– Его родители, никогда бы не приняли меня, – стала говорить я. – Ему бы пришлось пойти против семьи, чтобы сохранить то, что у нас было. К тому же дети, всегда ждали именно Тремора.

– И вы решили пожертвовать собою, чтобы угодить всем остальным? – задает прямой вопрос мама, прямо в лоб.

– Получается да, – я только сейчас осознала, что и вправду, мы просто осчастливили всех нашим расставанием, всех, но только не самих себя. – Мы думали, что делаем все правильно.

– Здесь не было правильного выбора или нет. Есть лишь только последствия, к которым все это приведет.

Мама сделала несколько глотков чая, который полностью уже остыл, за нашими разговорами.

– То, что сказал Тремор, это правда? – спросила она.

– Что именно? – не поняла я, ведь мысли сейчас были только о Томасе.

– Вы теперь вместе?

– Я не знаю, – призналась я. – Я хочу, чтобы детки были счастливы. И хоть я никогда не полюблю Тремора, все же, мне придется быть с ним, чтобы они росли в полноценной семье, – после этого я посмотрела, разбитым взглядом на маму. – Звучит как бред, неправда?

– Однажды я не смогла сохранить нашу семью, и я знаю какого, тебе пришлось, когда отец ушел от нас. Ты просто не хочешь, чтобы твои дети пережили тоже самое.

Мама словно читала меня как открытую книгу.

– Но мне жаль, что с Томасом у вас так ничего и не вышло. Он так влюблено всегда смотрел на тебя и восхищался. Когда ты была с ним, мне всегда было спокойно. Не думала, что та встреча с ним, окажется последней, я даже не смогла с ним попрощаться. И поблагодарить его за то, что оживил мою дочь.

– Но ненадолго, – выдавила из себя я, чувствуя, как снова начинаю становиться живым трупом.

– Вашу историю, ты теперь достойно, должна пронести через всю свою жизнь. И хоть со временем все начнет забываться, даже самая сильно боль, вскоре перестанет тебя тревожить. Но за то, ты всегда сможешь мысленно вернуться в те дни, когда еще вы были едины.

***

Наш разговор продлился до четырех утра, точнее это даже был мой монолог, я вспоминала обо всем, что было связанно с Томасом, с самого начало и до конца.

Каждую нашу встречу, незабываемые проведенные совместные ночи, Господи, как же я его хотела, и как же сильно я хочу его сейчас…

Когда я зашла в свою комнату, я накрыла Алису одеялом, потому-то она часто посреди ночи любила сбрасывать его на пол, так как постоянно крутилась во сне.

Я легла на свой диван, и впервые за последние часы включила телефон. Увидев уведомление о входящем сообщение, я так надеялась, что оно было от Томаса. Но, к сожалению, моя надежда не оправдалась.

«Николь, я не должен был говорить такого. Я сам совершал ошибки, давай просто забудем обо всем, и попытаемся все начать с чистого листа».

Я ничего не стала отвечать Тремору, к тому же это сообщение он отправил два часа назад, и сейчас он просто самодовольно уснул. Ведь для него этот расклад стал самым идеальным. В какой-то степени, хоть я и не хочу это признавать, но Тремор все же победил…

Глава 36.

Томас.

– Ты видел, какой сейчас час? – спросил меня Саид, когда я позвонил ему посреди ночи.

– Нужно организовать вечеринку, – лишь только ответил я, осознавая, что без алкоголя, я никак не выйду из этого состояния.

– Хорошо, завтра утром всех обзвоню, – сонно ответил он.

– Нет, ты сделаешь это прямо сейчас! – властно проговорил я, понимая, что эту ночь наедине собою я просто не переживу.

– Томас, что у тебя произошло?

– Мне нельзя оставаться сейчас одному, иначе может случиться непоправимое.

Саид как не странно понял, что все слишком серьезно.

– Никто не согласиться сейчас в такое время, куда-то ехать, – выждав небольшую паузу, Саид признался. – Мы с Миланой теперь живем вместе. Я скину тебе адрес, приезжай к нам.

