– Мне твои клятвы по барабану. Ты ее притащил ко мне, ты ее …
Он не договорил, однако Белов все понял и без слов.
– Леша, может, не надо. Как ни говори, все-таки родня.
– Мне, какая разница, кто она тебе. Если она нас с тобой, дураков, запалит, то мне все равно, была она твоей родственницей или нет. Так что, пошли ко мне. Больше я откладывать это дело не могу. Посмотрим, какое у нее мясо. Может, тоже воняет гадостью.
Они, молча, направились в сторону дома Сергеева.
***
Они тихо вошли в дом и остановились у порога. Лида уже пришла из магазина и, стоя к ним спиной, выкладывала на стол покупки. Услышав шорох, она обернулась и увидела Сергеева, и своего родственника.
– Вот алкаши! – произнесла она возмущенно. – Хорошие люди еще спят, а эти уже соображают.
Хозяин, молча, прошел на кухню и взял там топор, с которым вышел в комнату. Заметив топор в его руках, она сразу догадалась, что ее ожидает. Она хотела выскочить во двор, но ее родственник, словно предвидя ее действия, перекрыл ей путь к отступлению. От охватившего страха ноги ее подкосились, и она, теряя сознание, медленно опустилась около стола.
Алексей быстро связал ей руки, а в рот засунул кухонную тряпку. Они вдвоем кое-как подняли ее обмякшее тело и положили на кровать. Он быстро сорвал с нее всю одежду и совершил с ней половой акт.
Белов сидел на стуле и внимательно наблюдал за своей родственницей. Он сразу заметил, когда она пришла в себя и попыталась всем своим телом столкнуть с себя Сергеева. Застегнув брюки, Сергеев посмотрел на Андрея, которого трясло то ли от страха, то ли от чего другого.
– Ты что трясешься? – строго спросил он его. – Может, снова захотел на зону. Сейчас, брат, зоны для тебя не будет. Просто выведут в пустой коридор и выстрелом в затылок отправят на тот свет. Давай, снимай штаны, поимей ее, пока она жива.
Тот, словно робот, безропотно снял с себя одежду и, отвернувшись в сторону, чтобы не видеть побелевшее от страха лицо Лиды, полез к ней в постель. Он долго возился на ней, пока не сделал свое дело.
Он не заметил, как Сергеев сходил в сарай и принес оттуда оцинкованную ванну, которую поставил посреди комнаты. Они вдвоем стащили обнаженную Лиду с кровати и положили на пол около ванны. Сергеев взял большой нож и привычным движением руки перерезал ей горло. Спустив кровь в ванну, они вынесли тело в сарай, где стали его разделывать.
Набив холодильник мясом, они быстро закопали кости в саду.
– Леха! А, где голова? – спросил испуганно Андрей.
– Я ее сунул в бочку с водой, чтобы показать Мадине.
– Может, все-таки закопаем? Зачем она тебе?
– Заткнись! Лучше сбегай в магазин, купи «бухалово». Нужно помянуть твою родственницу, – произнес он и громко засмеялся над своей шуткой.
– Деньги давай! – сказал Белов.
– Ах, Андрей! Ты до сих пор так ничего и не понял. Со своими деньгами я и без тебя купил бы спиртное. А ты попрыгай, может, и зазвенит где-то в карманах мелочь.
Белов сделал обиженное лицо и направился к воротам.
– Ты это куда? – тихо спросил его Сергеев. – Что, обиделся? Я просто пошутил. Сейчас, вместе сходим в магазин и купим там спиртное.
Он быстро скрылся в доме и вскоре показался вновь. Забрызганную кровью одежду он оставил дома и сейчас был в чистых брюках и обуви.
– Я тоже хочу переодеться, – произнес Белов. – Смотри, у меня все штаны в крови.
Они направились к дому Белова. Вскоре они вместе шагали в сторону ближайшего магазина.
***
Вечером они закатили пир. Сергеев быстро обжарил печень и сердце. Он поставил горячую сковороду с мясом на кухонный стол и стал разливать водку по стаканам.
– Ну, давай помянем убиенную рабу Божью Лидию, – произнес он и поднял стакан.
