– Как же замечательно, что теперь ты будешь жить с нами, – улыбается девочка, – я покажу тебе свои игрушки, и конечно же своего пони, его мне подарили в прошлом месяце. Я его назвала Игривый. Правда замечательное имя?

Я рассеянно киваю и снова погружаюсь в свои мысли. Бургомистр подтвердил слова Керана о гибели шести человек от укусов нечисти, но больше всего встревожила правителя и жителей Клерстара последняя шестая жертва – это был кожевник по имени Буряк.

– Его нашли за прилавком покупатели, – пояснил Верон, хмуря густые брови.

– За прилавком? – переспрашиваю, не веря своим ушам. – Но это означает, что…

– Что вампир напал внутри стен города, – закончил за меня Керан, – снова, как тогда с Ясменой.

– А что же волки-обереги?

Керан опускает глаза и стискивает челюсть.

– Их вой раздавался по всему ночному городу. Но они не смогли ничего поймать.

По телу бегут мурашки. Снова нападение в городе! Неужели нечисть научилась проникать сквозь защитное поле?

– А вдруг оно ослабло? Быть может, стоит усилить защиту? – обращаюсь одновременно и к Верону, и к Керану.

Если даже я, не самая сильная нечисть, смогла преодолеть барьер тех горе-расхитилей и войти в курган, то что говорить о вампире.

– Мы провели необходимые меры по укреплению защиты сразу после случая с Ясменой, – отвечает бургомистр, – прежде всего это конечно новые обереги, недавно сделанные в Академии лучшими магистрами и нашим достопочтенным волхвом Диодусом.

Заслышав похвалу от своего господина, польщенный служитель богов поклонился.

– Так и есть, мой господин, теперь нет ни одного дома в Клерстаре, на крыше которого не стоял бы наш оберег. Нечисть просто не могла проникнуть внутрь, это исключено!

Перевожу взгляд с Диодуса на Керана, и, словно предупреждая мой вопрос, он произносит:

– Все это время я не ощущал присутствия потусторонней силы, а когда случилась трагедия, тварь проявила себя. Но выследить ее не удалось.

Его лицо хладнокровного убийцы нечисти оставалось ледяным и не проницаемым, но под этой непробиваемой броней я кожей чувствовала ревущую бессильную ярость. И еще непонимание. Слишком много странного в этой истории.

– Ваше сиятельство, я хотела бы осмотреть комнату, в которой жила Ясмена, и поговорить с другими слугами, если это позволительно, – говорю с поклоном.

– Что ж, хорошо, – соглашается Верон, – Аглая проводит тебя.

От группы служанок, стоящих вокруг госпожи Агнесс, отделилась девушка и приблизилась ко мне.

– Прошу следовать за мной… леди Элая, – произнесла она с запинкой.

– Я с вами! – вскочила из-за пяльцев заскучавшая Мирей и, не обращая внимания на неодобрительный шепот старшей сестры и сдвинутые брови отца, с важным видом зашагала рядом.

Едва мы вышли из залы, навстречу выбежал кругленький мужичонка.

– Господин, лошадь для госпожи Агнесс готова, – произнес он, бухнувшись на пол.

Последнее, что мне удалось увидеть, только как Керан поклонился Агнесс.

– Готова ли моя госпожа приступить к занятиям? – обратился он к ней.

Ответа я не услышала.

Помещение для слуг располагалось на первом этаже дальнего крыла замка. Казармы и комната, в которой меня держали в прошлый раз, находились рядом – буквально через двор. Конечно же здесь ничто не напоминало о блеске парадных залов. Низкие узкие коридоры с такими же комнатенками-клеточками, в которых мутные слюдяные оконца были наглухо закрыты ставнями для сохранения тепла, запах плесени и гнилого дерева бил в нос. Пригнувшись, чтобы не удариться о низкий косяк двери, ступаю в одну из таких комнат и пытаюсь присмотреться сквозь сумрак.

– Там кровать Ясмены, – показывает Аглая на низенькую кушетку у самого окна.

– Могу ли я открыть окно? – обращаюсь к Аглае.

