А вдруг весна

Не забыв прихватить ключи, он отправился к Лёне. Дверь ему открыла Настя, которая совсем тихо поздоровавшись, запустила его в квартиру. Лёня сидел на кухне, с довольным видом уплетая гречку с сосисками. Приветственно махнув ему рукой и получив в ответ такой же кивок головой, Андрей пошёл в комнату, где стояла его сумка с вещами. На ковре сидел ребёнок, который играл с машинкой. Вместо того, чтобы катать её, он стучал ею по полу. Рядом стояла большая коробка из под пылесоса, наполненная игрушками. Из неё торчал детский синтезатор, на который Андрей обратил внимание. Он присел на диван и задумчиво рассматривал то малыша, то синтезатор. Пододвинув к себе свою сумку и порывшись в ней, Андрей достал оттуда одноразовую электронную сигарету. Убедившись в том, что она больше не тянется он протянул её ребёнку. Тот с интересом посмотрел на предложение, но брать не решался. Андрей широко улыбнулся, взял одноразку в рот, показал что с ней нужно делать и протянул обратно. Ребёнку стало интересно и решив повторить за незнакомым дядей, он взял одноразку и начал делать то же самое. Андрей ласково с улыбкой потрепал его по голове и потянулся к коробке с игрушками, откуда достал синтезатор. Он попытался запихнуть его в плотно набитую сумку, но места не хватило. В этот момент в комнату вошла Настя, которая заметила сигарету в руках у ребёнка. Выпучив от негодования глаза, она молниеносно оказалась рядом и вырвала её у сына из рук. Андрей же, не теряя времени, схватил сумку и взяв в охапку синтезатор, активно заспешил в прихожую. Возмущённая Настя побежала за ним, заметив присвоение синтезатора. Она хватала Андрея, пока тот наспех обувался и пыталась вырвать у него инструмент, но тот очень крепко обхватил его. Настя звала Лёню, но тот, не зная как реагировать, застыв с кашей во рту, только наблюдал из кухни. Пробившись к двери, Андрей вышел из квартиры. Настя была босой и не решилась идти за ним. Остановившись у выхода на лестничную клетку, Андрей повернулся и виновато улыбнулся.

– Я верну, – сказал он с такой же виноватой интонацией и, открыв спиной дверь, ушёл.

Когда Андрей прибыл к двери своей квартиры и попытался открыть её ключом, ему пришлось несколько раз высказаться о себе и своей рассеянности нецензурно, вспомнив о том, что отец поменял замки. Бросив ключи на пол, он стал думать что делать дальше. Вариантов оставалось совсем немного, а точнее только один и он был самый исключительный.

Глава II

Серые от времени кирпичи домов, разбитый старый асфальт, на контрасте с пышными старыми каштанами и кустами сирени – в таком дворе Андрей сидел уже четвёртый час, от безделья опустошая пачку дешёвых тонких сигарет. Когда из соседнего подъезда вышел пожилой мужчина, Андрей оживился. Мужчина пошёл в противоположную сторону, а Андрей, схватив сумку, быстрым шагом направился в подъезд из которого мужчина вышел. Подойдя к квартире на первом этаже он нажал на ручку, и дверь открылась. Андрей недовольно помотал головой, но долго не думая вошёл внутрь. Там было тускло и прохладно. Бросив сумку на пол, он отправился на кухню. Взяв с плиты засаленный чайник и взвесив его в руке он вылил из него воду в раковину. Вернув чайник на плиту, Андрей включил газ и чиркнул спичкой. Конфорка издала звучный выдох и загорелась. Отойдя от плиты он осмотрелся, задумчиво прошёлся по кухне и достав сигарету подкурил от плиты. Открыв форточку, сел за стол и стал ждать. Под конец сигареты чайник стал постукивать крышкой от переизбытка жара внутри, а уже на середине второй сигареты начал покрываться копотью. Кухня заполнялась чёрной гарью, а на стене, покрытой побелкой, рядом с плитой, вырисовывалось чёрное пятно. Подождав ещё пару минут, Андрей выключил газ и, обмотав руку полотенцем, сбросил чайник на пол. Затем достал телефон и позвонил матери. История, которую он описал ей, не имела ничего общего с произошедшим и по словам Андрея к происшествию был причастен его дед, который и являлся хозяином квартиры.

