Часть пятая
Утро субботы началось для Милки не очень приятно. Кто-то громко постучал в дверь. Девочка сначала подумала, что ей это приснилось, и закрыла глаза, пытаясь снова уснуть. Однако стук повторился, став ещё более громким и настойчивым. Ёжась от холода, девочка выбралась из кровати и, прошлёпав босыми ногами по коридору, отперла входную дверь. На пороге оказалось двое мужиков нетрезвой наружности, которые под руки держали третьего, вовсе не стоящего на ногах. Это был отец.
– Здрасть! – прохрипел один из гостей, – Мы вам вашего батю доставили, в целости и, как говорится, в сохранности. Получите – распишитесь.
Милка вздохнула и попросила собутыльников отца отнести его на диван и там уложить. Мужики, обдав Свету едким перегаром, затащили пьяного напарника внутрь и бросили его обмякшее тело на диван.
– Уф, упарились. За такое дельце не грех и налить, – усмехнувшись беззубым ртом, прошепелявил второй мужик.
– Слышь, Палыч, ничего святого – у ребенка опохмела требовать! – возмутился более высокоморальный его спутник. – Вот Сиплый проснется, с него и стрясём пузырь.
Распрощавшись с малоприятной парочкой, Милка подошла к лежащему в алкогольном забытье Сиплому, а точнее – Осипову Валерию Даниловичу и прислушалась к его дыханию. Убедившись, что отец дышит, выпуская вместе с воздухом испаряющийся алкоголь, Света принесла из ванной тазик, поставив его у изголовья дивана, и открыла форточку. Вернувшись в свою комнату и взглянув на часы, Милка решила, что спать дальше уже бессмысленно. Поэтому она оделась, взяла плеер и стала рыться в холодильнике в поисках съестного. Пустые внутренности холодильной камеры хранили в себе лишь пару луковиц, заплесневелую банку начатых консервов и пузырек «Валокордина». Поняв, что завтрака не получится, Милка решила пройтись в ближайший магазин и купить немного припасов.
Идя по пустым улицам своего района, Милка слушала музыку в старом плеере и наслаждалась свежестью довольно яркого октябрьского утра. Прикупив необходимых продуктов, девочка уже направлялась обратно к дому, как увидела, что кто-то ей машет на противоположной стороне улицы. Дождавшись пока машущий человек перейдёт дорогу и окажется рядом, Милка рассмотрела его поближе и радостно заулыбалась.
– Тебя фиг дозовешься, малая. Со своими наушниками совсем людей не замечаешь, – крикнул долговязый парень в тяжёлых ботинках и с ярко-красным ирокезом на голове.
Это был Ник, приятель Милки и Лисы, с которым девочки познакомились на Бетонке около года назад. Нику было восемнадцать, и он занимался тем, что пытался уклониться от грядущего призыва в армию. А ещё тем, что веселился сутками напролёт, то ночуя на квартирах у своих знакомых, то путешествуя, посещая различные рок-концерты. Милке Ник очень нравился – он был добродушным и простым парнем, никогда не унывал и рассказывал вдохновляющие истории о жизни и людях.
– Привет, Ник, – обняла парня Милка, – Откуда ты в такую рань?
– Был на вписке у Мандрагоры, они захотели чего-нибудь пожрать с утра, вот я и иду в магазин за Дошираком.
Милка не знала, кто такая Мандрагора, но понимающе кивнула из вежливости. У Ника была куча знакомых во всех неформальных кругах города, поэтому попробовать запомнить их всех оказалось бы невыполнимой задачей. Милка часто удивлялась, как Ник мог удерживать в своей памяти все эти разные прозвища и сопоставлять их с лицами людей.
– Кстати, сегодня Блейд собирает ребят у себя хате. Так что бери Лису и притаскивайте свои хорошенькие задницы к нему. Будет много музыки, друзей и алкоголя. Координаты и время я тебе чуть позже скину.
На этом Ник распрощался с Милкой и двинулся дальше, вызвав своим внешним видом приступ праведного гнева у старушки, выгуливавшей неподалеку мелкую собачонку. Милка заулыбалась этому зрелищу и пошла домой в приподнятом настроении.
Прошло пару часов, пока Милка приготовила завтрак, съела его сама и покормила проснувшегося в жутком состоянии отца. Затем кое-как заставив его выпить обезболивающее и уложив обратно спать, девочка взяла мобильный и набрала номер Лисы. Лишь спустя семь гудков, на другом конце провода раздался грустный голос:
– Привет, Милка. Как дела?
