Закаленные бурей 5

Курируемые эсерами забастовали железнодорожники. Проблема с подвозом продовольствия, послужившая прологом Февральской революции, грозила повториться вновь. На этом фоне усилия, которые предпринимал ограниченный в возможностях градоначальник Петрограда Михаил Калинин, были недостаточны. Поэтому приходилось решать проблему кардинально с помощью бойцов осназа. Мы арестовывали руководителей и активистов железнодорожников, где наблюдался открытый саботаж. Таких деятелей я лично ставил к стенке и расстреливал. Очень скоро сарафанное радио чётко передавало информацию о том что, если приехали чекисты Семенова, то обязательно кто-то будет расстрелян. Саботаж сразу прекращался.

Тем более, что бойцы отряда были не тупыми исполнителями, а достаточно образованными профессионалами, поэтому вначале изучали ситуацию, а затем действовали. С объективными трудностями мы разбирались вместе с руководством железной дороги и, тогда летели головы субподрядчиков, сорвавших ремонт или поставки запчастей, топлива и продовольствия. Сломить «саботаж» удалось только к весне 1918 года.

К Рыбаку в кабинет зашёл адъютант и доложил.

– По проверенной информации в городе начали работать красные агитаторы.

– Неймётся же им. Доставь эту команду ко мне, пообщаемся.

Начальник милиции Якутска Кошкин быстро организовал поимку революционеров. В кабинете губернатора стояло семеро смелых: три девушки от 20 до 25 лет и четверо парней того же возраста. Азовкин осмотрел их, вздохнул и начал разговор.

– Какую партию представляете?

– Большевистскую.

– Партийные есть?

– Я, Сергей Лазо.

– О, какие люди к нам пожаловали. Наслышан о ваших деяниях. А барышни зачем приехали – якуток агитировать? За десять лет нашей власти в крае все горожанки и барышни из пригородов обучились читать и писать по-русски. Раньше и говорить многие не умели. Зачем вы тут нужны, что мы можете предложить жителям? Давайте с вами пройдёмся по ряду городских предприятий, и вы посмотрите, как работают люди, побеседуете с рабочими и служащими. А кто захочет, то после экскурсии может остаться, поработать и перенять опыт.

Для посещения были выбраны завод радиоэлектроники и авиастроения на тысячу рабочих, гранильная мастерская и предприятие пищевой промышленности. Также посетили больницу, которой руководил хирург Коротков. Были организованы беседы революционеров с рабочими по их выбору, то есть на кого укажут, с тем и говорили.

Оказалось, что везде был восьмичасовой рабочий день, отпуск 60 суток, оплата разнорабочего достигала 60 рублей с учётом северных коэффициентов, квалифицированного рабочего до 150, а инженера до 400 рублей, врачи получали от 300, медсестры под 100, ведущие инженеры – разработчики, например, Сикорский, имел несколько тысяч рублей в месяц. В городе работали соцслужбы, облегчая жизнь народу. Пообедали в рабочей столовой, посмотрели, как содержатся и проходят лечение больные пациенты в городской клинике. Ознакомились с "Положением о трудовом дне", введённом на частных и государственных учреждениях края ещё указом наместника.

– Ну что, товарищ Лазо, есть у вас что-нибудь добавить к увиденному, кроме лозунга "Долой угнетение рабочих и крестьян"? Если нет, то рекомендую здесь с агитацией не появляться – расстреляю. Если хотите, повторюсь, приезжайте учиться у капиталиста Семенова, как нужно устраивать быт рабочих и крестьян. До свидания, товарищи. Я и так убил на вас полдня, а у меня очень много дел.

– А можно мы останемся на учёбу?

Азовкин обернулся на женский голос и увидел, как вперёд вышли все девушки и крепкий парень, по виду младший офицер.

– Останетесь?

– Да, мы хотели бы поучиться, перенять опыт.

– Как зовут?

