– Конечно, ты взвилась на дыбы, – предположил я.
– Это еще слишком слабо сказано, – охотно призналась Настя. – "Прилепится"!.. Я вдруг представила, как какой-нибудь полусонный и до одури ленивый от рождения мужичишка, зевая и почесываясь, вдруг начинает ко мне "лепится". Я взвизгнула от страха и побежала на кухню к бабушке. Еще ни разу в жизни я не произносила столь отчаянного атеистического монолога. Целых два часа я доказывала бабушке, что Бога нет. Потому что Бог не может быть таким жестоким по отношению к восемнадцатилетним красавицам.
– Тебе удалось переубедить старушку?
– Не смейся! – Настя толкнула меня в бок. – Ты знаешь, уже теперь, совсем недавно, я поняла, что в так не понравившемся мне глаголе "прилепится", нет ничего страшного. Более того, он прекрасен и настолько удивительно точен, что… – Настя запнулась и потерла лоб, пытаясь найти нужную фразу. – Хорошо, вот представь себе, к чему можно прилепиться? Наверное, только к тому, что значительно больше и сильнее тебя. Именно больше и именно сильнее, понимаешь?.. Как раз в этом-то и суть библейской фразы.
– Ты так и осталась феминисткой.
– И не вижу в этом ничего плохого, – быстро парировала Настя.
– Вот-вот!.. Правда, еще не известно, кто из вас двоих с Колей к кому прилепился, – заметил я. – Он к тебе или ты к нему.
Настя звонко рассмеялась.
– А что?.. Очень интересный вопрос.
Мы вошли в ресторан. В зале нас окликнули. Я оглянулся и увидел за столиком в углу приветливо машущую мне рукой Светлану Шарковскую. Рядом с ней сидел какой-то смазливый тип и хмуро рассматривал люстру.
– Это Гена, – тихо шепнула мне Настя.
– Тебе придется его убить, – тихо ответил я. – Не в прямом смысле.
– Но только в моральном мне скучно.
Мы подошли и поздоровались.
– Вы не один? – спросила следователь, с любопытством рассматривая Настю.
– Как и вы, – заметил я. – Насколько я понимаю, это ваш муж?
– Ошибаетесь. Это мой бывший муж.
Названный бывшим Гена удивленно поднял брови и попытался возразить. Светлана остановила его легким движением руки.
Мы сели, и я слегка толкнул Настю ногой. Настя кивнула и бросила испепеляющее гордый взгляд на Гену. Он пока не видел ее… Гена смотрел в сторону и с кислым видом размышлял о чем-то личном. Очевидно, что, вернувшись к жене, блудный муж попал совсем не в горячие объятия.
– Может быть, вы представите мне свою спутницу? – предложила Светлана.
– С удовольствием. Это Настя, жена Коли, а это, – я кивнул на следователя. – Светлана Петровна Шарковская, следователь собственной персоной.
Света снисходительно улыбнулась:
– Могли бы и пошутить. Например, сказать что я "следователь за собственной персоной". Впрочем, это ладно, поговорим о главном. Сейчас, насколько я понимаю, вы постараетесь меня разжалобить с помощью жены подследственного?
Настя рассмеялась настолько звонко, что Гена вздрогнул и поднял глаза. Я с удовольствием отметил про себя, что на его смазливой физиономии сразу же отразился тихий кроличий ужас.
– Разжалобить? – переспросила Настя. – Господи, да вы наивны как ребенок, Света. Этот интриган, – Настя кивнула в мою сторону, – уже наверняка приготовил вам такую ловушку, о которой не мечтал даже великий отравитель Борджиа.
Гена сжался в комок. Света удивленно приподняла брови.
– Даже так?
Я скромно потупился.
– Впрочем, давайте поговорим о деле, – предложила Света. Она взяла из вазы апельсин и принялась медленно очищать его. – Надеюсь, вы догадываетесь, зачем я вас сюда пригласила?
Я кивнул и осмотрел стол. Сервировка была не ахти какой, но выбирать все-таки было из чего. Я пододвинул к себе бифштекс и взял вилку.