Когда дед вернулся домой, там, помимо Андрея, его ждали мать и отец. Опешив от нашествия неожиданных гостей, дед не став ни с кем здороваться, прошёл на кухню, где увидел, что натворил чайник. Присев на табуретку, он задумчиво рассматривал эту картину, пока из ступора его не вывел отец.

– Доигрался? – возмущённо сказал тот, входя на кухню. – Я тебе сколько раз говорил, давай привезу электрический, чтобы меньше за тебя переживать с твоим склерозом. Скажи спасибо Андрею, что пришёл вовремя и повыключал всё, а то жить бы на помойке пришлось. С нами-то не хочешь.

Дед, лишь при упоминании имени внука, заметил того, сидящего в прихожей и переписывающегося с кем-то в телефоне. Недовольно посмотрев на него, он перевёл взгляд на обгоревший чайник, который так и валялся на полу.

– Пап, мы устали постоянно тревожиться о том, как ты тут живёшь один. Не ровен час что-то такое случится снова и вряд ли в следующий раз так повезёт. Пожалуйста, давай мы тебя отвезём к Викторовичу. Мы уже с ним договорились, тебе найдётся место, там под присмотром будешь.

– Родного отца в дом престарелых? – пробурчал дед.

– Не дом престарелых это. Боже, да сколько тебе можно объяснять, это считай санаторий. Ты же не в казарме какой-то будешь жить и со всяким старичьём на двухъярусных кроватях ютиться. У тебя будет своя комната, за тобой смотреть будут. Тебе хорошо и нам спокойно будет. Давай, я тебя прошу, по-человечески прошу, собирайся. Поедем прямо сегодня, мы тебя отвезём.

– Пошёл ты на хер! Никуда я не поеду из своего дома.

– Пойду, хорошо, но и ты со мной тогда пойдёшь. Отвезу тебя по дороге. Собирайся!

Дед молчал и никак не реагировал на просьбы.

– Ну что же, значит помогу тебе собраться.

Отец ушёл в комнату где, судя по всем признакам быта, дед обитал чаще всего. Открыв нараспашку шкаф, он стал собирать его вещи в старый кожаный чемодан, который снял с того же шкафа.

На кухню зашла мать, которая продолжила мысль отца про заботу, добавив от себя, что дед выглядит неблагодарным человеком по отношению к ним. На это от старика тоже не поступило никакой реакции. Он всё так же смотрел то ли в пол, то ли на чайник, думая о чём-то своём.

Собрав какие-то вещи, отец с трудом закрыл чемодан и поставил его в прихожей. Объявив деду о готовности, он подошёл к нему, взял под руку и попытался приподнять, но тот не поддавался. Отец попробовал ещё раз, но и эта попытка провалилась.

– Папа, прекрати. Я же по-хорошему хочу!

– Что хорошего, когда родной сын отца в дом престарелых сдаёт? Вырастил урода на свою голову. Не надо меня трогать! – дед выдернул руку.

– Послушайте, – вмешалась мать. – Если не хотите по-нормальному решать вопрос, давайте тогда мы сейчас санитаров вызовем. Пусть посмотрят на вот это вот всё. С вашей-то историей болезни, как вы думаете, после такого куда мы вас сможем упечь?

Дед посмотрел на неё с нескрываемой злобой.

– Хабалка!

– Да-да, пускай опять хабалка, пускай ещё кто-то, кем вы меня только не называли. И сучкой, и шаболдой, и шлёндрой, пусть так. Но теперь вставайте и идём за нами, потому что иначе другие люди вас под руки поведут – и совсем в другое место.

Дед опустил голову и недовольно помотал ей. Сопротивляться он перестал. Отец вывел его из дома, попутно прихватив чемодан. Мать ещё походила по квартире и подошла к одной из комнат. Когда она попыталась открыть дверь, та оказалась заперта. Толкнув дверь посильней поняла, что не справится, и оставила попытки. Хмыкнув, она ушла вслед за мужем. Андрей остался один и недолго думая стал обживаться.

