Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра

– Нет! Делайте, что хотите, но не заставляйте меня…

Карл теряет терпение. Он выпускает из пальцев щупальца и пытается вытащить Айзела из каюты телекинезом… но он не срабатывает.

– Телекинез-блокиратор? – спрашивает Карл.

– Н-н-нет, – запинается Айзел.

– Значит, это двумперские штучки! Они обездвижили наш корабль и собираются обстрелять его со всех сторон, понимаешь? Ты всё ещё не хочешь нам помочь их отвадить?

– Только не гипнозом!

– Ой вей…

В отсеке управления медленно теряет синие полоски на голубой коже Млем. Оно чётко знает: если Карл переходит на идиш, дело совсем азохен вей.

– Да укусите кто-нибудь за жопу этого старого хрыча! – взрывается вдруг Накет.

К счастью, двумперцы не улавливают этот пассаж. Всё их внимание приковано к Леоду, который уже несколько деминут мусолит тему возможных выгод, которые Двумперия получит, если мятежники останутся в живых.

На призыв Накета живо реагируют Силмак, Семиларен, Райтлет и Сэн. Кусать профессора ни за какое место они, конечно, не собираются. Они просто используют для того, чтобы вытащить Айзела из каюты, целых двадцать девять рабочих конечностей. Через несколько мгновений упирающийся фоксиллинда всё же оказывается перед экраном связи.

– А мой друг Айзел ещё подробнее расскажет, что мы вам готовы предложить! – тут же ориентируется ягулярр и уступает место Айзелу.

Фоксиллинда окидывает всю команду неопределённым взглядом. Понимая, что выхода нет, он снова поворачивается к экрану связи… и вдруг видит в паукрабихах то, чего не видел никогда раньше.

Добычу.

Фоксиллиндский гипноз изначально был средством, которое позволяло задержать добычу, чтобы её можно было схватить одним движением…

– Почему вы решили, что на этом корабле мятежники? – необычно мягким даже для себя голосом спрашивает Айзел, приподняв рукрылья и заглядывая паукрабихам прямо в глаза.

Паукрабихи переглядываются в недоумении.

– Это ведь грузовой корабль, который следует по разрешённому маршруту и везёт разрешённый груз, не так ли? – продолжает Айзел.

– Так и есть, – отвечают по ту сторону экрана.

– Вы, несомненно, обеспокоены новыми восстаниями. И вы склонны видеть мятежников даже там, где их нет.

– Возможно…

– Так зачем же вы нас останавливаете? И стрелять по нам не нужно – не думаю, что владельцу корабля это понравится.

При этих словах Айзел изящным плавным жестом указывает на Бастера. Поначалу робот собирается сказать своё подтверждающее слово, но быстрые расчёты в его центральном процессоре показывают, что так эффект от речи Айзела может сойти на нет. Поэтому Бастер обходится лишь согласным кивком.

– И правда, чего это мы… – ворчит одна паукрабиха.

– Забудьте об этом корабле. Он вам не угрожает.

– Хорошо…

Сеанс связи прерывается. Паукрабский патруль неспешно расползается в разные стороны, и к «Хитрюге» возвращается управление.

Не успевает кто-либо из команды нарушить торжественное молчание, как Айзел предостерегает:

– Хм, давайте лучше соблюдём легенду. Я всё ещё, э-э-э, не уверен в своих силах. Гм, они могут вернуться. Бастер, останешься здесь?

– Конечно, – отвечает робот.

Органические существа снова покидают отсек управления. Бастер внимательно осматривает окружающее корабль пространство и радар. Ни один двумперский корабль не собирается возвращаться, и команда празднует маленькую победу.

– Ну, Айзел, освоился с гипнозом? – с улыбкой спрашивает у фоксиллинда Стив.

– Вроде бы да. Но… э-э-э… я узнал о себе кое-что, чего, хм, не хотел бы. Мне нужно, гм, как следует над этим подумать.

– А вообще, мы получили ценную подсказку, – вступает Карл. – Раз паукрабы поддались гипнозу, значит, они не так умны, как нам казалось! Значит, у них непременно найдётся слабое место!

– А ведь Семиларен тоже поддался твоему гипнозу, – с нескрываемым удовольствием добавляет Леод. – Значит ли это, что он круглый дурак?