– Елена, Елизавета и Злата Боярышникова. Мы сестры, а это Тимофей, наш брат. Мы окончили Владивостокские высшие женские курсы в 1910-1915 годах.

– Военный?

– Так точно. Окончил Владивостокское юнкерское училище, воевал под командованием генерала Брусилова. Был избран депутатом от полка в революционный совет дивизии. С 1917 года товарищами был отозван с фронта, и теперь агитирую за советскую власть на Дальнем Востоке. Мы сами родом с Владивостока.

– Посмотрел, как должна выглядеть советская власть?

– Посмотрел.

Азовкин посмотрел на Лазо.

– Вы как?

– Мы увидели достойный образец устройства жизни. Как действующую модель буду рекомендовать его нашим руководителям. Но у нас есть революционные дела в других городах.

– Прощайте, товарищи. А с вами будем решать, куда вас пристроить. Значит так, девушки, вы идёте в Дом быта. Начальником социальной службы работает Наталья Кувшинкина, женщина монументальных размеров, так что её сразу узнаете. Начнёте работать в сфере помощи населению. Это как раз по вашей части – будете прокладывать через сферу услуг путь к светлому будущему. Появятся предложения по улучшению работы – не стесняйтесь, пишите о них с обоснованием. Если комиссия признает ваши советы полезными, будете получать ежемесячную надбавку к зарплате. Всё остальное узнаете у Кувшинкиной, в том числе, вопрос по жилью. Теперь с тобой, добрый молодец. Куда желаешь поступить: на военный завод в отдел приёмки или в спецотряд.

– Лучше в спецотряд, ваше высокоблагородие.

– Хорошо.

Азовкин знал, что учёба и дальнейшая служба в отряде «ОСО» выветривала любую дурь у всех. Совместная учёба, принципы взаимовыручки, а затем "вязка кровью", когда выпустившиеся волчата под руководством инструкторов отправлялись бороться с криминалом в «горячие точки». В нынешнее время стало намного проще искать место обкатки пополнения – шла война. Там появлялись погибшие. Вроде сегодня ты шутил с товарищем, вместе обсуждали планы на будущее, и вот он лежит мёртвый с дыркой во лбу от винтовочной пули. Тогда и начинали ощущать парни чувство принадлежности к одной стае и злобу на врага. В таких условиях рождалось боевое братство.

С конца 1917 года в Якутию потекли ручейки представителей культурной интеллигенции: медиков, учителей, учёных, высокопрофессиональных рабочих и инженеров с семьями, чьи предприятия закрылись, потому что хозяева сбежали заграницу. Многие руководители, с которыми мы сотрудничали в царское время, обращались к нам с вопросом, как жить дальше? Так в Якутию переехали Болюченко, Билько, Вась-Вась, Овчарова, Колесникова, Новосельцева, Снежко, Петракова и многие другие. Все они были устроены по своему профилю на хорошие должности. Например, Васин сразу возглавил министерство спорта республики. Откликнувшись на рекламу «Программы переселения», к нам подались с семьями комиссованные солдаты и бедные офицеры, а также казачьи семьи со всех регионов страны: донские, терские, кубанские, енисейские, забайкальские, яицкие и амурские.

Багай проводил среди них политинформацию, знакомя с местным уставом.

– Значит так, братцы! Казацкой вольницы у нас нет. Есть жёсткая дисциплина и военная иерархия, установленная президентом. Кому не по нраву такая жизнь, отправляйтесь назад. Кто станет баламутить народ и вести непотребно – сорву погоны и отправлю на рудники. Тех, кто будет служить честно и добросовестно, ждут премии и звания. Вот памятка, в которой указаны основные принципы нашей жизни, куда вам обращаться и что делать при обустройстве. Сейчас я её зачитаю для малограмотных казаков. Для всех неграмотных обязательным станет посещение школы. Нам в республике тупые и неграмотные не нужны. Все военные будут проходить специальные боевые курсы.

