Сфера IX: Финальный босс

Последнюю фразу наставник сказал с явным вызовом, желая меня поддеть. Сказывалась проглоченная им критика или он опять пытался мной манипулировать. Профессиональная деформация личности администратора, привыкшего при любой возможности мотивировать подчиненных.

– У всех проблемных по три ступени закалки? – соображая, что могу набить на них руку по более гуманному методу разрушению закалки и созданию нового колодца духа, переспросил я.

– Да, третий наставник. Ну что, вам по силам им помочь? Вы же за то, чтобы уделять одинаковое время всем ученикам, и даже откровенным бездарям. Докажите, что это заявление не пустой треп!

Эх, зря я начал критиковать академию клана Ду. Теперь глава завелся, отпуская и в мою сторону колкости. А может, он просто подначивал меня, но его поведение злило меня и подбивало защищаться. А вот возьму и займусь со всеми проблемными. Конечно, мне бы желательно, чтобы ученики оказались девушками, иначе с парной культивацией не выйдет, но если там будет ровное количество разнополых пар, то может и получится. Мы как раз подошли к главному учебному залу, куда продолжали в спешке сходиться проспавшие начало собрания ученики.

Глава жестом предложил меня войти, и я прошел внутрь длинного зала, где разделенные центральным проходом, стояли многочисленные ряды длинных, низких столов с лавками, за которыми легко разместились все нынешние обитатели Боевой Академии мастера Ду Чжицяня.

Их оказалось на удивление мало. Всего человек семьдесят, включая главу, первого и второго наставника и их помощников. Настал момент истины. Кого же мне подсунут в качестве учеников?

Злобно ухмыляющийся второй наставник Ю Синь Ю, в свойственной ему манере объявил, что очень не желает передавать своих любимых учеников, которым посвятил столько времени незнакомцу с базовым духовным развитием, но подчиняется требованиям уважаемого мастера Ду. Он театрально жестикулировал и играл на публику, уверенно расхаживая по своей сцене и всячески, хоть и не прямо, обсырал меня перед собравшимися учениками, после чего сказал, что готов поделиться со мной лишь теми, кто и сам понимает, что его будущее в академии безнадежно.

– Линь Сюли, новичок второго класса, Шу Цинь, новичок второго класса и Му Ген, новичок второго класса – выйдите ко мне! – как-то уж чезесчур двольно ухмылясь, объявил мужчина.

Всё, как говорил, глава. Второй наставник Синь Ю сбросил мне лишь тех, кто был отмечен, как позорящий престиж академии отброс. Все три – кандидатуры на отчисление. Два парня лет шестнадцати и невысокая девушка, казавшаяся совсем юной. Ростом и комплекцией она была очень похоже на коротышку-принцессу. Но что она делала во втором классе, ведь прием в академию начинается с пятнадцати лет и четырех звезд закалки? Она не соответствовала ничему из этого, впрочем, как и Сун Ся.

– Чтобы не ставить моего противника в неравные условия, я также решил заняться самыми проблемными учениками и возьму в свою группу для состязания Гуй Лошана, новичка первого класса, Ли Ван Цая, новичка второго класса и Сунь Вынь, младшую ученицу второго класса. Вот и посмотрим, кто через два месяца обеспечит своим воспитанникам прорыв на новую ступень! Все кого я назвал также выйдите ко мне и станьте с правой стороны.

По залу пошел гомон и шепот. Сама акустика зала очень усиливала все звуки, и моя переводчица неустанно сыпала мне в голову целыми фразами, подслушанными в рядах учеников.

– А разве Сунь Вынь уже не на пределе пятой ступени закалки?

– Все знают, что ей пару недель осталось для прорыва на порог проницательности.

– Да! Она сама мне об этом рассказывала.

– И это наставник Ю называет честным соревнованием?

– Он имеет право, ведь глава разрешил ему выбирать команды.

– Гуй Лошан тоже почти достиг четвертой ступени и Ли Ван Цай на пределе четвертой закалки. Они с недели на неделю возьмут новый предел.

Судя по бурному обсуждению и недоумению среди учеников, меня изначально поставили в абсолютно проигрышные условия. Вот тебе и честные состязания. А глава Ду лишь посмеивался. Козёл. Он что, самоутверждается за мой счет или реально думает, что я всех удивлю? Блин, а вначале показался мне таким хорошим человеком. Прямо, душка.

