказал Антон Вере на ухо.

– Тебя это тоже касается, – Вера поставила Антону легкий щелбан. – Исхудал так, что без рентгена все видать. Кстати, хотите расскажу анекдот про эту процедуру? – она обвела взглядом окружающих. – Рентген показал, что Анечка в буквальном смысле поняла фразу «Принимайте по две чайные ложки в день». Или вот поострее: «Я тебя, заразу, насквозь вижу!» – «А можно мне позвать другого рентгенолога?» – И без какого-либо перехода она прошла вперед и обняла Софию. – Что ты в сторонке жмешься? Я, можно сказать, только ради тебя отпуск выпросила и приехала: не могла же я тебя одну с этими типами оставить, – тут она заметила Сашу. Вере хватило одного взгляда, чтобы определить характер стоящей перед ней девушки. Вздернутый нос хорошо ту характеризовал. С такими людьми лучшая линия поведения – умиротворенная беседа с обилием вовремя сказанных комплиментов. – А с этой милой красавицей будет еще веселей. Вы?

– Александра, – представилась та.

– Какая прелесть! У нас есть «защитница», – Вера протянула девушке руку. Та с удовольствием ее пожала. – Да еще красотка! – Вера забавно вздернула руки и причудливо повела ими, потом звонко щелкнула пальцами. – Я знала, что еду не зря. Чую, будет весело! – ее брови забавно приподнялись.

«Эта тетка умеет общаться с людьми», – в этот момент довольно подумала Саша.

– Раз все в сборе – прошу за стол, – Павел пошел вперед.

Вера заметила, что ей не представили еще одного члена их небольшой компании. Пока шли к гостинице, она догнала его. Понаблюдав за ним немного, она поняла: с этим человеком вдаваться в долгие разговоры не стоило, нужно говорить лаконично, только суть.

– В суматохе нас не представили.

– Николай, – отозвался тот.

– Очень приятно, – Вера чуть отстала, обошла его и схватила Софию под руку. – Ну, дорогая, чем порадуешь? – тихо спросила она. – Я так понимаю, этот представительный молодой человек – твой жених?

София довольно улыбнулась. Внимательность Веры всегда радовала ее.

– Как он тебе? – еле шевеля губами, спросила она.

Софии не нужно было мнение подруги, она просто хотела похвастаться, и Вера поняла это.

– Он хорош собой, хотя красавцем его не назовешь. Умен. Это видно сразу. Спокоен и рассудителен. Если перечисленные качества тебя устраивают, какого черта тебе мое мнение? Лучше давай я расскажу тебе анекдот про молодоженов…

– Лучше вспомни какое-нибудь стихотворение. Ты знаешь, я не люблю анекдоты.

– Поверь мне, лучше анекдот, стихотворение сейчас неуместно. Слушай: «Скажите, пожалуйста, почему здесь столько невест?» – «Видите ли, в Иерусалиме есть такая традиция: в день свадьбы невесты приходят к Стене Плача». – «Зачем?» – «Чтобы привыкнуть разговаривать со стеной».

– Боже! – возмутилась София. – После такого анекдота замуж неохота.

«На то и рассчитывала, – подумала Вера. – Ведь я попала в точку». Вслух же сказала:

– Кто любит, тому анекдоты не помеха.

– Разбегаемся, освежаемся, переодеваемся и встречаемся через полчаса в кафе на первом этаже, – дал команду Антон, когда вошли в вестибюль.

София поцеловала подругу и пошла следом за Николаем.

«Скромность погубит тебя, София, – Вера долго смотрела ей вслед. – Если не отрастишь клыки, жених сожрет тебя с потрохами».

– Верунь, ты так хороша, может, тебе не стоит освежаться и переодеваться? – Павел встал рядом. – Я соскучился.

– Как тебе Софочкин жених? – Вера продолжала смотреть на лестницу.