Они, молча, выпили и приступили к ужину. За разговорами они не заметили, как в дом вошла Мадина. Она поставила у порога свою сумку с личными вещами и, пройдя на кухню, села за стол.
– А ты, как узнала об этом? – поинтересовался у нее Сергеев.
– Сердцем почувствовала, – произнесла она и положила большой кусок печени к себе в тарелку.
– Пить будешь? – спросил ее Белов и, не дождавшись ответа, взял с полки стакан и налил ей водки.
Сергеев обнял ее за плечи и смачно поцеловал в накрашенные губы.
– Вот за это я и люблю эту женщину, – сказал он и снова поцеловал ее.
В этот вечер они сидели допоздна. Первым не выдержал эту спиртную гонку Белов. Он сполз со стула и растянулся на полу у ножки стола. Сергеев обнял Мадину и, подняв ее на руки, понес в спальню. Она снова пережила то, что переживала с этим человеком при первой их близости. Пьяный Алексей творил с ней все, что хотел, и, чем грубее он был, тем ей было приятнее. Устав заниматься любовью, он лег на спину и закурил.
– Леша? А ты меня мог бы вот так убить, как ее? – спросила она его.
Ему не хотелось отвечать на этот вопрос. Если признаться честно, то он планировал заманить ее к себе в дом и убить. Однако сейчас он нисколько не жалел, что сохранил ей жизнь. При всей своей ненависти к женщинам, эта, лежавшая рядом с ним, почему-то не вызывала у него ничего, кроме нежности.
Он погладил ее светлую бархатную кожу и, повернувшись к ней, поцеловал в грудь. Этого было вполне достаточно, чтобы внутри этой хрупкой женщины снова вспыхнул вулкан страстей. Она крепко обняла его и стала неистово целовать в губы, шею, волосатую грудь. Почувствовав прикосновение его руки к бедру, она поняла, что теряет ориентацию в пространстве и снова улетает куда-то вдаль, где, кроме блаженства, ничего не было.
Утром она встала рано. Быстро убрав со стола объедки вечернего пиршества, стала готовить завтрак мужчинам. На полу около стола по-прежнему крепко спал Белов. Его небольшой рот был широко открыт, а на щеке отчетливой дорожкой белого цвета просматривался след засохшей слюны. Временами из его могучей груди вырывался полузвериный рык, от которого ей становилось почему-то смешно.
Первым проснулся Сергеев. Он зашел на кухню в длинных семейных трусах и, заметив стоящую у плиты Мадину, улыбнулся ей. Впервые за последний месяц никто его не обозвал алкоголиком и не закричал на него. Обняв ее, он толкнул ногой спящего Белова и предложил тому сходить умыться. Когда он вернулся обратно, Сергеев уже сидел за столом и поедал мясо со сковороды.
***
Абрамов с нескрываемым нетерпением ждал возвращения из командировки начальника Управления уголовного розыска Костина. Ему не терпелось доложить ему о показаниях Раи, которые существенно меняли всю ситуацию.
– Юрий Васильевич! – обратился Виктор к нему по телефону. – Позвольте мне зайти к вам и доложить по пропавшим женщинам.
– Что-то накопал? – поинтересовался он у Абрамова.
– Да, Юрий Васильевич. Есть кое-что новое.
– Сейчас я занят. Зайди через полчаса, я буду ждать тебя, – ответил он и положил трубку.
Начальник отделения с нескрываемым интересом посмотрел на Абрамова.
– А, что ты мне об этом не доложил? Начальник я тебе или нет?
– Вам же это неинтересно. Когда я попытался вам это сообщить, вы предложили мне обратиться к врачу, посчитав меня психически больным. Так, что увольте меня от доклада вам.
– Слушай, Абрамов! Ты же не маленький мальчик. Мало ли что бывает на работе. Ну, поругал я тебя, и что?
– Да, ничего. Я понимаю, почему вы завели этот разговор. Вы просто боитесь, что вас об этом может спросить начальник Управления, а вы ничего не знаете. А в отношении мальчика могу сказать лишь одно, что я уже давно не мальчик. Я воевал в Афганистане и всегда уважал своих командиров, так как от их решений зависело, останемся мы живыми или нет.
