«Девочкам нравятся крутые мальчики, которые не плачут, не боятся постоять за себя и особенно если они красивые» – эту истину мальчик подчеркнул в школе. Жаль он к их числу не относится. Подумав, он вспомнил, что чуть не расплакался перед ней и понял, что она этого не забудет. Настроение у него совсем испортилось.
Они втроём прошли половину торгового центра (болезненная усталость уже пульсирует в ногах), остановились возле одного из павильонов. Над входом вывеска: «Солон предсказаний мадам Бин». Простой белый шрифт на чёрном фоне.
Изнутри солон предсказаний, больше походит на конференц-зал – он со вкусом обставлен, но здесь точно не отдохнёшь: атмосфера к этому не располагает. Из мебели только небольшой чёрный диван, на двух человек, напротив столь же простое кресло. Три стены закрыты непроницаемыми шторами; стена справа матово-чёрного цвета. Вдруг скрытая в стене дверь открылась, вышла высокая стройная женщина с азиатской внешностью, на вид не старше сорока лет. Незнакомка в строгом платье приветливо посмотрела на Мари.
– Я подумала, что стала ошибаться в своих предсказаниях. Сегодня утром я ясно увидела в будущем твой визит, но время идёт, а тебя всё нет и нет.
– Привет дорогая моя, – Мари просияла и легонько обняла давнюю подругу. – Я только мимо проходила. Хочу тебя познакомить кое с кем. Это Элисандрия внучка Уильяма владыки Катагордии. А это Павел наследник Соломона.
Незнакомка заинтересовалась Пашей, обратив к нему своё внимание.
– Ребята это моя хорошая подруга Цзин Бин, она провидица.
Мальчик и девочка учтиво поздоровались, женщина ответила тем же.
– Провидица? – сорвалось с губ Павла. – Такое бывает?
– Конечно, – ответила госпожа Бин. – Многие маги могут заглядывать в будущее, но лишь некоторым удаётся заглянуть далеко вперёд.
– Но это место не похоже на лавку предсказаний, – неуверенно заметил он. – Здесь нет… ну вот, как в кино.
– Дешёвых атрибутов? Чтобы увидеть твоё будущее, мне нужно всего лишь сконцентрироваться на тебе. А ты хочешь узнать своё будущее? У меня занятой график, но я выкрою для тебя время. Однако знай, чем дальше я смотрю, чем меньше вижу, а у тебя вся жизнь впереди.
Он посмотрел на Мари – светловолосая чародейка, одобрительно кивнула.
– Сколько это будет стоить? – робко спросил он.
– Это мы позже решим, – рассмеялась Цзин Бин.
Предсказательница указала рукой на кресло, на которое он тут же послушно сел. Она же разместилась напротив него.
– Я стану магом? – сразу выпалил он главный для себя вопрос.
Элис услышав это, скривила лицо и театрально закатила глаза. Он, увидев это засмущался. Предсказательница беззвучно рассмеялась, затем сделал глубокий вдох, прикоснулась обеими руками к его голове, закрыла глаза.
– Да, ты станешь очень сильным магом… даже чудовищно сильным, – лицо её помрачнело, – но жизнь тебя к этому принудит. Это вопрос твоего выживания.
Мари заметно встревожилась, а Элис заинтересовалась.
– Я вижу многое в твоём будущем. Боль – много боли, ещё отчаянье, одиночество, душевную пустоту. Вижу кровь, твою кровь… вижу холодный каменный пол и тебя обессиленного на нём… вижу битву титанов, которые рвут небеса и тебя бегающего у них под ногами. Вижу женщину с чёрными волосами, стройную, красивую и чувствую твою любовь к ней. Вижу темнокожего мужчину, ты веришь ему, а он предан тебе. Вижу рыцаря в доспехах, но он не человек. Он безжалостно убивает твоих врагов. И вижу твою тёмную половину…
Она резко отдёрнула свои руки и замерла с диким испугом на лице. Он и без того взволнованный её словами, испугался ещё больше.