Заселиться он решил во вторую комнату, которая у деда была гостиной. Старенький диван поскрипывал под его весом, а когда он его разложил, оказалось, что тот проваливается посередине. Собрать его обратно не получилось. Убедившись, что на нём и так можно нормально спать, Андрей стал искать что-то, что можно было постелить на него. Нашлось только потрёпанное покрывало. Подушка тоже нашлась, но её чистота не вызывала доверия. Наволочку найти не удалось и тогда подумав, Андрей достал из сумки футболку оверсайз, в которую подушка легко влезла. Быт был обустроен – или почти обустроен, ибо в холодильнике всё что было найдено из съедобного – это банка маринованных грибов, сорт которых было сложно определить. Там же лежал подмороженный хлеб, который из-за своей сырости не казался съедобным, но за неимением выбора, Андрею пришлось взять и его. Насыщения это не принесло, но желудок был набит.

Поболтавшись по квартире, рассмотрев всё то, что за долгие годы не изменилось, кроме слоя пыли, Андрей взял синтезатор и лёг на диван, положив инструмент на живот. Какое-то время он думал. Пальцы зависли над клавишами и когда наконец пришло решение, он аккуратно надавил на одну из них. Тишину ничего не побеспокоило – в синтезаторе не оказалось батареек. Выругавшись, Андрей откинул его в сторону и отвернулся к стене, погружаясь в свои мысли и рассматривая потёртый настенный ковёр. В этой позе он и заснул.

Сон был нарушен ближе к ночи, когда за окном стемнело и всё затихло. Зазвенел очень резкий дверной звонок, который Андрей хотел разбить, но проснувшись окончательно и осознав, что уже поздно, напрягся. Было не совсем понятно, кто может в такое время ходить по квартирам. Андрей не торопясь встал и пошёл в прихожую, где аккуратно на цыпочках приблизился к двери, чтобы посмотреть в глазок. Снаружи оказалось темно, потому что в подъезде не работало освещение. Шёпотом выругавшись, он хотел уже пойти обратно спать, но противный звон, отдававший иголками по спине и затылку, раздался снова. Недолго подумав, Андрей тихонько откашлялся и набрав поглубже воздуха выдал громогласный бас.

– Кто там, ёб вашу мать!

Трезвон прекратился и через пару секунд из-за двери раздалось:

– Открывай!

Андрей узнал голос деда. Выдохнув с облегчением, он отпер замок. Бесцеремонно отодвинув внука в сторону, как только дверь открылась, дед пошёл прямиком к закрытой комнате, достав по дороге из кармана ключ, который ткнул в личину.

– Хоть бы поздоровался с внуком родным. Столько лет не общались же. Совсем что ли не соскучился… – начал язвить Андрей, но когда вошёл за ним внутрь, продолжать не захотелось. – Ё-ё-ёпт… – его хватило только на это.

Интерьер комнаты сбил его с толку. Посередине, на двух табуретках, стоял грубо сколоченный гроб, а в дальнем углу красовался крест, который макушкой доставал до потолка.

– Ты тут чё, в Вия по ночам играешь что ли? – удивлённо произнёс Андрей, отрагивая гроб.

Дед залез под стол и выдвинул оттуда деревянный ящик с инструментами. Достав оттуда пилу, он пнул его обратно и быстро вышел из комнаты, захлопнув дверь. Как только Андрей попытался выйти вслед, в двери щёлкнул замок. Андрей дёрнул её, но она была заперта. Поколотив в дверь и покричав, Андрей лишь услышал как хлопнула входная дверь. Попытки выломать дверь ни к чему не привели. Обматерив деда, Андрей устроился на старой кровати, которая тоже стояла в этой комнате. Подумав и предприняв ещё одну безуспешную попытку выломать дверь, он решил оставить это дело до утра и, упав на кровать, заснул.

С утра его разбудил звук поворачивающегося в замке ключа. Не став ждать, Андрей быстро вскочил с кровати и подбежал к двери. Дождавшись третьего поворота ключа, он резко дёрнул дверь. Деда эта внезапность не испугала.

– Ты чё, старый, совсем поехал? – спросил Андрей возмущённо проходящему мимо деду, который достал ключ из скважины и прошёл в комнату, чтобы положить пилу обратно в ящик.

Вся его одежда, давно не видевшая стирки, и волосы были в опилках. Хмыкнув от его внешнего вида, Андрей вышел в прихожую и остановился от неожиданности. Там, молча осматривая квартиру, стоял участковый.