– Заткнись, клыкастый! – рявкает в ответ блент.

– Я ничего такого не имел в виду! – восклицает Айзел. – Я просто, хм, сомневаюсь в том, что ум паукрабов, эм, по-настоящему острый.

– Но использовать гиперполимер они додумались, – ворчит Тецклай. – Думаю, киберпанкам стоит поработать над нашим радаром, чтобы мы смогли обнаруживать их корабли. Так мы выйдем вперёд. Хотя бы ненадолго.

– Уже принимаемся за дело, – реагирует Бастер и устраивается за столом перед главным компьютером.

– Уже! – вторит Джекс, также усевшись за стол и вытащив из внутреннего кармана пиджака несколько книгоплатов. – Яарвокс, нет цены твоей гиперполимерной изоленте!

– А ещё у меня проволока с собой есть, – зачем-то добавляет Яарвокс.

Оба киберпанка синхронно уставляются на бывшего контрабандиста горящими от энтузиазма глазами.

– Давай проволоку, – металлически звенят киборг и робот.

Яарвокс делится с Джексом и Бастером содержимым ещё одного кармана своего жилета, и киберпанки тут же принимаются за дело.

Глава 5. О чём не молчат рыбы

Для познания нравов какого ни есть народа старайся прежде изучить его язык.

Пифагор

Киберпанки успевают смастерить новый радар прямо перед посадкой на Флуплюль. Она, впрочем, грозит и не состояться: облетев всю планету, мятежники не находят под лазурной атмосферой этой планеты ничего, кроме толстого слоя паутины. В общем-то, к паутине, которая протянута между планетами, они уже успели привыкнуть. К сожалению, она всё быстрее и быстрее появляется в новых местах. Но целая планета в паутинном коконе – это уже интересно.

– Как ни странно, здесь нет паукрабских баз, только паутина, – глядя на только что собранный радар, комментирует Бастер.

– Тоже вариант! – реагирует Стив. – Думаю, это своеобразный склад паутины. Надо же откуда-то её тянуть к другим планетам.

– Логично.

– Как бы то ни было, нам нужно под паутину проникнуть.

– Не сейчас. К нам приближаются двумперские корабли. Мне придётся отдать им «груз».

Два паукрабских корабля подлетают вплотную к «Хитрюге». Бастер снова играет роль владельца корабля, а заодно и курьера.

– Груз цел? – безо всяких преамбул обращаются к Бастеру паукрабихи на борту.

Из кают «Хитрюги» доносится тихое хихиканье бывших контрабандистов.

– Цел, – отвечает Бастер. – Разрешите спуститься на поверхность?

– Нет. Паутину не трогать. Передавай груз в воздухе.

На одно мгновение в командной строке Бастера выплывает выражение, которое в переводе с унипрога, универсального кибервиртского программного языка, означает буквально следующее: «швырнуть ящик в этих хамок». Стерев эту строчку, Бастер выдвигает из носа корабля трап, который доходит до самых двумперских звездолётов. Похожий на канатоходца, только с ящиком вместо шеста, Бастер идёт по трапу и останавливается перед кораблями паукрабих. Паукрабьи клешни быстро выхватывают из стальных рук робота весь заботливо собранный Яарвоксом и Герном мусор в красивой гиперполимерной упаковке.

– Всё, лети отсюда, – грубо сообщает Бастеру одна паукрабиха.

– Можно было бы сказать «спасибо», – вежливо произносит Бастер.

– А маслицем тебя не смазать? Ты же бездушная машина, с чего тебе такая честь?

Бастер ничего не отвечает, но на внутреннем унипроге провожает удаляющиеся двумперские корабли старинным кибервиртским проклятием – пожеланием заевших шестерёнок, ржавого корпуса, разбавленного масла и перегоревших светодиодов.

– Да не обращай ты внимания на паукрабих, друг, – раздаётся вдруг поблизости вкрадчивый йорзский голос. – Они так со всеми разговаривают.

Бастер оборачивается и видит маленький звездолёт, в разы меньше обычного двумперского драндулета. Экипаж представлен двумя йорзе, один из которых не сводит глаз с приборной доски, а другой продолжает говорить, по-гиеньи растягивая губы в льстивой улыбке:

– Как приятно встретить готового протянуть руку помощи трудолюбивого робота. Ведь ты не откажешься от хорошей работы на благо Двумперии?