Так темно, хоть глаз выколи и еще душно невыносимо. В этом помещении я не смогла бы пробыть и десяти минут, настолько все пространство вокруг давило, словно в темнице.

– Зачем ты спрашиваешь ее? – удивилась Мирей, и, не дождавшись взрослых, сама кинулась к ставням и откинула щеколду.

– Госпожа, осторожней! – взмолилась Аглая, бросаясь на выручку маленькой прохвостке. К счастью, ставни легко раскрылись, и на каменный ледяной пол упал столб серого тусклого света.

– Вам нужно беречь ваши руки! – качала головой перепуганная служанка, рассматривая ладошки Мирей.

– Что за глупости, ничего с моими руками не случится! – сердилась девочка.

Я же внимательно осмотрелась вокруг. Стол с медным тазом и пустым кувшином для умывания в углу, стул и комод со стоящей на нем глиняной статуей одного из богов.

– Кто это из пяти? – спрашиваю, внимательно разглядывая фигурку. Темный длинный плащ и глубокий капюшон.

За спиной раздается презрительное цоканье.

– Как можно этого не знать? – Аглая уже не скрывает насмешки. Неудивительно, ведь тут из господ только маленькая Мирей, а значит со мной уже можно не церемонится. – Не зря про тебя народ толкует, что ты нечисть и зло, иначе ты бы знала, что перед тобой великий Хромус, податель жизни и мудрости.

– Не смей называть Элаю нечистью! – тут же накинулась на служанку Мирей. – Мой отец запретил это своим указом! Иначе я прикажу побить тебя палками!

Аглая испуганно потупила взор.

– Где все ее принадлежности? – не обращая внимания на стычку, продолжаю расспрос.

– Принадлежности? – переспрашивает девушка.

– Да, – киваю, – зеркальце, расческа, и что самое главное – гребень. Где это все?

– Личные вещи всегда стараются закапывать вместе с покойником, – пожимает плечами Аглая, – но раз Ясмена погибла столь жутким образом, думаю, ее личные вещи сожгли.

– Сожгли? Насколько это точно?

Аглая высокомерно хмыкает. Ей порядком надоели мои вопросы, которые она считала глупыми, но горящее личико Мирей, заставили-таки ее выдавить из себя ответ:

– Никто в здравом уме не станет оставлять себе вещей покойницы. Все нормальные люди, знают, какое зло они могут принести.

– А кто из девушек был близок с Ясменой? Быть может, у нее были подруги?

– Я о таком не знаю, – дергает плечами, – разве что Дарина с ней иногда садилась рядом ткать вечерами.

– Ясмена часто играла со мной, – говорит Мирей, погрустнев, – она была доброй девушкой.

Я окинула пристальным взглядом узкую комнатенку, больше здесь нечего было искать.

– Пойдем ко мне! – потащила за собой Мирей, едва мы вышли в коридор, – я покажу тебе сад и мои игрушки!

Погруженная в мысли с головой, я и не заметила, как оказалась в другой части замка.

– Посмотри, скорее! – торопилась девочка, распахивая передо мной узорчатое окно. Оно и правда выходило в сад, крытый стеклянной крышей, нос наполнил аромат цветов.

– Ничего себе! – выдыхаю потрясенно. Волшебство выпускников Академии помогало хотя бы сильным мира сего наслаждаться летом.

– Но когда приедет наш король и священный Цитрин, тогда не только Клерстар, но вся округа зацветет! – радостно щебечет Мирей. – Жаль мама не увидит этого…

Сердце кольнуло, и я посмотрела на Мирей, на маленькую девочку, окруженную роскошью и штатом нянек, но уже потерявшей самое главное сокровище – ту единственную бескорыстную любовь, на которое способно лишь материнское сердце.

– О, какая у тебя замечательная кукла, – улыбаюсь и присаживаюсь рядом с девочкой на колени, – как ее зовут?

Глаза Мирей загорелись радостью.

– Это Роза, она принцесса! Она потерялась в лесу, и ее нашли эльфы.

– Хм, – внимательно разглядываю тряпичную куклу, – и что же с ней случилось дальше?

– В нее влюбился король конечно! – гордо заявила девочка. – И захотел оставить в своем лесном королевстве.