Лиса всегда первой задавала этот вопрос, даже если звонила не она, а ей.
– Всё хорошо. А ты как?
– Паршиво. Мать достаёт. Я два дня не ходила в школу, потому что… скажем так, заболела. Так она мне все мозги выела за это время. Причём, это была её инициатива, чтобы я посидела дома. А в итоге всё пришло к тому, что её дочь ленивая и бессовестная бездельница. И да, ещё… – на другом конце провода замолчали, – ну, в общем, неважно. Может, мы встретимся сегодня?
– Я и сама хотела тебе это предложить. Утром встретила Ника, он сказал, что сегодня собирается тусовка. Пойдёшь?
– Конечно! Даже если мать не отпустит, я через окно сбегу, – ответила Лиса то ли в шутку, то ли всерьёз.
– Думаю, не стоит так рисковать, – засмеялась Милка. Она знала, что Лиса живет на шестом этаже и чем может закончиться её побег через окно.
Вечер пришёл неожиданно быстро. Пока Милка занималась домашними делами и бытовыми вопросами, отец проспался и сидел на кухне, уставившись в одну точку своим заплывшим взором, дымил сигаретой.
– Никто не заходил? – поинтересовался он, медленно переводя взгляд на вошедшую Милку.
– Нет, папа. Звонил только какой-то мужчина, Геннадий Павлович или Петрович, интересовался какими-то аккумуляторами, но я сказала, что он ошибся номером.
– Молодец, Светик, не надо с ним разговаривать, – одобрительно выдохнул отец и, кряхтя, потянулся. – Собираешься куда-то? – он оглядел дочь, приметив макияж и выглаженную одежду.
– Да, меня пригласили в гости. Папа, будь добр, не ходи сегодня никуда? Ты уже неделю пьёшь, мама очень расстроится, если узнает. – Света вопрошающе сложила руки и многозначительно посмотрела на отца.
Тот потупился и сказал:
– Посмотрим… А матери незачем знать, что я пил. Ты же не будешь закладывать своего папашу, а, доча?
– Я ничего не буду ей говорить, но она и сама догадается. У нас деньги заканчиваются, а на балконе уже скопилось штук тридцать пустых бутылок. Да и посмотрев на тебя, не скажешь, что ты всё это время спортом занимался.
– Эх, Светик, издеваешься над стариком своим, ага? – обиженно потянул отец и разочаровано покачал головой.
– Я не издеваюсь, папа. Просто ты действительно очень давно пьёшь, я беспокоюсь за тебя. А мама в это время на заработках. И то, что ты пьёшь, пока она работает, очень некрасиво по отношению к ней. Давай мы договоримся, что ты не пойдешь никуда сегодня, а посидишь дома, посмотришь телевизор, ладно?
Отец безмолвно поднялся со стула и, тяжело вздохнув, направился к выходу. Милка с обидой и грустью смотрела на то, как его сухая спина одевается в поношенное пальто и скрывается за дверью квартиры. Она знала, что уговоры не подействовали и отец опять напьётся. Девочка покачала головой, выключила свет на кухне и продолжила собираться на вечеринку. На душе кошки скребли, но Милка понимала, что вывести отца из запоя сможет только мама, которая, к сожалению, вернётся лишь через неделю. Поэтому, как бы девочке не было печально и грустно, она созвонилась с Лисой и подруги оговорили место встречи.
Ближе к восьми часам вечера девочки стояли в подъезде дома, изрисованного граффити, адрес которого скинул несколькими часами ранее Ник. Немного проблуждав по темным, неприятно пахнущим этажам Милка нашла дверь квартиры с нужным номером. На ней был приклеен лист с напечатанной на принтере надписью «Кто без бухла – идет нах**». Милка переглянулась с Лисой и осторожно постучалась. Вернее, попыталась постучать – за секунду до того, как костяшки её пальцев ударились о дверь, та резко распахнулась. Милка с визгом отскочила и спряталась за спиной Лисы. На пороге оказался парень с длинной чёрно-белой чёлкой, закрывающей половину лица. Буквально каждый сантиметр его губ и крыльев носа был усеян пирсингом, а на подбородке пробивалась едва заметная щетина, которая росла островками.