– Доброго утра, – сказал он, повернувшись к Андрею.

Парень повторил ту же фразу в ответ.

– Этот дед ваш? – спросил участковый продолжая прохаживаться и осматриваться.

– Наш, – ответил Андрей, прикрыв дверь в комнату с гробом, из которой сразу же после этого вышел дед, снова открыв её нараспашку.

Андрей недовольно посмотрел на него и снова прикрыл дверь. Дед ушёл в свою комнату.

– Раз ваш, то почему не следите за ним? Почему он у вас вандализмом занимается?

– Каким ещё вандализмом?

– Деревья пилит там где его не просят. Не то чтобы совсем уж вандализм, но на мелкую хулиганку потянет. Кладбище – дело такое… Да… – участковый посмотрелся в зеркало, поправляя волосы.

– Какое ещё кладбище?

– Такое. Оно у нас одно – то, которое в центре.

Андрей приподнял брови в удивлении.

– Короче мне с ним возится не охота, да и поиметь с вас нечего, как я вижу. Бомжуете, ребята?

– Почему сразу бомжуем? Просто живём небогато. Одни мы друг у друга остались. Я внук его, больше родственников нет у нас, – сам не понимая зачем, ляпнул Андрей.

– Это очень грустная история, – безразлично выдавил участковый сквозь палец, которым ковырялся между передними зубами перед зеркалом. – Ладно, живите дальше. И на моём участке больше не хулиганьте, – он повернулся и пошёл к входной двери. – И не бомжуйте тоже, а то упеку. У меня тут порядок и чистота, на других районах по помойкам лазайте.

Он ушёл. Андрей запер за ним дверь и подошёл к комнате деда. Тот сидел на кровати и задумчиво смотрел в окно.

– Кто-то «хуй» на заборе пишет, а ты решил сразу кладбище пустить под откос? – спросил Андрей. – Ну ты даёшь, старый.

Дед повернулся и недовольно посмотрел на внука.

– Что ты смотришь так на меня, дед-бородед? Сходил бы помылся, а то шлейф от тебя потненький… Опилки ещё эти…, – Андрей поводил ногой по полу, разгребая мусор. – Ты там дрова заготавливал что ли? Ты живёшь в квартире и печки у тебя нет. Или тебе стройматериалов для твоих уроков труда не хватает?

Дед отвернулся обратно к окну. Андрей махнул рукой и пошёл в свою комнату, но не успел он выйти, как его окликнул дед. Он с удивлением вернулся назад.

– Голос наконец прорезался?

– Я знаю, что это ты с чайником сделал, с памятью у меня пока всё в порядке. Зачем ты это устроил?

Андрей помешкался, не зная что ответить. Дед сидел ожидая его ответа.

– Затем! – он не знал что сказать.

– Что вам от меня надо? – в голосе деда звучали усталость и разочарование.

– Кому это нам? Я тут один так-то, – Андрей поджал губу, думая что сказать ещё в своё оправдание, но ничего не придумав решил вывалить правду. – Жить мне негде, дедулька. Выгнали меня отовсюду, никто меня не любит и не ждёт. Так что вот, принимай соседа. Деваться мне больше некуда, буду теперь тут ютиться, – он улыбнулся, развёл руками как будто хотел обняться, но вспомнив о чём-то, опустил руки. – Хотя ты почему здесь, а не в этой богадельне, куда тебя пристроили? Там же кормят, поят, попу вытирают, чем тебе не жизнь на старости лет? Я бы и в свои годы в такое вписался. Жил бы себе, не тужил.

– Этот вопрос я решил, жить я там больше не буду.

– Сбежал что ли?

– Этот вопрос я решил, – медленно повторил дед.

Андрей понимающе промычал с отчётливой наигранностью.

– Так что ты, – продолжил дед, – давай отсюда, не надо мне мешать.

– Ага, разбежался. Из родного дома выперли, теперь отсюда хочешь? – Андрей скрутил фигу и показал деду. – Вот это видел? Я вам не собака.

– Ты мне тут не нужен, понял? – тон деда стал более агрессивным.

Андрея это не смутило – вместо фиги он показал деду средний палец, хлопнул дверью и ушёл в свою комнату.