– А что же Роза? Она согласиться?

– Ну сначала нет, – мотнула головой девочка, – но после того, как король-эльфов убьет отвратительного тролля, напавшего на королевский дворец, ее сердце растает.

– Ох уж эти непостоянные сердца принцесс, – раздался чей-то звонкий смех.

Я обернулась, в дверях стояла высокая девушка с подносом в руках. При виде ее Мирей тут же сморщила нос и зажала ладошками ротик.

– Нет, Дарина, я не хочу микстуру!

– Ваш отец, наш господин приказал, чтобы рекомендации главного врачевателя исполнялись, – произнесла мягко, но при этом настойчиво Дарина.

Она взяла с подноса пузатый флакон и накапала в ложку несколько капель темной жидкости, Мирей следила за ней глазами полными страха и отвращения.

– Не буду! Я уже здорова! – упрямо топнула она ножкой, предусмотрительно отбегая на несколько шагов.

– Госпожа, прошу вас, – взмолилась Дарина, пытаясь поймать несносную девчонку. Но куда там. Мирей обежала ее и встала у противоположной стены комнаты.

– От этой гадости у меня в ушах стучит сердце весь день! Не буду пить!

– Главный врачеватель знает свое дело, он плохого не посоветует, – настаивала Дарина, пытаясь снова подкрасться к ребенку.

– Он шарлатан, а не врачеватель! – крикнула в негодовании Мирей. – Сказал, что даст Агнесс любовных капель, которые она должна выпить сама и объект ее любви. Так у сестры потом целый день живот болел…ой…– испуганно пискнула Мирей, зажимая рот, – я же обещала, что не проболтаюсь! Агнесс теперь меня убьет.

Я же злорадно хмыкнула. Интересно, а как ощущал себя «объект любви» после поднесенных капель? Неужели и у белобрысого вестника богов живот разболелся?

Пока несчастная Дарина пыталась поймать ускользающую от нее Мирей, я взяла флакон и понюхала. Хм, похоже не спиртовую настойку какой-то травы.

– Для чего юной госпоже пить эту микстуру? – обратилась я к выбившейся из сил Дарине.

– Для улучшения циркуляции крови вроде бы, – пожала плечами бедняжка, опускаясь на стул.

– Отцу наплели, что я слишком бледная после возвращения от тебя, – заявила Мирей, – и будто бы это может означать, что я вовсе и не жива! Вот тогда этот старый дурень мейстер Кипус и посоветовал давать мне эту жуткую настойку, от которой у меня щеки сразу же становятся пунцовыми, и толки о том, что я на самом деле ходячий труп, тут же смолкают.

Тяжело вздыхаю. Да, Верон был прав – люди боятся меня и не верят. И тут же на ум приходят слова перепуганного профессора Студи. Так значит от дурных слухов страдаю не только я, но и те, кто принимает от меня врачевание. Мирей, и Ясмена… О последней особенно тяжело вспоминать, а рука легла в карман юбки, куда я незаметно спрятала статую Хромуса из комнаты Ясмены. Покажу-ка я ее Клоду, быть может он сможет помочь мне разобраться в этом запутанном деле.

Глава двадцать три

– Дарина, ты хорошо знала Ясмену?

– Нет, – качает головой девушка, – она была личной комнатной девушкой госпожи Агнесс, в мои же заботы входит уход за маленькой госпожой.

Мы стояли в саду под огромной раскидистой яблоней и наблюдали за тем, как Мирей кормит своего пони пучком свежесорванной травы. Девочка так и не выпила жуткую настойку, и я смогла уговорить служанку не заставлять ребенка этого делать, а чтобы Дарине не досталось от старших нянюшек за непослушание, было решено положенное количество настойки вылить в ночной горшок.

– Бе, у этой противной жидкости как раз такой же цвет и запах, – морщилась Мирей, отправляя ненавистное лекарство внутрь горшка.

И теперь она счастливая с сияющим лицом тормошила гриву пони. Я посмотрела вверх и увидела, что с той стороны защитного стекла начался снегопад.

– Госпожа – прелестное создание, – произнесла с нежностью Дарина, и я уловила легкий вздох, – когда ее укусил вампир, мы были в отчаянии. Потерять ребенка – страшное горе!