С крестьянами, рабочими и разночинско-дворянской интеллигенцией разговор был более спокойным. Всех информировали о том, что за проведение агитаций и прочей, подрывающей устои государства, деятельности путь либо на рудники, либо к стенке. Некоторые сразу поворачивали назад в Иркутск.

Ещё со времени подготовки вооружённого восстания, а затем в процессе работы над ВЧК я немного не сошёлся характером с Яковом Свердловым. Это было очень опасно, потому что этот хлипкий и холодный с виду мужичок являлся «серым кардиналом» партии. Троцкий очень любил, и ему это льстило, когда его называли «демоном революции». Однако по сравнению со Свердловым, демагог Троцкий явно проигрывал. Имя «демона революции» по праву заслужил Яков Свердлов. До марта 1919 года инициатором каждой глобальной кровавой акции большевиков являлся именно Яков Михайлович. Хотя нельзя забывать о людях, выполняющих эти приказы. Насколько кроваво можно было выполнить любой приказ, зависело от исполнителей на местах. В отличие от Ленина и Троцкого, Свердлов не произносил пафосных речей, не объезжал фронты, не давал интервью иностранной прессе и почти не мелькал на страницах газет и журналов. Занимая высший пост в Советском государстве, он оставался как бы в тени, предпочитая руководить из-за занавеса. Прибыв по делам в Смольный, в коридоре я встретил Свердлова, беседующего со своим братом Зиновием Пешковым, представителем Франции в России.

Решив свои дела, я сразу отправился в архив ВЧК, бывший архив жандармерии, чтобы почитать анкету на Пешкова. Я буквально зачитался досье на семью Свердловых: «Отец, гравёр Мовша Израилевич Свердлов, имел три сына: Завея (Зиновия), Янкеля (Якова) и Вениамина, а также двух дочерей: Сарру и Софью. Кроме того, Мовша поддерживал двух сыновей умершего брата – Германа и Александра. В начале ХХ века, Мовша взял себе в качестве ученика молодого человека по имени Гершель Гершелевич Иегуда, впоследствии превратившегося в Генриха Генриховича Ягоду – будущего кровавого начальника ОГПУ. А я-то думал, как этот молодой человек делает такую быструю карьеру? Его тянет Свердлов. Ягода, несмотря на то, что дважды обворовывал своего мастера, умудрился породниться с семейством Свердловых, женившись на племяннице Янкеля Иде Авербах.

Так вот, старший брат Якова, Завель Мовшович Свердлов, являлся очень непростой фигурой. Юношей он перешёл из иудейской веры в православие, став Зиновием Алексеевичем Пешковым. Крёстным отцом был Максим Горький он же Алексей Максимович Пешков. Узнав об этом, Мовша отрёкся от сына, однако Горький продолжал оставаться желанным гостем в семействе Свердловых.

Кто, как и при каких обстоятельствах свёл известного русского писателя с «интересной и дружной семьёй Свердловых» неизвестно, но Горький проявлял живейшее участие в её жизни. В 1906 году Зиновий совместно с «папой» Горьким осуществили длительную поездку в США, где собирали деньги для поддержки революции. Как оказалось, пролетарский писатель Горький также принимал видное участие в подготовке февральского государственного переворота против государя.

В 1911 году Зиновий Свердлов снова уезжает в США к своему младшему брату Вениамину, который в 25 лет стал банкиром в Нью-Йорке. Понятно, что в этом возрасте он был зиц-председателем банка, который патронировал немецкий еврей Якоб Шифф, правая рука Ротшильдов в США. Шифф был очень богат, возглавлял общества поддержки евреев в Европе, планомерно боролся с царской Россией, даже финансировал японцев в 1905 году, не говоря уже о революционерах последующих годов.