Виктор еще хотел сказать ему что-то горькое и обидное, но вовремя остановился. Он не собирался с ним спорить, так как спорить с начальником бесполезно. Это первое. А второе, он хорошо знал, что ему уже давно все равно, что творится в этом кабинете. Он напоминал ему солдата с его демобилизационным календарем, который каждый день зачеркивает на нем очередной прожитый день. Сейчас для него было важно не проколоться на серьезной теме, и этой темой мог стать серийный убийца, который с регулярной последовательностью уничтожал женщин.
– Чего ты замолчал? – спросил он Виктора. – Давай, продолжай.
– Что продолжать? Вы действительно хотите это знать или так, на всякий случай?
– Хочу, – коротко ответил начальник отделения.
Абрамов посмотрел на него и вкратце доложил о результатах встречи с Раей. Тот, молча, выслушал и вопросительно посмотрел на Виктора.
– И что это нам дает? Разве можно верить какой-то алкоголичке. Мало ли что ей привидится после пьянки.
– Теперь решайте, как начальник отделения по розыску лиц, пропавших без вести, что вы должны предпринять, получив подобную информацию? Проверять ее или нет? Проверить ее лично я один не могу – нужны люди. У вас возможностей намного больше, чем у меня.
– Слушай, Абрамов. Зачем ты загоняешь меня в угол? У Костина еще больше возможностей. Доложи ему, пусть он и решает, что делать дальше?
– Вот видите, сами требуете от меня доклада, а сами не можете принять никакого решения, а вернее, даже и не хотите посоветовать мне, как проверить эту информацию.
Абрамов замолчал. Шарик был на его стороне. Теперь он не мог сказать, что не знал про эту информацию. Похоже, он был уже не рад, что заставил Виктора доложить ему об этом. Абрамов пристально смотрел на него, заставляя его ерзать на стуле.
– Что мне сказать начальнику Управления, если он спросит о вас, то есть о принятом вами решении по этому вопросу?
Вот этого мне не стоило, наверное, произносить. Он взорвался и в течение десяти минут высказывал все, что накопилось у него ко мне за последнее время. Абрамов даже не предполагал и не знал много того, что он обрушил на меня за это короткое время. Выслушав его, он понял только одно, что он не собирается ничего предпринимать, и, в случае серьезного наезда на него руководства министерства, он просто напишет рапорт и уйдет на заслуженный отдых.
– Вот и поговорили, – произнес Абрамов. – Вы хотели узнать о моей информации, я вам доложил.
Раздался телефонный звонок. Начальник снял трубку и молча, передал ее Виктору.
– Заходи! – сказал ему начальник Управления.
Абрамов положил трубку и, взглянув на начальника отделения, который взял в руки газету и собрался ее читать, направился к руководству Управления.
***
Костин внимательно выслушал Виктора. Похоже, полученная им информация насторожила его.
– Этой женщине можно верить? – спросил он Абрамова.
– Юрий Васильевич, она дала не только устные показания, но и письменные. Она расписалась под ними. Во-вторых, откуда она могла знать о пропавшей девочке, и самое главное – в чем та была одета, ведь мы до сих пор не дали официальной информации об ее исчезновении?
Он еще раз посмотрел на Виктора и поднял трубку телефона.
– Заместитель министра у себя? – поинтересовался он, то ли у дежурного по МВД, то ли у секретаря и, получив положительный ответ, произнес:
– Ну что, Абрамов? Пойдем доказывать заместителю министра о серийном убийце. Может, он решит вопрос о проведении нужной нам операции?
Абрамов встал из-за стола и последовал за ним. Они спустились на второй этаж и направились в кабинет заместителя министра.
– Извините, – произнесла секретарь, – заместитель министра сейчас разговаривает по телефону. Посидите немного, как он освободится, он примет вас.
Виктор с Костиным сели на стулья и стали ждать приглашения. Заместитель министра разговаривал довольно громко, и до них доносились из-за двери отдельные слова и фразы, по которым можно было догадаться, что он кого-то здорово отчитывает.
– Похоже, мы не вовремя, – тихо произнес Абрамов и посмотрел на Костина.