Но даже на таком расстояние, я услышал в его голосе нотки ревности, ведь он осознавал, что на фоне меня, чувства Миланы померкнут к нему.

– Есть что выпить? – задал самый важный вопрос для себя я.

– Есть, – сбросив звонок, он скинул мне адрес сообщением, в который я уже отправлялся на такси спустя несколько минут.

***

Не помню, сколько сигарет я скурил в машине, пока мы ехали посреди ночи по опустошенной трассе, но облако дыма продолжало витать в салоне.

Водитель к моему счастью оказался не разговорчивым, и не тяготил меня глупыми вопросами и беседами о погоде.

Несмотря на позднее время, я старался на максимум поставить музыку, чтобы басы выбели сейчас все больные мысли с моей головы.

Когда мы подъехали, я даже не стал дожидаться сдачи, а просто сунул крупную купюру и как можно скорее покинул машину, и прямиком направился в разбитый подъезд. Оказавшись на нужном мне этаже, я так и не нашел не одного звонка, и лишь поэтому как псих стал стучать в дверь.

Услышав, как кто-то открывает замок, я отошел немного назад, и почувствовал, как мои ноги начинают становиться ватными и перестают меня слушаться.

Когда дверь открылась передо мною полностью, я сразу же увидел в проеме Милану, которая была в коротких шортиках и топике. Она была такой домашней, и такой сонной, но это было даже мило.

– Можно? – спросил я, перед тем как зайти в их дом. Я даже не смог сказать ей обычное «привет», хотя в последний раз мы говорили с ней месяца три назад. Еще тогда, когда она отправила мне, то сообщение, глубокой ночью.

«Сегодня в 03:08 я разлюбила тебя. Прости, но я все-таки смогла это сделать…»

Я не знал, и вправду ли она смогла это сделать, но на протяжении всего времени, она так и ни разу не появилась в моей жизни. Не было навязчивых сообщений , не нужных звонков, не было ничего.

И вроде я был рад этому, но мне почему-то мне не становилось от этого легче.

– Проходи Томас, – сказала она, и почему-то ее голос задрожал. Хоть она продолжала всем своим видом показывать мне, словно все для нее уже в прошлом.

Скинув обувь на пороге, я почему-то прямиком направился в кухню и сел за одинокий стол.

– Саид пошел в магазин, – сказала Милана, не решаясь садиться напротив меня. Она подошла к окну и встала ко мне спиною. – Должен скоро вернуться.

Между нами было затяжное молчание, которое угнетала обоих.

– Прости, – неожиданно произношу я, но она продолжала молчать. – Я не хотел, тебя терять…

Она словно даже меня не слышала, по крайне мере никаких признаков не подавала.

– Надеюсь, с Саидом ты по-настоящему счастлива, – добавил я.

– Ты так и не понял? – сипло спрашивает она, так и не удостоив меня даже взглядом.

– Что я должен был понять?

– Почему я именно с ним?

– Только не говори… – я не успел закончить фразу, так как она мгновенно перебила меня.

– Да, Томас. Я начала с ним отношения, не потому что, что-то чувствовала, все было только лишь назло тебе. Я думала, тебя это заденет, что я именно с ним. С твоим лучшим другом. Каждую ночь, когда он хочет меня, я лишь заставляю себя отдаваться ему. Для него это любовь, для меня лишь иллюзия, ведь каждый раз, когда я с ним, я все так же представляю, что это ты сейчас во мне… – после этих слов она обречено улыбнулась. – Безумие, неправда?

Я не знал, что ответить ей, и лишь, поэтому промолчал.

– Ты просил меня, уничтожить тебя во мне, – продолжила Милана. – Но сука, ты разрастался во мне все больше и больше с каждым этим гребанным днем. Чем больше я хотела убить тебя в себе, тем сильнее возрастали мои чувства к тебе. И тут я наконец-то стала свыкаться жить без тебя, пыталась учиться этому, не вспоминать тебя так часто. И знаешь, у меня почти получилось, пока ты не зашел в эту дверь.

– Я думал, все кончено.

– Тебе походу нравиться мучить меня?

