Солнце, что следует за Луной. Наттеньеры

Однажды я пришла к нему в комнату и все рассказала, почему я здесь, что хочу уничтожить его брата. И знаешь, что он сделал? Ничего. Кольбейн просто отвернулся от меня. Он решил молча наблюдать за тем, что я буду делать дальше. И я решила не разочаровывать его. Ну, а дальше? Ты сама знаешь, что было дальше. Как я и рассчитывала, Лейв положил на меня глаз и захотел себе в любовницы, и я стала ею. Это помогло мне приблизиться к нему максимально близко. Если бы ты только знала, как он ненавидел Кольбейна, как мечтал уничтожит его, как боялся, что тот станет наследником престола. И вот тогда я и предложила ему отравить императора, а всю вину переложить на младшего брата. И он, не раздумывая, согласился. И все же, несмотря на нашу договоренность, ему не терпелось избавиться от Кольбейна как можно скорее, поэтому он и организовал то покушение на охоте. Но ты, моя дорогая, смогла спасти его и вернуть к жизни.

Пока я писала, наступил рассвет. Какое же счастье, что я провела эту жуткую ночь перед казнью не в мучительном ожидании смерти, а посвятила ее написанию своей исповеди. И в то же время мне страшно даже представить, что ты будешь чувствовать, когда прочтешь все это. Я знаю, что оказалась совершенно не такой, какой ты хотела меня видеть, я так же понимаю, что и Кольбейн предстал перед тобой в ином свете. Но молю тебя, Елена, не покидай его. Возможно, ты единственная, кем он по-настоящему дорожит. Его единственный свет в кромешной тьме.

Вот уже и стража пришла за мной. Кладу это письмо вместе с письмом моей дорогой матери. Сейчас, видя, как начинается новый день за окном, я поняла, что простила ее. И ты прости меня!

Навечно твоя Фрея».

К моменту, как Елена дочитала письмо, свеча полностью выгорела, и пришлось зажигать последний огарок. Вся эта история повергла Елену в настоящий шок, она снова и снова перечитывала строки письма. Теперь стало очевидно, что Фрея была не просто влюблена в Кольбейна, она помешалась на нем. Но каков он сам?! Даже в самом страшном сне Елена не могла представить себе, что молодой герцог на самом деле такой – хладнокровный, безжалостный манипулятор, способный чужими руками расчищать себе дорогу к цели.

– Какая жестокость! – воскликнула Елена, сжимая письмо в руках. – Какая жестокость!

И это совершенно больное сознание Фреи, ее безжалостные убийства несчастных, ни в чем неповинных девушек. Она была сумасшедшей, это очевидно. Елена допускала, что Кольбейн не мог спасти двух ее первых жертв. Но герцогиня Вигдис?! Но император?! Кольбейн знал, на что способна Фрея, знал, что она замышляла против Лейва, и не сделал ничего!

Елена вскочила с кровати и схватилась за голову, которая, казалось, еще немного и разорвется от боли. Больше всего на свете ей хотелось сейчас убежать куда-нибудь подальше, но это было невозможно, оцепление вокруг поместья снимут только утром после отъезда императора. В глазах потемнело, дыхание перехватило, она схватила кувшин с холодной водой и вылила на себя – боль немного отступила. Упав в бессилии на кровать, Елена взглянула в окно – там уже начинался рассвет.

ГЛАВА 13 – Прощание

Император уехал. Торжественно и величественно под звуки труб он прошествовал в свою золотую карету и, сопровождаемый охраной, слугами и свитой, отправился в путь. Кольбейн, облаченный в доспехи, ехал рядом с каретой на Буцефале, герцог Доран так же изъявил желание проводить брата до дворца Анси, где предполагалось сделать остановку для императорского поезда ради отдыха перед окончательным отъездом в столицу. Как только процессия скрылась вдали за поворотом, герцогиня Родгена прошла в свои покои. Была она в эти дни необыкновенно тиха, почти ничего не ела и носила одно и то же платье темно-бордового цвета и черную кружевную накидку на голове, как при трауре. Стоя в толпе, Елена видела с каким трудом этой гордой и надменной женщине дается держать себя в руках, трагедия с Лейвом произвела в ней сильные изменения – буквально за одну ночь ее лицо осунулось, а в волосах, еще вчера непроглядно черных, белели седые пряди. Родгена Наттеньер страдала, и это невозможно было скрыть.