До вечера оба сидели каждый у себя, не подавая никаких признаков жизни. В квартире стояла глухая тишина, пока у Андрея не зазвонил телефон. Звонил Лёня, который хотел вернуть синтезатор. Хотя, по его тону, казалось, что ему было всё равно и это больше показной звонок для Насти, чтобы продемонстрировать своё небезразличие.

– Пацан ещё ходить толком не умеет, а вы ему такие игрушки покупаете. Зачем он ему сейчас? Верну как подрастёт, – посмеялся Андрей.

– А тебе зачем? – спросил Лёня усмехаясь.

– Уныло.

– Взял бы машинку какую и играл с ней. Пианино – подарок от Настиных родителей, да и вообще это такое себе без спроса чужое брать.

– Я не взял, а поменял.

– Ладно, не дуркуй. Настя мне уже все мозги закапала с ним. Верни как сможешь, у нас тут и без этого хватает из-за чего сраться. Три дня нормально живём, потом срёмся, неделю не разговариваем, а потом миримся и опять три дня всё ок. И так по кругу. Устал я конечно, устал…

– Ну так взял бы и свалил куда подальше.

– Я же не полный уебан, чтобы так поступать. Они от меня зависят. Да и вообще, это как в армии, знаешь. Туда приходишь и хочется поскорей оттуда обратно. А ближе к концу уже и не хочется, потому что привык и не понимаешь как жить за воротами и что там делать. В армию ещё ладно, туда не по своему желанию забирают, а в это я сам влез – сам и расхлёбываю.

– Не знаю, не служил.

– И ответственности тоже ни за кого не нёс, так что давай без этих советов. Пианино верни потом, как наиграешься.

Дед вошёл в комнату, когда Андрей отбросил телефон и хотел отвернуться к стене, чтобы погрузиться в очередное месиво мыслей. Присев на кресло напротив, дед молча смотрел на него. Андрей, не понимая что происходит, бегал глазами вокруг, испытывая неловкость.

– Ну и что ты сидишь тут? – спросил в итоге.

Дед еще выдержал паузу.

– Ежели ты, – он сделал ударение на вторую букву, – собираешься тут жить, то тогда давай помогай мне.

Лицо Андрея искривилось, показывая презрение.

– Какая ещё помощь? Полы тебе мыть что ли?

– Полы я сам помою, – дед пошаркал ногой, сбивая в стороны мелкую пыль и грязь рассыпанную по полу. – Мне нужно помочь дерево спилить, которое рядом с твоей бабушкой растёт.

– Так вот куда тебя ночью носило! Теперь понятно. Успокаивайся давай, не собираюсь я никакие деревья пилить.

– Я сам не могу, у меня сил не хватает, понимаешь?

– Не понимаю. Так же как и не понимаю зачем это всё тебе надо вообще?

– Потому как это единственное свободное место рядом с ней.

– А тебе что до этого?

Дед недовольно посмотрел на него, ожидая что Андрей догадается сам. Он не догадывался.

– Потому что я хочу лежать рядом с ней. Понял? – объявил ему дед.

Андрей усмехнулся.

– Ну ты даёшь. И зачем тебе это надо?

– Потому что она моя жена!

– Бывшая, если что.

Дед побагровел и ударил ладонью по подлокотнику кресла.

– Да и вообще, – продолжил Андрей, – тебе не всё равно где ты будешь лежать когда кони двинешь? Тебе ведь уже вообще на всё плевать будет.

– Я хочу лежать там! – сдерживая злость сквозь зубы ответил дед.

– Ну тогда иди и ложись. А на меня своих тараканов не спускай, сам как-нибудь давай.

Андрей отвернулся к стене, взял телефон и сделал вид, что занят.

– Тогда помоги гроб доделать, – сказал дед.

– Я труды в школе прогуливал, так что это тоже давай сам. Не нужно впутывать меня в свою шизу. Если начинаешь вникать в мысли сумасшедшего, то сам незаметно таким становишься. У меня и без тебя загонов хватает, старый, поэтому оставь меня в покое.

Дед резко встал с кресла, подошёл к дивану и пнул его.

– Значит выметайся отсюдова!