Принадлежность к тайному обществу масонов и близкие связи с известным революционным писателем Горьким позволяли Зиновию поддерживать рабочие отношения с влиятельными людьми масонского и революционного лагеря. Не случайно летом 1917 года Зиновий Пешков был назначен представителем Франции при правительстве Керенского. Было странно, что во французскую миссию с высокими полномочиями был включён не француз, а русский еврей, который по идее должен помогать России, а не Франции, к тому же имеющий небольшой чин капитана французской армии.

Но это были далеко не все подвиги Зиновия. В это время Франция прилагала все усилия, чтобы вовлечь в войну США на своей стороне. Зиновий был направлен эмиссаром от французских масонов к американским, с целью уладить спорные моменты вступления США в войну. К октябрю 1917 году расстановка сил была ясна, поэтому американцы, заработав на поставках обоим воюющим лагерям, вступили в войну на стороне победителей. Как раз близилось время победителям делить бонусы. Я филосовски присвистнул: «Да-а-а, непростой ты парень, Зиновий Пешков. И связь со своим, якобы, классовым врагом братом Янкелем, ты всегда поддерживал. Хотя, чего тут думать – половина большевистской верхушки, включая семейство Свердловых, и даже самого Ленина, являлись масонами. Просто после революции из рядовых членов они взлетели на вершину государственной власти крупной страны. Так что как не крути, а любые серьёзные изменения в миропорядке режиссируются «из-за кулис» теневыми лидерами. Когда к власти пришли большевики, членом правительственной делегации Франции вновь оказался Зиновий.

Интересно, о чём же ты, Зиновий, разговаривал со своим братом Яковом? но после неё Зиновий Пешков направился через Сибирь в США, Японию и Китай. Когда на политической арене появится новый лидер Белого движения Александр Колчак, с первых дней при нём будут находиться контролёры: английский генерал Нокс и влиятельный французский масон генерал Жанен. А главным помощником у Жатена будет не кто иной, как капитан Зиновий Пешков. Возникнет поистине странная ситуация, когда в красной Москве вторую после Ленина роль играл Яков Свердлов, а при Колчаке в белом Омске в качестве влиятельного советника пребывал его родной брат Зиновий.

Позже Пешков будет служить в Иностранном легионе, став бригадным генералом и героем Франции, сподвижником Шарля де Голля в войне против фашистов».

Отложив прочитанное досье, я протёр лоб платком, думая о том, какая борьба ожидает в будущем мои детища СВР и Никарагуа с Эмиратами. Затем вновь подумал о Зиновии: «Яркая, бурная молодость и обеспеченная старость. Молодец мужик, серьёзно работал в молодости и сделал отличную карьеру».

Глава 5. Шествие советской власти

Советское правительство работало, постоянно издавая насущные нормативные акты и законы, которые назывались декретами. Были приняты декреты: «О восьмичасовом рабочем дне», «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», «О создании Высшего совета народного хозяйства», которому предоставлялось право конфискации, реквизиции и секвестра различных отраслей промышленности и торговли, «О национализации банков», «Об уравнении в правах всех военнослужащих», в соответствии с которым все чины и звания в армии, начиная с ефрейторского и кончая генеральским, упразднялись и провозглашалось, что «армия Российской Республики отныне состоит из свободных и равных друг другу граждан, носящих почётное звание «солдат революционной армии», эпохальную «Декларацию прав народов России», которая провозгласила равенство и суверенность всех народов страны, их право на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельных государств. Эти декреты добавляли популярности советской власти, которая с каждым новым месяцем набирала сторонников.

С 26 ноября в Петрограде начался Всероссийский Чрезвычайный съезд Советов крестьянских депутатов. Мне тоже удалось на нём выступить, агитируя за большевиков. Одобрив политику СНК, делегаты съезда большинством голосов высказались за объединение крестьянских и рабочих депутатов. В СНК произошёл очередной передел портфелей комиссаров – часть большевиков с наркомов сняли, а эсеров назначили.