– Прости, он меня увидел, – сглотнув, пояснила она. – Это было опасно. Давай «обойдём» его и посмотрим дальше. И так… я слышу имена, что ты будешь носить в своём сердце, имена тех, кого ты побоишься забыть. И вижу… – она резко смолкла, её закрытые веки задрожали.
Миг спустя её вдруг затрясло; глаза распахнулись, полезли из орбит; капельки пота проступили на бледном лице. Внезапно её руки вцепились в его плечи. Мари ошарашено замерла, а дети, в особенности сам Паша и вовсе оцепенели от ужаса.
– Успокойся! – повысила голос Мари, шагнув к ним. – Ты его пугаешь!
Но мадам Бин не слушает, она безумным взглядом смотрит ему в глаза, не ослабляя мёртвой хватки.
– Умоляю тебя, запомни, то, что я сейчас скажу: ты должен дать ему шанс на искупление! Ты должен, он его заслужил! Если ты этого не сделаешь, всё пойдёт прахом… – её голос сорвался, она сильно задрожала.
– Приди в себя! – командным тоном крикнула Мари, разжимая пальцы подруги и высвобождая Пашу. – Что ты увидела?
Та ничего не ответила, лишь руками обхватила свои плечи и тихо заплакала. Павел отскочил в не себя от ужаса. Мари отвела его в сторону, нежной рукой погладила его по голове и пошла на помощь к подруге.
Ушло полчаса на то, чтобы привести предсказательницу в чувство. Она не смогла объяснить, что увидела, но всякий раз погружаясь в это, начинала дрожать от страха. В конечном итоге она отменила всех клиентов и закрыла свой павильон, устроив себе выходной. Они оставили предсказательницу на попечение её помощницы и ушли. Мари теперь переживает, у Павла тоже сердце не на месте. Обещанные страдания не внушают оптимизма. Он не верит в предсказания, но те слова до чёртиков пугают его и теперь без конца крутятся в голове. Страх не отпустил, даже когда он окончательно определился с выбором подарков, даже когда обошёл нужные магазины, и купил что хотел, даже на пути домой и после тоже.
***
После недавнего инцидента отношения Элис и Павла испортились окончательно. Если до этого она испытывала к нему хоть немного уважения, то сейчас ничего не осталось. И это почему-то очень расстроило его. Он же не сделал ничего плохого, никому ничего не рассказал и не собирается это делать. Не будет ему радости, если её друзья пострадают. Но отношения всё ровно стали куда более натянутыми. Хотя теперь она не всегда отрицает его существование – пару дней она пристально наблюдала за его общением с Соломоном. По возможности пронзала его ядовитым взглядом. Её надменное отношение к нему сменилось откровенным призрением и злостью. Ныне он раздражает её самим фактом своего существования. Не иначе, она уже растратила всё отведённое на него терпение. Взрослые это заметили и у них стали возникать вопросы, однако он уходил от ответа.
Вот и сейчас зайдя в гостиную, он увидел её сидящую на широком подоконнике. Она точно слышала его шаги, но в отличие от остальных, уткнувшись в книгу, демонстративно его не замечает – опять. Ну, а он не может её не замечать. Прекрасные черты её лица, её длинные распущенные волосы на фоне серебрящегося снега за окном – не доводилось ему видеть зрелища прекрасней. На ней сегодня простая тёплая кофта с высоким воротником, в который она уткнулась носом.
Мари и Эммануэль уехали по делам, Оклус исчез, а Соломон и Уильям сидят в гостиной друг напротив друга увлечённые беседой. Хозяин дома пьёт вино, а почтенный гость горячий чай. Мальчик сел на диван, усталый после тренировки он лёг головой на подушку, растворился в своих мыслях.
Зимний солнечный день быстро подошёл к закату, за окном потемнело, полумрак окутал комнату. Элис переместилась в кресло под лампу.
Павлу надоело лежать. Он сел, спиной прижался к подлокотнику. В голове продолжается марафон мыслей. Перепрыгивая с одной мысли на другую дошёл до размышлений об алхимии, о которой он имеет скудное представление.
