Путешествие «Галеота»

Глава 8. Нож и песни

Не в силах ни пошевелиться, ни произнести хоть слово Стелла в ужасе смотрела на приближающегося похитителя. Кудрявый гад наклонился к ней и, не прекращая улыбаться, вкрадчивым интимным шёпотом сказал:

– Вам удивительно повезло, сударыня. Именно сегодня Сёстринство Принудительного Целительства проводит сбор крови для переливания нуждающимся. А вы – как раз то, что нам нужно. Даже без анализа я чувствую, что у вас редкая группа крови.

Красавчик провёл пальцами по её щеке, заставив девушку дёрнуться.

– Ну, не стоит бояться, это совсем не больно. Да и возьму я всего пару стаканов. Для здоровья, особенно полных телом людей, это даже полезно. Приступим? Давайте вашу милую шейку.

Голова мучителя потянулась к ней. Ощутив на шее обжигающее дыхание, Стелла забилась в бесполезной попытке вырваться, но руки второго похитителя только сжались ещё крепче. Две холодные иглы прикоснулись к коже.

– Мне кажется, сейчас кто-то принудительно лишится зубов.

Голос Войда хлестнул по переулку ударом бича. Девушке он показался самым родным, самым лучшим на свете.

– Уважаемый, вы мешаете медицинской процедуре. Я попрошу вас удалиться, – кудрявый неодобрительно погрозил капитану пальцем.

– Я сейчас удалю. И тебя удалю, и его удалю. И всех ваших сестёр за нарушение договора.

Взбешённый Зимородок быстрым шагом приближался к похитителям. На ходу доставая из ножен широкий тесак. Лезвие маслянисто блеснуло, словно улыбаясь.

– Яааааху! – державший Стеллу парень отпустил жертву и выпрыгнул навстречу капитану, размахивая руками. Оказался он тощим, невысоким, с коротким ёжиком торчащих волос. Руки и ноги его замелькали в воздухе, обещая Зимородку «тайный танец цвергов» – древнее искусство причинения вреда ближнему своему.

Но Войд сейчас напоминал взбешённого носорога. Левой рукой он без размаха ткнул танцора в лицо и просто перешагнул упавшее тело.

– Нет, нет! – стухший красавчик отступил и замахал перед собой ладонями. – Мы не хотели ничего плохого.

Капитан в два шага догнал кудрявого и рукоятью тесака стукнул его в нос, заставив неудачливого похитителя схватиться за лицо руками.

– Я тоже ничего плохого не имел в виду. Это мой старпом, и мне решать, кто и когда может к ней подкатывать с такими предложениями.

– Шожевысвавунефкавали, – пробулькал сникший красавчик.

– Пойдём, не будем мешать этим дурачкам, – Войд обнял рукой Стеллу за плечи и повёл прочь из переулка.

Бережно поддерживая, капитан усадил Стеллу в ожидавшую их бричку. Сел сам и махнул извозчику ехать. Достал из-за пазухи фляжку и чуть ли не насильно заставил девушку сделать большой глоток. Вкуса она не почувствовала.

– Всё хорошо. Всё закончилось. Ничего сильно ужасного они не хотели. Обычно они даже доплачивают горожанам.

– Доплачивают? – Стелла так удивилась, что даже перестала дрожать от пережитого страха.

– Ну да. Если не забывают. Или не пропили выделенные фонды.

– Вампиры? Фонды пропивают?

– Да какие вампиры, обычные санитары. Для эпатажа делают одноразовые накладные клыки.

– А почему они так странно назывались? Сёстричество, кажется.

– Сёстринство Принудительного Целительства. Нормальное название. Основали пару веков назад две тётки. Говорят, гениальные были врачи.

Стелла, забыв, что минуту назад тряслась от мандража, раскрыв рот, слушала Войда.

– Но девушки к ним не стремились. Они стали брать из приютов всех подряд, воспитывать и приобщать к делу.

– А почему насильственное лечение?

– Принудительное. Они считают, что никто добровольно лечиться не соглашается, а если делает вид, то назначенное лечение не соблюдает. Потому надо излечивать, не обращая внимания на мнение пациента.

– Ужас какой!

– Может и ужас, но две эпидемии они остановили. Ввели стражу в города, и заставили принимать лекарства по часам и строем.

– А как же…

– Мы приехали, выходи.