Ладно. То, что у моих учеников слабая ступень закалки, даже хорошо, легче будет ломать дефектный колодец духа и неправильную закалку. Я оценил духовную ауру своих новых воспитанников, стыдливо опустивших голову, оказавшись на сцене, рядом с более «талантливыми» товарищами и заметил, что она настолько бледная, что едва заметна, хоть и соответствует размером ауры третьей ступени концентрации сосуда души.

Сохранившийся в памяти опыт старика Яо подсказал мне, что они не являются настоящими культиваторами, а лишь жертвами приема пилюли духовного прорыва или демонической крови. У них, как и у меня сейчас, нет даже намеков на полноценный колодец духа. Разумеется, все дальнейшие их старания накопить Ци дыхательными практиками, пилюлями концентрации или любыми другими способами, лишь бесполезная трата времени и денег. У них даже закалка ненастоящая. И кто им подкинул такую свинью? Оставалось лишь надеяться, что доходчиво объяснив это самим ученикам, я смогу убедить жертв родительской или собственной глупости, исправить их ошибку и стать на путь формирования новой основы.

Интерлюдия 01 Линь Сюли

Линь Сюли приходилась старшей дочерью молодого главы побочной ветки очень богатого и известного в столице торгового клана Линь. Её дед был вторым старейшиной клана и принимал активное участие во всех его делах после смерти своего старшего брата, предыдущего главы семьи. Дед играл роль наставника и советника при его старшем сыне, вскоре занявшем место главы, но никогда не интересовавшемся торговым бизнесом отца и предпочитавшем не зарабатывать, а тратить заработанные кланом деньги на развлечения.

Как мог, дед Сюли пресекал разгульный образ жизни молодого и развращенного главы, что начало выводить того из себя. Последней каплей стал выбор для мужчины подходящей по клановым соображениям супруги. Транжира категорически отверг выбор советника и заявил, что сам найдет себе супругу по сердцу. А через несколько недель деда ложно обвинили в попытках узурпировать власть в семье. Одновременно со стороны первого и третьего старейшины прозвучали обвинения в присвоении части прибыли от торговых сделок, заключенных при участии советника и тайном сговоре с конкурентами для получения личной прибыли мимо казны клана.

Доказательств никаких предоставлено не было, но отношения между основной и побочной ветками семьи резко ухудшились. Масло в огонь старательно подливала выбранная молодым главой без согласования со старейшинами невестка из клана-конкурента. Она нашептывала своему глуповатому и по уши в неё влюбленному супругу в постели, как он должен немедленно избавиться от советника, а в идеале и от всей его семьи.

Вскоре молодой глава с помощью других старейшин отстранил своего верного советника от дел, а также лишил его сына всех торговых площадей принадлежавших клану на столичном рынке. Побочной ветке пришлось начать свой, отдельный бизнес и арендовать места из своих скромных резервов. Потом произошел ночной погром на главном складе закупленных ими для продажи в столице товаров и вторжение неизвестных людей в масках в усадьбу семьи.

Дед Сюли не пережил это нападение, сцепившись с несколькими сильными бандитами во внутреннем дворе их крыла усадьбы и криками призывая клановую и городскую стражу на помощь. Но удивительным образом клановая стража, охраняющая территорию усадьбы, не заметила проникновения и услышала его призывов и так и не появилась. Бандиты убили старика, и легко скрылись до прибытия городских стражников.

Своей жизнью он защитил любимого сына и внуков. Отец Сюли очень тяжело переживал смерть отца, но на этом нападении череда неприятностей семьи не прекратилась. Кто-то во второй раз разграбил склад товаров и избил нанятых им людей прямо на рынке, а отцу девушки стали приходить угрозы о расправе над ним и его семьей. Городская стража не смогла провести успешное расследование и установить источник угроз.

Семье Линь Сюли: отцу, матери и двум младшим сестрам пришлось покинуть столицу и перебраться в небольшой городок к одному из товарищей отца по учебе в академии. Но бандиты не оставили его и там. Ворвавшись в дом в одну из ночей, у родителей под угрозой расправы над детьми отобрали все оставшиеся сбережения и драгоценности. Получив богатую добычу, бандиты в этот раз ушли, но опасаясь повторного нападения, под покровом ночи отец семейства увел семью в горы, где Линь Сюли в постоянном страхе нападения бандитов и смерти от рук наемных убийц пряталась целых четыре года.