– Я уже кое-что разузнала о вас, – продолжала Светлана, обращаясь ко мне. – Оказывается, люди, которые вас знают, уверены в том, что вы можете сделать все. Например, однажды вы отправились в командировку в соседний город и вернулись, оттуда прихватив с собой в качестве "заложника" заместителя директора завода. Заместитель оказался женщиной, причем довольно симпатичной. Потом вас несколько раз видели вместе в нерабочее время. Вы решали с ней производственные вопросы?
Бифштекс был довольно жестким, и мне пришлось отвечать с набитым ртом.
– Грехи молодости, сплетни и интриги завистников.
– Может быть, – следователь закончила обрабатывать апельсин холеными пальчиками. Она посмотрела на горку корочек и после короткого размышления положила их на тарелку Гены. – Будь так добр, милый, – попросила она. – Постереги их, пожалуйста, пока я ем.
Гена затравленно зыркнул глазами и промолчал.
– Ну, так вот, – продолжила Светлана. – Характеристика, данная вам на работе, натолкнула меня на одну мысль…
– Надеюсь, при столкновении вам было не очень больно? – заметил я.
Следователь посмотрела на мужа. По законам этикета Гена должен был вступиться за даму, но он промолчал. Мужья не любят, когда их называют бывшими и когда их просят покараулить апельсиновые корки.
– Если вы будете хамить, я встану и уйду, – в глазах Светланы блеснул уже хорошо мне знакомый гордый огонек. – Но потом я вызову вас повесткой и уверяю вас, в моем кабинете вам будет не до бифштекса.
Я отрицательно покачал головой.
– Вы не уйдете.
– Ого! И почему же?
– Потому что вам нужно довести до конца весь этот спектакль. Так что можете спокойно продолжать.
– Он действительно больше не будет, – вмешалась в разговор Настя. – Я очень не хочу, что бы вы поссорились. Кстати, мне еще сегодня нужно зайти в магазин с Колей и купить ему новые ботинки.
– Понятно, – палец следователя ткнул в мою сторону. – Этот аферист пообещал вам, что сегодня ваш муж выйдет на свободу?
– Да. Он дал мне честное слово.
– Боже мой!.. – не выдержала и повысила голос Света. – И вы ему поверили?
– Конечно. Я знаю его уже девять лет. Еще ни разу он не нарушил своего слова. Нет, конечно, он авантюрист, но очень честный.
Следователь отложила апельсин и посмотрела на меня. Из всех собравшихся за столом ел только я и, нужно признаться, с аппетитом.
"Ну, ты и наглец!" – сказал мне взгляд следователя.
Я пожал плечами и снова уткнулся в тарелку.
– Милый, налей мне немного вина, – попросила мужа Света. Самолюбивой женщине просто необходима была хоть какая-нибудь победа, пусть даже совсем крохотная и одержанная над существом несоизмеримо более слабым, чем она сама.
Гена нехотя взял бутылку. Он потянулся к бокалу Светланы, но вдруг подскочил как ужаленный. Вино хлынуло на скатерть. Я понял, что Насте наконец-то удалось найти под столом ногу Гены и с помощью довольно грубого толчка выразить свои чувства к не состоявшемуся донжуану.
Шарковская бросила на мужа сердитый взгляд.
– Какой ты неловкий.
– Простите, это я виновата, – снова вмешалась Настя. – Ваш муж наступил мне на ногу. Я расценила бы это как пошлый намек.
На лице Гены появились нездоровые пятна. Светлана презрительно скривила губы.
– Хорошо, попробуем продолжить наш разговор дальше. Вы не возражаете?
– Конечно, нет, – добродушно согласился я.
– И я тоже, – быстро вставила Настя.
– Так вот… Я пригласила вас, – Шарковская посмотрела на меня, – только затем, что бы вы помогли вернуть мне мужа. Уверена, что вам, как супермену-интригану это не составило бы труда.
Я кивнул.
– Я догадался об этом еще вчера. Унизить сестричку, заставив работать против нее ее же клиента, в вашем стиле.
– Не будем касаться стиля, это всего лишь вопрос моды. Но теперь, как вы видите, – следователь кивнула в сторону Гены. – Вы мне больше не нужны. Понимаете?.. Не нужны!
– Я сейчас упаду в обморок, – пообещал я.
– И я тоже, – с деланным ужасом добавила Настя.
– Слушайте, я просто не могу понять причину вашего хамства, – Светлана наклонилась вперед и приблизила ко мне свое покрасневшее от гнева лицо. – Вы – идиот, да?..
