Тогда отец прочитал лекцию о физиологии дыхания, рассказал про трахею, которая разделяется на два бронха, они разветвляются и образуют бронхиальное дерево. Далее переходят в бронхиолы и заканчиваются альвеолами, в которых происходит газообмен – доставленный кислород на углекислый газ.
Доктор Сальватор показал наглядные цветные картинки в анатомическом атласе. Были там лёгкие в разрезе. Он и сейчас вспомнил самую впечатляющую из них. Всплыла в сознании услышанная тогда цифра: в лёгких каждого человека около 300 миллионов альвеол. Она показалась ему огромной. Но не верить отцу он не мог, тот знал несоизмеримо больше его…
А вот уже и затонувшее судно.
Глубина была немалая. Ихтиандр прислушался к своим лёгким, плохих ощущений не было.
Принялся рассматривать корабль. Его носовая и кормовые части остались практически целыми, но уже начали превращаться в искусственный риф – были покрыты слоем наростов, грязи и водорослей. Они приютили осьминогов, скорпен и голожаберных моллюсков.
Юноша с интересом осмотрел его, на носу приметил название судна. Как смог расчистил его и постарался лучше запомнил буквы… вернее, то, что от них осталось. Потом заметил неподалёку в грунте крайне ядовитую красную крылатку (бородавчатку) и решил удалиться во избежание встречи с ней или с ей подобными крайне опасными созданиями.
На борту шхуны рассказал Арману и Доминику Вильбуа о находке. Нарисовал по памяти буквы названия, как их запомнил. Океанограф долго вглядывался, а потом хлопнул себя по лбу:
– Ба, да это же легендарный «Карнатик»! Он потерпел тут крушение в 1869 году, его упомянул в своём романе сам Жюль Верн. Несчастный «Карнатик» тогда наскочил на большой морской риф и затонул. На его борту находились двести тридцать пассажиров, тюки с хлопком, сундуки с золотом и королевская почта…
Доминик тут же занёс координаты затонувшего корабля в свою тетрадь, которую он стал вести уже с месяц назад. В нём уже значилось больше десятка подобных находок, о которых он узнавал от Ихтиандра.
Далее «Властелин морей» с попутным ветром пошёл на северо-запад к Суэцкому каналу.
Глава 19. Чудеса Средиземного моря
Суэцкий канал шхуна одолела менее чем за сутки. Могла и быстрее, но один раз там, где южный канал завершился Большим Горьким озером, пару часов простояли, дабы Ихтиандр мог сделать обычную вылазку.
Далее поплыли южным каналом.
Арман Вильбуа за обедом коротко рассказал о Суэцком канале.
Он – бесшлюзовый, ввиду того, что практически нет разницы между уровнями Средиземного и Красного морей. Имеет длину 160 километров, глубину 20 метров, что позволяет проходить довольно крупным кораблям. Местами ширина достигает 350 метров. Для судоходства канал был открыт 17 ноября 1869 года.
По просьбе океанографа Том Бредли после выхода из Суэцкого канала повернул шхуну налево и направился к заливу Абу-Кир. В нём в первых числах августа 1798 года произошло морское сражение между французским и английским флотами. Последним командовал адмирал Горацио Нельсон. Французы потерпели унизительное поражение, десять из тринадцати их кораблей были потоплены. В том числе, флагман, на котором находился французский адмирал Франсуа де Брюи и который в сражении был убит. Сухопутная армия Наполеона Бонапарта оказалась в Египте лишённой всякой поддержки с моря, и он отказался от своих грандиозных планов на Востоке, в числе коих, им замышлялся поход на Индию. Но всё пошло прахом…
По пути к заливу Абу-Кир «Властелин морей» сделал остановку в дельте Нила.
Арман Вильбуа с супругой, сыном и дочерью вышли на палубу, обозревая окрестности. Отсутствие Ихтиандра Доминик привычно объяснил его экстравагантностью: мол, вот такой он чужак, ему это неинтересно. Не говорить же капитану, что Ихтиандр в это время через камеру-шлюз выбрался наружу и прогуливается в море.