Там Сюли во всей красе прочувствовала, что такое голод и нищета. Кризис, свалившийся на её семью, лишь усугублялся с каждым годом. Десятилетней девочке, днями напролет привыкшей играть с подругами и младшими сестрами во внутреннем дворе богатой, столичной усадьбы, был ранее неведом недельный голод и пронизывающий холод.

Раньше она меняла наряды и наслаждалась сладостями, стоило лишь попросить, но теперь всё резко изменилось. Теперь не только новое платье, но даже сытный обед и сладкая парная булочка на десерт стали огромной редкостью и настоящим праздником. Так было в самый первый год.

Во второй, просто покушать два раза в день порцию риса стало большой удачей. А длинными, зимними ночами в продуваемой ветрами бамбуковой хижине она мерзла так, что думала, что замерзнет насмерть. Только согревая друг друга телами, они с сестрами перенесли это трудное испытание.

К концу третьего года жалкого прозябания среди жителей небольшой и очень бедной горной деревеньки, она уже с трудом верила, что прежние времена в столице были реальной частью её жизни. Теперь её будни заполнял лишь постоянный и непрекращающийся тяжелый труд. Сбор хвороста для костра, сезонных трав, съедобных плодов, орехов и ягод для семьи и на продажу занимал весь день.

Отец надолго пропадал из дома. Иногда мог отсутствовать и две недели, чтобы добыть денег на рис и новую одежду для подрастающих дочерей. Мать же от постоянного страха, недоедания и жизни в тяжелых условиях сильно сдала, постоянно болела и даже немного тронулась умом. Она могла целыми днями сидеть смотря в одну точку из-за чего Сюли приходилось заботиться не только о младших сестрах, но и о ней. Иногда она беспричинно кричала, билась в истериках, упрашивала отсутствующего в доме мужа вернутся в столицу, в семью её отца, но этот вопрос уже не раз обсуждался и он категорически отказывался, настаивая, что их там ждет только смерть.

Когда Линь Сюли стукнуло четырнадцать, её судьба опять резко переменилась. Супруга молодого главы клана Линь не могла несколько лет забеременеть и родить ему наследника и отправилась в Храм Божественного Культа за советом и помощью. Настоятельница храма, используя стандартные манипуляции, сказала, что та не может зачать из-за того зла, что она причинила семье супруга и ей нужно совершить добрые дела, чтобы это как-то компенсировать.

Наставница имела в виду щедрое подношение Храму, но хорошо знавшая, что действительно стала причиной преследования и грабежа побочной ветки клана Линь, женщина восприняла её слова по-другому. Скрепя сердце, она решила разыскать изгнанных членов побочной ветки и вернуть их в усадьбу в столице. Её благополучие зависело от наступления беременности, и суеверная женщина принялась активно действовать. Пришлось убеждать в необходимости этого главу, но тот категорически отказывался снова принять двоюродного брата и его семью в клановую усадьбе, опасаясь мести.

Женщина сама наняла умелых людей и когда, они разыскали беглецов, очень упорно настаивала на своем, ограничив доступ супруга в свою спальню. Глава клана поддался на таким образом оказанное давление, но сделал всё по-своему. Он послал людей в поселение, в котором разыскали семью брата и забрал оттуда его супругу и подросших дочерей. Самого двоюродного брата тогда в доме не было, а когда он вернулся, его ждала засада и жестокая смерть.

Так Сюли вернулась в столицу, но теперь осталась с полоумной матерью и без отца. Её мать, потерявшая мужа, окончательно тронулась умом, и устроив позорную сцену с проклятиями и валяниями на полу, сразу по возвращении в город сбежала с детьми в дом отца. Их, грязных, в рваных обносках, на которых от заплаток живого места не осталось, приняли в доме второго деда очень холодно, как чужаков и неприятную обузу. Чтобы вернуть в приличное состояние, одеть, обуть, а потом ещё и прилично выдать замуж трех подрастающих к брачному возрасту внучек, нужно было найти просто огромное при скромных доходах небогатой семьи состояние.

Мать от холодного приема опять сильно заболела и несколько недель пролежала в кровати, чтобы не подняться с неё уже никогда. Три её дочки из-за четырехлетнего недоедания, постоянного стресса и других лишений плохо физически развивались и оказались куда ниже по росту и физически неразвитей своих сверстников.