В ходе беседы Уильям вдруг громко засмеялся, Соломон усмехнулся в ответ, повернул голову, посмотрел на Павла. Наступило молчание.
– О чём задумался? – спросил у Павла Соломон.
– Не о чём, – с улыбкой поморщился мальчик.
Наставник молчит в ожидании, не отводит от него пристального взгляда.
– Что такое Культ Крови? – выдал мальчик.
– Откуда ты узнал это название? – удивился наставник.
– Услышал где-то, – Павел пожал плечами.
– Так называлась тайная организация алхимиков, – после недолгой паузы сказал Соломон. – Их деяния были масштабными и поразительными, однако абсолютно бесчеловечными. Они принесли очень много горя этому миру. Ты действительно хочешь знать о них? Это страшная история.
Павел подумал немного, а затем согласно кивнул. Он хочет больше знать о магическом мире, и интересная история может помочь отвлечься от дурных мыслей коих у него нынче слишком много.
– Но начиналась их история совсем не страшно, – произнёс Уильям. – Как говориться: благими намереньями вымощена дорога в ад. К слову их название, Культ Крови, придумали уже после их истребления.
– Когда эта организация существовала? – заинтересовался мальчик.
– Предположительно, – заговорил Соломон, – всё началось в начале девятнадцатого столетия. В те годы алхимики были тесно связаны с медициной, поскольку она приносила им стабильный доход. Доподлинно известно, что задолго до того как эта организация стала тем что сейчас называют Культом Крови, они были всего лишь малочисленным сборищем талантливых алхимиков врачей и учёных. Их научные изыскания носили исключительно теоретический характер и были безобидны. Революционные идеи, стремление сделать мир лучше – это их объединило и подтолкнуло к действиям. Они скрупулезно изучали человеческое тело и его возможности: кровь, мышцы, органы, иммунную систему и т.д. Спустя считанные годы у них один за другим стали появляться первые успехи, громкие успехи. Их исследования сильно опережали своё время: методики лечения на тот момент неизлечимых для медицины недугов; открытие неизученных процессов в организме человека и многое другое. А потом всё застопорилось, и они исчезли из поля зрения общественности. Неудачи сильно на них повлияли. Для продвижения исследований, для реализации своих революционных идей им предстояло выйти за границы всех этических норм – «малое зло во имя всеобщего блага». И однажды втайне от остального мира они переступили эту черту.
Павел с беспокойством на сердце понял к чему всё идёт.
– И как же они всё скрыли? – спросил он слабым голосом.
– Пока их преступная деятельность была мала, им удавалось просто умалчивать свои эксперименты, поскольку об этом знал только очень ограниченный круг лиц. Но долго так не могло продолжаться, масштабы росли, скрывать кровавые опыты стало труднее и спустя время они вовсе исчезли из мира, спрятались, порвали с прежними жизнями. Работа в тени открыла для них новые возможности, развязала руки. В итоге успех опьянил их, и нормы морали просто исчезли, а бесчеловечные опыты на людях стали обыденной практикой. С годами их следы окончательно затерялись, а об их существовании все просто забыли. За всё время активности этой организации, а речь идёт о нескольких десятилетиях, у них получалось скрываться даже от всевидящего взора ведьмаков.
– Но чего они хотели? – неуверенно поинтересовался Павел.
Ответил старый Уильям:
– Они хотели изучить скрытые возможности людей и других видов. Продлить срок жизни каждого человека, усилить иммунную систему, сделать кости и кожу прочнее. Проще говоря, они хотели вывести человечество на новую ступень развития. И в будущем их изыскания принесли желаемые плоды. Большая часть их истории покрыта мраком, из-за этого многие детали нам неизвестны. Мы можем лишь опираться на редкие факты чья достоверность не вызывает сомнений и на их основе выстраивать предполагаемую картину событий. Известно, что за несколько лет их кружок энтузиастов перерос в полноценную организацию со сложной структурой. Они привлекли новых единомышленников, создали целую систему по вербовке новых кадров, установлению крепких связей во властных структурах, привлечению финансирования и по поиску живых испытуемых. Всё это вскрылось только после их уничтожения и масштабы их деятельности ужасают и сейчас.