Правые эсеры не угомонились, как и ряд других партий, образуя параллельные органы власти. На расширенных заседаниях ВЦИК снова шли дебаты о политической борьбе с оппонентами. Я, Дзержинский, Антонов-Овсеенко, Крыленко и Сталин настаивали на запрете партий, аресте их представителей и расстреле лидеров. Ленин, Троцкий, Свердлов, Каменев, Рыков и левые эсеры наоборот, желали победить в «принципиальной борьбе» на ораторской ниве. Я спорил с ними.

– Ильич, мы тратим время и силы. Сейчас, пока лидеры оппозиции на виду, их надо хватать и ставить к стенке. Они проиграли битву, и когда поймут это окончательно, попрячутся за границей и начнут вредить нам.

– Алексей, я понимаю тебя. Но мы не должны опускаться до уровня бандитов. Побеждать нужно не грубой силой, а убеждением, тогда за тобой пойдут массы!

– Хорошо, Ильич, тебе виднее.

Я подозревал, что пока ещё Ленин и его компания слушались своих кураторов из-за границы, которые не дали санкции на убийство лидеров эсеров Гоца, Чернова, Савинкова, меньшевиков Мартова, Мартынова, Аксельрода, Плеханова, Церетели, Левицкого и других. Интересно, что практически все перечисленные лидеры эсеров принадлежали к еврейскому народу. Возможно, с участием этих персонажей ещё разыгрывались пьесы, написанные западными спецслужбами. Тот же Аксельрод и Мартынов вскоре перейдут в стан большевиков на высокие должности.

Так что до конца года оппозиция носилась с выборами во Всероссийское Учредительное собрание. К этому времени 2-й Всероссийский съезд Советов уже провозгласил власть Советов и принял важнейшие декреты, поэтому смысла в Учредительном собрании не было совсем. Однако 12 ноября 1917 в него прошли выборы, на которых большевики получили лишь четверть голосов. Учредительное собрание открылось в Таврическом дворце с января 1918 года. Председатель ВЦИК Яков Свердлов предложил Собранию утвердить декреты, принятые 2-м Всероссийским съездом Советов и принять написанный Лениным проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Однако избранный председателем Виктор Чернов и правые эсеры затянули дискуссию на многие часы. Яков с досадой говорил Ленину.

– Владимир, похоже, Семенов прав, нечего с ними чикаться. Налицо нежелание признавать власть Советов. Они стремятся превратить Учредительное собрание в главный законодательный орган, противостоящий нашим Советам. Предлагаю покинуть зал заседаний.

– Да, диалога не получается.

Ленин поднял руку и ему дали слово.

– Товарищ Чернов, мы считаем, что вы умышленно затягиваете принятие решения. Уже всем понятно, что вы не желаете договариваться, поэтому партия большевиков покидает заседание.

Следом зал покинули и левые эсеры, а оставшиеся депутаты продолжили работу, объявив российское государство демократической федеративной республикой. Караул из матросов не знал уже, чем заняться, ругаясь в голос.

– Пятый час утра, они что, сдурели столько сидеть?

– Только орут, да яйца высиживают, словно куры.

Командир охраны дворца анархист Анатолий Железняков, известный как «Матрос Железняк», потребовал прекратить заседание, так как «караул устал». Делегаты Учредительного собрания, сорвав голос в дебатах, ранним утром расходились по домам, радуясь победе над большевиками. А вечером того же дня ВЦИК большевиков издал декреты «О роспуске Учредительного собрания» и «Об аресте вождей гражданской войны против революции», запретив партию кадетов. В тот же вечер чекистами были арестованы её лидеры, дворяне Шингарёв и Кокошкин. Так закончилась игра в демократию с оппозиционными партиями, наступало время разговоров при помощи оружия.