Челкач обвел девочек хмурым взглядом и вместо приветствия грубо процитировал надпись на двери. Милка испуганно смотрела на него и молчала. Её выручила Лиса. Она сделала шаг вперед и громко обратилась к негостеприимному парню.
– С какого это хрена девушки должны бухло с собой приносить? Может тебе еще и салатиков, блин, нарезать?
– Дерзкая, – оценивающе заметил челкач и немного подобрел. – Как звать?
– Лиса. А это Милка. Ну а ты кто?
– Я – Блейд. Это моя хата и моя вечеринка, – хвастливо ответил парень, скрестив руки на груди. – Поэтому либо идите за бухлом, либо идите нах**!
Лиса вспыхнула и послала Блейда туда же. Милка стояла в растерянности и не знала, как ей поступить. Блейд был не то чтобы агрессивно настроен, но всё-таки дружелюбием не отличался. Услышав слова Лисы, он осклабился и попытался захлопнуть дверь, однако подруга Милки резво подставила ногу и заблокировала её на полпути.
– Слушай, Блейд, ты ведешь себя, как отстойник. Пригласил на вечеринку, а алкашкой не закупился – разве так поступают? Ладно, мы уйдем, но подумай какое мнение сложится о тебе в тусовке. Репутация будет цвета говна, – с вызовом проговорила Лиса и убрала ногу.
Дверь, однако, не закрылась. Блейд задумался, после чего распахнул её шире и отодвинулся, пропуская девочек в квартиру.
– Вот это совсем другое дело, – улыбнулась Лиса и, поманив Милку за собой, вошла в тесную прихожую.
На полу валялось с полтора десятка пар обуви, самой разной – от дешевых разрисованных кед, до тяжелых, на толстой подошве ботинок с высоким голенищем. Длинная вешалка, прибитая вдоль стены, тоже была увешана разными вариантами верхней одежды. Девочки разулись и разделись, и Блейд даже взял у них куртки, чтобы аккуратно повесить на последние свободные крючки на стене. Из дальней комнаты доносилась какофония звуков: музыка, разговоры, девичий смех, звон стекла. Блейд повел девочек за собой и с легким раздражением спросил:
– Вас представлять или сами познакомитесь?
Лиса подмигнула ему и со смешком сказала:
– Не парься, чувак, мы самостоятельные девчонки, разберёмся.
Они вошли в полупустое помещение с голыми стенами, ремонта в котором либо ещё никогда не было, либо он только что закончился. Судя по лёгкому запаху строительных материалов и краски в комнате, Милка склонилась ко второму варианту. В центре комнаты стоял самодельный стол – ящик, на котором лежал широкий лист фанеры – заставленный бутылками, жестянками и другими емкостями с алкоголем, пачками чипсов, сухариков и прочими закусками. На подоконнике кое-как уместились монитор и системный блок компьютера, рядом на полу стояли две внушительные колонки, из которых доносилась мелодия главного хита группы Stigmata. На полу было раскидано несколько старых матрасов, куча разноцветных одеял и потрепанных подушек. На матрасах и подушках располагались по меньшей мере пятнадцать человек разных полов, возрастов и образов. Длинные чёлки, ирокезы, хаера – Блейд собрал очень много людей, тусовавшихся на Бетонке, и Милка обрадовалась, когда среди них увидела достаточное количество знакомых лиц. Возле «стола» расположился в позе лотоса Ник, который едва заметив Милку и Лису, замахал им и громко крикнул:
– Эй, молодцы, что пришли! Заваливайтесь.
Другие ребята тоже радостно приветствовали Милку, обнимались с Лисой и предлагали девочкам разные напитки из довольно-таки большого набора, что у них был. Милка уселась на свободный краешек матраса неподалеку от Ника, взяла вишневый блейзер и стала рассматривать окружающих.
Рядом с ней сидели две девочки, по виду ровесницы, они обсуждали какие-то музыкальные новинки альтернативной сцены.
– Я купила диск с новым альбомом Оригами и просто влюбилась в эти песни. Вчера весь вечер пролежала с наушниками в ушах и проплакала под «Потерянный рай» и «Без лишних слов», – эмоционально рассказывала одна из девочек, а её подруга понимающе кивала. Обе девочки имели яркие пряди волос, обрамлявшие их лица.