Андрея это разозлило, но вместо того, чтобы отреагировать резко, он медленно повернул голову и недовольно посмотрел на деда, стоявшего над ним.

– Не буянь, старый, – Андрей поднял басы своего голоса на несколько тонов. – Я тебе не школьник, который на твой подзатыльник не ответит как раньше. Будешь тут из себя альфача строить, по уху выхватишь. Понял?

Постояв, подумав и прикинув расклад сил, дед недовольно сплюнул и ушёл из комнаты.

Всё было тихо до ночи, пока Андрея не разбудил стук молотка. Не став предпринимать попытки это перетерпеть, он пошёл посмотреть на источник ударов. Дед, в другой комнате, занимался своим гробом. Поругавшись с ним и не добившись ничего кроме ещё больше испорченного настроения, Андрей почувствовал голод и решил перекусить. Открыв холодильник он достал оттуда ту же банку грибов, в которой что-то оставалось, и огрызки хлеба. Перенеся это всё на стол, он начал с жадностью уплетать грибы, которые постоянно соскальзывали с вилки.

Стук в соседней комнате прекратился, и вскоре дед прошёл мимо кухни, заметив Андрея за трапезой. Отклонившись от траектории, которая вела его в свою комнату, он зашёл на кухню.

– Ты зачем это взял?

Андрей ничего не ответил, демонстративно укладывая вилкой очередной гриб в рот и медленно его прожёвывая.

– Нечего моё трогать! Понял? – возмутился дед.

– Думаешь меня голодом замучить? – Андрей снял зубами с вилки ещё один гриб.

– В холодильник надо что-то ложить, чтобы брать!

– Класть, – поправил его Андрей. – Денег раздобуду и положу. Иди стучи дальше, – он ковырялся в банке, отлавливая склизкий гриб.

Дед рывком схватил банку со стола и выдернул у Андрея из руки вилку, которую точным броском кинул в раковину к куче немытой посуды. С банкой он ушёл в свою комнату.

Дожевав и издав наигранный печальный вздох, Андрей принёс пачку сигарет, открыл форточку и закурил. На середине сигареты на кухню снова ворвался дед не раздумывая выхватив у него сигарету и выбросил её в форточку. Остальная пачка, лежавшая на столе, улетела туда же. Ушёл он так же резко как и пришёл, поставив жирную точку громким хлопком двери, в ответ на ругательства Андрея. Выпустив пар вместе с оскорблениями, он решил сходить на улицу и найти пачку, потому как денег на новую у него сейчас не было. Предусмотрительно вытащив из куртки деда ключи от квартиры, Андрей вышел.

Пачка была тёмная и на сумеречной улице, которая освещалась лишь одиноким оранжевым фонарём на другом конце, найти её было сложно. Облазив всё вокруг по несколько раз и подсвечивая себе телефоном, Андрей наконец отыскал сигареты. Когда он вернулся в подъезд и попытался открыть дверь та оказалась заперта. Усмехнувшись, он попробовал её открыть ключом, но ничего не вышло. Андрей выматерился и ударил ногой по двери, вспомнив, что на двери был замок, который не открывался снаружи. Он сел на лестницу, и прислонился к стене, думая что делать дальше. Его стало клонить в сон. Решив, что так он может проспать выход деда, Андрей сел на пол прямо под дверью и через какое-то время заснул.

Снилось ему что-то еле различимое. В темноте лишь слегка прорисовывались контуры и силуэты людей, по ощущениям знакомых, но никого из них невозможно было опознать. Где-то рядом пищал комар. Казалось что это кто-то из прошлого. Белая вспышка медленно залила всё, дверь открылась и Андрей, не успев проснуться, упал в квартиру, прямо под ноги деду. Резко вскочив и спросонья осмотревшись, он увидел, что всё ещё ночь и поспал он недолго. Хотя по ощущениям не понимал, заснул ли вообще, потому что сон не успел перейти в глубокую фазу.

Дед стоял с пилой в руке, презрительно молча разглядывая его. Поправив одежду Андрей вытаращил на него глаза примерно с таким же выражением, отодвинул в сторону и вошёл. Недовольно сплюнув, дед ушёл.