Соломон, облокотившись о стол, соединил кончики пальцев обеих рук.
– Но главным их делом, – начал он, – можно считать их опыты по воскрешению людей. Они задались вопросом: что если мы – наши гены, наши мысли, наши воспоминания и вся наша жизнь, постоянно сохраняется где-то внутри нас? Как резервное копирование файлов на компьютере, в наши дни. Однако в силу объективных причин мы не можем этот архив найти и расшифровать. Однажды им удалось найти эти архивы в крови, в костях, даже в волосах и ногтях.
– Значит, они научились воскрешать мёртвых? – тихо предположил Павел.
– Точно неизвестно удалось им выполнить хотя бы одно воскрешение до того как всё это закончилось, однако попыток было много.
– А почему их назвали культом? – послышался голос Элис. Павел обернулся, прочёл на лице девочки искренний интерес и легкое смятение.
– Их ресурсы были не бесконечны, – подключился Уильям, покрутив пустую кружку на столе, – материалов для исследований постоянно не хватало, и поэтому большая часть сил уходила на их восполнение. Восполнив что-то одно, они постоянно сталкивались с дефицитом в остальных областях. Потому в дело были пущены все средства, в том числе и религия.
– Хотелось бы знать, – почесав подбородок, изрек Соломон, – кто придумал создать при помощи их достижений полноценный культ. Культ даровал им немыслимые возможности и огромную власть. Теперь им уже ненужно было тратить столько сил и денег для поиска нового исследовательского материала. Люди сами к ним шли в поисках исцеления, приводили своих родственников, даже отдавали им своих детей. А богачи с огромной охотой несли им деньги.
– Даже детей? – ужаснулся Павел. – Почему? Эти люди не знали, что Культ мог сделать с ними?
– Может да, а может, нет, – покачал головой Соломон. – Наверняка кто-то догадывался, что дело дурно пахнет, но предпочитал, молчать.
– Но почему? – с возмущением и недоверчивым изумлением в голосе спросила Элис. – Почему люди добровольно делали это? Как они могли добровольно отдавать своих родных? Это же глупость.
Уильяму возмущение внучки пришлось не по нраву. Умерено-строгим взглядом он умерил её пыл. Павла тоже удивила её слегка бурная реакция.
– Видишь ли, Голубушка. Их изыскания опередили своё время, даже сейчас маги не научились лечить болезни, с которым Культ умело расправлялся. Они находили отчаявшихся людей, даровали им исцеление и веру в светлое будущее, а взамен забирали кого-то. Отцы и матери добровольно уходили с ними в уплату за своё дитя, а иногда кто-то отдавал им нелюбимого родича…
– А что они лечили в то время, насморк и часочку? – не отступает Элис.
– Ну, – задумался Уильям, разминая пальцы, – например, были подтверждены, более шестисот случаев успешного лечения гемофилии, а это Голубушка посей день большое достижение. Так же известно об успешном лечении онкологических и даже генетических заболеваний. Им даже удалось создать бактерии, которые убивали большинство вирусов. И как предполагают многие, они даже дошли до генной инженерии. А чтобы продвинуться в этих изысканиях им требовались живые люди.
– Но насколько я помню, самым желанным материалом были именно дети, – нахмурился Соломон. – На них в основном ставили опыты.
Уильям тяжело вздохнул, печально закивал головой.
– Да, у них даже был сиротский приют на территории Франции, где они выращивали детей для опытов. Дети жили, не зная горестей и нищеты. Проживали жизнь, которой большинство людей не жили и о которой даже не мечтали, но после достижения определённого возраста их увозили в лаборатории и университеты где ставили на них бесчеловечные опыты.
– Вы сказали университеты? – уточнил Павел.