Ник, услышав этот разговор, тут же вклинился в него:
– Хах, Оригами! Это же сопли. Вы бы Психею или ПТВП послушали – вот это сильные группы. Ты еще скажи, что Tokio Hotel слушаешь? – обратился он к одной из девочек.
– Да, слушаю, – с некой долей смущения в голосе произнесла она и тут же громко сказала: – Ой, Ник, ты опять начинаешь гнобить наши музыкальные предпочтения? Отвали!
– Да я не гноблю ваши музыкальные вкусы, просто пытаюсь внести долю конструктивной критики о творчестве ваших любимых музыкантов, – ответил Ник, рассмеявшись.
Он смешно скривился, закатил глаза и стал нарочито фальшиво петь слова из знаменитой песни группы Tokio Hotel. Милка не сдержалась и прыснула от смеха – уж очень похоже у Ника вышло спародировать вокалиста.
– Иди ты знаешь куда, со своей критикой? – без раздражения, а скорее дружелюбно воскликнула девочка и продолжила рассказывать подруге о своих любимых песнях.
Ник понял, что его больше не слушают и повернулся к Милке.
– Ну что, мелкая, как дела?
– Ник, мы же сегодня утром виделись, с тех пор ничего не изменилось, – радостно ответила Милка.
Хоть ей нравился Ник, но близкого общения с ним Милка избегала. По природной застенчивости и скромности, она не могла заставить себя чем-то поделиться с Ником, рассказать ему о своих радостях и горестях, поэтому чаще всего она слушала. Ник в свою очередь привык к тому, что Милка хороший слушатель и ненавязчивый собеседник, поэтому он неустанно травил ей истории из своей жизни, порой приукрашивая их и пересказывая разные версии по несколько раз. И даже несмотря на это Милка всегда с большим интересом воспринимала рассказы старшего товарища.
Поэтому и сейчас, не дожидаясь от девочки дополнительных реплик в ответ на свой вопрос, Ник подмигнул ей и стал рассказывать забавную историю с недавнего концерта, на котором он побывал, украшая её активной жестикуляцией и пантомимой. Неподалеку от них Лиса спорила с Блейдом и каким-то высоким парнем с вытянутым лицом.
– То есть, ты хочешь меня убедить в том, что сможешь за один подход осушить банку блейзера? – насмешливо спрашивал Блейд, а его долговязый товарищ окинул надменным взглядом маленькую худощавую Лису.
– Слушай, я тебе уже сказала, что да. Если не веришь, твое дело, – Лиса возвела глаза к потолку и покачала головой.
– Да такого быть не может. Я понимаю за три-четыре подхода, но за раз и до дна – не может такого быть! – недоверчиво воскликнул Блейд, смахивая челку с лица. Стоящий рядом парень потянул руку к столу, взял оттуда не открытую банку яблочного блейзера и протянул её Лисе.
– Докажи, подруга. Что слушать пустую болтовню, если можно один раз увидеть и понять, правду ты говоришь или же в уши ссышь?
Лиса скорчила гримасу парню, выхватила у него из рук банку и с легким щелчком открыла её.
– Напомни, как тебя зовут, чтобы я, когда закончу, поржала над тобой, – спросила она, подняв перед собой банку.
– Окс. Но тебе это ничего не даст. Пей и смотри не захлебнись, – ухмыльнулся долговязый, прищурено посмотрев на Лису.
Девочка закусила губу, сглотнула и резко прильнула к банке. Несколько мгновений все, кто стоял и сидел рядом завороженно смотрели, как она яростно заглатывает напиток, не отрываясь от жестянки, которая быстро теряла свое содержимое и форму, сплющиваясь под давлением. Закончив пить, Лиса театрально похлопала по донышку банки, как бы выбивая из неё последние капли, после чего с вызовом посмотрела на стоящих перед ней с круглыми глазами Блейда и Окса.
– Ну что, лошары, съели? – воскликнула Лиса, показав поочередно средний палец обоим парням, после чего с важным видом прошествовала мимо них в компанию других гостей.
Вечеринка набирала обороты: присутствовавшие быстро пьянели, музыка играла громче, веселье и бедлам достигали максимального разгара. Кто-то тряс волосами под ритмы альтернативных групп, игравших из колонок, кто-то подпевал в отдельных моментах песен или изображал игру на инструментах. Парни играли с боулинг из пустых бутылок и банок, вместо шаров используя непонятно откуда взявшиеся апельсины. Некоторые ребята стали играть в «алкогольную бутылочку», раскручивая перед собой почти полную бутылку дешёвого коньяка. Суть игры заключалась в том, что человек, на которого укажет горлышко бутылки, либо целует того, кто эту бутылку раскрутил, как в классической игре, либо делает несколько больших глотков из этой самой бутылки, после чего всё равно целуется, но уже с кем хочет.