– Сначала дочь похоронила, теперь такая беда с сыном, – качали головой прачки. – А что с герцогиней Вивой, слышали? Стала задыхаться по ночам. Лекари говорят, надо ей менять климат, ну и на это хозяйка сказала, что они немедленно переезжают в столицу, а здесь и показываться не будут. Как бы и нас всех не разогнали, столько прислуги в пустом дворце точно не понадобиться.

– Эй, смотрите-ка, это же Варди! – вдруг крикнула одна из прачек, указывая полной рукой на юношу, в это самое время впрягавшего Смуглого в повозку. – Когда ты уезжаешь, парень?!

Варди помахал им рукой.

– Сегодня!

– А невеста где твоя? Уж не сбежала ль, а?

Бабы засмеялись, звонко и здорово, обнажая крупные белые зубы и вытирая фартуками проступившие на глазах слезы.

Варди нахмурился, но ничего не ответил. Он уже давно был готов к отъезду, погрузив все необходимое для путешествия на юг, и теперь ждал Елену, но она не приходила. Время шло, и не выдержав, Варди пошел ее искать. В комнате было пусто, на конюшне и кухне тоже, Берси и Магги также не видели ее. Тогда он вышел с заднего двора и направился к дороге. Она стояла там, прямо и неподвижно, словно изваяние, и смотрела вдаль, туда, где уже давно скрылась за поворотом императорская процессия. На мгновение Варди замер, не зная, как поступить, ему было невыносимо тяжело видеть Елену такой. Но какие слова сказать, чем ободрить? Ведь только что пришел крах всем ее мечтам.

– Елена!

Она обернулась.       Глаза были сухими, но пустыми, словно в них погас свет.

– Ты знаешь, – начал весело Варди, – я все уже собрал. Магги и Берси, ждут, чтобы попрощаться с нами, пойдем скорее.

Он взял ее за руку, но Елена вдруг прислонилась головой к его плечу.

– Подожди, – прошептала она, устало закрывая глаза, – можно, мы постоим так немного?

– Конечно, – ответил Варди, обнимая ее, – конечно.

Возле калитки стояла готовая для путешествия повозка. Смуглый, накормленный и начищенный до блеска, довольно махал хвостом. Варди подвел Елену к повозке, закутал в длинный плащ и посадил на сидение. Магги суетилась, вручила Елене две корзины с едой и еще один сверток с теплой одеждой, Берси начал инструктировать Варди, как ему лучше проехать, где свернуть и в каких деревнях остановиться для ночлега. Они вдвоем развернули большую дорожную карту, купленную Варди днем раньше в Киле.

– Выпади мои глаза, – ругался Берси, – ничего в этих закарюльках не понимаю. По мне надежнее народ спрашивать о пути, он то лучше знает любых карт, где хорошая дорога, а куда лучше не соваться.

Варди также выглядел очень озадачено, он недовольно свернул карту и убрал за пазуху.

– Ничего, как-нибудь до Яссы доберемся, а там и рукой подать до Фарсалы. Ну, все, поехали.

Магги бросилась обнимать Елену.

– Ты хоть навещай нас, девочка моя, а то, как Линн, уехала навсегда и все.

– И правильно сделала, – ворчал Берси, – что хорошего здесь, в этом поместье? Нам старикам то больше и не надо, а молодым тяжело.

И, крепко обняв Елену, старик проговорил:

– Уезжай и найди свое счастье, зеленоглазая.

Елене было тяжело говорить, то и дело крепко обнимая по очереди то Магги, то Берси, она тянула время, как могла.

– Прощайте! Прощайте! Спасибо за все!

– Береги ее, парень, – обратился Берси к Варди, хмуря брови и пожимая его широкую руку.

Варди молча кивнул и, хлестнув Смуглого, поехал вперед, увозя Елену прочь из поместья Наттеньеров.