– Дарина, ты говоришь об этом так, будто знаешь, что это такое, – не удержалась от замечания, но щеки девушки тут же окрасил яркий румянец.

– Ох, ну что вы, леди Элая, – засмущалась она, – я не замужем и у меня даже еще нет жениха. А вот моя матушка знавала такое несчастье. Нас у нее было семеро, и младшенький братец умер в возрасте трех лет.

– Сочувствую, твоим родителям было непросто.

– Совсем нет, мои родители смогли вырастить нас и дать достойное образование, – заулыбалась Дарина, но ее глаза по-прежнему оставались грустными, – мои старшие братья и сестра достойные подданные его величества и занимают хорошие должности. Они все закончили Академию Магических Наук и Древних Учений Клерстара.

От неожиданности рот невольно широко раскрылся, и я застыла с растерянным выражением на лице.

– Твои родственники – выпускники Академии?

– Ну да, – подтвердила Дарина, – братья помогают поддерживать цветение господских садов и плодородия в городе, а сестра осталась работать в Академии профессором, мне же выпала огромная честь – помогать в воспитании дочери самого его сиятельства.

– Эге-ге-ге, Игривый, вперед! – раздался веселый вопль воспитанницы Дарины.

Ее платье задралось по самые колени, и на обозрение вылезли белые накрахмаленные панталончики с бахромой и чулки. Каким-то непонятным образом ей удалось достать деревянный тренировочный меч и теперь она грозно размахивала им, сидя верхом на своем пони.

– Я проколю твое мерзкое сердце, вампир! Но! Игривый!

– Похоже юной госпоже больше по душе мальчишеские забавы, – замечаю с улыбкой и вспоминаю, с каким кислым лицом склонялась Мирей над вышиванием.

– Так и есть, – печально качает головой Дарина, – потеря матери сильно сказалась на ней. А няньки, какими бы внимательными не были, не способны дать той нежности, в которой нуждается ребенок. Мы все надеялись, что госпожа Агнесс сможет больше уделять времени сестре, и до определенного времени так и было, но потом приехал… ах, впрочем, чего я все болтаю…

Дарина поспешно отошла и направилась к Мирей. Она аккуратно поправила юбку девочке и переплела растрепавшуюся косичку. В глазах Дарины читались кроткая нежность и ласка, каждый раз, когда она смотрела на свою маленькую госпожу, и от этого мне на сердце становилось радостней. Пускай, голова старшей госпожи теперь забита не маленькой сестренкой, а белобрысым вестником, но все равно Мирей оставалась окруженной людьми, искренне любящими ее.

– Леди Элая, – обратился кто-то позади меня, выводя из задумчивости.

Я обернулась. Это был капитан Роберт, облаченный в латы.

– Мы готовы к поездке, – произнес он с легким поклоном.

Да, конечно. Ведь я сама согласилась перевезти в город мою волшебную прялку, и это означает, что теперь я буду жить здесь – в этом шумном городе, жители которого считают меня ходящим проклятием.

– Конечно, капитан, я готова.

Попрощавшись с Мирей и Дариной, я направилась следом за капитаном по открытой галерее. Внизу раздавался металлический лязг и лошадиное ржание. Там собрался вооружённый отряд.

– Взять больше факелов! – командовал знакомый холодный голос. – Сэр Олдмен вы вместе с Томи и Клаусом идете справа, остальные держатся слева. Никаких копий, они только мешают передвижению, а нам нужна скорость.

Замедляю шаг и смотрю вниз на мощенную площадку. Керан верхом на жеребце цвета воронова крыла готовился отправиться в путь, как всегда никаких лат или шлема, только черный плащ, обитый шкурой черного волка. Конь под ним горячился и бил копытом, из крупных ноздрей вырывался пар. Отряд воинов выглядел грозно и ослепительно одновременно. Могучие мускулистые мужчины, в глазах которых застыла жесткость и беспощадность. Они внимательно слушали, что им говорил Керан.

– Запомните, и вурдалаки, и уж тем более вампиры прекрасно знают, что кусать надо в глотку, именно в то место, где кольчуга уже не защищает, поэтому у вас не будет права на ошибку. Вы все поняли?