Он сделал вид, что не услышал его, хотя, наверняка, тоже подумал об этом. Ждать пришлось минут десять. Наконец секретарь разрешила им зайти в его кабинет. Первым в него вошел Костин.
– Марсель Рашидович, сейчас Абрамов доложил мне довольно интересную информацию, связанную с исчезновением женщин. Он уверяет, что она достоверна. Я хотел, чтобы вы сами послушали Абрамова. Если верить этой информации, то у нас под боком действует серийный убийца.
– Садись, не стой, – сказал заместитель министра и указал Виктору на стул. – Давай, что у тебя?
Абрамову пришлось снова докладывать. В этот раз он решил полностью сообщить всю имеющуюся у него информацию. Виктор внимательно наблюдал за реакцией заместителя министра, но его лицо оставалось абсолютно спокойным: ни один мускул не дернулся на нем. Когда он закончил, полковник встал из-за стола и подошел к окну. Отодвинув в сторону штору, он взглянул на улицу и повернулся к Абрамову.
– Ты сам представляешь, о чем ты здесь говорил? – спросил он Виктора. – Похоже, что нет. Сейчас все силы МВД СССР брошены на раскрытие убийств в Витебской области. Ты что-нибудь слышал об операции «Лесополоса»? К вышке приговорены уже двое, а убийства не прекращаются. Представь, в это самое время мы вдруг заявляем о том, что у нас, как и у них, появился такой же серийный убийца. Чего ожидать от МВД СССР? Приедет бригада, все здесь перевернут, сделают оргвыводы и уедут, а раскрывать и «асхлебывать» все это, придется нам. Мне, например, это не нужно. Я еще хочу немного поработать на этой должности. Во-вторых, все это теория. Трупов нет, а значит, нет и убийств. Найди мне хоть одно тело, и я скажу, что ты прав. А так, все вроде бы красиво, все вписывается в твою теорию, все, кроме одного, – нет трупов.
Абрамов стоял и периодически переводил свой взгляд с заместителя министра на начальника Управления. Поймав на себе его взгляд, Юрий Васильевич поднялся из-за стола.
– Марсель Рашидович! Вы знаете, что я не в силах самостоятельно провести в поселке Васильево поисковые мероприятия. Мне нужны дополнительные силы. Я многого у вас не прошу, дайте мне сотрудников из подразделений общественной безопасности, и мы перевернем весь этот поселок вместе с садами и огородами.
– Извини меня. Ты сам хорошо знаешь, Юрий Васильевич, что эти подразделения не подчиняются мне. Для того чтобы их задействовать в вашей операции, нужен приказ министра. Без этого ничего не получится. Я не уверен, что он подпишет подобный приказ, и поэтому, я к нему не пойду. Найдите хоть один труп, тогда посмотрим.
Они вышли от заместителя министра и направились к себе. Костин остановился около своего кабинета и, повернувшись к Абрамову лицом, тихо произнес:
– Я уверен, что ты прав, но ты видел, что я ничего изменить не могу. Ищи трупы.
***
Вечером к Сергееву заглянул сосед по даче.
– Леша, выручи мясом. Друзья неожиданно нагрянули, хотел сделать для них шашлык, сунулся в холодильник, а там пусто.
– Сейчас посмотрю, есть у меня мясо или нет, – ответил Алексей и направился в дом.
Вернулся он минут через пять с пакетом в руках.
– Вот посмотри, – сказал Сергеев и протянул ему пакет.
Тот открыл его и заглянул внутрь. Там лежал сравнительно большой кусок мяса.
– Спасибо, Леша. С тобой как за него рассчитаться? Отдать деньгами или мясом?
– Мне все равно, – равнодушно ответил Сергеев. – Чем отдашь, тому и буду рад.
Знакомый полез в карман и, нащупав там деньги, достал их. Отсчитав несколько купюр, он протянул их ему.
– Много даешь, – ответил ему Сергеев. – Там всего-то около двух килограммов.
– Дело не в деньгах, Леша, а в уважении, – ответил знакомый и сунул ему в карман деньги. – Кстати, Леша, а где твоя хозяйка?
– Мадина, что ли? Она дома.
– Я про новую твою женщину спрашиваю, про Лиду. Ты знаешь, она мне понравилась. Не баба, а конь.