– Эх, успеть бы в Киль, – волновался Варди, – путь до Фарсалы не близкий, надо переночевать да закупиться провизией в дорогу. Уверен, Елена, тебе понравится юг, с его прекрасной природой, душистыми цветами и теплым ласковым морем, именно там тебе и нужно жить, а не среди суровых гор и ледяных рек. Я устроюсь на какую-нибудь галеру и буду привозить тебе каждый раз всякие диковинные вещицы из-за моря.

Варди все говорил и говорил, Смуглый бодро бежал вперед по размокшей от дождя дороге, было по-осеннему зябко, так что Елена получше закуталась в свой плащ и закрыла глаза. До Киля было часа полтора пути, она вполне может и поспать. Мерное поскрипывание колес да хлюпанье лошадиных копыт по лужам действовали усыпляюще, дремота навалилась на нее, веки отяжелели. «Он так мечтает о южном море, – думала Елена сквозь дремоту, – но как сказать ему, что я не могу поехать с ним? Мне нужно совсем в другую сторону – на север, попробовать отыскать следы своего прошлого. Почему я читаю на языке Ард, а верейского не знаю? Кто мои родители? Столько вопросов…». Голова снова загудела. Как бы она хотела заснуть сейчас и проснуться в какой-нибудь волшебной стране под шум прибоя, проснуться совершенно другим человеком без этой страшной тяжести на сердце. Сон навалился на нее, но ей ничего почти не снилось, только яркие вспышки каких-то образов и обрывки разговоров, словно из другой жизни. Проезжали лес, Елена поняла это даже с закрытыми глазами по аромату мокрой листвы и мха, приближался утес, на котором Кольбейн спас ее в их первую встречу. Эти воспоминания заставили ее сердце болезненно сжаться.

«Дождись меня, Елена, – настойчиво звучал голос в ее голове, – обещай мне, что никуда не уедешь». «Как же так, – с отчаянием думала она, – вы говорили мне ждать вас, а сами уехали? Почему так поступили? Кольбейн, почему? Зачем вы оказались так жестоки, так хладнокровно и безжалостно жестоки? Ведь я ждала вас до последней секунды, несмотря ни на что, несмотря на то, что теперь знаю, какой вы на самом деле, я все равно люблю вас». Елена сильнее зажмурила глаза, подавляя страстное желание взглянуть на утес. «Нет, если увижу его, то не смогу уехать. Просто не смогу».

Дорога бежала вперед, уже въехали на холм, с которого Киль открывался, как на ладони. Елена увидела окутанные серым туманном высокие крепостные стены, поднимающийся из многочисленных труб дым. Город жил и дышал. Он встречал уже новую Елену, не бесправную крестьянку, а свободную юную путешественницу, открытую для всего мира. Вот только вместо ликования и радости в этот час у нее на сердце была невообразимая тоска. Варди стегнул Смуглого, и через минуту раздался цокот копыт о мощенную улицу.

Долго решали, где остановиться на ночлег, в результате был выбран постоялый двор господина Эля. Когда-то давно он был богатым купцом, торговал зерном и мукой, даже построил себе дом с водяной мельницей в русле Ольдмы, но со временем из-за непосильных налогов дело его прогорело, а мельницу, чтобы не пустили с молотка, пришлось переоборудовать под постоялый двор. Правда, и тут несчастного господина Эля ждал крах из-за повышения сбора на пользование водными ресурсами Империи. Дом постепенно разрушался от сырости, водяное колесо перестало крутиться и вокруг образовалось болото. Цены здесь были самые низкие в городе, но, даже несмотря на это, постояльцы не спешили занимать комнаты. Виной всему служил дурной характер господина Эля: потеряв все свое состояние, закрыв любимое дело, он со временем, кажется, тронулся умом. Выражалось это в страшной мнительности, подозрительности и скупости. Но Варди с Еленой плохой характер хозяина гостиницы нисколько не смущал. Они понимали, что те деньги, которые остались после выкупа, понадобятся им в их долгом путешествии.