Милка держалась рядом с Ником, который весь вечер веселил её то забавными рассказами, то всякого рода шутками. Однако девочка беспокоилась за свою подругу, которая к тому времени неустойчиво стояла на ногах, всё больше ругалась матом и заливисто смеялась. Лиса после своего триумфа с блейзером уже порядочно выпила и пива и вина, а сейчас влезла в круг играющих в «алкогольную бутылочку», горлышко которой почти сразу указало на неё. Девчонки и парни радостно зааплодировали и стали скандировать «пей-пей-целуйся», а Лиса, купаясь в овациях, сделала три приличных глотка из бутылки, после чего на четвереньках подползла к сидящему напротив Оксу и страстно впилась в его губы, повалив парня на пол. Вся компания стала свистеть и улюлюкать, перекрикивая музыку и громкие разговоры.
– А Лисёнок-то не промах, – заметил Ник, подхватывая волну аплодисментов и возгласов.
Милка неуверенно улыбнулась, вглядываясь в переплетение тел из разрушенного круга играющих, среди которых была и её пьяная подруга. Спустя некоторое время Лиса всё-таки отлепилась от немного обалдевшего Окса и, с трудом поднявшись на ноги, подошла к Милке.
– Эй, дорогая, как же здесь классно! – завопила Лиса, кинувшись обнимать подругу, словно они не виделись несколько лет.
– Лис, как ты себя чувствуешь? Ты уже пьяна, правда? – взволнованно спросила Милка Лису, но та махнула рукой и чмокнула ее в щеку, поспешив к возобновившим игру ребятам.
Милка переживала за подругу и одновременно завидовала ей. Лиса могла спокойно напиваться и долгое время веселиться в таком состоянии, у Милки же с алкоголем были совсем иные отношения. Насмотревшись за сознательную жизнь на пьяного отца, девочка приобрела стойкое отвращение к алкоголю. Тусуясь на Бетонке или, как сейчас, в компании друзей и знакомых, девочка, конечно, позволяла себе выпивать немного лёгких алкогольных напитков, но делала она это потому, что её лучшая подруга пила алкоголь и Милка поддерживала Лису даже в этом малоприятном для самой себя деле. Ведь стоило ей немного перебрать с алкоголем или смешать разные напитки, последствия всегда имели плачевный исход. Поэтому белая зависть к умению подруги стойко веселиться в любых состояниях присутствовала у Милки всегда, хотя она и понимала, что это вовсе не те качества Лисы, которым стоило бы завидовать. Иногда, в моменты откровений, Милка делилась этим с подругой, на что та всегда отвечала придуманной цитатой: «Трезвый штурман счастье для пилота – всегда выведет куда надо».
Когда ребятам надоело играть, они разом вскочили на ноги и принялись агрессивно выплясывать под мощные биты The Prodigy, которые заиграли в колонках. Лиса громко кричала, прыгала и трясла волосами, поочередно обнимаясь то с одним, то с другим парнем из компании. Пару раз она с ногами забиралась к кому-нибудь из парней на спину и в такой занимательной позе они носились по комнате, громогласно смеясь и периодически прикладываясь к банкам с пивом. После очередного «заезда», Лиса, соскочила с шеи парня прямо на стол, как вдруг потеряла равновесие и с протяжным воплем грохнулась на пол. Милка, под дикий смех и восторженные крики присутствующих, резво подбежала к подруге и трясущимися от волнения руками повернула её к себе. Лиса прыснула и громко засмеялась, обдав подругу алкогольным шлейфом. Вдруг её лицо скривилось, на лбу появилась испарина и следом за ней – рвотные позывы. Милка дернула Лису за майку, пытаясь поднять ее на ноги. За пару рывков ей это удалось, и она потащила едва перебирающую ногами подругу на выход из комнаты, к туалету. Там Лису обильно вытошнило. От кислого запаха рвоты Милку саму едва не вырвало, но она непоколебимо стояла, поддерживая скрючившуюся над унитазом Лису, не давая ей запачкать свои волосы и одежду.