– Конечно, нет.
– Тогда чему вы радуетесь? Вы что не понимаете, что у вас исчезла последняя возможность благополучно уладить дело?
– Я просто рассчитываю на то, что женщина, к которой вернулся супруг, обязана вести себя с ближними с ангельской кротостью.
– Я не ангел, я – следователь, – напомнила Светлана. – И мой кабинет находится значительно ближе к аду, чем к раю.
– Ну и что? Все равно под вашим мундиром бьется любящее женское сердце.
– Нет, вы все-таки идиот, – Света откинулась на спинку стула. – Мне даже не интересно разговаривать с вами.
– А вы все-таки попробуйте, – предложил я. – И вообще, может быть, помиримся, а? Вы выпустите на свободу Колю, я подарю вам букет роз. Потом мы простим друг другу взаимные обиды. Если сможем, конечно…
Предлагать ничью, имея в запасе эффектную матовую атаку, конечно же, было глупо. Но я знал, что следователь не согласиться со мной и ее отказ только подчеркивал изящность финала.
– Ни за что, – четко, по слогам, произнесла Светлана. – Как любил говорить мой дедушка-генерал, хороший враг, это мертвый враг под столом переговоров.
Я пожал плечами.
– Тогда валяйте дальше. Добивайте больных и раненых.
– Отлично! Для начала я покажу вам один небольшой фокус, – нехорошо улыбнувшись, Светлана, посмотрела на Гену. – Милый, сделай мне, пожалуйста, одно одолжение… (краденый муж вжался в кресло) Пошел вон отсюда!
В голосе следователя было столько же теплоты, сколько в глыбе векового льда.
Гена медленно встал. Улыбка Светланы стала еще жестче.
– Если ты надеешься на то, что это шутка, ты ошибаешься, – продолжила Светлана. – Ты мне больше не нужен. Пошел вон!..
Первые несколько шагов Гена сделал, пятясь назад, и явно опасаясь подставлять бывшей жене спину. Светлана отвернулась и плеснула в свой бокал вина.
Я притворно вздохнул и тихо спросил:
– Зачем вы так? Это жестоко.
– Я люблю неожиданные эффекты, – глаза следователя чуть повлажнели. Она закурила и выпустила в потолок струйку дыма. – Кроме того, мне хочется, что бы вы рассказали сестре об этой сценке. Теперь она может забирать себе мою бывшую игрушку. Мне надоело с ней возиться.
Гена исчез так незаметно, словно его не было.
Мы немного помолчали.
Светлана посмотрела на меня и сказала:
– А теперь вам придется подумать о том, чем вы можете мне угодить.
– Зачем?
– Чтобы сдержать свое неправедное честное слово.
– Я могу пасть перед вами на колени, – предложил я.
Следователь поморщилась.
– Мало.
– Я могу облобызать ваши пятки.
– Мало!
– Может быть, вы хотите, что бы я повесился прямо здесь на люстре?
Светлана нервным движением загасила сигарету в пепельнице.
– Нет, судя по всему, вы и в самом деле придумали для меня что-то очень оригинальное. Выкладывайте что там у вас? – нетерпеливо спросила она. – Очередная статейка в газете? Несанкционированный митинг в зоопарке? Жалоба в ООН?..
– Ладно, скажу, иначе вы просто умрете от нетерпения, – я попытался согнать со своего лица улыбку. – Вы зря прогнали своего непутевого мужа.
Я рассказал Светлане о вчерашнем визите Насти на квартиру адвоката и о том, что случилось чуть позже. Рассказ занял не так много времени, но, пытаясь приукрасить его, я довольно смело импровизировал. Наконец я перешел к финалу.
– Суть в том, – пояснил я, – что вчера, когда ваш муж пришел к вам домой, он не сказал вам самого главного. Его попросту вышвырнула ваша сестричка. Понимаете?.. Он надоел ей раньше, чем вам. Но вы посчитали, что одержали победу – муж сам вернулся к вам. Дальше произошло то, на что я и рассчитывал. Вы решили усилить эффект своей победы и выбросили котенка…
– Какого котенка? – тихо спросила Светлана.