«Откажусь» – высвечивается в командной строке Бастера.

– Не откажусь, – произносит робот вслух.

– Вот и славно. Вот тебе проект, отвези его на Кибервирт, – с этими словами йорзе протягивает роботу платальбом. – Спасибо, друг.

Бастер принимает платальбом из когтистых рук киборга настолько холодно, насколько это возможно с ограниченными способностями выражать эмоции.

– Кстати, наш просвет показывает, что у тебя на корабле есть какие-то органические существа, – словно не обращаясь к Бастеру, бормочет йорзе. – Непонятно, какие именно, но их там немало!

– Это… сурки-ржавчинники, – после небольшой паузы находится Бастер. – Совершенно безобидные зверьки.

– А, тогда всё хорошо. Не будем больше задерживать! Спасибо ещё раз!

Йорзский кораблик словно испаряется. Бастер спешит внутрь корабля.

– Друзья, у меня две новости, и обе плохие, – говорит робот, показывая команде платальбом.

– Насчёт просвета не беспокойся, – успокаивает коллегу-киберпанка Джекс. – Был бы копипринтер, а там хоть город строй, как говорится. В два счёта мы с тобой соорудим непроницаемое для двумперских радаров покрытие!

– Логично. Но что делать с этим проектом?

– Изучить и уничтожить! – категорично заявляет Стив.

Тщательное исследование йорзского платальбома занимает у команды где-то три деминуты.

– Мозговзломы обновляют, – с горечью вздыхает Млем.

– Тоже мне обновление, – хмыкает Стив. – Это как если бы мы приборную доску со столом местами поменяли.

– Видимо, йорзе тоже любят занимать своих подданных бессмысленной работой, – заключает Бастер. – Теперь можно избавиться от платальбома.

– Давай его сюда! – выпаливает Семиларен.

Семнадцать рук горячего блента обращают платальбом в массу пластиково-металлических обломков. Ими Бастер наполняет заправочный отдел копипринтера.

Избавившись от неприятного двумперского артефакта, команда решается проникнуть под паутинную «кору» Флуплюля. Проделав в паутине аккуратное отверстие по форме корабля, экипаж «Хитрюги» слегка модифицирует свой звездолёт, и тот превращается в некое подобие подводной лодки. Когда «Хитрюга» наполовину погружается в воду, мятежники оперативно заделывают отверстие всё той же старой доброй изолентой с гиперполимерным покрытием.

Импровизированная «подлодка» оказывается единственным сколько-нибудь значимым источником света в толще флуплюльских вод в огромном радиусе: отвратительная паукрабская паутина практически не пропускает лучи голубого солнца. Потому неудивительно, что те обитатели вод, которые не относятся к когорте глубоководных, мгновенно окружают корабль. Все они – разумные рыбы. Гигантские, средние, крошечные, переливающиеся всеми цветами радуги, полосатые, пятнистые, одноцветные, контрастные, блестящие, прозрачные, с огромными вуалевыми хвостами, с едва заметными плавничками, угревидные, плоские, треугольные, шарообразные, покрытые наростами, колючие, гладкие, двуглазые, многоглазые, усатые, с торчащими наружу зубами, клювастые, со ртами-присосками, светящиеся, стайные, одиночные…

Несмотря на всё своё пёстрое, хотя и заметно истасканное несладкой жизнью в тёмных водах разнообразие, флуплюльцы едины в своём отношении к экипажу «Хитрюги»:

– Какое счастье! Вы не паукрабы и не йорзе! – раздаются радостные, но слабые голоса из динамика, подключённого к гидрофону. – Наконец-то мы видим свет! Надежда есть! Не всё потеряно!