В своих мечтах февралисты-прозападники, уничтожив «старую», хотели создать «новую Россию» – цивилизованную, демократическую, буржуазно-либеральную страну с господством буржуазии и крупных землевладельцев, сделав её частью «просвещённой Европы», похожей на Голландию, Францию или Англию. Возможно, так оно и получилось, если бы не наличие мощной противоборствующей силы в лице большевиков и эсеров, которых много лет активно взращивали западные страны. Так что надежды на «благочинную буржуазную Россию» быстро рухнули. Февралисты сами открыли ящик Пандоры, разрушив все сдерживающие рычаги: самодержавие, армию, полицию, старую законодательную, судебную и карательную систему, гасившие копившиеся в стране противоречия. События 1917 года развивались по сценарию русской смуты, требующей коренных перемен. Попытка военной диктатуры Корнилова провалилась противодействием Керенского, правление которого окончательно похоронило надежду на стабилизацию. Получилось, что хитромудрый Керенский сделал всё, чтобы потерять, а большевикам практически без сопротивления взять власть. Чем-то это мне напоминало действия Горбачёва. Время разное, а суть одна, оба лидера потеряли свою власть и свою страну.

Через несколько дней Россия потихоньку отошла от шока в виде Октябрьской революции, и теперь все противоборствующие силы приступили к борьбе за своё существование. Не могли остаться в стороне тысячи военных царской армии. Перед ними встал выбор: иммигрировать, примкнуть рядовыми бойцами к новой власти или бороться за возврат прошлой жизни. Подчиняться крестьянам многие дворяне не желали, поэтому было естественным, что для возвращения старых порядков они начнут собирать свою армию. Если Петроград был большевистским центром, то юг страны с казачеством стал оплотом зарождающегося Белого движения.

Буржуазия и землевладельцы, выступив за отречение Николая II от престола, чем способствовали развалу страны, сдаваться не собирались. Они хотели вернуть «старую Россию» без царя, но со своей властью над нищими и безграмотными народными массами. Понятно, что холеные богачи сами воевать не желали. Поэтому погибать за свою власть они подписали профессиональных офицеров, которые сейчас без дела толпами слонялись по городам, зажиточных казаков и молодых идеалистов – кадетов, юнкеров, студентов. При этом они надеялись на помощь Антанты – своих компаньонов из буржуазных кругов Франции, Англии, США и Японии. На тайных встречах офицеров слышались пламенные речи, заканчивающиеся словами: «Запад нам поможет». И хозяева западных стран действительно «помогли» – разожгли страшную и кровавую гражданскую войну, в которой русские убивали русских. Иностранцы активно подкидывали «дровишки» в костёр братоубийственной войны – давая обещания вождям белой армий, направляли к ним своих контролёров, поставляли оружие, боеприпасы и продовольствие. Сами же в это время делили шкуру «русского медведя» на сферы влияния и будущие колонии, вскоре приступив к тотальному разграблению России.

В условия полного разложения старой армии одним из первых, кто попытался сформировать новую «Добровольческую» армию, стал бывший начальник Генштаба генерал Михаил Алексеев. В конце октября в Петрограде на квартире князя Волконского состоялось собрание видных февралистов. Кроме хозяина здесь присутствовали Родзянко, Струве, Лихачёв, Львов, Коковцев, Пуришкевич, Шульгин и Михаил Алексеев, то есть люди, которые участвовали в свержении Николая Второго. Речь держал Алексеев.

– Господа, настали трудные времена, большевики взяли власть.

– Это ненадолго, заграница нам поможет, и мы свалим большевистскую свору.

– Господин Львов, я реалист, а не фантазёр. Кем вы будете валить большевиков? Армия превратилась в сброд анархистов и дезертиров: первые принялись грабить, а вторые побежали домой к своим хозяйствам. Антанта вовсе не спешит нам помогать. К тому же вы подумали, чем мы будем расплачиваться за их помощь? Прежде чем звать заграницу, нужно самим оторвать задницу от пока ещё тёплых кресел. Я имел встречи с офицерскими кружками и собраниями. Меня поддерживает несколько тысяч офицеров, проживающих в Петрограде. Но дать бой большевикам здесь почти никто не решается. Прежде всего, у меня нет денег, чтобы закупить оружия. Сейчас это главный вопрос в нашем деле. Я выделил десять тысяч рублей из своих сбережений, но этого крайне мало.