– О да. Лишь верхушка организации скрывалась в тени, остальные жили и работали у всех на виду. Чародеи и простолюдины, многие известные и уважаемые личности были вовлечены в это. Иногда они ставили свои опыты в учебных заведениях, госпиталях, в которых работали или которые возглавляли. Конечно, свою деятельность научному сообществу они декларировали иначе. А сами опыты и их результаты скрывались или подделывались. За «провальными» экспериментами скрывались успехи. Люди желали многого, а Культ мог многое им предложить.
– Но почему именно детей? – спросил Павел.
– Потому, что члены культа вызывали определённые мутации в организме человека, и так получилось, что взрослые такие процедуры не могли пережить.
– И где скрывалась и проводила свои опыты их верхушка? – после полуминутной тишины нерешительно поинтересовалась помрачневшая девочка.
– Представь себе Голубушка, укоренились они в самом центре Европы, в центре страны которой больше нет, в городе в котором вы никогда не побываете.
– Что было дальше? – мальчик обнял диванную подушку. – Культ остановили?
– Их истребили, – Соломон встал, убрал посуду со стола. – Всех до одного.
– Ведьмаки? – Павел крепче обнял подушку.
– Нет, их собственное творение – мутант, сбежавший от них.
– Людвиг де Пьер, – огласил Уильям, – он был из числа подопытных, но был единственным, кто сумел выжить и сбежать, а спустя годы он начал им мстить. Первоначально он убивал исключительно тех до кого мог дотянуться. Около одиннадцати лет он повсеместно выявлял и истреблял членов Культа.
– Но он был не один, – отметил Соломон. – У него были соратники и спонсоры, я о них много читал в своё время.
– Да, – подтвердил Уильям. – Однако, поняв, что бесполезно рубить ветки, он решил заняться корнями и вернулся в тот проклятый город. К тому моменту жители города либо сбежали, либо сгинули там.
– Либо оказались в лабораториях Культа, – добавил Соломон. – К моменту его возращения их эксперименты вышли из-под контроля и вырвались на свободу, тем самым положив секретности конец. Город наводнили мутанты. Культ всеми средствами боролся с утечками, но правда вскоре вскрылась.
Паша посмотрел на Элис, она со страхом в глазах слушает взрослых. Её слабость и испуг вселили неведомое мужество в сердце мальчика.
– Сумев возвратиться туда, – с тяжестью в голосе выдохнул старец, – Людвиг учинил там настоящую бойню, истребив своих создателей и их монстров.
– В одиночку? – изумился Павел. – И как же он сделал это?
– Принято считать, что он во многом был их лучшим творением. Он был абсолютно бесстрашен. Задача инстинкта самосохранения уберечь человека от опасности, по возможности избежать её вовсе. Его же инстинкты были направлены на истребления самой опасности и служили этой задачи невероятным образом. В моменты кризиса его организм ускорял все процессы, в том числе и мыслительные, поэтому он за секунду мог проанализировать ситуацию и разработать тактику. Он был очень силён, но эта сила едва выходила за рамки человеческой, хотя он был невероятно быстр и ловок чем не оставлял противникам никаких шансов.
Павлу понадобилось пару минут, чтобы расставить всё по местам в своей затуманенной испугом голове.
– А тот город был чародейским? – с придыханием спросил Павел. Элис на это по привычки демонстративно закатила глаза.
– Нет, – ответил Уильям, этим ошеломив свою внучку. – Город был построен простолюдинами и ими же населён. Это был, пожалуй, один из самых красивых городов мира, даже Париж рядом не стоял. В последствие Круг спрятал город и вычеркнул его из людской истории.
– Как это «спрятал» и «вычеркнул»? – усомнилась Элис. – Нельзя же избавиться от целого города?
– Как оказалось Голубушка, можно. И одним городом дело не ограничилось, они предали забвению целую страну. Да, да я не лгу. Переместили огромный город и прилегающие к нему территории в точку схождения, разделили страну между её соседями и вычеркнули всё это из памяти обывателей, карт, текстов и т.д. работа колоссальная, но Круг с ней справился. И сейчас сколько не пытайся ты не найдёшь информации об этом в мире простолюдинов, словно и не было вовсе такой страны.