– В женихах не разбираюсь, – видя, что Вера не обращает на него внимания, Павел скорчил кислую мину. Вера повернулась и строго посмотрела на него. – По мне, скользкий тип, – чтобы не впасть в немилость, быстро сказал он. – Но решать ей. Пойдем, – он взял ее под руку.

– Что ты ноешь, как маленький?! – Вера дернула руку так, чтобы толкнуть Павла в бок. – Девчонку спасать надо.

– Ага, – поддакнул Павел. – А она потом тебе благодарственное письмо пришлет.

– Да хоть посылку с бомбой, – Вера взяла Павла под руку, и они пошли в кафе. – Мы же не будем их намеренно ссорить, мы просто раскроем ей глаза.

– Ты это имела в виду под весельем? – нахмурился Павел.

– Нет, – Вера живо улыбнулась. – Это касалось самоуверенной подружки Антона. Люблю таким девицам планы обломать. Она же в Антона вцепилась из-за денег и симпатичной мордашки. Уже руки чешутся, – похвасталась она, предвкушая скорые события.

– Ты – страшная женщина, – Павел слегка отстранился. – Если бы детки знали, что ты затеяла…

Вера прижалась к нему.

– О да! «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо^[1]», – процитировала Вера, и выражение на ее лице говорило: «Съел?»

– Чую неприятности, – честно признался Павел.

– Чуять – твоя прямая обязанность. Ты повар. Кстати, недавно услышала один анекдот про…

– Поваров, – закончил за нее Павел.

Вера щелкнула пальцами и принялась рассказывать:

– К посетителю в ресторане подходит официант: «Как вам наш повар?» ‒ «Отлично! Очень вкусно». – «Спасибо, – умиляется тот. – Сам готовил».

– К чему это? – возмутился Павел, сообразив, что анекдот ему рассказали неспроста.

– Если не поможешь мне, стану официантом, – Вера опустилась на предусмотрительно выдвинутый им стул.

– Какого черта я с тобой связался? – Павел сел напротив.

– Ты меня беззаветно любишь, впрочем, как и я тебя, – Вера осмотрелась по сторонам.

Сквозь трехстворчатые окна в помещение проникал мягкий вечерний свет. Синий тюль, собранный оригинальным способом, слегка его рассеивал. Возле окон стояли двухсторонние диваны, оббитые каретным способом кожей. За одним из таких столов они и сидели. Большое помещение делилось квадратными колоннами на три части. Стены, выложенные из красного кирпича, хорошо сочетались с деревянными панелями приятного теплого оттенка. Картины с изображением красот Алтайского края притягивали взор. В центральной части зала располагались небольшие квадратные столики на четверых.

– Может, ты своим вмешательством им жизнь испортишь? – не унимался Павел.

– Можно испортить больше, чем есть? – искренне удивилась Вера. – Все чаще убеждаюсь в том, что предки умнее были: пары для своих деток они умело отбирали.

– Как же неравные браки?

– Ошибки случались всегда.

– Тебя рядом не было, – сострил Павел. – Думаешь, Антон не знает о намерениях Сашеньки? Не одна ты умная.

– То-то наш умник вот уже много лет в двойняшек играет, – Вера встала, подошла к Павлу сзади и обняла. – Соблазни мне деточку, – прошептала она ему на ухо. – Ты в этом неподражаем.

– Слезь с меня! – резко сказал Павел и передернул плечами.

– Пашенька, – Вера, нисколько не смутившись, опять прильнула к нему, – я не прошу детально изучить ее, я прошу…

– Отстань по-хорошему, – Павел встал; от гнева внутри все кипело.

– Ну и черт с тобой! Сама все сделаю. – Вера вернулась на место.

– Подобные игры хорошо не кончаются, – Павел подался вперед, взял Веру за руку и больно сжал ее. – Слышишь меня? – строго спросил он. Вера поджала губы и шумно выдохнула. – Слышишь? – настойчивее повторил Павел.

– Антон ошибся. Вразумитель у нас ты, – Вера высвободила руку.