– Большого и глупого. Вы прогнали Гену, но на самом деле вам не стоило этого делать. Хотя бы первое время. Котенок должен был освоиться на новом месте. Согласно вашим же правилам игры, его следовало выгнать позже, когда он и в самом деле начал бы цепляться за вас своими коготками…
– О каком котенке вы говорите?! – чуть ли не на весь зал не закричала Светлана.
– О вашем общем с сестрой. Хотя, будь то котенок или Гена, в этом нет никакой принципиальной разницы. Гена пришел к вам только по одной причине – ему некуда больше было идти. Я подарил вам только иллюзию победы. Понимаете?.. А теперь Гена вернется к вашей сестре и она ему все легко простит. В сущности, чего удалось добиться вчера Насте?.. Только минутной, явно спровоцированной, размолвки. Я не очень хорошо отношусь к таким людям как Гена, но если уж он так мил Надежде, то пусть она с ним и милуется. Это была только игра и вы ее проиграли.
– Бред! – твердо сказала Светлана. – Вы все придумали от начала до конца.
– Настя, подтверди, пожалуйста – попросил я.
– Все правда, – кивнула Настя. – Этот аферист… – Настя ойкнула и извиняюще мне улыбнулась. – Короче говоря, он заранее все рассчитал. Что касается моего вчерашнего визита к Гене, то я могу подтвердить его фактами: во-первых, у вашего мужа след укуса на правом плече, во-вторых, он любит называть женщин "Кисками", а, в-третьих, когда он целует женщин в шею, у него дрожит нижняя губа.
– Достаточно! – оборвала Светлана. Она потянулась к бутылке, но, заметив, как сильно дрожит ее рука, опустила ее. – Будьте так добры, налейте мне вина.
Я налил полный бокал. Светлана залпом выпила. Настя укоризненно покачала головой. По ее мнению женщине не следовало так глушить спиртное, даже если она проиграла в схватке за мужа. Светлана перехватила Настин взгляд и грустно усмехнулась.
– Ладно, сегодня можно… Просто мне немного жаль, что я посвятила три года жизни откровенному ничтожеству.
– Я вам сочувствую, – тихо сказала Настя. – Честное слово.
– Вы думаете, от этого мне станет легче?
– Нет, ну все-таки… – Настя запнулась. – Впрочем, это ваше дело.
Я с удивлением посмотрел на Настю. Черт бы меня побрал, если на какое-то мгновение в ее глазах не вспыхнула искорка участия!
Светлана глубоко вздохнула и потерла ладошками лицо.
– Нет, Настя, и все-таки ваш друг не супермен и даже не граф Монтекристо. Он забыл об огромной куче кирпича, которая все еще находится на участке вашего мужа.
– Какая такая куча? – довольно искренне удивился я.
– Вот видите, Настя? Умственные способности вашего друга гаснут прямо на глазах.
– Нет, а все-таки о каком кирпиче идет речь?
– О том, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор.
– Ах, об этом!.. – я разочаровано махнул рукой. – Вы все еще забиваете себе голову такими пустяками? Да забудьте вы о них! Тем более что кирпич уже благополучно свистнули второй раз.
Лицо Светланы вытянулось.
– Ну да!.. – я налил вина и себе. – А вы не знали об этом? Кстати, если сегодня Коля не вернется домой, завтра, в уже известной вам газете, появится статья под заголовком "А был ли кирпич?.." Если вы не забыли, благодаря примерно такой же статье, правда, с другим названием, я уже один раз вышел на свободу. Но на этот раз вам придется объяснять начальству гораздо большее. Боюсь, что после разбирательства вам придется пришпиливать не майорские погоны, а сержантские нашивки.
– Звучит убедительно, – Светлана побледнела и кивнула. – Что дальше?
– Ничего. Сейчас мы закончим наш обед и попрощаемся друг с другом. Надеюсь навсегда.
– Ошибаетесь, мы очень скоро встретимся, – Светлана подняла глаза и посмотрела мне в лицо. – Вы еще пожалеете, что связались со мной. Я превращу вашу жизнь в ад. Рано или поздно, но я добьюсь того, что вы сами приползете ко мне на коленях и сами попроситесь в тюрьму. Кстати, я совсем не собиралась отправлять вас туда раньше, – Светлана вытащила из сумочки листок бумаги. – Смотрите сюда, видите? Это постановление о прекращении вашего уголовного дела. Я бы отдала вам его сегодня вне зависимости от итога нашей сегодняшней встречи. Но вы ошиблись. Вы снова ввязались в женскую драку, и теперь вам придется плохо. Очень плохо.
