Едва ли!
«Свой дар, как жизнь, он тратил без вниманья…»
Как волнующийся океан выбрасывает на прибрежный песок пену вод своих, так и его творческое вдохновение создавало в точной, гибкой, простой и прекрасной форме величавые образы исторической старины, античные профили, изящные и тонкие, как драгоценные камеи, великое наряду со смешным, элегию, вызывающую слезы, и эпиграмму, хлещущую больнее, чем удар бича, гигантские фигуры, точно высеченные из великолепного мрамора, и грациозные фигурки – украшение женского туалета, пророческие вещания великого ума, постигшего прошедшее и прозревшего будущее, и резвые, жизнерадостные, полные огня, блеска, юмора и страсти мадригалы.
А как много настоящего, червонного золота разбросано Пушкиным с царственной расточительностью: в альбомах «провинциальных и жеманных» барышень, в небрежных письмах к родным и друзьям, в листках, исписанных в минуты бессонницы, во время случайного ночлега где-нибудь на глухой почтовой станции, в затерявшихся тетрадях, в фамильных архивах, которым, может быть, никогда не суждено увидеть свет божий!..
И пусть даже из-под пера великого поэта вылились величественно-гордые слова:
Нет, весь я не умру! Душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит,
И славен буду я, доколь в подлунном мире