– Это не так…

– Нет, Томас, все именно так, – и тут она решается наконец-то повернуться ко мне лицом за все это время нашего с ней разговора. – Я хочу, чтобы сейчас ты наконец-то понял меня, какого мне все это время было.

– О чем это ты?

– Я надеюсь, что ты также будешь теперь страдать. Больше всего на свете, я желаю, чтобы тебе тоже было больно.

И хоть я не говорил, что мы расстались с Николь, она походу сама все прекрасно поняла, ведь иначе я бы не появился у них дома сейчас посреди ночи.

– Вскоре ты лишишься сна, пропадет полностью аппетит, – она словно проклинала меня. – Мысли начнут душить тебя, а боль, словно вирус станет разъедать тебя изнутри. Тебе будет не хватать ее, и вскоре пойдут ломки, когда каждую твою часть тела начнет выворачивать. Ты будешь много пить, чтобы одурманить свой рассудок, и хотя бы на несколько минут позабыть о ней, но с каждым выпитым глотком, ты будешь осознавать, почему и зачем ты это делаешь. Ведь причина всегда у тебя будет одна это она…

Милана словно втыкала в меня сейчас иголки как в куклу Вуду. Ведь я чувствовал, как ее слова бьют по мне.

И тут она начинает истерически смеяться.

– Скажи, я ведь все-таки была права? – и тут в ее улыбке, я вижу столько злорадства. – Девочка наигралась, и все вернулось, как и было до тебя.

Я разбито посмотрел на нее.

– Теперь хоть ты наконец-то признал, что ты никогда и не был ей нужен? – продолжала добивать меня Милана, ведь именно сейчас я был уязвим и слабым.

– Ты ведь не знаешь, что говоришь.

– Ты можешь сейчас рассказать мне хоть сотню причин, почему она бросила тебя, лишь бы выгородить ее в моих глазах. Но мне это неинтересно, факт остается один, она все-таки ушла…

Глава 37.

Я не успел ответить ей на эти слова, ведь буквально через несколько секунд на кухне появляться Саид, и ставит две бутылки виски на стол.

Мы обменялись слабым рукопожатием, и это после трех месяцев разлуки.

– Как ты? – спросил он, видя меня сейчас разбитым.

– Бывало и лучше, – ответил я, и сразу потянулся к бутылке. Мне хотелось забыться и лишь, поэтому я стал делать с горла множество порывистых глотков.

– Вы все-таки расстались? – спрашивает Саид, ставя на стол несколько бокалов.

– Может, поговорим о чем-нибудь другом? – предложил я.

– Но ты ведь пришел именно за этим, – сразу же проговорил Саид.

Когда Милана подсела к нам за стол, Саид сразу же обнял ее, словно всем видом пытался доказать мне, как им хорошо вдвоем.

– Давно съехались? – спросил без эмоций я, наверно просто для того, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

– Примерно как месяц, – ответил самодовольно Саид, после чего поцеловал ее победно в щеку.

– Рад за вас, – выдавил из себя я, наверно это был самый правильный исход для них. И хоть Милана лгала ему, все же она оставалась по-прежнему с ним. А это значит, что что-то у нее все равно было к нему.

И это была не только месть, чтобы хоть как-то насалить мне.

Я продолжил пить виски, я вливал его в себя, но почему-то алкоголь не дурманил меня совсем.

– Она вернулась все-таки к нему? – спросил Саид, снова начиная разговор о том, что продолжала убивать меня. – Я просто слишком хорошо знаю тебя, ты бы никогда не оставил ее одну, тем более с детьми.

Я знал, что увижу злорадную улыбку Милану, но все же, мне пришлось ответить.

– Да, – лишь выдавил из себя я, уставившись в наполненный бокал. Темный цвет виски вызывал во мне отвращение, но все равно я почему-то продолжал его пить.

– Томас, – продолжил Саид. – Вы сделали все правильно. Знаешь, еще впервые, когда ты только рассказал мне про нее, в той пустоши, я уже тогда знал, что финал будет именно таким.

– Теперь можете аплодировать, вы ведь все так долго этого ждали. Вы оказались правы, примите мои искренние поздравления, – как можно ироничнее сказал я.