Заплатив за две комнаты, Варди побежал вниз распрягать Смуглого. Елена осмотрелась. Скромная узенькая комнатенка, едва вмещавшая в себя старую кровать с пыльным матрасом, выходила своим единственным окном на болото. Было очень холодно, поэтому девушка поспешила закрыть поплотнее ставни и начала готовиться ко сну, правда спать пришлось не снимая платья и теплых шерстяных чулок. Задув свечу на столе и натянув дырявое одеяло до самых ушей, Елена закрыла глаза. Не хотелось ни о чем думать, ничего вспоминать. Комната самого господина Эля находилась прямо над головой. И по всей видимости старик страдал еще и бессонницей. Он беспокойно ходил по комнате из одного конца в другой, что-то бормотал себе под нос, двигал вещи, стучал по стенам, словно проверяя насколько они еще прочные, а потом и вовсе стал громко распевать:

Ах, душечка, душечка, дайте-ка я поцелую ваш кружевной платочек!

Но тут запнулся и закричал во все горло:

– Проклятый приказчик Ролло! Нету у меня денег! Нету! Прочь из моего дома, стервятники! Это мой дом! Мой!

Дальше была слышна какая-то возня, металлический звон, словно старик с кем-то сражался.

Елена смотрела на потолок, там среди щелей виднелся тусклый свет и прыгающая туда-сюда черная тень сошедшего с ума господина Эля.

– Я теперь свободна, я теперь не крепостная, – шептала себе эти слова Елена, словно заклинание. Она пыталась найти в них ту опору, тот источник сил, который помогал ей пережить три года на заднем дворе, но не находила. Так и пролежав с пустой головой, она заснула лишь под утро.

***

Новый день новой жизни принес и новые хлопоты. Нужно было как можно скорее купить все необходимое и пускаться в путь. На базарной улице лавки были уже открыты, и их хозяева с гордостью демонстрировали свой товар. Центральную площадь украшали разноцветные флажки, шарманщики и дудочники наигрывали нехитрые мелодии, вокруг них собралась толпа веселых ребятишек.

Варди погрузил два огромных мешка на повозку и довольно потер руки.

– Ну вот, теперь дней на пять точно должно хватить. Конечно дорога неблизкая, зато это действительно будет другая жизнь, Елена, совершенно не то собачье существование, что мы влачили с тобой при доме высоких господ. Там все будет другое. Там будет море! – при этих словах на грубом лице Варди показалось мечтательное выражение, а глаза загорелись. Елена любила, когда Варди так говорил. Он словно оживал, становился другим: не просто работягой-пахарем, а человеком, для которого нет границ, который может все. Сын простых крепостных крестьян, в семье которых было десять детей, он был отдан в дом Наттеньеров еще мальчишкой. «Мать с отцом даже слезы не проронили, когда за мной и за сестрой приехали, чтобы забрать, – вспоминал однажды Варди, – а мы испуганно жались друг к другу, как котята, не хотели уезжать. Сестра было спрыгнула с повозки и побежала к дому, стала стучаться в дверь. Мать вышла, но вместо объятий больно ударила сестру по лицу: «Не будь дурой! Теперь ты не будешь голодать!» Вот и все. А дальше ее увезли куда-то в западные земли, работать в ткацкой мастерской, а меня сюда – за высокими господами их помои убирать». Вспоминая эти слова Варди и смотря на то, с какой радостью он теперь погонял Смуглого, Елена понимала, что означала свобода для ее друга. Он не просто бежал от непосильного рабского труда и унизительной жизни, нет. У Варди была мечта и только сейчас у него появилась возможность осуществить ее. Именно поэтому он с такой скрупулезностью продумывал план поездки, рассчитывал запасы продовольствия и места для ночлега, так внимательно вглядывался в карту, пытаясь разобраться в дорожных хитросплетениях. «О, Небеса, – думала Елена, – и как? Как мне сказать ему, что я не поеду с ним?»

– Варди! – позвала Елена и замялась, подбирая слова.

– Что?

– Ты прости меня, но я не могу поехать с тобой в Фарсалу. Прости меня…

Варди уже вскочил на козлы и хотел пустить Смуглого, но услышанное заставило его резко дернуть поводья.