Сергеев усмехнулся и посмотрел на знакомого.
– Уехала она, в Казань. Разругалась со мной и поехала в город.
– Ты, может, мне ее адресок дашь. Буду в Казани заеду или позвоню.
– Сейчас не помню. Зайдешь как-нибудь на днях, все подготовлю.
Он повернулся и, еще раз поблагодарив за мясо, направился в сторону своего дома. На крыльцо вышла Мадина. Проводив взглядом удаляющуюся фигуру соседа, она с укором посмотрела на Сергеева.
– Дурак ты, Леша, – тихо произнесла она. – Ладно, сам запалишься, ты и нас с Беловым к стене поставишь.
– Не переживай, Мадина. Он берет мясо у меня не первый раз и ничего. Неужели ты думаешь, что он понесет этот кусок в милицию. Через час от мяса ничего не останется.
Она покрутила пальцем у виска, чем вызвала у Сергеева улыбку.
– Вот, возьми деньги и сгоняй в магазин. Купи водки и еще чего-нибудь.
Она взяла деньги и скрылась в доме. Через некоторое время она вышла из дома и направилась в магазин. Он проводил взглядом ее ладную фигуру до поворота и достал из кармана брюк сигареты. Прикурив одну, он направился к Белову.
Около дома товарища он остановился в нерешительности. Из открытых окон неслась нецензурная брань. До него доносились голоса то хозяйки дома, то ее сожителя. Заметив в окне Белова, он махнул ему рукой. Из дома вышел Андрей. Лицо его пылало от кипевшей в нем злости. Он, молча, протянул Алексею руку и поздоровался с ним.
– Что, брат, трудно жить, когда верховодит баба? Они, похоже, все такие. Хотят, чтобы мужик деньги домой приносил и при этом сидел у нее под юбкой. Так в жизни не бывает.
– Слушай, Леха? Может, мою бабу тоже под топор? Надоела до смерти.
– Ты что? Заболел, что ли? Кому эта старая калоша нужна? Да об нее все зубы сломаешь.
– А мы жрать ее не будем. Просто грохнем и закопаем.
– Вот ты и грохай. Мне лишних баб не надо. На мне и так десятки висят.
От этих слов Белов пришел в ужас. Он со страхом посмотрел на Сергеева и тихо спросил:
– Ты не врешь? Неужели так много замочил?
– Не только замочил, но и съел. Так что решай свои проблемы сам. Не буду же я глушить всех твоих баб, которых у тебя может быть с десяток. Не нравится, в яму ее и все.
– Слушай, Леха? А они тебе не снятся?
– Нет, Андрей. Мне сейчас ничего не снится, кроме воли. Хочу погулять это лето, а там, куда кривая выведет. Чувствую я холод в затылке. Я сидел с одним смертником в камере. Так вот он мне рассказывал, что как зачитали ему приговор, так стали у него с этого момента мерзнуть спина и затылок. Не знаю почему, но и у меня тоже мерзнет спина и затылок. Стою под солнцем, а спине холодно, будто на сырой земле лежу.
Он достал из кармана сигареты и, угостив одной Белова, закурил.
– Пошли ко мне. Сейчас Мадинка водки принесет. Посидим, выпьем.
Они докурили и направились к Сергееву.
***
Прошло несколько дней. Вечером в дом Сергеева зашел его знакомый Константин, который несколько дней назад купил у него крупный кусок мяса. Алексей был дома один и поэтому очень обрадовался его приходу. Он был сильно выпившим, душа требовала продолжения банкета, а денег не было.
– Привет, – радостно сказал Сергеев, увидев входящего в калитку Константина. – Слушай, друг, выручай. Умираю, как выпить хочу. Вот видишь, беда, никого нет дома. Сожительница ушла куда-то, денег нет.
– В чем дело, Алексей? У меня деньги есть, я сейчас быстро схожу в магазин и вернусь.
Константин чуть ли не бегом устремился по аллее в сторону ближайшего магазина. Купив там бутылку водки, он вернулся обратно.
– Где будем пить? – спросил Константин. – Здесь или пойдем в дом?
– Мне все равно.