– Ты и вправду думаешь, что нас это радует? – спросил он.

Я промолчал, снова делая порывистые глотки спиртного. И хоть я не был тогда еще пьян, почему-то маска, что так давно приросла к моему лицу, стала рассыпаться.

– Господи, как же мне больно, – признаюсь я. – Жить не хочется. Я так устал, пытаясь сохранить нас, но я не смог.

– И ты так просто это оставишь? – спросила Милана, которая все это время молчала.

– Я хотел быть счастливым. Тупо быть с нею счастлив. Но видимо для нас это было невозможно.

***

Спустя несколько часов, Саид уснул за кухонным столом, положив свои руки под голову.

Он никогда толком и не умел пить, но почему-то продолжал напиваться до потери памяти.

Я взял его под руки, и решил отнести до кровати, чтобы уложить спать. Саид что-то бормотал себе под нос, но я так и не разобрал не одного слово, что он так отчаянно хотел сказать мне.

Накрыв его одеялом, я направился в кухню, чтобы забрать свой телефон и поехать как можно дальше отсюда, осознавая, что ночь подходит к концу.

– Прости за неудобства, – проговорил я на прощание Милане, которая продолжала прибирать стол.

Когда я стал подходить к порогу, она резко хватает меня за руку, и прижимает к стене. Ее лицо находиться в нескольких сантиметрах, я чувствую даже ее теплое дыхание.

Она языком проводит по своим сухим губам, продолжая так целенаправленно смотреть на мои.

Она жаждала поцелуя, и я был уверен, что выпитый алкоголь здесь был не причем.

– Ничего не измениться, от того, что мы потрахаемся, – грубо говорю я, обращаясь в первую очередь к самому себе. Мне не станет от этого лучше, и это не поможет забыть мне Николь. Я просто потешу свою похоть.

– Мне нужен просто поцелуй, – сказала она, продолжая одурманенным взглядом съедать мое лицо.

– Ты ведь знаешь, куда он приведет, – ведь мы были пьяны, и совсем не осознавали границ. Стараясь подавить в себе животный инстинкт, я беру ее за руку, и веду обратно к столу. Когда мы сели, я продолжал держать ее за ладонь. Не смотря, что мы никогда не будем с нею вместе, у меня всегда все равно было особое отношение к ней.

Оно было трепетное…

– Ты всегда рушишь все в последний момент, – обреченно сказала Милана.

– За этой стенкой, – я показал пальцем назад. – Сейчас спит твой парень и если ты забыла, он к тому же мой друг.

– Я помню, – ответила она. – Но теперь, когда я знаю, что Николь больше нет в твоем мире, я отдам все, чтобы быть с тобою.

– То, что я теперь один, не изменит ничего. Ты все равно мне не нужна, – грубо проговорил я, снова пытаясь оттолкнуть ее.

– Это лишь вопрос времени. – После этого она улыбнулась. – Однажды, ты сам придешь ко мне…

Она начинает снимать с себя топик, демонстрируя свою роскошную грудь в красивом бюстгальтере.

– Разве ты не хочешь меня? – спросила игриво она, продолжая кидать взгляд на ширинку моих джинсов.

– Ты пьяна, – отрезал я, но почему-то продолжил сидеть дальше за этим гребанным столом.

– Возможно, наутро я пожалею об этом, – призналась она. – Но эта ночь создана лишь для того, чтобы я снова вкусила тебя…

Она садиться на мои колени, раздвигая передо мною изысканные длинные ноги.

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня, – на ухо шепчет она мне, продолжая зубами покусывать его.

Она начинает целовать мою шею, плавно переходя на лицо, и в секунду, когда наши губы становятся одним целым, я успеваю оттолкнуть ее от себя, произнося лишь одну фразу, которая обозначало тогда все.

– Ты не она…

Глава 38.

Николь.

Я долго не могла уснуть, продолжая крутиться со стороны в сторону, ведь эта была первая ночь уже без Томаса.

Как же хотелось, написать ему, привычное наше: «спокойной ночи, я сильно тебя люблю, до завтра».