Это так и было.
Едва Ихтиандр оказался в воде, как почувствовал в жабрах жжение, словно от множества мелких уколов – ему стало труднее дышать. Вода оказалась сильно опреснена потоками из Нила и загрязнена частицами ила, глинозёма, песком и отбросами разных веществ. У него появилось желание вернуться обратно на корабль, но уж слишком долго он пробыл без движения. Потому немного поплавал, размялся, а затем снова поднялся на борт.
Когда «Властелин морей» оказался в чистых водах, то Ихтиандр попросил побыстрее заменить воду в камере-шлюзе, чтобы ему можно было дышать жабрами без опаски, что он загрязнит их.
Зато в заливе Абу-Кир юноша наплавался вдоволь. Вода здесь была заметно чище, хотя далёкой от идеала. Неожиданно он наткнулся под водой на развалины древнего города. Похоже, его уничтожило землетрясение. Наверное, оно же опустило часть суши под воду и теперь на дне оказались разрушенные различные здания, храмы, улицы между ними, пристани, над которыми плавали любознательные рыбки. Это производило странное впечатление. В ложбине около пристани из ила торчали многочисленные обломки древних кораблей.
Их с поверхностью моря разделяла десятиметровая толща воды.
Ихтиандр обратил внимание на то, что упавшие колонны лежат в одном направлении, видимо, от подземного толчка или хлынувшей водной лавины. Немало тут находились различные статуи, обычно едва видных из-под слоя ила. Юноша не стал к ним приближаться, дабы не поднимать муть, не загрязнять воду. Он же ею дышал!
Заметил лежавшую чёрную двухметровую базальтовую плиту с какими-то знаками на её основании, погрузившуюся в донные осадки.
На борту «Властелина морей» Ихтиандр поведал Арману Вильбуа о том, что увидел в заливе. Тот этим заинтересовался. Заставил юношу лучше вспомнить и подробнее описать плиту. Сказал, что она похожа на стелу. Попросил ему срисовать знаки на ней.
Доминик улыбнулся:
– А чем он это сделает под водой?
Пришлось изрядно поломать голову над проблемой.
В конце концов Ихтиандру дали оловянную тарелку. У него имелся нож, им он скопировал надпись на каменной плите-обелиске, предварительно очистив её от ила. Поспешил сделать это побыстрее, сверил с оригиналом и уплыл в сторону в более чистую воду.
От движения его длинных ласт с округлости на дни оказался смытым слой ила, и из-под него словно вынырнула гигантских размеров голова. Юноша вздрогнул от неожиданности, схватил кинжал, но уже в следующее секунду убрал руку: это была скульптура из розового гранита. По всей видимости, какого-то греческого бога.
Ихтиандр держась чуть в стороне, но подведя свои ласты и двигая их, удалил ещё большую часть осадков, покрывавших фигуру. Обнажилось полностью плечо, выпуклые грудные мышцы и одна из рук до локтя. Юношу поразило мастерство древнего мастера, статуя выглядела живой, словно только на время заснула.
Чуть поодаль его привлекло округлое возвышение. Юноша «обвеял» его ластами, держа спину с жабрами как можно дальше от поднявшейся грязи, и перед ним оказался могучий лев. Он стоял в полный рост, положив лапу на какой-то шар, утонувший в донных осадках…
Рассказал о том, что увидел, обоим Вильбуа и протянул старшему тарелку. Тот сразу же впился в надпись глазами, а потом с нотками торжества прочитал:
– Гераклион!
Обвёл Ихтиандра и Доминика взором, затем повторил:
– Гераклион. Это знаменательный день: Франк, вы нашли один из самых знаменитых городов древности – Гераклион. Он был так назван в честь полубога Геракла, который перегородил течение бушующего Нила и спас жизни людей. В благодарность ему воздвигли величественный храм и назвали город в честь героя – Гераклион. Город был вратами Египта. Затем он неожиданно исчез. Это являлось загадкой около двух тысяч лет. И вот вы её разгадали. Историки от счастья заплачут, – улыбнулся Арман Вильбуа. – Буду вам признателен, если вы ещё раз осмотрите город. Я понимаю, что он занесён илом, который трогать вам неприятно. Присмотритесь, может, заметите ещё что-нибудь из того, что доступно вашему взору и, пожалуйста, расширьте район поисков. А потом поищите французские корабли, которые потопил флот Нельсона. Мне хочется узнать, что от них осталось, в каком они состоянии. Хоть и печальная, но это – страница нашей, французской, истории. Её нужно знать.