– Не начинай, а то вместо ужина будет драка, – Павел поправил стоявшие рядом столовые приборы. – Вот уже скоро год, как ты мотаешь мне нервы. Я понимаю, что тогда допустил ошибку, но, что бы я ни делал, ты остаешься непреклонной. Дорогая, если ты решила, что я – святой, вынужден тебя огорчить. Я могу не выдержать…

– …Пойдешь таранить все и вся, – закончила за него Вера. При этом ее улыбка не предвещала ничего хорошего. – Теперь я понимаю, почему именно мужчины-воины придумали это осадное оружие. Если бы могла, придушила бы! – добавила она в сердцах.

– Можешь придушить, но прекращай изводить и себя, и меня.

– Я подумаю над твоим предложением, а пока лучше скажи, почему Антон так исхудал? Он всегда был стройным, но сейчас ходячий скелет!

– Насколько я знаю, он весь прошлый год болел. Что-то с лимфатическими узлами: они распухли и болели. Его мучили постоянные головные боли. Говорит, сидел с трудом. На работу буквально ползал. Больничный лист ему не дали, а когда он вызвал скорую и показал плохие результаты крови, объявили, что без внешних признаков болезни госпитализировать не могут. Он уже помирать собрался, но тут встретил нужного человека. Его лор спас; на счастье, есть еще врачи в поликлиниках. Антон рассказал ему про свое состояние, лор осмотрел его и посоветовал сдать анализы на вирусы. Ну, а дальше иммунолог за три месяца его вытащил. Курс противовирусных препаратов и витаминки. Вот так.

– София, конечно, не в курсе? – уточнила Вера.

– Думаю, нет. Она как раз с Николаем познакомилась, и, полагаю, Антон решил ее не беспокоить.

– Ты лучше объясни, почему он держит Софию на расстоянии? Меняет девиц, как носки, говорит – ему претит постоянство, а сам только и делает, что ждет встречи с Софушкой. Что за нелепица?

– Может, он боится, что, если их более близкие отношения дадут трещину, дружбе придет конец?

– И ты по-прежнему хочешь, чтобы я не вмешивалась?

Павел утвердительно кивнул.

– Тогда могилы Софии и Антону будешь рыть сам, – пригрозила Вера: она уже сейчас полагала, что стоическая выдержка Антона даст сбой, и чем все закончится, можно только гадать.

– Не драматизируй. К тому же человек сам себе могилу роет. Какую выроет, в такую и положат. Любимое высказывание отца.

В кафе вошли Антон с Сашей. Павел встал им навстречу.

– Раз вы пришли, настало время удалиться в рабочий кабинет, – он снял рубашку вместе с курткой, повесил на вешалку у входа, надел заранее приготовленный фартук и скрылся за кухонной дверью.

– Разве ужин еще не готов? – в голосе Саши прослеживалось недопонимание.

– Если ты намерена есть холодную пищу, я могу попросить Павла принести тебе что-нибудь уже сейчас, – Антон выдвинул стул и жестом предложил ей сесть.

– Я подожду, – смилостивилась Саша.

Подошли София с Николаем. Пока ждали ужин, обсудили местные красоты и поделились с Верой впечатлениями от прогулки. Рассказы о подвигах рафтеров заинтересовали слушательницу. Она проявила любопытство и потому задала много вопросов.

Через двадцать минут из кухни с двумя блюдами в руках вышел Павел. Он поставил их на столе и, пока все изучали содержимое, принес еще несколько тарелок. На первом черном блюде лежали аппетитные золотистые круглые шарики, на втором – необычный салат из странных обжаренных зеленых палок, мяса и орехов.

– Расскажи, как эти яства называются? – в предвкушении сытного и вкусного ужина Вера с наслаждением потянула носом.