– Елена, что это? – спросил он расстроено, хмуря брови. – Что еще за новости? Разве мы все уже не решили?

– Да, я знаю, Варди, но мне надо ехать на север, а никак на юг. Именно на севере я смогу найти ответы к моему прошлому.

–Что? С чего ты это вообще взяла?

– Я не говорила тебе, но, оказывается, я могу читать на северном языке Ард. Я узнала это совершенно случайно, Фрея дала мне прочесть письмо своей матери, а оно было написано на этом языке, так как и Фрея и ее родители с Севера, а там продолжают изучать его. Именно поэтому я хочу поехать на север и попытаться отыскать свою семью. Это очень важно для меня, пойми!

Чем больше Елена говорила, тем мрачнее становилось лицо Варди.

– Елена, это все какой-то бред! Что значит ты поедешь на север? Куда конкретно? Какой город, село, деревня? Север огромен.

– Поеду куда-нибудь, – пожала плечами Елена, – приеду в один город, поживу, расспрошу…

– Расспросишь?! Как и кого ты собираешься расспрашивать? Встанешь на центральной площади возле ратуши и начнешь останавливать прохожих с вопросом: не я ли ваша дочь? Ты хотя бы понимаешь всю нелепость этой затеи?

Конечно же Елена все понимала, она по сути будет ехать в пустоту. Если хотя бы у нее был тот перстень, возможно, тогда она и смогла что-нибудь найти, а так….

– Пускай, – упрямо заявила она, – пускай, это абсурдная идея, но я должна попытаться это сделать. Варди, три года я жила, словно призрак, а не человек, ни прошлого, ни будущего – у меня не было ничего, даже имени я своего настоящего не знаю. Может быть меня зовут совсем не Елена. Три года каждую ночь меня преследовали видения прошлого, что-то произошло со мной и моими родителями, я чувствую это, и я должна выяснить, что. Просто должна! И если раньше у меня совсем не было никаких мыслей о том, какую из дорог выбрать, то теперь я это точно знаю, моя дорога – на Север.

Она протянула Варди мешок с монетами.

– Что это еще такое?

– Здесь хватит на то, чтобы тебе купить хорошую лошадь, а для нас со Смуглым – другую повозку, я не посмею забирать твое детище, которое ты так старательно делал.

– Елена, ты сошла с ума! – не выдержал Варди. – Только не говори мне, что ты собралась ехать на север одна!

– Почему одна, – улыбнулась Елена, – со мной будет Смуглый.

– Смуглый?! Это просто конь! Он разве сможет помочь тебе против лесных разбойников и другого лихого люда в огромном количестве водящегося в северных провинциях и на границах?!

– Ты его недооцениваешь, Варди, и меня тоже, я не настолько беззащитна и могу за себя постоять. И потом…

Варди нервным жестом прервал ее.

– Никто! Запомни, Елена, никто не отправляется в такое долгое и опасное путешествие в одиночку только с лошадью да узелком с платьями в поклаже, тем более на север, там сейчас очень неспокойно, все кто мог, уже давно уехал оттуда. Но ты, юная девушка, собираешься ехать туда одна?! Это чистой воды самоубийство!

– Я знаю, что на севере неспокойно, но у меня нет другого выбора. Если судьба моя умереть на одной из северных дорог, значит так тому и быть.

Варди в отчаянии схватился за голову.

– Не отговаривай меня, – продолжала упрямо Елена, – ты не сможешь этого сделать. Я уже все решила.

– Я это понял. Дай мне тот мешок с деньгами. Пойду куплю теплую одежду и обувь, иначе мы замерзнем в первую же ночь.

– Мы? Варди, ты хочешь ехать со мной?

– Конечно, неужели ты думала, я отпущу тебя одну в такое опасное путешествие?

Только не это. Именно этого Елена больше всего и страшилась, именно поэтому до последнего не говорила Варди о том, что ее планы изменились.