Дети замолчали. Вопросы больше не лезут в голову Павла, а вот иных мыслей хоть отбавляй. Он знал, на что шёл, когда спрашивал, но только сейчас понял, сколь сильно он недооценил свою впечатлительность, потому страх и тревога всецело завладели им. История магического мира и раньше представлялась ему не менее жестокой и кровавой чем людская, но неужели в ней не было ничего кроме этого?
– Вы напуганы, – умиротворяющим тоном подметил Уильям и доброй улыбкой прогнал воцарившуюся атмосферу тревоги, – но бояться нечего, это дела давно минувших дней. Да алхимики принесли много горя людям, но сама алхимия неопасна, без неё магический мир не был бы таким, какой он сейчас. Не было бы городов из вечного камня, чародейки старели бы так же быстро как простолюдинки, а наша экономика – трудно представит, какой бы она была сейчас. Алхимия принесла много полезного. Опасны лишь идеи тех, кто притворно её использует.
***
Павел поднялся по лестнице на третий этаж, где среди прочих комнат располагается спальня Мари. Ему нужно сообщить ей, что он вместе с Оклусом и Эммануэлем выполнил её задание и закончил перестановку. Дверь в комнату чародейки приоткрыта, голоса Мари и Элис доносятся оттуда.
– Почему ты воспринимаешь его в штыки, чем же он тебе так не нравиться? – вкрадчиво спросила чародейка. – Он просто хочет подружиться.
– Он мне не приятен, – недовольным тоном бросила девочка.
– А почему?
– Он назойливый и всё время действует мне на нервы. Он невыносимо-бестолковый и в магии вообще ничего не смыслит.
– И всё? – рассмеялась чародейка. – Это дело поправимо.
– Нет не всё, – вспылила Элис, – Ещё он глупый, слабый, беспомощный мямля. Таскается за мной повсюду, прямо прилип ко мне. Где бы я ни была, всегда он появляется следом и таращится на меня, бесит, с ума меня сводит, а мне иногда хочется побыть одной. Надоел уже, словами не выразить. Ну не нравится он мне, не приятен, не хочу я с ним общаться, но дедушка заставляет, только ради него и терплю. А он всё пытается заговорить со мной, вот только тупой он и не о чем мне с ним разговаривать. Нет у нас ничего общего. Я не могу сказать ему, как он меня уже достал, дедушка рассердиться, а другие обидятся и это меня ещё больше раздражает.
Паша сполна услышал. Завыв обо всём на свете, он развернулся и беззвучно ушёл к себе в спальню. Уже там сел на край кровати и уставился вперёд.
Её слова сильно задели его. Так его уже давно не обижали. Он ещё долго просидел на кровати, обдумывая каждое её слово. Вот как она смотрит на него, вот каким видит его. Он «прилип» к ней, досаждает, пристаёт. Неужели он, правда, так ей мешает? Он как лучше хотел, но её это только раздражает. Тогда и не надо с ним общаться! Хватит! Не будет он больше мучить её своим присутствием!
Последующие несколько дней он лелеял свою обиду, сведя общение с Элис к нулю. Сам начал игнорировать её. Не смотрел и не разговаривал, даже во время еды не поднимал на неё глаз и не задерживался в её присутствии дольше необходимого. Но время идёт, а вот удовлетворения от бойкота не приходит.
И тут он задумался: как долго это продлиться? Она не знает, что он на неё обижен и ей плевать на это. Тогда чего он добивается? Признания её неправоты? Извинений? Решения этой проблемы он так и не сумел найти, поэтому продолжил бойкот. Но пыл потихоньку угасает, лишь принцип остаётся.
Все эти дни он был уверен, что сможет продолжать так ещё долго, но не тут-то было, в пятницу случилось непредвиденное: пришла почта для Элис. Он не ожидал этого, однако, это вполне решаемая проблема, ведь всего-то и нужно каким-то образом передать ей письма и посылку. Он предпринял попытку переложить это на других, каждого попросил, даже старого Уильяма уговаривал, но все как сговорились, каждый отказался без видимых причин. Мол, ты у нас за почту отвечаешь? Молодец, вот и неси!