Недолго думая, дед по матери опять попытался спихнуть их в дом клана Линь. В этот момент стало известно, что супруга главы наконец забеременела и в благодарность богам она приняла трех сирот, но отношение к ним было, мягко говоря, очень прохладным. Линь Сюли и её сестер держали в доме за бесплатную прислугу. Им постоянно тыкали носом в то, что они бесполезные нахлебники и ничтожества, которых кормят, одевают и терпят в доме только из-за большого великодушия и жалости.

В Боевую Академию мастера Ду она попала, фактически, случайно. Туда отправляли наследника торгового клана, откуда вышла родом супруга главы клана Линь, и перед тем как туда отправиться, он несколько раз посетил усадьбу старшей сестры и очень заинтересовался скромной и тихой, ставшей к этому времени довольно привлекательной сестрицей Линь Сюли.

Он упросил старшую сестру отправить её с ним в академию, как «наследницу» побочной клановой ветки, рассчитывая там с ней сблизиться и, что греха таить, сбить за оказанную им услугу какие-нибудь приятные бонусы. Паренек не был против и сорвать её девственный цветок, понимая, что жениться на ней его точно не заставят. Проживание на территории академии, вдалеке от взрослых членов клана к подобным приключениям очень располагало, тем более он уже слышал от старших товарищей, какие интересные приключения они переживали в академии в свои юные годы.

Многие попробовали женской ласки уже в пятнадцать, задолго до брака и именно с молодыми служанками своей боевой академии. Конечно, ничего подобного не могло происходить между наследниками знатных родов, но Линь Сюли держали в семье на положении прислуги, поэтому она к ним и не относилась. Парень рассчитывал принудить её к интимной близости без ответственности, пользуясь положением наследника крупного торгового клана и одновременно близкого родственника супруги главы клана Линь. Братик приглядит за беззащитной сестренкой-сиротой. Ха-ха-ха! Его коварная задумка была не так уж трудна в исполнении.

Супруга главы клана Линь, заметив такой большой интерес к принятой в дом замухрышке со стороны младшего брата не могла не приглядеться к ней повнимательней. Нужно было признать, что при всей её подростковой нескладности, невысоком росте, она уже потихоньку начала оформляться в довольно привлекательную девушку. Имела коварно милое личико и так нравящуюся многим мужчинам покладистость и покорность.

Когда она родит и не сможет некоторое время уделять внимание желаниям мужа, эти прелести могут стать опасной приманкой для её супруга. Конечно, проще всего было бы от неё просто избавиться. Придушить и бросить помойную канаву, но предречения служителей богов просто так игнорировать нельзя. Для того, чтобы беременность и роды точно прошли удачно, суеверная женщина пошла на невиданную щедрость и оплатила для замухрышки Линь Сюли двухлетнее обучение в Академии мастера Ду. Так она убивала сразу двух зайцев. Держала доступную соблазнительницу подальше от глаз супруга, и ублажала требования суровых божеств, делая добрый жест в сторону обиженного ею рода.

Для подгонки замухрышки к минимальным требованиям академии она даже купила для троюродной племянницы супруга на черном рынке нужную пилюлю. Разумеется, из всех возможных вариантов выбрала, что подешевле. Щедрость тоже должна знать разумные границы. И плевать, что молодому, неокрепшему и нетренированному телу пилюля демонической крови может нанести непоправимый урон, что после этого она даже при всем желании не сможет развивать духовный потенциал, а при слабом здоровье и выделении в даньтань крупных порций Инь, даже умереть от авто-отравления. Эти моменты женщину мало волновали. Её забота была лишь вымученной формальностью.

Тем не менее, произошло нечто забавное. Двулетняя плата за обучение с выдачей авансом и бледная аура концентрации сосуда души на уровне третьей ступени закалки, оказалась вполне достаточной, чтобы убедить строгих членов приемной комиссии, что принять Линь Сюли в академию не будет грубой ошибкой. Тем более, что комиссия наблюдала дичайший недобор воспитанников в новом учебном году, ставящий вопрос о сокращении штата учителей, в который эти же люди и входили. Денежный вопрос замылил глаза и бездарная Сюли оказалась в академии.

Из-за низкого социального статуса и самой посредственной духовной ауры девушка сразу попала в разряд самых слабых, презираемых, угнетаемых и бесправных воспитанников учебного заведения. В новом месте, несмотря на призрачные надежды девушки, она также сразу стала прислугой и человеком третьего сорта. Рядом с богатыми и гордыми наследниками и наследницами Великих князей, генералов, младших придворных советников и министров императора, слабой, тихой и боящейся лишний раз открыть рот девушке пришлось терпеть насмешки и колкости, сносить откровенные плевки и издевательства.