Они вошли в причальную башню. Войд подмигнул Стелле, указывая в сторону лестницы. Глядя на побледневшую девушку, капитан улыбнулся и смилостивился:

– Ладно, пусть будет подъёмник. Но лучше тренируйся, он есть не везде.

Подходя к кораблю, они услышали перебранку. Около сходней стояли длинный человек в кепке и толстенький, похожий на колобка, цверг. Малыш смешно подпрыгивал, размахивал ручками и непрерывно кричал. С корабля ему отвечал кто-то невидимый. Войд нахмурился и прибавил шаг.

– Я требую прекратить безобразие! – брызгая слюной кричал коротышка. – Вы не имеете права мешать послеобеденному сну честных купцов!

В ответ слышался насмешливый громкий писк.

– Я не оставлю так этого противозаконного поведения, вы у меня попляшете! Я напишу на вас жалобу начальнику порта! И он! Слышите?! Он вам вставит таких горячих, что вы год сидеть не сможете!

Цверг ещё раз подпрыгнул и швырнул в сторону корабля надкусанное яблоко. Но не попал. Огрызок ударился о борт и полетел вниз.

– Я ещё раз требую! Прекратите это ваше глумление над окружающими, и сейчас же…

– О чем спор? – Войд подошёл к скандалистам, напустив на лицо озабоченное выражение.

Длинновязый неопределённо пожал плечами, а цверг, увидев новое лицо, обрадованно затараторил:

– Вы начальник порта, да? Я уже сообщал вам сегодня о безобразиях на первом причале. И вот опять! Вы только себе представьте – команда этого корабля безобразно шумит. И не просто так, а ужасающей какофонией. Они даже меня разбудили, когда я вкушал свой обязательный послеобеденный сон. Срочно примите меры!

Войд строго нахмурился и покачал головой.

– Да, разбудить после обеда – это серьёзный проступок.

– Вот-вот! Порт – это место серьёзное, деловое и нарушать тут всякой музыкой недопустимо.

– Ещё и музыкой? Ая-яй!

Зимородок повернулся к кораблю и пронзительно свистнул. На борт вскочил белый крыс в рыжем кожаном жилете с многочисленными карманами.

– Чем это ты мешаешь достопочтенному цвергу?

Крыс встопорщил усы, достал из кармашка губную гармошку и сыграл начало веселой мелодии.

– А мне кажется нормальная музыка, – Войд повернулся к цвергу, – не королевский оркестр, конечно, но слушать можно.

– Как вы не понимаете, тут же порт! Это не место для музыки, тем более для такой фривольной. Тут надо дело делать, а не заниматься ерундой.

– Ну-ка, – Войд махнул рукой крысу, – изобрази что-нибудь серьёзное.

Крыс кивнул, почесал лапкой морду, и стал играть «Марш зомбийской пехоты».

– Так лучше, уважаемый?

Коротышка чуть не задохнулся от возмущения.

– Это? Это? Да это – издевательство! Играть марш нашего вероятного противника, да как можно вообще такое озвучивать на территории великих и благостный Подгорных Владык.

– Ты слышишь? Давай другое, серьёзное, правильное, что-нибудь цвергское.

Крыс на секунду задумался, дёрнул усами и, глубоко вздохнув, дунул в гармошку. Над причалом заунывным визжанием понеслась мелодия «Прощание цверга с родным домом в связи с необходимостью уехать по торговым делам». Официальный гимн Малого Торгового Союза, исполняемого только раз в год из-за немелодичности. (Руководство союза упорно отказывалось его менять: из вредности и ради. соблюдении традиции.)

– Да как! Вы смеете! Вы! Это!

Цверг покраснел и с трудом подбирал слова. На его рукаве была пришита эмблема Западного Торгового Дома, заклятого конкурента хозяев звучащего гимна.

– Ну, знаете ли. Вам не угодишь. И это вам не так, и это не то. Вернёмся к «зомбийскому маршу»? Хорошая ведь песня. Вот послушайте: Э-э-х, ткну его копьё-о-о-о-м!

Лицо коротышки стало багровым. Он крутанулся на каблуках и, быстро перебирая ножками, побежал прочь с причала. Долговязый спутник цверга, извинившись, развёл руками и побежал догонять начальника. Вслед им летели хохот Войда, заливистое пищание крыса и хихиканье Стеллы.