Они наверняка заметили перемену в его поведении, а возможно Мари навела их на правильную мысль. Она умная и можно не сомневаться, что она сразу всё поняла. Но зачем они так? Не хочет Элис с ним общаться, зачем навязывать его ей?
И вот теперь он стоит перед дверью в её комнату. Пульс учащённый. Он пытается собраться с духом, чтобы постучать. Нужно всего-то отдать ей новую порцию писем, но почему так страшно? Может хотя бы письма под дверь просунуть? Тогда посылку куда? Может просто оставить здесь… или потом отдать? Нет, вдруг он забудет или наоборот будет трястись над ней, в ожидании Элис. Может она ждёт их, разозлиться ещё, что он их не принёс.
Обречённо вздохнул, опустил голову, поднял кулак и постучал. Ответа не последовало. Подождал несколько секунд – тишина. И что теперь стоять тут до конца дня? Вот ещё! Преисполненный возмущением он нагло повернул дверную ручку, вошёл. С порога увидел её – вот она умница сидит в полуметре от двери, ногти шлифует. Она не могла не слышать его стук. А ну и пусть!
Девочка делает вид, будто его нет, хотя он вторгся на её территорию. Пара секунд и Элис подняла голову, с вызовом стрельнула взглядом. Он вдруг замер как преступник, застигнутый врасплох, но не отвёл от неё глаз. Она заметила почту в его руках: четыре письма и небольшая посылка. Она отложила пилку, встала со стула, протянула руку.
Павел покорно протянул ей почту. Элис первым делом принялась за посылку. Не зная, что делать дальше, он дал волю любопытству, пробежался взглядом по её комнате. Она обжила и облагородила пустое безжизненное помещение. Мягкие игрушки на кровати, книги на полках, а на тумбочке разные каталоги, которые она выписывает. Всё вокруг занято её вещами, расставленными в правильном порядке с педантичной точностью. Но самым заметным и интересным для него стали предметы, которые она не заказывала по почте и не привезла с собой – должно быть наколдовала их сама. А вот он всё ещё мучается с резонатором. Всё же разница между ними весьма ощутима. У него тоже есть небольшие успехи, но она уже колдует, а он совсем нет, только крохотный огонёк, да и тот все силы поглощает. Ему доводилось видеть, как она заклинаниями управляет мебелью, а он не одной словесной формулы не знает.
Неприятное чувство досады возникло внутри, он ещё раз оглядел комнату в этот раз более детально. Как же здесь по-женски уютно, при этом обставлено всё красиво и нет ничего лишнего. Она сюда душу вложила не иначе, это чувствуется во всём. Из-за приоткрытой двери можно немного рассмотреть ванную комнату, и там тоже всё очень мило. Как человек, который может одним взглядом втоптать его самооценку в грязь, может так мило и с такой нежностью оформить свою спальню? Не иначе два разных человека. Теперь ему стало очевидно, что он никогда эту мягкую часть её натуры не увидит. Нет ему места в её мире.
Не устоял перед соблазном, посмотрел на неё и сердце его замерло. Он околдовано залюбовался её лицом волосами и изящными руками. Она сняла обёртку с посылки, затем согнула бумагу несколько раз и выбросила в мусорное ведро. Ведро почти пустое, значит, она часто его выносит – не терпит мусора?
Взгляд изумрудных глаз рассерженно вонзился в него.
«Да, да я ещё здесь» – чувство несправедливости разожгло в Павле гнев. Он сжал губы и ни слова не сказав, развернулся и вышел вон.
Значит, не прошла его обида. Но серьёзно ли он обижен на неё? Любуясь её красотой, он вмиг позабыл про обиды, сердце его смягчилось.
«Может я действительно перегнул палку? Если я ей надоедаю, может мне просто меньше попадаться ей на глаза? Хотя куда уж меньше. Не могу же я жить, совсем не выходя из своей комнаты».