– Я не люблю, когда меня бьют по ушам на первом же допросе, – напомнил я. – У меня тоже есть самолюбие.
– Скоро у вас его не будет, – Светлана спрятала постановление в сумочку. – Что касается первого допроса, то меня можно понять. Когда в кабинет к женщине вдруг затаскивают типа, который с порога задает вопрос: "А какого хрена вам от меня надо?", она может поневоле растеряться. Потом вместо того, что бы отвечать на вопросы, вы постоянно пытались стащить у меня со стола пепельницу и запустить ей в конвоиров.
– Это была самооборона. Ваши гориллы начали обрабатывать меня еще в "воронке" после того, как я совершенно случайно наступил на ногу одному из них.
– Случайно ли?
– Да, случайно! А, кроме того, я не люблю, когда сплевывают шелуху от семечек мне на колени.
– Ну что ж, – следователь встала. – Теперь я займусь вами вплотную, и вам станет не до шелухи.
– Простите, вы ничего не сказали о моем муже, – напомнила следователю Настя.
– Игра есть игра. К вашему супругу у меня пока нет никаких вопросов, – холодно ответила следователь. – Сегодня же он вернется домой. Это я вам обещаю.
Я посмотрел вслед быстро идущей к дверям Светланы Шарковской и повернулся к Насте.
– Если эта темпераментная дама не предоставит подследственным права самим являться на допросы, то рано или поздно она нарвется на очень большие неприятности, – заметил я.
Настя зябко поежилась и спросила:
– А может быть, ты все зря это затеял? Светлана хотела прекратить дело…
– А мой первый допрос?! И вот что я тебе скажу, Настенька, если Коля вдруг превратится в размазню, способную на такое идиотское всепрощение, рано или поздно ты его бросишь.
Настя посмотрела в окно и немного подумала. Свою следующую реплику она произнесла с явным вздохом сожаления о случившимся:
– Очевидно, что сам черт не разберет кто из вас прав!..
Глава седьмая
в которой рассказывается о том, что победа над женщиной всегда иллюзорна, а так же о том, что у любого игрока есть свои уязвимые места.
На улице шел дождь. Настя улыбалась и ловила ртом капли. Я раскрыл зонтик, но Настя категорически отказалась.
– Не хочу,– весело сказала она, отстраняя зонтик. – Я сегодня счастливая и буду кушать дождь.
– Простудишься.
– Поспорим, что нет? Счастливые не простужаются.
Идти домой Настя отказалась. Оказывается, ей просто необходимо было встретиться с Раей и поделиться с ней радостью. Я пожал плечами и согласился. В конце концов, до возвращения Коли оставалось еще немного времени, и его не обязательно было проводить в трагическом женском одиночестве.
Но Раи снова не оказалось дома. Я включил телевизор, чтобы Настя не скучала, и ушел на кухню. В виду отсутствия Раи, все заботы по приготовлению праздничного ужина пали на мои плечи.
Я выглянул из кухни минут через двадцать для того, что бы спросить который час. Настя не отреагировала на мой вопрос. Она оцепенело смотрела на экран телевизора. Я взглянул туда же и выронил тарелку. На экране извивалась моя старая знакомая секс-певичка.
Настя оглянулась.
– Хорошо поет. Правда?..
– Правда, – я нагнулся и принялся собирать осколки. – Я только не могу понять, о чем она поет?
– О любви, конечно, – охотно пояснила Настя.
– Поэтому она пляшет возле смятой постели и дергает животом?
– Кровать – только символ.
– Довольно прозрачный.
– Не будь старым ханжой.
– Ладно, не буду. Но я никак не могу понять, почему ее окольцевали за губу? Она что, настолько страстная женщина, что ее нужно держать на привязи как племенного быка?
Ответить Настя не успела, в прихожей раздался телефонный звонок. Движимая чисто женским инстинктом, Настя бросилась в прихожую. Уже через секунду оттуда донеся ее восторженный голос:
– Это Коля!..
– Скажи ему, что бы ехал к нам.