Не успевает кто-либо на борту «Хитрюги» что-нибудь сказать в ответ, как рыбы меняют тему разговора:

– У вас нет еды? Хоть какой-нибудь? Пожалуйста, умоляем, поделитесь хотя бы крошкой! Мы сделаем для вас, что хотите! Пожалуйста! Хотя бы чуть-чуть еды! Нам приходится есть собственную икру и обкусывать друг другу плавники, чтобы не умереть…

И это флуплюльцы! Тысячелетиями эти весёлые рыбы не знали невзгод. Даже суровые шторма и нашествия опасных диких хищников флуплюльцы переживали на удивление легко. Каждый из четырёхсот двадцати шести дней в году обязательно был каким-нибудь праздником, пусть даже таким, который праздновали только две-три семьи на каком-нибудь одном-единственном маленьком рифе. Что уж говорить о тех, которые отмечала вся планета-океан – Феерии Рачков-Светлячков, Празднике Весёлых Пузырьков, Фестивале Космоса, Дне Архитектуры⁸ и многих других событиях! Кстати, об архитектуре: флуплюльцы всегда славились своими невероятно красивыми подводными дворцами, хитроумными лабиринтами, плавучими строениями и высокотехнологичными океанскими космопортами. Казалось, что красивые сооружения строили все поголовно и все дни напролёт, прерываясь лишь на сон, праздники, нерест и короткие перекусы. О еде разумные рыбы не беспокоились никогда: весь океан кишел планктоном, водорослями и крупными мягкотелыми беспозвоночными. Ровно до тех пор, пока паукрабы своей паутиной не закрыли всему океану доступ к свету, из-за чего вымерли фотосинтезирующие организмы – основа почти всех пищевых сетей. Лишь скудные глубоководные экосистемы спасли от немедленной гибели около четверти населения Флуплюля. Сейчас от этой четверти уже осталась только половина, поскольку последствия экологической катастрофы со временем достигли даже самых потаённых глубин, и голод начался уже там.

– Конечно, мы с вами поделимся едой, – после небольшой паузы заверяет флуплюльцев Стив. – Биореактор у нас всегда заряжен.

– Буль! Биореактор! – булькает один рыбий голос. – Ещё не так давно, буль, мы считали это устройство инопланетной, буль, безделушкой. Как мы, буль, были недальновидны!

– Это вполне, хм, естественно, – реагирует Айзел. – Известно, гм, что среди существ с развитой, э-э-э, регенерацией мало хороших, эм, травматологов. Неудивительно, гм, что вы никогда и не думали выращивать еду, э-э-э, искусственно. Ваши экосистемы, хм, всегда были образцами, эм, устойчивости и разнообразия.

– Может, подарить им сам биореактор? – вдруг произносит Витс.

– Отличная идея! – одобряет Стив. – Вовремя ты заправил копипринтер, Бастер!

– Пока будет печататься новый биореактор, давайте воспользуемся уже существующим, – предлагает робот. – Там как раз остались программы для флуплюльских организмов.

Под радостное верещание сотен флуплюльцев мятежники воскрешают в биореакторе вымерший фито- и зоопланктон, а также зелёные водоросли и мягкотелых беспозвоночных. Вскоре всё это богатство оказывается снаружи «Хитрюги», и тут же начинается бурное рыбье пиршество. На первый взгляд кажется, что рыбы хаотично и эгоистично стараются урвать побольше, не думая о других. Но на самом деле каждая рыба выбирает себе небольшой участок, с которого собирает еду, не мешая при этом соседям. Зрелище получается очень красивое и гармоничное. Когда еда заканчивается, как раз оказывается готов новый биореактор. С помощью бортового телепортатора мятежники отправляют устройство в толщу флуплюльских вод. Его сразу же подхватывают хасситафы – постоянно меняющие цвет и форму узоров на длинном и тонком теле рыбы с большими добрыми глазами.

– Спасибо! Спасибо вам огромное! – раздаются из динамика ликующие рыбьи голоса. – Мы не останемся в долгу! Как нам вас отблагодарить?

– Кое-что вы можете для нас сделать, – отвечает Стив. – Просто ответьте на пару вопросов. Во-первых, есть ли на Флуплюле паукрабские базы? Наш радар их не обнаружил.

– Ни одной! Они живут где-то в своей мерзкой паутине! Баз нет!

– Подкрадство, – реагирует Стив. – Значит, вряд ли вы нам поможете перевести паукрабские тексты с фотографий…

– Буль! Это я могу! – вдруг отзывается уже знакомый булькающий голос. – Покажите мне, буль, фотографии, и я, буль, переведу! Буль, меня зовут Анк’Уф, я был, буль, у паукрабов в плену и, буль, выучил их язык.