Через некоторое время в дверь ванной постучали.
– Эй, у вас там всё в порядке? – послышался добродушный голос Ника.
– Да, всё в норме. Лиса просто немного перебрала, – ответила Милка под очередной плеск рвотных масс.
– Слушайте, девчонки, тут все ребята собираются в «Ракушку» – клуб для альтернативщиков. Вы пойдёте с нами? – из-за двери спросил Ник.
– Наверное, нет. Надо отвести Лису домой. Спасибо за предложение, Ник, – уверенно ответила Милка, на секунду отпустив подругу, и та едва не ударилась лбом об ободок унитаза.
– Ладно, если передумаете, подходите. Я договорюсь на входе, чтобы вас пустили без паспортов.
Поблагодарив Ника ещё раз, Милка склонилась к подруге. Та уже сидела на корточках, свесив голову над унитазом, и тяжело дышала. С нижней губы свисала тягучая ниточка мутной слюны, тени под глазами размазались от выступивших слез и превратились в потёки грязного цвета. Милка смочила под краном не первой свежести полотенце, висевшее рядом у раковины, и вытерла подруге лицо. Та сплюнула и через пару минут с трудом поднялась, едва не упав на поддерживающую ее Милку.
– Лис, пойдём собираться, я отведу тебя домой, – ровным голосом предложила Милка, держа Лису за плечи.
– Нет, нет. Домой мне нельзя в таком состоянии. Мамка меня убьет. Нужно протрезветь, прежде чем дома показываться, – заплетающимся языком произнесла Лиса, покачиваясь.
– Но куда мы пойдем? Лис, послушай, тебе нужно лечь спать, – начала уговаривать подругу Милка.
– Если я сейчас завалюсь домой, то это будет наша с тобой последняя встреча в жизни. Пойдем на улицу, там решим.
Лиса ещё несколько раз сплюнула в унитаз и, надавив на кнопку спуска воды, нетвердым шагом вышла из ванной. Милка поспешила за ней. За тот промежуток времени, что девочки сидели в туалете, значительная часть ребят из компании покинула квартиру, намереваясь продолжить веселье в упомянутой Ником «Ракушке». В большой комнате осталось несколько человек, которые были настолько пьяны, что уснули прямо на разбросанных по полу матрасах. Среди них был и хозяин квартиры Блейд.
Девочки оделись и вышли на улицу. Под вечер подморозило, воздух был прохладным и вырывался из ртов белёсыми струйками. От района, в котором они находились, до дома Лисы было минут тридцать ходьбы и Милка не прекращала уговаривать подругу направиться именно туда. Лиса же в свою очередь шла совершенно с другую сторону и повторяла, что дома её ждет смерть от рук матери. Так они и шли по залитым оранжевым светом фонарей улицам: петляющая и шатающаяся Лиса и периодически поддерживающая её за спину и под руки Милка.
Время было не самое позднее, однако, людей на тротуарах и машин на дорогах казалось чересчур мало. Наверное, сказывалось не особо благополучное расположение района, в котором находились девочки. По дороге мимо идущих подруг проехал черный джип. Лиса, заметив его, резко остановилась и Милка едва не налетела на нее. Подруга с непонятным страхом в глазах проводила взглядом проезжающий джип.
– Лиса, что случилось?
– Ничего, – бросила та и, с тревогой посмотрев на Милку, сказала: – Давай свернём здесь и пойдем дворами.
– Зачем? Не понимаю, – спросила её Милка.
– Надо, надо, – торопливо ответила Лиса, хватая Милку за куртку и с силой таща за собой.
Черный джип отъехал на приличное расстояние и остановился на красный свет светофора. Через пару секунд загорелся зеленый и джип, вместо того, чтобы поехать прямо, лихо развернулся и направился обратно, прямо к тому участку дороги, по которому шли девочки. Лиса бегом кинулась в ближайшую подворотню, таща за собой ничего не понимающую Милку. Тяжело дыша, девочки мчались по плохо освещенному двору, то и дело натыкаясь на бордюры, лавочки и низкие заборчики. Вдруг Лиса резко свернула налево и забежала на крыльцо ближайшего подъезда. Магнитная дверь его только что открылась и выпустила женщину, не успев ещё захлопнуться. Лиса резким движением остановила её траекторию и, под удивленным взглядом женщины, забежала внутрь подъезда. Пару секунд спустя к ней присоединилась Милка. Дверь захлопнулась, и девочки остановились перевести дух. Несколько минут они стояли и восстанавливали дыхание, периодически поглядывая друг на дружку. Наконец Милка возобновила расспросы:
– Лис, что это было? Что за внезапная гонка? Ты таким образом решила протрезветь?