– Да, сэр вестник! Так точно, сэр вестник! – раздалось хором.

– Отлично, – кивнул одобрительно Керан, – тогда отправляемся.

– Сэр, подождите, там Подик все никак меч свой не дотащит, – раздался смех одного из всадников. И его тут же поддержали другие. Я бросила взгляд в противоположный угол площади, там, волоча ножны по снегу тащился тощий парень. Меч, надо отдать должное, был явно выбран неправильно – слишком крупный и тяжелый для такого юнца. Но парень, не обращал внимания на насмешки, он упорно добрел-таки до оседланного скакуна и залез на него.

– Смотри-ка, того и гляди эта кляча прогнется под ним, – продолжали гоготать остальные, тыча пальцами, – ей, южанин, а тебя ветром-то не сдует? Небось, в вашем Эсмите даже снега не видели ни разу, а уж вурдалаков и подавно!

– Он наложит в штаны от страха! Как пить дать, братцы!

Парень же гордо прикрепил меч к поясу и взялся за поводья. Он стегнул лошадь, но та, сделав пару шагов, остановилась.

– Ха-ха-ха! – взорвалась тут же толпа всадников.

Эта сцена привлекала все больше зрителей. На балкон высыпали из комнат и галерей слуги и стражники, все скалили зубы и смеялись над неуклюжестью Подика, над его тщетными попытками заставить лошадь идти.

– Кто этот человек? – спрашиваю капитана Роберта, который тоже невольно застыл, наблюдая происходящее.

– Один из новобранцев с юга, – пояснил тут же капитан, – Эсмит граничит с столичной областью, благодаря чему там почти не бывает снега.

Я снова перевела взгляд на несчастного парня.

– Разве этот отряд собран не для того, чтобы зачистить леса от нечисти? Тогда почему в него взят новобранец? – удивляюсь.

Капитан Роберт лишь пожимает плечами.

– Подик и правда довольно неуклюж, и до недавнего времени не подавал никаких признаков того, что готов к сражению с нечистью, – продолжал капитан, снова направляясь вперед, так что мне пришлось ускорить шаг, чтобы расслышать его слова, – но тут на последнем состязании в стрельбе из лука он неожиданно пробил цель с трехсот метров. Тогда-то он всех и удивил. Такая точность дальнего боя уникальна и незаменима. Сэр вестник принял решение о зачислении его в отряд.

Я бросила последний взгляд на Керана, но он уже стегнул коня и скрылся за воротами, за ним, гремя и лязгая, двинулся отряд всадников с зажженными факелами.

– Удачи, сэр вестник…– шепчу ему вслед.

Сани для поездки в лес были готовы, помимо капитана Роберта, меня должны были еще сопровождать четверо стражников, и к моему облегчению среди них не было Тарина и его людей.

Усевшись на скамью, закутываюсь в плащ. Сани трогаются и уже через несколько минут заскользили по натоптанной дороге в сторону ворот из города, из-за заснеженным крыш домов показались шпили замка и Академии. О нет, я совсем забыла навестить Клода! Что-то давно я его не видела.

– Капитан! – кричу, отдернув занавеску, – можно ли сделать остановку возле Академии? Мне нужно увидеть одного человека.

– Леди Элая, его сиятельство отдал приказ, чтобы обозначенный предмет был перевезен в замок до темноты, – строго заявил капитан.

– Это не займет много времени, – взмолилась я, – обещаю.

Капитан Роберт был добряком по натуре, хотя и старался тщательно скрывать это. Он единственный из всей многочисленной охраны Верона вызывал внутри теплые чувства, как человек, на которого можно положиться, знающего, что такое честь и долг. И я чувствовала, что он хорошо расположен ко мне и не считает мировым злом.

– Хорошо, леди Элая, – наконец согласился он, хмуря брови, – но заминка не должна отнять более четверти часа. Тучи с севера надвигаются и возможен буран.

– Конечно! – просияла я. – Я буквально на десять минут!

Сани дернулись, повернули вправо, и вскоре встали перед высокими кованными решетками, ограждавшими территорию Академии.