– Нет, прошу тебя, Варди, – взмолилась она, – ты не должен делать этого! Не должен отказываться от своей мечты ради меня. Три года ты был моим помощником и опорой в доме Наттеньеров, был тем, кому я могла поведать всю мою боль, но настало время, когда ты должен идти своим путем, а я – своим. Разве не для этого мы и стали свободными – чтобы исполнить свои мечты?! Ты всегда хотел стать моряком, ты любишь тепло и юг, а я же мечтаю найти ключи к своему прошлому, вдобавок я всегда любила зиму, мороз и снег! Прошу, Варди, отпусти меня. Настало время.

Варди покачал головой.

– Разве мне будет покой, зная, что ты в опасности и тебе грозит смерть? Нет, Елена! Подожди, не перебивай меня, – остановил ее Варди, видя, что она готова возразить ему, – давай так, я помогу тебе добраться до севера, найти работу и обустроиться, когда я пойму, что ты в безопасности, я уеду. Я хочу помочь тебе.

Елена кинулась в объятия Варди и прижалась к его широкой крепкой груди.

– Я давно знаю, – продолжал он, гладя ее по волосам, – что ты никогда не будешь принадлежать мне, что все мои мечты о том, что ты однажды станешь моей женой – несбыточны и нереальны. Я так же знаю, что близится время, когда нам придется расстаться, пойти каждому своей дорогой. Но прошу тебя, Елена, позволь мне помочь тебе пройти хотя бы часть твоего пути?

Елена тепло улыбнулась.

– Хорошо, Варди, поехали вместе.

И вот через пару часов друзья уже мчались по северо-восточному тракту в сторону небольшого городка Горд, который должен был стать их первым остановочным пунктом на пути…куда? Ни Елена, ни Варди не знали конечного пункта их путешествия.

– Ничего, будем придумывать по ходу движения, – бордо заявил Варди. – Сегодня проедем мил тридцать, и как раз к вечеру заедем в одну деревеньку у дороги, там и заночуем.

Дорога повела вперед, а потом резко влево под склон. Большую часть пути сидели молча, каждый погруженный в свои мысли.

Через пару часов начало темнеть, набежали тучи и закапал дождь. Елена натянула капюшон плаща на голову, но уже через несколько минут начался сильнейший ливень, так что плащ не спасал. Ветер захлестал с такой неистовой силой, что даже Смуглый остановился в растерянности.

– Варди! Куда ты едешь?! Ведь не видно дороги! – кричала Елена, не уверенная в том, что тот мог услышать ее среди этого шума. Всего в пару минут одежда намокла до нитки, прилипнув к телу. Варди спрыгнул на землю и стал смотреть по сторонам. «Что он там пытается разглядеть? – думала Елена, стараясь изо всех сил не стучать зубами от холода. – Я даже руку свою не могу увидеть».

– Мне кажется, там впереди какая-то хижина… – произнес он неуверенно. – Возможно, это наш шанс. Он схватил Смуглого под уздцы и повел за собой. Дождь в мгновение ока превратил дорогу в вязкую глину, в которой застревали колеса повозки, Варди приходилось то и дело толкать ее сзади, а Елене направлять коня. Это помогало, но ненадолго. Проехав буквально пару метров, повозка снова застряла, на этот раз намертво. Смуглый испугано ржал, Елена до последнего пыталась тянуть его на себя, пока не поскользнулась и не упала на колени прямо в глину, она была совершенно без сил, руки и ноги онемели и стали словно деревянными. Еще немного и этот дождь их просто убьет. Варди подбежал к ней и помог подняться.

– Мы не сможем сейчас продолжать путь, – сказала она, опираясь о его руку, чтобы не упасть, – нужно укрыться и переждать, пока дождь не закончится.

– Да, ты права.

Она не видела его лица, но поняла по голосу, что ее друг тоже очень устал. Отвязав Смуглого от повозки, они побрели вперед, то и дело увязая в грязи по самые колени.