Но, к сожалению, впервые больше чем за полгода, я не могу этого сделать. Теперь я даже не знаю, смог ли он уснуть или его опять мучают ночные кошмары.

Я лежала словно в какой-то абстракции, не осознавая тогда, что уже уснула, я, словно находилась между реальностью и сном.

«Он лежал со мною рядом, обнимая меня за талию.

– Я влюблен в тебя Николь, – говорит Томас, своим бархатным голосом. – Ты та, ради которой я был рожден.

Мне нравилось, когда он был в хорошем настроении, и мило улыбался краем рта. В ночном сумраке его глаза полностью стали черными от расширенного зрачка. А как же мне хотелось хоть раз еще увидеть тот самый голубой оттенок, в который однажды я так отчаянно влюбилась.

Томас провел рукой по моему животу, начиная спускаться все ниже. Господи, почему каждая моя клеточка так реагировала на его касания.

Он пальцами провел по моему влажному клитору, начиная медленно и очень нежно массировать его.

Я закрыла глаза, продолжая наслаждаться, осознавая, что это только начало блаженства. Я стала на ощупь припускать трусы Томаса, касаясь твердой плоти, что так небрежно разрывали их.

Том издал легкий стон, его дыхание стало сбиваться, пока я рукой продолжила двигать по всему стволу.

Как же я хотела, чтобы он как можно скорее уже вошел в меня. Но Томас лишь с улыбкой на лице дразнил меня, водя свой длинный палец в меня.

Я не знаю, какой была по счету у него, но он словно знал, как доставить женщине удовольствия. Он умело касался запретной точки G, от чего я уже просто не могла себя сдерживать. Я сильно подогнула ноги, а свободной рукой вцепилась в простынь.

– Хватит дразнить меня, – полу стоном пробормотала я.

Но он лишь оскалил свои зубы, после чего стал дико смотреть на меня.

– Что-то не так? – испугано спросила я, от резкого перехода его настроения.

– Все не так, – хрипло отвечает он. – Все зашло слишком далеко. Изначально этого не было в плане…»

Я мгновенно открыла глаза, пытаясь понять, что это был всего лишь сон. Вся моя нижняя часть горела, возбуждение не давало мне больше уснуть, ведь кроме этого я просто не могла больше не о чем думать, пока до меня наконец-то не дошли последние слова Томаса. «Изначально этого не было в плане».

Что он имел в виду?

Я встала и направилась на кухню, пытаясь найти в гарнитуре пачку сигарет, которую оставила еще давно в нашем доме моя старшая сестра.

Перекидав там практически все, я наконец-то наткнулась на них. Чтобы мама не видела, что я делаю, мне пришлось выйти на лестничный проем. После нескольких затягов, у меня сильно закружилась голова, и мне даже пришлось облокотиться об стенку, чтобы не упасть. И ни смотря, какой дискомфорт они мне сейчас доставляли, я осознавала главное, мое возбуждение стало немного спадать.

Больше мне не приходилось поджимать свои ноги, чтобы хоть как-то подавить в себе этот жар, что растекался по нижней части живота.

Выкурив пол сигареты, я аккуратно потушила ее об бетон, после чего выкинула в урну, которую соседи часто оставляли в подъезде.

Зайдя в дом, я сразу же направилась в ванную комнату, чтобы почистить зубы и избавиться от неприятного табачного запаха изо рта.

Приведя себя в порядок, я поставила чайник, и ждала, пока он закипит. Взяв в руки телефон, я снова зашла в наш чат с Томасом, и так отчаянно сдерживала себя, чтобы не пожелать сейчас ему доброе утро.

Зайдя на его профиль, я сразу же обратила внимание на его новый пост.

«Я осознаю, что знакомство со мной принесло тебе горе и боль, и надеюсь, что в один прекрасный день, когда злость и печаль утихнут, ты поймешь: я не мог поступить иначе, и это поможет тебе прожить по-настоящему хорошую жизнь, лучше, чем если бы мы не встретились»

Внизу был подписан автор этих строк, Джоджо Мойес. И хоть Томас, мог написать сам не хуже, он решил обратиться за помощью к другим писателям, чтобы выразить то, что он сейчас чувствует.