Бросаюсь по аллее и врываюсь в здание. Кругом столько народа! Многие кидают на меня удивленные и неодобрительные взгляды. Многие смотрели с немым вопросом в глазах, а когда замечали огненную птицу на груди, резко отшатывались. Я крутила головой из стороны в сторону, не обращая внимания на пристальный интерес ко мне. Времени мало, где же искать Клода?

– Вам помочь, милочка? – спрашивает добродушный кругленький старичок в круглых очках по всей видимости старый профессор.

– Простите, – говорю, задыхаясь от бега, – я ищу друга. Его Зовут Клод Клейториус.

– А, мистер Клейториус, – протянул старичок, – он не посещает занятия из-за болезни.

– Из-за болезни? – мое сердце болезненно ухает. Клод заболел? Только не это!

– Ну да, он сейчас в лазарете у мадам Настурции. Вы желаете его навестить? – и старичок вперил в меня внимательный взгляд.

– Да-да! Конечно! – неистово трясу головой. – Где я могу найти его?

– О, лазарет располагается сразу за оранжереями. Вам показать путь?

– Нет, спасибо! – кидаю, уже убегая. Благо в последний раз директриса Памплесса провела подробную экскурсию по Академии. Все углы и места я конечно не знала, но дорогу до волшебных оранжерей, где растут удивительные деревья и растения, найти смогу безошибочно.

Пробежав несколько высоких и длинных галерей, оказываюсь под стеклянным куполом, наполненным ароматом цветений и гулом голосов. Я попала в разгар уроков у учеников.

– Запомните, пока не ощутите тепло в пальцах, бессмысленно читать заклинание, – наставляла высокая худая профессорша, похожая на взлохмаченную ворону, – тепло означает, что ваши магические силы пробудились и готовы исполнять вашу волю, именно поэтому каждодневная работа с аурой так необходима!

Ученические головы кивали в такт словам женщины-вороны, я же стрелой пустилась в сторону высокой арки, где мелькали люди в белых балахонах. Полагаю, что и в этом мире белый халат означает представителей лечебной профессии.

Так и есть. Это был лазарет. В дверях я столкнулась с женщиной.

– Вам куда, мисс? – окинула она меня цепким оценивающим взглядом.

– Я хотела бы видеть Клода Клейториуса, – выпаливаю.

– Мистер Клейториус лежит в отдельной комнате и к нему никого не пускают, – сухо прочеканила женщина.

– Но почему?!

– Этот ученик ужасно непослушный, не желает принимать зелья и настойки, прописанные врачевателями, – посетовала она раздраженно, – такого несносного больного не знали эти стены за всю древнюю историю существования Академии.

– Могу я навестить его? Прошу вас! – взмолилась я. – Меня зовут Элая Фиантен, и у меня есть совсем немного времени, чтобы повидаться с Клодом.

При упоминании моего имени женщина уже привычно для меня вздрогнула и настороженно попятилась.

– Комната номер десять, – только и выдавила она, тараща глаза, – прямо по коридору и направо.

– Благодарю, – бросаю и уже бегу вдоль стеклянной галереи, через которую можно было наблюдать расположенное внизу помещение, заставленное длинными рядами коек, вдоль которых с важным видом ходили врачеватели в белых балахонах.

Толкаю плечом дверь с медными цифрами один и ноль и оказываюсь в маленькой комнатке, в которой казалось не осталось воздуха, а только терпкий аромат настоек и мазей. Клод лежал под большим одеялом, отвернувшись к стене. Я замерла на пороге в растерянности, не зная, что делать дальше. Мой дорогой друг заболел из-за меня, из-за того, что тогда прождал меня возле моста весь день.

– Клод, – зову едва слышно.

Мычание и шорох были мне ответом.

– Кто здесь? – прохрипел Клод, с трудом переворачиваясь на другой бок и щурясь от падающего из коридора света.

Я порывисто опускаюсь на колени перед кроватью и стискиваю руку, которая все еще была в перчатке.

– Клод, это я – Элая, – шепчу срывающимся голосом.

Клод наконец смог сфокусировать на мне взгляд, и его лицо тут же озарила радостная улыбка.