– Елена, смотри! Я был прав, там хижина! – крикнул радостно Варди и указал рукой куда-то вперед. Сквозь плотную завесу дождя путники разглядели бревенчатое строение, похожее на большой коровник. Ворота были закрыты лишь на тяжелый засов, открыть который для Варди не составило никакого труда. Войдя внутрь и оглядевшись, друзья поняли, что не ошиблись, это был сарай для хранения сена и корма для скота. Такие сооружения обычно строят поблизости с пастбищами, помимо хранения сена, они также служат временным укрытием для пастухов от зноя или непогоды. Так и было. Варди с Еленой тут же обнаружили в углу небольшую чугунную печку и запасы продовольствия, пускай и весьма скромного, но вполне достаточного, чтобы продержаться пару дней.

– Ха! – довольно воскликнул Варди. – Вот так удача!

Елена хотела бы разделить с ним эту радость, но она продрогла до костей и практически валилась с ног от усталости.

– Вот, садись сюда, – Варди заботливо усадил ее на низенькую табуреточку возле печки, а сам бросился разжигать огонь. – Ничего, сейчас будет тепло, потерпи…

Вода ручьем стекала с его мокрых слипшихся волос и капала на огниво и сухие ветки, мешая высечь искру. Варди ругался и нервничал. Наконец, после нескольких неудачных попыток, ветки задымили, и через пару минут в печке заполыхал огонь, озаряя замерзшие и усталые лица друзей. Поднявшись с колен, Варди стал осматривать обстановку вокруг.

– Возьму сена и оботру Смуглого. Ему тоже досталось сегодня не хило.

Он ушел. А Елена придвинулась поближе к печке и протянула свои посиневшие пальцы к огню. Но это не особо помогало, так как промокшая холодная одежда не давала ей согреться. Нужно было переодеться. Но во что? Узел с вещами остался в повозке, а больше у нее ничего не было. Обхватив себя руками, Елена стала растирать свои плечи – ее бил колотун. Несмотря на смертельную усталость, она поднялась на ноги и стала ходить из стороны в сторону.

– Так хоть немного теплее.

Шум дождя снаружи потихоньку затихал, пока совсем не перестал. «Закончилось? – удивилась Елена. Она вернулась к печке и устало опустилась на табуретку. Все попытки согреться были тщетными. Поэтому не оставалось ничего иного, как надеяться, что одежда скоро просохнет сама. Рядом стояла небольшая поленница, Елена прислонила голову к ней и закрыла глаза. Время шло, дрова весело трещали в печке, пахло сеном и мокрыми опилками. Прошло больше получаса, но Варди не возвращался. Смутная тревога начала закрадываться в сердце Елены. Она поднялась и вышла. Было очень темно и мокро, с крыши капало. Смуглый стоял, привязанный к столбу, упряжь лежала здесь же, но самого Варди не было видно.

– Неужели пошел к повозке, чтобы забрать вещи?

Елена огляделась по сторонам. Кругом был густой, непроглядный лес.

– Варди! – крикнула она в темноту и замерла, прислушиваясь. Но ответа не последовало. Елена спустилась с деревянной ступени и встала на землю, и тут же ее башмаки увязли в глине, она растерянно посмотрела перед собой, а затем обернулась. Что делать? Может быть разумнее остаться и подождать Варди в сарае? А если ему нужна помощь?

– Варди! Ты здесь?!

Где-то прокричал ворон, заухал филин, и теперь уже не тревога, а страх овладел Еленой. Пробираясь на ощупь, она пошла вперед. По ее подсчетам уже скоро должна была показаться оставленная повозка, как вдруг ночную тишину пронзил протяжный зловещий вой, а из темной глубины послышался страшный грохот, крики, свист и лошадиное ржание. Все это неумолимо нарастало и двигалось в ее сторону. С расширенными от ужаса глазами Елена смотрела туда, откуда шел шум. И тут откуда-то сбоку на нее что-то налетело. Это был Варди.