Отсмеявшись, капитан поднялся по сходням. Крыс встал по стойке смирно и громким писком доложил:

– Шкипер! Докладывает вахтенный корабельщик Бзю. Происшествий за время вашего отсутствия не было. Команда в городе в увольнении. Косса на камбузе, ожидает вас к обеду.

– Спасибо, Бзю, – Войд поднял руку к треуголке.

Крыс пискнул, отсалютовал лапкой капитану и Стелле и снова взялся за губную гармошку. Над палубой затанцевал весёлый мотивчик, на этот раз тихо, почти шёпотом.

Стелла и Войд отправились на камбуз. Там, среди умопомрачительных запахов и бульканья кипящего казана, их ждал Косса. Сейчас татуировка на его лице складывалась в маску заботливого деда, заждавшегося непослушных внуков. Поворчав для порядку, что режим питания нарушать нельзя, кок поставил перед ними тарелки. На них Косса стал выкладывать горкой кусочки варёных овощей, которые доставал из большой кастрюли длинной двузубой вилкой. Сверху, зачёрпывая половником из казана, кок налил густую подливку. Стелла скривилась: такую кухню, прозванную «горской», она не любила. Слишком много масла, слишком много лука, слишком много перца. Но ничего другого ей не предложили. А есть после пережитого хотелось ужасно. Девушка вздохнула и наколола вилкой кусочек.

Это оказалось вкусно! Пресные овощи, смешавшись с острой мясной подливой, превратились в объеденье. Тарелка быстро оказалась пустой, и Стелла подвинула её к коку, собираясь попросить добавку, но наткнулась на осуждающий взгляд капитана. Войд неодобрительно покачал головой, и девушка, поблагодарив Коссу, поднялась и вышла из камбуза.

Она только оказалась на палубе, как её стал звать вахтенный крыс, размахивая лапками и подпрыгивая. Подойдя к борту, Стелла увидела на причале женщину в чёрном. На суровом лице не читалось ничего хорошего, а за спиной топтались недавние похитители. Страх накатил на девушку, в голове понеслись мысли, одна хуже другой. Что-то невнятное пищал Бзю, а она вцепилась в деревянный борт побелевшими пальцами и пыталась сообразить, что ей делать.

Стелла вздрогнула, когда ей на плечо легла жёсткая ладонь капитана, неслышно подошедшего сзади.

– Добрый день, сестра, – Войд изобразил полупоклон, не убирая руки с плеча девушки, – чем обязан визиту?

– Вы знаете, капитан, – голос гостьи дребезжал сломанной трубой, – сегодня произошёл неприятный инцидент.

Зимородок согласно кивнул.

– Виновные наказаны, – женщина указала на горе похитителей, переминавшихся с ноги на ногу, – сестринство приносит свои извинения. Мы чтим договор с корабелами и готовы в любой момент подтвердить это.

– Будем считать, что это было мелкое недоразумение. С нашей стороны нет претензий, – Войд улыбнулся и махнул рукой, – никто не пострадал, серьёзно, я имею в виду.

Женщина удовлетворённо склонила голову. Парочка провинившихся заулыбалась, но старалась не лезть вперёд, чтобы не попадаться на глаза начальнице.

– Мы хотели бы сгладить плохие впечатления для пострадавшей. Иди сюда, девочка.

Гостья поманила Стеллу длинным сухим пальцем. Девушка замялась, но Войд подтолкнул её вперёд, и она спустилась по сходням. Женщина неожиданно тепло ей улыбнулась, потрепала по щеке и протянула плоскую коробку.

– Будешь здесь в следующий раз, зайди ко мне. Научу тебя оказывать первую помощь.

Сестра Принудительного Целительства развернулась и, не прощаясь, пошла к причальной башне. Кудрявый красавчик, с заклеенным пластырем носом, задержался на секунду, подмигнув, послал воздушный поцелуй Стелле и припустил вслед за начальницей. А девушка осталась стоять с коробкой в руках в полном недоумении.

Глава 9. Треуголка и ураган

– Ну? – Войд махал ей рукой, подзывая. – Давай показывай, что тебе подарили.

Стелла открыла коробку. Там лежала треуголка, тёмно-синяя, с тонкой серебряной вышивкой по краю, и белым пушистым пером, воткнутым за ленту. Зимородок одобрительно цокнул языком.

– Примеришь?

Шляпа пришлась впору.