– Элая, ты здесь, – выдохнул он, и волна нежности поднялась со дна моей души. Я наклонилась и прижалась щекой к горящей щеке Клода.

– Зачем ты тогда ждал меня на мосту, дуралей! Поэтому и заболел!

– Все хорошо, честное слово, я всегда был не слишком крепок здоровьем, матушка думала, что меня даже волки не захотят есть, настолько был тощ в детстве, – попробовал отшутиться парень, но приступ кашля не дал ему закончить фразу.

В панике кидаюсь к кувшину с водой и помогаю Клоду выпить всю кружку.

– Мне тут пожаловались на тебя, сказали, что ты не принимаешь назначенные лекарства, – пожурила я, помогая вновь опуститься ему на подушку.

– А, это мадам Настурция, – машет рукой Клод, – ее ученики остолопы, неправильно смешивают пропорции для приготовления зелья, а все потому, что какой-то ученый маг много лет назад просто сослепу записал неправильный рецепт. Я им сто раз говорил, что корня дикого глаза должно быть раза в два меньше, чтобы больной действительно выздоравливал, но мадам Настурция такая упрямая. Раз этот рецепт написал прославленный ученый значит, что ошибиться он не мог. А меня же после их зелья жутко мутит и кружится голова.

Клод был явно раздосадован, болезнь усугубляла и без того его скверное настроение.

– Ты уверен насчет рецепта? – говорю, задумчиво рассматривая пузырьки на маленьком столике возле кровати.

– Конечно! – прежде, чем продолжить свою речь, Клод смачно высморкался в огромный платок, похожий на кусок от старой рубашки. – Год назад я жутко простудился, помогая реставрировать руны на одном из уличных оберегов. Погода стояла прескверная, я промочил ноги. Эти олухи, врачеватели то бишь, хотели меня затащить в лазарет, но тогда я успел сам сбегать и сорвать нужных растений в академическом огороде. Все натер и растолок в правильной пропорции. И что же ты думаешь? Я уже через час был здоров, как конь его сиятельства!

Я обреченно вздохнула, нервно сцепляя пальцы. Время ускользало, капитан Роберт ждал меня, чтобы отправиться в лес за прялкой.

– Послушай, Клод, я все же думаю, тебе не стоит проявлять непослушание, – говорю, поднимаясь и делая шаг в сторону двери, – придерживайся рекомендаций мадам Настурции и выздоравливай скорей.

– Ты уже уходишь? – искренне расстроился Клод, приподнимаясь на локтях. – Так быстро.

– Мне нужно возвращаться за веретеном, – поясняю. – Бургомистр определил мне жить в его замке.

– Это радостная весть, – заулыбался Клод, правда улыбка эта вышла слабой. Его бил жар.

Я переставила кувшин с водой и кружку на столик рядом с флаконами.

– Пей побольше и не отказывайся от лекарства. Ты мне нужен.

Я повернулась, но рука Клода остановила меня.

– Правда? – он улыбнулся уже по-другому. – Я правда тебе нужен, Элая? Теперь, когда ты будешь жить в замке так рядом от него…

Я попыталась как можно мягче забрать свою ладонь, но Клод с неожиданной для больного силой крепко сжал ее.

– Ты не представляешь, насколько твой приход сегодня осчастливил меня, – хрипло произнес он, поднося мою ладонь к своей щеке.

– Мне нужно торопиться, Клод, – пытаюсь скрыть охватившее меня смущение. – Я приходила проведать тебя и поблагодарить.

– Это я должен благодарить тебя, Элая, – произносит Клод и уже губами прижимается к ладони. – Ты подарила нам надежду. Ты подарила надежду мне…

Я уже не выдерживаю и выдергиваю руку, кидаясь к выходу.

– Элая! – уже в дверях окликает меня Клод.

– Что? – спрашиваю, не оборачиваясь.

– Ты читала те свитки, что я передал тебе тогда?

– Да, но не успела все прочесть.

Клод кивает.

– Там дальше, на восьмой странице будет описание того, как первородные семьи черпали свои силы.

– Не может быть! – уже поворачиваюсь лицом к Клоду. – И что же это?