У неё не было красивых, дорогих платьев и украшений, личных денег для покупки сладостей и безделушек, как у всех других девушек. Не было даже сменной пары обуви и всех необходимых гигиенических средств для ухода за собой. Из личных вещей лишь узелок со ставшими уже маленькими или изрядно потертыми обносками раздавшейся после беременности супруги главы клана Линь. Вещи были из её старого, добрачного гардероба, некоторые довольно сильно изношены, абсолютно все велики и их пришлось старательно и тщательно распарывать и ушивать, чтобы не выглядеть нелепо в слишком большой, мешковатой одежде. Но Сюли была и этому рада и очень благодарна. Всё познается в сравнении. Для кого-то это жалкие обноски, а для неё теплая и удобная одежда.

Свои единственные кожаные туфельки из выделанной кожи она тоже очень любила и берегла, изготовив для походов на улицу во влажную и холодную погоду замену из меха и кожи с самодельной деревянной подошвой, вырезанной из дерева вручную. Такую обувь делали для походов по скалистым склонам жители горной деревеньки, где она прожила четыре года.

Девушка просто скрывала свою самодельную обувь под длинной юбкой платья, чтобы очередной раз не стать всеобщим посмешищем и справлялась с проблемами всякими другими способами, которые даже не придут в голову живущим в сытости и достатке подросткам из богатых и знатных семей.

Линь Сюли формально всё ещё принадлежала к богатому торговому клану Линь, но с окружающими её разделяла незримая пропасть. Даже заинтересовавшийся ею парень, услышав, как о ней презрительно отзываются сверстники из знатных семей, тут же перестал с ней общаться и вообще обращать внимание, упорно делая вид, что они вообще не знакомы. Хоть это было и неприятно, но защитило её от попыток развращенного рассказами недостойных товарищей юнца позабавиться с «сестренкой».

Оказавшись в среде жесткой конкуренции, где высокомерные подростки меряются всем: личным и семейным богатством, знатностью и влиянием своих кланов, дороговизной своих одеяний, украшений, артефактов и в первую очередь личной духовной силой, она тоже приспособилась и нашла способ выживания.

Там где надо было маневрировать, подлизываться, искать покровителей и прислуживать, чтобы быть угодным, она научилась быть незаметной и безмолвной. Фактически, невидимой, и заурядная духовная аура тоже была в этом помощником. Она старалась всегда прийти в столовую первой, слегка заранее и уйти до прихода других учеников, забирая то, что не успела быстро съесть с собой. В класс для занятий она тоже приходила первой, чтобы тихонько занять место в самом дальнем и неприметном уголке, стать частью интерьера, мебелью и просто не привлекать внимание окружающих. Наставники также не особо-то стремились уделять ей время и это её целиком и полностью устраивало.

Она кушает хорошую еду три раза в день досыта, спит в теплой и чистой постели вдалеке от презирающего её главы клана и его супруги, а насмешки заносчивых и самоутверждающихся на ней сверстников можно пропустить мимо ушей. Им даже задевать её стало скучно, так как никакой бурной реакции в ответ они всё равно не получали. Линь Сюли привыкла молчать, прикусив язык и такое поведение никого не развлекало.

Все относительно наладилось за первый учебный год жизни при академии. Жить там было вполне неплохо, а приобретенные навыки незаметности и скрытности очень пригодились при возвращении на летние каникулы в столичную усадьбу клана Линь. Она лишь пару раз пересеклась с удачно родившей госпожой за все три месяца и даже получила от неё еще пару каких-то заношенных тряпок из старого гардероба. А вот внимание главы ей избежать не удалось.

Всё произошло неожиданно и сумбурно. Напившись, он просто ввалился в её комнату и овладел силой. Девушка умоляла остановиться, но лишь получила болезненную пощечину с требованием заткнуться, а то хуже будет. Сделав своё дело глава очень быстро ушел, но через пару дней появился снова. Опять пьяный и в этот раз гораздо более грубый.

Он несколько раз ударил её по лицу, хотя она не проронила и сдавленного стона боли и ушел довольный спать к себе. Это продолжалось весь третий месяц лета, иногда через день, иногда каждый день к ряду, но девушке не было к кому обратиться, некому пожаловаться. Она могла бы пойти к супруге главы, но боялась, что это лишь приведет к ещё худшим последстиям.