С утра, терзаемый пустотой в желудке, Андрей смотрел в потолок раздумывая над тем где взять деньги. Дед уже успел вернуться, судя по свежим опилкам на ковре в прихожей. Заглянув в его комнату, Андрей увидел как он спал. Пробравшись к холодильнику на цыпочках, он достал из него банку с остатками грибов, которых оказалось ровно столько же, сколько было вчера, когда дед их забрал. Чем питался сам старик, Андрей понять не мог.

От грибов голод разгулялся ещё сильнее и потребность в деньгах выросла ещё больше. Андрей начал пролистывать туда-обратно контакты в телефоне, думая у кого бы занять, но пришёл к выводу, что «живыми» из этих контактов остались только Лёня и родители, но у них занимать было стыдно. Подумав, он выбрал контакт записанный как «Костян К», но робот сообщил, что такого номера больше не существует. Впрочем может и самого Костяна уже не существовало, подумал Андрей. Он решил поискать какие-то подработки, но из того где бы ему заплатили сразу ничего не нашёл. Работы не было в принципе. Нашлось чуть больше тридцати вакансий на весь город – кассиры или грузчики в магазины, водители, сторожа или бариста в кафе, которые одни за другим открывались на тех же местах, через пару месяцев прогорали и заменялись другими. Везде трудоустройство было официальным, а значит, скорыми деньгами там не пахло.

Пока Андрей занимался поисками, дед успел куда-то выйти и вернуться. Андрей услышал шелестение пакета и рефлекторно пришёл к мысли о том, что дед сходил в магазин. Так и оказалось, когда Андрей вошёл к нему комнату, где дед выкладывал что-то из пакета в холодильник. Во взгляде Андрея, стоявшего в дверном проёме, промелькнула слегка заметная надежда на то, что ему удастся позавтракать и эту надежду заметил дед, когда выглянул из-за пожелтевшей от грязных потёков дверки холодильника. Закрыв её, он с отвращением посмотрел на Андрея и вытолкал его комнатной дверью, закрыв и её. Андрей, постояв и подумав, аккуратно постучался. Дед не отозвался. Тогда он аккуратно приоткрыл дверь и просунул голову в проём.

– Поделиться не хочешь? – тихонько спросил он у деда, который уже лежал на кровати, собираясь спать.

Тот как будто не слышал. Андрей повторил вопрос погромче, но это не помогло. Решив не церемониться Андрей открыл холодильник и осмотрел его содержимое. Упаковка дешёвых сосисок, полбуханки хлеба, какая-то крупа, которую дед зачем-то тоже хранил здесь, и небольшой кочан капусты – всё это было хаотично разбросано по полкам. Достав несколько сосисок и взяв побольше уже нарезанного хлеба, Андрей ушёл в свою комнату, по дороге с голодной жадностью его надкусывая и особо не жуя. Примерно так же он употребил и сосиски, с набитым ртом глядя в телефон. Ему пришла внезапная идея скачать Инстаграм, чтобы посмотреть на то, как жили его старые знакомые и друзья. Своим старым аккаунтом он давно уже не пользовался и, не вспомнив пароль, зарегистрировал новый.

Первым, кого Андрей начал искать, оказался тот самый Костя, которому он не смог дозвониться. После нескольких попыток это удалось, но его профиль оказался закрытым. Подумав, Андрей решил не подписываться. Отыскав давно не обновлявшийся аккаунт Лёни, он полистал последние публикации, которые, судя по датам, появлялись редко. За всё время отсутствия Андрея, там возникло только пять новых фото и одно видео, которое шло последним. Видео было с его свадьбы, которое Андрей включил, проглотив последнюю сосиску.