Ихтиандр выполнил просьбу.
На этот раз он принёс с собой на шхуну поднятую со дна медную лампу с ручкой сбоку и длинным носиком. Она была покрыта прилипшей к ней грязью. Крышка с трудом открылась. Внутри оказались какие-то грязные комочки. Возможно, остатки фитиля и масла.
В своё следующее погружение Ихтиандр отплыл в сторону от Ираклиона на более глубокое место и тут внизу приметил мачту корабля. Спустился к ней и обнаружил целое кладбище затонувших судов. Большая часть имела множество пробоин. Догадался, что это и была потопленная англичанами французская эскадра. Вокруг кипела морская жизнь. Водоросли и кораллы обживали корпуса, обломки мачт и балки, служили убежищем для рыб. Морская черепаха то ли охотилась на кого-то, то ли лакомилась какими-либо растениями, то ли просто чесалась панцирем о обломок шпангоута, торчащий над песчаным морским дном.
Самый большой корабль оказался разорванным на части: меньшая, носовая, упала на дно, оказавшись форштевнем вверх, а вторая ушла вниз кормой и так застряла между большой скалой и другим затонувшим судном.
Ихтиандр заметил в трюме на переборке, которая теперь оказалась полом, бесформенную груду брусков. Он не узнал, а догадался, что именно нашёл. Поднял один из них, смыл грязь и увидел жёлтый блеск. Это были золотые слитки.
Отнёс один на борт и показал Арману Вильбуа.
Тот пришёл в возбуждение. Порыскал в своей библиотеке и отыскал нужный материал.
Оказывается, в том сражении был взорван и потонул флагман «Ориент», на котором находилось примерно 600 тысяч фунтов в золотых слитках и бриллиантах.
К этому месту подвели «Властелина морей», не объясняя капитану причину остановки.
Ихтиандр же спустился вниз, нагрузил мешок золотыми слитками, завязал его верёвкой, а затем вернулся в камеру-шлюз и подтянул к себе увесистый груз. Опорожнив мешок, снова отправился вниз за новой порцией золота.
Так он собрал всё то золото, которое смог обнаружить. Залазить в каюты и искать бриллианты не захотел. Да Арман Вильбуа и не настаивал. Его больше интересовало, как и в каком виде на дне расположились корабли эскадры. С палубы одного из них Ихтиандр принёс большой кинжал. Но тот оказался сильно изъеден морской водой и клинок обломился у ручки при попытке его очистить.
Арман Вильбуа не смог избежать искушения посмотреть остатки одного из чудес античных времён – Фаросский маяк, который находился в нескольких часах плавания от Абукирского залива. Постарался заинтересовать и остальных.
Рассказал, что этот маяк сооружён во время правления Птолемея I – примерно в 283 году до нашей эры – на восточном побережье небольшого островка Фарос, расположенного рядом с Александрией, тогда главным морским портом Египта. Потому его ещё называли Александрийским. Маяк был самым высоким сооружением своего времени, имел высоту от 120 до 180 метров, данные на сей счёт разнятся.
Он являлся не только маяком, но и был наблюдательным пунктом, позволявшим разглядеть приближение врагов с огромного расстояния. Легенды утверждали, что в это время находящаяся на его куполе семиметровая статуя Посейдона издавала громкий предостерегающий крик, а свет маяка мог сжечь неприятельские суда, ещё в далёком море. Сооружал Александрийский маяк зодчий Сострат из Книдии. Он был очень горд своим сооружением и повелел выбить на камне своё имя как его творца, рядом поместил посвящение «богам-спасителям ради мореходов». Затем сверху наложил штукатурку, на которой написал имя тамошнего правителя Египта. Со временем штукатурка осыпалась, и имя мастера открылась людям.