– Тогда пойдем в дом. Мне не хотелось бы, светиться на улице, – произнес Константин.
Они вошли в дом и направились на кухню. Сергеев достал из шкафа два граненых стакана и поставил их на стол.
– Слушай, Алексей? У тебя в доме есть закуска? Я без нее пить не могу.
– Мясо будешь?
Константин, молча, кивнул и стал нарезать хлеб большим кухонным ножом. Нарезав его, он снял с газовой плиты сковороду, наполненную большими кусками мяса, и поставил ее на стол.
– Ну что, вздрогнем? – сказал Константин и поднял стакан.
– Что значит, вздрогнем? – спросил его Сергеев. – Что ты об этом знаешь?
Константин пропустил его реплику мимо ушей и опрокинул содержимое стакана в себя. Подцепив вилкой кусок жареного мяса, он стал заедать им выпитую водку.
– Алексей! Ты мне тогда обещал написать домашний адрес Лиды. Помнишь?
– А зачем она тебе? Эта баба не стоит того, чтобы с ней связываться.
– Я что-то тебя сегодня, Леша, не понимаю. Ты все время говоришь какими-то загадками.
– Какими загадками, Костя? Мы сейчас закусываем твоей Лидкой!
–Это, в каком смысле? Ты, Леша, похоже, перебрал и болтаешь чепуху.
– Глупый ты человек, Костя, если не понимаешь меня. Убил я Лидку, а сейчас мы жрем ее тело.
Лицо Константина побелело то ли от страха, то ли от отвращения к мясу.
– Все правильно. Я и тогда дал тебе кусок ее ягодицы. Вы же спороли его, даже не подумав, что едите человечину.
Сергеев встал из-за стола и, шатаясь, подошел к Константину.
– Не веришь, давай выйдем. Я тебе докажу, что говорю правду.
Он схватил его за рукав куртки и потянул к выходу. Константин, молча, проследовал за хозяином дома. Тот вышел во двор и направился к металлической бочке, наполненной дождевой водой.
– Вот, смотри, – произнес он и сунул руку в бочку.
Пошарив там, он медленно вытащил из нее отсеченную человеческую голову, в которой Константин узнал Лиду.
– Ну, что? Ты понял, что я прав, и жрал ты ее, а не телятину.
От вида человеческой головы Константину стало плохо: спазм сжал горло, не давая возможности произнести ни слова. Он медленно попятился назад от этого страшного человека. Споткнувшись, он упал на спину. Вскочив на ноги, устремился к калитке. Руки его дрожали, и он никак не мог открыть шпингалет, на который была закрыта калитка. Он с силой дернул ее на себя и, сорвав ее с петель, бросился бежать вдоль аллеи. Его гнал звериный страх, который мертвой хваткой держал его изнутри. Он бежал, стараясь не оглядываться назад. Ему казалось, что за ним бежит Сергеев, размахивая большим кухонным ножом. Забежав к себе в дом, он закрылся на все засовы. Всю ночь он не спал, переходя из одной комнаты в другую. Дождавшись первых лучей солнца, он вышел из дома и, стараясь незаметно миновать дом Сергеева, направился в милицию.
***
Утром Абрамов, как обычно, пришел на работу и сел за свой стол. Его почему-то поразил вид его начальника. Его словно подменили. Лицо его было сосредоточенным, каким оно бывает у студента, который вытащил билет с незнакомым и невыученным вопросом.
– Виктор, тебя с утра разыскивает Костин, – сказал он. – Ты что, пешком шел на работу?
– Да, пешком. А что?
– Давай, иди к начальнику, он уже дважды звонил мне, интересовался, когда ты подойдешь.
– Что случилось? Вы можете сказать, почему меня разыскивает начальник Управления?
Виктор поднялся из-за стола и направился к Костину.
– Ты где ходишь? – спросил он Абрамова. – Я уже минут тридцать разыскиваю тебя.
– Я пешком добирался до работы.
– Выходи на улицу, мы сейчас с тобой едем в поселок Васильево. Сегодня утром в милицию обратился один из садоводов, который утверждает, что охранник садового общества «Каенлык» Сергеев, находясь в нетрезвом состоянии, сообщил заявителю, что он убил несколько женщин и съел их. Сергеев задержан. Вместе с ним задержана его сожительница и близкий друг, некто Белов. Участок оцеплен нарядом милиции. Давай, поехали, сейчас туда подъедет рота солдат. Они перероют весь его участок.