Настя в белом, но без традиционных излишеств, платье, которое приятно подчёркивало её фигуру, стояла с букетом спиной к гостям, под счёт которых махала рукой с букетом, чтобы его бросить. Дойдя до цифры три, которая должна была стать сигналом к броску, Настя сделала вид, что собирается его бросить, но остановилась, развернулась и пошла к девушкам, которые стояли позади. Андрей уже понял, чем это закончится, вспомнив разговор с Лёней в день приезда. Откуда-то снизу, из живота, стал подступать обжигающий холодок, который стремительно залил сначала грудь, а потом хлынул в голову, горячими иглами разлившись по мозгу. В панике он отбросил телефон, глубоко и тяжело дыша. Отдышавшись и умывшись, снова взял его и как только экран разблокировался, сразу нажал несколько раз кнопку «назад», стараясь не смотреть. Поболтавшись по комнате с телефоном в руках он никак не решался снова посмотреть в него. Наконец, набрав побольше воздуха, Андрей открыл приложение и через отметки на видео нашёл аккаунт Марины. Он оказался закрыт. Зная то, как она относилась к подписчикам и подпискам, а говоря точнее – никак, была высока вероятность того, что его старый аккаунт остался одним из тех ста восемнадцати её нынешних подписчиков. Загвоздка была в том, что он не помнил не только пароля, а даже и логина. Но если логин парень вспомнил благодаря тому, что нашёл себя в старых лайках у Лёни, то пароль был задачей куда более серьёзной, потому что у Андрея, в своё время, была целая система их создания, заключавшаяся в том, что он комбинировал в разном порядке готовые блоки состоявшие из цифр и букв, которые помнил наизусть. Но вот в каком порядке он их применял – в этом системы не было и зачастую ему очень долго приходилось их подбирать. Так произошло и сейчас, потому что старого номера телефона у него не было, а почту он не привязывал. Подбор занял несколько долгих и очень нервных часов, потому как каждая неудачная попытка вызывала у Андрея всё более долгий поток мата.

Когда всё получилось он открыл аккаунт Марины и увидел подтверждение своей правоты. Он до сих пор был её подписчиком. Андрей вдохнул и не выдыхая пролистал экран вниз, где были плитки из её фото. Воздух начал медленно выходить из его лёгких. Фото были обычными и скучными. Закаты, природа, какие-то дома под интересным только для неё ракурсом и безвкусной цветокоррекцией из стандартных фильтров. Обновляла она его судя по всему не часто, потому что уже совсем скоро Андрей долистал до тех фото, которые она выкладывала ещё при нём, только вот совместных фото с ним не нашёл. Прикусив губу он недовольно помотал головой. Отбросив телефон, нервно подошёл к окну, пытаясь всё проанализировать. Единственный вывод который ему хотелось их этого сделать, – то что не смотря на удалённые фото с ним там не было ни одного фото с Максимом, не считая того видео с Лёниной свадьбы, но даже оно лежало в старых сторис, а не прямо на странице. Нервный тик в руках и ногах, которыми он тряс, пока стоял у окна, улёгся. Андрей снова взял телефон и уже более трезвым взглядом пересмотрел её аккаунт убеждая себя в первой и единственной мысли, что она была всё ещё к нему не равнодушна. Остаток дня он только и делал, что находил какие-то новые и иногда совершенно глупые подтверждения этому.

Когда стемнело, Андрей услышал как дед снова собирается на кладбище в новую вылазку. Он, приоткрыв дверь, выглянул в прихожую где дед, сидя на маленьком стульчике, обувался. Рядом, в пакете у стены, стояла пила. Дождавшись пока он уйдёт, Андрей пошёл в его комнату, чтобы добыть себе еды, потому что голод, после дневных стрессов ощутил только сейчас. Взяв несколько сосисок и побольше хлеба, он уже собирался закрыть дверцу холодильника, как ощутил острую боль в ухе. Причиной тому была рука деда, который пытался оттащить его прочь.

– Ложи на место, – строго сказал дед.

– Отпусти, старый, совсем охренел… Ай бля… – возопил Андрей, потому что дед сжал ухо сильнее.

Небрежно бросив всё обратно и закрыв дверцу, Андрей попытался ударить деда по руке так, чтобы хватка ослабла и можно было вырваться. У него ничего не вышло. Дед вывел его из комнаты, оттолкнув подальше. Андрей схватился за ухо и повернулся, чтобы хотя бы толкнуть за причинённую боль, но дед уже вышел из квартиры. Андрей дёрнул входную дверь, но та поддалась лишь немного. Дед держал её с другой стороны, стараясь закрыть. Пересилить его у голодного Андрея не вышло. Замок щёлкнул. Андрей с размаху ударил кулаком в дверь, осыпая деда нецензурщиной. Размяв ухо, он попытался найти ключи от квартиры, но не вышло. Комната деда тоже оказалась закрыта. Добавив ещё проклятий в его адрес, Андрей пошёл спать.