Возвращение в академию на второй учебный год стало для неё настоящим спасением. Линь Сюли числилась в академии, спала и ела, но никому не была интересна. Её отселили в дальнюю комнату на втором этаже почти опустевшего после выпуска молодых мастеров корпуса, что сделало её еще более незаметной и редко попадающейся на глаза.

Но это же оказалось причиной ещё одной трагедии. Спустя месяц после начала учебы в её комнату заявился весь первый год плевавший на неё свысока «братик» и прижав к кровати, сдавив одной рукой горло, попытался сделать с ней то же самое, что в течении месяца вытворял глава.

Она просила его остановиться. Плакала. Но он приговаривал, что всё видел. Он видел, как она добровольно отдавалась главе клана Линь и теперь она его не обманет. Она соблазнила главу, когда его супруга только-только родила ему наследника, воспользовавшись его вынужденным воздержанием. Девушка попыталась вырваться и сбежать, но сил это сделать у неё не хватило. Постыдное действо свершилось, а на следующий день насильник пришел еще раз и бесстыдно надругался над ней повторно. Обзывал бесстыдной шлюхой, которую нужно наказать за совращение уважаемого главы клана, и даже ударил, когда она попыталась возражать и подала голос, чтобы позвать кого-то из обитателей первого этажа на помощь.

Оставшись избитой и униженной рыдать в подушку, Линь Сюли поняла, что если сама не остановит этот кошмар, то он будет продолжаться до конца года каждый день. На следующий день с утра она пожаловалась второму наставнику Ю, но он сказал, что не может опираться лишь на её обвинения, нужна пара свидетелей, готовых это подтвердить. Если что-то подобное повторится, ей нужно позвать на помощь, привлечь свидетелей и не каких-то её подруг, а тех, кто живет на нижнем этаже её корпуса и тогда, он с другими наставниками обсудит случившееся на общем собрании академии и накажет обидчика.

После жалобы, девушка боялась возвращаться на ночь в свою комнату и даже спала несколько дней в другом, пустом корпусе, куда также пробиралась тайком, чтобы её не обнаружил обидчик или его товарищи с этого дня караулившие её возвращение у дверей корпуса. Она пару раз поймала на утренних лекциях на себе пристальный взгляд насильника, но испуганно отвела глаза и прижалась к столу, чтобы скрыться от него за сидящими впереди учениками.

Она боялась покидать учебный зал и возвращаться в свою комнату даже днем. Ей казалось, что за ней всё время следят. Она опять обратилась за помощью к главному наставнику класса, но он просто отмахнулся от неё, сказав, что без других свидетелей даже слушать её россказни не станет. Второй наставник не желал разбираться с её проблемой и предпринимать хоть какие-то меры для её защиты. А Сюли совсем не хотелось опять стать жертвой насилия и ещё получить по лицу за попытки позвать на помощь. Тем более, когда это произошло в прошлый раз, никто на её призывы так и не пришел.

Но она понимала, что бесконечно прятаться она тоже не сможет. Место, где она прячется на ночь, скоро обнаружат, и то же самое произойдет уже там. Дрожа всем телом и озираясь по сторонам, она вернулась в свою комнату, готовая сделать, как посоветовал наставник Ю. Она поймает преступника с поличным в своей комнате и криками призовет нужных ей свидетелей на помощь. Но в этот раз, явно следивший за её комнатой насильник, пришёл ночью уже не один, а с двумя товарищами.

Девушке мигом заткнули рот тряпкой, держали за руки не позволяя дергаться и шуметь, и вместо одного мучительного унижения она пережила сразу несколько. Обидчикам очень понравилось развлекаться с бесправной жертвой, и они задержались в гостях до самого утра. Когда её, наконец, отпустили и оставили одну, то она настолько обезумела от бессильного гнева, что тут же попыталась покончить с собой, повесившись, но ей не хватало роста и сил, что бы зацепить к потолку петлю.

Ничего не получалось, и было так горько и обидно, что она зарыдала от расстройства уже не стесняясь кого-то потревожить и совершенно не сдерживая себя. Умереть, она хотела умереть, но перед этим нужно было отомстить. Призвать обидчика и его мерзких подельников к ответу за преступления! Она спустилась на первый этаж в надежде найти свидетелей, но никто не захотел её даже выслушать!