Виктор вышел из кабинета и направился на улицу, где у подъезда стояла «Волга» начальника Управления. Пока он ждал Костина, Виктор успел выкурить сигарету. Юрий Васильевич вышел из дверей министерства и сразу же направился к машине.
– Давай в поселок Васильево! – произнес он, садясь в машину.
Она, словно зверь, взревев мощным двигателем, сорвалась с места, и они помчались в сторону Зеленого Дола.
– Абрамов! – произнес Костин. – Ты оказался абсолютно прав. Похоже, там действовал маньяк. Этот мужик, что сегодня утром прибежал в отделение милиции, рассказал, что охранник Сергеев показал отрезанную женскую голову, которую он почему-то хранил в бочке с дождевой водой. Пока мы знаем лишь об одной жертве. Не дай Бог, если мы найдем и всех остальных.
Виктор сидел на заднем сиденье автомашины и не знал, что ему ответить на слова Костина. В этот момент казалось, что ему наконец-то удалось убедить в наличии серийного убийцы не только начальника Управления уголовного розыска, который все-таки поверил ему, но и всех других, которые насмехались над его словами и не верили ему. Однако, он не испытывал никакого торжества, было обидно, что они не смогли спасти еще несколько женщин, которых, по всей вероятности, убил этот страшный человек.
– Ты что молчишь? – спросил Виктора Костин.
– А что говорить, Юрий Васильевич? Радоваться тому, что оказался прав, просто, не хочу. Обвинять кого-то в бездействии, я тоже не хочу, а вернее не могу. Многие были абсолютно правы. Сейчас мы обнаружили первый труп. Посмотрим, есть там серия или нет? Начнем копать, и станет ясно, кто прав. Если мы найдем какие-то захоронения, буду прав я. Если нет, то будем считать это просто убийством.
Абрамов замолчал. Молчал и Костин.
Они быстро миновали поселок Залесный, и машина, набрав скорость, птицей устремилась по трассе.
«Неужели нужно было дожидаться обнаружения трупа, чтобы предпринять какие-то практические меры к розыску пропавших людей, – думал он. – Интересно, что в этот раз скажут люди из республиканской прокуратуры? Они сделают вид, что впервые услышали о наличии серийного убийцы, и начнут искать крайних среди сотрудников уголовного розыска, обвиняя их в пассивности. Они, вероятно, найдут их и постараются облить грязью, чтобы на их фоне выглядеть чище, и самое главное – никто им в этом не помешает».
– Абрамов! Ты что, глухой? – спросил его Костин и толкнул Виктора рукой.
– Извините, Юрий Васильевич. Задумался, – произнес Абрамов.
– Слушай! Как ты считаешь, сколько мы там найдем?
Виктор на миг задумался, а затем ответил.
– Мне кажется больше, чем ожидаем. Но наши там будут все.
– Ты меня не пугай.
– А я и не пугаю, Юрий Васильевич. Захочет ли прокуратура работать по остальным лицам. Если он убивал людей, то ему было абсолютно безразлично, откуда эти люди, из Казани или других городов Советского Союза. Самое страшное, я думаю, будет заключаться в том, что мы не сможем установить всех его жертв. Вы же сами знаете, отчего мы отталкиваемся. Это – опознавательная карта. Малейшая неточность в ней лишает нас возможности идентифицировать человека, это раз. Во-вторых, если есть заявление об исчезновении, значит, есть и лицо, которое мы должны разыскивать. Нет заявления, значит, нет и лица.
– Ты что, хочешь сказать, что там мы найдем и останки других пропавших, о которых мы ничего не знаем?
– Я не исключаю и этого, – ответил Виктор.
Машина, не доезжая до Зеленодольска, свернула налево и, сбросив скорость, медленно поползла вперед по разбитой дороге.