Настя не обратила на мои слова никакого внимания. Она нежно прильнула к телефонной трубке и захлопнула ногой дверь.
Я пожал плечами и пошел на кухню.
Глупец пытается понять женщин, умный их только терпит.
Коля приехал к нам через полчаса. Все это время Настя металась по квартире не находя себе места. Она обрела покой только после того, как Коля сел в кресло и она, наконец-то, взгромоздилась ему на колени.
Глядя на любовную идиллию, я не мог сдержать улыбки.
– Как дела, Коля? – спросил я. – Мы не ждали тебя так быстро. У следователя проснулась совесть?
Коля устало улыбнулся. Он потер лоб рукой и, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:
– Выпить бы, а?..
– Я сейчас принесу.
Настя бросилась на кухню и вернулась оттуда с бутылкой коньяка, которую, откровенно говоря, я приберегал для личных нужд. Это просто возмутительно до чего много начинают пить люди, если на их долю выпадают кое-какие приключения!..
Коля выпил рюмку и тихо сказал:
– Вообще-то, я ничего не понимаю…
– А тебе и не надо ничего понимать, твоими делами занимаюсь лично я, – заметил я. – Но теперь все кончилось.
Коля посмотрел на меня странным, не мигающим взглядом и спросил:
– Ты уверен?
– Абсолютно.
– А вот я нет. Когда я выходил из КПЗ, мне показали Шарковскую. Издалека, конечно…
– Что за странный тон, Коля? – удивился я. – Ты говоришь так, словно тебе показали голого следователя.
– Не голого следователя, а растрепанного адвоката. Мне показали Надежду, а потом ее затолкали в камеру.
– Ты просто что-то перепутал.
– Я не мог ничего перепутать, – твердо сказал Коля. – Потому что уже на улице я встретил Светлану Петровну. Она как-то странно улыбнулась и передала тебе привет.
Я инстинктивно потянулся к бутылке.
– Этого не может быть, – я механически отхлебнул прямо из горлышка. – Надежду забрали, но за что? Слушай, а, может быть, у тебя были галлюцинации? Тебя не били по голове на допросах?
– Нет. Меня на них даже не вызывали.
В прихожей снова зазвонил телефон. Настя встала и вышла.
– Если это звонит Рая, – крикнул я ей вслед, – скажи, что я оборву ей уши! Пусть немедленно едет домой.
Неожиданно дверь в прихожую отворилась с таким громким стуком, словно рухнул шкаф. Я вздрогнул и поднял глаза. В дверях стояла Настя. Удивленные глаза женщины были распахнуты до максимально допустимого природой размера.
– Там… Боже мой… – она протянула мне телефонную трубку. – Это тебя.
У меня нехорошо кольнуло под сердцем.
– Уже понял, – я взял телефонную трубку, рука дрогнула и я чуть было не уронил ее на пол. – Алло.
– Привет, – мурлыкнул у меня в ухе голос Светланы. – Надеюсь, вам уже сообщили последние новости?
– Идите к черту, – я сразу перешел на крик. – Какие еще новости?
– Моя сестричка решила погостить у меня в КПЗ.
– Вы с ума сошли. Если вы начали арестовывать ни в чем не повинных адвокатов, то, надеюсь, сами скоро окажетесь за решеткой.
– Почему невиновных? – засмеялась следователь. – Моя сестричка арестована за нападение на должностное лицо, а также за похищение служебных документов.
Впервые в жизни я почувствовал, как у меня начинает нервически подергиваться шея.
– Что-что? – вкрадчиво переспросил я.
– Для интригана-супермена вы слишком туго соображаете. Мне повторить?
– Нет, но я буду вам очень признателен, если вы перестанете говорить загадками.
Светлана рассмеялась.
– Мне так больше нравиться.
– Если вы не перестанете нести вздор, я повешу трубку! – пригрозил я.
– Хорошо, я вам все объясню, но только если вы скажете мне волшебное слово.
– Пожалуйста, что ли?
– Ну, конечно.
– Я согласен. Пожалуйста, объясните мне, что случилось.
Настя и Коля стояли рядом со мной и были похожи на два соляных столба. Причем глаза Насти так и не обрели своего прежнего, естественного размера.