– Господин генерал, мы полностью на вашей стороне. Мы поддерживаем вас морально, сочувствуем вашему начинанию, но времена нынче тяжёлые – денег нет.

– Нет, так нет, чёрт с вами. Ждите, когда большевики отберут то, что у вас осталось. Скоро я убываю на Дон.

На следующий день Алексеев выступил на тайном собрании офицеров.

– Господа офицеры! Вы – последняя надежда на установление в нашей стране порядка. Эти трусливые и жадные политики не желают помогать нам в нашей борьбе. Большевики могут арестовать и расстрелять меня и вас, поэтому завтра я отбываю на Дон к Каледину. Слушайте и распространите дальше мой приказ: «Всех офицеров, юнкеров и патриотов России, желающих продолжать борьбу, я жду в Новочеркасске».

В тяжёлой борьбе с оппозицией началось шествие советской власти по стране. С первых дней революции нарком обороны Антонов-Овсеенко и руководители армии Дыбенко и Крыленко, чекист Дзержинский отправляли отряды в губернские города для помощи местным большевикам в установлении Советской власти.

Если в Центральном районе советская власть была установлена к концу декабря 1917 года, то в Центрально-Чернозёмном районе и в Поволжье, где большим влиянием пользовались эсеры, процесс признания Советской власти затянулся на весь 1918 год. В Москве эсеры и меньшевики в союзе с другими заинтересованными партиями начали военные действия, разгромив местных большевиков. В результате недельных боев большевистское подкрепление из Питера подавило бунт и захватило власть во второй столице. На неоккупированных немцами территориях Эстонии, Латвии и Белоруссии советская власть утвердилась в ноябре 1917 года.

В национальных регионах в ноябре-декабре 1917 года путём восстания или мирного голосования власть в свои руки взяли новые люди. На Украине после восстания в Киеве к власти пришла Центральная рада, которая 7 ноября провозгласила образование Украинской Народной Республики (УНР). В 1917 году Советское правительство признало независимость Финляндии, а в середине 1918 Польши.

В Смольном вновь совещалась большая четвёрка.

– Товарищи, как не прискорбно констатировать, но Семенов вновь оказался прав. Украинские товарищи вместо поддержки встали нам в оппозицию.

– Да, товарищ Ленин, в Раде большинство захватили националисты во главе с Грушевским и Петлюрой. Увы, их политика ориентирована на Запад. Что будем делать в этой связи?

– Мы декларировали право народов на самоопределение. Придётся признавать самостоятельность Украины, только не прозападной, а большевистской.

– Правильно, товарищ Свердлов, сделаем ставку на Донбасс.

Через месяц при поддержке Петрограда в Харькове украинские большевики созвали Всеукраинский съезд Советов, который «принял на себя всю полноту власти на Украине», избрав украинский ЦИК. Большевики Питера приветствовали новую власть как «подлинное правительство Народной Украинской республики». Так что в декабре в республике сложилось двоевластие, разделив страну на Западную и Восточную Украину.

В Крыму в Ханском дворце Бахчисарая была провозглашена Крымская Народная Республика и избрано Национальное правительство. В противовес татарам в Севастополе был учреждён большевистский Военно-революционный комитет, взявший власть в городе в свои руки. В Тифлисе деятелями ведущих местных партий был создан «Закавказский Комиссариат». В Туркестане ещё в сентябре большевики Ташкента осуществили переворот и свергли власть представителей Временного правительства. Однако мусульманское население региона советскую власть не поддерживало. Во всех окраинных регионах начали возникать межнациональные конфликты. Советскую власть не признали все казачьи регионы.