К окну «Хитрюги» подплывает представитель вида оубуллей – изящная рыба с длинным чёрным телом в голубую полоску и четырнадцатью треугольными плавниками на спине и брюхе. Вытянутым рылом Анк’Уф касается стекла, показывая место, откуда ему будет удобнее всего читать текст с фотографий. Стив подходит к окну и показывает оубуллю снимки документов и записей с хлонокоптерской базы.

– Буль, я готов, – объявляет Анк’Уф, пройдясь синими глазами с почти незаметными зрачками по фотографиям. – Буль! Удивительно, но на той базе, буль, где держали меня, буль, были точно такие же записульки! Точнее, буль, это их планы.

– Такие же, как где? Ты помнишь, на какой планете была база? – интересуется Леод. – Мы были на Хлонокоптере.

– Нет, буль, это был не Хлонокоптер. Это, буль, была какая-то совершенно другая планета. На ней, буль, не было никакой растительности.

– А было бы здорово, если бы планы оказались одинаковыми на всех паукрабских базах, – думает вслух Веншамея. – Знаю, странная идея, но вдруг…

– Ну, чё там? – нетерпеливо интересуется Накет.

– Буль! «Миллион этих планет превратить в коконы»… дальше все эти, буль, планеты перечислены… «На миллионе этих планет возвести базы»… и эти, буль, планеты тоже перечислены. «И ещё сто тысяч планет – уничтожить». Буль, среди вас есть телепаты, верно? Возьмите, буль, из моей памяти список – у меня было достаточно, буль, времени, чтобы расшифровать название каждой, буль, планеты. Буль! Дальше. «Раскидывать сети, тянуть нити. Чужаки уйдут, потратив жизни на наше благо. Только йорзе достойны находиться на нашей Великой Паутине, потому что признают нашу власть и удобно подстраивают под нас мир. Орхги – грубая сила, они нужны только на первых порах. Ходострелы – слуги: свой разум им дозволено использовать только ради нас и ради Великой Паутины. Те, кто не служит нам, умрут. Великая Паутина – вершина нашей истории».

Наступает мёртвая тишина.

– Э-э-э, это всё? – удивлённо спрашивает Айзел. – Там точно больше ничего, хм, нет?

– Буль! Нет, – отвечает Анк’Уф. – Остальное – это, буль, рисунки. Какие-то, буль, очень странные рисунки. Это явно, буль, какой-то тайный код. Но его, буль, я вскрыть так и не сумел.

– Ррр! Но мы наконец-то поняли, что нужно этим беспозвоночным! – восклицает Райтлет. – Два миллиона планет для сооружения какой-то Великой Паутины, и ещё сто тысяч им зачем-то надо убрать.

– Два миллиона планет… а это много или мало в масштабах Галактики? – интересуется Сэн.

– Очень мало. В Млечном Пути три триллиона планет. Обитаемых из них где-то… пол-триллиона, если я не ошибаюсь. А с разумной жизнью, если я правильно помню, миллиардов десять.

– Всё так, – подтверждает Карл. – Десять миллиардов и одна с разумной жизнью, если быть точным.

– Даже странно, что паукрабам нужно так мало… – бубнит Млем.

Пока экипаж «Хитрюги» старательно усваивает и обдумывает новую информацию, Райтлет проверяет свой коннектар и объявляет:

– Пришёл сигнал бедствия с Альдона. Говорят, эту планету паукрабы тоже хотят уничтожить!

– Буль, её в списках нет! – удивляется Анк’Уф. – Буль, ни в одном!

– Эти мерзячие твари нас обманули, – скрежечет Джекс.

– Полетели, проверим! – вступает Силмак. – Может, конечно, там ловушка. А может, и нет! Пока не увидим, не узнаем!

– Вряд ли это ловушка, – произносит Бастер. – Если бы нас узнали, с нами расправились бы здесь, на Флуплюле. Это было бы логично.

– Будь что будет, но мы полетим, – заявляет Стив. – Киберпанки, на вас гиперполимерное покрытие для корабля. Надеюсь, на какое-то время это нас обезопасит. К тому же, нас никто не обязывает сразу же садиться. Покружим над планетой, оценим обстановку, и тогда уже решим, что делать дальше.

– Ты с нами, Анк’Уф? – спрашивает у разумной рыбы Силмак.