– Убери пока, не будем тревожить суеверие. Наденешь, как дойдём до островов.

С сожалением девушка закрыла крышку.

– Какое суеверие?

Войд пожал плечами:

– Не знаю, но их столько… Куда ни ткни – попадёшь в примету. А вот и наш бочонок, – Войд указал на катившего по причалу тачку цверга. – Пойдём, надо занести на борт.

Бочонок? Это оказалась здоровенная бочка. Тяжёлая и неподъёмная. Ударявшая густым коньячным духом, стоило приблизиться к ней. Когда через полчаса они дотащили её на самый нос корабля, Стелла чувствовала себя пьяной, как сапожник, от одного запаха. Войд усмехался, но тоже подозрительно блестел глазами.

– Вот сюда, ещё чуть-чуть.

Бочку водрузили на небольшую площадку, выступавшую из палубы. Капитан опустился перед ней, чем-то щёлкнул, и бочка оказалась крепко пристёгнута хитрыми креплениями.

– Всё, теперь можно отдыхать. Завтра утром выходим, выспись хорошенько.

На пристани послышался шум и громкий писк. Там подошедшая толпа крыс из команды закатывала по сходням на корабль хомяков. Толстяки громогласно возмущались и дрыгали лапками. А крысы азартно пихали толстые пушистые «колбаски», подбадривая друг друга писком.

– Могу я поинтересоваться, – Войд опёрся о перила на полубаке, – что здесь происходит?

Стелла держалась у него за спиной, пытаясь сдержать смех.

– Да, шкипер.

Вперёд выскочил Уйвек.

– Поднимите Чунку.

Крысы с гиканьем поставили на лапки хомяка, закаченного на корабль первым. Чунка огляделся вокруг осоловевшими глазами и икнул.

– Они объелись, шкипер! – Уйвек потыкал лапкой хомяка в пузико. – Просто зашли в ближайшую тратторию и съели всё, что смогли. Потом упали, где сидели и задрыхли. Храпели так, что хозяин их просто вынес за шкирку на улицу. А они даже не проснулись!

Чунка кивнул, подтверждая, что всё так и было. Плюхнулся на попу, где стоял, расставив задние лапки в стороны. Затем повалился на бок, закрыл глаза и захрапел, тоненько присвистывая.

– Их теперь только катить до каюты.

Уйвек снял треуголку и вытер несуществующий пот.

– Ладно, – Войд, посмеиваясь, махнул рукой, – закатывайте. Только тихо, хватит орать на весь порт.

На палубе никого не осталось. Стелла ушла к себе в каюту. Ещё раз примерила треуголку. Посмотрелась в зеркало и убрала коробку со шляпой подальше в шкаф.

Сон долго не приходил к ней. Ворочаясь в гамаке, девушка вспоминала дом, родителей. Как не мечтала она о кораблях, но чем дальше оказывалась от дома, тем сильнее скучала и тосковала по родным. С такими грустными мыслями она и заснула. Но почему-то снились ей не родители, а Зимородок. Он обнимал её за плечи, тыкал невидимых врагов тесаком и радостно смеялся.

Она опять проснулась очень рано, словно и не было вчерашнего тяжёлого дня. И опять сидела на кухне в обществе кока. На этот раз Косса выдал ей огромную тарелку: рис, кусочки обжаренного мяса, длинные ломтики морковки. Очень жирно и остро. Опять горская кухня?!

– Ешь, ешь. Сегодня не скоро будем обедать, – кок, ухмыляясь, присел напротив с такой же тарелкой.

Под взглядом Коссы она не решилась отказываться и взялась за ложку.

– Журнал заполняешь?

Стелла пробурчала что-то невнятное с набитым ртом.

– Записывай всё, что происходит. Войду всё равно, а ты привыкай, что это важно. Все мелочи и происшествия на корабле и с командой в порту.

Девушка кивнула.

– Помню, был у меня один случай, – Косса быстро смёл свою порцию и теперь неспешно пил кофе, – был у нас один юнга, драчливый, как дикий кот. За каждую выходку я его в кукушкино гнездо сажал. Помогало, но только на полдня. Вот как-то шли мы из Умбагара в Тусклу. А там мелко, иногда чуть за деревья не цепляешься. Юнга на очередном «дежурстве» и кричит мне по кишке – мол, вижу на деревьях большие синие тряпки с нарисованной красной цифрой три. Я вечером в журнал и записал, на всякий случай. А через полгода сидел я в одной таверне.