Я несколько раз перечитала эти строки, и так хотела написать ему, что это было не так. Томас, ты оживил меня, даря незабываемые дни, которые я не смогу позабыть никогда. А то, что сейчас боль душит меня, разве это имеет значения, когда ты делал меня счастливой.

Для тебя я была желанна, я чувствовала себя любимой и кому-то нужной. Это и вправду превосходное было чувство.

Когда раздался щелчок закипевшего чайника, он сразу вывел меня из моих мыслей. Налив себе крепкого кофе, я насыпала в него несколько ложек сахара, и снова стала долго размешивать.

Как вдруг раздался звонок в дверь, немного опешив, кто мог прийти в такую рань, я стала как можно скорее мчаться к двери, надеясь, что это Томас приехал ко мне, чтобы просто сейчас обнять и забрать всю мою боль, которая разрушала меня изнутри.

И хоть я была сейчас еще сонной, мне стало все равно, как я выгляжу, главное было увидеть его, ощутив снова до боли родной и любимый запах.

Но, когда я открыла дверь, все мои надежды рухнули, ведь в проеме стоял Тремор, продолжая держать в руках какой-то жалкий букет цветов.

Глава 39.

– Можно? – спросил банально он, своим противным голосом, который я просто терпеть не могла.

Ничего не ответив ему, я направилась обратно на кухню, где меня ждал мой недопитый кофе.

Через несколько секунд, Тремор направился за мною, протягивая мне цветы.

– Спасибо, – смогла лишь выдавить из себя я. Ради какого-то приличия, мне пришлось встать и налить в вазу воду, чтобы они не засохли.

– Как прошла ночь? – спросил Тремор, без разрешения присаживаясь на стул.

– Нормально, – солгала я, снова начиная вспоминать, как Томас был со мною рядом. – Тебе кофе налить?

– Я был бы не против, – ответил он, продолжая навязчиво смотреть за каждым моим движением. Когда я протянула ему кружку, он сразу же вцепился в нее, начиная делать порывистые глотки. – Девочки еще спят?

– Как видишь, – ответила лишь я, продолжая рассматривать узоры на столе.

– Прости за вчерашнее, я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел тебя обидеть.

Я промолчала, ведь, по сути, от его извинений мне не было не холодно ни жарко.

– Может, сходим куда-нибудь сегодня? – предложил он, продолжая свои жалкие попытки начинать разговор.

– Не думаю, что это хорошая идея, – отрезала я, осознавая, что он слишком торопит события.

– Почему ты не хочешь идти ко мне на встречу? Зачем ты выстраиваешь эту стену между нами?

– Нет никакой стены, – монотонно ответила я. – Все просто происходит слишком быстро. Дай мне немного времени.

Тремор положил свою руку на мою ладонь, от чего мне стало дико неприятно. Какими же противными мне показались его касания, или я просто стала чувствовать вину перед Томасом, что позволила дотронуться до себя другого мужчину.

Впервые за все это время, я поднимаю на него глаза, и замечаю, что он смотрит из стороны в сторону, словно что-то хочет мне рассказать. Но не знает с чего начать.

– Говори уже, – сказала я. – Ты ведь только ради этого пришел.

Тремор еще долго молчал, словно собирался с мыслями, и это молчание начинало меня раздражать.

– Ты помнишь Сару? – вдруг неожиданный для меня вопрос задает он, то чего я явно не ожидала сейчас услышать.

– Помню, – ответила я, хоть и давно ее не видела, после того как она уволилась с нашей организации, мы совсем перестали поддерживать связь.

– Она тебе ничего не говорила?

– Например?

– Правду.

– Какую? – терпеть не могла, когда кто-то говорил загадками, особенно когда это делал Тремор.

– От которой, ты окончательно поменяешь свое мнение о Томасе, – я видела с какой агрессией он произносит это имя.

Я напряглась, и снова почему-то в голове вспыли слова из сегодняшнего сна.

«Изначально этого не было в плане».

– Что она тебе рассказала? – мое тело затряслось, голос почему-то задрожал в ту секунду.

