Колодец

Шли вторые сутки, как он смотрел на один и тот же вид. Это был ровный квадрат, меняющийся только по цвету. То черный, то серо-голубой, то практически белый. По этому цвету он мог, хоть как то, определить время суток. Мысли о том, как выбраться отсюда не покидали, но стали перемежаться с мыслями «почему именно я». Он проклинал себя за любопытство, за глупость этого поступка. Гнев и злость на себя чередовались с истерикой. Он постоянно вспоминал, где то услышанное высказывание – «мы всегда думаем, что все страшные события, катастрофы, трагедии происходят или в кино или уж точно не с нами, а с кем то другими».

Силы покидали Кирилла. Горло опухло, и он больше не мог кричать и звать на помощь. Парень из последних сил, дрожа от холода, держался онемевшими пальцами за скользкие, темные стенки колодца и смотрел вверх, на вновь темнеющий квадрат. Надежды на спасения таяли, как остатки снега под дождём. Он провел в ледяной воде на дне колодца почти два дня, и уже, совсем плохо, мог различить реальность и видения. Но, в этот момент, он явно ощутил, как из глубины черной толщи воды на него кто то смотрит. Его ужасу не было предела. Это не было галлюцинацией. В темноте, на дне колодца, вода только казалась совершенно непрозрачной, на самом деле, она была абсолютно чиста. Сквозь толщу воды Кирилл смог различить явные очертания существа. Оно было живое, и это был человек.

Женская рука плавно появилась из воды и, крепко схватив Кирилла, также плавно, но очень сильно потащила его вниз.

Последнее, что услышал Кирилл, уже под водой, это был голос отца.

«Кирилл, хватит прятаться, выходи. Это плохие шутки»