Кок шумно отхлебнул из чашки и взмахнул своим жутким крюком на левой руке.

– И случайно услышал, что малыши потеряли свой пузырь номер три.

– Кто? Малыши?

– Ну, цверги, они же маленькие. Так вот, я в журнале посмотрел, нашёл координаты, и мы туда сходили.

Закряхтев, Косса поднялся и ушёл обратно к своим кастрюлям. Стелла доела и собралась уходить.

– А что там было?

– Где? – Кок посмотрел на девушку непонимающим взглядом.

– Ну там, где разбился дирижабль? Номер три, вы только что рассказывали.

– А-а-а-а… Да не нашли мы ничего. Он пустой шёл, как оказалось, – Косса почесал щёку и улыбнулся. – Зато на обратном пути я встретил Цуй Ви. Ах как она смотрелась на мостике! А ведь не запиши я тогда, так бы и не познакомился с ней. Так что записывай всё, никогда не знаешь, что пригодится.

И кок, напевая себе под нос, отвернулся и принялся греметь посудой. А Стелла в недоумении вышла из камбуза. Он серьёзно, или это такие шуточки? Тем не менее девушка пошла на мостик и дисциплинированно заполнила журнал. Когда она записывала последние строчки о хомяках, в рубку ворвался капитан.

– Иди на палубу, покарауль. Как только принесут наши документы – выходим.

Вахтенным у сходней опять стоял белый крыс. Увидев Стеллу, он взял под несуществующий козырёк и спрятал губную гармошку.

– Не надо, мне нравится твоя музыка.

Крыс благодарно кивнул, но играть не стал. Они молча стояли у сходней, жмурились от восходящего солнца, и каждый думал о чём-то своём. В воздухе витало последнее осеннее тепло, пахло деревом, рябиной и смолой. Даже сонный цверг, притащивший большой жёлтый конверт, казался по-осеннему вялым. Кажется, приближающаяся зима не влияла только на капитана.

– Ага, отлично! – Войд появился, как чёртик из табакерки, и выхватил бумаги у Стеллы. – Выходим, нечего нам тут ловить.

Вахтенный тоненько, но громко свистнул. Десяток крыс вынырнул из люка и быстро втащил сходни на борт. Винты на крыльях начали неторопливо раскручиваться.

– Капитан! – с пристани донёсся хриплый низкий голос.

Войд резко повернулся на звук, готовый к драке. На пристани, кутаясь в чёрный балахон до земли, стояла тёмная фигура. Под накинутым капюшоном рябью колыхался мрак.

– Мне нужно поговорить с вами, капитан.

Войд расслабился и сделал шутовской полупоклон.

– Простите, но мы уже отходим. В следующий раз, приятель.

Чёрный человек неодобрительно покачал головой.

– Обязательно, капитан. Вам не скрыться от меня.

Корабль отошёл от причала, и разговор с незнакомцем прервался. Стелла обеспокоенно смотрела, как на пристани мрачная фигура, не шевелясь, наблюдает за ними.

– Не бери в голову, ерунда, – капитан беспечно махнул рукой.

Причальная башня Инвара исчезла за кормой. Войд поставил Стеллу за штурвал, а сам склонился над столом с картами и долго что-то вычерчивал, мерял циркулем и считал на бумажке. А за бортом сначала появились облака. Белые барашки сменились пуховым одеялом. Одеяло пачкалось, пока не стало совершенно серым. Тяжёлые стальные облака бурлили снизу, низким потолком нависали сверху. А между ними хрупкой скорлупкой летел Галеот. При выходе из порта Войд приказал поставить все паруса. Но чем дальше они забирались, тем чаще отвлекался от карты капитан и просил убрать часть парусов, пока мачты не остались совсем голыми.

– Хорошо, – Войд кивнул Стелле, – молодец. Сходи быстренько к Коссе, пусть тащит на мостик всё, что нужно, начнём через полчаса.

– Что начнём?

– Увидишь, – капитан хитро улыбнулся, – в первый раз это незабываемое зрелище. Давай быстрее.

На палубе буйствовал ветер. Призрачная рука толкнула в спину, заставив добежать до полубака. Косса уже ждал её: вручил тяжёлую корзинку, накрытую крышкой, и зелёную бутылку в оплётке из лозы.