Вместо ответа Лиса выглянула в маленькое окошко вверху подъездной двери и, убедившись в безопасности, поманила Милку за собой под лестницу. Местечко было грязным, в сетке паутины и пахло там не очень приятно, но здесь, в этом тёмном уголке, Лиса почему-то успокоилась и с облегчением присела на корточки. Милка опустилась рядом с ней и вопросительно взглянула на Лису.
– Ну? К чему весь этот забег, ты можешь мне объяснить наконец? – немного раздражённо повторила Милка свой вопрос.
Лиса порылась в рюкзаке, достала оттуда полупустую пачку сигарет с зажигалкой, закурила и спустя несколько затяжек начала свой рассказ. Она обрисовала Милке своё неожиданно начавшееся свидание со Святославом, его продолжение в элитной квартире и в красках описала ужасающую развязку той встречи. Конечные реплики рассказа заглушались надрывными рыданиями Лисы, её содрогающееся тело находилось в объятиях Милки, которая с неподдельным ужасом переваривала все детали только что прозвучавшего рассказа.
– И вот… я… вроде бы немного оклемалась. А тут… тут снова этот чёрный, чёрт бы его побрал, джип… Мне так страшно, Милка, – утираясь рукавами куртки, говорила Лиса.
Милка гладила подругу по спине и голове, периодически тоже вытирая её безостановочно идущие слёзы, и подбадривала Лису, хотя в голове у неё копошились страшные мысли и не менее жуткие образы и картинки.
– Я не знаю, что мне делать. Матери рассказать я не могу, она отправит меня в какую-нибудь исправительную школу для малолетних шлюх или в женский монастырь, – надрывно говорила Лиса, то в беспокойстве заламывая руки, то снова падая в объятия подруги.
– Может быть, рассказать Нику? – предложила Милка, – Он старше, он подскажет, что делать, либо вообще с этим Святославом разберётся.
– Нет, Ник не поможет. Он парень хороший, но чересчур добродушный. Со Святославом он не справится, – категорично покачала головой Лиса, – Вот был бы у меня старший брат или кто-то в этом роде. Такой, чтобы и поговорить смог как надо и втащить, если придётся. Защитник…
– Есть. Есть такой человек, – внезапно перебила Лису Милка. Ей вдруг пришло в голову замечательное, казалось, решение проблемы.
Лиса вопросительно посмотрела на подругу, в заплаканных глазах её была надежда. Милка сбивчиво рассказала Лисе о своей последней встрече с одноклассницами, и как её защитил неизвестный парень по имени Андрей. Подытоживая свои слова, она произнесла:
– Думаю, если кто и может тебе помочь, так это он. Он настоящий…
Слово «герой» Милка постеснялась произнести. Образ Андрея, всплывший перед глазами в момент рассказа, смутил девочку, и она несколько минут молчала. Подруги окунулись каждая в свои мысли, и их размышления прервал громкий звук хлопнувшей двери. Дрожа от страха, девочки просидели в своем укрытии несколько минут, стараясь не шевелиться и реже дышать. Но это, как оказалось, вошёл один из жильцов дома, в подъезде которого они скрывались. Лысый плотный мужик громко разговаривал по телефону и не имел ни цели, ни желания заглядывать в пространство под лестницей и обнаруживать там затаившихся подруг. Спустя некоторое время девочки всё же выбрались из-под лестницы и с опаской вышли на улицу. Нигде в пределах видимости не наблюдался ни черный джип, ни его молодой владелец, и девочки немного успокоились.
Милка проводила Лису домой и подождала возле подъезда пока та зайдет и помашет ей из окна своей квартиры на шестом этаже. Пока девочка шла к себе домой, периодически беспокойно оглядываясь, в голове у нее назревали идеи по поводу того, как устроить встречу с Андреем, который не оставил после себя никаких контактов. Потом, уже дома в кровати, её мысли переключились на Лису, и Милка тихонько поплакала в подушку до тех пор, пока не провалилась в сон. Ей, несмотря на печальные размышления, снилось что-то тёплое и очень приятное.