– Это боорсо́к, боорцо́к или баурса́к – традиционное блюдо алтайцев, киргизов, башкир, монголов и других народов, которое готовится из теста и обжаривается во фритюре в казане. Это что-то вроде пончиков. Они мягкие и вкусные. Это, – Павел указал на другую тарелку, – салат из папоротника и говядины. Он может быть непривычным на вкус, но попробовать его стоит. Далее жареная говядина под соусом и казы́. В казане тутпаш ‒ мясная похлебка с кусочками теста. Для ее приготовления можно взять два вида мяса: говядину и баранину, но я не стал рисковать и использовал привычное нам мясо. В состав также входят картофель, морковь, мука, перец и яйца. Говорю на случай, если у кого-то есть аллергия на продукты. Имейте в виду, что ингредиенты в похлебку режутся крупными кусками, – наконец сел и он. – Некоторые блюда готовятся долго, поэтому заготовки я начал делать с утра.

– То есть, – Сашенька осмотрела стол и изумленно спросила, – чтобы приготовить всего пять блюд, нужно потратить целый день?

– Иногда нужно потратить день, чтобы приготовить одно блюдо, – уточнил Павел.

– Готовка не для меня, – непроизвольно вырвалось у Саши. – Надеюсь, эти вкусности совместимы?

– Боюсь, нет, – ответил Павел. – Когда эти блюда появлялись на свет, люди руководствовались не совместимостью продуктов, а их наличием в конкретной местности. Держишь табун лошадей – будешь есть казы́, посеял злаковые культуры – наслаждайся баурсаком, поставил юрту или чады́ру лестного массива – маринуй папоротник.

– Юрта и чадыр – это местные жилища? – уточнила Саша.

– Сейчас в селах и городах ты вряд ли найдешь подобные строения, но это действительно жилища, которые местные жители раньше активно использовали. Кстати, – Павел поправил бандану, – если ты рьяно следишь за фигурой, могу в следующий раз приготовить для тебя более традиционный ячменный суп коо́чо, кочо или мюн. Правда, чтобы соблюсти сочетаемость продуктов, из бульона придется изъять мясо.

Не знакомая с составом блюд Саша не поняла иронии, которую вложил в слова Павел. Зато Антон, знакомый с алтайской кухней, прикрылся рукой и давился от немого смеха. Он знал, что суп состоял всего из четырех ингредиентов: говядины, крупы, воды и соли. И если вытащить основной, тот еще выйдет супчик.

Пока между Павлом и Сашей шел разговор, остальные тоже общались, но с помощью живой мимики. Вера не переставала поражаться прямоте девушки, которая часто переходила в бесцеремонность или недовольство. София сдерживала улыбку. В отличие от Веры, грубость и невоспитанность девушки ее уже не удивляли. В последнее время этим качествам дали иные названия – целеустремленность и пробиваемость. Николай не проявлял активности и просто наблюдал за новыми знакомыми. Чтобы ужин прошел в более позитивном ключе, Вера заняла активную позицию.

– Предлагаю начать вечер с экскурса в поэзию: так он станет незабываемым, – она ненадолго задумалась, а потом прочла Якова Полонского: – «С колыбели мы, как дети, вплоть до смертного одра, ждем любви, свободы, славы, счастья, правды и добра. Но в любви мы пьем отраву, но свободу продаем… Клеветой марая славу, мы добро венчаем злом! Счастьем вечно недовольны, правдой вечно смущены, в тишину мы просим бури, в бурю просим тишины», – следом она произнесла тост. – За то, чтобы мы не ждали манны небесной, а творили сами.

«Как высокопарно для простого ужина, – подумала Саша и улыбнулась Вере очаровательной улыбкой. – Надеюсь, она не будет читать нам душещипательные стихи весь вечер?» София, услышав, как тепло подруга прочла строки, испытала восторг.

– Александра, чем вы занимаетесь? – обратилась Вера к девушке.

– Учусь в университете.

– В каком? – допытывалась Вера.

– Педагогическом.

Вера подавилась шампанским.

– Не в то горло попало, – пояснила она быстро и, чтобы не заострять внимания на своей персоне, спросила: – И чем вас привлекла эта трудная профессия?