– Все это время он, – Тремор не успел договорить, потому, что в кухню забегает Алиса и начинает визжать от того, что увидела папу.

Она сразу кидается в его объятия, начиная, что-то увлекательно рассказывать. Через пару минут проснулась и Милиса. Они окружили Тремора, начиная делить его.

В то время как мои мысли стали разрывать мою голову, что Томас сделал такого, что я навсегда поменяю мнение о человеке, которого люблю больше жизни?

Я прекрасно понимала, что при детях мы так и не сможем продолжить эту тему. Я дождалась, пока проснется мама, и передала девочек в ее расположение.

– Все хорошо? – спросила она.

– Не знаю, – честно ответила я. – Нам нужно с Тремором прогуляться, накорми пока деток, мы скоро вернемся, – тогда я еще не думала, что этот разговор затянется настолько долго.

Я накинула на себя куртку, ведь дождь продолжал литься с самого утра. Тремор не стал противиться, поэтому пошел вслед за мною. В лифте мы ехали, молча, как жаль, что кабинка была настолько маленькой, что мне приходилось практически вплотную стоять с ним. Какой же ужасный у него был парфюм, хоть он всегда покупал дорогие одеколоны, запах все равно у них был отвратительный.

Ведь у Тремора никогда не было вкуса.

Когда мы вышли на улицу, я сразу прониклась под ливни дождя, даже не соизволив накинуть на себя капюшон.

– Может, посидим в моей машине? – предложил он.

– Не растаем, – отрезала я, продолжая уверено делать шаги по лужам.

Когда Тремор догнал меня, я продолжила молчать, давай всем своим видом понять, что я жду продолжение истории.

– До того как вы начали отношения с ним, Сара ведь была близка с Томасом, – начинает бормотать он.

– Он просто ей нравился, ничего больше с его стороны не было, – защищала Томаса я.

– Я не думаю, что Сара лгала бы мне.

– Где вы вообще встретились с нею?

– Неделю назад, мы увиделись с ней в одном из торговых центрах. Она спрашивала как ты там, и рассказала мне обо всем, что было на самом деле.

– Хватит говорить поверхностно.

– Все это время, он играл с тобою, – прямо в лоб говорит мне Тремор. – Когда ты только появилась в тех стенах, Томас заключил пари со своими коллегами, что добьется тебя, влюбит тебя в себя, разрушит твою семью, а потом просто возьмет и исчезнет.

Слезы непроизвольно хлынули с моих глаз, которые капли дождя сразу же смыли с моего лица.

– Скажи, что ты солгал? – я не знаю, как мой дрожащий голос, смог выдавить из себя сейчас эти слова.

– Нет, Николь, все это время, он лишь играл нужную роль, чтобы одержать победу в пари…

– Зачем?

– Чтобы доказать другим, что он сможет это сделать.

– Зачем? – прокричала снова это слово я, ведь он не понял, к чему я задала этот вопрос. – Зачем ты сейчас врешь?

– Ты можешь позвонить Саре, она подтвердит тебе, как было на самом деле, все это время.

И не смотря, что время еще было раннее, я хватаюсь за мобильный и начинаю искать среди контактов ее номер. Нажав кнопку вызова, я поняла, как все это время тряслась моя рука.

– Николь, – удивленно спрашивает Сара, хоть ее голос был еще сонным.

– Это правда? – словно в тумане начинаю говорить я. – Он все это время лишь играл со мною?

– Мне жаль, – подтверждает Сара, то, что я так боялась услышать.

– Почему ты раньше мне об этом не говорила?

– Я знала о споре, который он затеял еще тогда. Но я видела, какой счастливой была рядом с ним ты. Я думала, Томас измениться, и полюбит тебя по-настоящему. Но это было лишь пари, в котором он так отчаянно хотел победить.

– Значит его слова, чувства, то, что он говорил…

– Он лгал, – закончила за меня удручающе Сара.

Я продолжала находиться в какой-то невесомости, что даже ледяной ливень не мог привести меня в чувства и выбить из этого состояние.

– Он должен был влюбить тебя в себя, разрушить твой брак с Тремором.