Я не знал, где сейчас находился Алексеев и другие лидеры будущего Белого движения. В отличие лидеров большевиков, догадывающихся о готовящемся противодействии со стороны дворянства, я точно знал об этом, но ничего не форсировал. Я вовсе не собирался класть свой полк в боях на дальних рубежах страны без каких-либо дивидендов, однако посчитал своим долгом предупредить Ленина и Дзержинского о будущих событиях. На совещании у Дзержинского, где присутствовали Урицкий, Менжинский, Ягода, Кедров, Лацис, Петерс, Медунов и другие руководители, я доложил о том, что сейчас в Новочеркасске формируется «Добровольческая армия».

– Что это за армия, Алексей? Казаки атамана Каледина или «Алексеевская организация»?

– Так точно, Феликс Эдмундович. Генералы Алексеев, Корнилов, Деникин и прочие приступили к созданию так называемой Белой армии. Сейчас она добровольная, вступают в неё только по желанию, но после расширения масштабов боевых действий мобилизация станет принудительной. И базой этой армии станет Дон, Северный Кавказ и Кубань.

Феликс на минуту задумался, выбивая пальцами ритм песни «На бой кровавый».

– Армия из бывших военспецов – это опасно, особенно, если её поддержит Запад.

– Феликс, конечно, поддержит. Разве в этом могут быть сомнения? Считаю, что вопрос борьбы с белогвардейским движением надо вынести на заседание Совнаркома.

– Я сегодня же переговорю с Ильичом. Алексей, как ты видишь свою роль в этом деле?

– Никак не вижу. Людей не дам. Они нужнее для другой операции.

– Какой?

Я рассказал о своих планах.

– Хорошо, я поддержу тебя. Товарищи, прошу высказываться.

Вечером я, Феликс и Серж были в Смольном, где по этому поводу собрались Свердлов, Ленин, Сталин и Троцкий, а также товарищ «Абрам» – Николай Крыленко, «Штык», он же Антонов-Овсеенко, и Вацетис.

– Товарищ Семенов, ты имеешь самый боеспособный полк. Необходимо в зародыше подавить контрреволюцию.

– Полк боеспособный, я согласен. Однако, если бы дело касалось лишь офицеров и юнкеров, которых сейчас собрано тысячи четыре, я раздавил бы их, не задумываясь. Но стоит появиться моему полку в Новочеке или Ростове, как поднимутся казаки Каледина. А у него пятнадцать тысяч сабель, пушки и резервы. Подвоза боеприпасов у меня не будет. Поэтому, товарищ Свердлов, я не хочу класть свой полк там, где от него будет мало толку. Это дело полноценной войсковой операции, а не кавалерийского наскока.

– Но ведь ты же лично знаешь Алексеева, вместе воевал с Калединым?

– Ну и что? Сейчас другие времена. Они борются за потерянные привилегии, и любые преграды на своём пути будут уничтожать. Я не желаю быть расстрелянным перед войсковым собором. К тому же тебя, Яков, они тоже знают. Вот и поезжай, поговори.

– Это не смешно, товарищ Алексей. Однако что-то надо делать.

– Товарищ Свердлов прав. Нужно что-то делать. Поэтому я предлагаю более реальные дела, а именно, начать формирование Рабоче-Крестьянской Красной Армии, взять чекистский контроль над оружейными и смежными заводами для создания единой военно-промышленной структуры.

– Алексей, какую позицию займёт СВР. Нам известно, что у неё большой военный потенциал? Можем ли мы сотрудничать с ней?

– Президент Володарин поддержал Октябрьскую революцию, так что я даю гарантию, что СВР будет нейтральна к Советской республике.

– Алексей, ты поможешь нам оружием?

– Помогу, Ильич. У Советского государства есть золото, поэтому я готов выступить посредником и переговорить с президентом Володариным о поставках оружия в обмен на жёлтый металл. Определим цены и начнём поставлять вам большой перечень оружия, производимого военно-промышленным комплексом СВР.

– Ты играешь на два фронта, товарищ Алексей! Ты уверен, что Володарин послушается тебя.