Кто она вообще такая, чтобы отвлекать важных господ из третьго класса со своими расспросами? А за то, что шумела с самого раннего утра, её вообще нужно наказать и выгнать из академии! Оказалось, что её нежелание высовываться и попадаться хоть кому либо из воспитанников академии лишний раз на глаза, выходило теперь боком. Из старших учеников её вообще никто не знал ни в лицо, ни по имени, и разумеется, даже если видел насильников и что-то слышал, не собирался выступать на её стороне в качестве свидетеля. Зачем кому-то наживать себе врагов и проблемы ради неизвестно кого?

Это был конец. Девушка вышла из жилого корпуса и бесцельно бродила по территории, думая, как свести счеты с жизнью. И тут Линь Сюли услышала этот яростный, разорвавший небеса треск. Она повернулась и увидела в небе еле заметный след от чего-то непонятного, что поразило высокое, центральное здание Зала Наставников, растворив в себе его большую часть. Это выглядело грандиозно, как сокрушительная атака могущественного Небожителя, обрушившего свой гнев на распоясавшихся демонов. Может это боги ответили на её мольбы и поразили обидчиков?

Подойдя ближе, с небольшого пригорка она увидела разверзнувшуюся прямо посреди здания бездну. Вот он – ответ на её поиски. Она просто шагнет с края вперед и все страдания её бессмысленной и горемычной жизни на этом прекратятся. Однако, охрана акакдемии оцепила края пропасти не подпуская никого из учеников слишком близко к краю. Шум. Гам. Принесли веревочную лестницу. Одну две, три, четыре. Сплели их между собой и бросили вниз. Поразительно, разве кто-то упавший туда мог выжить? Она решила, что прыгнет в эту яму позже. Днем или вечером, когда охраны уже не будет.

Желая до тех пор где-то уединиться и выплакать свое горе, она опять спряталась, как загнанный зверек, в одной из комнат пустого корпуса на самой южной окраине территории академии. Там и проплакала весь день на кровати, пока не уснула без сил. Проснувшись рано утром с удивлением обнаружила, что уже не готова просто сдаться и умереть. Нет, она не покончит с собой, оставив преступления своих обидчиков безнаказанными. Пока жива, она ещё может поквитаться. Жизнь ещё не закончилась!

У неё появилась новая цель. Если ей суждено умереть, то она заберет обидчиков с собой. Вот, если бы ей удалось выманить их к краю пропасти и как-то сбросить вниз. Она сама будет готова проститься с жизнью, когда увидит их окровавленные и изуродованные, мертвые тела. А пока она может съесть вкусный завтрак. Потом вкусный обед и ужин. Нужно просто продержаться. Не сдаваться. Она может взять на кухне нож и зарезать их всех своими руками, когда они придут к ней в следующий раз. Да! Она так и сделает! И почему она сразу до этого не додумалась? Свидетели. Пффф…

Девушка собиралась пропустить все занятия, чтобы не сталкиваться со своими обидчиками до момента возмездия. Они встретятся ночью, когда она раздобудет нож. Но глава, заметил её бредущей к столовой, и сказал направляться в главный учебный зал. Там будет представление нового учителя и, возможно, она станет его личной воспитанницей. Оглушенная своим горем девушка почему-то подчинилась и тут неожиданная и шокирующая новость – её выбирали в личные ученики нового, молодого наставника академии!

И не просто в рядовые ученики, а в качестве участника проходящего у всех на виду состязания, члены которого должны стараниями своего учителя достичь больших ступеней духовного развития! Почему-то это событие, находящаяся в очень странном психическом состоянии Линь Сюли восприняла, как знак свыше. Ещё бы! Ненавистный второй наставник Ю, не защитивший её от насилия был учителем второй команды, в которую почему-то угодил и её главный обидчик. Что это всё значит?

Однако, в душе девушки поселилось беспокойство. Если она признается новому учителю, что о сути культивации слышала только на словах, а сама ничего и никогда не практиковала, то он просто выгонит её из академии, и её месть не свершится. Более того, дома её ждет еще один насильник, который сейчас может издеваться над её младшими сестрами. Сёстры! Как из-за личного горя она могла забыть о них? Убить себя, не защитив их, она не имеет права. Она самая старшая, самая сильная и смелая из них. Кроме неё, защитить сестер просто некому во всем огромном мире.