Маяк со всех сторон был обнесён толстыми крепостными стенами из плит, их скрепляли свинцом и раствором. Он мог выдержать длительную осаду, ибо в подземельях хранились запасы воды и еды. В 365 году нашей эры часть маяка обрушилась после сильнейшего землетрясения, но ещё продолжал исполнять свою функцию до пятнадцатого века. Тогда из его останков при султане Кайт-бее соорудили крепость. Она стоит там и ныне.
Туда и отправилась шхуна. В результате все остались разочарованы, ибо не обнаружили ничего достойного внимания. Правда, Ихтиандр видел несколько больше. Он осмотрел подводную часть островка, его изрезанный скалистый берег. С восточной стороны обнаружил беспорядочно свалившиеся сверху плиты и обтёсанные камни, образовавшими завал. Понял, что это было жалкими остатками былого чуда света.
От Египта шхуна направилась на северо-запад по переменчивым водам Средиземного моря. Она сделала лишь несколько остановок. Том Бредли не понимал, для чего они нужны, но послушно выполнял приказ, ложил корабль в дрейф. Тем временем Ихтиандр выходил в море для прогулок. Неоднократно видел затонувшие корабли или их обломки. На одном обнаружил прекрасную эллиническую бронзовую статую, но даже не смог сдвинуть её с места. Только сумел поднять наверх амфору.
На борту «Властелина морей» её очистили и восхитились совершенству форм творения античных мастеров.
С другого корабля, более современного, принёс керамику, украшения и кружку, оказавшуюся серебряной.
Более длительную стоянку устроили у острова Крит, там пополнили запасы провизии и воды.
Ихтиандр здесь заблудился. Нет, не в море.
Дело было так.
В отвесной подводной круче берега юноша заметил темнеющий ход пещеры. Он был чуть более расширен и выровнен внизу, что указывало на рукотворность происхождения. Заплыл внутрь довольно далеко, где смог подняться на поверхность воды и оказался в какой-то просторной и совершенно тёмной полости. Вдохнул воздух лёгкими, ощутил явственный запах влаги, камня, пыли и лёгкой гнили. Поплыл вдоль стены, ощупывая их, и выяснил, что пространство ограничено. Через пару минут вернулся к тому месту, где уже был – у острого выступа из стены. Обнаружил, что может выбраться на каменную площадку, но не захотел делать этого – зачем?
Решил вернуться в море. Но неожиданно обратил внимание на появившийся слабый колеблющийся свет. Он усиливался и весьма быстро.
Ихтиандр затаился у кромки скалы, погрузившись в воду до самых глаз, с интересом наблюдая за происходящим.
Постепенно он стал различать, что находится в немалой пещере, в десятке метров сверху нависали скалы. Справа у воды имелась площадка с почти ровной поверхностью. К ней выходил какой-то ход извне. Свет шёл из него.
И вот на площадку ступил человек с дымным факелом, свет которого причудливо отражался от поверхности воды и его блики заиграли на каменном потолке пещеры. За ним появился второй с несколькими запасными палками с обмоткой промасленной пакли.
Они принялись оглядываться, обмениваясь репликами на непонятном юноше языке. По их поведению он догадался, что эти люди оказались здесь впервые.
Один принялся показывать на воду, но в сторону от Ихтиандра: там имелись широкие ступени, ведущие вниз. Стал что-то объяснять спутнику, часто тыкая пальцами на них. Тот то согласно кивал, то удивлённо водил головой из стороны в сторону.
Осмотрев площадку, оба человека повернули к тому проёму в стене, из которого вышли.
Ихтиандр понял, что они удаляются, и поспешил воспользоваться светом их факела, нашёл внизу подводный ход и направился по нему, как он думал, к морю.
Долго плыл в полной темноте, но оказался в тупике. Повернул обратно, на сей раз оказался в тесной расселине, сквозь которую просвечивал свет, но сам он пролезть никак не мог. Присмотрелся, щель оказалась узкой и протяжённой, в паре метров от него она загибалась налево и невозможно было понять, что находилось дальше.