***
Машину остановил сотрудник милиции. Водитель автомашины открыл боковое окно и что-то сказал ему. Тот медленно подошел и начал объяснять, как им лучше проехать к месту преступления. Проехав метров пятьсот, водитель остановил автомашину недалеко от стоявших кучкой сотрудников милиции, среди которых Абрамов узнал заместителя министра внутренних дел и прокурора республики. Сотрудники милиции и солдаты осматривали надворные постройки, а отдельная группа военнослужащих тщательно вскапывала садовый участок.
Виктор вышел из машины и закурил. Костин о чем-то разговаривал с заместителем министра и иногда бросал в его сторону свой взгляд. Мимо Абрамова, не здороваясь, прошли: начальник отделения поселка Васильева и участковый инспектор Гараев.
– Я что-то нашел! – крикнул солдат, уцепившись за край мешковины.
Побросав лопаты, все копавшие в огороде военнослужащие бросились в его сторону и, образовав около него круг, стали наблюдать, как он тащит на себя мешок с чем-то тяжелым. Руководство министерства и прокурор тоже направились к этому месту. Наконец солдату удалось вытащить из земли мешок, от которого сильно тянуло трупным запахом и гнилью. Развязав его, солдат заглянул внутрь. Лицо его побелело, и о, молча, повалился на землю. В мешке находились человеческие кости и полусгнившие внутренности.
Костин махнул Виктору рукой. Он подошел к нему и встал рядом.
– Вот видишь? Ты оказался абсолютно прав. Похоже, он здесь их убивал, разделывал, а кости зарывал в огороде.
Абрамов взглянул на мешок и отвернулся. Нет, он не боялся мертвых, и останки человека не вызывали в нем отвращения. Ему приходилось видеть и не такое, когда он воевал в Афганистане. Но там была война, а здесь был мир, наполненный запахом цветов и поспевающих яблок.
– Чего отворачиваешься? Неприятно? – спросил Абрамова заместитель министра.
– Не то, что неприятно, а просто обидно. Ведь вы могли их спасти, но не захотели.
– Что ты сказал? А ну, повтори! – с угрозой в голосе произнес он.
– Вы не глухой, товарищ полковник и все хорошо слышали, – ответил Виктор и, повернувшись, направился в сторону машины, около которой стоял водитель.
– Абрамов! – окликнул его Костин. – Подойди ко мне!
Виктор подошел к нему.
– Что ты сказал заместителю министра? Ты хоть даешь отчет своим словам?
– Сказал то, что думал, – ответил Абрамов. – Если будет нужно, могу все это снова повторить ему и прокурору республики. Сейчас начнут искать крайних в этой истории. Найдут стрелочника и сотрут его в порошок. Однако, никто из этих людей, облеченных властью и возможностями, не возьмет на себя никакой ответственности, хотя во всем виноваты они. У нас в социалистической стране не может быть серийных маньяков, твердили они. Вот пусть теперь и посмотрят на все это, может, тогда до них дойдет, что люди везде одинаковы, и ничего не зависит от политической модели государства.
– Иди и сядь в машину. Я не хочу, чтобы ты попадался им на глаза, – предложил он Виктору.
Абрамов направился к машине и, открыв заднюю дверь, сел в нее.
***
Виктор сидел в машине и внимательно наблюдал, как солдаты и сотрудники милиции извлекали из земли один за другим мешки, в которых находились человеческие останки. В углу, где стояла бочка с дождевой водой, в которой была обнаружена женская голова, при раскопках было обнаружено несколько разбитых чем-то тяжелым человеческих черепов, среди которых оказался и детский череп, по всей вероятности, принадлежавший пропавшей Вере. Вскоре в сарае среди аккуратно сложенных поленьев были обнаружены окровавленные тряпки, а вернее все то, что осталось от одежды его жертв. Среди них было и голубенькое платье Веры.
К машине подошел Костин и молча сел в нее.
– В министерство! – коротко приказал он водителю и, повернувшись к Виктору, тихо сказал:
– Тебе предстоит большая работа. Нужно принять все меры по установлению личности убитых женщин.
– Я все понял, Юрий Васильевич. Кто из наших ребят будет непосредственно работать с Сергеевым, с его сожительницей и Беловым?
– Пока еще не решил. Здесь нужны неординарные сотрудники.
– А что прокуратура?