– Буль! Нет. Я нужен здесь, буль, на Флуплюле. Попробую, буль, очистить от паутины, буль, хотя бы одну взлётную трубу. Если у нас, буль, будет доступ в космос, буль, мы улетим отсюда в Укрытый Рукав.

Поблагодарив отважного оубулля, мятежники поднимаются на поверхность, снова прорезают паутину и заделывают отверстие. Кроме того, Бастер в очередной раз меняет номер звездолёта. В итоге, с Флуплюля «Хитрюга» улетает незаметно. А когда корабль стараниями неутомимых киберпанков обретает гиперполимерное покрытие, он становится совсем невидимым.

Таким же невидимым, как и пункт назначения.

Да, Альдон тоже исчез из Галактической Энциклопедии.

Глава 6. Крылья обретённые

Знание – сила.

Кому только эту фразу не приписывают!

Альдон – планета с необычной на земной взгляд цветовой гаммой. Под сине-зелёной атмосферой простираются оранжевые океаны, окружённые совершенно чёрными пляжами. Континенты же отличаются ярко-красным цветом почвы и не менее ярким лимонно-жёлтым – растительности. А разумные жители планеты, мелльды, окрашены в довольно блёклый зелёный цвет со смазанными голубоватыми пятнами и редкими чёрными точками. Может показаться, что эти не просто мягкотелые, а прямо-таки желеобразные существа вообще не способны основать какую бы то ни было цивилизацию просто по физиолого-анатомическим причинам. У мелльдов нет ни рук, ни щупалец, ни иных хватких конечностей. Челюстей у них тоже нет – круглый рот открывается на конце небольшого хоботка. Даже пять выразительных белых глаз не очень-то помогают орудийной деятельности. Как же мелльды возвели на своей планете города и покорили Космос? Им повезло: в оранжевых водах Альдона несть числа бактериям-телекинозитам. Водой мелльды должны регулярно пропитываться насквозь. Таким образом, симбиоз между телекинетическими бактериями и разумными желеобразными оказывается просто неизбежным. Мелльды владеют телекинезом настолько искусно, что им завидуют… точнее, завидовали даже терраформы.

Стив, кстати, не завидует, но совершенно искренне мелльдов уважает.

Но даже почти что врождённый телекинез не спасает разумных жителей Альдона от страшного хищника – мегажута. На этой планете он вообще ни к селу, ни к городу: единственную особь завезли сюда какие-то нерадивые звероловы. Хищник хорошо приспособился к местным условиям: изменил свой ритм жизни, переселился с равнин в горы, а самое главное, приобрёл иммунитет к телекинезу.⁹ Поэтому мелльды так же беззащитны перед мегажутом, как перед Двумперией. А она постоянно напоминает о себе разрушительными налётами, уродливой архитектурой и атмосферой всеобщего отчания. Тем не менее, даже боевые корабли аккуратно облетают горы, в которых живёт мегажут.

«Хитрюга», покружив немного над Альдоном и ни с кем не столкнувшись, приземляется недалеко от тех самых гор (которые, кстати, отличаются насыщенным шоколадным цветом). Рядом с ними находится полузаброшенное мелльдское поселение с опутанными паукрабской паутиной зданиями. Едва завидев корабль, малочисленные обитатели злосчастного поселения бросаются навстречу экипажу, но очень скоро испуганно останавливаются и поспешно, задействуя все силы телекинеза, ползут обратно.

Мегажут сегодня не спит. Похоже, он как раз собрался на охоту. Исполинский хищник тёмно-зелёного цвета угрожающе быстро приближается к мятежникам на шести когтистых лапах. Оскаленные зубы, грозный рык и налитые синей кровью глаза не сулят ничего хорошего тому, кто окажется на пути этого зверя.

Что нисколько не смущает горячих парней, всегда готовых подраться – Семиларена и Накета.

– Валим его! – вопит блент, оснастив каждую из семнадцати рук испарителем.

– Убить всегда успеем, сначала ловим! – слегка корректирует амбициозные планы Семиларена Накет – обнажив, впрочем, и свой гормет с голубым клинком.

– Да куда ж вас несёт!.. – шипит Леод.

Блент и человек с двух сторон бросаются к мегажуту… и через несколько мгновений отправляются в короткий полёт, который заканчивается не очень мягким, но синхронным приземлением в лимонно-жёлтую траву.