Лицо Клода хотя и бледное от болезни светилось радостью.

– Они черпали ее в своем священном животном.

Я замерла, не понимая, и Клод продолжил.

– Рейглеры – в драконах, Джорелы – в единорогах, Аллендейлы – в грифонах, а Фиантены – в…

– В огненной птице, – шепчу потрясенно.

– Возможно это будет ключом к тому, чтобы врачевание не отнимало у тебя столько сил.

– Но как это сделать? Как черпать силы из священного животного? Разве где-то в этом мире они еще водятся?

Клод развел руками.

– Они сгинули очень давно, еще в эпоху первородных. Надо еще выяснить подробности о позднем периоде, но думаю, и Фиантены, как и другие семьи знали какой-то секрет или ритуал, позволяющий силе бить нескончаемым источником в их жилах.

Я вздохнула. Слишком расплывчатый ответ, но выяснить правду просто необходимо, иначе я не смогу лечить людей в больших количествах. Чтобы восстановиться после лечения Мирей и Ясмены уходила целая ночь, а если укушенных будет несколько человек, то я потеряю драгоценное время.

Попрощавшись наконец с Клодом и взяв с него обещание больше не противиться лечению, я вернулась к саням, и мы двинулись в путь.

Капитан Роберт был прав, снегопад усиливался, надо успеть пока день не начал клониться к закату.

Мы благополучно миновали мост через реку и устремились в густую чащу леса, то и дело приходилось останавливаться и срезать ветки кустов, чтобы прочистить себе путь. Лес пах снегом, порывы ледяного ветра все усиливались, качая узловатые ветви елей, отчего те недовольно скрипели. С наслаждением втягиваю холодный воздух.

В этот раз нужное место удалось найти довольно скоро. Опустив ноги в снег и подняв глаза к пушистым макушкам, я сразу разглядела две пары горящих совиных глаз.

– Белочка, Смуглянка! – поманила я рукой птиц. И те послушно слетели ко мне и стали ластиться, словно кошки.

– Я тоже соскучилась по вам! – с нежностью чещу им крылья и головы, разрешаю ласково прикусывать мои пальцы.

Зачарованный остролист в этот раз принял моих гостей более дружелюбно, просто тихо разойдясь в разные стороны, пропуская вперед. И мы вступили под таинственное безмолвие замка и сада. В моем сердце разгоралась радость от возвращения домой, а вот капитану Роберту и другим стражникам было ох как неуютно. Они то и дело испуганно озирались по сторонам, хватаясь за рукояти мечей, оборачивались, с тревогой вслушиваясь в отдаленные звуки, которые были лишь воем ветра за оградой. Здесь же царила абсолютная тишина.

А вот комната в башне, как всегда, сияла радостью и уютом, пахло поджаренным хлебом и ветчиной.

Сразу четверо здоровяков покраснели от натуги, поднимая прялку и вынося ее на лестницу. Я с тревогой следила за их работой. Делаю ли я правильный шаг? Забрав волшебное веретено из этого замка, не нарушу ли я какой-то таинственный закон, по которому существует это место? Но перед глазами тут же вставали образы уже укушенных людей, и еще холодные отрезвляющие слова Керана зазвучали в голове. Этот дар принадлежит не мне, он нужен этому несчастному миру, этим отчаявшимся людям. Керан был прав, если бы я быстрее приняла верное решение, тех жертв можно было избежать.

С тяжелым вздохом стягиваю плед с кровати и закутываюсь в него с головой. Так хочется остаться здесь, в этих безмолвных стенах, и просто забыть обо всех тревогах и ужасах. Я не хочу никакой борьбы, никакой битвы, мне так нравится оставаться хозяйкой мрачного замка в чаще леса.

– Леди Элая, мы готовы отправиться в обратный путь, – это капитан Роберт нашел меня где-то через час в кабинете на первом этаже, внимательно читающей древний пергамент.

С плохо скрываемым разочарованием откидываюсь на спинку кресла и задумчиво рассматриваю портрет женщины.

– Капитан, скажите, ведь я же больше не пленница его сиятельства, верно?

Мужчина немного растерялся от столь неожиданного вопроса, но все же нашел, что ответить.