Юноша достал кинжал и попробовал на прочность породу камня. Хотя и с трудом, она поддавалась стальному клинку. Была похожей на твёрдый известняк. Ихтиандр понял, что пробиться наружу он не сможет, слишком уж долго ему бы пришлось трудиться. Не один день и даже не два.
Вздохнул, печально качая головой. Неожиданно ему показалось, что он снова находится в баке тюремной камеры, из которой ему помогли бежать. Испытал те же тяжкие чувства от неволи и невозможности выбраться на свободу. Тогда тоже днём Ихтиандр видел слабый свет в маленьком окошке с решёткой.
Сказал себе, что отчаиваться рано, он обязательно отыщет выход.
Была такая теснота, что ему сначала пришлось пятиться, лишь потом он сумел развернуться и поплыл относительно свободно в кромешной темноте, постоянно касаясь одной из стенок рукой.
Через некоторое время снова оказался в той пещере, где имелась площадку, и куда приходили неизвестные с факелом. Это юноша понял, несмотря на царившую кромешную тьму, совершив круговой заплыв, ощупывая своей рукой стену. Узнал острый выступ скалы, наткнувшись на него. Он запомнился ему в предыдущее посещение этого места. Нашёл ступени, посидел на них, вспоминая, где он был, когда сюда зашли мужчины с факелом. Снова начал исследования стен пещеры и установил, что в них имелось несколько ходов. Через какой он здесь оказался в первый раз, понять не мог. Запомнил лишь тот лаз, через который попал сюда.
Теперь юноша воспользовался другим, но после долгого часа блужданий в темноте тоннелей снова оказался в пещере.
Почти упал духом, поняв, что заблудился в подземных карстовых лабиринтах Крита.
Но делать было нечего, постарался успокоиться, справившись с нарастающим волнением, ведь ему никто не мог помочь, кроме него самого. Взял себя в руки и, игнорируя два ложных хода, выбрал третий, находившийся поодаль в стороне от них.
Плыл в совершенной темноте какое-то время. Однажды задел плечом каменный выступ, сердце его при этом ёкнуло: неужели опять оказался в тупике? Но проплыл сбоку от него, а скоро с радостью узника, неожиданно получившего свободу, увидел свет и края каменных стен, за которыми находилось свободное море…
На шхуне Вильбуа уже начали тревожиться долгой отлучке Ихтиандра и сильно обрадовались, увидев его в целости и сохранности.
Он рассказал им о своих блужданиях в подводных ходах и пещере, в которой оказался трижды.
Арман Вильбуа удивился рассказу Ихтиандра. Особенно тому, что они явно рукотворные. Учёный сказал, что науке об этом неизвестно и станет открытием, хотя пещер на Крите множество. Напомнил греческий миф о Минотавре, чудовище с телом человека и головой быка, который обитал в критском лабиринте и которого убил Тезей, а обратно герой выбрался по нитке красавицы Ариадны.
Резюмировал сказанное с лёгкой улыбкой:
– В следующие разы, Франк, запасайтесь нитью Ариадны, прежде чем проникать в какие-либо подземелья. Тогда не заблудитесь.
От Крита «Властелин морей» отправился к Мальте…
Сложенный из известняковых пород означенный остров выглядел прелестно. Погода была прекрасной, соблазняли отдыхом пологие песчаные пляжи и кристально чистая вода. Последнее особенно пришлось по вкусу Ихтиандру, который тут же оправился на морскую прогулку и тренировку своих жабр.
Арман Вильбуа за обеденным столом прочитал обстоятельную лекцию о Мальте.
На самом деле Мальта – это не один остров, а настоящий архипелаг. Но обитаемы в нём только три острова – Мальта, Гозо и Комино, на остальных постоянных поселений нет. Острова хранят следы множества цивилизаций, сменявших друг друга с незапамятных времён. Кстати, первые из них древнее египетских пирамид, которые часто служат этаким эталоном древности. Эффектно поведал древние слова по этому поводу:
– Всё боится времени. Но время боится пирамид. Вот так!