– Ррр! Не знаете – не беритесь! – рычит, вооружаясь, Райтлет. – Мы с Сэн его укротим!

– Мы профессионалы! – поддерживает тц-рики. – Юур солшом!

– Юур солшом!

– А п-по-моему, он-ни все н-немножечко с д-дуба рухн-нули, – мямлит Витс, с ужасом наблюдая, как охотники на чудовищ кидаются на страшного зверя.

– Согласна, – с ничуть не меньшим ужасом шепчет Веншамея.

Завидев охотников, мегажут останавливается будто бы в недоумении. Но на самом деле это знак того, что хищник готов биться. Из устрашающей зубастой пасти мегажута раздаётся кошмарный рёв, сквозь который пробивается ещё и наипротивнейший визг. Райтлет отвечает чудовищу своим самым глубоким и громким рыком, который до костей пробирает всех, у кого кости, собственно, есть. Сэн же замахивается на мегажута горметом и сердито бьёт хвостом. Поняв, что странных двуногих существ испугать не удалось, мегажут припадает к земле и начинает надвигаться на сартонари и тц-рики, время от времени делая резкие выпады когтистыми лапами и страшными челюстями, а также стараясь задеть противников шипастым хвостом. Райтлет и Сэн то отступают, то сами надвигаются на чудовище, причудливым образом при этом подпрыгивая, кружась будто бы в танце странного ритма, размахивая горметами и мотая во все стороны хвостами. Райтлет временами подскакивает к мегажуту так близко, что едва не задевает его горметом или когтями, а порой даже щёлкает зубами рядом с самыми глазами чудовища. Сэн в это время старается отвлечь внимание мегажута на себя, ударяя его хвостом с самых неожиданных сторон. Вдруг Райтлет выдаёт ещё один манёвр – низко приседает, словно собираясь пронзить горметом мягкое брюхо чудовища, но в последний миг высоко взлетает и, приземляясь, царапает когтями морду мегажута. При этом удар приходится на левую сторону. Мегажут рефлекторно бросается влево, но в мгновение ока справа подбегает Сэн и взмахивает горметом у правого глаза чудовища.

– Ну и танцы-шманцы, – озвучивает мысль почти всего экипажа «Хитрюги» Герн.

– Э-э-э, их смысл станет понятен, если, хм, вспомнить о биологии мегажута, – комментирует Айзел. – Мегажут – это, гм, не просто груда мышц, эм, зубов, когтей и шипов. Это чудище, хм, вблизи может читать мысли. Поэтому Райтлету и Сэн, хм, приходится думать, гм, одно, а делать, э-э-э, другое. Эм, то есть, перед тем, как сделать выпад, хм, правой рукой, они думают, гм, как сделают его левой.

– Надо же, какие премудрости.

И премудрости эти работают. С каждой новой атакой Райтлета и Сэн мегажут всё больше теряется и теряет ловкость. Улучив момент, сартонари останавливается и начинает пятиться, размахивая горметом прямо у носа чудовища, а хвостом указывая то влево, то вправо. Вдруг Райтлет неожиданно бросает гормет и молниеносно взбирается по правому боку чудовища ему на спину. В это же время Сэн запрыгивает мегажуту на нос и бьёт того хвостом прямо по глазам. Мегажут принимается прыгать и беспорядочно молотить хвостом, чтобы сбросить охотников, но Райтлет вцепляется когтями в шею мегажута и удивительно точным и сильным толчком опрокидывает гигантского хищника на землю. Мегажут не успевает встать – Сэн уже хватается за чувствительное горло чудовища. Ещё одним точным и сильным ударом Райтлет заставляет хищника лечь на спину. После этого мегажут прекращает сопротивляться и, тихо ворча, складывает лапы. Охотники слезают с чудовища, обмениваются традиционным восклицанием «юур дефнерп» и крепко обнимаются.

Когда мегажут робко поворачивает голову к влюблённым охотникам, внезапно настораживается Силмак:

– Эй, ребята, а вы у мегажута чего-то металлического под левым глазом не приметили? Блестело там что-то!

– Нет, – честно отвечает сартонари, приподнимает голову мегажута, и… – Ха! Жучок! Причём явно двумперского образца!

– Похоже, это действительно ловушка, – вздыхает Млем.