На следующий день после обеда он решил пойти в библиотеку, потратив получасовой перерыв на любимую книгу – вот что всегда радует его. Гостиная занята ведьмаками, на кухне шумит Оклус, а в своей спальне Павел уже всласть насиделся в добровольном затворничестве. Он поднялся наверх, зашёл в свою спальню, взял с полки книгу и поспешил обратно вниз.
Пересёк холл, вошёл в библиотеку, вдруг услышал посторонний звук похожий на шелест бумажных страниц, посмотрел в сторону – Элис здесь. Она с грозным видом сидит в кресле, уткнулась в книгу. Как всегда безупречна. Коричневая блузка, строгая светлая юбка до колен. Хотя с её поистине ангельской внешностью и утончённой фигурой, она бы и в рваных обносках прилично смотрелась.
Павел скривил лицо, не теряя время, упрямо зашагал к креслу, что за книжной полкой, чтобы скрыться там и её не видеть. Там достаточно светло, там он сможет забыться и погрузиться в книгу.
Садясь в кресло, невольно посмотрел на неё и заметил нечто неестественное: выражение её лица теперь не кажется таким же недовольным как секунду назад. Это подтолкнуло его к невероятной мысли: «Может она устала от своего одиночества? Уж лучше я, чем совсем одной?».
Открыл книгу о Четвёрке из Гюнтерберга, извлёк закладку и окунулся в чтение. Но, увы, тупо глядя на страницы, представляет он себе не картины сражений и не звон мечей, а лицо той, что сидит нескольких метрах от него.
В глубине души он знает, что какое-то время её ещё можно избегать, но очень скоро он снова будет на неё заглядываться. С момента её появления здесь он часто думает о ней. Она очень нравиться ему и это не прекратиться, даже если она выскажет ему те слова прямо в лицо. Но он ей неприятен. И печальный вопрос теперь терзает его душу: Что ему со всем этим делать?
Он не может долго таить обиды: не хватает терпения и злости. И в этом кроется ещё одна его слабость. Любой может надолго обидится, отстаивая свою правоту, но не он. Он слишком мягкий и люди всегда этим пользовались.
***
Наступило долгожданное тридцать первое декабря. Праздник сладкими ароматами наполнил дом. Каждая комната красиво украшена и всё очень празднично. Накануне в гостиной случилась очередная перестановка. Когда мебель передвинули, Соломон наколдовал большую клумбу, в которой выросла очень пушистая ель. Для мальчика это оказалось радостным сюрпризом, и для Оклуса тоже – раньше по его словам такого не было. Тогда Павел вспомнил, что несколько месяцев назад он вскользь упомянул, что в их с дедушкой квартире лишь раз на новый год была ёлка, пластиковая, некрасивая, но он и этому был рад. Неужели Соломон запомнил те его слова?
После этого Оклус ушёл на кухню где до полуночи готовил десерты к празднику. Сегодня с шести утра он поселился на кухне и с тех пор невероятное сочетание вкусных запахов доносится оттуда, возбуждая аппетит. Завтрак, однако, был подан вовремя и был как всегда на высоте.
Сегодняшнее утро выдалось на удивление спокойным, каждый отложил в сторону свои дела и после завтрака обосновался в гостиной. Веселье громким смехом так и проносится по всему дому. Мальчик же весело провёл это время на кухне, составляя компанию Оклусу, не желая оставлять того одного. Лепрекон этому обрадовался и даже полностью занятый готовкой всё ровно не замолкал не на секунду, что-то рассказывая или радостно напевая.
Но устав от кухонной духоты мальчик в прекрасном расположении духа вышел в коридор. В этот же момент двери гостиной неожиданно распахнулись, и Соломон ступил в холл, выпустив на свободу шум. Заметив Павла, ведьмак приветливо улыбнулся и закрыл за собой двери. Сегодня наставник выглядит отдохнувшим и полным жизни, каким мальчик не видел уже давно.