– Елена! Скорее бежим! – кричал он, хватая девушку за руку и уводя за собой. Напуганная и сбитая с толку, она последовала за ним. Но друзья не сделали и пару шагов, как из густой лесной тьмы выскочили огромные косматые существа с горящими красными глазами и бросились прямо на них. Это были волки чудовищных размеров, вроде того, что Елена видела однажды на лугу летом. Она закричала и закрыла лицо руками. Но произошло что-то странное – существа не нападали. Один за другим они выпрыгивали из-за деревьев и с протяжным воем неслись дальше. Словно их кто-то гнал. В боках и спинах некоторых из них торчали стрелы. Варди с Еленой попробовали пройти вперед, но это оказалось невозможно, так как со всех сторон они были окружены бешенным потоком разъяренных волков. Несколько раз юноша чуть было не упал, но смог удержаться на ногах. В отчаянии Елена смотрела по сторонам. Казалось, не было никакой возможности им вырваться отсюда. За их спинами нарастал грохот, стволы деревьев осветило зарево, и в следующую секунду на них полился поток из горящих стрел. Они вонзались в шкуры чудовищ, но даже раненные те продолжали бежать, разинув пасти и высунув свои длинные синие языки. Кое-как добравшись до ближайшего дерева, Варди прислонился к нему спиной, Елену он поставил перед собой. Прижавшись таким образом друг к другу и дрожа от ужаса, друзья наблюдали за происходившей вокруг вакханалией. Многих чудовищ уже полностью охватило пламя от горящих стрел, и они, жалобно скуля валились на траву. Зарево между деревьями становилось все ярче и ярче и вот вслед за волками вылетели всадники в доспехах, вооруженные луками и арбалетами, некоторые из них держали в руках зажженные факелы, чтобы освещать путь. Ни на секунду не прекращая стрелять, воины стремительно настигали цель, и только тогда уже выхватывали мечи и зарубали ослабленных и окровавленных волков. Они действовали молниеносно и очень сплоченно, словно единый организм, таким образом не давая волкам возможности окружить себя и атаковать. В мгновение ока трава под ногами, кусты и деревья вокруг обагрились волчьей кровью вперемежку с кишками и обрубками косматых туловищ. Несколько отрезанных голов отлетело прямо к ногам Елены, и та, чтобы не потерять сознание, уткнулась лицом в грудь Варди. Преследование продолжалось, воины гнали волков дальше по дороге в сторону сарая, где разбили свой ночлег Варди с Еленой.

– Зажимать в кольцо! – крикнул кто-то. И от звука этого голоса Елена вздрогнула. На мгновение ей показалось, что это был Кольбейн.

Поняв, что их окружают, волки попробовали прорваться, оскалив громадные уродливые пасти, они с неистовой яростью бросились на лошадей и всадников, вонзаясь в плоть, отрывая куски. Послышалось ржание и истошные крики боли.

– Держать строй! Приготовить стрелы!

У тут же все всадники, как один, достали из колчанов стрелы, наконечники которых ярко светились серебристым светом.

– Сейчас!

Стрелы полетели в загнанных чудовищ, и как только светящееся острие вонзалось в шкуру, они замирали на месте, словно какая-то магическая сила лишала их способности двигаться.

– Добивай!

И вот уже горящие стрелы градом посыпались на волчьи шкуры. Всего через мгновение место битвы превратилось в один горящий раскаленный котел. Тех волков, которые пытались вырваться из огненного плена, тут же расстреливали.

– Несколько прорвалось!

– Не дать уйти! Преследовать!

Часть всадников устремилась в погоню, другая осталась стоять в плотном кольце вокруг гигантского костра, в котором, жалобно скуля и воя, заживо горели волки.

– Варди, это же рядом с тем сараем! – вскричала Елена. – Там остался Смуглый!

Она хотела было броситься туда, но вдруг поняла, что Варди как-то странно дышит, а тело его покрылось липким нездоровым потом.

– Что с тобой?!

Но он не отвечал.

– Варди!

Елена начала трясти его и вдруг почувствовала что-то слизкое на своих пальцах. Это была кровь!

– Варди! Варди! Нам надо идти!

Юноша с трудом открыл глаза.

– Кажись, немного задело.

Он подался вперед, и тут наконец Елена увидела торчащую в его спине стрелу.

– Варди, ты ранен!

– Ничего, все в порядке. Я могу идти…

Он попробовал сделать несколько шагов, но тут же повалился на землю.

– А! Проклятье!

Было очевидно, что без помощи ему не справиться.

– Давай, обопрись на меня, – сказала Елена, подставляя ему свою спину.