– Гррр, летим отсюда! – ворчит Тецклай.

– Ничего так и не выяснив? – одёргивает хриввалэйтна Стив.

– А чего тут выяснять? Вы уже попались! – раздаётся из-за спин мятежников чей-то мерзкий глумливый голос.

В этот же миг раздаётся выстрел, и замертво падает мегажут, который уже собирался аккуратно подняться и уйти восвояси.

Взору обернувшегося экипажа «Хитрюги» предстаёт далеко не самая приятная картина. Весь звездолёт покрыт отвратительной паукрабской паутиной. Окружают корабль создатели – вернее, создательницы паутины, облачённые в металлические экзоскелеты паукрабихи, а также грозные ходострелы и вооружённые до зубов йорзе с неизменными ухмылками на гиеньих лицах.

– Лучше было бы, конечно, прихлопнуть вас на Флуплюле, – бросает куда-то в сторону йорзе, обладатель мерзкого глумливого голоса и электробластера, который оборвал жизнь могучего чудовища, – но тогда бы мы повредили драгоценную паутину паукрабих…

– Это точно! – взвизгивает одна из паукрабих и угрожающе скрежечет металлическими клешнями.

Силы, конечно же, неравны. Но всё тех же импульсивных Накета и Семиларена это не останавливает…

– Ребята, я их отвлеку! Вперёд! – кричит Накет и рвётся в бой.

– Я с тобой, дружище! – восклицает Семиларен и устремляется вслед за Накетом.

Ни паукрабихи, ни ходострелы, ни йорзе никак не реагируют на этот выпад. Только паукрабихи начинают как-то странно, кусками, оплетать траву паутиной…

Семиларен и Накет, не замечая явного подвоха, кидаются на двумперцев… но тут в руках у йорзе и паукрабих неожиданно оказываются мелльды. Коварные двумперцы держат их прямо перед собой, выстроив таким образом живой щит. Судя по всему, мелльды полностью лишены телекинеза – они вообще не сопротивляются. Еле слышно они умоляют отпустить их – но всё, конечно же, втуне.

– Вот жопа! – вскрикивает Накет, резко затормозив как раз вовремя, чтобы не задеть горметом беззащитных местных жителей.

Семиларен же тормоза включать не собирается.

– Стой, говно собачье!!! – рявкает Накет, едва успев схватить блента за две руки.

– Ты чего?! – возмущается Семиларен.

– Да ничё! Глаза разуй, блин!

Блент останавливается и пристыженно прижимает уши. Ещё один миг – и он бы лишил жизни не одного невинного местного жителя…

Двумперцы, видя замешательство мятежников, принимаются злорадно гоготать.

– Ха-ха-ха! Жалко вам этих ничтожных желеобразных, да? Что, ребятки, совесть мучает? – мерзким тоном осведомляется загораживающий вход на корабль йорзе с самым большим мелльдом в руках.

Тут же находится опомнившийся Семиларен:

– Надо же, какое слово выучили – «совесть»! В каком словаре вычитали?

Не сразу двумперцы распознают сарказм. Но когда распознают, гадкий гогот затихает.

– Сдавайтесь, ублюдки, – грубо прерывает молчание одна паукрабиха. – Может, в живых останетесь.

Двумперский ультиматум встречает лишь тишина, полная презрения. Унижаться никто не собирается. Несмотря на то, что ситуация кажется безвыходной, каждый мятежник пытается придумать какой-то спасительный манёвр.

Но всё тот же йорзе с гнусной ухмылкой ломает все надежды мятежников:

– Мы уже давно за вами следим. И всё про вас знаем. Даже странно, что ваши бравые киберпанки не заметили всех этих датчиков…

Джекс и Бастер озадаченно переглядываются. Неужели и правда?..

– Йорзе не верьте. Верьте мне, – тихо шепчет друзьям Стив, уловив тревожные мысли в органическом мозге Джекса. – У меня есть план.

Стив меняет форму зрачков: чёрные амёбы в его глазах становятся тонкими вертикальными линиями. После этого терраформ складывает руки, сгибает все пальцы, кроме указательных, прикладывает кисти к носу и всем телом напрягается. Несколько стеков – и он исчезает. А точнее, телепортируется прямо за дверь «Хитрюги».