– Что ж, вы меня уговорили, – согласилась Света. – А теперь слушайте внимательно. Сегодня в ресторане, когда после разговора с вами я имела неосторожность зайти в туалет, моя сестричка атаковала меня там при помощи газового баллончика. Должна заметить, что лежать на кафельном полу и чувствовать, как чьи-то руки стаскивают с тебя платье, очень неприятно.
– А ваше платье-то ей зачем потребовалось?!
– Вы что, не поняли? Надя очень переживала за судьбу Гены и решила занять в ресторане мое место. Она хотела выведать у вас все, что вы задумали. Кстати, секрет с переодеванием близнецов известен еще со времен египетских пирамид. Шаблонный ход, но у сестрички не было другого выхода.
Боже мой, какой идиотизм! Неужели Надежда и в самом деле рассчитывала на то, что после довольно близкого знакомства я не смогу отличить одну сестру от другой?
– Вы поставили Надежду в безвыходное положение, – пояснила Светлана. – Сидеть и ничего не предпринимать, не в ее вкусе. Откровенно говоря, я ждала от нее нечто подобное. Правда я не думала, что все произойдет так быстро. К вашему сожалению Надя не успела с вами поговорить. Тогда она бросилась на выручку вашего друга. Она хотела вывести Колю из КПЗ. Правда, ее уже ждали. Печально, правда?..
Я растерянно смотрел на лица Коли и Насти. Наверное, у меня был довольно глупый вид. В голове билась только одна мысль посвященная Надежде: Господи, неужели нельзя было просто посидеть дома и немного подождать?
– Вы забыли о темпераменте моей сестры, – напомнила Светлана. – А, кроме того, мы действительно с ней очень похожи.
– Я могу поговорить с Надей? – быстро спросил я. У меня еще теплилась надежда, что рассказ следователя не более чем блеф.
– Можете, – не очень охотно согласилась Светлана. – Сейчас ее подведут к параллельному телефону. Но учтите, если она начнет говорить лишнее, я прерву разговор.
В телефонной трубке щелкнуло. Откуда-то издалека возник второй женский голос.
– Я слушаю…
Несомненно, это была Надя.
– Нет, это я тебя слушаю! – взорвался я. – Ты знаешь о том, что если бы не твоя идиотская выходка, то эта история уже закончилась?
– Ты отнял у меня Гену.
– Да на фига мне был нужен твой Гена?! Сейчас он сидит у тебя дома и, наверняка, придумывает жалкий монолог для оправдания.
– Что?.. – тихо переспросила адвокат.
– Гена сейчас у тебя дома, – раздельно, по слогам, повторил я. – Я и не думал отнимать его у тебя, хотя, признаться, сделал бы это с большим удовольствием. У меня нет сейчас возможности объяснить тебе все подробно, но если в двух словах, то я просто заранее знал, что потребует от меня твоя полусумасшедшая сестричка…
– Без оскорблений, пожалуйста! – послышался в трубке веселый голос следователя.
– Надя, ты меня слышишь?
– Слышу.
– Ты все поняла? Я взял у тебя Гену только на время. Даже если бы кирпич снова не свистнули, я все равно вернул его тебе.
– Кирпича на участке уже нет?
– Нет. И его разворовали настолько быстро, что я ничем не смог помочь этим добрым людям.
– Но Гена провел у Светки целую ночь.
– Да хоть три!.. – заорал я. – Когда такая женщина, как твоя сестра, хочет из принципа вернуть себе мужа, это еще не значит, что она тотчас полезет к нему в постель.
– Мы провели довольно бурную ночь, – снова вмешалась в разговор Светка. – Гена был очень мил со мной.
– Ага! – я переложил телефонную трубку из одной вспотевшей ладони в другую. Она буквально жгла мне ладони. – Я не сомневаюсь в том, что Гена сидел до утра в ванной комнате. Он был нужен Светке только…
– Светлане Петровне, – подсказала следователь.
– Он был нужен Светке только затем, чтобы унизить тебя.
Светлана одобрительно промолчала.
– Послушайте, – быстро заговорила Надежда. – Моя сестра замышляет что-то ужасное. Она…
В трубке снова щелкнуло. Голос адвоката исчез.
– Кажется, мы начинаем переходить к частностям, – сказала Светлана. Готов поспорить, в этот момент она снова улыбалась. – Слушайте, вы, доморощенный интриган, у меня есть к вам одно деловое предложение.