– Скажи капитану – буду через пять минут, только закреплю тут всё. Команду я предупредил уже.

Обратный путь оказался гораздо длиннее. Пригибаясь и крепко удерживая ношу, девушка с трудом дошла до мостика. Ветер нещадно бил в лицо, упирался тяжёлой ладонью в грудь, толкал обратно.

– Сложи всё в рундук и возьми штурвал, – Войд, сосредоточенный и хмурый, передал место у руля и вышел из рубки.

Оставшись одна, Стелла беспокоилась всё больше и больше. Не понимая, что происходит, она начала придумывать себе всякие ужасы. Но окончательно перепугать себя не успела. В рубку ввалился Косса с двумя матрасами.

– Ох и весело будет. На первый раз я тебе компанию составлю, но такие штуки лучше в своей каюте переждать.

Косса постелил матрасы под панорамным окном рубки.

– Шикарный вид будет, как в театре в первом ряду.

Из шкафа старик достал странную деревянную конструкцию, похожую на капкан, и, отогнав Стеллу, закрепил ею штурвал в неподвижном состоянии.

– Пока не началось, давай перекусим, – заметив нервное состояние девушки, Косса по-дружески похлопал её по плечу, – да ничего тут страшного. Всё сложное капитан сделает сам. Нам только дождаться конца и взять штурвал в свои руки.

Они уселись на матрасах, хрустящих и пахнущих сухими цветами. В корзинке нашлись бутерброды, а в бутылке холодный сладкий чай. Капли дождя текли по стеклу, а они молча обедали, по очереди прикладываясь к горлышку бутылки. Было спокойно и хорошо.

– Начинается, – Косса принялся убирать остатки трапезы.

И тут Стелла увидела: по палубе шёл капитан. Босой, в одних штанах и платке вокруг лысой головы. Голая спина блестела от стекающих дождевых капель. Не обращая внимания на ветер, Войд пошёл на самый нос, где стояла давешняя бочка. В руках капитана появилась длинная верёвка, один конец он привязал к ремню на поясе, а другой к кольцу на палубе.

– Сейчас начнётся, – Косса подмигнул и улегся на свой матрас.

Стелла пристально всматривалась сквозь дождь в фигуру капитана, пытаясь угадать, что произойдёт.

Но угадать оказалось невозможно. Раскинув руки в стороны, Войд закричал. На мгновение девушке показалось, что она оглохла, настолько громким был этот крик. И в следующий момент их настиг ураган – корабль подхватило, завертело, подбросило, затрясло, как погремушку в руках разбушевавшегося младенца. А всё длящийся крик Войда смешивался с воем и грохотом обезумевшего ветра.

Девушка упала на матрас и вцепилась в него, как в единственную опору мира. Всё смешалось вокруг неё. Тёмные, почти чёрные тучи, завывающий ветер, дождь, запах цветов, довольное лицо кока. И оглушительный, невозможный крик Зимородка. Она чувствовала, после того, как слышал такое, уже невозможно оставаться прежним. Что-то изменилось внутри неё, словно повернули ключ в замочной скважине, и нечто готово выйти из двери внутри неё самой.

А на палубе происходило странное, удивительное и выходящее за рамки обычной жизни. Войд выбил у бочки с коньяком крышку. Жидкость вздыбилась и поднялась в воздух длинным мерцающим столбом. Зависла на долгую минуту, ни на йоту не колыхаясь под ударами ветра. И тонкой струйкой устремилась ввысь, истаивая, как мороженное в жаркий день. А Зимородок уже не кричал, а ритмично рявкал глубоким басом, и ветер отвечал ему в такт глухими завываниями.

В бок девушке ткнулся локоть кока. Татуировка на его лице стала хищной, похожей на морду оскаленного зверя. Старик придвинулся к ней и закричал в самое ухо, перекрикивая ветер.

– Он договаривается с циклоном, Владом, чтобы нас пропустил. Может уговорит, и он нас подкинет поближе к островам.

Корабль вздрогнул под новым ударом урагана. Войда подхватило и подбросило в воздух. Верёвка натянулась, не давая человеку улететь прочь…

Дальше Стелла уже не помнила, что происходило. Всё закружилось, как на гигантской карусели. Она вцепилась в матрас, пытаясь удержаться. Девушке было так плохо, что она закрыла глаза, и только могла поминать всех духов-защитников.