Позже на Мальте оказались финикийцы, «народы моря», римляне, византийцы, арабы, испанцы и прочие. В средние века бразды правления попали к знаменитому Мальтийскому рыцарскому ордену, госпитальерам, которые участвовали в Крестовых походах, довольно успешно боролись с промышлявшими в Средиземном море североафриканскими пиратами. Одно время Мальта формально входила в состав Российской империи, после того, как рыцари-иоанниты избрали Великим Магистром своего ордена русского царя Павла I. Римский папа Пий VI признал это избрание и назвал царя «другом человечества и защитником угнетенных». Мальту стали изображать на картах как губернию Российской империи. В августе 1800 года остров захватили англичане. Кстати, многие винят в неожиданной смерти Павла I именно англичан, якобы, они этому посодействовали. Его наследник царь Александр I, победитель Наполеона, от титула гроссмейстера Мальтийского ордена отказался, и легитимная причина для вхождения Мальты в состав Российской империи была ликвидирована.
После стоянки у Мальты шхуна дошла до порта Сардинии, далее оправилась к Гибралтарскому проливу. На пути к нему сделала краткую остановку лишь в Алжире, который был одним из наиболее значимых городов и портов на северном побережье Африке.
«Властелин морей» здесь закупил необходимую провизию, воду и отправился дальше по чистейшим водам Средиземного моря между Сицилией и Тунисом. Лишь раз пассажиры шхуны издали увидели берега Алжира, а Марокко осталось за горизонтом.
Гибралтарский пролив по-настоящему они тоже не увидели, хотя корабль шёл по нему больше трёх часов при почти попутном ветре. В самом узком месте ширина пролива составляла 14 километров, а длина – 65 километров.
Арман Вильбуа сообщил это, а затем поведал, указывая на нечто тёмное над водой справа по курсе на горизонте, что сие лишь верхняя часть Гибралтарской скалы на южной оконечности Пиренейского полуострова. Её со шхуны смогли увидеть по той причине, что её высота составляет 426 метров. Она, а ещё скала на противоположном берегу пролива, именуются Геркулесовыми столбами или геркулесовыми столпами.
– Геркулес – это же Геракл! – воскликнула Луиза. – В Египте находится Гераклион, а тут Геркулесовы столбы-столпы!
– Да, их ещё называют и так, и этак, – согласился океанограф. – По одним легендам Геркулес-Геракл прорыл тут пролив, а по другим, наоборот, сузил берега, чтобы чудовища не проникали из Атлантики в Средиземное море. Вот так мы плывём с вами – от Геракла до Геракла или от Геркулеса до Геркулеса. К слову, этот великий мифический герой наследил повсюду много, он неоднократно высаживался и на другие берега, не только в Египте. Плавал в Понте Аксинском – Негостеприимном море, так именовали греки Чёрное море, по некоторым сведениям это название они позаимствовали у скифов. Кстати, арабы в X—XIV веках называли его Русским морем.
Геракл переплыл его весь, высадился на северном побережье. В горной стране тавров повстречался с богиней Апой, которая была наполовину женщиной, а наполовину змеёй. В пещере с ней герой прожил три года, за это время она родила ему трёх сыновей. Покидая Апу, герой оставил ей свой лук и пояс с золотой чашей на пряжке, наказав: «Когда мои сыновья подрастут, испытай их: пусть они наденут пояс и натянут лук. Кому пояс придётся впору и кто сможет натянуть рук не хуже меня, то оставь его с собой, а остальных отошли от себя прочь». Когда сыновья возмужали, то богиня провела испытания, как её велел Геракл. Двум сыновьям Агафирсу и Гелону пояс оказался слишком большим и тяжёлым, натянуть лук они не смогли. Только третьему младшему сыну Скифу пояс отца пришёлся впору, и он сумел натянуть лук столь же легко, как и его отец. Он остался жить и править в своей стране, от него пошло славное скифское племя, наводившее страх и ужас на соседей своей воинственностью…
Миновав Гибралтарский пролив, шхуна взяла курс на северо-запад, миновав испанские берега.