– Могу догадаться какое.
– Конечно, это не трудно. Я предлагаю вам обмен. Поскольку дело о кирпиче уже развалилось, давайте решим так: вы возвращаете мне Гену, а я дарю вам вашего нерадивого адвоката.
Не соглашаться было бы глупо. Мне просто не чего было возразить следователю.
– Хорошо, я согласен. Кстати, я даже благодарен вам за такое предложение. Вы не попросили меня достать луну с неба или вернуть на место украденный кирпич.
В трубке долго шуршало и потрескивало.
– А вы смогли вернуть кирпич? – наконец осторожно спросила Света.
– Запросто! – соврал я в надежде, что хоть чем-то смогу задеть следователя за живое. – Но мы с вами уже договорились о цене. Когда Надежда выйдет на свободу, вы будете в примерно равных условиях. Тогда вы можете выяснять свои отношения до глубокой старости. Только уже без меня.
Вторая пауза в телефонной трубке получилась еще более подозрительной, чем первая.
– Хорошо. Через два часа я позвоню к себе домой, – Светлана назвала свой домашний адрес. – И если к тому времени Гена будет уже там, я выпущу Надю. До свидания.
Я повесил трубку и посмотрел на Настю и Колю.
– Светка требует, что бы я вернул ей Гену, – сказал я.
– Какого Гену? – искренне удивился Коля.
Настя заботливо поправила мужу воротничок рубашки и принялась рассказывать ему наше вчерашнее приключение. Пикантные подробности женщина благоразумно пропустила. Впрочем, избавиться от всех было, попросту говоря, невозможно. Но умная Настя изобразила отдельные сцены своего визита так, будто отвратительный Гена валялся у нее в ногах, выпрашивая невинный поцелуй в щечку. О взаимных укусах и порванном лифчике умная Настя не сказала не слова.
Я отошел к окну и задумался.
Когда Настя закончила свой рассказ, Коля громко сказал:
– Боже мой, ну почему из-за меня каждый раз честные люди попадают в тюрьму?
Я грустно усмехнулся. Коля-то тут при чем?.. Прежде чем направиться в ресторан, я должен был запереть темпераментного адвоката в подвале ее собственного дома. Моя вина была неоспоримой.
– Хорошо. Я верну этого Гену следователю, – твердо сказал Коля.
Я оглянулся. Коля стоял, скрестив руки на груди и грозно сверкая глазами.
– Еще чего!.. – строго сказал я.
– Я верну его, – повторил Коля. – Как-то раз ты сам говорил, что мне пора становиться настоящим мужчиной.
– Да, но не обязательно начинать с эпических подвигов.
Неожиданно в наш спор вмешалась Настя.
– А почему это ты считаешь, что Коля не сможет этого сделать? – сразу на повышенном тоне заговорила со мной Настя. Она бросила на своего мужа быстрый взгляд, в котором легко угадывалось восхищение. – Чем Коля хуже тебя?
– Послушайте, друзья мои… – начал было я.
– Так с друзьями не поступают, – отрезала Настя.
– Что значит так?
– Пренебрежительно. Раскомандовался тут.
Я поднял вверх руки.
– Да как хотите, Господи!.. Что мне больше всех надо? Кстати, что ты собираешься предпринять, Коля?
– Ну, я еще не знаю… – Коля посмотрел на жену.
– Решим по ходу дела, так будет проще, – сказала Настя. – Мы пойдем вдвоем.
Сборы в дорогу заняли совсем мало времени. Конечно, я пытался еще раз остановить разгоряченных супругов, но Настя была неумолима. Не исключено, что молодая женщина попросту пыталась загладить свою чисто теоретическую вину перед мужем и торопилась доказать ему свою искреннюю преданность.
Когда входная дверь захлопнулась, я махнул рукой и устало опустился в кресло. Несколько минут я рассматривал собственную квартиру, а потом мельком взглянул на телевизор. Мое настроение было настолько отвратительным, что если бы увидел на экране секс-певичку, я попросту вышвырнул телевизор в окно. Но на экране торчал какой-то политический дядя и, потрясая свеженаеденными щеками, доказывал, что без его непосредственного участия в демократических преобразованиях Россия рухнет в пропасть.