– А потом просто исчезнуть? – спросила я, то, что мне несколько минут говорил Тремор.

– Он так ведь и сделал, – подтвердила Сара. – Ты никогда не была ему нужна…

– Но он ведь плакал, – не знаю почему, я продолжала так небрежно до последнего защищать его.

– Он лишь хорошо играл свою роль, и у него это прекрасно получилось.

Осознавая, какая истерика окотила меня, я больше не смогла себя сдерживать, чтобы не разрыдаться в грудь Тремору, который как можно сильнее обнял меня, словно заслоняя от холодного дождя.

– Я лишь, поэтому и ушла, – раздался в трубке голос Сары, которую я перестала практически слышать. – Потому, что не могла видеть тебя больше счастливой, зная, что все это было не по-настоящему. Было бы лучше, если я изначально тебе обо все рассказала, так было бы легче самой тебе, но прости, я просто не смогла этого сделать.

Сбросив вызов, я от обреченности продолжала находиться в объятиях Тремора, продолжая лить слезы, которые плавно смешивались с каплями дождя…

Глава 40.

Томас.

Когда мне было грустно и одиноко, я всегда писал.

«Любовь это прекрасное чувство. Это нужное чувство. Что-то давно, хорошо позабытое старое.

Ты окунаешься в нее полностью, не думая, что будет после. Даже если после будет пустота…

Ты чувствуешь ее даже на расстояние, ты ощущаешь ее, где-то в глубине себя. Ты пропитываешься человеком, впуская его в свою пустую жизнь, думая, что там все разрушено. Но именно среди этих руин, ты создаешь новый мир, в котором вы будете счастливы.

Ты хочешь прикасаться ее, ведь в эти мгновения вы едины. Одно целое, поделенное на две разные судьбы, которые растворяются друг в друге.

Мы были с нею разные, словно из параллельных миров, такие не похожие друг на друга, но объединившись так мгновенно, словно это было прописано где-то давно уже за нас.

Ты обнимала меня, словно нет ничего дороже больше в этом гребанном мире. Ты смотрела на меня так, словно я что-то значу.

То, что было до тебя, потеряло свой смысл, что осталось после, не имеет больше красок.

Есть только то, что было с нами в мгновения, когда мы были еще вместе …

Сколько времени мы не провели бы вместе, нам обоим всегда было этого мало…»

Я не был готов писать наш с нею проект «Мне тебя мало», но почему-то я делал наброски этой истории.

Ведь вряд ли я смогу пережить хотя бы еще раз, что было когда-то у меня с нею.

Я встал и подошел к своей полке, чтобы взять оттуда пачку сигарет, как вдруг мое внимание привлекла моя первая книга, которую мы издали еще тогда вместе с Николь. И снова мысленно я оказался в том дне, когда мы были еще вместе.

« – Даже не вериться, – проговорил я, продолжая держать за руку Николь. – Сейчас, я смогу наконец-то дотронуться до своей мечты.

– Мы сделали это Томас.

Когда мы зашли с ней в издательство, нас снова встретила молодая девушка, в строгом костюме.

– Добрый день, – вежливо проговорила она, продолжая поправлять свои локоны волос.

– Добрый, – ответил я, и краем рта улыбнулся. – Мы пришли забрать наш заказ. Надеюсь, он уже готов, – ведь они сами установили сроки, и назначили дату, когда нам можно будет приехать.

– Конечно, подождите пару минут, – она стала разворачиваться, чтобы пройти в другой кабинет, как вдруг резко остановилась. – Не желаете пока кофе?

Я посмотрел на Николь, которая отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо.

На протяжении четверти часа, мы находились с Николь вдвоем в ожидание. Мы старались как можно скорее скоротать время, и стали разглядывать красивые картины, что располагались практически по всей стене.

– Такую, я бы повесила даже в нашем с тобою доме, – проговорила Николь, заостряя свое внимание на одной изысканной работе.

– В нашем? – переспросил я, после чего улыбнулся.

– Однажды мы купим себе дом, переедем в него вчетвером, и просто будем счастливы, – и в этот момент ее глаза даже заблестели.